Развитие теории лексико-семантического поля

Размещено на http://www.allbest.ru/

1. Развитие теории лексико-семантического поля

На возможность сосуществования разных типов лексических объединений ученые обратили внимание еще в XIX в. Некоторые возможности пoлевой структуры лексики были отмечены при построении тезаурусов. Первоначальное теоретическое осмысление понятия поля в языке содержалось в работах Й. Трира, Г. Ипсена, где оно получило наименование «семантическое поле».

Характерной чертой семантического поля является наличие общего (интегрального) семантического признака, объединяющего все единицы поля и обычно выражаемого лексемой с обобщенным значением (архилексемой). Например, признак «перемещение в пространстве» в семантическом поле глаголов движения: идти, бежать, ехать, плыть, лететь и т.д., и наличие частных (дифференциальных) признаков (от одного и более), по которым единицы поля отличаются друг от друга, например, «скорость», «способ», «среда» передвижения. Интегральные семантические признаки в определенных условиях могут выступать как дифференциальные. Например, признак «отношение родства», объединяющий термины родства «отец», «мать», «сын», «дочь» и т.д., становится дифференциальным при переходе к семантическому полю, включающему обозначения и других отношений между людьми типа «коллега», «попутчик», «однокашник», «начальник» и т.д. В этом проявляется один из видов связи семантического поля в лексике (иерархическая). О взаимосвязи семантических полей в пределах всего словаря свидетельствует также принадлежность многозначного слова к различным семантическим полям. Таким образом, семантическое поле характеризуется связью слов или их отдельных значений, системным характером этих связей, взаимозависимостью и взаимоопределяемостью поля, непрерывностью смыслового пространства, обозримостью и психологической реальностью для среднего носителя языка. Структура семантических полей обычно исследуется методом компонентного анализа, оппозиций, графов, комбинаторным методом и др.

1.2 Компонентный анализ ЛСП вкуса в первичной семантике

1.3 Теория Д.Н. Шмелева о регулярных (эпидигматических) переносах значений в рамках лексико-семантического поля

шмелев семантика испанский прилагательный

Шмелев в своей теории рассматривает подход к лексическим единицам как к единицам, значение которых определяется парадигматическими связями. Этот подход дал возможность конкретизировать представление о «системности» лексики, т.е. дал возможность выдвинуть более обоснованные положения о различном характере системных связей внутри различных лексических групп.

Наблюдения за парадигматическими и синтагматическими связями, существующими между различными единицами лексики, приводят к установлению важной закономерности, определяющей парадигматическую и синтагматическую закрепленность слова.

Эта закономерность может быть определена так: степень парадигматической закрепленности слова как лексико-семантической единицы находится в обратной зависимости от степени его синтагматической закрепленности. Другими словами, чем определеннее место слова (в данном значении) в лексико-семантической парадигме, тем менее оно связано синтагматически. И наоборот.

Парадигматические и синтагматические отношения определяют собственную значимость каждой единицы языка, к какому бы «уровню» она ни принадлежала. Вместе с тем представляется очевидным, что внутриязыковые отношения двусторонних единиц не исчерпываются их линейными (синтагматическими) и ассоциативными (парадигматическими) связями.

Благодаря тому, что каждая из этих единиц имеет материальную «форму» и смысловое «содержание», она является в какой-то мере сосредоточением и этих двухсторонних связей, объединяющих ее, с одной стороны, с рядами «формально» близких слов, с другой - с теми точками «семантического пространства», с которыми так или иначе соприкасается ее собственное смысловое «содержание». Таким образом, семантическая структура каждого отдельного многозначного слова может рассматриваться как отражение этого вида отношений, которые могут быть названы эпидигматическими, или деривационными (в широком смысле слова).

Связи, объединяющие целые тематические группы слов, а также обуславливающие собственную семантическую структуру многих из них, представляют собой одну сторону (сторону содержания) тех внутрилексических отношений, которые были обозначены как эпидигматические.

Другая сторона этих отношений (сторона формы) обусловлена формально-лексическими связями одного слова с другими словами.

