Проблемы безэквивалентной лексики

Размещено на http://allbest.ru

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. Безэквивалентная лексика как предмет исследования в современном переводоведении

1.1 Понятие об эквиваленте и эквивалентности

1.2 Безэквивалентные лексические единицы и их особенности

1.3 Классификация безэквивалентной лексики

ГЛАВА 2. Основные АСПЕКТЫ и проблемы перевода безэквивалентной лексики

2.1 Проблемы перевода безэквивалентной лексики

2.2 Анализ типичных переводческих ошибок при переводе БЭЛ

2.3 БЭЛ и художественный текст: особенности перевода

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ



Введение

В последнее время все большее внимание уделяется таким направлениям в современной науке, как лингвокультурология, лингвострановедение. Большое количество работ, так или иначе затрагивающих проблему «язык и культура» свидетельствует об актуальности изучения явлений языка в их соотнесенности с его кумулятивной, культуроносной функцией. Это предполагает выявление национально-культурной специфики языковых единиц и, прежде всего, слова как комплексной единицы языка и культуры. Среди национально окрашенных пластов лексики особое место занимает безэквивалентная лексика.

Многие исследователи занимались проблемой безэквивалентной лексики, например, В. Н. Комиссаров, Я. И. Рецкер, С. Влахов, С. Флорин, А. В. Федоров, Л. С. Бархударов, В. Г. Гак, М. Г. Комлев, А. Е. Супрунов, В. П. Берков, Л. И. Зубкова, Т. Д. Томахин, А. Д. Швейцер, Г. В. Чернов, А. О. Иванов, Т. Юдит, Г. Туроверов, Л. И. Хайнце, Г. Г. Панова, Ю. Найда и другие.

Наиболее значимыми трудами относительно разработки понятия безэквивалентной лексики принято считать труды Е. М. Верещагина и В. Г. Костомарова. Из работ Е. М. Верещагина и В. Г. Костомарова выделяем определение понятия безэквивалентной лексики.

Безэквивалентная лексика - это слова, которые нельзя семантизировать с помощью перевода (они не имеют устойчивых соответствий в других языках, не имеют смысловых соответствий в системе содержания, свойственных другому языку), то есть «слова, план содержания которых невозможно сопоставить с какими-либо иноязычными лексическими понятиями» [5, с. 368].

Поэтому понятие «безэквивалентная лексика» включает в себя не только отсутствие эквивалента в языке перевода, но и причину такого отсутствия - «отражение словом специфической материальной и духовной культуры» [5, с. 371].

Национально-культурный компонент безэквивалентной лексики, являясь семантически гетерогенным макрокомпонентом, находит свое выражение в семантической структуре слова посредством облигаторных сем «локальность», «этническая принадлежность» и факультативных сем «историческая отнесенность», «общественно-политическая деятельность», «социокультурные сведения», «конфессиональная принадлежность».

Динамика национально-культурного компонента во многом обусловлена следующими факторами: тематической отнесенностью, степенью близости исходного и производного значений, направлением и сущностью развития семантических процессов и семантических переносов, а также экстралингвистическими параметрами.

Тенденция к стиранию национально-культурной составляющей семантики безэквивалентной лексической единицы наблюдается преимущественно при генерализации значения и метафорическом переносе, антиномичная тенденция к сохранению и, в некоторых случаях, ее возникновению - индуцированию в денотативном макрокомпоненте значения при переходе из коннотативного периферийного компонента, происходит при специализации значения и метонимическом переносе.

Изменение оценочного компонента всегда свидетельствует о динамике национально-культурного компонента, но обратное не верно, т.е. динамика национально-культурного компонента не всегда вызывает изменение оценочного компонента, при этом, оценочность обусловлена родным значением безэквивалентной единицы и семантическое освоение заключается в смене оценочного знака и, соответственно, в стирании национально-культурного компонента.

Говоря о безэквивалентной лексике, мы не имеем в виду ее абсолютную непереводимость. Вопрос сводится к тому, как передать данную лексику на другой язык.

Актуальность выбранной нами темы определяется, с одной стороны, культурологической значимостью проблемы соотношения языка и культуры и важностью той роли, которую приобрела русско-украинская межъязыковая интерференция в современных условиях функционирования и взаимодействия данных языков.

Объектом исследования явилась безэквивалентная лексика украинского и русского языков, отражающая специфику языковой картины мира украинского и русского народов, в частности, была рассмотрена лексико-семантическая группа, обозначающая наименования национальной одежды.

Цель исследования: изучение безэквивалентной лексики современного русского и украинского языков.

В связи с основной целью в работе решались следующие конкретные задачи:

- дать понятие об эквиваленте и эквивалентности;

- изучить безэквивалентные лексические единицы;

- рассмотреть классификацию безэквивалентной лексики;

- выявить проблемы и способы перевода безэквивалентной лексики на примере произведений художественно литературы;

- провести анализ типичных переводоведческих ошибок.

Методы были предопределены поставленными в работе целями и задачами: использовался описательный метод, включающий классификацию и обобщение собранного материала, сравнительно-сопоставительный метод, компонентный и лингвострановедческий анализ.



ГЛАВА 1. Безэквивалентная лексика как предмет исследования в современном переводоведении

1.1 Понятие об эквиваленте и эквивалентности

В современном переводоведении существуют различные подходы к определению эквивалента и эквивалентности. Так, например, лингвистический словарь определяет понятие эквивалент - как единицу речи, совпадающую по функции с другой, способную выполнять ту же функцию, что и другая единица речи.

Понятие же эквивалентности перевода определяется как общность содержания (смысловая близость) оригинала и перевода.

По мнению В. Н. Комиссарова «эквивалентом следует считать постоянное равнозначное соответствие, как правило, не зависящее от контекста» [15, с. 55].

