Природа и классификация метафор

Размещено на http://www.allbest.ru/

Оглавление

Введение

1. Метафора

2. Виды метафоры

3. Теории метафоры

3.1 Номинативная метафора

3.2 Образная метафора

3.3 Когнитивная метафора

3.4 Генерализирующая метафора

4. Другие взгляды на классификацию метафор

Список использованной литературы

метафора язык речь жанр

Введение

«Метафора <...> -- один из основных тропов художественной речи. Метафора есть перенесение имени или с рода на вид, или с вида на род, или по аналогии... Слагать хорошие метафоры -- значит подмечать сходство (в природе)». (Аристотель)

«Метафорическим слово или выражение становится тогда, когда оно употребляется не в прямом <...>, а в переносном значении. В основе метафоры лежит неназванное сравнение предмета с каким-либо другим предметом на основании признака, общего для обоих сопоставляемых членов». (Квят)

«Метафора гораздо умней, чем ее создатель, и таковыми являются многие вещи. Всё имеет свои глубины». (Лихтенберг)

«Недостаточность логики в обыденном языке восполняется использованием метафор. Логичность и метафоричность текста -- это два дополняющих друг друга его проявления». (Декарт)

Тайна метафоры привлекала к себе крупнейших мыслителей - от Аристотеля до Руссо и Гегеля и далее до Э. Кассирера, X. Ортеги-и-Гассета и многих других. О метафоре написано множество работ. О ней высказывались не только ученые, но и сами ее творцы - писатели, поэты, художники, кинематографисты. Изучение метафоры становится все более интенсивным и быстро расширяется, захватывая разные области знания - философию, логику, психологию, психоанализ, герменевтику, литературоведение, литературную критику, теорию изящных искусств, семиотику, риторику, лингвистическую философию, разные школы лингвистики. Интерес к метафоре способствовал взаимодействию названных, направлений научной мысли, их идейной консолидации, следствием которой стало формирование когнитивной науки, занятой исследованием разных сторон человеческого сознания. «В ее основе - предположение о том, что человеческие когнитивные структуры (восприятие, язык, мышление, память, действие) неразрывно связаны между собой в рамках одной общей задачи - осуществления процессов усвоения, переработки и трансформации знания, которые, собственно, и определяют сущность человеческого разума».

Центр тяжести в изучении метафоры переместился из филологии (риторики, стилистики, литературной критики), в которой превалировали анализ и оценка поэтической метафоры, в область изучения практической речи и в те сферы, которые обращены к мышлению, познанию и сознанию, к концептуальным системам и к моделированию искусственного интеллекта. В метафоре стали видеть ключ к пониманию основ мышления и процессов создания не только национально-специфического видения мира, но и его универсального образа. Метафора тем самым укрепила связь с логикой, с одной стороны, и мифологией - с другой.

Рост теоретического интереса к метафоре был стимулирован увеличением ее присутствия в различных видах текстов, начиная с поэтической речи и публицистики и кончая языками разных отраслей научного знания. Естественно, что экспансия метафоры в разные виды дискурса не прошла незамеченной. Искусствоведы, философы и психологи, науковеды и лингвисты обратились к проблеме метафоры с возросшим интересом. Вынесенный метафоре «вотум доверия» вызвал существенное расширение «материальной базы» ее изучения: появились исследования метафоры в различных терминологических системах, в детской речи и дидактической литературе, в разных видах масс-медиа, в языке рекламы, в наименованиях товаров, в заголовках, в спорте, в речи афатиков и даже в речи глухонемых.

Распространение метафоры в многочисленных жанрах художественной, повседневной и научной речи заставляло авторов обращать внимание не столько на эстетическую ценность метафоры, сколько на предоставляемые ею утилитарные преимущества. Р. Хофман - автор ряда исследований о метафоре - писал: «Метафора исключительно практична. <...> Она может быть применена в качестве орудия описания и объяснения в любой сфере: в психотерапевтических беседах и в разговорах между пилотами авиалиний, в ритуальных танцах и в языке программирования, в художественном воспитании и в квантовой механике. Метафора, где бы она нам ни встретилась, всегда обогащает понимание человеческих действий, знаний и языка».

