Гендер и его интерпретация в тексте: лингвистический и методический аспекты

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Гендер и его интерпретация в тексте: лингвистический и методический аспекты

1. Понятие гендерного аспекта языка. Истоки и первопричины появления гендерной лингвистики

Гендерная лингвистика (лингвистическая гендерология) - научное направление в составе междисциплинарных гендерных исследований, при помощи лингвистического понятийного аппарата изучающее гендер (социокультурный пол, понимаемый как конвенциональный конструкт, относительно автономный от биологического пола).

Становление и интенсивное развитие гендерной лингвистики приходится на последние десятилетия ХХ века, что связано с развитием постмодернистской философии и сменой научной парадигмы в гуманитарных науках.

Отражение гендера в языке в номинативной системе, лексиконе, синтаксисе, категории рода и ряде сходных объектов. Цель такого подхода состоит в описании и объяснении того, как манифестируется в языке наличие людей разного пола, какие оценки приписываются мужчинам и женщинам и в каких семантических областях они наиболее распространены, какие лингвистические механизмы лежат в основе этого процесса.

Как уже было сказано, гендерная лингвистика стоит на трёх китах: истории, психологии и, собственно, лингвистике. На наш взгляд, начинать разговор по данной теме необходимо именно с рассмотрения концептов «мужчина» и «женщина», так как именно в этом кроются предпосылки разделения языка на «мужской» и «женский». Понимание любых частностей зависит, от понимания социальной структуры в целом, т.е. чтобы понять причину такого явления, как гендерная лингвистика, необходимо разобраться, чем же различаются мужчины и женщины, и только потом, как эти различия влияют на формирование языковых единиц.

Специфика национально-культурной общности определяется целым рядом социальных отношений к миру: к Богу, к природе, к собственности и т.д.; Наиболее показательным признаком является отношение к женщине, поскольку в любую эпоху и в любом обществе отношение к женщине, отраженное в языке, характеризует уровень культуры нации в целом. Сам же концепт «женщина», равно как и концепт «мужчина», представляет собой проекцию стереотипных представлений о женщине и мужчине как носителях социально предписанных качеств и свойств, сформировавшихся на основании половых, семейных, общественных, этических, эстетических и других функций. В этом отношении названные концепты способны выступать так же, как общечеловеческие категории, поскольку они представлены практически во всех языках, и понятия культуры, поскольку, складываясь в недрах конкретной культуры, обладают национальной спецификой.

2. Дискуссионные моменты в определении и употреблении понятия «гендер»

гендер речь лингвистика

Хотя понятие гендер признается сегодня большинством исследователей, существует ряд трудностей, возникающих при чтении специальной литературы и связанных с некоторыми различиями в понимании гендера и сравнительной новизной этого понятия:

- Значительная часть трудов, посвященных полоролевой дифференциации общества и связанным с ней процессам, написана до возникновения термина и оперирует понятиями «пол» и «сексуальность» даже в тех случаях, когда речь идет о социальных аспектах взаимодействия полов.

- Термин гендер возник в англоязычном пространстве и является английским синонимом грамматической категории рода, что в ряде случаев приводит к неясностям именно в лингвистическом описании.

- Многие исследователи придерживаются старых понятий (Д. Вайс, 1987, А. Филлипс, 1987), пользуясь терминами сексуальная роль, половой уклон и т.д., включая, однако, в свои рассуждения положения о социальной и культурной значимости пола. Во многих англоязычных трудах оба понятия используются параллельно. Особенно это касается трудов, время создания которых совпало с возникновением понятия «гендер».

- Неясности возникают также в зависимости от языка, на котором описано исследование, а также при переводе иноязычных работ на русский язык. Так, в немецком языке наряду с понятием Gender используются немецкие понятия Geschlecht (поколение, семья, род), das soziale Geschlecht (социальный пол). Некоторая путаница возникает и в русском языке, особенно при переводе. Гендер также употребляется в качестве эвфемизма для слова половой. Термин «sex» в значении «пол» приходит в некоторое противоречие с нетерминологическим значением этого заимствованного слова «секс» в русском языке.

- При выборе терминологии имеет значение также концептуальная позиция автора. Так, представители биодетерминистского направления, настаивающие на физиологически и психически обусловленной дифференциации когнитивных различий и языковой способности мужчин и женщин, применяют традиционное обозначение пола, хотя и в их работах встречается понятие гендер.

В отечественном научном дискурсе понятие гендер находит широкое применение, несмотря на свою новизну. Ряд авторов (Воронина, 1997, 1998; Клименкова, 1997) предлагает пользоваться терминами, включающими слово пол. Таким образом, применяются понятия гендер, пол, социальный пол, половой диморфизм, полоролевая дифференциация, биосоциальные (биокультурные) характеристики человека. Последние подчеркивают двойственный характер пола, его природную и культурную составляющие. Термин пол кажется многим исследователям приемлемым еще и потому, что в русском языке, в отличие, например от английского, понятие пол не идентично понятию секс. Заимствованная лексема секс отражает лишь область взаимодействия полов, связанную с их репродуктивной функцией. С одной стороны, это несколько «разгружает» лексему пол, с другой, как уже говорилось, создает сложности при переводе иноязычной литературы на русский язык и при использовании термина сексуальность, который в западной научной традиции связан не только и не столько с репродуктивной функцией человека и коитальным контактом, а в русском переводе приобретает именно такой оттенок.