С. Влахов считает, что «эквивалент предполагает полное тождество между соответствующими единицами двух языков в плане содержания (семантика, коннотация, фон)» [9, с. 47].

А. О. Иванов под эквивалентом понимает «функциональное соответствие в языке перевода, передающее на аналогичном уровне плана выражения (слова, словосочетания) все релевантные в пределах данного контекста компоненты значения или одного из вариантов значения исходной единицы языка - источника» [13, с. 187].

Определяя условия переводческой эквивалентности, Дж. Кэтфорд пишет: «Для того, чтобы существовала переводческая эквивалентность, необходимо, чтобы как исходный, так и конечный тексты были бы соотносимы с функционально релевантными признаками данной ситуации» [14, c. 368].

Под функционально релевантными признаками ситуации подразумеваются признаки, существенные с точки зрения коммуникативной функции текста в данной ситуации. Функциональная релевантность не может быть точно определена и устанавливается чисто интуитивно на основе широкого экстралингвистического контекста.

Выше, рассматривая определение перевода у Кэтфорда, мы отмечали, что основным элементом этого определения является отражение в переводе предметной (референциальной) ситуации. Ту же соматическую направленность мы находим и в характерном для этого автора понимании эквивалентности. Но, как справедливо отмечает автор обзора переводоведческих работ по эквивалентности и адекватности Р. Левицкий, «поскольку свойства ситуации не подлежат научному описанию, теории перевода остается заняться только межъязыковыми закономерностями, которые прослеживаются на пути от оригинала к переводу» [20, с. 78].

В выдвинутой Ю. Найдой концепции переводческой эквивалентностью, определяется Г. Йегером как отношение между текстами, существующее в тех случаях, когда оба текста совпадают по своей коммуникативной ценности, или, иными словами, способны вызвать одинаковый коммуникативный эффект.

В. Г. Гак и Ю. И. Львин различают три вида эквивалентности: формальную, смысловую и ситуационную. При формальной эквивалентности общие значения в двух языках выражаются аналогичными языковыми формами. Смысловая эквивалентность предполагает выражение одних и тех же значений различными способами. И, наконец, особенностью ситуационной эквивалентности является то, что «одна и та же ситуация описывается не только с помощью различных форм (как и при смысловой эквивалентности), но и с помощью различных элементарных значений (сем) выражаемых этими формами» [10, с. 233].

При формальной эквивалентности наблюдается подобие слов и форм при подобии значений. Различия средств выражения проявляются лишь в общих структурных различиях двух языков. При смысловой эквивалентности совокупность сем, составляющих общий смысл обеих фаз, одинакова. Варьируются лишь языковые формы их выражения.

При ситуационной эквивалентности различия в наборе сем, описывающих одну и ту же ситуацию, проявляются в том, что в русском высказывании присутствуют семы удаления.

Одна из главных задач переводчика заключается в максимально полной передаче содержания оригинала, и, как правило, фактическая общность содержания оригинала и перевода весьма значительна.

Во-первых, следует различать потенциально достижимую эквивалентность, под которой понимается максимальная общность содержания двух разноязычных текстов, допускаемая различиями языков, на которых созданы эти тексты, и переводческую эквивалентность - реальную смысловую близость текстов оригинала и перевода, достигаемую переводчиком в процессе перевода.

Пределом переводческой эквивалентности является максимально возможная (лингвистическая) степень сохранения содержания оригинала при переводе, но в каждом отдельном переводе смысловая близость к оригиналу в разной степени и разными способами приближается к максимальной.

Переводческая эквивалентность может основываться на сохранении (и соответственно утрате) разных элементов смысла, содержащихся в оригинале. В зависимости от того, какая часть содержания передается в переводе для обеспечения его эквивалентности, различаются разные уровни (типы) эквивалентности. На любом уровне эквивалентности перевод может обеспечивать межъязыковую коммуникацию.

Во-вторых, понятие «эквивалентность» приобретает оценочный характер: «хорошим», или «правильным», переводом признается только эквивалентный перевод.

В-третьих, поскольку эквивалентность является условием перевода, задача заключается в том, чтобы определить это условие, указав, в чем заключается переводческая эквивалентность, что должно быть обязательно сохранено при переводе.

В поиске ответа на последний вопрос в современном переводоведении можно обнаружить три основных подхода к определению понятия «эквивалент».

Некоторые определения перевода фактически подменяют эквивалентность тождественностью, утверждая, что перевод должен полностью сохранять содержание оригинала.

А. В. Федоров, например, используя вместо «эквивалентности» термин «полноценность», говорит, что эта полноценность включает «исчерпывающую передачу смыслового содержания подлинника» [29, с. 134].

Однако этот тезис не находит подтверждения в наблюдаемых фактах, и его сторонники вынуждены прибегать к многочисленным оговоркам, которые фактически противоречат исходному определению.

Так, Л. С. Бархударов оговаривает, что о неизменности «можно говорить лишь в относительном смысле… при переводе неизбежны потери, т. е. имеет место неполная передача значений, выражаемых текстом подлинника» [4, с. 34].

Отсюда Л. С. Бархударов делает закономерный вывод, что «текст перевода никогда не может быть полным и абсолютным эквивалентом текста подлинника» [4, с. 37]. Однако остается непонятно, как это совместить с тем, что неизменность плана содержания была указана в качестве единственного определяющего признака перевода.

Такой подход к переводу дал основания для появления так называемой теории непереводимости, согласно которой перевод вообще невозможен. Безусловно, уникальность словарного состава и грамматического строя каждого языка, не говоря уже о различии культур, позволяет утверждать, что полное тождество текстов оригинала и перевода в принципе невозможно. Однако, утверждение о том, что невозможен и сам перевод, весьма спорно.