Когда какие-то значения квалифицируются в словарях как «переносные», - это свидетельствует о том, что они воспринимаются в связи с какими-то другими значениями, т.е. являются деривационно «связанными».

Нужно заметить, что противопоставление «связанных» и «свободных» значений не является абсолютным. Явление «опрощения» семантического разрыва между словами с той же основой, так называемого обратного словообразования видоизменяют и осложняют соотношения между членами деривационного ряда и между самими рядами. Например:

машина > машинист

машинка > машинистка

А при необходимости обозначить мужчину, печатающего на машинке, получаем следующее:

машинист < машинистка

Точно так же происходят изменения в семантической структуре слова, в результате чего изменяется соотношение между исходными и производными значениями слов: при вытеснении исходного значения постепенно разрушается деривационная «связанность» производного значения, таким образом можно говорить о разной степени «связанности».

В некоторых случаях наблюдается отношение «взаимной связанности» между членами ряда. Так, у нас нет оснований устанавливать отношения семантической производности для различных значений слова земля. Между тем, взаимозависимость этих значений несомненна. Она подтверждается и перекрещиванием словообразовательных деривационных рядов (некоторые производные входят одновременно в различные ряды, сравним земной в сочетаниях земной шар, земная кора, земной поклон), а так же диффузностью, возможностью взаимопроницаемости этих значений в определенных контекстах.

Деривационная связанность может быть интерпретирована как мотивированность. Производное значение так или иначе мотивировано исходным значением. Мотивированность, понимаемая как (полная или частичная) выводимость значения сложного целого из значения частей этого целого, не может распространяться на незначимые единицы, т.е. на единицы фонологического уровня. Однако нет гарантии в том, что и на уровне лексики мы обнаружим полностью мотивированные единицы, так как слова являются минимальными значимыми единицами, обладающими именно самостоятельным значением, а, следовательно, предназначенными для того, чтобы сочетанием друг с другом передавать все необходимые во всех ситуациях значения, которые должны одинаково пониматься говорящими и слушающими, а следовательно, быть мотивированными.

В языке закреплены конкретные слова, но закреплены не конкретные сочетания слов, а формулы этих сочетаний. Таким образом, каждое слово, помимо парадигматических и синтагматических связей, характеризующих его лексическое значение, находится в деривационных отношениях с другими словами - как по линии смысловых ассоциаций, так и по линии словообразовательных сближений. На то, что обе эти линии не разобщены, а напротив, сливаются в одну «ось» значения слова указывает прежде всего взаимоусловленность ассоциативно-смысловых и словообразовательных моментов, проявляющаяся в том, что на основе определенных ассоциативно-тематических полей, обусловливающих направление семантических транспозиций входящих в эти поля слов, возникают и словообразовательные «реплики» соответствующих ассоциаций.

На взаимосвязь этих моментов указывают и случаи контаминации, так называемой ложной этимологии, возможность окказионального переосмысления слов.

Способность слова вступать одновременно в различные лексико-семантические парадигмы (а соответственно в синтагматические сочетания с другими словами), находит соответствие в деривационном разветвлении данного слова, т.е. в способности различных его значений вступать в различные словообразовательные ряды.

Подлинные отношения производности и сближения, основанные на случайных звуковых совпадениях, не разделены в самом языке четкой границей. Слово вызывает звуками и значениями сближения значения, вводящие в заблуждение. Одним из проявлений общей закономерности является стремление говорящего найти «смысл», т.е. мотивировку нового слова. Звуковая форма слов не воспринимается говорящим как что-то условное, внешнее по отношению к содержанию слова. В практической речи звучание слов часто просто не замечается говорящим. Существенно при этом, что чем реже слово, тем ощутимее его звуковая форма (если слово вообще незнакомо - только она и весома). Следовательно, существует и обратная закономерность. Делая ощутимой звуковую форму, мы тем самым заставляем по-новому воспринимать слово как таковое, а следовательно и его смысл. Поскольку новое познается через известное, естественно, что и новые слова, возникающие перед нами, мы стараемся как-то соотнести с уже знакомыми нам единицами языка. Чаще всего единственным путем к этому бывает выяснение внутренней мотивированности слова, т.е. или разложение слова на составляющие его элементы, или обнаружение тех дифференциальных признаков известного нам значения этого слова, которые легли в основу его нового (для нас) смыслового применения. Стремление к мотивировке лексического знака обычно проявляется именно при узнавании новых слов. Например: - Почему чайка называется чайкой, она же не пьет чай; - Недаром слово ужас происходит от ужа, они у нас тут повсюду.

