Дискурс повседневности в типовых синтаксических структурах японских фразеологических единиц

Размещено на http://www.allbest.ru/

7

ДИСКУРС ПОВСЕДНЕВНОСТИ В ТИПОВЫХ СИНТАКСИЧЕСКИХ СТРУКТУРАХ ЯПОНСКИХ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ

Завьялова H.A.

Происхождение японцев и японского языка до сих пор является дискуссионным вопросом. В японском языке “выделяются два слоя лексики, один из которых имеет параллели в алтайских языках, другой в австронезийских языках; вероятнее, исконен алтайский слой. Распространен в Японии, частично также в США, Бразилии и других странах. Число говорящих в Японии 121,5 млн человек. Официальный язык Японии” [3, с. 625].

В рамках данной статьи анализируются особенности синтаксической структуры на материале японских фразеологических единиц (ФЕ) с элементами сопоставления с китайским синтаксисом. Уровень синтактики, отношение знака к знаку, подразумевает обращение к глубинным когнитивным структурам сознания носителей японского языка, вскрывает систему соподчинения и иерархий членов грамматической парадигмы.

Анализ синтаксической структуры японских ФЕ позволил нам выделить следующие типы фразеологизмов:

I. ФЕ со структурой словосочетания:

• субстантивные ФЕ;

• глагольные ФЕ.

II. ФЕ со структурой предложения.

Рассмотрим ФЕ со структурой словосочетания. Они составляют 90% от общего числа анализируемых японских ФЕ.

Субстантивные ФЕ. Субстантивными принято считать ФЕ, функционально соотносимые с существительным, то есть ФЕ, стержневым компонентом которых является существительное. ФЕ данного класса представлены следующими моделями:

Модель со структурой АС] (-па/уо: па) + N и атрибутивной связью между компо-нентами: ajIna nakada “отношения со вкусом (привкусом) “ любовный роман, любовные отношения. Маркером атрибутивной связи в данном случае выступает суффикс непредикативных прилагательных -na. Словосочетания данного подкласса могут выступать частью более развернутого выражения: kattena netsu o fuku “дуть сильным теплом” дать волю языку, говорить с жаром. MomIjI no yo: na te “руки, подобные осенним листьям” нежные руки (в данном случае в роли прилагательного на -na выступает целое словосочетание, модифицированное в прилагательное при помощи служебного слова -yo: na. Аналогичное расширение данной модели, но уже за счет целого препозитивного предложения находим в следующем примере: chIn ga kushamI o shIta yo: na kao o shIte Iru “состроить лицо, как у чихающей болонки” состроить неприятную гримасу.

1. Модель адъективно-субстантивноименная атрибутивно-препозитивного типа со структурой Adj-N (-no) + N. Сочетание имени существительного с именем существительным в этом случае осуществляется посредством показателя родительного падежа -no. ChI no namIda “кровавые слезы” горькие слезы. AkI no o: gI “осенний веер” о ком-л., чем-л., ставшем ненужным; брошенная женщина. Me no doku “яд для глаз” нечто соблазнительное. Takono tomoguI “поедание осьминогами друг друга” взаимное избиение, братоубийственная резня. ArInomachI “муравьиный город” трущобы.

Падежи в японском языке обладают некоторой спецификой. “Не надо забывать, что падежи в японском языке это не совсем то, к чему привыкли люди, знакомые с падежными системами европейских языков. Падежные показатели, которые называют еще и падежными суффиксами, и падежными формантами, могут оформлять глаголы или даже целые предложения” [2, с. 16].

2. Модель субставно-субстантивная по типу N + N. Akagetto “краснота + одеяло” деревенщина. Monogusa Taro: “Таро неприятный запах” лентяй, лодырь. Все рассмотренные модели мало продуктивны, по ним производятся не более 5% всех анализируемых ФЕ.

Глагольные ФЕ. Глагольными следует считать ФЕ, функционально соотносимые с глаголом, то есть ФЕ, стержневым компонентом которых является глагол. ФЕ данного класса представлены следующими моделями:

1. Модель с аккузативным управлением по типу N + (o) + V. Это самая продуктивная модель, на ее долю приходится около 50% всех ФЕ. Показатель винительного падежа -о японцы часто используют для обозначения действий с неодушевленными предметами, при этом для русскоговорящего данные обороты зачастую могут носить фантастический характер: kan o kaburu “одеть на голову раздражительность” раздражаться. Kan o tsukusu “исчерпать радость” весело провести время. Kakei о tateru “ставить расходы на жизнь” зарабатывать на жизнь. Kanjyo: о ugokasu “двигать чувства” воздействовать на других. Kankyo: o sogu “отрезать интерес” испортить настроение.

2. Модель с косвенным объектным управлением с объектом в дательном падеже N + (ni) + V. Atokuchinimawasu “вращать, ощущая вкус во рту” оставить “на потом”, отложить. Aonani shio “соль на овощи” соль на рану.

3. Модель с косвенным объектным управлением с объектом в творительном падеже N + (de) + V: ago de ashirau “обращаться с людьми подбородком” задирать нос, проявлять высокомерие. Ago de tsukau “вертеть челюстью” манипулировать кем-либо, обманывать.

4. Модель с наречием образа действия. Adv. + N. Amaku miru “смотреть сладко” считать кого-л. слабохарактерным; недооценивать кого-л.; считать, что с кем-л. легко иметь дело.