Второй подход к решению проблемы переводческой эквивалентности заключается в попытке обнаружить в содержании оригинала какую-то инвариантную часть, сохранение которой необходимо и достаточно для достижения эквивалентности перевода.

Наиболее часто на роль такого инварианта предлагается либо функция текста оригинала, либо описываемая в этом тексте ситуация. Иными словам если перевод может выполнить ту же функцию или описывает ту же самую реальность, то он эквивалентен. Однако, какая бы часть содержания оригинала ни избиралась в качестве основы для достижения эквивалентности, всегда обнаруживается множество реально выполненных и обеспечивающих межъязыковую коммуникацию переводов, в которых данная часть исходной информации не сохранена.

И, наоборот, существуют переводы, где она сохранена, однако, они не способны выполнять свою функцию в качестве эквивалентных оригиналу. В таких случаях мы оказываемся перед неприятным выбором: либо отказать подобным переводам в праве быть переводами, либо признать, что инвариантность данной части содержания не является обязательным признаком перевода.

Третий подход к определению переводческой эквивалентности можно назвать эмпирическим, он представлен в работах В. Н. Комиссарова. Суть его заключается в том, чтобы не пытаться решать, в чем должна состоять общность перевода и оригинала, а сопоставить большое число реально выполненных переводов с их оригиналами и выяснить, на чем основывается их эквивалентность.

Проделав такой эксперимент, Комиссаров сделал вывод о том, что степень смысловой близости к оригиналу у разных переводов неодинакова, и их эквивалентность основывается на сохранении разных частей содержания оригинала.

Согласно теории В. Н. Комиссарова эквивалентность перевода заключается в максимальной идентичности всех уровней содержания текстов оригинала и перевода. [16, с. 85]



1.2 Безэквивалентные лексические единицы и их особенности

Полная невозможность найти какое бы то ни было соответствие слову подлинника, явление безэквивалентности в чистом виде, встречается относительно редко. Она возникает тогда, когда слово оригинала обозначает местное явление, которому нет соответствия в быту и в понятиях другого народа.

В настоящее время в русском языке есть ряд научных терминов, еще не имеющих определенного лексического соответствия в других языках. Таковы термины «закономерность», «идейность», «партийность», которые вызывают трудности при переводе на некоторые западноевропейские языки и требуют расширительно-описательного перевода в применении к контексту.

Отсутствие точных и постоянных лексических соответствий тому или иному термину отнюдь не означает:

1) ни невозможности передать его смысл в контексте (хотя бы и описательно и не одним словом, а несколькими);

2) ни его непереводимости в будущем.

История каждого языка свидетельствует о постоянных изменениях словарного состава в связи с постоянными изменениями в жизни общества, с развитием производства, культуры, науки. Вместе с обогащением и расширением словаря увеличиваются и возможности перевода. Из истории языка, известно о том, как многие иностранные слова, первоначально представлявшиеся трудно переводимыми, впоследствии были переведены, нашли определенное соответствие, и переводчик, сталкиваясь с такими словами в подлиннике, уже ничего не должен ни искать, ни заново создавать, а пользуется готовыми средствами передачи.

Часто безэквивалентная лексика представляет собой реалии, то есть слова, под которыми следует иметь в виду «наименования элементов быта, истории, культуры и т. д. данного народа, страны, места, не существующие у других народов, в других странах и местах» [21 с. 37].

Безэквивалентную лексику следует принципиально отличать от терминологии, хотя в ряде случаев реалии бывают почти неотличимы от терминов. Под термином мы имеем в виду строго научное понятие, используемое в сфере научно-технических и других специальных текстов (например, географических, этнографических, музыкальных и пр.). «Реалии же встречаются преимущественно в художественной литературе, где в известной степени составляют элементы местного и исторического колорита...» [21 с. 56].

Данный тезис нам кажется вполне верным, хотя, с нашей точки зрения, в нем не в полной мере учитываются психологические особенности современной эпохи - эпохи массовой коммуникации, которая порождает значительное количество лексических единиц, обозначающих характерные для английского языка реалии не только в сфере художественной литературы.

В связи с этим замечанием мы полагаем, что классификацию, предложенную С. Влаховым и С. Флориным, можно пополнить еще двумя группами: рекламных и политических реалий. В таком виде, по нашему мнению, классификация упомянутых авторов будет более полной и, стало быть, представит для переводчика больший интерес. Таким образом, взяв принципы классификации болгарских исследователей за основу, мы получаем несколько групп безэквивалентной лексики. Наиболее значительные группы слов составляют географические и этнографические реалии.

Поскольку в иных географических районах особые виды местности и растительности и их названия на другом языке отсутствуют, то для передачи их значения, как правило, используется метод заимствования. Приведем несколько классических примеров заимствования в русский язык из английского: jungle - джунгли, fiord - фиорд, prairie - прерии.

При переводе с русского на английский язык используется тот же прием: степь - steppe, тундра - tundra, тайга - taiga. Учитывая, однако, то обстоятельство, что подобные слова-кальки отнюдь не всегда могут быть достаточно понятны читателю, мыслящему на другом языке, в словарях нередко вводятся также дополнительные описания. To же самое можно сказать и о переводе этнографических понятий: русское слово казак как калька вошло в другие языки.

Во все времена можно было проследить стремление приблизить написание иноязычных слов средствами своего языка как можно ближе к их звучанию. Однако этот процесс осложнялся не только фонологической разносистемностью языков, но также и отсутствием научного осмысления явления в целом. Почти отсутствовали и попытки унификации средств его передачи. Вот почему и практике перевода утвердились лишь некоторые возможности более или менее достоверно чужое средствами своего языка.

