Метатекст в различных коммуникативных сферах

Размещено на http://www.allbest.ru/

1. Многогранность термина «текст»

Термин «текст» (от лат. textus - ткань, сплетение, соединение) широко используется в лингвистике, литературоведении, эстетике, семиотике, культурологии, а также философии. Это, отметил Ю.М. Лотман, «бесспорно, один из самых употребимых терминов в науках гуманитарного цикла» (Лотман, 1970, 19). Развитие науки в разные моменты выбрасывает на поверхность такие слова: лавинообразный рост их частотности в научных текстах сопровождается утратой необходимой однозначности. Они не столько терминологически точно обозначают научное понятие, сколько сигнализируют об актуальности проблемы, указывают на область, в которой рождаются новые научные идею. За словом «текст» стоит несколько разных, хотя и взаимосвязанных значений.

Первоначально (и наиболее глубоко) этот термин укрепился в языкознании. Текст для лингвиста - это акт применения естественного языка, обладающий определенным комплексом свойств. Ему присущи связность и завершенность. Текст четко отграничен от всего ему внешнего, от окружающей речевой и внеречевой реальности. Проще говоря, он имеет ясно выраженные начало и конец, составляя цепь (группу) предложений, которая является минимальной (неделимой) коммуникативной единицей.

Лингвистическое понимание текста в одних случаях - более узкое (текст как «языковое выражение определенного смыслового ряда»), в других - более широкое. Так, научная дисциплина, именуемая лингвистикой текста, рассматривает текст как речевое образование (произведение) с его языковой «плотью»), построением и смыслом.

Термин «текст» широко используется и в литературоведении. Это - собственно речевая грань литературного произведения, выделяемая в нем наряду с предметно-образным аспектом (мир произведения) и идейно-смысловой сферой (художественное содержание). Обсуждая вопросы теоретической поэтики, Ю.М. Лотман в начале 1970-х годов писал: «Следует решительно отказаться от представления о том, что текст и художественное произведение - одно и то же. Текст - один из компонентов художественного произведения <… > художественный эффект в целом возникает из сопоставлений текста со сложным комплексом жизненных и идейно-эстетических представлений» (Лотман, 1970, 23).

Современные ученые порой включают в «пространство» литературно художественного текста (помимо речи) изображенное писателем и даже выраженные им идеи, концепции, смыслы, т.е. художественное содержание. Слова «текст» и «произведение» в подобных случаях оказываются синонимами.

Но наиболее укоренено в литературоведении представление о тексте как строго организованной последовательности речевых единиц. В этой связи, в частности, различаются основной текст произведения и его побочный текст: заглавия и примечания, которые стали предметом специального изучения, эпиграфы, посвящения, авторские предисловия, обозначения дат и мест написания, а также перечни действующих лиц и ремарки драматических произведений.

Термин «текст» является центральным в текстологии. Сфера этой филологической дисциплины - тексты в аспекте истории их создания, их атрибуция и решение вопросов о датировке, установление принципов публикации произведений, а при наличии текстовых вариантов - выделение основного (канонического) текста. Проблемам текстологии посвящен ряд фундаментальных работ теоретического характера.

На этом втором роде «надситуативных» речевых образований построили свои теории текста наши крупные ученые-культурологи М.М Бахтин и Ю.М. Лотман.

В работе «Проблемы текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа» Бахтин рассмотрел текст как «первичную данность (реальность) и исходную точку всякой гуманитарной дисциплины»: «Там, где человек изучается вне текста и независимо от него, это уже не гуманитарные дисциплины» (Бахтин, 1976, 131). Характеризуя текст как высказывание, которое имеет «субъекта, автора», ученый сосредоточил свое внимание на том, что назвал «истинно творческим текстом», являющим собой «свободное <… > откровение личности»: смысл текста «в том, что имеет отношение к истине, правде, добру, красоте, истории». Бахтин подчеркивает, что верный своей природе текст осуществляет «диалогические отношения»: являет собой отклик на предыдущие высказывания и адресацию к духовно-инициативному, творческому отклику на него. Субъекты диалогических отношений, по Бахтину, равноправны. Эти отношения личностны, сопряжены с внутренним обогащением людей, с их приобщением к неким смыслам, устремлены к взаимопониманию и единению: «Согласие - одна из важнейших форм диалогических отношений» (Бахтин, 1976, 142).

