Способы перевода языковой репрезентации эмотивно-прагматической установки автора на материале цикла сказок Р. Киплинга "Пак с волшебных холмов"

Bold as a wolf, cunning as a fox was Witta.

Смел, точно волк, и хитер как лис, был Витта.

Здесь прослеживается иная трактовка зоонима "лис", нежели та, которую мы наблюдали ранее. Контекст определяет валентость эмоции и сообщает дополнительную информацию, позволяющую читателю взглянуть на знакомое понятие иначе, с учетом новых семантических ситуативных приращений. В данном примере смелость и хитрость расцениваются, как положительные качества личности, служащие во благо своему носителю во время сражений с врагом, приносящих пользу союзникам. Г. Кружков при переводе предпочитает калькировать структуру оригинала, поскольку, подобное устоявшееся сравнение знакомо носителям русского языка, также, как англоговорящим читателям.

(Дополнительный ряд примеров перевода сравнений и метафор с зоонимическим компонентом приводится в Приложении).

Стоит также обратить внимание на аффективные обращения с зоонимическим компонентом. Названия живых существ метафорически используются для образной эмотивно-оценочной характеристики лица. Обращения, в которых содержится зоонимический компонент, обладает сильной экспрессивностью и эмотивностью, и информация, связанная с животными образами, усваивается и запоминается быстрее и качественнее.

Back again to earth, old foxes?

Обратно в нору, старые лисы? (Г. Кружков)

Презрительное обращение "old fox" имеет значение "a cunning or sly person", которое в русском языке эквивалентно словосочетанию "старый лис" (хитрый, лукавый человек). Синонимичными также являются разговорные русские эквиваленты "пройдоха" и "проныра". В обоих языках зооним "лиса"/"лис" обладает одинаковой семантикой и в языковых картинах мира несет одинаковые имплицитные признаки, известные из мифологии, фольклора. При переводе Г. Кружков калькирует структурную организации высказывания оригинала.

It was Weland's Ford then, dearie.

Но тогда еще не было моста, голубка (Г. Кружков).

Английское диминутивное обращение "dearie", маркирующее нежное, доверительное отношение, в русском обычно передается через обращения - "дорогуша", "голубка", "душечка". Выбранный Г.Кружковым вариант "голубка" передает необходимый уровень эмотивности оригинала, не является слишком вульгарным или фамильярным. В русской картине мира образ голубки наделяется особой нежностью, легкостью, очарованием и теплотой.

'Tis plain as this coming daylight, ye stockfish!" (R. Kipling "Hal o' the Draft"; 123)

Ясно как день! Эх вы, Фома неверующий!" (Г. Кружков)

Ах вы, треска, разве это не ясно, как начинающийся теперь рассвет? (А. Энквист)

Английская лексема "stockfish", означающая "cod or a similar fish split and dried in the open air without salt", в данном случае выступает в роли пренебрежительного, экспрессивного обращения. В русском языке это существительное эквивалентно лексеме "треска", что и использует в своем переводе А. Энквист. Г. Кружкова с помощью экспликации и модуляции подбирает эквивалент согласно внутреннему смыслу и эмотивному посылу оригинала, а не его внешне-языковой форме. Просторечное выражение "Фома неверующий" в данном случае удачно компенсирует оригинальную лексему. В данном примере Сэр Джон удивляется тому, насколько непонятливым оказывается Себастиан, что восклицает, как трудно заставить его заставить поверить во что-то. Данный перевод является более удачным, поскольку в нем фигурирует культурная аллюзия (аллюзия на библейского персонажа Фому), являющаяся частью тех фоновых знаний, присущих большинству читателей.

Кроме непосредственного семантического анализа лексических единиц, нами была составлена сводная классификация зоонимов по валентности т.е. по знаку эмоции:

Табл.1. Процентное соотношение зоонимических метафор и сравнений по валентности.

Знак эмоции	Отрицательные	Положительные	Нейтральные
% релеватных примеров из практической части и приложения (общее число - 30)	73%	14%	13%

Наиболее многочисленной группой выступает группа отрицательных зоонимов. Это объясняется преимущественно тем, что эмоционально человек гораздо сильнее и ярче реагирует на негативные явления, они быстрее откладываются в сознании и занимают прочное место в оценочной системе. Для достижения определенных целей автор намеренно оперирует именно теми образами, которые знакомы реципиентам и способствуют лучшему донесению необходимой информации.