При установлении новых, не свойственных слову как таковому, сближений, говорящие могут изменять звуковую форму слова, как бы проясняя его внутреннюю форму, а тем самым, внося в слово дополнительные экспрессивно-смысловые оттенки. Сюда относятся случаи, известные как «народная этимология». Есть среди них характерный случай переиначивания звуковой формы, при котором «мотивируется» только одна часть слова. Ср. спинжак (спин - объяснено через спина, - жак не мотивировано), гульвар (гуль - через гулять, - вар не мотивировано).

Случайной звуковой близостью двух слов может быть вызвано появление третьего, совмещающего их звуковые и смысловые черты. Фонетико-семантическая контаминация, в результате которой появляются своеобразные слова-гибриды, обычно возможна в тех случаях, когда звуковое сходство слов поддержано для говорящего и их смысловым сходством. Например: убажать = уважать + обожать;

лавулировать = лавировать + регулировать + вуалировать

Примеры эти относятся к области индивидуального словоупотребления и словотворчества. Однако аналогичные процессы смыслового сближения и взаимодействия внешне близких слов, происходящие в речи, могут закрепляться в самом языке. В таком случае звуковое сходство слова с какими-то другими словами предопределяет его семантическое преобразование.

В первой главе мы выяснили, что любое лексико-семантическое поле обладает неким интегральным признаком, на основе которого лексические единицы входят в состав данного поля. В то же время данный интегральный признак выступает в качестве дифференциального признака по отношению к другим лексико-семантическим полям, т.е. отделяет это поле от множества других полей.

Также мы определили, что самым оптимальным методом для исследования ЛСП является метод компонентного анализа, т. к. он обращается к лексикографическим источникам, что обеспечивает хорошо обработанный материал для пристального анализа фактов.

Кроме того, в первой главе мы обозначили некоторые закономерности и особенности, определяющие парадигматическую и синтагматическую закрепленность слова.

2. Оценочная основа эпидигматической системы лексико-семантического поля прилагательных вкуса в испанском языке

2.1 Лингвистическая теория оценки

Важнейшей особенностью в оценке является то, что в ней всегда присутствует субъективный фактор, взаимодействующий с объективным. Всякое оценочное суждение предполагает субъект суждения, т.е. лицо, от которого происходит оценка, и его объект, т.е. предмет или явление, к которому оценка относится. Субъективный компонент предполагает положительное или отрицательное отношение субъекта оценки к его объекту («нравится /не нравится»), в то время как объективный компонент оценки ориентируется на собственные свойства предметов или явлений, на основе которых выносится оценка. Например:

Me gusta esa pelicula (субъективная оценка)

Esa es una pelicula buena, es filmada con talento (объективная оценка)

Соотношение субъективного и объективного является основной проблемой, вокруг которой разворачиваются споры о сущности ценностей и о природе оценочных суждений. История изучения оценки характеризуется постоянной борьбой двух направлений, одно из которых опирается на представление, что основным в оценке является субъект в его отношении к объекту, а другое считает основным для оценки свойства объекта. Эти направления представляются существенными для изучения оценки с лингвистических позиций.

Первое направление нашло свое наиболее явное выражение в концепциях эмотивизма, где оценочные значения рассматриваются лишь как выражение эмоций субъекта, как отношение субъекта к объекту. Исходя из субъективности оценки, сторонники эмотивизма считают, что оценку нельзя рассматривать ни как истинную, ни как ложную. Очевидно также, что, согласно этой концепции, эмоциональная сторона в оценке первична, а рациональная вторична.