1. Метафора

Метафора (от др.-греч. мефбцпсЬ -- «перенос», «переносное значение») -- троп, слово или выражение, употребляемое в переносном значении, в основе которого лежит неназванное сравнение предмета с каким-либо другим на основании их общего признака. Термин принадлежит Аристотелю и связан с его пониманием искусства как подражания жизни. Метафора Аристотеля в сущности почти неотличима от гиперболы (преувеличения), от синекдохи, от простого сравнения или олицетворения и уподобления. Во всех случаях присутствует перенесение смысла с одного слова на другое.

§ Косвенное сообщение в виде истории или образного выражения, использующего сравнение.

§ Оборот речи, состоящий в употреблении слов и выражений в переносном смысле на основе какой-то аналогии, сходства, сравнения.

В метафоре можно выделить 4 «элемента»:

§ Категория или контекст,

§ Объект внутри конкретной категории,

§ Процесс, каким этот объект осуществляет функцию,

§ Приложения этого процесса к реальным ситуациям, или пересечения с ними.

В лексикологии -- смысловая связь между значениями одного полисемантического слова, основанная на наличии сходства (структурного, внешнего, функционального).

Метафора часто становится эстетической самоцелью и вытесняет первоначальное исходное значение слова.

Например, у Шекспира часто важен не исходный житейский смысл высказывания, а его неожиданное метафорическое значение -- новый смысл. Это приводило в недоумение Льва Толстого, воспитанного на принципах аристотелевского реализма. Метафора не только отражает жизнь, но и творит её.

Например, Нос майора Ковалёва в генеральском мундире у Гоголя -- это не только олицетворение, гипербола или сравнение, но и новый смысл, которого раньше не было.

Футуристы стремились не к правдоподобию метафоры, а к её максимальному удалению от изначального смысла. Например, «облако в штанах». Исследователи отмечают сравнительно редкое употребление метафоры в советской художественной литературе.

В 1970-е годы появилась группа поэтов, начертавших на своём знамени «метафора в квадрате» или «метаметафора» (термин Константина Кедрова). Отличительной чертой метафоры является её постоянное участие в развитии языка, речи и культуры в целом. Это связано с формированием метафоры под воздействием современных источников знаний и информации, использованием метафоры в определении объектов технических достижений человечества.

2. Виды метафоры

В современной теории метафоры принято различать диафору (резкую, контрастную метафору) и эпифору (привычную, стертую метафору).

Со времен античности существуют описания некоторых традиционных видов метафоры:

§ резкая метафора представляет собой метафору, сводящую далеко стоящие друг от друга понятия (начинка высказывания).

§ стёртая метафора есть общепринятая метафора, фигуральный характер которой уже не ощущается (ножка стула).

§ метафора-формула близка к стёртой метафоре, но отличается от неё ещё большей стереотипностью и иногда невозможностью преобразования в нефигуральную конструкцию (червь сомнения).

§ развёрнутая метафора -- это метафора, последовательно осуществляемая на протяжении большого фрагмента сообщения или всего сообщения в целом (Книжный голод не проходит: продукты с книжного рынка всё чаще оказываются несвежими -- их приходится выбрасывать, даже не попробовав).

§ реализованная метафора предполагает оперирование метафорическим выражением без учёта его фигурального характера, то есть так, как если бы метафора имела прямое значение. Результат реализации метафоры часто бывает комическим (Я вышел из себя и вошёл в автобус).

Среди других тропов метафора занимает центральное место, так как позволяет создать ёмкие образы, основанные на ярких, неожиданных ассоциациях. В основу метафор может быть положено сходство самых различных признаков предметов: цвета, формы, объёма, назначения, положения и т. д.

3. Теории метафоры

Согласно классификации, предложенной Н. Д. Арутюновой, метафоры разделяются на:

§ номинативные, состоящие в замене одного дескриптивного значения другим и служащие источником омонимии;

§ образные метафоры, служащие развитию фигуральных значений и синонимических средств языка;

§ когнитивные метафоры, возникающие в результате сдвига в сочетаемости предикатных слов (переноса значения) и создающие полисемию;

§ генерализирующие метафоры (как конечный результат когнитивной метафоры), стирающие в лексическом значении слова границы между логическими порядками и стимулирующие возникновение логической полисемии.