В результате исследования, мы пришли к тому, что метафора и сравнение, как значимые ментальные операции, выражающиеся в языке с помощью определенных лексических единиц, во многом являются универсальными орудиями мышления и познания мира и в английском и русском языках. В случае зоометафор, человек ищет сходство между собой и образами реалий мира природы, что свидетельствует о развитии человеческого сознания о себе как об особом объекте, как о части природы. В зависимости от контекста и от конкретных прагматических задач автора, используются различные сравнительные и метафорические механизмы. Они служат для реализации основных направленностей сказки - развлекательной, развивающей и дидактической.

Фразеологизмы.

К фразеологизмам (устойчивым языковым оборотам) прибегают для того, чтобы приблизить читателя к рассматриваемым событиям, сделать доступными и узнаваемыми описываемые детали. Происходит высвечивание частного через общее, общенациональное, являющееся частью языковой картины мира народа.

Во фразеологизмах эмотивность порождается их внутренними формами, т.е. образами, которые заложены в основании фразеологизмов. Эти образы не являются непосредственно чувственными представлениями, но они представимы, воображаемы, умозрительны. Поэтому естественно предположить, что все фразеологизмы, обладающие образной внутренней формой, являются эмотивными по характеру своего значения.

'I lay they told you a sight o' lies, then. <…> I was cheated proper over a pair of hedgin'-gloves.

Держу пари, ты наслушался разных небылиц, - сказал Хобден. - <…> Заговорили мне там зубы и обдурили на пару рукавиц (Г. Кружков).

Устойчивое выражение "Держу пари" в данном случае выражает высокую степень уверенности говорящего в своей правоте. Разговорное выражение "cheat proper over" переводится двумя однородными элементами - "обдурить" и фразеологизмом "заговаривать зубы", т.е. обманывать, отвлекать внимание посторонними разговорами, забалтывать. Это выражение связано с обычаем на Руси лечить все недуги, в том числе и зубную боль, заговорами - нашёптывая различные "лечебные" слова. Так, Г. Кружков через введение просторечных культурологических фразеологизмов, наполняет лексические единицы особым смыслом и дополнительной эмотивностью.

'Ah! I've heard say the Whitgifts could see further through a millstone than most,'

Ах, я слышал, что все Вайтгифты умеют видеть дальше других (А. Энквист)

То-то и оно! Я слыхал, что Уитгифты - люди непростые, на семь пядей в землю видят (Г. Кружков).

В первую очередь стоит отметить необычный эквивалент междометия "ah", использованный Г. Кружковым - "то-то и оно". Этот возглас обычно подчеркивает или усиливающий последующую мысль, являющуюся выводом, итогом предыдущего высказывания. Это значение достигается благодаря модуляционному переводческому приему. Фразеологизм "to look (or see) through a millstone" имеет значение "to be wonderfully sharp-sighted" или "to see far into or through difficult questions". (Shori, 2010: 607) Поэтому русский фразеологизм "видеть на семь пядей во лбу" (обладать проницательностью) является полноценным эквивалентом. Оба выражения реализуют свою образность и эмотивность за счет метафорического наполнения: "the physically impossible challenge to see through a millstone can be met only figuratively by one of extraordinarily keen perception". Буквальное понимание А. Энквист приводит к не эмотивному выражению "видеть дальше других".

"All gone to grass now!"

Все пропало, все быльем поросло! (Г. Кружков)

Английское словосочетание "all gone to grass now" при переводе для усиления эмотивного эффекта переводится через повторение однородных конструкций - дословного значения ("все пропало") и фразеологического, переносного ("все быльем поросло", т.е. давно забыто, стерлось в памяти). В русском языке данный фразеологизм возник путем имплицирования более развернутых поговорок. Он метафоричен, поскольку возникает некий смысловой перенос с чем-то, заросшим травой, а трава обычно вырастает на местах, заброшенных людьми.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что фразеологизмы содержат культурные образы, которые метафоричны и образны, за счет чего происходит реализация эмотивности в необходимом контексте. Прагматическая направленность использования подобных языковых форм объясняется тем, что они являются общенациональными и присущи любой картине мира. Именно особые внутренние смыслы фразеологизмов каждой из языковых картин мира воздействует на восприятие информации и ее чувственное переживание.