Следует подчеркнуть, что безэквивалентная лексика слабее представлена в научно-технической литературе, здесь она выступает лишь в роли терминов, которых всегда приходится много на страницу текста.

1.3 Классификация безэквивалентной лексики

На данном этапе исследования безэквивалентной лексики существует несколько вариантов ее классификации, приведем некоторые из них.

Исходя из того, что под безэквивалентной лексикой понимаются слова, которые не имеют смысловых соответствий в системе содержаний, свойственных другому языку, а их существование объясняется расхождением культур, то до сих пор спорным остается вопрос о границах данной группы.

А. Федоров, Е. М. Верещагин и В. Г. Костомаров, полагают, что безэквивалентность наблюдается, главным образом, при передаче слов-реалий культурно-специфических языковых средств, которые и составляют ядро безэквивалентной лексики.

Основными отличительными чертами слов-реалий являются:

1. Уникальность - наличие некоторой информации, сущность которой определяется уникальностью обозначаемых ими предметов или явлений, характерных лишь для данной этнокультуры.

2. Этномаркированность - обозначение ими предметов, понятий, явлений, характерных лишь для данного этноса. Слова-реалии обладают так называемой фоносемантикой дополнительной метаязыковой информацией, содержащейся непосредственно в языковой форме, «информативностью» звуковой формы.

3. Безэквивалентность - отсутствие подобных предметов и называющих их слов в других этноязыковых коллективах в силу их уникальности и этномаркированности. Слова-реалии не являются принципиально непереводимыми, однако их передача на другой язык связана с определенными информационными потерями и нарушениями узуса языка перевода.

Слова-реалии образуют неоднородную в структурном и историко-семантическом планах группу слов. В структурном плане выделяются реалии-одночлены (коробейник, кокошник) и реалии-поличлены номинативного характера (девки-однодворки, замашные рубашки), причем в количественном отношении первые преобладают. В историко-семантическом плане выделяются собственно реалии, денотат которых до сих пор существует (балалайка, блины) и реалии-историзмы называющие предметы и понятия, которые исчезли из современной действительности в результате исчезновения самих предметов, понятий и явлений (новина - кусок сурового домотканого холста длиной в 20 метров).

Большая часть слов-реалий выражена нарицательными существительными, что объясняется номинативностью как доминирующим семантическим свойством.

Классификация безэквивалентной лексики может быть проведена по генетическому признаку:

1. слова нового быта (все возможные неологизмы, к этой группе можно отнести те слова, которые начали употребляться сравнительно недавно);

2. наименования предметов и явлений традиционного быта;

3. историзмы;

4. лексика фразеологических единиц;

5. слова из фольклора;

6. жаргонизмы (сюда обычно относят молодежный жаргон, криминальный, военный, любой профессиональный);

7. слова нерусского происхождения;

8. общественно-политическая лексика;

9. сниженная, просторечная лексика.

Чаще всего безэквивалентная лексика используется для придания тексту специфического национального колорита.



ГЛАВА 2. Основные АСПЕКТЫ и проблемы перевода безэквивалентной лексики

2.1 Проблемы перевода безэквивалентной лексики

безэквивалентный лексика перевод литература

Уже в самых первых попытках филологов определить цели и задачи перевода можно найти начало теоретических споров нашего времени о допустимости буквального или вольного перевода, о необходимости сохранить в переводе то же воздействие на читателя, которым обладает оригинал и т.п.

Но основы научной теории перевода стали разрабатываться только к середине ХХ века, когда переводческая проблематика привлекла внимание языковедов. До этого времени считалось, что перевод никоим образом не может включаться в круг вопросов, изучаемых лингвистической наукой.

Отношение языковедов к переводу чётко выразил В. Гумбольдт в письме к известному немецкому писателю и переводчику Августу Шлегелю: «Всякий перевод безусловно представляется попыткой разрешить невыполнимую задачу. Ибо каждый переводчик неизбежно должен разбиться об один из двух подводных камней, слишком точно придерживаясь либо своего подлинника за счёт вкуса и языка собственного народа, либо своеобразия собственного народа за счёт своего подлинника» [14, с. 17].

Что касается отечественной науки о языке, то в её традиции перевод принято рассматривать как сложное многоаспектное понятие, которое представляет собой в первую очередь процесс межъязыковой трансформации текста. Переводом с одной стороны следует считать процесс преобразования с исходного языка (ИЯ) на переводящий язык (ПЯ), с другой стороны, перевод - это изменение речевого произведения на одном языке в речевое произведение на другом языке при сохранении неизменного плана содержания, то есть значения.

Сам по себе предмет теории перевода изучает процесс создания вторичного текста (текста на ПЯ) с той или иной степенью соответствия репрезентирующего оригинальный текст (текст на ИЯ). При этом для переводчика крайне важно донести не только чисто информационную часть оригинала, но и его экспрессивное наполнение, т.е. не только то что написал автор, но и то как он это сделал.

В той мере, в какой практический опыт коллектива, говорящего на данном языке, одинаков у коллективов, говорящих на разных языках, одинаковы и значения, выражаемые в этих языках. Поскольку сама реальная действительность, окружающая разные языковые коллективы, имеет гораздо больше общих черт, чем различий, постольку значения разных языков совпадают в гораздо большей степени, чем они расходятся.

В этом состоит теоретическое оправдание принципа «переводимости», который составляет основу процесса межъязыковой и межкультурной коммуникации - масштабного явления, в которое вовлечены носители самых разных языков и культур.