Метафоризация значения может протекать в пределах одной семантической категории, т. е. либо в пределах идентифицирующих слов, либо в разряде семантических предикатов, но она может сопровождаться смысловой транспозицией, изменением семантического типа, т. е. переходом из разряда идентифицирующих слов в категорию предикатов или наоборот. Рассмотрим эти возможности.

3.1 Номинативная метафора

Метафора не выходит за рамки идентифицирующей (конкретной) лексики, когда к ней прибегают в поисках имени для некоторого класса предметов. Стадия предиката, проходимая словом при изменении его значения, оказывается транзиторной и обычно не оставляет следа в семантическом поле признаковых слов. Метафора в этом случае является не более чем техническим приемом извлечения нового имени из старого лексического запаса, ср. глазное яблоко, луковица (церкви), быки (опора моста), собачка (гашетка), собачка (зубчатого колеса), ушная раковина и т. п.

Номинативная метафора возникает на основе семантически автономной лексики, организованной таксономическим принципом, она одночленна, лишена деметафоризующего микроконтекста. Однако в рамках конкретной лексики существует вид отношений, ослабляющих взаимную независимость имен. Это отношения части и целого. Части предметов регулярно получают метафорические наименования, ср. носик, ручка, головка, ножка, ствол, плечо, шейка, ушко, лапка, горлышко и т. д.

Обозначая часть предмета, метафорическое имя сразу включается в словосочетание, проясняющее его предметную отнесенность, ср. рукав реки, спинка кресла, ушко иглы, ножка бокала и пр. Это и способствует продуктивности метафоры в данном семантическом поле.

«Идентифицирующая» метафора составляет ресурс номинации, а не способ нюансировки смысла. Семантический процесс сводится к замене одного дескриптивного (многопризнакового) значения другим, ср. журавль (птица) и журавль (колодца), лист (растения) и лист (бумаги), игла (швейная) и игла («единица» хвои).

Метафора, используемая в номинативных целях, порождает омонимию. Классическая семантика говорит в этом случае о переносе названия. Такого рода перенос обычно опирается на сходство предметов по какому-либо внешнему, очевидному признаку. Метафора этого типа наглядна. Отвечая акту уподобления, она не производит вспышки, представляющей предмет в новом, преображающем его свете. Она не подсказывает, а указывает. Выполнив номинативную функцию, метафора исчезает. При этом угасание образа в общем случае не побуждает говорящих прибегнуть к новой, более живой и свежей метафоре.

3.2 Образная метафора

Метафора, имеющая своим источником идентифицирующее (конкретное) имя и переключающая его в позицию предиката, отнесенного к другому, уже поименованному предмету или классу предметов. Метафора есть ресурс, к которому прибегают в поисках образа, способа индивидуализации или оценки предмета, смысловых нюансов.

Если образ угасает, метафора может исчезнуть, причем на смену ей часто приходит новая метафора.

В поэтической речи метафора дает конденсированную характеристику конкретного предмета, часто претендуя на проникновение в его существо. Она направлена на раскрытие его индивидуальности. Ср.-- Гусь твой Сева,-- сказал папа Вере. Действительно, Сева гусь (Ю. Олеша).

Стремясь к индивидуализации объекта, метафора вносит в речь наиболее конкретные (многосемные) предикаты.

Понимание образной метафоры вариативно. И в этом заметен перенос в сферу предикации семантического принципа, действующего в сфере идентифицирующей лексики: имена конкретных, известных собеседникам предметов способны вызывать у них различные образы, эмоции и представления и это нисколько не мешает коммуникации. Если кто-либо скажет: «Твой учитель (начальник, тесть, сосед, бригадир и пр.) на тебя жаловался», то сколь бы различными ни были у собеседников представления о ябеднике, это не помешает им понять друг друга.