Учитывая, однако, что термин является для российских общественных наук новым, следует ожидать научной полемики по вопросам его употребления. В этой связи можно указать на работу С. Ушакина (1999), в которой автор высказывается против применения понятий, «не имеющих адекватных символических форм в русском языке», и предлагает следующую терминологию: «пол» в русском научном дискурсе может выражать взаимосвязь между биологическими параметрами личности и социально обусловленными способами личной репрезентации, для чего предлагается разграничивать биологический пол и социальный пол. Автор предлагает также пользоваться понятием половая идентичность, под которой понимается моделирование личностью своего поведения в соответствии (или несоответствии) с социально обусловленным каноном для лиц разного пола. И все же термин «гендер» не может быть отброшен, так как он оправдал себя прежде всего с концептуальной точки зрения, наиболее наглядно демонстрируя культурную, а не природную доминанту моделирования пола. Вместе с тем наши наблюдения показывают, что в научной литературе на русском языке чаще применяется не сам термин гендер, а его дериваты: гендерные исследования, гендерные аспекты, гендерные отношения, гендеристы, гендерология. Слово же пол во многих случаях позволяет из контекста понять, в каких случаях речь идет о биологических, а в каких - о культурно обусловленных его аспектах. Можно предположить, что в дальнейшем в трудах на русском языке будут использоваться оба термина, русский и заимствованный.

Обращает на себя внимание также то, что в философии гендера наблюдается все большая детализация объема этого понятия. Так, предлагается различать до семи критериев и уровней формирования пола (от гаметного до собственно социального). На наш взгляд, подобное разграничение - во всяком случае, - на современном этапе - пока не может быть востребовано лингвистикой. Скорее, это перспектива междисциплинарного подхода. Для языкознания более существенным общетеоретическим постулатом является все же культурная обусловленность пола и его манифестация в языке и коммуникации.

Учитывая, что гендерные отношения пронизывают большинство сфер человеческой деятельности, изучение гендера - гендерология, - безусловно, должно носить междисциплинарный характер. Вместе с тем языкознание располагает широким набором методов и методик, позволяющих изучать проявления гендера в языке и речи. Поэтому можно говорить о консолидации усилий лингвистов и формировании отдельного направления - лингвистической гендерологии, в котором наряду с использованием данных других наук находит применение и собственно лингвистическая компетенция. Пол и его проявления не просто «регистрируются» языком, но приобретают аксиологичность, оцениваются с точки зрения наивной картины мира. Поэтому язык рассматривает пол, как нам представляется, именно под углом общественной значимости этой категории, что и делает правомерным применение понятия гендер ко всем явлениям языка, касающимся проблемы пола. Задача, следовательно, состоит в том, чтобы выявить, какими средствами, в каких семантических областях, с какой оценкой и в каких случаях пол фиксируется в языке. Не менее важно проследить, в равной ли степени пол релевантен для разных языков. Существенно также заметить, что понятие «гендер» не является лингвистической категорией.

Тем не менее как язык, так и речь могут быть проанализированы с точки зрения отражения в них гендерных отношений. Наиболее распространенным является понимание гендера как фактора изучения социолингвистических и прагматических проблем. Однако это не единственные области языкознания, где манифестируется концепт пола. Исследование лексикона и грамматики, ряда вопросов теории референции, лингводидактики и лингвокультурологии, истории языка, психолингвистики в гендерном аспекте позволяет получить релевантные для языкознания данные. Семиотика и конвенциональность гендера могут быть исследованы с позиции анализа дискурса и культурной специфики общества, что предполагает широкие использование возможностей лингвистики в плане изучения социального пола и его манифестации в языке.

Далее, необходимо учитывать, что методологические основы гендерных исследований и их философское осмысление зависят от исторических факторов развития как самих лингвистических знаний, так и общенаучной модели человека. Существенную роль играет в рассмотрении и интерпретации фактов концептуальная позиция исследователя, а часто и его идеологические установки.

В следующем разделе рассматриваются современная философская база гендера с позиции актуальных тенденций развития лингвистики, а также основные направления гендерных исследований в связи с концептуальными установками отдельных гендерологических школ. Вопросы гендерных исследований обсуждаются здесь с позиции их применения в лингвистике.

3. Мужественность и женственность: гендерная метафора

Пол осмысляется в категориях «мужчина» и «женщина», а гендер - в терминах «мужественность» (мужское начало) и «женственность» (женское начало). Однако эти понятия сосуществуют в тесной взаимосвязи. К ним применимы положения, развиваемые в трудах Дж. Лакоффа: развитие когнитивной лингвистики способствовало осознанию «человечности» языкового знака. Лакофф установил, что в языке отражается категориальное мышление человека, основанное на ряде принципов. В общих чертах они сводятся к следующему: «В каждой культуре существуют специфические для нее сферы опыта, которые определяют связи в категориальных цепочках.