Противоположное направление опирается на идею, что оценочные значения следует рассматривать как принадлежащие объектам, и таким образом они представляют собой не отношения, а свойства. Оценочные свойства являются объективной реальности и присущи действиям и состоянием дел. В рамках этих концепций предполагается, что оценочные свойства следуют как логический вывод из дескриптивных, поскольку оценка основана на объективных признаках предметов и явлений. Соответственно эмоциональная оценка вытекает из рациональной.

Дальнейшее развитие идей двух направлений и стремление найти выход из противоречий, возникающих при одностороннем подходе, дало толчок исследованиям семантики прилагательных как основного вида признаковых слов. Так, П. Ноуэлл-Смит, рассматривая вопрос о том, при каких условиях употребляется данное слово и для какой цели, делит прилагательные на следующие группы:

А - указывают, что предмет имеет некоторые свойства, способные называть эмоции (el vestido es comodo)

D - входят в описание (el vestido es rojo)

G - обозначают свойство, которое должно повлечь за собой некоторое действие (el vestido es vulgar).

Это деление условно, так как прилагательные одной группы в соответствующих контекстах могут выступать в функции другой.

Взаимодействие субъекта оценки с ее объектом лежит в основе классификации частнооценочных значений, предложенной Н.Д. Арутюновой. Среди частнооценочных значений выделяются три группы, которые включают семь разрядов.

Первая группа - это сенсорные оценки, они делятся на:

1) сенсорно-вкусовые (гедонистические) - то, что нравится: agradable, sabroso, atractivo;

2) психологические, среди которых различаются:

а) интеллектуальные оценки: interesante, ameno, banal;

б) эмоциональные: alegre, deseado, agradable;

Вторая группа - это сублимированные, или абсолютные, оценки:

1) эстетические оценки, основанные на синтезе сенсорных и психологических: bello, hermoso;

2) этические оценки, подразумевающие нормы: moral, bondadoso, vicioso;

Третья группа - рационалистические оценки, связанные с практической деятельностью человека:

1) утилитарные: provechoso, nocivo;

2) нормативные: correcto, normal, sano;

3) телеологические: efectivo, acertado, inutil;

Как можно видеть, анализ оценки в собственно лингвистическом плане также опирается на понимание субъективного и объективного аспекта значений оценочных слов и высказываний в их соотношении. В оценочных суждениях субъективное и объективное неразрывно связаны, та и другая сторона нарастают / убывают обратно пропорционально друг другу.

2.2 Оценочный и дескриптивный компоненты значения. Общая и частная оценка

В языковых оценочных структурах описанные выше субъективные и объективные свойства находятся в сложном взаимодействии. Если рассмотреть такие выражения как, например, una manzana roja, redonda, madura; un cuaderno grande, antiguo, то очевидно, что в них идет речь о тех признаках предметов, которые являются их собственными свойствами. Напротив, такие сочетания, как una manzana buena, un cuaderno admirable сообщают не о свойствах самих картин, а о тех, которые им приписывает субъект оценки. Первый ряд прилагательных можно назвать дескриптивными, а второй - оценочными.

Вопрос о дифференциации двух рядов признаков в их соотношении друг с другом является весьма спорным. Очевидно, что и собственные свойства предметов не лишены субъективного аспекта. Так, спелое яблоко предполагает субъективное (социально обусловленное) представление об этом свойстве, большая картина предполагает социальные стереотипы, известные субъекту оценки. Самыми «объективными» являются признаки цвета и формы, однако и в них присутствует субъективный аспект. С другой стороны, собственно оценочные определения опираются на свойства объектов и в этом смысле тоже не могут считаться чисто субъективными (ср. un dia hermoso, т.е. solar, no hace frio). По соотношению субъективного и объективного факторов свойства располагаются по непрерывной шкале, на одном конце которой находятся такие, например, признаки, как triangular, aluminico, а на другой - собственно оценочные: notable, magnifico.