О тексте как явлении гуманитарно значимом в иной смысловой вариации говорил Ю.М. Лотман. Рассматривая культуру как «механизм роста информации», как «совокупность текстов или сложно построенный текст», ученый утверждал, что текст по своей природе обладает авторитетностью, что он истинен по сути, что возможность быть ложным для него исключается: «Ложный текст - это такое же противоречие в терминах, как ложная клятва, молитва, лживый закон. Это не текст, а разрушение текста» (Лотман, 1970, 34).

Рассматривая в качестве текстов предсказания пифий, проповеди священников, рекомендации врачей, социальные инструкции, законы, а также произведения искусства, Лотман подчеркивал, что участники общения на текстовой почве резко отделены друг от друга: творцы (создатели) текстов вещают некие истины в малопонятной для других, зашифрованной форме («чтобы восприниматься как текст, сообщение должно быть не- или малопонятным»). А те, кому отведена роль потребителей текстов, внимают их создателям с полным доверием, порой прибегая к посредству толкователей: тексты подлежат «дальнейшему переводу (на другой семиотический код) или истолкованию». «Чтобы быть взаимно полезными, - утверждает ученый, - участники коммуникации должны «разговаривать на разных языках». «Текст, апеллирующий к его переводу на иной язык и творческому истолкованию, трактуется ученым как содержательно открытый и многозначный: он является «не только пассивным вместилищем < … > смыслов», но и «смысловым генератором» (Лотман, 1970, 57).

С учетом приведенных суждений М.М. Бахтина и Ю.М. Лотмана, правомерно сказать, что текст как феномен культуры в его наиболее полной и яркой явленности - это ответственное речевое действие, способное и призванное «работать» (функционировать) далеко за пределами времени и места его возникновения, а потому тщательно продуманное и отшлифованное его создателем. Это - непреходяще значимый сгусток речемыслительного опыта, квинтэссенция языка в действии, своего рода памятник однажды состоявшегося высказывания.

Принадлежащий гуманитарной сфере текст, апеллируя к его духовно- инициативному восприятию самыми разными людьми, является носителем устойчивых и стабильных, внеситуативно значимых сведений, идей, умонастроений, смыслов - средоточием духовно-практического опыта тех или иных общественных групп и отдельных личностей, щедро одарённых, масштабных, поистине творческих. Наиболее яркие образцы текстов содействуют свободному единению как малых человеческих общностей, так и целых народов и всего человечества. Именно такова их великая миссия в составе культуры.

2. Определение метатекста

Анализ работ отечественных и зарубежных лингвистов показал, что такое яркое явление, как метатекст, нуждается в более четких рамках определения, чем существующие на сегодняшний день. Не претендуя на полноту определения, в нашей работе представим метатекст так:

Метатекст - функционально-семантическая категория текста, обозначающая присутствие говорящего в тексте, имеющего цель передачи авторского отношения к языковому коду своего высказывания (речевого произведения).

Это определение означает:

1. Появление метатекстовых нитей вызывается некими условиями (неуверенность говорящего в том, что ход его мыслей будет понят правильно, что его объяснение не имеет определенной, закрепленной номинации).

2. Структурирование текста вызвано стремлением говорящего отграничить равнозначные и неравнозначные части текста, необходимые для адекватного понимания, показать их порядок в логике речевого произведения по значимости и межфрагментные отношения в тексте.

3. Средства метатекста разнообразны как в вербальном, так и невербальном (графическом) плане.

