Иноязычные слова в лексической системе языка

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Иноязычные слова в лексической системе языка

Язык как средство коммуникации связан с культурой многочисленными и сложными связями. Языковые контакты имеют место как при непосредственных контактах народов, так и при отсутствии их, представляя при этом важную часть опосредованных контактов культур. Одним из серьёзных последствий взаимодействия культур является заимствование лингвистических единиц, одновременно представляющее собой определённую фазу в процессе заимствования культурных ценностей. В современном мире нет языков, словарный состав которых не обогащался бы за счет иноязычных заимствований.

Проблема лексического заимствования активно разрабатывается в лингвистике. Тем не менее, она не теряет остроты и актуальности. Первые работы по данной проблеме появились в конце XIX начале XX века. В 1886 году «Русский филологический вестник» опубликовал статью С.К. Булича «Заимствованные слова и их значение для развития языка» [11]. В 1891 году А.И. Соболевский опубликовал курс лекций «Русские заимствованные слова» [28].

Вторая волна интереса к проблеме пришлась на 60-е годы ХХ века. В это время появились обобщающие труды историко-этимологического плана, напри - мер, работа Л.П. Крысина «Иноязычные слова в русском языке» [15]. Изучением природы функционирования заимствований в русском языке продолжают заниматься многие отечественные и зарубежные ученые-лингвисты Р.А. Будагов, Я.К. Грот, А.А. Леонтьев, Д.С. Лотте, М.М. Маковский, Г. Пауль, А.А. Реформатский, А.И. Соболевский, Ю.С. Сорокин, Э. Хауген, Н.М. Шанский, О.Б. Шахрай, Л.В. Щерба и др. Труды Г.В. Колшанского, Б.А. Серебренникова, Ю.С. Степанова, Ю.Н. Караулова и др. значительно расширили представления о языковой картине мира, о процессе заимствования и его мотивационных механизмах. Работы по проблеме языковых заимствований отличает использование множества различных терминов, что говорит о существовании различных подходов к изучению иноязычной лексики, а, кроме того, многообразие используемых терминов обусловлено сложностью и многоступенчатостью самого процесса.

При изучении лексических заимствований важно обратить внимание на дискуссионные вопросы относительно подходов к статусу заимствований: вопервых, на современном этапе заимствования это один из важных источников пополнения лексического состава; во-вторых, иноязычная лексика это один из аспектов исследования социолингвистики, психолингвистики, теории перевода, культуры речи.

Особое место в теории заимствования занимает вопрос об определении термина «заимствование». «Заимствование» термин, используемый в двух значениях: узком и широком. Под широким понимается один из путей обогащения словарного состава какого-либо языка. В частности, в работах Л.А. Булаховского, А.А. Реформатского, Р.А. Будагова лексические заимствования изучаются в связи с экономическим, политическим и культурным влиянием одного народа на другой [9; 10; 23].

Так, А. Мейе уже в начале ХХ века сделал вывод, что понять язык «можно лишь с учётом его социальной природы», и показал, что конечной причиной изменения значения слова являются не внутренние сдвиги в контексте и не психологические процессы как таковые, а стоящие за ними социальные факторы [19].

Как отмечает В.Ю. Розенцвейг, «термины «смешение языков» и «взаимное влияние языков», как и термин «заимствование», употребляемый часто применительно к явлениям контакта в целом, а не только в области словаря, представляют сложный процесс языковых контактов, в котором тот или иной из двух (или более) языков выступает как сторона «дающая» в противоположность другой, «берущей», или же в котором оба языка «обогащают» друг друга <…> Языковеды сознавали, что явления, определяемые как «заимствование», «влияние», не сводятся к проникновению чужеродных элементов из одного языка в другой, что они принадлежат к процессу схождения, конвергенции языков, столь же мощному и всестороннему, как и процесс дивергенции» [25. С. 6-7].