Однако существуют точки зрения, согласно которым перевод всегда «является операцией, относительной по своим результатам, так как в каждом языке по отношению к любому другому есть элементы, передача значения которых в нормальных условиях в рамках самого текста невозможна, а основные ограничения на любой перевод накладывают, главным образом, внутрилингвистические значения» [13, с. 38].

Безэквивалентная лексика, как правило, вызывает наибольшую трудность при переводе на иностранный язык, так как словарный перевод такой лексики не даёт результата. Примером особого подхода к переводу безэквивалентной лексики можно считать перевод семантических лакун, т.е. слов, не имеющих на ПЯ эквивалентов в виде отдельных слов.

Однако факт отсутствия в русском языке отдельных слов, закреплённых за понятиями иностранного языка, подвергающегося переводу, не означает, что все эти специфически национальные понятия нельзя передать в переводе, хотя бы путём описательного перевода, который можно признать основным способом перевода семантических лакун.

Один из вариантов безэквивалентной лексики - слова широкой семантики, которые обнаруживают расхождение референциальных значений в ПЯ по сравнению с ИЯ. При этом, выбор требуемого соответствия в переводе этого типа безэквивалентной лексики возможен только при условии выхода за пределы языкового контекста и знания самой реальной обстановки или ситуации.

Отдельную разновидность переводческих трудностей представляет собой альтернативно-безэквивалентная лексика. Это особая разновидность безэквивалентной лексики, в которую входят имена собственные, безэквивалентность которых обусловлена национальным своеобразием языка и культуры народа, говорящего на ИЯ.

Как правило, при переводе имена собственные заимствуются путём транскрипции - передачи звучания имени собственного. Однако в тех случаях, когда имя собственное не просто называет предмет, а имеет некое дополнительное значение, механическая передача звучания не обеспечивает адекватности перевода. Адекватность перевода достигается только путём экспликации смысловой структуры, которая, применительно к различным типам имён собственных имеет определённые закономерности.

В качестве отдельной группы безэквивалентной лексики А. О. Иванов рассматривает языковые реалии - особые слова и словосочетания, называющие объекты, характерные для жизни, быта, культуры, социального и исторического развития одного народа и чуждые другому; будучи носителями национального и/или исторического колорита, они, как правило, не имеют точных соответствий (эквивалентов) в других языках. Существует несколько способов передачи реалий на ПЯ:

1) калькирование, т.е. повторение внутренней формы исходного слова;

2) использование существующего аналога;

3) транслитерация/транскрипция;

4) приближенный или описательный перевод.

К определённому типу безэквивалентной лексики относятся и фразеологизмы, для которых существует два способа перевода:

- лексический (или описательный);

- калькирование.

В целом, перевод всех видов безэквивалентной лексики считается крайне сложной проблемой, поскольку перед переводчиком всегда стоит проблема выбора между калькированием и разъяснительным, описательным переводом. Сохранение внутренней формы может вести к нарушению в прагматике, а сохранение прагматического значения может сопровождаться потерей референции, т.е. определённой части смысла. Этот выбор не может быть закреплён какой-либо универсальной переводческой нормой, а основан только на степени мастерства и вкуса переводчика.

2.2 Анализ типичных переводческих ошибок при переводе БЭЛ

Большинство трудностей при передаче безэквивалентной лексики связано с тем, что в переводном языке отсутствует эквивалент из-за отсутствия в культуре носителей этого языка референта.

Методом полного раскрытия национально-культурной специфики значения является, по мнению многих ученых, лингвострановедческое комментирование, принципы которого были разработаны Е. М. Верещагиным и В. Г. Костомаровым. Под лингвистической семантизацией эти ученые понимают «формирование лексического понятия безэквивалентной лексической единицы в сознании иностранных учащихся», «филологическое моделирование обиходных обыденных знаний, стоящих за словом» [5, с. 276].

Существует также понятие ложной безэквивалентности. Ложная безэквавалентность - это субъективное, кажущееся отсутствие эквивалентов в языке перевода в силу недостаточных знаний отдельного переводчика, но которые вполне могут быть найдены более находчивым переводчиком.

Конкретизация значения помогает раскрыть национально-культурного компонента таких слов-реалий, как «конка», «морж», «мигалки», «повремянка», «посиделки», «частушки».

Передача национально-культурного компонента эмоционально-экспрессивного характера» рассматриваются примеры передачи национально-культурного компонента путем расширения словарного определения на экспрессивном уровне. Определяется степень лексико-семантической соотнесенности вводимого русского слова-реалии и его перевода-комментария при толковании таких слов, как «прихватизация», «заказуха», «лохотрон», «тусовка», «паленые», «разборка», «совок».

При передаче экспрессивной функции ставится задача достижения экспрессивного эквивалента, то есть создания в процессе межъязыкового общения такой ситуации, при которой эмоциональная реакция получателя текста перевода могла бы соответствовать эмоциональной реакции получателя текста оригинала. При переводе ярких эмоционально окрашенных слов, особенно в тех случаях, когда денотативное значение отходит на второй план, уступая место экспрессии, переводчик идет по пути снижения экспрессии и замены эмоционально окрашенных слов на нейтральные с целью повышения точности передачи национально-культурного компонента. Это особенно справедливо при передаче таких неологизмов и экзотизмов, как «налево», «клево», «круто», «телки», «классный» и т.д.

Все переводы подобных слов снижают экспрессию, иногда давая функционально-коммуникативный аналог, но чаще используя нейтральный стиль. Можно утверждать, что вводя русские слова, где денотативная функция отступает на задний план, уступая место функции экспрессивно-оценочной, можно попытаться передать национально-культурный компонент нейтральным стилем, который дает лишь опосредованное представление о яркости слова.

