Сложность концепта и эволюция его научной теории

Размещено на http://www.allbest.ru/

Сложность концепта и эволюция его научной теории

теория концепт интердисциплинарность

Л.В. Бронник

По некоторым наблюдениям, концепт занимает одно из центральных мест в когнитивных, в частности в лингвокогнитивных исследованиях. Его особый статус как объекта внимания когнитивных наук сопряжен с той важной ролью, которую он играет в процессах познания. Концепты, к примеру, служат средством когнитивной экономии, существенно снижая количество поступающей в сознание информации. В противном случае каждая вещь внешнего мира потребовала бы собственного имени, что привело бы ментальный лексикон в состояние коллапса. С помощью концептов люди могут переносить опыт прошлого на настоящее. Невзирая на то, что жизненные ситуации никогда не повторяются в точности, знание, заключенное в концептах, может быть использовано на основе лишь общих черт. По образному выражению Г.Л. Мерфи, «...концепты - это клей, соединяющий наш ментальный мир в единое целое».

На этом фоне становится понятной та популярность, которую завоевал концепт среди ученых-когнитологов. По заключению В.З. Демьянкова, «своеобразная мода на термин концепт в научной и художественной литературе конца XX - начала XXI в. указывает на интерес к реконструкции тех сущностей в жизни человека, с которыми мы сталкиваемся в обыденной жизни, не задумываясь над их “истинным” (априорным) смыслом». Активное изучение концептов позволило даже говорить о выделении отдельных направлений: концептологии и лингвоконцептологии (лингвистической концептологии).

Несмотря на такую востребованность концепта в современной науке, его научное описание - по-прежнему задача не из простых. Основная причина тому - реальная, или, как говорят философы, онтологическая сложность концепта. Что имеется в виду? Природа состоит из феноменов, которые демонстрируют в первую очередь иерархическую сложность своего устройства. Полагают, что данный феномен стал результатом длительных эволюционных процессов. Последовательность возникновения основных организационных уровней - физического, биологического, психического и социального - отражает возрастание степени их структурной сложности. Когниция, появившаяся по меркам эволюции относительно недавно, принадлежит к психическому уровню организации материи. В свою очередь, психику принято делить на два подуровня - низший (нервная система) и высший (когнитивная система). Нервная система человека имеет сложную структуру, но еще сложнее явления и процессы когнитивного уровня. В современном понимании человеческая когниция предстает сложной системой взаимодействующих подсистем.

Концептуализация есть такой же продукт эволюции, как и остальные когнитивные способности. В результате мы получили возможность хранить и использовать знания о мире вокруг нас, наш опыт, в виде дискретных идей. Концепт, результат концептуализации, относится к когнитивному уровню природной иерархии, а значит, включает в себя все более элементарные уровни: физический, биологический, низший психический. При этом он является частью еще более сложной среды - социокультурной. В этой связи уместно задаться следующими вопросами: как сказался фактор сложности концепта на судьбе научного знания о нем, возможна ли единая теория концепта как форма организации научного знания с общей системой понятий и общим научным языком, на каком историческом этапе развития находится знание о концептах сейчас?

В условиях научного разделения труда естественное желание упростить познаваемую сущность формирует первоначально предметный (дисциплинарный) тип знания. Интерес к концепту впервые проявили средневековые философы, что, впрочем, совсем не удивительно. Философская мысль много веков вела за собой остальную науку, выступая в роли всеобщего «донора» идей и конструктов. Для современного философа «концепт (лат. сonсeptus - понятие) содержание понятия, его смысловая наполненность в отвлечении от конкретно-языковой формы его выражения». Философская тематика концепта далеко не исчерпана. В связи с новыми поворотами научно-философской мысли открываются и новые возможности его абстрактного осмысления (см., например, работы Ж. Делеза, Ф. Гваттари, Р.И. Павилениса, С.С. Неретиной, Л.П. Киященко, А.П. Огурцова, С.И. Масаловой и др.).