4. Критерием присутствия метатекста в тексте является семантическая запись высказывания, содержащая семантический компонент «я говорю/скажу» не только в модальной рамке, но и в пропозициональной части.

3. О термине «метатекст».

В языкознании термин «метатекст» имеет не старую, но насыщенную историю. Понятие метатекста ввела А. Вежбицка. Ее работа «Метатекст в тексте» [Вежбицка 1978] послужила стимулом для дальнейших исследований. Метатекст, по Вежбицке, - это двухголосый текст, двутекст, возникающий в сознании слушающего, высказывание о самом высказывании, нити, сшивающие текст в тесно спаянное целое, но являющиеся «инородным телом». Понять говорящего -- «не только перевести для себя» отдельные предложения лица, но и уловить связи между этими предложениями, вскрыть мысленную конструкцию целого» [Вежбицка1978: 403]. Таким образом, метатекст - это проявление говорящего субъекта, располагающего целой серией средств для комментария своего авторского поведения. Одним из признаков метатекста можно считать его прагматическую ориентацию. Метатекстовые элементы текста «вербализуют такие прагматические компоненты, как интенция адресанта текста (автора, составителя издания, редактора, комментатора и др.); название текста или его элемента как объекта созидания, интерпретации, восприятия; сам факт развертывания текста и номинация реализуемых в этом направлении речевых шагов; адресат текста и др.» [Шаймиев 1998: 89].

Употребление слова «метатекст» отмечается в различных, сферах интеллектуальной деятельности человека.

В литературоведении метатекст понимается как информационно-культурная сфера, окружающая писателя, реализуемая писателем через композицию, художественные приемы и влияющая на восприятие всего текста и отдельных его частей. Приведем пример из литературоведческой статьи.

«Вдруг Разумшин вздрогнул. Что-то страшное как будто прошло между ними... Какая-то идея проскользнула, как будто намек; что-то ужасное, безобразное и вдруг понятое с обеих сторон... Разумихин побледнел как мертвец. -- Понимаешь теперь?.. -- сказал вдруг Раскольников». Здесь метатекст только чувствуется: постигшее героев понимание еще -- или вообще -- не имеет вербальной формы. Метатекст может сказаться и прямо. Едва ли не на первых страницах князь Мышкин говорит Гане Иволгину о Рогожине и Настасье Филипповне: «Женился бы, а через неделю, пожалуй, и зарезал бы ее».

Слово «метатекст» стало очень популярно в журналистской практике в подобных контекстах:

...Если смотреть изнутри, то заметить, увидеть ничего нельзя - метатекст журнала растворяется в петербургском сплине -- тумане, сливается с ландшафтом... питерцев. (Катя Маслова, Маша Бернштейн. Из диалога «Интеллектуализм в журнальной моде» http://www.mitin.com/about.shtml 05/11/2002).

Редактор журнала Дмитрий Волчек склонен строить свое издание как метатекст: воспринимать номер как единое целое помогают игры с рубрикацией... (Там же).

Вообще, «О брат, где искусство твое?» -- часть коэновского метатекста, строящегося на системе устойчивых сюжетов и мотивов. (http://altnet. ru~lik/Kritika/koens. htm)

Значение употребляемого слова варьируется в различных контекстах: пример 1 - позиция редакции, четко выраженный стиль; пример 2 - нечто целое, соединение несоединимого; пример 3 - суть главной идеи жизни по братьям Коэнам, реализующаяся в каждом их фильме. Но есть и общее в этих употреблениях - значение основы, «стержня», каркаса.