Прилагательные, которые сочетают оценочный смысл с дескриптивным, составляют непрерывный ряд, где два этих смысла комбинируются в разных пропорциях. Характерный для прилагательных процесс - приобретение относительными прилагательными качественных признаков - означает сдвиг по шкале соотношения объективного и субъективного, дескриптивного и оценочного. Оценочные смыслы особенно часто возникают тогда, когда объект оценки как-то связан со сферой человека, лица, так как почти любой признак лица может предполагать оценку; ср.: каменный дом - каменный взгляд; круглый стол - круглые глаза; красный карандаш - красный нос. Качественные значения таких прилагательных нередко подразумевают метафору.

Соотношение оценки и дескрипции меняется в зависимости от синтаксической позиции. Типичной позицией, где дифференцируются дескриптивные и оценочные смыслы, служит предикативная, в которой, как известно, актуализируются и усиливаются признаковые семы. Дескриптивные слова, не имеющие квалификативного смысла, «не любят» предикативной позиции, ср. медицинская этика, но эта этика - медицинская.

Еще один типичный контекст для оценочных значений - сочетания с усилением истинности признака, с прилагательными типа verdadero, autentico и т.п. Например, es un pintor (классификация); es un pintor verdadero (оценка).

Оценочный смысл актуализируется в экспрессивных высказываниях с восклицательным словом ?Que! и аналогичными словами: ?Que buena cabeza!;

Противоположный характер носит контекст вопроса ?Que?, где в ответе могут быть лишь дескриптивные слова, но не слова чисто оценочные, так как последние не несут информации об объекте: ?Que pelicula has mirado? - Francesa.

Проблема соотношения дескрипции и оценки имеет еще один аспект - это вопрос о первичности или вторичности оценочных и дескриптивных признаков. Отметим, что дескриптивные признаки оказываются первичными, если идет речь об оценочных выводах. Сравним, например, оценку и ее мотивировки: Me gusta ese libro porque es interesante e divertido, но не Ese libro es interesante e divertido porque me gusta - свойства объекта мотивируют оценку, но не наоборот.

Логическая первичность дескриптивного признака и вторичность оценки отражается также в порядке компонентов таких высказываний как El es tonto y me lo aflige, но не Me lo aflige y es tonto.

2.3 Функция выражения и функция замещения оценочных слов

Присутствие в оценке субъективности с одной стороны, и указания на свойства объекта - с другой, позволяет разделить две функции оценочных слов - функцию выражения и функцию замещения.

Совмещение функции выражения и функции замещения касается главным образом общеоценочных понятий «хороший / плохой». В обозначениях ese libro es bueno, el es una persona mala выражается отношение субъекта к объекту оценки (функция выражения). В другой функции, замещения, оценочные слова «хорошо / плохо» указывают на те или иные совокупности свойств, являясь как бы обобщающими именами класса свойств с определенным знаком, «+» или «-»; так, говоря, что el lepizero es bueno имеют ввиду ряд его качеств, таких как степень мягкости грифеля, то, что его удобно держать и т.д.

Функция выражения в оценочных высказываниях выступает на первый план в тех случаях, когда субъект обозначает с их помощью свое отношение к объекту. Выполняя функцию замещения, общеоценочные слова характеризуют степень соответствия или несоответствия объекта стереотипу. Так, un coche bueno подразумевает, что она соответствует всем требованиям, которые предъявляются к стереотипу, а un coche malo указывает на отклонение от него в худшую сторону.

2.4 Проблема истинности оценки

С соотношением субъективного и объективного в оценке связан вопрос об истинности оценочных высказываний, т.е. вопрос о том, можно ли вообще говорить об истинности / ложности оценки, и, если можно, то на основании чего истинность или ложность приписывается оценочным суждениям. Этот вопрос решается по-разному, в зависимости от общих взглядов на оценку.

Долгое время было принято считать, что оценочные высказывания не являются ни истинными, ни ложными, так как они не могут быть проверены путем соотнесения с действительностью. Такой взгляд обусловлен наличием у оценки субъективного аспекта и характерен для концепции субъективизма.