• 2.1.2 Слова, называющие эмоции
• На наш взгляд, именно лексика эмоций вызывает меньше всего переводческих трудностей и практически не требует особых преобразований. Это связано с тем, что для перевода лексики, называющей эмоции в большинстве случаев используется соответствующий эквивалент языка перевода. Именно этот тип лексики многими лингвистами, изучающими эмотивность, принято относить к неэмотивной. Однако, с учетом типа художественного произведения - сказки, и типа читателя, для которого создается сказка - ребенка, имеет смысл рассмотреть примеры номинации эмоционального состояния, поскольку в рамках текста это обеспечивает более легкое и быстрое понимание и декодирование эмоции в контексте:
• 'Well?' said Una, disappointedly opening them [eyes].
• И что же? - разочарованно молвила Уна, открыв глаза (Г. Кружков).
• I was so angry that I wheeled his horse right round
• Я так разозлился, что заставил его сбиться с дороги (Г. Кружков)
• В некоторых примерах, проанализированных нами в ходе исследования, лексические единицы подвергались переводческим преобразованиям. Рассмотрим несколько таких случаев:
• <…> I felt angry and ashamed.
• <…> пробурчал я. (Г. Кружков)
• <…> Я был рассержен и пристыжен. (А. Энквист)
• Этот пример интересен тем, что А. Энквист и Г. Кружков по-разному интерпретируют эмоции и используют разное языковое выражение. Перевод А. Энквист эквивалентен оригиналу и сохраняет прямую номинацию эмоций "злость" ("гнев") и "стыд". В то же время, у Г. Кружкова номинация эмоций отсутствует полностью, вместо нее мы видим авторский глагол сопровождения "бурчать", звукоподражательно передающий особенность того, как была произнесена реплика персонажа, но не маркирующий какую-либо эмоцию.
• He was in a furious temper because I was walking the old horse in circles all this time <…>
• <…> возмутился старик, вконец обозленный ночными передрягами <…>
• В данном случае, что в оригинале, что в переводе сохраняется эмоция "гнев". Однако переводчик трансформирует оригинальное словосочетание "was in furious temper" в эмотивный глагол "возмущаться", дополненный причастием "обозленный", непосредственно сообщающим о переживаемой эмоции. Кроме того, Г. Кружков преобразовывает целую часть сложноподчиненного предложения в одну оценочную лексему - "передряга". Разговорный стиль лексемы придает дополнительный эмотивно-экспрессивный оттенок высказыванию.
• <…> and he shouted his old war-cry when the farmer thudded on to the ground. He was delighted.
• <…> и был в полном восторге. Он даже издал свой старый воинственный клич, когда крестьянин шлепнулся об землю (Г.Кружков).
• В данном случае лексема "delight", имеющая значение "восторг, восхищение" переводится Г. Кружковым соответствующим эквивалентом "восторг".
• I have joyfully done much evil in my life to those who have wished me evil
• Я сделал много зла в своей жизни тем, кто желал мне зла, и никогда не жалел об этом (Г. Кружков)
• Здесь мы видим, что лексема "joyfully" с помощью антонимического перевода переводится словосочетанием "никогда не жалел об этом". Г. Кружков также разворачивает конструкцию, делая ее более массивной и эксплицитной.
• Oh, I lay they sweated!
• Ох и натерпелись они страху! (Кружков)
• Холодный пот бежал по телу людей.(Энквист)
• Для того, чтобы передать эмоцию страха, испуга, Р. Киплинг использует глагол "sweat", сообщающий о физиологическом протекании эмоции, но не называющий саму эмоцию. А. Энквист следует за оригинальной фразой, поэтому в ее переводе эмоция также передается описательным оборотом переживания страха. Г. Кружков эксплицирует эмоцию, лишая ее физиологических маркеров. У него происходит номинация эмоции.
• Картоха была с гнильцой, вот и все, - объяснил Хобден (Г. Кружков).
• 'There was a great black eye to that tater,' said Hobden indignantly.