После «открытия» явления «метатекст» в лингвистической литературе началось изучение явления метатекста на различном материале, различными приемами и методами. Так, например, Г. Н. Немец отождествляет стенограмму, создающуюся одновременно говорящим и слушателем в процессе речи, с лингвистической игрой, «порождающей метаязык в соответствующих условиях его возникновения» [Немец 1993: 72]. Отождествление метатекста с речевым воплощением языковой игры - деятельности, осуществляющейся по соответствующим правилам, - концепция, на наш взгляд, не выявляющая суть метатекста. Созданное направление теории метатекста опирается на концепцию Витгенштейна, где "основанием для выбора языкового знака являются правила языковой игры, которые в свою очередь тесно связаны обычаями, традициями..." (цит. по [Немец 1993: 74]). Представители краснодарской «школы метатекста» - Г. Н. Немец, В. А. Волкодав, Е. М. Касьянова, Л. Н. Рягузова и др. Следуя этому направлению в теории метатекста, например, Е. М. Касьянова считает, что «басенный стиль ... предусматривает в иносказательной форме донести до респондента тот смысл, который вложил автор в свое произведение. Существенную роль играет здесь слово ... Специфика включаемого в текст слова, которое по тем или иным причинам требует толкования, предопределяет структуру метаединиц и в большей или меньшей степени влияет на структуру текста» [Касьянова 1996: 11]. И далее: «В роли объяснительных слов выступают имена существительные, «удельный вес» которых как части речи в метаструктурах достаточно велик» [Там же], они являются единой тематической базой текста. В качестве метатекстового элемента рассматривается употребление слова как художественный прием: И волчью я давно натуру знаю (натура - здесь: характер) - пример Е. М. Касьяновой. Эта концепция, на наш взгляд, обращена к содержательной (диктумной) части речевого произведения, к информационной категории текста. Характер «метатекстовых слов» контекстуален и индивидуален в каждом отдельно взятом тексте, систематизация и классификация подобных единиц для тщательного изучения не представляется возможной.

Расширение или сужение понятия происходит по различным критериям. Поэтому однозначно широким (как и однозначно узким) ни одно определение назвать нельзя.

4. Соотношение понятий «текст» и «метатекст»

Поскольку тот факт, что метатекст - явление синтаксическое, не вызывает сомнения у исследователей, то считается необходимым прояснить статус метатекста в синтаксисе, то есть соотнести метатекст с единицами синтаксиса - предложением (высказыванием) и текстом, понимаемым как последовательность высказываний в речевом произведении.

Вопрос о конституентах языка (высказывании и тексте), решаемый лингвистикой текста, отражается и на явлении метатекста. Текст существует как структура и как смысл. Такая характеристика отражает и сущность явления метатекста.

Элементарной единицей семантико-синтаксической структуры текста является пропозиция в понимании Н. Д. Арутюновой: пропозиция - «семантическая структура, объединяющая денотативное и сигнификативное значения, из которых последнему принадлежит центральная позиция» [Арутюнова 1976: 45]. Такое соотношение денотативной и сигнификативной функции в пропозиции "отражает сущность как мысли, так и языка, которым мысль выражается, ибо нет смысла в референции, как и нет беспредельного смысла" [Там же]. Коммуникативные установки говорящего, задающие определенные параметры речевого произведения, содержатся в тексте как в скрытом (имплицитном), так и в эксплицитном видах. Авторский замысел и тема (предмет речи) - взаимосвязанные условия для создания текста. Важной категорией для метатекста в тексте является действие принципа "коммуникативного сотрудничества". "Принцип коммуникативного сотрудничества предполагает, что функцию интерпретатора выполняют и адресат и отправитель информации" [Гальперин 1981: 37].

Сверхзадача метатекста - установить канал адекватного приема/передачи субъективного понимания действительности в форме речевого произведения: "Двусторонний характер коммуникации содержится в тексте в снятом виде. В процессе реализации своего замысла автор текста прогнозирует характер его восприятия реальным или гипотетическим адресатом речи и строит текст в соответствии с этим прогнозом" [Матвеева 1990: 12]. По своей языковой природе прогноз реализуется с помощью всевозможных показателей, корректирующих высказывания (номинации) говорящего. Эти показатели являются метатекстовыми операторами. Точный прогноз со стороны адресанта имеет следствием усредненно-адекватное восприятие адресатом логической и прагматической информации текста.