Однако, подлинная дисциплинарная «чистота» науки - явление скорее из разряда утопических. В XIX и особенно XX веках в научном мире росло взаимовлияние. Благодаря широкому заимствованию концепта/понятия, в дисциплинарных рамках стало тесно. Тогда появились мультидисциплинарные и междисциплинарные (интердисциплинарные) проекты. Для обеих форм характерно стремление к обобщенной картине концепта, но реализуется оно разными способами. В условиях мультидисциплинарности концепты, точнее, соотносимые с ними аналоги, рассматриваются, зачастую под разными названиями, в нескольких разделах знания, которые относительно слабо связаны между собой теоретически и методологически. Каждая наука по-прежнему изучает концепт в своей системе координат. Например, в философии концепт отождествляется с абстрактным понятием, в логической семантике его можно соотнести со смыслом, в лингвистической семантике - со значением. При отсутствии общей познавательной основы соединение разнокачественных фрагментов знания в стройную систему представляется трудновыполнимой задачей. И сегодня можно наблюдать, как исследователи пытаются решать проблемы, подобные следующей: как совместить концепт, явление ментального порядка, укорененное в индивидуальной психике, и, например, абстрактное языковое значение, возникшее в недрах формальной логики?

В настоящее время концепт изучается в рамках нескольких междисциплинарных подходов - культурологического (Ю.С. Степанов, В. Колесов, А.А. Григорьев, А.А. Филатова и др.), логико-лингвистического (Н.Д. Арутюнова, Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев, Е. Никитина, Е.С. Яковлева, Г.Е. Крейдлин и др.), психолингвистического (А.А. Залевская, В.А. Пищальникова, Е.В. Лукашевич, Е.В. Нагайцева и др.), лингвокогнитивного (Е.С. Кубрякова, З.Д. Попова, И.А. Стернин, Н.Н. Болдырев, А.В. Кравченко и др.), лингвокультурологического (В.И. Карасик, Г.Г. Слышкин, С.Г. Воркачев, В.Н. Телия, Е.И. Шейгал и др.). Интердисциплинарность как организационная форма теории концепта достигла апогея своего развития в эпоху когнитивизма. Начало процесса интеграции представлений о концептуализации и категоризации как разновидностях врожденной познавательной способности положила когнитивная революция первой волны, пришедшаяся на середину XX века. Цементирующей основой для новой интердисциплинарной области стало понятие ментальной репрезентации, объединившее исследования в области психологии, искусственного интеллекта, философии, лингвистики, нейронауки и антропологии. Концепт, взятый из философии в виде мыслительной абстракции, подвергся «психологизации», получив статус ментальной репрезентации.

Что это значило для изучения языка? До этого момента лингвисты были ограничены в своих возможностях объяснить речемыслительную деятельность и обсуждали ее, например, на основе ассоциации идей или логической инференции. Когнитивная семантика возникла как отторжение апсихологичности формальной семантики. Лингвисты последовали примеру когнитивных психологов и, в свою очередь, поместили в мир психического языковое значение, связав его с концептами как элементами опыта. В языковых значениях видят теперь когнитивные структуры, включенные в модели знания и мнения. Апелляция к когнитивным процессам при объяснении связи между означаемым (содержанием) и фонологической формой не только явилась революционным шагом в представлении семантики языкового знака, но и стимулировала лингвокогнитивные исследования концепта.

Главной целью объединения различных наук под эгидой когнитивного подхода была целостная картина разума, которая включала бы взаимодействующие уровни описания - нейробиологический, психический, социальный. Сформировал ли когнитивный подход такое представление о языковых концептах? Очевидно, что нет. Проблема здесь общая для всей когнитивной отрасли: несмотря на разделяемые познавательные установки, заинтересованные науки продолжают работать на разных уровнях когнитивного анализа, используя при этом специфические метаязыки. В таких условиях свободный переход между смежными теориями весьма затруднителен. Каким образом выводы, например, нейронауки могут быть использованы (в том, что они принципиально полезны, сомнений нет) в лингвистических реконструкциях концепта, если описание ведется в понятиях `нейрон', `активация', `синапс', `нейронный ансамбль', `нейронная сеть' и др.? Прямое заимствование чревато редукцией. Попытки же адаптировать понятия к нуждам заимствующей теории - модифицировать их количественно или качественно - не всегда оказываются успешными, поскольку совместить генетически разнородные знания задача непростая, да и вряд ли оправданная. «Понятийный перевод» остается одной из самых насущных проблем для междисциплинарных контактов в науке.