… Существуют идеальные модели мира (в их число входят мифы и различные поверья), которые тоже могут задавать связи в категориальных цепочках «.

По мнению Лакоффа, «принцип мифа и поверья можно рассматривать как частный случай принципа сферы опыта. С этой точки зрения мифы и поверья - это сферы опыта, значимые для категоризации» [Лакофф, 1988, с. 16].

Исходя из такого осмысления категоризации, можно заключить, что категории познания не заданы природой вещей, не даны свыше, а образуются в процессе осмысления человеком мира и себя в мире. Категоризация происходит на основе опыта, а опыт человека как физического существа всегда связан с его телесной деятельностью. Отсюда в языке появляется «телесная метафора». Выражения рукой подать, два шага, одна нога здесь, другая там, делать что-либо у кого-либо за спиной и т.п. содержат телесную метафору, то есть осмысление мира через посредство собственного тела - первой сферы человеческого опыта. Следовательно, «наша концептуальная система зависит от нашего физического и культурного опыта и непосредственно связана с ним» [Лакофф, 1988, с. 16]. Это объясняет принцип антропоморфизма, действующий в номинативной системе любого естественного языка.

С этой позиции деконструкция, к которой призывают постмодернисты, для лингвиста может быть представлена как попытка через позднейшие наслоения проникнуть в «первосмысл» слова, раскрыть механизм концептуализации тех или иных понятий. В данном случае нас интересуют слова «мужественность» и «женственность» в их категориальном значении. В мифологии любого народа и в большом количестве философских трудов речь идет о женственности и мужественности как космогонических и метафизических категориях: «…например, в международном соперничестве: одни народы являются по преимуществу женственными, другие - мужественными.

Сложность и неоднозначность этих понятий связана с их метафоричностью, корни которой уходят в мифологическое мышление. Эти понятия встречаются во всех космогонических представлениях народов, являясь изоморфными двум ипостасям человеческого бытия - мужчинам и женщинам. Мужественность и женственность объединяют в себе совокупность противоположных начал.

В любой мифологической картине мира присутствует ряд бинарных оппозиций: верх - низ; свет - тьма; правое - левое и т.д. Во многих философских системах также имеет место ряд полярных категорий: природа - культура; активность - пассивность; рациональность - иррациональность, логика - эмоции; дух - материя; содержание - форма; власть - подчинение

Левый член каждой из оппозиций атрибутируется мужественности, а правый - женственности. Важно подчеркнуть, что каждая пара признаков составляет самостоятельную оппозицию, не имеющую причинно-следственной связи с принадлежностью людей к тому или иному полу. Однако половой диморфизм, имеющий место в реальности человеческого существования, все же рассматривается сквозь призму женственности\мужественности. Каждому из полов приписывается набор соответствующих качеств, играющих важную роль в создании прототипа мужского и женского в общественном и индивидуальном сознании. Так, в древнекитайской мифологии и натурфилософии обнаруживаются два противоположных начала - темное инь и светлое ян, практически постоянно выступающие в парном сочетании. Примечательна история происхождения этих понятий: «Первоначально инь означало, видимо, теневой (северный) склон горы. Впоследствии при распространении бинарной классификации инь стало символом женского начала, севера, тьмы, смерти, земли, луны, четных чисел и т.п. А ян, первоначально, видимо, означавшее светлый (южный) склон горы, соответственно, стало символизировать мужское начало, юг, свет, жизнь, небо, солнце, нечетные числа и т.п. Предполагают, что в основе этой символики лежат архаические представления о плодородии, размножении и о фаллическом культе» [Мифы народов мира, т. 1, с. 547]. Такая символика, подчеркивающая дуализм мужского и женского начал, существовала и в дописьменный период, получая иконографическое выражение. В индоевропейском мифологии «находящемуся на небе отцу - сияющему небу соответствует оплодотворяемая небом обожествляемая земля (часто в противоположность светлому богу - «темная», «черная») как женское божество - мать». В индоевропейской мифологии также прослеживается мотив единства неба и земли как «древней супружеской пары - прародителей всего сущего». Связь основных движущих сил мироздания с мужским и женским началом отмечается и в других культурах (ср. Ранги - отец-небо и Папа - мать-земля в полинезийской мифологии и т.д.). Миф об андрогинах также отражает дихотомию пола, раскрывая принцип гармонии, которая воцаряется при соединении мужского и женского начал.

Очевидно, что в основе понятий «мужественность / женственность» лежит концептуализация человеческого опыта и «телесная метафора». Эти категории отражают классифицирующую деятельность человеческого сознания, выводимую из названной уже «сферы опыта». Наличие двух типов людей - мужчин и женщин - мотивировало название философских категорий «женственность» и «мужественность», составив tertium comparationis (базу сравнения) метафоры.