К понятию текста применимо определение функционально-семантической категории (далее ФСК), в которую включаются: 1) форма (формально-структурная организация), 2) значение и 3) функционально-стилистическая реализация.

Рассматривая метатекст как проекцию текста, приходим к выводу, что форма метатекста - различные репрезентации (как вербальные, так и невербальные). Значение метатекста - контроль над языковыми средствами, используемыми в речевом произведении. Функционально-стилистическая реализация зависит от того, какой прагматический потенциал отдельных метатекстовых элементов положен в основу функционирования всего метатекста в сфере дискурса при создании метатекста.

"Смысловые установки" текста образуют своего рода вторичный текст, который неотделим от первичного текста. Суть смысловых установок - создание текста как эксклюзивного речевого произведения. Средством реализации смысловых установок становятся регулярные языковые знаки.

Парадокс образования метатекста заключен в том, что для передачи особого смысла говорящий использует общедоступные языковые знаки.

метатекст синтаксис писатель говорящий

5. Функционирование метатекстовых средств в текстах различных стилей

Присутствие метатекста - эксплицитное, редуцированное или же имплицитное - отмечено в текстах различных по стилям. «Слово метатекста... стилистически окрашено» [Яковлев 1991: 7]. Этот тезис мы понимаем так: при образовании метатекстового каркаса говорящий использует различные метатекстовые средства, функционально одинаковые. Предпочтение отдается тем или другим согласно стилистическим и жанровым нормам дискурса. Например, стилистически нейтральные во-первых, во-вторых употребляются для создания метатекста и в научной, и в разговорной речи, тогда как операторы в заключение своего доклада..., тезис первый:..., параграф 5 и под, используются исключительно в научной речи. Это говорит о наличии синонимии в системе метатекстовых средств.

Нами проведено сопоставление метатекстов в текстах различных стилей по следующим параметрам:

1. Эксплицитность/редуцированность/имплицитность метатекста,

2. Основные метатекстовые функции,

3. Преобладающие средства выражения метатекстовых значений.

Поскольку эти параметры взаимосвязаны, можно представить следующую картину.

6. Метатекст в научной сфере

Тексты научного стиля являются богатым материалом для изучения метатекста. Однако специальных работ по изучению мета-образований текстов научного стиля нет, за исключением [Ростова 2000]. Некоторые работы посвящены описанию отдельных метатекстовых операторов, например [Кудрявцева 1988].

Одной из отличительных особенностей научного стиля является нивелировка оценки от лица говорящего обозначенных в высказывании фактов. Анализ метатекстовых элементов приводимого ниже фрагмента позволяет рассмотреть квалификативные категории модуса (авторизацию, персуазивность и оценочность) высказывания. В фокусе анализа будет не модус высказывания вообще, а лишь его часть, содержащая сему 'говорю'. Метатекст этого текста создан с общей целью разубедить читателя в одном и склонить его к точке зрения автора текста.

Концепция эта, может быть и верная в некоторых своих абстрактных категориях, трактуется, однако, в настоящее время намного сложнее и к тому же учитывает связь европейского Ренессанса с Ренессансом других, неевропейских, культур, поэтому повторять эту абстрактную схему резкого перехода в Европе от средних веков к Ренессансу давно уже стало невозможно. (А.Ф.Лосев. Эстетика Возрождения). Авторизация в этом тексте выражена в предикате повторять стало невозможно. Обобщенно-личная форма (редукция лица) заключительного мета-организатора содержит «запретительную» сему 'нельзя'. Цель автора - склонить читателя к своей точке зрения. Первый элемент - может быть и верная, однако - содержит в своей семантике положительный центр оценки 'верно' и отрицательный центр - 'может быть и, однако' - указание на точку зрения автора, противопоставленную этой оценке. Появляется некий метасмысл: 'я говорю об обратном и смогу доказать'. Метасмысл 'отстранение от общепринятой точки зрения' вносит предикат трактуется. Перевес центра оценки автора происходит «мягко» за счет аргумента, также являющегося мета-организатором: «и к тому же». По прочтении этого текста мы можем обозначить общий мотив текста - позиция говорящего как «несогласие с им же изложенным устоявшимся мнением». Этот метасмысл является главным в этом тексте.

