Нижегородская микротопонимия: коннотативный аспект

Размещено на http://www.allbest.ru/

Нижегородская микротопонимия: коннотативный аспект

Л.А. Климкова

Назначение микротопонима состоит в том, чтобы точно обозначить объект, выделив его из ряда однородных и тем самым отличив от других. Выражение отношения говорящего коллектива к объекту является вторичным, наслаивающимся на основную функцию, хотя и важным в плане проявления субъективного, личностного, а также этнического.

Микротопонимия, в том числе Нижегородской области, южнее течения реки Волги - Окско-Волжско-Сурского междуречья¹, входит в язык повседневности, а «повседневная речевая практика в основном оперирирует информативным функциональным регистром»².

Микротопонимическому пространству свойственна информативность ландшафтного характера, прежде всего о рельефе местности, подтверждаемая в текстах констатирующего характера: о существовании, наличии, нахождении объекта, о его статусе, о пребывании на объекте, о движении к нему или от него.

В то же время микротопонимия проявляет и функциональный регистр изобразительности, причем как в самих единицах, так и в микротопонимических текстах, особенно ярко реализующийся в мотивационных текстах - развернутых пропозициях, особенно в текстах-преданиях и легендах. Здесь происходит совмещение информационного и изобразительного регистров коммуникации³.

Последний связан с коннотативностью, в которой наиболее ярко проявляется личностный аспект восприятия и употребления имени. Коннотативность - наличие в имени коннотации как сложного комплекса созначений - экспрессивных (по шкале много / мало), эмотивных (положительных / отрицательных со всей гаммой их конкретных значений), аксиологических (по шкале хорошо / плохо) и других.

Безусловно, коннотативны мотивированные микротопонимы, мотивированность которых осознается и раскрывается говорящими. Такие единицы выражают ассоциативно-образное представление об объекте. Однако они тоже неоднородны. Высокую степень коннотативности, выразительности имеют те из них, что содержат в своем значении сему `как', то есть метафорические, типа: Корымтечко. Место на реке Урге. На корыто оно похоже, вот и Корымтичко. (Красный Ватрас Спас.); Ушком. Бугор. Атдемльнай он ат аврагов. Вот Ушко и назвали па-старинному. (Мамлейка Сеч.); Воробемйка. Ручей. Шумстра больно вода в речке, ну как птица воробей. (Чернуха Арз.); Аквамриум. Ручей. Там два ручейка сливаются, а вода свемжа-свемжа, чимста-чимста, как в аквариуме. (Красный Бор Шатк.); Балаламйка. Поле. На балалайку это поле похоже. Патаму что триугомльна. (Ульяново Лук.); Барамньи рогам. Овраг. Да ешшо овраг Бараньи рога: уж больно похож на рога-ти. (Кетрось Бут.); Барамньи ромжки. Поле. Поле как барамнье рогам, чай, видели рогати. (Ковалево Перев.); и мн. др.

Здесь в плане выразительности особо выделяются микротопонимы, возникшие в результате вторичной проприальной номинации, типа: Шанхамй. Улица. Вся улица застроена, как в Китае: дом к дому. Так-ту её зовут улица Октябрьска, а по-нашему Шонхай. (Бортсурманы Пильн.); Пентагомн. Дом. Улица. Трёхэтажный дом стаит там адин, пасередь сила, вот и назвали Пинтагоном. - Эт дом такой у нас есь, трёэтажный, живут в им. Адин такой дом бальшой, белай дом, как в Америке. Паетаму промзвали Пентагон. (Ильинское Поч.); Пемрсия. Часть села (Кремницкое Бут.); Бухенвамльд. Лес (Хирино Шатк.); Украимна. Улица (Шутилово Перв.); Кампучимя. Улица (Татарское Д.-Конст.); Камчамтка. Улица (Большие Бакалды, Пергалей Бут.). Поле (Смирново Шатк.); Карпамты. Шутл. Болото (Кичанзино Арз.); Москвам. Шутл. Часть улицы (Волчиха Арз.); Вьетнамм. Часть улицы (Первомайск); Кумба. Улица (Полховский Майдан Воз.); и др.