Таким образом, этот подход связан с теорией языковых контактов и выдвигает в центр внимания взаимодействие языковых систем [7. С. 363-366]. Так, А.М. Жирмунский, исследуя зарождение и развитие немецкого национального литературного языка, подчёркивал, что «немецкий язык с древнейших времён содержит ряд заимствованных слов, проникших в его состав в результате экономических, политических и культурных связей с другими народами. Эти заимствования свидетельствуют о сложном, многосоставном характере немецкой культуры, сложившейся, подобно культуре других народов, в постоянном взаимодействии с другими культурами» [13. С. 82]. Таким образом, И.А. Бодуэн де Куртенэ и

В.М. Жирмунский подчеркивали невозможность анализа заимствований без учета социолингвистического характера данного явления и необходимость объяснения лингвистических изменений в связи с фактами истории, психологии, даже физиологии человека.

В более узком понимании, заимствование трактуется как процесс вхождения и адаптации заимствованной лексемы в другой язык, и в еще более узком как результат этого процесса: собственно заимствованное слово, прошедшее все этапы адаптации в новой языковой системе.

О.С. Ахманова определяет заимствование как «обращение к лексическому фонду других языков для выражения новых понятий, дальнейшей дифференциации уже имеющихся и обозначения неизвестных прежде предметов (нередко сами эти понятия и предметы становятся известными носителям данного языка лишь вследствие контактов с теми народами, из чьих языков заимствуются соответствующие слова)» [3. С. 248].

В.М. Аристова понимает заимствование как «единый диалектический процесс, в котором пересекаются две различные языковые системы» [1. С. 151].

Л.П. Крысин представляет заимствование как «процесс перемещения различных элементов из одного языка в другой» и трактует его как «всеобъемлющее явление, которое распространяется на элементы всех уровней языка» [14].

Существует и другая точка зрения, сущность которой состоит в том, что заимствование противопоставляется освоению и трактуется как включение иноязычного материала в речь, а освоение как процесс вхождения в лексическую систему. Ю.С. Сорокин определяет заимствование как лексические элементы, всегда потенциально готовые «к услугам» при наличии языковых контактов [29. С. 23].

По Э. Хаугену, заимствование есть «воспроизведение моделей одного языка другим языком» [31. С. 344].

Е.И. Чарикова определяет заимствование как «результат контактирования языков и их носителей». При вхождении в язык заимствованное слово адаптируется и получает статус освоенного [32. С. 153-154].

Кроме того, в лингвистической литературе можно встретить точку зрения, согласно которой «могут быть заимствования и внутри одного языка, когда общий литературный язык заимствует что-либо из диалектов, профессиональной речи, жаргонов и наоборот» [22. С. 117].

Современные исследователи языка считают, что процесс заимствования оказывается связанным с перестройкой заимствованных слов по всем линиям и уровням, т.е. что этот процесс имеет далеко идущие последствия для всей системы заимствующего языка. Так, И.Ф. Беликова в своём исследовании показывает, что явление языковых контактов и языковой интерференции не проходит бесследно для истории и развития заимствующего языка. Она утверждает, что процесс интерференции заключается не просто в пополнении языкового инвентаря, которое наблюдается в результате различных видов заимствований; интерференция ведёт к перестройке в системе языка вследствие языковых контактов. Понятие «интерференция» подразумевает переструктуризацию моделей в результате введения иноязычных элементов в те области языка, которые характеризовались до этого иной структурной организацией [5. С. 1-10].

Существует и совершенно противоположное суждение о заимствовании. «Заимствование это не процесс, а, собственно, лишь первоначальное использование иноязычного материала в новой для него языковой обстановке» [17. С. 211]. Заимствуется не слово, а «бесформенный кусок лексического материала» [17. С. 235], так как «иноязычный прототип даёт лишь материал для заимствования». А заимствующий язык отбирает и преобразует этот заимствуемый материал в заимствованное слово.