• На картофелине было большое черное пятно, -- с негодованием заметил Хобден (А. Энквист).
• В данном случае вариант А. Энквист является практически полным эквивалентом оригинала, только глагол "said" она конкретизирует до "заметить", а существительное, маркирующее эмоцию негодования, возмущения, остается. Г. Кружков нейтрализует эмоцию, прибегая, наоборот к генерализации.
• 2.1.3 Слова, косвенно описывающие эмоции
• Достаточно многочисленной группой слов, входящих в группу эмотивных, являются лексемы, сообщающие об эмоции косвенно, путем ее описания.
• Old Hobden laughed in his deep chest.
• Плечи Хобдена затряслись от смеха. (Г. Кружков)
• И старый Хобден громко расхохотался. (А. Энквист)
• В данном примере описательный оборот "in his deep chest" показывает степень, интенсивность смеха персонажа. Поскольку в русском языке не принято маркировать процесс смеха как "глубоко в груди/полной грудью", что больше соотноситься с процессом дыхания, переводчики с помощью иных приемов описывают эмоции Хобдена. Г. Кружков прибегает к паралингвистическим средствам - кинемам ("плечи затряслись от смеха"). Таким образом, Г. Кружков задействует прием модуляции. А. Энквист использует маркер громкости, интенсивности смеха, семантически приближая свой вариант к оригиналу.
• 'Passel o' no-sense stuff,' growled Hobden, but he filled his pipe.
• Пойдет речь о бессмыслицах, -- проворчал Хобден, но стал набивать свою трубку (А. Энквист).
• В данном случае "growl" и "ворчать" эквивалентны и имеют одинаковое значение "издавать негромкий, хриплый голос, выражающий раздражение". Эмоция неудовольствия, раздражения формируется за счет глагола, описательно передающего настроение героя и оценочного маркера "бессмыслицы". Вместе они создают единый образ эмоции в данном выражении.
• 'But settin' that aside?' said Tom, coaxingly.
• А если лесников побоку, - настаивал Том.(Г. Кружков)
• Оставим это, -- ласково попросил его Том (А. Энквист)
• Глагол "coax" имеет значение "to attempt to influence by gentle persuasion, flattery", т.е. уговаривать спокойно, уважительно, ласково, показывая хорошее отношение. В данном случае, Г. Кружков использует глагол "настаивать", который не маркирует теплого и дружелюбного отношения и является достаточно нейтральным. А. Энквист прибегает к более удачному варианту "ласково попросить", отражающему нужное отношение и эмоцию.
• 'Schoolroom,' said Dan quickly, and Una flushed.
• То есть в классной, - быстро поправил Дан, и Уна покраснела (Г. Кружков).
• Уна вспыхнула (А. Энквист).
• Глагол "flush", имеющий значение "to redden; cause to blush or glow", маркирующий эмоцию волнения, стыда, сообщает о физиологическом протекании эмоции. А. Энквист и Г. Кружков при переводе используют синонимы "покраснеть" и "вспыхнуть", отличающиеся только степенью интенсивности переживаемой эмоции.
• 'He doesn't understand,' Una cried, watching the pale, troubled face.
• Он не понимает тебя, Дан! - воскликнула Уна, видя, как лицо старика побледнело и задрожало (Г. Кружков).
• В данном примере глагольные лексемы передаются Г. Кружковым эквивалентно, а описание переживаемой эмоции и выражение лица персонажа претерпевает некоторые трансформации при переводе. Вместо прилагательных состояния переводчик использует глаголы, маркирующие изменение состояния физиологически.
• На основании вышерассмотренных примеров, можно сделать вывод о том, что, как и лексика номинации, слова, описывающие эмоции не вызывают особых переводческих затруднений и чаще всего передаются эквивалентно или с использованием тех физических маркеров, релеватных для контекстной ситуации.
• 2.2 Сопоставление эмотивной лексики в авторской и персонажной речи