Исследователи отмечают, что культурно-исторический и историко-лексикологический комментарий произведений художественной литературы и публицистики раскрывает фоновые знания, актуальные для того или иного исторического периода (шестидесятники, передвижники, эрмитажники, харбинцы), исторически обусловленные коннотативные осмысления известных слов и словосочетаний, характерные для конкретной эпохи, для определенной социальной среды (потемкинские деревни, стиляги, репетитор, райцентр, ледянка).

Слова с ярко выраженной коннотацией объединяет то, что в основе их добавочного экспрессивно-оценочного осмысления лежат ассоциации, различные по своему характеру, но национально-самобытные, вызывающие в сознании носителей языка реалии, предметы, понятия, обозначаемые соответствующими словами.

Попытки переводчиков дать подробный культурологический комментарий таких слов и выражений, как «Новгородское Вече», «опричнина», «Последний звонок», «Прощание славянки», «разночинцы», «стрельцы», «тамада» и т. д., нуждаются в дальнейшем исследовании.

Как указывает А. Д. Швейцер, «прагматический фактор является одним из наиболее важных «фильтров», определяющих не только способ реализации процесса перевода, но и сам объем передаваемой в переводе информации» [31, с. 244].

Н. К. Гарбовский справедливо отмечает, что большинство трансформационных операций обусловлено прагматикой. Необходимость передачи в переводе коммуникативного значения исходного текста вопреки асимметрии языковых и культурных систем и определяет целесообразность самых различных переводческих преобразований.

Учет прагматического значения нередко влияет на передачу других значений. Это естественно, так как между денотативным и коннотативным значениями слов существует тесная органическая связь. Как указывает А. Д. Швейцер, «в практике перевода коннотативные значения наслаиваются на денотативные, а между семантическими и прагматическими компонентами содержания существует неразрывная связь» [31, с. 77].

В лингвистической литературе прагматический аспект перевода рассматривается с различных точек зрения. Особое значение имеет требование прагматической адаптации перевода с целью обеспечить равенство коммуникативного эффекта в оригинале и переводе. При анализе смысловых отношений между оригиналом и переводом западный переводчик должен учитывать, вызывает ли слово у слушателя те же ассоциации, что и у говорящего.

Для описания лексического значения безэквивалентной лексики исследователи используют не только толковые словари, но и энциклопедии, справочники, лингвострановедческие словари.

2.3 БЭЛ и художественный текст: особенности перевода

Как известно, процесс перевода требует предельной точности и внимания, как к исходному, так и переводному языку. Это касается не только неродственных языков, но и тех, которые имеют общие корни, в частности, русского и украинского. Родство этих языков, их близость становятся причиной появления в переводах на украинский язык так называемых русизмов, которые можно наблюдать в инструкциях, рекламе, в титрах к фильмам, в речи политиков, журналистов, дикторов, в повседневном бытовом общении.

Иногда можно прочесть на вывесках вместо «Рибальський хутір» и «художня майстерня» «Рибацький хутір» и «художня мастерська», в рекламе «туалетний утьонок», «блискучий волос», а лексемы «сосулька», «угроза» часто сохраняют без изменений, вместо того, чтобы перевести соответственно «бурулька» и «загроза».

При переводе с украинского языка на русский возникают такие же сложности: украинское «неділя» воспринимается носителями русского языка как «неделя» (а не «воскресенье»), «весілля» как «веселье» (а не «свадьба»), «доля» как «часть» (а не как «судьба»), а лексема «шар» для русского человека не слой чего-либо, а просто круглый предмет.

Возникновение лексической безэквивалентности может быть обусловлено разными причинами. Лексическая единица исходного языка (ИЯ) может обозначать явление, хорошо известное его носителям и закрепившееся в лексической системе этого языка, однако неизвестное (или почти неизвестное) носителям переводного языка (ПЯ) и поэтому не отраженное в его лексической системе. Обычно это то, что подразумевается под «реалией».

На определенном этапе безэквивалентными могут быть те или иные термины, которые, по мере распространения информации о научно-технических достижениях, приобретают эквиваленты или кальки в других языках.

Вторая причина появления лексической безэквивалентности обусловлена особенностями мировосприятия того или иного народа, его культурными и национальными традициями. Это проявляется, в частности, в том, что в лексической системе ПЯ не всегда зафиксировано то, что является «естественным» для ИЯ.

Наличие безэквивалентых единиц характерно для разных лексико-семантических групп, в том числе и для наименований одежды. Хотелось бы подробнее остановиться на данной группе безэквивалентной лексики, и рассмотреть на ее примере основные особенности и трудности при передаче украинских реалий на русский язык.

Анализ этих лексем позволяет выявить национальные реалии, характерные для русского и украинского народов, а также особенности перевода такой лексики. В произведениях как русской, так и украинской литературы довольно часто встречаются слова, обозначающие одежду, при переводе которых используются разные способы.

Один из них - транслитерация или транскрипция. Этот способ эффективен в тех случаях, когда денотат БЭЛ хорошо известен иностранному читателю. При транслитерации передается средствами ПЯ графическая форма (буквенный состав) слова ИЯ, а при транскрипции - его звуковая форма. Рассмотрим это на конкретных примерах их произведений И. Нечуй-Левицкого и М. Стельмаха.

«Він причепив до свого бриля червоний з вологістю кетяг калини й нитку бабиного літа…» [27, c. 77 ]. - «Он прицепил к своему брылю красную гроздь калины и нить бабьего лета…» [28, c. 50]. «Подруга-сусіда наділа Мотрі на голову кибалку, вирізану з товстого паперу, схожу на вінок» [23, c. 59]. - «Подружка, соседка надела ей на голову кибалку, вырезанную из толстой бумаги, похожую на венок» [24, c. 237].