Для создания четкости изложения в научных текстах непременно используется такое метатекстовое средство, которое позволяет членить на значимые части, задавать порядок изложения, вводить иллюстрацию. Арсенал вербальных и невербальных метатекстовых средств текстов научного стиля качественно отличается от МТО других стилей. Разница между МТО научного стиля и художественной литературы будет лишь в различных лексических средствах:

Например, для научного стиля характерно - Начиная лекцию, Первое, второе...; Но при этом неприемлемо - Я молодой - это раз, у меня жена -это два; Вот мой сын: в восьмом классе компьютер собирает...

Если в разговорной речи для обозначения порядка используются МТО: это раз, это два,- то в текстах научного стиля более уместны другие лексемы. Например: Можно сформулировать следующие общие положения. Или -Тезис 1. ...Тезис 2. ...Тезис 3.

(Е. В. Падучева. Семантические исследования).

Лингвистической характеристики требуют постоянные конструктивные элементы басни -- «мораль» и «рассказ». При всем их конкретно-содержательном и формальном различии эти два конструкта всегда вступают во взаимодействие. Оно протекает, во-первых, в условиях принципиального басенного лаконизма (что отличает басню от многих литературных жанров). Во-вторых, предполагается активное читательское присутствие. В-третьих, активная роль автора-рассказчика, ибо изначально басня есть особого рода монологическая речь, призванная целенаправленно воздействовать на читателя-слушателя с точки зрения неких морально- нравственных установок. Отсюда следует, что лингвистическая характеристика образа автора, его языковых средств является одной из

центральных задач метаязыковой характеристики басни (Е. М. Касьянова. Метаязыковая субстанциональность языка басен). Заключительный оператор отсюда следует; что... выводит весь комплекс метатекстовых средств за пределы, разговорной речи, и позволяет охарактеризовать всю структуру метатекста как специфически научную.

7. Метатекст художественного стиля

В текстах художественной литературы позиция автора обычно более ярко обозначена, поскольку нет строгих рамок, нивелирующих позицию говорящего.

Городок Б. очень повеселел, когда начал в нем стоять *** кавалерийский полк. А до того времени было в нем страх скучно. Когда, бывало, проезжаешь его и взглянешь на низенькие мазаные домики, которые смотрят на улицу до невероятности кисло, то... невозможно выразить, что делается тогда на сердце: тоска такая, как будто бы или проигрался, или отпустил некстати какую-нибудь глупость, - одним словом: нехорошо.

(Н. В. Гоголь. Коляска). Говорящий не старается «скрыться», напротив, он всячески демонстрирует свою позицию, поскольку слушающий воспринимает эту информацию не как объективно существующую, а как создаваемую через субъективное видение. Общий метасмысл этого высказывания - «сокращение подробностей при описании».