Анализируя мнения учёных о процессе заимствования, мы, таким образом, видим отсутствие единства в толковании этого понятия. Во-первых, процесс заимствования приравнивается только к «лексическому» заимствованию (О.С. Ахманова, Д.Э. Розенталь, Ю.С. Сорокин и др.). Эта точка зрения была характерна для определения заимствования в XIX начале XX века, она же бытует до сих пор. Лишь в некоторых определениях (Ю.С. Сорокин, Е.И. Чарикова, А.А. Брагина) нашло отражение немаловажное, на наш взгляд, явление ассимиляции иноязычного слова в принимающем языке. И, наконец, заимствование полностью отрицается как процесс М.П. Майоровым [17. С. 211]. Нам трудно согласиться с такой точкой зрения. Наиболее полным, на наш взгляд, является определение термина «заимствование», представленное в «Большом энциклопедическом словаре»: «Заимствование элемент чужого языка (слово, морфема, синтаксическая конструкция), перенесенный из одного языка в другой в результате языковых контактов, а также сам процесс перехода элементов из одного языка в другой» [34. С. 158]. Однако Г.В. Павленко считает, что это определение может быть дополнено следующим образом: «. причём элементы чужого языка, осваиваясь заимствующим языком, в свою очередь, оказывают определённое воздействие на систему заимствующего языка» [21. С. 35].

Таким образом, заимствование это и процесс освоения элемента чужого языка, и сам этот элемент. Под «элементами» чужого языка имеются в виду единицы различных уровней языковой системы фонетики, морфологии, семантики, лексики, синтаксиса. Вследствие этого необходимо ограничивать термин «заимствование» на каждом уровне: фонетическое заимствование, семантическое заимствование, лексическое заимствование, морфологическое заимствование, синтаксическое заимствование.

Наряду с разнообразными подходами к определению самого явления, в лингвистической литературе имеют место и различные подходы к классификации заимствуемых явлений.

Время заимствования и язык-источник заимствования представляются вполне очевидными основаниями для классификации лексических заимствований. Фиксация времени заимствования и периодизация заимствования являлись основной задачей целого ряда исследований [1; 15]. Определение языка-источника лексического заимствования позволяет исследователям делать выводы о наличии тесных культурных связей со страной, из языка которой были почерпнуты новые слова (например, массовое заимствование голландских слов в русский язык в Петровскую эпоху, заимствования из французского языка в конце XVIII века, внедрение англоязычных слов в 1960-е годы).

Не менее очевидной представляется классификация заимствований по сфере употребления заимствованных единиц (экономическая, политическая, спортивная, морская и различная отраслевая терминология, а также общеупотребительные слова). Так, А.Ю. Романов отмечает, что в XVIII веке среди англицизмов, внедрившихся в русский язык, было значительное количество слов, связанных с мореходством, а в 90-е годы в русском языке зафиксировано большое число компьютерных американизмов [26. С. 13].

В современных теоретических работах по иноязычной лексике большое место занимает классификация на основании характера заимствуемого материала.

Исходя из лексического факта заимствования, принято различать: прямое заимствование и калькирование [16. С. 114]. При заимствовании материальной формы чужого слова происходит прямое заимствование, при заимствовании значения или семантической структуры происходит калькирование. Так, Н.М. Шанский отмечал, что могут заимствоваться слова и выражения как «целые реальные номинативные единицы, звуковые комплексы с определенными значениями», так и лишь «отдельные элементы (структура, значение)» [33. С. 28]. Например, слово спонсор представляет собой в русском языке материальное заимствование из английского: русское слово воспроизводит не только значение английского sponsor, но также его написание и (лишь приблизительно) звучание. В отличие от этого, русск. небоскреб словообразовательная калька, воспроизводящая значение и структуру англ. skyscraper (ср. sky «небо», scrape «скрести»); русск. белошвейка калька нем. Weissnaherin, где weifi «белый», Ndherin «швея»; мышь семантическая калька компьютерного термина англ. mouse. Иногда одна часть слова заимствуется материально, а другая калькируется. Пример такой полукальки слово телевидение, в котором первая часть интернациональная, по происхождению греческая, а вторая русский перевод латинского слова visio «видение» или его отражений в современных языках (ср. с тем же значением и укр. телебачення, где второй компонент от бачити «видеть») [18. С. 201-202].