• Деление на авторскую и персонажную речь при изучении и анализе языковых средств репрезентации эмоций в тексте сказки позволяет сделать выводы о различных функциях и особенностях двух данных пластов литературного повествования, реализующих категорию эмотивности. Во время изучения практического материала сказки Р. Киплинга "Pook of the Pook's Hills" мы выявили, что авторская речь выполняет роль маркирования эмоционального состояния и номинации эмоций. Благодаря широкому употреблению описательной лексики, называющей эмоции или сообщающих о непосредственном эмоциональном переживании, читатель с легкостью может декодировать тип эмоции. По большей части, авторская речь выполняет разъясняющую, комментирующую функцию, поясняя причины возникновения эмоций, их физиологическое или психологическое протекание и описание сопутствующих процессов. Однако, это не исключает того, что в авторской речи также могут присутствовать и собственно эмотивы-коннотативы, выражающиеся категорией диминутивности, метафорами или сравнениями.
• В противовес авторской речи, персонажная речь не просто маркирует наличие эмоции, но является непосредственным ее передатчиком, обозначая степень, интенсивность переживаемого чувства. Поэтому соотношение лексических средств, репрезентирующих категорию эмотивности, варьируется в авторской и персонажной речи. В персонажной речи эмотивность проявляется в основном через собственно эмотивы (аффективы и коннотативы).
• Стоит обратить внимание на глаголы авторского сопровождения в английской и русской речи. Наблюдается тенденция при переводе эксплицировать и развертывать нейтральный глагол авторского сопровождения в глагол, описывающий или номинирующий эмоцию. Это может быть связано как с особенностями самих языков - английский язык более лаконичный и имплицитный, русский стремится к избеганию недосказанности, - так и с желанием переводчика сделать процесс декодирования эмоции читателем более простым и не требующим дополнительной эмоциональной компетенции.
• Кроме того, не эмотивная глагольная лексема "say" (более 700 единиц в тексте сказки) не передает конкретной эмотивно-прагматической установки автора, как бы разрешая читателем домысливать и самостоятельно определять специфику того или иного высказывания. Переводчики вместо русского не эмотивного глагола "сказать", используют различные более детальные глаголы, которые вбирают в себя при передаче с английского на русский интенцию переводчика. Она приобретает особый смысл в тех репликах, где эмоция может восприниматься двойственно, поскольку в русском варианте глаголы имеют доминантные маркеры эмоции. Например, различные паралингвистические средства, представленные вербализованными кинемами (жесты, мимика, телодвижения).
• 'We don't mean that sort,' said Dan.
• Мы, конечно, не таких имели в виду, - смутился Дан (Г. Кружков).
• I'm sorry,' said Una, for the knight seemed very sorrowful.
• Простите, - смутилась Уна, видя, как опечалился сэр Ричард (Г. Кружков).'And the man wasn't really dead?' said Una.
• А тому человеку и впрямь не сделали ничего плохого? - встревожилась Уна (Г. Кружков).
• 'Had you?' said Una.
• Спас от волка? - ахнула Уна (Г. Кружков).
• 'Splendid,' said Dan, but Una shuddered.
• - Здорово! - воскликнул Дан, а Уна сказала, содрогнувшись. (Г. Кружков)
• 'Roma Dea!" said Pertinax, sitting up.
• "Богиня Рома!" - воскликнул пораженный Пертинакс (Г. Кружков).
• Из вышеприведенных примеров мы видим, что многочисленные реплики оригинала не отличаются высокой степенью эмотивности, в некоторых из них сохраняется практически полная нейтральность высказывания. Английские фразы передают смысл, определённую информацию, в то время как при переводе высказывание становится эмотивно насыщенным. Такое сообщение, обладая большей образностью, наглядностью имеет возможность донести заложенный в него смысл через целенаправленное воздействие на чувства реципиента.