Очень выразительны также микротопонимы, созданные на базе коннотативных же апеллятивов, основа которых и выражает этот компонент значения. Здесь окраска микротопонима сопряжена с рациональной окраской апеллятива, а текст вскрывает эту сопряженность. См. факты: Чахлимха. Ручей. Ды место-то уж там больно чамхло, боломтисто, вода вонюмча да крамсна текёт. (Вилейка Сосн.); Яснимха. Часть леса. Яснимхой зовут: свитло там, вот и зовут. (Красный Бор Шатк.); Гнилумша. Болото. Оно от села далеко все же, оно, конечно, гнилое, томпко. (Верхняя Верея Выкс.); и мн. др.

Особенно ярка эта сопряженность в случае с адъективами-эпитетами: Чу- демсный лес. Там у нас уж больно красиво место: берёзы, сосны, как свечки. А щас он уж не чудесный, избизобразили ёво весь. - Чудеса там разны были, каке-то. (Белозерье Арз.); Любиммое. Место на реке Теше. Любимое - эт саммо хоромшо место на Теше. (Личадеево Ард.); Удаламя слободам. Улица. Там сё народ по праздникам гулять собирался, вот и прозвали Удаламя слободам. (Чернуха Арз.); Вшимвый. Вшимвый пруд. Я своим говорю, чтоб не ходили туды купаться: он мелкай, грязнай да вшивай. Вот и Вшивай. (Малое Туманово Арз.); Вонюм- чее болото. Вонюмце болото есь: дух от нёво плохой. (Липовка Ард.); Дрянимшное. Ручей; Дрянимшное болото. Потому что всеми задренённый был. Всегда в нём лесного мусора полном. (Мотовилово Арз.); Тумхлая Вершина. Колодец. Тухлой Вершиной назвали колодец: в ней раньше тухмла вода была. (Елховка Вад.); Тумхлый. Тумхлый колодец. Там кошки домхлы валялись. Вот и Тумхлай. (Натальино Нав.); Окаямнный ключ. Родник. Он больно шумливай был, его и звали Окаяннай ключ. (Левашово Ард.); Благоме озеро. Плохое оно, Благое-то озеро, вода зе- лёна. (Красный Ватрас Спас.); и мн. др.

Своеобразно выражается коннотативность в отэпонимических микротопонимах, в частности от имен-гипокористик и прозвищ. Здесь происходит проецирование окраски антропонима на микротопоним: передается отношение не столько к объекту, сколько к лицу, связанному как-то с этим объектом. Такую, спроецированную, эмотивность, как составляющую коннотативности, имеют, например, единицы: Мамрьюшка. Ручей. Здесь просто авраг, а дальше Марьюшка. Па Марьюшке какой-то. (Лихачи Див.); Грумшенька. Сад. Были сады Грушенька. Так имя таком есь. (Калапино Шатк.); Пелагемюшкин пруд. Пелогеюшкин пруд: Пелогемюшка там жила, около нёво-то, так и прозвали. (Котиха Арз.); Юмленькин овраг. Юленькин авраг: Юленька жили, памещица. (Калапино Шатк.); Марямнин проулок. Переулок. Марямня живёт, вот и Марямниным зовут. (Рогановка Серг.); и мн. др.

Спроецированная с антропонима эмотивность поддерживается в микротопонимии ассоциативно, по соотношению с именами, содержащими уменьшительно-ласкательные суффиксы, проявляясь в текстах-дискурсе. Это касается прежде всего единиц, включающих в свой состав суффиксы -еньк-, -иньк-/ыньк-, -ушк- (в их разновидностях), -ун(я). Например: Люмсенькина тропка. Окол дома Люсеньки проходит она. (Конново Див.), ср.: Люськина тропка - единица, проявляющая грубоватую, фамильярную окраску, в лучшем случае - нейтральный статус имени; Лимдинькин колодец. Он находится против Лидиньки. (Красный Бор Шатк.); Лёвушкин колодец. Дед был Лёвушка. (Михеевка Ард.); Лёсынькин пруд (Селякино Арз.); Гришунин колодец. Гришуня этим колодцем управлял. (Щиповка Ард.); и др.

Названные суффиксы имеют в коннотативном плане сильную позицию, а микротопоним и его мотивирующая (деривационная) база - соответствие коннотативности.

Возможна коннотативность по контрасту: Мимрный посёлок. Улица. Наоборот их там назвали: все, кто на этой улице живёт, то и дело спорют и дерутся. (Высокий Оселок Спас.); Бемдный посёлок. Ирон. Часть п. Пильна. Бедный пасёлок - эт новая часть Пильны-ти, там харомши дама-ти, страсть, ка- тэмджи, что ль, называют их. Там в них зажимточны живут, багамты, начальники. Канечно, в насмешку назвали. (Пильна).