Если подходы к классификации заимствований по хронологическому признаку, по языку-источнику, по сфере функционирования не вызывали особых противоречий, то иные принципы классификации лексических заимствований стали предметом споров и дискуссий в лингвистической литературе.

Хотя различия среди иноязычных слов по степени ассимиляции признаются всеми исследователями, занимавшимися проблемой лексических заимствований, нельзя не заметить, как указывает В.М. Аристова, что «членение заимствований по степени адаптации будет правомерным лишь в какой-то определённый исторический момент, т.е. при синхронном подходе к лексике. Для каждого последующего периода такая классификация будет явно анахронична по отношению к постоянно развивающейся лексической системе языка» [1. С. 8].

Деление иноязычных слов по степени их адаптации на Lehnworter (заимствования) и Fremdworter (иностранные слова) было в свое время предложено немецким лингвистом А. Шлейхером. Интересно, что в отечественной лингвистике аналогичный принцип различения заимствований отражен в следующей терминологии: «укоренившиеся», «неукоренившиеся» [9. С. 492], «полностью ассимилированные и ассимиляция которых не закончилась» [27. С. 61], «усвоенные и освоенные» и «усвоенные, но не освоенные» [24. С. 13].

А.А. Брагина предлагала использовать принцип разграничения заимствований по степени их ассимиляции и их «роли в языке», выделяя при этом три группы заимствованных слов: «1) устойчивые заимствования, подчинившиеся системе языка, несущие номинативную, понятийно-дифференцирующую функцию (ср.: вояж, турне, круиз); 2) заимствования, уже подчинившиеся системе языка, но стилистически ещё ограниченные (преимущественно языком письменным); их функция колеблется между функцией номинативной и функцией «ярлыка» характеристики (шансонье, барды и менестрели); 3) заимствования временные, непрочные, ещё недостаточно ассимилированные языком (их сопровождает толкование-описание)» [8. С. 160].

Степень ассимиляции заимствованного слова определяет, по мнению А.А. Брагиной, не только функцию лексической единицы, но и её место в активном и пассивном словаре заимствующего языка. «Заимствования первой группы входят в активный словарь, второй могут «задержаться» на грани активного и пассивного словаря. Третья группа, как правило, относится к пассивному словарю, возможно, словарю определённой эпохи <…> Во всех случаях следует отметить активную роль заимствующего языка (осмысление чужого слова и приспособление его к своей лексико-грамматической системе)» [8. С. 161].

А.Ю. Романов согласен с А.А. Брагиной в том, что «обычно словазаимствования идут по пути от слова-ярлыка, отмечающего новое, еще чужое явление (ср.: кемпинг в первый период его функционирования в русском языке), к словунаименованию, ассимилированному русским языком: кемпинг (без пояснений) кемпинговый (производное от кемпинг). В дальнейшем, уже в системе заимствующего языка, усвоенное слово может приобрести функцию характеристики-оценки (сравнения). В этом случае заимствованный неологизм становится мотивированным знаком: он раскрывает свою внутреннюю форму или получает определенное осмысление, не всегда абсолютно совпадающее со значением в языке-источнике» [26. С. 16-17].