• Выводы по главе II
• Суммируя результаты, полученные при изучении лексических средств передачи эмотивно-прагматической установки автора и их перевода, мы получили следующие выводы:

1. Прагматическая установка автора в первую очередь обусловлена дидактической направленностью сказки, которая и определяет выбор лингвистических средств при реализации категории эмотивности. Бинарная оппозиция "хорошо" / "плохо" является центральной в сказке, и именно на ее основе закладываются авторские установки текста, такие как передача ребенку-читателю жизненного опыта, знаний о мире, о месте человека в природе и ее связи с ней, о связи и преемственности поколений; формирование патриотизма, любви к своей стране, чести, благородства, уважения, щедрости, храбрости, любознательности.

2. В основе большинства переводческих преобразований лежит культурно-прагматическая адаптация сказки под особенности русскоязычной культуры и менталитета.

3. Для сохранения прагматики художественного текста авторы проанализированных переводов использовали различные переводческие трансформации и преобразования (по классификации В.Н. Комиссарова): калькирование, добавления, опущения, дескрипции, методы генерализации и конкретизации, модуляции.

4. Эмотивное пространство сказки в большей степени состоит из эмотивов - слов с эмотивной семантикой в статусе значения и созначения. Междометия, междометные слова, восклицания, ругательства являются основой эмотивного пространства сказки. Они способствуют естественности, живости речи персонажей и реалистичности происходящих событий, делая повествование близким, понятным для читателей, в особенности для детей. Коннотативы, в роли которых выступают диминутивы, цветообозначения, сравнения и метафоры с зоонимическим компонентом, интертекстуальные вкрапления, создают особый фон, образуя некий каркас, на который надстраиваются все остальные языковые явления сказки.

5. Выделение универсальных способов перевода эмотивно окрашенной лексики в сказке оказалось невозможным, потому что большинство лексических средств являются потенциально эмотивными и реализуются только в контексте. Однако стоит отметить, что для лексики, называющей и описывающей эмоции, подбор соответствующих языковых эквивалентов значительно проще, чем для слов с эмотивной семантикой в статусе значения и созначения. Также благодаря подобной лексике процесс декодирования эмоции в тексте сказки становится легче.

6. Английский язык, отличаясь лаконичностью, имплицитностью смысла высказываний, стремится к некоторой недосказанности. При переводе заметна тенденция авторского домысливания или раскрытия внутренних эмоций контекста при переводе. Переводчики стремятся обеспечить легкость декодирования эмоций и авторской интенции.

7. При сравнении двух авторских вариантов перевода - Г. Кружкова и А. Энквист - заметим, что в большинстве проанализированных случаев перевод Г. Кружкова ярче, образнее и интереснее, как с языковой, так и с культурологической точки зрения. Он сильно адаптирован под русскоязычных читателей, но при этом передает дух оригинала. Перевод А. Энквист отличается точностью, буквальностью, стремлением следовать за англоязычной фразой, даже несмотря на некоторые языковые потери и усложенение высказываний. На наш взгляд, перевод Г. Кружкова больше отвечает требованиям перевода детской литературы и отражает концепцию динамической эквивалентности, передавая не формально, но функционально стремление автора побудить определенные эмоции, сформировать необходимые ценностные установки у читателя через сопереживание героям сказки и переноса чувств героев на себя.



Заключение

Подводя итог проведенному исследованию, отметим, что цель работы, сформулированная как исследование категории эмотивности и эмотивно-прагматической установки автора в тексте сказки и переводческих приемов, используемых для передачи эмоций оригинала при переводе художественного текста с английского языка на русский, была нами достигнута.

Проведенная работа показала, что выбранное направление исследований является перспективным, т.к. остаются нерешенными проблемы перевода эмотивных языковых единиц и выведения универсальных способов передачи лексических средств эмоционально-прагматической установки автора с английского языка на русский и наоборот.

Нами была выведена классификация эмотивных лексических средств в жанре сказки и проанализированы особенности каждой из групп, входящей в предложенную классификацию. Также мы выявили основные особенности функционирования лексических средств эмотивности в контексте сказки, их прагматические аспекты и возможные варианты перевода с сохранением интенций автора оригинала.

Предложенный в настоящей работе алгоритм исследования с использованием контрастивного и контекстуального анализов может быть применен к изучению, как произведений художественной литературы в целом, так и особенностей других англоязычных сказок. Практическая значимость данной работы заключается в возможности применения результатов исследования в курсах по эмотивной семантике, стилистике, прагматике, психолингвистике. Выявленные особенности языковых средств представляется целесообразным учитывать при обучении интерпретации художественного текста.



• Библиография

1. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс. // Теория метафоры. / Общ. ред. Н.Д.Арутюновой и М.А.Журинской. М.: Прогресс, 1990. -- С. 5-32.

2. Бабенко Л.Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. Свердловск, 1989.

3. Балашова Е.А., И.А. Каргашин. Анализ лирического стихотворения: учеб. пособие - М.: ФЛИНТА: Наука, 2011. - 192 с.

4. Брауде Л.Ю. Скандинавская литературная сказка. - М., 1979.

5. Белинский В. Г. Избранные статьи. -- М.: Детская литература, 1972. -- 223 с.

6. Бурцев А.А., Семина Н.В. Английская литературная сказка конца XIX- начала XX века: Учеб. пособие - Якутск, 1991. - 84 с.