И субстантивными, и глагольными чертами наделены ФЕ, одним из компонентов которых является деепричастие прошедшего времени. Ka no yo: ni yaseta “похудевший как комар” очень худой. Michi ni kanatta “осуществленный в соответствии с дорогой” разумный, оправданный, правильный.

ФЕ со структурой простого предложения:

Модель субстантивно-атрибутивная с рематическим падежным показателем N (-ga) + Adj. Ambai ga warui “вкус плохой” плохо себя чувствовать; плохое положение дел. Ambai ga yoi “вкус хороший” хорошее самочувствие; хорошее положение дел. Kage ga usui “тень тонкая” чуть живой, дышать на ладан. В данном случае прилагательное выступает как часть составного именного сказуемого.

1. Модель с показателем именительного падежа. Me по kuroi uchi wa “пока глаза черные” пока жив. Toshi yori wa kotoba ga umai старики горазды говорить.

2. Модель с бессуфиксальным именительным падежом. “В старописьменном японском языке бунго подлежащее могло не оформляться никакими показателями. Поскольку многие пословицы и поговорки сохранились в своей изначальной форме, в них тоже часто подлежащее не оформлено, то есть мы имеем дело с бессуфиксальным именительным падежом” [1, с. 16]. Itashi kayushi “больно и чешется” щекотливое положение, волнение.

Далее остановимся на некоторых специфических чертах самих ФЕ, а также составляющих их лексем. Значительную долю японских ФЕ (около 5%) составляют выражения, содержащие ономатопею. Baribari kamu грызть с хрустом. Baribari saku разодрать. Baribari yaru работать во всю. Battarikonakunari прекратить посещения. Batinto butsu шлепнуть. Biribiri kanjiru остро чувствовать. Bishyo: bishyo: ni nureru сильно промокнуть. Bityabitya aruku ходить, шлепая. Bura bura aruku идти не спеша, бродить. Bonbonhanabi ga agaru взлетает феерверк.

Семантику ФЕ определяет следующий за ономатопеей глагол, а сама ономатопея вносит дополнительный оттенок в передаваемое значение. Однако встречаются и одиночные случаи ономатопеи. Gabugabu большими глотками.

В плане выражения отметим случаи повторов ономатопеи, придающей ритм большинству ФЕ.

В ряде ФЕ, не содержащих ономатопеи, также использован прием рифмы. Aokitoiki “голубое/зеленое дыхание” тяжелое дыхание, при последнем издыхании. ФЕ японского языка стилистически дифференцированы. Большинство ФЕ не сопровождаются пометами, однако у некоторых ФЕ имеется помета кн., что свидетельствует о строгом разграничении книжной и письменной речи. Bo: gen o haku кн. “плевать грубой речью” употреблять резкие выражения. Bisenno mi кн. “тело низов” человек простого происхождения.

Помета буд. свидетельствует о принадлежности данной ФЕ к сфере сакрального, в данном случае буддизму. Go: ga nieru буд. “карма варится” выходить из себя, горячиться.

В некоторых японских ФЕ используется прием замены омонимов для достижения большей экспрессивности, эффекта комического. Arinomi “плод бытия” груша (здесь ari слово-каламбур, в котором вместо nashi (груша), омонимичное с nashi (нет), употреблен антоним последнего ari (да, бытие)). Aisatsu yori ensatsu “по сравнению с приветствием купюры (лучше) “, аналог русского Спасибо” на хлеб не намажешь”. В данном ФЕ обыгрываются омонимы satsu (фраза приветствия) и satsu (счетный суффикс для купюр).

В некоторых японских ФЕ употреблены китайские иероглифы, которые не встречаются в современной фразеологически неосложненной речи. Wagai o etari “получил свою мысль” с удовлетворением увидеть, что мнение собеседника совпадает с собственным. Wa ga mono ni suru “сделать своей собственностью” завладеть чем-л., приобрести, овладеть (иностранными языком). В данном случае использован китайский иероглиф то (яп. wa) “я, мой”. Однако в обыденной речи данный иероглиф практически не встречается, а употребляется его исконно японский аналог shi/watashi.

При кажущейся несхожести среды обитания японцев и россиян находим случаи полного или частичного совпадения ФЕ как в плане выражения, так и в плане содержания.

Bashyaumanoyo: ni hataraku “работать как ломовая лошадь”. Bokusekini hitoshii “равный деревьям и камням” бесчувственный, бессердечный. Aketemokuretemo “и при свете, и в сумерках” и днем, и ночью; постоянно. Wazawai o tenzite saiwai to suru “превратить несчастье в счастье” не видать бы счастья, да несчастье помогло. Gishin anki o shyo: zu “воображаемые страхи рождают чертей” у страха глаза велики. Gozo: roppu nishimiwataru “промокнуть до внутренностей” промокнуть до нитки. Genkotsu o kuwaseru “накормить кулаком” ударить коголибо кулаком. Gyu: ji o toru “брать уши быка” задавать тон, руководить. Jibunnoте о Медеи “сомневаться в своих глазах” не верить своим глазам. !к1гики те то пе> “нет времени, чтобы вздохнуть” передохнуть некогда.

синтактика грамматическая парадигма японский язык

Литература

1. Гуревич Т.М. Японский язык и японцы: Лингвокультурологическое пособие по японскому языку на материале фразеологических единиц. М., 2003.

2. Кунин А.В. Курс фразеологии современного английского языка: Учебник для институтов и факультетов иностранных языков. М.,1996.

3. Лингвистический энциклопедичекий словарь / Под ред. В.Н. Ярцева. М., 1990.

Размещено на Allbest.ru