Относительно мотивированных, не имеющих специальных средств выражения коннотативности (ни корневых, ни аффиксальных), и немотивированных единиц основными показателями коннотативности являются элементы дискурса. В этом случае сами микротопонимы являются неокрашенными, коннотация же включается в суждения об объекте, о мотиванте имени. Например: Догиным. Болотистая местность. Догиным - вот там гора и боломтьи страшемнны. (Никольское Арз.); Васимльев колодец. У нас уж больно в Васимльевым колодце вода, правда, знать хоромша. Хорошай он целовек был Василий, которай вырыл его. Один жил, богу всё молился. Отшельник был. (Ломовка Кул.).

Передается коннотативность и невербальными средствами: жестами разного характера (указательными, изобразительными и др.), телодвижениями, мимикой, улыбкой, смешком, смехом и т.д.

Коннотативность как макрокомпонент значения создается и выражается во всем микротопонимическом комплексе, в котором микротопоним - сигнал предтекстов, передающих опыт номинации, оценок. При этом типичным является так называемое «согласование в представлении» (А.А. Потебня): элементы дискурса по характеру и средствам выражения коннотативности соответствуют самой микротопонимической единице. Это соотношение вписывается в целом в явление «семантического согласования в речи»⁵.

Текст-дискурс подтверждает или проявляет коннотативность микротопонима, выражая её соответствующими лексемами, интонацией, всей тональностью речи, всем коннотативным регистром дискурса - «согласование в представлении» на уровне всего текста-дискурса⁶. Например: Лебедёмнок-озеро. Озеро. Оно в лесу, эт лесное озеро. Там лебеди раньше были. Вот и Лебедёнок-озеро. Этак хорошо названо, как-то ласково. (Натальино Нав); Лебедимное озеро. Лебедимный пруд. Пруд. У Каменного баломтца-то, Лебемдино озеро, чий, гуси там раньше плавали. - Да патаму что названье красивое, хоть тут только утки плавают, на Лебедином пруду. (Пушкарка Арз.); Момкренький пруд. Там завсегда мокро. Так небальшой пруд, де неглубоко. (Дивеев Усад Поч.); Вомлчий колодчик. Колодец. Волчий колодчик неглыбокынькай. А что Волчий, так и самим удивительно. (Мигалиха Вад.); Залупимха. Насмешл. Улица. Само по себе слово- то неприятно. (Кудеярово Лук); Захотемловка. Улица. Смешное каком-то названье-то, не знай, что так. (Бутурлино); Заголимха. Насмешл. Улица. Вроде нехарашо, а уж как празвали, так и именуют. (Архангельское Шатк.); Новокамшинский родничок. Родник. В Навакашинском авраге радничок есь, там сё малились, свитой он, вот у нас и завут иво Навакашинскай радничок. (Ореховец Див); Журавлимная Шемйка. Место в р. Тёше. Эт так местечко в Тёше, больно умзко. - Журавлина Шейка очень умзка. (Шерстино Арз.); и мн. др.

Микротопонимический текст-дискурс - это всегда речь для другого (других), с обязательной установкой на другого (других). В нем всегда ощутимо присутствие другого как информируемой стороны с его запросом об объекте, названии, событии.

Ярким свидетельством ориентированности текста-дискурса на другого и средством коннотативности являются обращения, причем разного характера: имена собственные, прежде всего - личные имена (полные или трансформированные, гипокористики), обозначения родственников, членов семьи, особенно употребительны дедушка, бабушка, деда, баба, мама, мамынька, папа и многие другие однокоренные образования. Например: Нюрк, а где эт Вежать-та? Лиз, на Грузнике, что ль, была? Деда, а что эт Мочальну тропку так назвали? Бабуль, а ты ходила за ягодами в Ужов? Мам, а по какой дороге-ти в Заросси идти? Няньк, а вы на Красну Горку ходили гулять молодэи-ти? Папань, а говорят, наше село из Никольского вышло. Эт правды? (Селякино Арз.).