Классическая логика полагает, что каждое высказывание истинно или ложно и всякая дизъюнкция формы «Р или не Р» истинна (закон исключенного третьего). Так, el tren llego и el tren no llego составляет пару, где одно высказывание истинно, а другое ложно. Сравним, однако, высказывания el tren es comodo и el tren es incomodo. Их истинность или ложность проверить трудно. Она может зависеть как от критериев удобства, так и от субъекта оценки. Чем выше степень субъективности оценки, тем труднее судить об ее истинности. Оценки в которых слова bueno, malo, mejor, peor выполняют только функцию выражения, не являются ни истинными, ни ложными. Они ничего не описывают и ничего не утверждают. Однако присутствие в оценке дескриптивного фактора, отражающего объективные стороны предметов и событий, заставило предположить, что вопрос об истинности должен ставиться по-разному для разных видов оценок. Согласно этим концепциям, оценочные суждения о функциях (cuchillo es bueno) можно рассматривать как истинные или ложные. В то же время, решение вопроса об истинности гедонистических оценок зависит от типа высказывания. Суждение ese manzana es sabrosa не однозначно: высказанное как мнение одного лица, оно, оно подразумевает нечто вроде «это яблоко кажется мне вкусным», в то время, как та же оценка, представленная как сообщение о положении вещей в реальном мире («это яблоко является вкусным»), может быть истинной или ложной, так как перед нами уже не собственно оценочное суждение, а суждение об оценке.

Как можно видеть, вопрос об истинности оценок ставится в зависимость от отношения субъект-объект и от степени субъективности суждения. В этой связи было выдвинуто предложение, что истинность оценочных суждений не является дискретной (да/нет), а должна быть представлена как континуум, но котором располагаются высказывания от истинных до ложных. Высказывания, которые помещаются в неконечных точках шкалы, можно считать неопределенными. Такая точка зрения опирается на общие концепции размытых множеств. Другой подход к этой проблеме развивается в рамках семантики «возможных миров» и так называемых пропозициональных установок, отражающих отношения личности к положению дел. Развитие этих идей привело к представлению, что оценочные высказывания могут быть истинными или ложными в зависимости от их отношения к «возможным мирам» субъекта оценки. Такой подход представляется наиболее адекватным для лингвистического анализа, так как он привлекает внимание к ряду собственно языковых особенностей оценочных структур.

В теориях, включающих понятие «возможных миров», предполагается, что мнение всегда высказывается в рамках концептуальной системы носителя языка. Та часть этой системы, которая связана с оценками, включает входящие в структуру оценки представления о стереотипе, о шкале оценок и, что особенно важно, о субъекте оценки. Высказывание об оценке подразумевает, что соответствующее мнение входит в «возможный мир» субъекта и может не совпадать с мнением других субъектов в их «возможных мирах». Juan considera que ese libro sea interesante - высказывания можно рассматривать как истинные относительно концептуальных миров их субъектов. Отсюда возможность споров об оценках: Me parece que la abitacion sea buena. - Y para mi es mala, при этом каждое высказывание рассматривается как истинное с точки зрения своего субъекта.

2.5 Свойство оценочного предиката

1) Эмотивность (оценочность)

В сложном взаимодействии субъекта оценки и ее объекта можно выделить компонент, который подразумевает отношение субъекта к объекту, рассматриваемое независимо от того, какими свойствами обладает объект. Этот компонент можно назвать «оценочностью» или «эмотивностью».

«Оценочность» есть основной признак предиката r в структуре A r B и реализуется а двух значениях - хорошо / плохо. Этот признак присутствует в любых оценочных высказываниях и может сочетаться с другими признаками, относящимися как к сфере субъекта, так и объекта. Причина эмоции является объектом оценки со стороны субъекта эмоции: то, чему я радуюсь, хорошо (с моей точки зрения), то, чем я возмущаюсь, плохо. Оценочность выступает на первый план в оценочных выражениях типа ?Que encanto!, в высказываниях, включающих аффективные слова вроде hermoso, perfeto, detestable, vil и т.п.