7. Бен Г. Е. Неоромантизм // Краткая литературная энциклопедия / Гл. ред. А. А. Сурков. -- М.: Сов. энцикл., 1962--1978.

8. Букина Ю.В. К проблеме изучения наименований и средств выражения эмоций в системе языка и в коммуникации. // Филологические науки. - 2009. - №7.

9. Виноградов В.С. Введение в переводоведение (общие и лексические вопросы). - М.: Издательство института общего среднего образования РАО, 2001, - 224 с.

10. Валгина Н.С. Теория текста. - Логос. - 2004, - 280 с.

11. Виноградов В.В. О теории художественной речи. - М., 1971.

12. Вставский А.Н. Коннотативный компонент: проблемы интерпретации Электронный ресурс. / Электронный научный журнал "Вестник Омского государственного педагогического университета" // 2006.

13. Гончарова, Ю. Д. Лингвоцветовая картина мира Джона Апдайка: (на материале тетралогии о Гарри Энгстроме по кличке "Кролик") / Ю. Д. Гончарова, Т. Ю. Ма // Вестник Амурского государственного университета. - 2011. - Вып. 52. - С.128-134.

14. Гюббенет И.В. К проблеме понимания литературно-художественного текста - Москва: МГУ, 1981. - 112 с.

15. Дотмурзиева З.С. Прагматика англоязычного художественного текста и проблемы прагматики его перевода. Диссертация. Пятигорск. 2006. 233 стр.

16. Дридзе Т. М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации. Проблемы семиосоциопсихологии. -- М.: Издательство "Наука", 1984.

17. Комиссаров В.Н. Теория перевода (лингвистические аспекты). Учеб.для ин-тов и фак. иностр. яз. - М.: Высш. шк., 1990. - 253 с.

18. Швейцер А.Д. Теория перевода [Текст] / А.Д. Швейцер. - М.: Наука, 1988. - 256 с.

19. Резниченко Л.Ю. Прагматика диминутивности в английском и немецком языках: Дис… канд. фил. наук. - Спб., 2001. - 176 с.

20. Шедогубова С. В. Структурно-семантический и прагматический аспекты категории диминутивности в современном немецком языке: Дис… канд. фил. наук. - Воронеж, 2004. -- 176 с.

21. Рахилина Е.В. О семантике прилагательные цвета. (Наименования цвета в индоевропейских языках: Системный и исторический анализ. - М., 2007. - С. 29-39.

22. Москвин, В. П. Русская метафора. Семантическая, структурная, функциональная классификация: учеб. пособие к спецкурсу по стилистике / В. П. Москвин. - Волгоград: Перемена, 1997. - 92 с.

23. Сапогова Е.Е. ВНИЗ ПО КРОЛИЧЬЕЙ НОРЕ: МЕТАФОРА И НОНСЕНС В ДЕТСКОМ ВООБРАЖЕНИИ. Вопросы психологии. -- 1996. -- N 2. -- С. 36-44.

24. Располыхина Н.В. Проблема взаимосвязи разнооформленных знаков прямой и косвенной номинации: автореф. Дис … канд. Филол. Наук / Н.В. Располыхина. - М., 1984

25. Калиткина Е.Н. Позитивное и негативное начало в анималистической характеристике антропонимов. Издания ПГЛУ. Университетские чтения. 2011. Часть 08.

26. Лукьянова Н.А. О семантике и типах экспрессивных лексических единиц // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. - Новосибирск, 1979. Вып. 8. - С. 21.

27. Соколова Г.Г. Составляющие коннотативного значения фразеологических единиц // Лингвистические проблемы перевода. - М., 1981. - С. 54 - 62.

28. Потебня А.А. Полное собрание трудов: мысль и язык. / А.А. Потебня. - М.: Лабиринт, 1999. - 300.

29. Шаховский, В. И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка/ Шаховский В. И. - Воронеж, 1987

30. Пиотровская, Л.А. Эмотивность как языковая категория/ Л.А. Пиотровская // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 2. Вып. 2. 1993. С. 42

31. Илинская А.С. Знаковая типология языковых единиц, репрезентирующих эмоции в английском языке // Ползуновский вестник: Сб. статей - Барнаул:АлтГТУ, 2006. - С. 98-105.