Показательны обращения-апеллятивы, обозначающие семейные, родственные отношения, направляемые со стороны старших к младшим по возрасту, не связанным узами родства, а то и к совсем незнакомому человеку, например собирателю, типа: дочь, доча, дочка, доченька, сынок, сыночек, сынынька, внучек, аналогично со стороны младших к старшим - дедушка, бабушка, дедуля, бабуля, отец, мать, папаша, мамаша и др. под. На эту черту исследователи обратили внимание как на феномен русского менталитета⁷. Такие единицы, как и обращения-экспрессивы душа моя, душенька, красавица, миленький (-ая), миломй (-ая), милок, милэи и другие подобные⁸, являются социально и этнически значимыми, свойственными русскому человеку, в особенности деревенскому жителю, и свидетельствуют о нацеленности русского национального этикета на вежливое, благожелательное общение с людьми, на доброе отношение к ним, проявляя особенности русской ментальности, русской культуры - исконное уважительное отношение к человеку, незлобивость, доброту, милосердие. См. в текстах и фрагментах текстов: Золотая Гора. Поле. Ни знай, дочк, па-разному гаварят. (Верякуши Див.); Журавлёв лес. Тоже не знай точно-то, дочь. Камменное. Поле. Не знай, доча, что так. (Волчиха Лыск.); Голубимная дорога. Голубина дорога, сынок, эт от голубей, там голубей всегда много. (Леметь Ард.); Громимлиха. Место в лесу. А вот почему так зовут это место - вот этого, сынок, я не могу сказать. (Волчихинский Майдан Арз.); Нагамйка. Лес. Это, мимленька, сыстари тварится. (Кошкарово Серг.); Вомклино болото. Ни знаю, миламя, на маей памяти нихто ни знал. (Верякуши Див.); Большамя дорога. Улица. Она ведь у нас на всё сёло, душеньк, да и люду-ту на ней много живут. (Успенское II Арз.); Кондюмрин. Местность. И не знай, мимлай, что зовут. (Вилейка Сосн); Варивомнова Бакамлда. Овраг. Эт, миломй, щё до нас так назвали овраг-ат. (Котиха Арз.); Дягимльник. Лес. Этим лесом крессьяне владели, а поцему Дягимльник, я, милок, не знаю. (Водоватово Арз.); Тангемй. Лес. Эт ведь всё старина, милэми мое, а нам и в голову не приходит, что эт так, сахамрны мое. (Балахониха Арз ); Козломвец. Родник. Эт всё, мое миленьки, по готовому называют. (Вторусское Арз.); и др.

Следует различать микротопонимическую коннотативность внутри системы и вне её - для представителя иносистемы.

Внутри микросистемы коннотативность не нуждается в специальной экспликации, она является частью значения единиц и для диалектоносителя естественна, сама собой разумеется. Эксплицируется она при специальном запросе. Здесь доминирует оценка, мнение самого говорящего или передача предшествующей информации, существующей в системе искони.

Вне системы основным является воздействие имени и текста на носителя иносистемы, в частности на исследователя. Ср. мнение: основная функция коннотации - «функция воздействия, непосредственно и неразрывно связанная с прагматикой речи»⁹. Большой силой воздействия на инопредставителя обладают необычно, регионально оформленные единицы, а также с неассоциируемым внешним обликом. И в том, и в другом случае необычность и создает экспрессивный эффект. См.: Мизимна. Урочище. Перед Навашиным есть Мизина, там поезд останавливается или притормаживает. (Навашино); Яцамсы. Луг. Почему зовут Яцамсы, не знам. (Кирилловка Спас.); Шишкамомрва. Лес. В Шишкамомрве ни грибов, ни ягод. Не знай, что ана так названа. (Чапары Шатк.).

Изобразительный регистр функционирования микротопонимов связан, в частности, с явлением языкового регресса (Т.С. Коготкова, Ф.Л. Скитова): в пожилом возрасте, в старости говорящий, бывший член сельского языкового коллектива, бывший диалектоноситель, возвращается к своим языковым истокам, в его памяти, речевом употреблении активизируются единицы микротопонимического пространства как репрезентанты былого, минувшего. Употребление их всегда окрашено лиризмом, всегда эмоционально, и тем самым проявляется названный выше функциональный регистр изобразительности. В таком случае актуализируются аксиосемы `хорошо', `лучше'. Микротопонимы предстают доминантами текста, связанными с воспоминаниями, это ключевые слова, опорные сигналы воспоминаний, несущих мощный коннотативный заряд. Подобные воспоминания находятся, можно сказать, с большой долей допущения, на грани профанического и сакрального, близко к тому, о котором сказано: «Такое воспоминание-воображение, когда реально имевшее место событие переживается как происходящее здесь и сейчас и обретает черты высшей, трансэмпирической, бытийственной подлинности, способной затмить то эмпирическое, что было «на самом деле», нередко вызывает сильные эмоции - вплоть до внутреннего потрясения, оканчивающегося слезами. Связь воспоминания, когда воспоминаемое переживается с особой живостью и подлинностью, со слезами - явление нередкое и в профаническом быту».¹⁰