Важно, однако, подчеркнуть, что оценочность имеется во всех оценочных выражениях, отражая присутствие в них субъекта. Например: La manzana me parece sabrosa - субъект выражает свое положительное отношение к яблоку (но кроме того, слово sabrosa подразумевает, что яблоко имеет некоторые свойства, которые вызывают эти отношения). Сравним также: El me parece simpatico и El es una persona simpatica, в первом примере акцентируется отношение субъекта к объекту, т.е. эмотивный аспект оценки, во втором - свойства самого объекта.

Выделение эмотивного компонента оценки часто оказывается условным, это результат препарирования семантики слова или высказывания в лингвистическом описании, так как в большинстве случаев эмотивность неотъемлема от обозначения свойств объекта.

2) Оценка эмоциональная и рациональная

Вопрос о том, какой фактор в оценке является первичным - эмоциональный или рациональный, является одним из ведущих в аксиологии и часто оказывается решающим для противопоставления субъективизма и объективизма в теории оценок. Для эмотивистов первичной является эмоция, непосредственная реакция на событие, которая определяет оценку. Напротив, объективисты считают, что в эмоциях скрыты суждения и что в любом случае эмоции и отношения зависят от наших суждений о положении вещей. Если меняется мнение о нем, то и меняются эмоции.

В естественном языке не может быть чисто эмоциональной оценки, так как язык как таковой всегда предполагает рациональный аспект; ср. вздох как выражение эмоции огорчения и языковое выражение ?Que pena!, где имеется обозначение понятия «pena». Таким образом, разделение чисто рационального и чисто эмоционального в языке является условным. Язык имеет средства для того, чтобы: а) различить эмоциональную и рациональную оценку; б) отметить разные реакции на них адресата; в) дифференцировать эти два вида оценки при ее интерпретации.

Эмоциональная оценка, как правило, бывает экспрессивной. Рациональная оценка предполагает оценочное суждение и способы выражения, учитывающие этот характер оценки. Сравним: Considero que todo este bien и ?Bien!. Экспрессивность рациональной оценке не свойственна. Однако, на рациональную оценку всегда возможна эмоциональная реакция, если оценка так или иначе затрагивает интересы адресата: Te comportas de manera detestable. -?Calumnia!

От непосредственных выражений эмоциональной и рациональной оценки следует отличать ее интерпретации, которые описывают разные виды оценочных отношений. В этой связи некоторые исследователи предлагают говорить о языке, который описывает эмоции, и о языке, который их выражает. Такие высказывания как ?Que dia tan hermoso!; ?Que tipo tan feo!, не описывают эмоции, а их выражают.

Интерпретация описывает как рациональную, так и эмоциональную оценку. Когда оценка представлена как эмоциональная, интерпретируется эмоциональное состояние субъекта; ср. непосредственная оценка: ?Que magnifico espectaculo! и интерпретация: El sintio admiracion por el espectaculo. Как рациональная, оценка интерпретируется путем ссылки на мнение или отношение субъекта: El espectaculo le parecio interesante.

Эмоциональное и рациональное в оценке подразумевает две разные стороны отношения субъекта к объекту, первая - его чувства, вторая - мнение.

3) Экспрессивность

Экспрессивность рассматривается как свойство не отдельных слов, а высказывания в целом. Экспрессивность выражается интонационной структурой и восклицательной формой предложения. Экспрессивность связана с эмоциональной оценкой и возникает в тех случаях, когда оценка появляется как непосредственная реакция на событие. Экспрессивность составляет характерный признак речевых актов, где оценка выступает как основная иллокутивная сила; ср.: ?Es vergonzoso lo que has hecho! - осуждение, знак «-»; ?Eres un hijo bueno! - одобрение, знак «+».

Таким образом, экспрессивный и собственно оценочный аспекты значения слова или высказывания существуют независимо друг от друга. Так, в частности, эстетическая оценка не подразумевает обязательной экспрессивности: высказывание es bello не влечет за собой estoy emocionado и т.д., оно может быть чистой констатацией, ср.: Es bello pero me deja indiferente и, наоборот, ?Estoy conmovido! совсем не подразумевает, что это прекрасно. Эмотивность в нашем понимании также не подразумевает обязательной экспрессивности: так, Me gusta su plan представляет собой оценку, где эмотивность является ведущим фактором, однако экспрессивность отсутствует.