Как понятия метафорические «мужественность» и «женственность» обнаруживают ряд специфических свойств. Означая «перенос», метафора состоит «в употреблении слова, обозначающего некоторый класс предметов, явлений и т.п., для характеризации или наименования объекта, входящего в другой класс». Таким образом, метафора ассоциирует две различные категории объектов и потому семантически двойственна: она имеет два плана, что составляет наиболее существенный ее признак. Употребление метафоры в качестве номинации актуализирует в сознании два класса объектов - тот, с которым сравнивают, и тот, который сравнивают. Базой сравнения является в этом случае некоторая общая черта сравниваемых объектов. Метафора представляется «как пересечение двух концептуальных систем в целях применения к основному субъекту метафоры свойств и ассоциативных импликаций, связываемых с ее вспомогательным субъектом» [ЛЭС, с. 296]. Механизм метафоризации обнаруживает закономерности, обусловленные действием принципа антропоморфизма, то есть культурного и телесного опыта человека:

1) tertium comparationis метафоры отсылает реципиента к реальным мужчинам и женщинам, которым также начинают приписывать данные природой черты: активность / пассивность, интеллект / эмоции и т.д. Как отмечал А. Белый, «не женщина вовсе определяет женственное: наоборот, женственностью определима она сама» [Белый, 1991, с. 103].

2) образность метафоры, референтное несовпадение с tertium comparationis позволяет использовать ее в применении к объектам разного рода, не связанным непосредственно с полом. Так, мы говорим о мужественных поступках, о вечной женственности; в ряде историко-философских работ выдвигается идея о мужественности немецкого национального характера и женственности русского. Совершенно очевидно, что в таких случаях не производится прямого соотнесения с мужчинами и женщинами. Речь идет о комплексе признаков, объединенных под терминами мужественность / женственность. Мужское начало трактовалось «как аполлоновское начало формы, идеи, инициативы, активности, власти, ответственности, культуры, личности, разума, абстрактного понятийного мышления, сознания, справедливости. Женское начало - как дионисийское начало материи, пассивности, подчинения, природы, рода, чувства, инстинктивности, бессознательного, конкретного мышления, милосердия. Следует отметить, что такая трактовка мужских и женских качеств традиционна и для философии, и для массового сознания» [Рябов, 1997, с. 29].

Еще Аристотель отождествлял мужское начало с духовным, с формой, а женское - с телесным, с материей. Согласно его взглядам, мужское начало придает форму и движение материальному (женскому) и вносит в него душу. Такой взгляд на два начала сохранился практически до наших дней, и лишь философия постмодернизма систематически подошла к переосмыслению понятий женственности и мужественности, что, однако, мало отразилось на стереотипах обыденного сознания. Так, проблема женственности и мужественности подробно обсуждалась в трудах русских философов серебряного века - Бердяева, Эрна, Иванова, Булгакова, Розанова, Соловьева, Мережковского, Флоренского.

Как видно из сказанного выше, мужественность и женственность - важные атрибуты общественного сознания. Являясь универсальными, то есть присутствующими в любой культуре, концептами, они вместе с тем заключают в себе и определенную специфику, свойственную данному обществу. В соответствии с идеей Ю.Д. Апресяна, «специфические коннотации неспецифических концептов - это источник знания о наивной картине мира, запечатленной в языке, помогающий открыть «стереотипы» языкового и более широкого культурного сознания»». Разделяя имеющие долгую историю идеи Гумбольдта, неогумбольдтианства, американской этнолингвистики и связанные с ними более современные разработки проблемы в трудах А. Вежбицкой, Ю.Д. Апресяна, Д.О. Добровольского, мы считаем, что «каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и организации мира. Выражаемые в нем значения складываются в некую единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка». Следовательно, мужественность и женственность как культурные концепты общественного сознания есть составная часть концептуальной системы личности. Они входят в состав моделей сознания (С-модели) и манифестируются в языке: «…естественный язык является тем инструментом, который дает возможность строить достаточно условные, но тем не менее адекватные модели фрагментов концептуальной системы индивидуума - С-моделей. Таким образом, С-модели в индивидуальном сознании моделируют мир, а с помощью языка в процессе речи строится их материальная модель - устный или письменный текст». Важно учитывать, что гендерные стереотипы, отражаемые языком, с одной стороны, культурно обусловлены, а с другой - осознаются индивидом в соответствии с его личным опытом, то есть С-модели коллективного сознания модифицируются в сознании отдельного человека.

В языке фиксируется гендерная стереотипизация, свойственная коллективному, «наивному» сознанию. В коммуникации с помощью имеющегося в данном языке набора гендерных стереотипов актуализируется отрефлексированный индивидуумом опыт. Средства языка используются как «инструмент, позволяющий индивидууму строить во внешнем мире знаковые модели, более или менее адекватно объективирующие фрагменты его концептуальной системы» [Каменская, 1990, с. 34].

Наивная картина мира, отраженная в языке не примитивна. Она имеет глубокую продиктованную жизненным опытом многих поколений логику, куда входит и наблюдение за типами людей, именуемыми мужчинами и женщинами, приписывание им определенных качеств и одновременно их оценку.

Исследование женственности и мужественности должно, таким образом, включать описание стереотипов, связанных с ними, и средства манифестации этих стереотипов в языке. В следующем разделе рассматривается понятие гендерного стереотипа.