В таком употреблении микротопонимы - сигналы возвращения говорящего к своим корням - социальным (а значит, и этническим), языковым. Здесь и сопряжение пространства и времени - отражение хронотопа, в целом - этносоциохронотопа¹¹.

Надо отметить, что в числе средств выражения коннотативности микротопонимов не заметна обсценная лексика, инвективы. В огромном массиве микро- топонимической лексики инвективы составляют ничтожную долю (не более двух десятков на 18000 наименований). Эта область почти закрыта для неприличных единиц¹². При наличии в микросистеме употребляются они в дискурсе с оглядкой на коммуникативное окружение, с выражением смущения, ощущением неловкости, некомфортности, произносятся с понижением тона, убыстрением темпа до скороговорки, сопровождаются смешком, смехом. Все это опровергает мнение, высказанное, правда, относительно другого лексического участка: «Однако нет сомнения в том, что инвективная лексика и фразеология являются специфическим феноменом русского языка, весьма значимым в собственно лингвистическом, социолингвистическом (лингвокультурологическом) и прагмалингвистическом аспектах». К сожалению, такое мнение не единственное. Русской речи приписывают агрессию, характерную для неё якобы искони. Однако значительное снижение уровня культуры речи населения России в последние полтора десятилетия, выразившееся в том числе в активизации обсценной, арготической, жаргонной лексики, в коммуникативной агрессивности, произошло вопреки исконно русскому народному сознанию. Напротив, сельский житель исконно был противником черного, грубого, враждебного слова. Микротопонимический фрагмент языковой картины мира это подтверждает.

Литература

коммуникация коннотативность микротопоним

1. Климкова, Л.А. Нижегородская микротопонимия в языковой картине мира: монография / Л.А. Климкова. - Арзамас: АГПИ, 2007. - С. 6-12.

2. Яковлева, Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира: модели пространства, времени и восприятия / Е.С. Яковлева. - М.: Наука, 1994. - С. 25.

3. Гольдин, В.Е. Текстоообразующие факторы диалектной речи / В.Е. Гольдин // Актуальные проблемы современной русской диалектологии. - М.: Ин-т рус. яз. РАН, 2004. - С. 40-41.

4. Телия, В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц / В.Н. Телия. - М.: Наука, 1986. - С. 134.

5. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / отв. ред. Б.А. Серебренников. - М.: Наука, 1988. - С. 199.

6. Языковая номинация: (Общие вопросы). - М.: Наука, 1977. - С. 292.

7. Климкова, Л.А. Нижегородская микротопонимия... - С. 302-312.

8. Левонтина, И.Б. Милый, дорогой, любимый / И.Б. Левонтина // Рус. речь. - 1997. - № 5. - С. 55-62.

9. Климкова, Л.А. Обращение как этикетный знак в речи жителей нижегородской деревни: (Окско-Сурское междуречье) / Л.А. Климкова, Е.В. Суворова // Сельская Россия: прошлое и настоящее. Вып. 2. - М.: Энцикл рос. деревень, 2001. - С. 206-208.

10. Телия, В.Н. Коннотативный аспект... - С. 21.

11. Топоров, В.Н. Святость и святые в русской духовной культуре. Т. 2. Три века христианства на Руси (XU-XIV вв.) / В.Н. Топоров. - М.: Языки рус. культуры, 1998. - С. 89.

12. Климкова, Л.А. Нижегородская микротопонимия... - С. 234-236.

13. Резепин, П.П. О костромской ненормативной топонимии // Проблемы семантики языковых единиц в контексте культуры: (лингвистический и лингвометодический аспекты). - М.: ЭЛПИС, 2006. - С. 750.

14. Эмирова, А. Оппозиция «мужчина-женщина» в русской фразеологии / А. Эмирова // Грани слова: сб. науч. ст. к 65-летию проф. В.М. Мокиенко. - М.: ЭЛПИС, 2005. - С. 169.

Размещено на Allbest.ru