Первое издание "Москва-Петушки'^ благо было в одном экземпляре^ быстро разошлось. Я получил с тех пор много нареканий за главу "Серп и молот - Карачарово", и совершенно напрасно. Во вступлении к первому изданию я предупреждал всех девушек, что главу "Серп и молот Карачарово" следует пропустить, не читая, поскольку за фразой "и немедленно выпил" следует полторы страницы чистейшего мата, что во всей этой главе нет ни единого цензурного слова, за исключением фразы "и немедленно выпил". Добросовестным уведомлением этим я добился того, что все читатели, особенно девушки, сразу хватались за главу "Серп и молот - Карачарово", даже не читая предыдущих глав, даже не прочитав фразы "и немедленно выпил". По этой причине я счел необходимым во втором издании выкинуть из главы "Серп и молот - Карачарово" всю бывшую там матерщину. Так будет лучше, потому что, во-первых, меня станут читать подряд, а во-вторых, не будут оскорблены (Вен. Ерофеев. «Москва-Петушки»). «Стенограмма» этого ССЦ выстраивается от одного метатекстового элемента к другому. Кроме объективной информации говорящий передает субъективную, которую слушающий (читающий) воспринимает параллельно с объективной. Замечания говорящего благо было в одном экземпляре воспринимается как сигнал о сопутствующей незначительной (или напротив - значительной?) информации. Следующий метатекстовый «узел» останавливает внимание на конкретном месте текста -- фраза «и немедленно выпил». Далее говорящий выделяет важное посредством оператора особенно. Заключительное рассуждение {во-первых..., во-вторых...) автор формулирует в двух последовательных выводах. Последовательность также важна, по мнению говорящего, для адекватного понимания.

8. Метатекст в публицистеке

В публицистике последних лет отмечается «открытое самовыражение». «Раскрепощенность как один из ярких показателей современного речевого поведения коммуникантов приводит к резкому увеличению, «всплеску» метатекстовых высказываний» [Кормилицына 2003: 472]. Как точно подметила М. А. Кормилицына, «...общественные перемены, которые мы наблюдаем в последние годы в России, приводят к тому, что носители языка все больше осознают свое важное место в обществе, формируют собственные оценки, передающие отношение к происходящим событиям, ведут себя в процессе коммуникации в соответствии с собственными целями, мотивами и интересами» [Кормилицына 2003: 465]. На выбор средств самоактуализации влияют рамки стиля и жанра. Как средство «интимизации речи» используются такие предложения, которые реализуют «я»-тему и свидетельствуют об объединении авторской позиции с позицией адресата: Нам все время навязывают одну и ту же мысль... (КП).

«Значительно возрос в современной публицистике удельный вес конструкций, содержащих оценку автором речевой деятельности, подчеркивающих его внимание к выбору языковых средств для наиболее адекватного отражения общественных реалий» [Кормилицына: 468].

Имплицитно представленный адресат в произведениях вопросно-ответной структуры выполняют прямую диалогическую функцию. Имитация диалога -- один из интереснейших способов образования раздвоения точек зрения, применяемый в публицистике. Этот прием, использующийся в публично-аргументирующем дискурсе, описала Н. П. Вольвак [Вольвак 2002]. Такие фразы, как Меня спрашивают..., От меня требуют ответа..., Вы спросите меня... внешне воспринимаются как «вопрос от автора, то есть «диалог с самим собой». На самом же деле автор, как бы предвидя, какое положение может быть неясным адресату, ставит вопрос к этой менее определенной для слушателя части, направляя тем самым его внимание в нужное русло» [Вольвак 2002: 99]. Вопросно-ответные единства становятся средством «оживления» монологического текста. Ответы позволяют автору наиболее ярко преподнести аргументы своей позиции: Что делает при этом большинство новых богатых? Спешат модернизировать производство, внедрять новые и новейшие технологии? Да ничуть не бывало!.. Если бы автор представил этот текст в «обычном» монологическом типе речи, то метатекстовый смысл - обращение внимания на особый, по мнению автора, факт - не возникнет: «Большинство новых богатых при этом не спешат модернизировать производство, внедрить новые и новейшие технологии». Факт воспринимается при нормальном ходе изложения событий, ничего необычного нет, мы воспринимаем объективную информацию без метатекстовой нагрузки.

Употребление в речи метатекстовых операторов может быть иллюстрацией или, скорее, добавлять черты в языковой портрет личности. В разговоре Боголюбов часто использовал такой оборот: «Я хочу сказать только одно,..» За этим следовало: «Во-первых... Кроме того...И наконец...» (С. Давлатов. Ремесло).

9. Метатекст диалога и монолога

Если тексты различных функциональных стилей различаются выбором синонимичных метатекстовых средств, то монологическая и диалогическая формы речи имеют другое существенное различие.