Существующие трудности нисколько не умаляют достижения когнитивной парадигмы. Сделано уже немало, в том числе для понимания структурной сложности концепта. В рамках когнитивного подхода к языку воссоздана в общих чертах иерархия языковых концептов, где элементарной единицей выступает концепт индивидуальной психики, «схваченный знаком» (Е.С. Кубрякова). На ее основе возникла вертикаль взаимодействующих наук. У основания располагается когнитивная лингвистика, изучающая структуры индивидуального языкового сознания (Е.С. Кубрякова, А.П. Бабушкин, З.Д. Попова, И.А. Стернин, Н.Н. Болдырев, Л.О. Чернейко, Е.В. Рахилина и др.). Переходя на более высокий уровень анализа, от индивидуальных смыслов к коллективным знаниям, мы одновременно пересекаем границу лингвокультурологии, как ее трактуют в отечественной традиции. К ведению лингвокультурологов относят аспекты социальной когниции, находящие регулярное выражение в языке различных общественных групп (В.М. Шаклеин, В.А. Маслова, В.И. Карасик, Н.В. Черникова, В.А. Ефремов и др.). Еще выше, в масштабе национального сознания, ведется поиск этнической специфики конкретной лингвокультуры в ее сопоставлении с другими лингвокультурами (В.И. Карасик, В.В. Красных, В.В. Воробьев, С.Г. Воркачев, Н.А. Красавский, Н.Ф. Алефиренко, В.П. Нерознак, Г.Г. Слышкин, Т.Н. Снитко, Л.Р. Лаврентьева и др.). Наконец, возможно изучение общечеловеческой концептосферы, в которой запечатлен опыт, разделяемый человечеством и зафиксированный во многих языках (Д.С. Лихачев, В. И. Карасик, В.А. Маслова, Г.Г. Слышкин, С.А. Хахалова и др.). В зарубежной научной литературе встречается упоминание о когнитивной социолингвистике, которая разрабатывает примерно ту же проблематику, что и лингвокультурология: вариативность языков и культур, слияние языка и идеологии, связь языка с культурой. Нетрудно заметить, что различие лишь вопрос иной терминологии.

К сожалению, приходится констатировать явную диспропорцию. Концепт сравнительно хорошо изучен как лингвосоциокультурное явление, но, за исключением некоторых ученых-психолингвистов (А.А. Залевская, В.А. Пищальникова), основателей (З.Д. Попова, И.А. Стернин) и последователей воронежской лингвокогнитивной школы, сторонников биологической концепции языка (А.В. Кравченко, Ю.Г. Евтушок, А.Г. Похолкова, В.А. Косяков, И.А. Шастина, А.П. Мартынюк и др.), немногие проявляют интерес к его биопсихическому происхождению. А вместе с тем без понимания этих основ не удастся воссоздать целостную картину языковой когниции. Вопросы концептуальной природы, укорененной в теле и низших формах психики, требуют более пристального внимания. Сделать это невозможно, пока мировоззренческой основой концептуальных исследований остается дуалистическая традиция в ее различных версиях: от классической теории понятия Аристотеля до «врожденных идей» Р. Декарта (концепт как врожденное знание). Научный прогресс, успехи естественных наук, построение общенаучной картины мира ставят вопрос о более адекватном взгляде на онтологию концепта. Это тем более актуально в связи с обновлением когнитивных наук, которое идет изнутри, - взять хотя бы идею воплощенного познания (embodied cognition) (G. Lacoff, M. Johnson, F. J. Varela, E. Thompson, E. Rosch, V. Evans, J. Mandler et al.), концепцию ситуативной когниции (situated cognition) (J. Brown, A. Collins, P. Duguid, J. Lave, W.J. Clancey et al.) или динамицизм (dynamicism) (T. Van Gelder, F. Port, M. Giunti, E. Thelen, L.B. Smith, J.A. Scott Kelso, W. Wildgen et al.). Расшатывается вся конструкция классического когнитивного подхода, вплоть до его глубинных философских оснований. Становится все более очевидным, что построение целостной модели концепта требует совмещения позиций его теории с общенаучными идеями на всех уровнях знания.