Неоднозначность образной метафоры заставляет считать, что метафорические высказывания не могут получать истинностной оценки. Они претендуют скорее на эвристическую значимость, суггестивность, чем на истину.

Становясь общеупотребительной, метафора вынуждена порвать с индивидуальным объектом и расширить возможности своей сочетаемости с индивида до класса. Метафора отрешается от целостного образа, оставляя в своем значении лишь намек на него, следы былой полисемности.

Например, называя человека ослом, говорящий не только указывает на признак глупости, но прибавляет к нему еще и другую черту осла -- бессмысленное упорство, невосприимчивость к побуждению и убеждению.

Однако постепенно значение метафоры, следуя модели семантических предикатов, редуцируется до моносемности: чурбан в применении к человеку означает «тупой, бесчувственный», заяц, -- «робкий, пугливый».

Образная метафора не всегда сохраняется в своей яркой первозданности. Но умирая, она обычно завещает языку новое значение или смысловой нюанс.

3.3 Когнитивная метафора

Метафоризации предикатного значения. Этот процесс сводится к присвоению объектам «чужих» признаков, т. е. признаков, свойств и состояний, принадлежащих другому классу объектов или относящихся к другому аспекту данного класса. Ср. употребление прилагательного острый, в прямом значении относимого к режущим и колющим предметам, для характеристики запаха, обоняния, нюха, чувства, зрения, взгляда, слуха, вкуса еды, боли, голода и других ощущений. Кроме того, говорят об остром уме, остром слове, острой нужде, остром недостатке, острых заболеваниях, острой критике, остром конфликте, остром кризисе и т.д.

Метафора этого типа также с большей или меньшей степенью определенности может быть выведена из сравнения: буря (ветер) шумит подобно тому, как воет зверь буря (ветер) воет как зверь буря (ветер) воет.

Прилагательные, обозначающие свойства предмета, познаваемые определенным органом чувств (зрением, осязанием и пр.), метафорически используются для дифференциации признаков, относящихся к другому аспекту материи. Так, идентификация оттенков цвета осуществляется «температурными» словами, ср. теплый, холодный (о тоне); дифференциация звучания достигается словами, относящимися к пространственным параметрам, постигаемым зрением, или словами «осязательного» значения, ср. высокий, низкий, тонкий, мягкий, твердый, жесткий, густой (о тембре_, звуке, голосе). Важно отметить, что метафора изменяет в этом случае логический порядок предикатов: признаки предмета трансформируются в признаки признаков предмета, ср. твердый матрац и твердый звук, теплая вода и теплый тон.

Логический сдвиг исключает возможность разночтений: сочетание холодное море может относиться только к температуре, но никак не к цвету морской воды.

Физическая лексика используется для обозначения психических качеств человека, который может быть охарактеризован такими «физическими» прилагательными, как: горячий, холодный, теплый, ледяной, вспыльчивый, тупой, острый, колючий, колкий, резкий, мягкий, твердый, жесткий, гибкий, скользкий, ровный, неровный, плоский, широкий, открытый, замкнутый, глубокий, прямой, легкий, тяжелый, тонкий, мелкий, поверхностный, кислый, сладкий, липкий, тихий, шумный, низкий, пустой, сухой, яркий, серый, светлый, темный, блестящий, тусклый и т. п. Они обозначают признаки признаков, т. е. характеризуют аспекты, константы человеческой психики, что проявляется в семантической эквивалентности таких конструкций, как: человек твердой воли = твердый человек, тупоумный человек -- тупой человек, человек тихого нрава = тихий человек, человек, занимающийся темными делами = темная личность, человек открытого (откровенного) характера = открытый человек и т. п.