4. Гендерные стереотипы

Термин стереотип также трактуется неоднозначно. У. Квастхофф разграничивает стереотипы и эмотивные элементы значения слова. Для стереотипа значима предикативность. Отсюда следует, что автор считает стереотипы языковыми сущностями, имеющими пропозициональное содержание, следовательно, для анализа таких языковых феноменов наиболее приемлемым методом является редукция до уровня логических структур, то есть протокольных предложений.

В свете новых исследований представляется более обоснованным говорить о том, что стереотипы - это особые формы хранения знаний и оценок, то есть концепты ориентирующего поведения. Краткий словарь когнитивных терминов интерпретирует стереотипы как форму обработки информации и состояния знаний, относя к общим свойствам стереотипов:

1. Признаки и атрибуты, содержащиеся в стереотипах, используются говорящими для оценки отнесенности предметов к тому или иному классу на основе семейного сходства.

2. Стереотипы имеют когнитивную функцию, состоящую в генерализации при упорядочивании информации; аффективную функцию (противопоставление «своего» и «чужого»; социальную функцию (разграничение «внутригруппового» и «внегруппового», что ведет к социальной категоризации и образованию структур, на которые люди ориентируются в обыденной жизни.

Часто под стереотипами понимают «устойчивые, регулярно повторяющиеся формы поведения», видя в стереотипизации опыта ядро механизма традиции и этническое своеобразие культуры. Признавая знаковый характер стереотипов (что позволяет рассматривать их в качестве семиотических объектов и применять для их анализа методы, разработанные в семиотике), следует все же добавить, что стереотипы не обязательно должны быть вербализованы. (См., например, Щепанская, 1991). Мы представляем точку зрения, которой соответствует неязыковой характер стереотипов. Ментальные стереотипы могут фиксироваться языком или иным семиотическим кодом (кинесикой, зрительными образами и т.п.). Мы разделяем, кроме того, мнение о двуплановости стереотипов, коренящуюся как в «сфере обыденного сознания, так и в эмпирически наблюдаемом пласте традиционно бытовой культуры». Стереотипы - это социальные феномены. Они обусловлены социокультурными механизмами. Стандарты поведения соотносятся с реальной стратификацией общества. Это означает, что каждая из социальных страт имеет свои стереотипы поведения. Таким образом правомерно рассматривать гендерные стереотипы с дух позиций: в мужском и в женском самосознании, с одной стороны, и в коллективном общественном сознании, с другой. Безусловно, в реальности эти две стороны прочно сплавлены и разъединяются лишь в целях построения научной модели описания. Коме того, важное значение имеет тот факт, что разные фрагменты социального поведения имеют неодинаковую общественную значимость. Отсюда - разница между типизированным и свободным поведением, в том числе и вербальным. «Чем более значимы сферы поведения, тем более они регламентированы, тем сильнее контроль за соблюдением стандартов». Для целей данного исследования существенна в первую очередь регламентированность.

Из всего многообразия стереотипов нас интересуют стереотипы гендерные. Постмодернистская философия вызвала к жизни новые направления исследований во всех гуманитарных науках: школу анналов в истории, персонологию в психологии и лингвистике, грамматологию в литературоведении, исследование дискурсивных практик в социологии и т.д. Они объединены интересом к единичному, особенному, индивидуальному. Не составляет исключения и лингвистика, все больше сосредоточивающаяся на личностных особенностях как компетенции, так и перформации, а также на их взаимодействии и функционировании в живой системе - человеке. Отсюда - повышенное внимание к экзистенциальным характеристикам личности, в число которых входит и пол.

Как показано выше, пол не является только лишь биологической характеристикой личности. Он институционализован и ритуализован. Поэтому правомерно изучение гендерных стереотипов поведения и их отражения в языке. Каждому из полов в данной культуре приписывается ряд обязательных норм и оценок, регламентирующих гендерное поведение. С другой стороны, имеет место так называемая множественность пола, обусловленная разными условиями жизни, принадлежностью к социальной группе, уровнем образования, этническими особенностями и т.п. Все это позволяет говорить о двух нормах поведения - вариативном и регламентированном.

Концепты фемининности и маскулинности присутствуют в каждой культуре, им отводится существенное пространство в обрядах, фольклоре, мифологическом сознании, «наивной картине мира». Вместе с тем, стереотипизация и аксиологическая шкала гендера не одинаковы в разных культурах. Так же различаются социальные роли мужчин и женщин. Они, как правило, регламентированы; такая регламентация стереотипизируется, а затем функционирует в коллективном сознании по схеме «правильное / неправильное». Обоснованной в связи с этим можно считать точку зрения на стереотипное поведение как на сущность двойственной природы: первый тип - одним и тем же действиям в зависимости от пола придается различное содержание в разных культурах; второй тип - когда одно и то же содержание находит различное выражение в поступках.

В научной литературе принято обращать внимание еще на один важный аспект изучения стереотипов: «следует различать стереотипы (модели) поведения и само поведение, то есть конкретные действия, являющиеся объективацией стереотипа. В этом случае стереотип выполняет роль программы поведения, реализующейся в поведенческом тексте (в семиотическом понимании этого термина)» [Байбурин, 1985, с. 14].