Нередко период активного функционирования ассимилированного заимствования в языке-реципиенте бывает довольно ограниченным. Хорошей иллюстрацией к этому положению является слово битник, которое в конце 50-х и 60-е годы оказалось весьма популярным, использовалось для наименования определенной части западной молодежи и послужило материалом для исследования англоязычных заимствований в работе А.А. Брагиной [8]. «В социальном отношении битники не однородны. Существует по крайней мере два рода битников. Одни сытые и обеспеченные. Бедная и неопрятная одежда битников для них маскарадный костюм, а сборища в специально декорированных «пещерах», «могильных склепах», «трущобах» пикантное развлечение <.> Другие бедны и носят истрепанные свитеры и башмаки: не на что купить новые. Наблюдательные, но аполитичные и наивные, с определенным интересом к литературе, искусству, хотя и недостаточно образованные, и с единственным оружием в руках иронией. Можно было бы сказать, что жизнь их прозябание без надежд и цели, если бы <.> не участие битников в борьбе профсоюзов, в стычках с неофашистами. Правда, участие стихийное, в период самых острых социальных столкновений <…> От слова битник образуется ряд производных: битник битница битничек - битничество - битнический битниковский <…> Войдет ли битник в русский язык надолго или станет историзмом вместе с самим явлением битничества? Это покажет время» [8].

А.Ю. Романов отмечает, что в газетных и журнальных статьях 1990-х годов слово битник практически не употребляется. Более того, проведённый А.Ю. Романовым опрос в 1998 году показал, что для российской молодежи данное слово приобрело свойства этнонима (лексической единицы с непонятным значением) поэтому есть все основания утверждать, что слово битник действительно стало историзмом [26. С. 16-17].

Используя трёхступенчатый подход к классификации заимствований, А.М. Аристова предлагает различать три типа заимствованных слов: проникновения, заимствования и укоренения. Основой для классификации является этап процесса заимствования. На первом этапе слова применяются по отношению к иноязычной реальности, при фонемно-графическом оформлении возникают определенные колебания в написании, произношении. Происходит освоение иноязычного слова в письменной и устной речи. Второй этап период заимствования. Для него характерны семантическое влияние языка-источника, стабилизация значения, активное употребление в устной и письменной речи. Для третьего этапа «укоренения» характерно полное подчинение слова нормам заимствующего языка, использование широких возможностей и внутриязыковой эволюции (словообразование, аббревиация, развитие внешней и внутренней валентности, семантические и стилистические сдвиги и т.д.) [1. С. 8-11].

С.А. Беляева в основном повторяет вышеописанную классификацию и выделяет неосвоенные, частично освоенные и полностью освоенные слова. В качестве основного критерия выступает «связь с языком-источником» [6. С. 84].

И.В. Арнольд различает полностью ассимилированные слова и частично ассимилированные, а также заимствования, именуемые экзотизмами [2. С. 105].

Л.П. Крысин выделяет иноязычные вкрапления, экзотизмы и собственно заимствованные слова. Слова первых двух типов не принадлежат лексике русского языка и противопоставляются заимствованным словам, различаясь между собой семантико-стилистически [14. С. 43-52], при этом Л.П. Крысин предлагает различать пять этапов в освоении иноязычного слова: 1) начальный этап употребление иноязычного слова в тексте в его исконной орфографической (а в устной речи в фонетической) и грамматической форме, без транслитерации и транскрипции, в качестве своеобразного вкрапления; 2) второй этап освоения иноязычного слов приспособление его к системе заимствующего языка; транслитерация или транскрипция, отнесение к определенной части речи; употребление иноязычного слова в тексте в кавычках, с оговорками и комментариями; 3) третий этап период, когда носители языка перестают ощущать непривычность иноязычного слова, оно теряет сопроводительные сигналы и комментарии и начинает употребляться «на равных» с другими словарными единицами родного языка; однако в этом употреблении могут сохраняться жанрово-стилистические, ситуативные и социальные особенности; 4) четвертый этап этап утраты жанровостилистических, ситуативных и социальных особенностей: этап стабилизации значения, который предполагает семантическую дифференциацию исконных и заимствованных слов, близких по смыслу и употреблению; 5) пятый этап регистрация иноязычного слова в толковом словаре. Факт фиксации слова в словаре указывает на то, что слово признается принадлежащим лексико-семантической системе данного языка [14. С. 142-161]. По нашему мнению, и в работе

В.М. Аристовой, и особенно в работах Л.П. Крысина выделенные этапы отражают последовательность процесса освоения иноязычного заимствования на основе ведущих признаков каждого из этапов этого процесса.