Наиболее динамической сферой человеческой психики, прямо связанной с категорией времени, являются элементы интеллектуальной деятельности человека, ср. Мысли мои -- гонцы / Вслед за конем бегут (М. Волошин). Подвижность интеллектуальной сферы хорошо прослеживается по данным сочетаемости существительного мысль с глаголами движения. Мысль может двигаться по крайней мере по трем трассам, лежащим в разных плоскостях: один путь соединяет человека (или его голову как резиденцию мыслей) и мысль (ср. мысль пришла мне в голову, на ум, мысль выскочила у меня из головы), другой ориентирован относительно предмета (темы) мысли (мысли его летели к любимой), третий путь ведет к цели мыслительной деятельности (мысль его устремлялась к истине, мчалась от одного вывода к другому, неуклонно шла к решению этой задачи, ср. также ход мысли). Трем путям движения мысли соответствуют три значения этого имени:

1) содержательная мысль, суждение

2) думы, размышления

3) «квант» мыслительной деятельности, акт мышления.

Мысли в высокой степени характеризуются понятием скорости движения, что является следствием целенаправленности интеллектуальных действий человека, ср. мысли его мчались, летели, неслись, бежали, например: И в этот миг в мозгу прошли все мысли, единственные, нужные (А. Блок). Более того, мысль может приниматься за эталон беспредельной, ничем не ограниченной в своем росте скорости (ср. исчезнуть со скоростью мысли). Замедленность движения мысли и отсутствие целеустремленности служат основанием для отрицательной оценки мыслительных усилий, ср. мысли застыли, не могли сдвинуться с места, толклись, топтались на месте, метались из стороны в сторону и пр. Имена эмоций, напротив, обнаруживают малую склонность к сочетаемости с глаголами движения. Когда говорят любовь пришла или ушла, то имеют в виду только появление или исчезновение (начало или конец) чувства. С именами чувств употребляются некоторые предикаты, в значение которых входит указание на быстроту движения (любовь промелькнула, промчалась, пронеслась, была мимолетной).

Таким образом, метафора помогает обнаружить природу непредметных сущностей.

Когнитивная метафора, как и метафора собственно номинативная, не является стойкой. Осуществив свою функцию, она меркнет. Особенно мимолетно существование метафоры, субъектом которой являются абстрактные категории.

3.4 Генерализирующая метафора

Переход признакового значения в идентифицирующее неблагоприятен для метафоры. Если в рамках этого процесса и можно говорить о языковой метафоре, то она обычно имеет искусственный характер. Так, разного рода артефактам, предназначенным для продажи, часто дают «товарные», рекламные наименования, построенные на отвлеченном признаке, ср., например, духи под названием «Грезы», «Восторг», шоколад «Вдохновение» и т. п. Наименование в этом случае основывается не на признаке денотата, а скорее на признаке потребителя: оно указывает на то состояние духа, в которое, по-видимому, должен прийти покупатель данного товара.

Семантический процесс этого типа можно разложить на две ступени: на первой стадии денотат получает характеристику через признак другого класса объектов, создаваемый в результате взаимодействия с именуемым предметом, на второй осуществляется докомплектовка значения прочими признаками денотата. «Грезы» = то, что пробуждает грезы, «Вдохновение» = то, что вдохновляет. Этот же механизм порождает обращения типа радость моя, горе мое, а также имена собственные типа Вера, Надежда, Любовь, ср. также употребление абстрактных номинаций конкретных объектов в послесвязочной позиции Я была твоей бессонницей, Я тоской твоей была (А. Ахматова).

Имя медведь возникло как описательное наименование, перифраза. Перейдя из разряда признаковых значений в предметные, слово быстро утратило заключенный в нем смысл или, по крайней мере, растворило его в общем представлении о данной разновидности животных. Предикатный тип значения преобразовался в идентифицирующий, дескриптивный, т. е. в тип, предрасположенный к метафоризации. Это имя дало начало образной метафоре, вернувшись в новом своем значении в лоно непредметной лексики, т. е. связав свое употребление с позицией предиката.

Имя медведь стало использоваться для характеристики неуклюжего или грубого человека. Возможно, что тот, кто впервые отнес это имя к человеку, не ограничивал образ косолапой неуклюжестью медведей или тем свойством, которое принесло им прозвище «Всех-давишь», а предполагал более обширную зону общих черт. Имя медведь стало общим для говорящих по-русски средством образной характеристики людей. Оно должно было уточнить свое значение, расчленить образ, выделив в нем коммуникативно важные черты.

Поскольку оказалось, что таких признаков два (неуклюжий и грубый), имя получило два характеризующих значения.