Гендерные стереотипы являются частным случаем стереотипа и обнаруживают все его свойства. Под гендерными стереотипами (ГС) мы понимаем культурно и социально обусловленные мнения и пресуппозиции о качествах, атрибутах и нормах поведения представителей обоих полов и их отражение в языке. Гендерная стереотипизация фиксируется в языке на всех его уровнях и тесно связана также с формами выражения оценки.

Исходя из сказанного, можно заключить:

1. ГС могут быть «исчислены» посредством указанных выше методик.

2. В языке фиксируются весь инвентарь ГС, однако частота употребления их в речи неодинакова. Анализ коммуникации делает возможным определение наиболее частотных стереотипов. Согласно идее Б. Коннелла, многообразие ГС позволяет манипулировать ими. Особенно это касается систем коммуникации, направленных на коллективного адресата, в первую очередь - средств массовой информации.

3. Анализ текстов, обращенных к коллективному адресату и текстов, продуцируемых в канонической речевой ситуации, позволяет выяснить, какие ГС встречаются наиболее часто на данном историческом отрезке и как меняется их динамика в диахронии.

4. ГС связаны с языковым выражением фемининности и маскулинности, но не обязательно идентичны им. Являясь ментальными образованиями, ГС реализуются не только в виде вербальных единиц. Они включают также и невербальные компоненты, а также связаны, как считают некоторые исследователи, с подсознанием. Мы рассматриваем только вербальные аспекты ГС.

5. Выражение фемининности и маскулинности на разных уровнях языка (от морфологического до текстового) оказывает неодинаковое воздействие на концептуализацию гендера в сознании носителей языка. Наиболее действенным является, на наш взгляд, текстовый уровень.

6. Характерологические особенности языка имеют значение для изучения специфики и функционирования в них ГС, так как сами соотносимы с понятием женственности и мужественности в их метафорическом значении, как будет показано ниже.

5. Гендерный аспект в российской школе

Педагогика - наука о взаимодействии людей разного возраста в процессе передачи культуры от поколения к поколению в широком смысле слова. Центральным звеном основой педагогической деятельности является воспитание. В процессе воспитания и взаимодействия с окружающей средой происходит социализация ребенка, то есть усвоение им элементов культуры, социальных норм и ценностей, принятых в обществе.

Предметом исследования гендерной педагогики наряду с другими выступает проблема коррекции процесса социализации молодежи в зависимости от пола в эпоху глобальных социально-экономических и культурологических трансформаций.

Изменение парадигмы исследований гендерной социализации молодежи отражает объективные процессы, отмечаемые во всех индустриальных и постиндустриальных культурах мира. Так же, как и многие российские исследователи (И. Кон, О. Здравомыслова-Стоюнина, Н. Римашевская, Л. Попова, Т. Клименкова, Т. Журженко, Н. Давыдова, С. Айвазова, Г. Силласте и др.), Л. Штылева считает, что наиболее заметными из них являются:

1. Традиционное гендерное разделение труда потеряло жесткость и нормативность, большинство социальных ролей вообще не дифференцируются по половому признаку. Общая трудовая деятельность и совместное обучение в значительной степени нивелируют различия в нормах поведения и психологии женщин и мужчин.

Разумеется, все еще существуют преимущественно мужские и женские профессии, сохраняются различия мужских и женских ролей в семье и т.д. Но они все чаще воспринимаются не как проявление естественного порядка вещей, а как простой эмпирический факт или следствие индивидуальных различий, не обязательно связанных с полом.

2. Изменяются сами культурные стереотипы маскулинности и фемининности. Они становятся менее жесткими и полярными, более внутренне противоречивыми, что выдает их конструктивистское происхождение. Традиционные черты в них переплетаются с новыми, значительно полнее учитывается разнообразие индивидуальных ситуаций. И, что особенно важно, они значительно чаще, чем раньше, отражают женскую точку зрения.

3. Серьезные трансформации происходят в брачно-семейных отношениях.

По мере того как старые экономические и социальные функции семьи (как производительной единицы, ячейки потребления, основной среды социализации детей и др.) ослабевают и приобретают подчиненное значение, увеличивается ценность духовной и психологической близости между членами семьи, будь то супружеские или детско-родительские отношения.

Брак все более становится индивидуально избирательным, заключается по свободному выбору в отличие от браков по расчету и обязанности. Но и. устойчивость браков на основе психологической совместимости меньше. Растет вариативность брачных отношений, что соответствует росту ценности индивидуальности.

Общая тенденция, лежащая в основе трансформации семейно-брачных отношений, - изменение ценностных ориентиров, центром которых становится не семейная группа, а индивид. Эта переориентация затрагивает не только семейно-брачные, но и трудовые отношения, свободное общение, являясь результатом длительного исторического развития.

Особенно отметим те глубокие изменения, которые происходят в культуре:

* Крах традиционных сексистских установок в отношении женщин и их псевдонаучного обоснования.

* Интеллигенция, а вслед за ней и другие слои общества перестают видеть в сексуальности нечто постыдное и низменное. Сексуальность признается таким же неотъемлемым качеством личности, как и все другие.