Еще раз акцентируем мысль, разделяемую сейчас практически всеми лингвокогнитологами. Концепт многомерен, сложен, внутренне расчленен. Подобное признание имеет важное методологическое следствие: чтобы познать имманентную сложность концепта, необходим инструментарий, позволяющий описать и объяснить его многогранность, многоуровневость, многокомпонентность, пространственно-временную неоднородность в рамках единой теории. К слову сказать, острая потребность в едином метаязыке, который был бы универсален и позволял бы свободно менять масштаб наблюдения, ощущается не только в пространстве изучения концептов. Указанная проблема актуальна для любых когнитивных исследований, поворачивающихся в сторону сложных явлений.

Современной науке уже есть чем ответить на сформировавшийся методологический запрос. Единый унифицированный подход утверждается во многих областях знания, от физической науки до социальной. В частности, научной реальностью стало использование таких «сквозных» понятий, как `порядок', `хаос', `самоорганизация', `бифуркация', `фрактал' и др. в объяснении лингвокогнитивных сущностей (например, в работах Н.Ф. Алефиренко, И.А. Богдановой, С.А. Жаботинской, Н.О. Золотовой, Г.Ш. Кузьминой, Д.А. Мореля Мореля, О.А. Усковой, Ю.В. Федурко, С.А. Хахаловой и др.). Более того, такие исследования уже неактуально воспринимать как результат разрозненных усилий отдельных энтузиастов. Вполне очевидно, что складывается новая организация целостно-ориентированной теории языка и мышления.

Тот факт, что в самых разных дисциплинах функционируют конструкты и принципы, применимые к сложным системам независимо от их природы, дает основание говорить об их трансдисциплинарной принадлежности. Посредством объединения знания, генерируемого разными научными областями, преодолеваются междисциплинарные коммуникативные барьеры и происходит становление новой интегративной картины мира трансдисциплинарной парадигмы сложности. Название, однако, еще не устоялось. За рубежом также упоминают о теории сложности, науке о сложном, теории динамических систем и пр. В отечественном секторе науки предпочитают термины `синергетика', `постнеклассическая наука', `постнеклассическая парадигма', `эволюционно-синергетическая парадигма' и некоторые другие. Терминология разная, но обозначаемые ею тенденции принципиально схожи. Достоинства трансдисциплинарной формы теории, интегрирующей элементы знания о концептах на основе общей проблемы, отчетливее проступают в сравнении с ранее возникшими способами ее научной организации: дисциплинарность (концепт как специфический объект исследования), мультидисциплинарность (разные онтологии концепта, разные языки его описания), междисциплинарность (общая научная картина концепта, но разные метаязыки) и, наконец, трансдисциплинарность (целостная картина концепта, единый эволюционносинергетический метаязык).

Итак, сложная природа концепта всегда являлась вызовом научному познанию. Это заставило теорию концепта, возникшую как дисциплинарное знание, эволюционировать, искать новые пути решения исследовательских задач. История ее развития включает два этапа. Более ранний, обозначим его вектором «от дисциплинарности к мультидисциплинарности», отмечен процессами дивергенции представлений о концепте. В результате углубления научной специализации концепт был основательно изучен на разных уровнях своей сложной организации. С установлением и упрочением интердисциплинарных связей проявилась обратная, конвергентная, тенденция как движение к интегрированию накопленных интеллектуальных ресурсов. Современное состояние теории концепта можно охарактеризовать как переходное к подлинно интегрированной форме производства и упорядочения научного знания о концепте трансдисциплинарности. Становится возможным создание единой теории концепта, нацеленной уже не на выявление своеобразия концептов, того, что выделяет их на фоне других форм познания. Заинтересованные научные стороны строят свой диалог на основе общих признаков, разделяемых живой материей и ее психическими свойствами (восприятием, понятийным мышлением, языком и пр.) со всем остальным миром: системности, эмерджентности, динамичности, фрактальности, способности к самоорганизации и т.п. Такая теория концепта видится частью общенаучного знания.