Предпринимались попытки систематизации заимствований с применением иной терминологии. Л.М. Баш различает заимствованные и квазизаимствованные слова. Группа заимствованных слов состоит из четырёх подгрупп варваризмов (small talk), транслитерации (маффинсы), собственно заимствований (аутсайдер) и интернационализмов (политика). Группа квазизаимствований, по мнению Л.М. Баш, включает три подгруппы собственно переоформления (нотация), слова-миксты (арбитражный) и слова-гибриды (форсить). Таким образом, две первые подгруппы заимствованных слов можно отнести к иноязычной лексике в традиционной терминологии, а квазизаимствованная лексика соответствует ассимилированной лексике, «иноязычность» которой выявляется посредством этимологического анализа [4. С. 45].

Среди других подходов к систематизации иноязычной и заимствованной лексики следует отметить предложение Л.И. Крысина [14. С. 151] разделять иноязычную лексику, связанную с обозначением новых предметов и понятий, и иноязычную лексику, не связанную с обозначением новых предметов и понятий, а также предложение О.С. Мжельской и Е.Н. Степановой [20. С. 127] разграничивать слова, употребляющиеся только для обозначения иностранных реалий, и слова, использующиеся для обозначения как иностранных, так и отечественных реалий.

При использовании этих подходов для разграничения нерусских слов становятся очевидными трудности, на которые указывает А.Ю. Романов: «Во-первых, не легко сейчас встретить заимствованное слово, которое употреблялось бы для обозначения только русской или только зарубежной реалии <…> Во-вторых, наблюдается расширение семантики многих бывших терминов, которые начинают функционировать как общеупотребительные слова, обозначая при этом и русские и зарубежные реалии. Происходит детерминологизация русского языка <…> Втретьих, в русский язык проникает иностранная лексика, которая совершенно немотивированно заменяет имеющиеся русские слова, что <.> связано с общей ориентацией на Запад» [26. С. 15].

Характер языковых контактов между языком, из которого происходило заимствование, и языком-реципиентом является еще одним возможным принципом классификации иноязычных слов [12]. Прямое и опосредованное заимствование определяется способом вхождения в язык; прямое: язык-источник языкпреемник; опосредованное: язык-источник язык(и) - посредник(и) языкпреемник. Так, в русском языке есть прямые заимствования из немецкого, например рейхстаг, бундестаг, а есть заимствования через посредство польского языка, например бляха (польск. Blacha и нем. Blech «жесть»), рынок (ср. польск. Rynek «площадь, рынок» и нем. Ring «кольцо, круг»), крахмал (ср. польск. Krochmal и нем. Kraftmehl с тем же значением). Есть заимствованные слова с очень долгой и сложной историей, так называемые «странствующие слова», например лак: к нам оно пришло из немецкого или голландского, в эти языки из итальянского, итальянцы же заимствовали его, скорее всего у арабов, к которым оно попало через Иран из Индии (lacha «лак из красной краски и смолы») [18. С. 202].

Кроме того, Ю.С. Маслов, М. Войтович справедливо предлагают различать каналы заимствования. Каналы заимствований могут быть как устные, так и письменные. Устные заимствования особенно характерны для более старых исторических эпох до широкого распространения письма. Более поздние заимствования обычно бывают связаны с более «квалифицированным» освоением чужеязычной культуры, идущим через книгу, газету, через сознательное изучение соответствующего языка. При устном заимствовании слово претерпевает больше изменений во всем своем облике, чем при письменном. К словам, заимствованным из английского языка устным путём, М. Войтович [12. С. 8] относит такие единицы из области морской лексики, как аврал (overall), мичман (midshipman), рында «судовой колокол» (to ring the bell), полундра (fall under), отмечая, что по сравнению со словами, проникшими в русский из английского языка письменным путем, таких единиц немного.