Следующий способ передачи БЭЛ - описательный или разъяснительный перевод. Его преимущества заключаются в том, что исключается недопонимание, однако при этом может быть «испорчен» художественный эффект, утрачен национальный колорит.

«Я підбігаю до нього, приміряюся з усіх боків, милуюся, далі бережно зрізаю і кладу на бриль, бо в бриль його шапка не влазить». [27, c. 78]. - «Подбегаю к нему, примеряюсь со всех сторон, любуюсь, потом бережно срезаю и кладу на соломенную шляпу сверху, потому что в нее шапка не влазит». [28, c. 51].

Приблизительный перевод передает предметное содержание безэквивалентной единицы, но при этом практически всегда теряется коннотация. Возможно несколько вариантов приблизительного перевода, один из них - по принципу родо-видовой замены, БЭС передается такой лексемой, денотат которой шире денотата БЭС.

«Я, наче саме щастя, хапаю чоботи, нашвидкуруч навстоячки намотую онучі і через хвилину стаю козаком-завзятцем, дарма що мамині чорнобривці завеликі, дарма що в них пришви чорні, а халяви жовті» [27, c. 44]. - «Я, как само счастье, хватаю сапоги, стоя, кое-как навертываю портянки и через минуту становлюсь завзятым козаком, неважно, что мамины сапоги великоваты, не важно, что они и не черные, и не желтые» [28, c. 27].

Еще один вариант приблизительного перевода - по принципу функциональной замены словесных единиц. Этот прием позволяет адаптировать то, что мешает пониманию оригинала, и то, что в адаптированном виде не искажает образную систему.

«Перед дзеркальцем наділа вона на голову кибалку» [23, c. 138]. - «Перед зеркальцем надела она кокошник на голову» [24, c. 146].

При переводе БЭЛ может быть использовано и калькирование, или буквальный перевод. Это передача языкового знака ИЯ путем воссоздания морфемного строя или последовательного порядка в словосочетании (например исподница - спідниця). Благодаря этому методу в переводной текст может быть введен неологизм - новообразование переводчика, которое чаще всего сохраняет содержание и колорит БЭЛ.

В некоторых случаях при переводе БЭЛ возможны неточности и даже ошибки, обусловленные не столько незнанием значения того или иного слова, сколько незнанием национальных особенностей.

Хотелось бы также заметить, что многие писатели нередко пользуются своеобразным стилистическим приемом, когда при введении украинских реалий в русский текст, используется транслитерация. В данном случае этот тип перевода полностью оправдан, поскольку позволяет максимально воссоздать в тексте жизнь украинского народа, его традиции. Писатель сам, переводя слова-реалии путем транслитерации, устраняет много проблемных мест, связанных с наличием БЭЛ. Такими приемами пользовались Н. В. Гоголь, Т. Г. Шевченко, и др.

Однако, используя такой метод при воссоздании национального колорита, всегда следует помнить, что иноязычный читатель не всегда может понять, о чем идет речь. В таких случаях лучше прибегать к внетекстовым и внутритекстовым объяснениям, что и делает большинство переводчиков.



Заключение

В результате нашего исследования мы пришли к следующему заключению: к безэквивалентной лексике относятся слова и словосочетания, отражающие специфику национальной культуры народа, то есть именно их лексическим понятиям присущ своеобразный специфический культурный компонент, их существованием объясняется расхождение двух культур.

Возможность правильно передавать безэквивалентную лексику и понятия, с ней связанные предполагает знакомство с фоновыми знаниями. Имеют место различные способы передачи безэквивалентной лексики. Для передачи украинской безэквивалентной лексики на русский язык, используются следующие основные приемы: транслитерация, транскрипция, калькирование, описательный перевод, приближенный перевод. Возможны их сочетания в зависимости от особенностей обозначаемого данным словом предмета или явления.

Предметом специального описания в работе явилась безэквивалентная лексика русского и украинского языков, национальная специфика которой заключается в самом лексическом, предметно-понятийном значении слова. Безэквивалентность рассматривается на уровне реалий, подробнее - на словах, обозначающих одежду.

Безэквивалентная лексика становится помехой при переводе именно вследствие того, что она обозначает предметы и явления, не знакомые иноязычному коммуниканту и поэтому не являющиеся частью его картины мира. Такие наименования наиболее ярко маркированы с национально-культурной точки зрения.

Для того чтобы успешно передать национальную культуру значимого слова, переводчик должен обладать определенным фондом знаний, связанных как с нормами речевого поведения, так и с экстралингвистическими знаниями различного характера: пресуппозитивными, энциклопедическими, фоновыми. Слово, обозначающее инокультурную реалию, не вызовет никаких ассоциаций в сознании человека, никогда не видевшего соответствующего объекта.

То есть, мы можем сделать вывод: чтобы правильно перевести безэквивалентную лексику определенного языка, необходимо быть знакомым с традициями, культурным наследием данной страны. Только тот человек, который проживает в определенной стране и непосредственно знаком с реалиями ее жизни, даст более подробный лингвокультурологический комментарий. Переводчиком раскрывается смысл, в котором данное слово или словосочетание употребляется в настоящее время с учетом национально-культурного компонента. Он старается преодолеть лингвоэтнический барьер, передавая фоновые знания о предмете и пытаясь проникнуть в суть того или иного явления.

Таким образом, перевод БЭЛ довольно сложен, очень часто даже переводные словари не могут помочь переводчику, поскольку не фиксирую реалии, вышедшие из употребления. Исходя из теории БЭЛ, полная тождественность при переводе этой группы лексики с ИЯ на ПЯ невозможна, однако это совсем не означает что перевод БЭЛ в принципе невозможен.

При переводе реалий переводчику необходимо максимум внимания, а также знания национально-культурных особенностей народов, с языками которых он работает. Чаще всего такие проблемы возникают при переводе художественных произведений.