В заключение подчеркнем, что современная наука избегает универсальных решений. Научная истина более не абсолютизируется, а значит, допускается множество способов получения и фиксации знания о таком многогранном и неоднозначном явлении, как концепт. Любая познавательная стратегия предназначена для решения конкретных задач. При описании конкретно-специфичных свойств по-прежнему незаменимы языки дисциплинарных наук с их частным взглядом на концепт. Трансдисциплинарная кооперация в рамках теории концепта востребована в тех случаях, когда его нужно реконструировать как сложный эволюционирующий феномен. Для лингвистов здесь в первую очередь интересен аспект взаимодействия с языком.

Литература

Bechtel, W. The Life of Cognitive Science / W. Bechtel, А. Abrahamsen, G. Graham // A Companion to Cognitive Science. Malden, MA, 1999. P. 95.

Dirven, R. Major strands in Cognitive Linguistics // Cognitive Linguistics: Internal Dynamics and Interdisciplinary Interaction. Berlin, 2005. P. 39.

Fodor, J.A. Concepts: Where Cognitive Science Went Wrong. Oxford ; N.-Y., 1998. P. 24-25.

Garcia, E.A. The Use of Complex Adaptive Systems in Organizational Studies // The Evolution of Complexity: The Violet Book of “Einstein Meets Magritte”. Kluver Academic Publishers, 1999. P. 281.

Laurence, S. Concepts and Cognitive Science / S. Laurence, E. Margolis // Concepts: Core Readings. Cambridge, MA, 1999. P. 8.

Murphy, G.L. The Big Book of Concepts. Cambridge, MA, 2004. P. 1. (Перевод наш. - Л.Б.).

Parisi, D. Complexity and Cognition // Functional Models of Cognition: Self-organizing Dynamics and Semantic Structures in Cognitive Systems. Dordrecht, 2000. P. 40-41.

Smith, E.E. Concepts and Induction // Foundations of Cognitive Science. Cambridge, MA, 1993. P. 501.

Thagard, P. Being interdisciplinary: Trading zones in cognitive science // Interdisciplinary collaboration: An emerging cognitive science. Mahwah, NJ, 2005. P. 330.

Абушенко, В.Л. Концепт / В.Л. Абушенко,

Болдырев, Н.Н. Концепт и значение слова // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж, 2001. С. 29.

Воркачев, С.Г. Концепт как «зонтиковый термин» // Язык, сознание, коммуникация. Вып. 24. М., 2003. С. 8.

Воркачев, С.Г. Методологические основания лингвоконцептологии // Теоретическая и прикладная лингвистика. Вып. 3. Аспекты метакоммуникативной деятельности. Воронеж, 2002. С. 79-95.

Демьянков, В.З. Понятие и концепт в художественной литературе и научном языке // Вопр. филологии. 2001. № 1. С. 45.

За основу взята классификация Ю.Е. Прохорова из: Прохоров, Ю.Е. Концепт, текст, дискурс в структуре и содержании коммуникации: дис. ... д-ра филол. наук. М., 2006. С. 182-185, 201.

Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград, 2002. С. 139.

Ляпин, С.X. Концептология: к становлению подхода // Концепты. Вып. 1. Архангельск, 1997. С. 11-35.

Ляпин, С.X. Указ. соч. С. 18.

Н.Л. Кацук // Новейший философский словарь. Минск, 2001. С. 503.

Подробнее о формах организации научного знания, истории их развития, проблемах см.: Klein, J.T. Interdisciplinarity: History, Theory and Practice. Detroit, MI, 1990. P. 55-73.

Попова, З.Д. Из истории когнитивного анализа в лингвистике // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж, 2001. С. 8.

Размещено на Allbest.ru