Существуют и другие подходы к классификации заимствований, один из которых успешно использует в своей работе Г.Г. Тимофеева [30. С. 14]. Исследователь выделяет три способа введения письменной формы заимствованного слова в русский язык: трансплантация, транслитерация и практическая транскрипция. Трансплантация предполагает введение иностранного слова в русский язык в иноязычном написании, с полным сохранением графического и орфографического облика (например, Internet, non-stop, party, www); транслитерация, основанная на графическом принципе, предусматривает передачу заимствованного слова буквами заимствующего языка (например, киллер, спонсор); практическая транскрипция использует фонетический принцип, при котором звуки чужого слова передаются русскими буквами (воукмен, ток-шоу, хай-вей).

А.Ю. Романов отмечает, что использование трансплантации свидетельствует о полном отсутствии или незначительной степени лексико-грамматической освоенности иностранного слова русским языком, но именно с первоначального использования «транспланта» (иноязычного вкрапления или варваризма в других терминологиях) начинается постепенное внедрение и ассимиляция иностранного слова в русский язык.

Таким образом, несмотря на все попытки выработать единую и последовательную систему классификации заимствований в последние 30 лет, желаемый результат так и не был достигнут. Были предложены классификации иноязычных слов: в зависимости от времени и источника заимствования [1; 15]; по сфере употребления [1; 12]; по характеру заимствованного материала [16; 18]; по степени ассимиляции [1; 2; 4; 6; 8; 9; 14; 24; 27]; по принципу активного или пассивного использования иноязычного слова [8]; по способу передачи в русский язык транслитерация, транскрипция, трансплантация [30]; по характеру языковых контактов непосредственные или опосредованные [12; 18]; по способу заимствования слова, заимствованные письменным или устным путем [12; 18]; по денотату - связано ли слово с обозначением нового предмета или понятия, или не связано [14], служит ли оно для обозначения русской или иностранной реалии [20]. Несмотря на дискуссионность многих воззрений, они послужили базой и отправной точкой для дальнейшей разработки теории заимствования.

Список литературы

язык коммуникация заимствование ассимиляция

1. Аристова, В.М. Англо-русские языковые контакты (англицизмы в русском языке) / В.М. Аристова. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1978. C. 151.

2. Арнольд, И.В. Стилистика современного английского языка / И.В. Арнольд.

- М.: Просвещение, 1990. С. 105-178.

3. Ахманова, О.С. Очерки по общей и русской лексикологии / О.С. Ахманова. М., 1957. С. 248.

4. Баш, Л.М. Дифференциация термина «заимствование»: хронологический и этимологический аспекты / Л.М. Баш // Вестн. Моск. ун-та. 1989. Сер. 9. Филология. №4. С. 22-34.

5. Беликова, И.Ф. Морфологические преобразования в языке как результат заимствования: автореф. дис…. канд. филол. наук / И.Ф. Беликова. М., 1988. С. 1-10.

6. Беляева, С.А. Английские слова в русском языке XVI-XX вв. / С.А. Беляева.

- Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 1984. С. 84.

7. Бодуен де Куртенэ, И.А. О смешанном характере всех языков / И.А. Бодуен де Куртенэ // Избранные труды по общему языкознанию. М.: Изд-во АН СССР, 1963. Т. 2. С. 342-366.

8. Брагина, А.А. Неологизмы в русском языке / А.А. Брагина. М.: Просвещение, 1973. 224 с.

9. Будагов, Р.А. Введение в науку о языке (18-20 вв.) / Р.А. Будагов. М.: Просвещение, 1965. 2-е изд., перераб. и доп. С. 492.

10. Булаховский, Л.А. Курс русского литературного языка / Л.А. Булаховский. Киев, 1952. Т. 1.