* Происходит перестройка телесного канона и канона языка. Ослабели культурные запреты в отношении наготы, вошли в оборот некоторые слова, которые ранее считались непристойными.

Изменение отношения к телу связано с общим изменением отношения к эмоциям. «Воспитание чувств» в сегодняшнем понимании означает не только способность контролировать и сдерживать, но и выражать свои чувства, слушать «веление сердца».

Очевидно, что педагогика в целом и воспитание, как педагогическое явление, нуждаются в осмыслении обозначенных противоречивых изменений и корректировке своих позиций в вопросах полоролевой (воспользуемся пока этим привычным термином) социализации воспитанников.

Внедрение категории «гендер» в педагогический процесс имеет принципиальное значение, поскольку в школе формируются многие представления о профессиональном самоопределении, жизненной стратегии, доступе к ресурсам и власти, имеющие в основе социополовую ориентацию. Развитие гендерного образования в школе позволит сформировать представление о том, что пол не является основанием для дискриминации по какому-либо критерию или показателю, что он дает возможность женщине и мужчине пользоваться правами человека во всей полноте этого понятия, рождает силы для взламывания «стеклянных потолков», свободного выбора путей и форм самореализации на уровне своей неповторимой индивидуальности.

Но пока гендерные подходы в педагогике воспринимаются как научная экзотика. Для понимания и профессионального участия в процессе гендерной социализации детей педагогу необходим соответствующий методологический и методический аппарат, содержащий систему научных знаний о гендере, педагогических аспектах воспитания и образования как тендерных технологиях, факторах, условиях и критериях эффективной тендерной социализации школьников, соответствующий предмету профессиональный язык.

Разработка нового направления в науке, как правило, приводит к рождению новых терминов, новых категорий.

С целью определения степени взаимодействия педагогики и гендера, как сложных социальных и научных категорий, вводится понятие «гендерное измерение в образовании».

Под образованием мы подразумеваем процесс и результат усвоения человеком навыков, умений и теоретических знаний. Под «гендерным измерением в образовании» подразумевается оценка последствий и результатов воздействия воспитательных усилий педагогов на положение и развитие мальчиков и девочек, осознание ими своей идентичности, выбор идеалов и жизненных целей, статус детей в школьном коллективе, группе сверстников в зависимости от биологического пола. Необходимость введения категории «гендерное измерение в образовании» обусловлена следующими факторами:

Во-первых, в последнее десятилетие именно гендерное измерение становится все более важным в оценке основных детерминант и болевых точек процессов общественного и личностного развития.

Во-вторых, в педагогической теории до сих пор отсутствует направление, изучающее становление гендерной идентичности, несмотря на его безусловное значение для гармоничного и полноценного развития личности, общества.

Школа должна давать ученикам возможность развивать индивидуальные способности и интересы, независимо от принадлежности к тому или иному полу, противостоять традиционным стандартам в отношении полов. Для этого педагогический коллектив должен обладать гендерной чувствительностью, владеть методикой гендерного подхода к процессу гендерной социализации девочек и мальчиков.

Осуществлять гендерный подход в образовании детей - это значит действовать с пониманием социального, конструктивистского происхождения категорий «мужского» и «женского» в обществе, ставить личность и индивидуальность ребенка в развитии и воспитании выше традиционных рамок пола.

Под «гендерной чувствительностью» мы подразумеваем способность педагога воспринимать, осознавать и моделировать воздействие вербальных, невербальных и предметных влияний социальной среды, методов и форм работы с детьми на формирование гендерной идентичности ребенка, способность улавливать и реагировать на любые проявления дискриминации по признаку пола (сексизма).

Разработка гендерных подходов в образовании, по нашему мнению, является новым шагом в развитии науки человековедения, педагогической антропологии. Задача разработки теории гендерного образования и воспитания состоит в том, чтобы, интегрируя и перерабатывая знания, полученные другими науками о человеке,

- выявить и показать обществу педагогические аспекты процесса гендерной социализации девочек и мальчиков как субъектов школьного воспитания, влияния сложных разнонаправленных взаимодействий с родителями, сверстниками, педагогами, материалом школьных учебников и курсов на становление тендерной идентичности индивидов обоего пола;

- проанализировать роль школы как социального института в тендерной социализации девочек и мальчиков, способствовать ликвидации дискриминации по полу, преодолению наиболее жестких гендерных стереотипов в педагогической школьной практике;

- выявить закономерности и методики педагогического влияния учителя на гендерные идентичности учеников, чтобы в процессе педагогического взаимодействия, корректируя влияние среды, расширять индивидуальные возможности самореализации учеников (Каган В.Е. Стереотипы мужественности-женственности и образ Я у подростков).