Многовековое тесное взаимодействие украинского и русского народов, как показывает практика, «не помешало» каждому из них иметь собственные национальные различия, как в области культуры, так и в области языка. Это легко можно проследить на примере только одной лексико-семантической группы, называющей одежду, которая довольно часто встречается в произведениях художественной литературы.



БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ

1. Алексеева И. С. Введение в переводоведение / И. С. Алексеева. - М: Наука, 2004. - 543 с.

2. Алексеева И.С. Основы теории перевода / И. С. Алексеева. М: Наука, 1998 - 327 с..

3. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. 2-е изд. / О. С. Ахманова. - М.: Советская энциклопедия, 1969. - 879 с.

4. Бархударов Л. С. Язык и перевод / Л. С. Бархударов. - М: Наука, 1975. - 479 с.

5. Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. Язык и культура. Лингвостр.-ние в преподавании русского языка как иностранного. 4-е изд. / Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров. - М.: Русский язык, 1990. - 431 с.

6. Виноградов B. В. Лексические вопросы перевода художественной прозы / В. В. Виноградов. - М.: Изд-во МГУ, 1978. - 581 с.

7. Виноградов В. В. Введение в переводоведение / В. В. Виноградов. - М.: Наука, 2001. - 431 с.

8. Виссон Л. Синхронный перевод с русского на английский. Пер с англ. / Л. Виссон. - М.Русский язык, 2000. - 327 с.

9. Влахов С., Флорин С. Непереводимое в переводе / С. Влахов, С. Флорин. - М.: Междунар. отношения, 1980. - 721 с.

10. Гак В. Г., Львин Ю. Д. Курс перевода / В. Г. Гак, Ю. Д, Львин. - М.: Наука, 1962. - 357 с.

11. Гатилова А. К. К проблеме безэквивалентности в переводе А. К. Гатилова // Актуальные проблемы преподавания филологии в рамках системы "вуз - гимназия - прогимназия". - Мичуринск, 1995. - 211 с.

12. Глушкова Э. К проблеме семантизации безэквивалентной лексики Э. Глушкова // Рус. яз. за рубежом. - 1987. - № 1. - С. 47 - 49.

13. Иванов А. О. Безэквивалентная лексика : учеб. пособие / А. О. Иванов. Филол. фак. С.-Петерб. гос. ун-та. - СПб., 2006. - 192 с.

14. Комиссаров В. Н. Общая теория перевода: проблемы переводоведения в освещении зарубежных ученых /В. Н. Комиссаров. - М.: Русский язык, 1999 - 469 с.

15. Комиссаров В. Н. Слово о переводе / В. Н. Комиссаров. - М: Наука, 1973 - 421 с.

16. Комиссаров В. Н. Лингвистика перевода / В. Н. Комиссаров. - М.: Наука, 1980. - 476 с.

17. Копанев П. И. Теория и практика письменного перевода. / П. И. Копанев - М.: Русский язык, 1986. - 477 с.

18. Крупнов В. В творческой лаборатории переводчика / В. Крупнов. - М.: Русский язык, 1976. - 663 с.

19. Латышев Л. К. Курс перевода: эквивалентность перевода и способы ее достижения / Л. К. Латышев. М.: ,Наука, 1981. - 321 с.

20. Латышев. Л. К. Перевод: проблемы теории, практики и методики преподавания / Л. К. Латышев. - М.: Русский язык, 1988. - 234 с.

21. Львовская З. Д. Теоретические проблемы перевода / З. Д. Львовская. - М.: Наука, 1985. - 379 с.

22. Найда Ю. А. Анализ значения и составление словарей. Ю. А. Найда // «Новое в лингвистике», 1962, Вып.2, С.45-71.

23. Нечуй-Левицкий І. С. Кайдашева сім'я /І. С. Нечуй-Левицький // Нечуй-Левицький І. С. Зібрання творів: у 10 т. - К.: Наукова думка, 1965 - 1968

24. Нечуй-Левицкий И. С. Семья Кайдаша / И. С. Нечуй-Левицкий // Нечуй-Левицкий И. С. Избранные произведения: в 2 т. / пер. с укр. - М.: Наука, 1988

25. Рецкер Я. И. Теория перевода и переводческая практика / Я. И. Рецкер. - М.: Наука, 1974. - 428 с.

26. Семенов А. Л., Латышев Л. К. Перевод: Теория, практика и методика преподавания А. Л. Семенов, Л. К. Латышев. - М.: Русский язык, 2000. - 528 с.

27. Стельмах М. П. Гуси-лебеді летять /М. П. Стельмах // Стельмах М. П. Вибрані твори. - К.: Сакцент плюс, 2005. - С. 47 - 121

28. Стельмах М. П. Гуси-лебеди летят / М. П. Стельмах // Гуси-лебеди летят. Щедрый вечер / М. П. Стельмах; пер. с укр. И. Чеховской. - М.: Худож. лит., 1980. - С. 32 - 97

29. Федоров А. В. Основы общей теории перевода (лингвистические проблемы) / А. В. Федоров. - М.: Наука, 1983. - 511 с.

30. Федоров А. В. Основы общей теории перевода / А. В. Федоров. - М.: Наука, 1983 - 377 с.

31. Швейцер А. Д. Теория перевода: статус, проблемы, аспекты / А. Д. Швейцер. М.: Русский язык, 1988. - 429 с.

32. Штайер Е. М. Безэквивалентные лексические единицы и двуязычная коммуникация : [на материале пер. с рус. яз. на фр.] Е. М. Штайер // Иностр. яз. в шк. - 1987. - № 3. - С. 76-80.

Размещено на Allbest.ru

...