11. Булич, С.К. Заимствованные слова и их значение для развития языка /

С.К. Булич // Рус. энциклопед. вестн. Варшава, 1886. Т. XV.

12. Войтович, М. Характеристика заимствованных из английского языка имен существительных в русском языке / М. Войтович. Познань, 1984. С. 8.

13. Жирмунский, В.М. История немецкого языка / В.М. Жирмунский. М., 1948. - С. 82.

14. Крысин, Л.П. Иноязычное слово в контексте современной общественной жизни / Л.П. Крысин // Русский язык конца ХХ столетия (1985-1995). М., 1996. С. 147-154.

15. Крысин, Л.П. Иноязычные слова в современном русском языке / Л.П. Крысин. М.: Наука, 1968. 208 с.

16. Лоте, Д.С. Вопросы заимствования и упорядочения иноязычных терминов и терминоэлементов / Д.С. Лоте. М., 1982. 152 с.

17. Майоров, М.П. К вопросу о сущности лексического заимствования / М.П. Майоров // Учен. зап. 1-го МГПИИЯ, 1967. Т. 37. С. 196, 211-235.

18. Маслов, Ю.С. Введение в языкознание / Ю.С. Маслов. СПб.: Филол. фак. СПбГУ; М.: Издат. центр «Академия», 2005. 304 с.

19. Мейе, А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков / А. Мейе. М.; Л., 1938. 471 с.

20. Мжельская, О.С. Новейшие англицизмы в русском языке / О.С. Мжельская, Е.И. Степанова // Новые слова и словари новых русских слов. Л., 1983. -

С. 125-139.

21. Павленко, Г.В. Проблема освоения иноязычных заимствований: языковой и речевой аспекты (на материале англицизмов ХХ века): дис…. канд. филол. наук / Г.В. Павленко. Таганрог, 1999. С. 90-135.

22. Реформатский, А.А. Введение в языкознание / А.А. Реформатский. М., 1955. С. 117.

23. Реформатский, А.А. Введение в языкознание / А.А. Реформатский. М., 1967.

24. Реформатский, А.А. О некоторых вопросах терминологии / А.А. Реформатский // Сб. докл. и сообщ. лингв. о-ва. Вып. IV. Калинин, 1974.

25. Розенцвейг, В.Ю. Языковые контакты / В.Ю. Розенцвейг. Л., 1972. С. 522.

26. Романов, А.Ю. Англицизмы и американизмы в русском языке и отношение к ним / А.Ю. Романов. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2000. 152 с.

27. Сидоров, Г.М. К проблеме освоения русским языком лексики немецкого происхождения / Г.М. Сидоров // Учен. зап. Куйбышев. гос. пед. ин-та им. В.В. Куйбышева. М., 1994. Вып. 66. С. 57-68.

28. Соболевский, А.И. Русские заимствованные слова / А.И. Соболевский. СПб, 1891.

29. Сорокин, Ю.С. Развитие словарного состава русского литературного языка 30-90 гг. XIX века / Ю.С. Сорокин. М.; Л.: Наука, 1965. С. 23.

30. Тимофеева, Г.Г. Новые английские заимствования в русском языке. Написание. Произношение / Г.Г. Тимофеева. СПб., 1995. С. 14.

31. Хауген, Э. Процесс заимствования / Э. Хауген // Новое в лингвистике. М.: Прогресс, 1972. Вып. 6. С. 344-382.

32. Чарикова, Е.И. О терминах заимствование и освоение при взаимодействии языков. Лексикология и фразеология. Новый взгляд / Е.И. Чарикова // Тез. 2 ой межвуз. конф. М., МГЗПИ., 1989. С. 153-154.

33. Шанский, Н.М. Лексикология современного русского языка / Н.М. Шанский. М.: Просвещение, 1972. 327 с.

34. Языкознание: большой энциклопед. слов. / гл. ред. В.Н. Ярцева. М., 1998. - с. 158.

Размещено на Allbest.ru