Организация учебных заведений - это не только коллектив и помещение, это еще и система правил, по которым люди взаимодействуют между собой, тот порядок, который позволяет им работать. Социальный порядок можно считать основным способом, с помощью которого ценности культуры передаются индивидам, чтобы те могли считать ту или иную организацию нормальной, то или иное устройство естественным и обычным, тем, что называется «в порядке вещей». Когда мы участвуем в жизни неких институтов и организаций, воплощающих определенное социальное устройство, нам кажется существующий там порядок естественным, и мы стараемся воспроизводить его в своей идентичности и своих действиях. Иными словами, институты нормализуют ценности культуры, причем нормализация, изоляция, очищение, дисциплинирование - это попытки наложить систему на изначально «нечистый» опыт, придать ему порядок, осмысленность в соответствии с тем, что требует от человека традиция, общество, стереотипы мышления и действия. Здесь и содержится загвоздка: ведь если не распознать, не расколдовать эти требования тождества как сконструированные социально, то очень легко принять их за «естественные», стало быть, универсальные, неизменные, заданные раз и навсегда.

Каковы же особенности социального устройства образовательного учреждения? Во-первых, образовательные учреждения отражают гендерную стратификацию общества и культуры в целом, демонстрируя на своем примере неравный статус женщин и мужчин. Как правило, преподаватели, секретари и обслуживающий персонал - женщины, а директор школы или ректор университета - мужчины. Педагогический состав учреждений начального и среднего образования на 90% состоит из женщин. С повышением статуса образовательного учреждения от детского сада к университету число женщин-педагогов уменьшается. Во-вторых, образовательные учреждения не только предоставляют, но и ограничивают возможности карьеры. Ведь учащиеся видят на примере тех, с кем встречаются каждый день, что мужчины - это начальство, а женщины - подчиненные. Кроме того, некоторые предметы и дисциплины четко идентифицируются у студентов и школьников с полом преподавателя. Тем самым программируется и выбор профессии в зависимости от пола. Какие специальности предполагают осваивать современные школьники? По данным социологических исследований российской системы образования, проведенных в 1995-1997 годах Центром социологических исследований Министерства общего и профессионального образования РФ и Центром социального прогнозирования и маркетинга (Коломейская Н. «Школа делает из мальчиков и девочек «унисекс»»), для юношей профессии по уровню их престижности распределились по степени убывания следующим образом: юрист, экономист, программист, медик, инженер, коммерсант, переводчик, научный работник. Последнее место в их предпочтениях занимают профессии педагога и психолога - ими желают стать всего 0.4% юношей. У девушек выбор профессий представлен следующими рангами (в порядке убывания): экономист, юрист, медик, переводчик, педагог и творческие профессии, инженер и психолог, коммерсант. Последнее место занимает профессия программиста (указали всего 0.3% опрошенных девушек) (Коломинский, Мелтсас). Ролевая дифференциация пола у дошкольников). Те учебные заведения, руководителем которых являются женщины, предоставляют чрезвычайно важный источник идентификации для студенток, которые имеют возможность видеть женщину в роли руководителя, а студенты-юноши убеждаются в том, что на ответственном посту могут быть как мужчины, так и женщины. В США есть много университетов, где работают и обучаются только женщины или только расовые меньшинства. На первый взгляд, такие учебные заведения воспроизводят сегрегацию по признаку пола и расы, однако, именно в женских и «черных» колледжах у студентов и преподавателей появляется возможность достичь успеха на основе своих способностей и желания, а не быть оттесненным в сторону из-за своих пола или цвета кожи. В таких учебных заведениях женщина или мужчина с темным цветом кожи, будучи профессором или ректором, могут выступать для студентов ролевой моделью успеха. В-третьих, в школах и училищах на уроках труда закрепляются стереотипы женской и мужской домашней работы.

Можно предположить, что если в процессе гендерной социализации школьников удастся создать условия для воспитания отношений между полами, свободных от жестких стереотипов маскулинности и фемининности в традиционном патриархатном смысле, то это может стать залогом воспитания новой личности с высокими интенциями открытости и адаптивности к различным культурам, приоритетами миролюбия и паритетной демократии во всех сферах жизни, неограниченными возможностями индивидуального жизненного выбора и самореализации.

***

В первой главе мы рассмотрели основные понятия, связанные с термином гендер, проследили видоизменение самого понятия гендер, увидели неразрывную связь современной гендерной сегрегация с историческим развитием общества в целом.

Собранный нами теоретический материал помогает понять, что гендерная сегрегация играет, действительно, важную роль в социальном устройстве нашего общества. Гедерный аспект - один из важнейших аспектов, который нужно учитывать в любой деятельности, направленной на человека, ведь каждый человек принадлежит к определенному клану, который мы обобщенно будем называть «женщины» и «мужчины». Знание гендерных стереотипов, того, как они работают в обществе, разоблачение концептов мужественности и женственности, понимание того, каким образом на человека того или иного пола влияют определенные вербальные или невербальные конструкции, поможет человеку достичь большей результативности в своей деятельности, а значит, внедрение этих знаний и умение их использовать должно стать одной из задач образовательной системы школы. Мировоззрение ребёнка складывается именно в школе, необходимо, чтобы нужная информация попала в головы детей в нужное время. Со временем это поспособствует переосмыслению обществом базовых общечеловеческий понятий, так как вырастет новое поколение, успевшее принять себя как человека определенного пола, обладателя особого гендерного потенциала.

Размещено на Allbest.ru