Закрепившись в языке, метафора ввела некоторый семантический нюанс в уже существующее понятие: медведю свойственна другая неловкость, чем корове или слону. Неуклюжесть медведя проистекает из его косолапости, неуклюжесть слона -- из его тяжеловесности, громоздкости, а неуклюжесть коровы, скорее всего, вызвана затрудненностью движений, неповоротливостью.

Итак, если семантическое преобразование состоит в переходе значения из идентифицирующего типа в предикатный, оно ведет к моносемизации, введению в фокус одного семантического компонента. Напротив, если: семантическое преобразование состоит в переходе значения из предикатного типа в идентифицирующий (дескриптивный), оно ведет к полисемизации, добавлению семантических компонентов. В первом случае имеет место как бы обострение, обнажение значения, во втором -- его расползание, растворение. Процесс моносемизации может быть охарактеризован как собственно семантический, процесс полисемизации -- скорее как номинативный.

4. Другие взгляды на классификацию метафор

Существуют и другие взгляды на классификацию метафор.

Например, Дж. Лакофф и М. Джонсон выделяют два типа метафор, рассматриваемых относительно времени и пространства: онтологические, то есть метафоры, позволяющие видеть события, действия, эмоции, идеи и т. д. как некую субстанцию (the mind is an entity, the mind is a fragile thing), и ориентированные, или ориентационные, то есть метафоры, не определяющие один концепт в терминах другого, но организующие всю систему концептов в отношении друг к другу (happy is up, sad is down; conscious is up, unconscious is down).

Джордж Лакофф в своей работе «The Contemporary Theory of Metaphor» говорит о способах создания метафоры и о составе данного средства художественной выразительности. Метафора, по теории Лакоффа, является прозаическим или поэтическим выражением, где слово (или несколько слов), являющееся концептом, используется в непрямом значении, чтобы выразить концепт, подобный данному. Лакофф пишет, что в прозаической или поэтической речи метафора лежит вне языка, в мысли, в воображении, ссылаясь на Майкла Редди, его работу «The Conduit Metaphor», в которой Редди подмечает, что метафора лежит в самом языке, в повседневной речи, а не только в поэзии или прозе. Также Редди утверждает, что «говорящий помещает идеи (объекты) в слова и отправляет их слушающему, который извлекает идеи/объекты из слов». Эта идея находит отражение и в исследовании Дж. Лакоффа и М. Джонсона «Метафоры, которыми мы живём». Метафорические понятия системны, «метафора не ограничивается одной лишь сферой языка, то есть сферой слов: сами процессы мышления человека в значительной степени метафоричны. Метафоры как языковые выражения становятся возможны именно потому, что существуют метафоры в понятийной системе человека».

Метафора часто рассматривается как один из способов точного отражения действительности в художественном плане. Однако И. Р. Гальперин говорит, что «это понятие точности весьма относительно. Именно метафора, создающая конкретный образ абстрактного понятия, даёт возможность разного толкования реальных сообщений».

Как только метафора была осознана, вычленена из ряда других языковых явлений и описана, сразу возник вопрос о её двоякой сущности: быть средством языка и поэтической фигурой. Первым, кто противопоставил поэтической метафоре языковую, был Ш. Балли, который показал всеобщую метафоричность языка.

Список использованной литературы

1. Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка. -- М.: Наука, 1978. Т. 37. №4. С. 333--343. Арутюнова Н.Д. Функциональные типы языковой метафоры.

2. Теория метафоры: Сборник: Пер. с анг., фр., нем., исп., польск. яз. / Вступ. ст. и сост. Н. Д. Арутюновой; Общ. ред. Н. Д. Арутюновой и М. А. Журинской. М.: Прогресс, 1990. 512 с. Метафора и дискурс. Вступительная статья Н. Д. Артюновой.

3. http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B5%D1%82%D0%B0%D1%84%D0%BE%D1%80%D0%B0.

4. http://tapemark.narod.ru/les/296c.html.

5. http://vocabulary.ru/dictionary/849/word/kognitivnaja-metafora.

Размещено на Allbest.ru