4) Аффективность

Оценочные выражения или высказывания характеризуются особым свойством - степенью заинтересованности субъекта. Ср., например: Es interesante и Es estupendo; Quiero и Adoro и т.д. Это свойство можно назвать аффективностью.

Аффективность выражается разными способами, и в частности словами-интенсификаторами. Так, es tonto, es muy tonto и es incrediblemente tonto различаются именно аффективной позицией субъекта. Очевидно, что степень интенсивности интенсификаторов и других подобных единиц неодинакова, они расположены, как и все другие элементы, относящиеся к оценочной структуре, по шкале убывания / нарастания, где степень включенности субъекта в высказывание различна, ср.: Es rico и Es muy rico.

Среди оценочных выражений выделяется особый класс слов, которые содержат аффективность в своем значении: admirable, imposible, espantoso, horrible и т.д. В семантике этих слов оценка сочетается с интенсификацией, а эмотивный аспект значения выступает на первый план. Эти слова не сочетаются с интенсификаторами, так как занимают крайнюю позицию на шкале качества и не предполагают движения по этой шкале. Нельзя сказать Esa pelicula es muy estupenda, но можно Esa pelicula es completamente estupenda, так как здесь усиливается именно крайняя степень признака.

5) Интенсификация

Характерной особенностью выражения оценки является возможность ее интенсификации и деинтенсификации, отражающий движение по оценочной шкале., ср. bien, muy bien, extraordinariamente bien, no muy bien, bastante bien и т.д. Движение происходит в зоне «+» и в зоне «-», причем и в той и в другой зоне возможна интенсификация (усиление признака «хорошо» или признака «плохо») и деинтенсификация (ослабление признака «хорошо» или признака «плохо»). Иненсификаторы составляют длинные слабо организованные ряды единиц, соотнесенных друг с другом неопределенным образом. Интенсификация может быть выражена в семантике слов, ср. tonto - loco, querer - adorer.

Средства интенсификации в естественных языках чрезвычайно разнообразны. Кроме «чистых интенсификаторов» имеется множество языковых выражений, сочетающих интенсификацию с другими смыслами - качественными признакоми, аффективностью и т.п. Как интенсификаторы широко используются устойчивые выражения: odiar con toda el alma, es mas tonto que pichote и т.п. Весьма разнообразны и средства ослабления признака, деинтенсификации: Es un poco bobalicon; Es bastante amable и т.д. Интенсификация и деинтенсификация ассиметричны, их прагматичные характеристики и роль в коммуникации не совпадают.

Заключение

Подводя итоги, нужно отметить, что мы рассмотрели исторические основы теории лексико-семантического поля, что любое лексико-семантическое поле обладает неким интегральным признаком, на основе которого лексические единицы входят в состав данного поля. В то же время данный интегральный признак выступает в качестве дифференциального признака по отношению к другим лексико-семантическим полям, т.е. отделяет это поле от множества других полей.

Также мы провели компонентный анализ ЛСП вкуса, который является самым оптимальным методом для исследования ЛСП, т. к. он обращается к лексикографическим источникам, что обеспечивает хорошо обработанный материал для пристального анализа фактов.

Кроме того, мы обратили внимание на некоторые закономерности и особенности, определяющие парадигматическую и синтагматическую закрепленность слова.

Также рассмотрели позиции Е.М. Вольф в отношении разных видов оценки, обнаруживаемой у прилагательных вместе с первичной, т.е. дескриптивной семантикой. Выяснили особенности выделения таких оценок, как рациональная, эстетическая, гедонистическая и т.п.

Кроме того, рассмотрели структуру оценочной семантики испанского ЛСП вкуса, дали классификацию оценочных значений испанского ЛСП вкуса.

Размещено на Allbest.ru