Диалогический текст обретает метатекстовую рамку в том случае, когда

нарушается понимание и один из говорящих требует пояснения. В монологической речи говорящий более «чуток»: он пытается предупредить все случаи, когда может быть не понят, неверно понят, либо внимание слушающего может обойти важные факты, а слушающий - неверно соотнести составляющие текста.

Пояснение в диалоге вызываются вопросными репликами слушающего «То есть?», «Что ты имеешь в виду?», «Как это?», «Почему это?»

- Я слышал, есть место на питомнике лекарственных змей. Работа несложная. Главное -- кормить их четыре раза в сутки... платят 160 в неделю. И голодным, между прочим, не останешься.

- То есть? - гадливо насторожился Баскин. -- Что это значит? Что ты хочешь этим сказать? (С. Довлатов. Ремесло). Двусмысленность высказывания «голодным не останешься» в контексте кормления змей вызывает реплику требующую однозначного разъяснения.

Однажды Швейцер пришел в редакцию и говорит: «Вы расходуете слишком много фотобумаги. Она дорогая. Что, если делать снимки на обычном картоне?» Мы изумились: «То есть как?!» «Попробовать-то можно», - настаивал Швейцер (С. Довлатов. Ремесло). Первый говорящий (Швейцер) считает, что его высказывание логично и понятно. Для его оппонентов изложенное не является логичным (верным). Противоречие, возникшее в столкновении коммуникативных установок, требует ясности ситуации. Оппоненты Швейцера своей репликой не требуют пояснения высказывания, а выражают недоумение. Но эта ситуация вызовет другую коммуникативную ситуацию, когда оппоненты Швейцера будут объяснять, почему предложенное им невозможно.

«Причинные вопросы со словами почему, почему же, откуда и т.п. в диалогической речи часто используются как апелляция к модусу предшествующего высказвания (Вы флейтистка? -- Почему флейтистка?) ... Их цель состоит в выяснении оснований, давших повод собеседнику сделать соответствующее заключение (частичная реакция на модус)» [Арутюнова 1970: 53].

Таким образом, функционируя в текстах различных стилей, монологического и диалогического типа речи, метатекст реализует метасмыслы различными вербальными/невербальными средствами и различными конструкциями (имитация диалога, вопросно-ответные конструкции).

10. Список использованной литературы

1. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. - М.: «Наука», 1976

2. Бахтин М.М. Проблемы текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа. - М.: 1976

3. Вежбицка А. Метатекст в тексте.// Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8. - 1978.

4. Вольвак Н. П. Фактор адресата в публицистическом тексте/Автореф. дис. ..канд. филол. н. - Владивосток, 2002.

5. Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. - М.: «Наука», 1981.

6. Касьянова Е. М. Метаязыковая субстанциональность языка басен (На материале произведений И. А. Крылова). /Автореф. дис... канд. филол. н. - Краснодар, 1996.

7. Кормилицына М. А. Усиление личностного начала в русской речи последних лет//Русский язык сегодня-2: Активные языковые процессы конца XX века. М, 2003.

8. Кудрявцева Т. Ю. Деепричастная конструкция как одно из средств организации метатекста в устной научной речи./ Ин-т рус. яз. им. А. С. Пушкина. - М., 1988.

9. Лукин В. А. Метатекст в тексте// http:www.gramota.ru/ lukinhtml? glava2-03.htm

10. Матвеева Т. В. Функциональные стили в аспекте текстовых категорий. - Свердловск, 1990.

11. Немец Г. П. Прагматика метаязыка./Под ред. докт. филол. н. А. Г. Лыкова. - Киев, 1993.

12. Шаймиев В. А. Об иллокутивных функциях метатекста (или перечитывая А.Вежбицку...)// Русистика: лингвистическая парадигма конца XX века. - СПб, 1998.

Размещено на Allbest.ru