32. Филимонова О.Е. Эмоциология текста анализ репрезентации эмоций в английском тексте. Учебное пособие. СПб.: "Книжный Дом", 2007. - 448 с.

33. Пропп В.Я. Русская сказка - Л.: ЛГУ, 1984.

34. Овчинникова Л.В. Специфика жанра литературной сказки. - М., 2001

35. Овчинникова Л.В. Русская литературная сказка XX века: История, классификация, поэтика: Дисс… докт. фил. наук. - М., 2001. - 387 с.

36. Чуковский Корней. Собрание сочинений в 15 т. Т. 2: - От двух до пяти, М., Терра - Книжный клуб, 2001.

37. Липовецкий М.Н. Поэтика литературной сказки. - Свердловск, 1992.

38. Мелетинский Е.М., Неклюдов С.Ю., Новик Е.С., Сегал Д.М. Проблемы структурного описания волшебной сказки // Структура волшебной сказки. М., 2001.

39. Шлепова Н.И. Историко-философские корни диалектичности сказочного фольклора. Вестник МГЛУ. Выпуск 25, 2014.

40. Пасечная И.Н. ОСОБЕННОСТИ АНГЛИЙСКОГО НЕОРОМАНТИЗМА В ДЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ НА РУБЕЖЕ XIX - XX веков. Вестник удмуртского университета. История и филология. Выпуск 4, 2013.

41. Олизько Н.С. Интертекстуальный анализ художественного произведения. - Челябинск: Энциклопедия, 2008. - 164 с.

42. Наер В.Л. Уровни языковой вариативности и место функциональных стилей // Научная литература. Язык, стиль, жанры. - М., 1985.

43. Казанкова, Е.А. Аспекты лингвистической характеристики авторского сопровождения прямой речи / Е.А. Казанкова // Вестник Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского. - 2010. - № 4. - Ч. 2. - С. 522--526.

44. Илинская А.С. Знаковая типология языковых единиц, репрезентирующих эмоции в английском язык // Ползуновский вестник. - Барнаул: 2006.

45. Ежова Н.Ф. Способы языковой репрезентации эмоциональных концептов в романе Л. Н. Толстого "Анна Каренина" // Вестник ВГУ. Гуманитарные науки. - 2003. - №2. - С. 10-21.

46. Кудашина В.Л. Участие эмотивной прагматики в реализации комплексной коммуникативной задачи // Фундаментальные исследования. - 2006. - № 3 - С. 57-58.

Источники на иностранных языках

1. Nida E. Towards a Science of Translating. Special Reference to Principles and Procedures Involved in Bible Translating. Leiden, 1964.

2. Grice H.P. (1969). "Utterer's Meaning and Intentions", The Philosophical Review, 78. Reprinted as ch.5 of Grice 1989, p. 86-116.

3. Black Max. Metaphor. -- In: M. Black. Models and Metaphor. Studies in language and Philosophy. Ithaca-- London, Cornell University Press, 1962.

4. Ralph Hanna. 2008. Speculum Vitae: A Reading Edition. Oxford University Press for the Early English Text Society. Volume 1.

5. Hibbard A Laura. Medieval Romance in England. New York Burt Franklin, 1963.

6. James Hogg. The Queen's Wake: A Legendary Tale. - Edinburgh: Edinburgh University Press, 2005.

Материалы для исследования

1. Rudyard Kipling Puck of Pook's Hill (Wordsworth Children's Classics) . - London: Wordsworth Edition, 2001. - p 224.

2. Редьярд Киплинг. Собрание сочинений в шести томах. Том 2. - М.: Терра, 1996. - 575 с.

3. Редьярд Киплинг. Сказки старой Англии. - М.: Эксмо, 2015. - 576 с.

Электронные ресурсы и словари

1. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. -- М.: Изд-во "Совет, энц-я", 1966 - 608 с.

1. Денисова Г.Л. Когнитивные основания анализа сравнения (на материале немецкого языка). Мир лингвистики и коммуникации. - Тверь, 2010. - № 4 (21). - Режим доступа http://tverlingua.ru

2. Сагитова А.Ф. Зоометафора как один из способов кодирования культурного смысла // Современные проблемы науки и образования. - 2014. - № 1; URL: www.science-education.ru/115-12021 (дата обращения: 20.04.2015).

3. http://dic.academic.ru/

4. http://www.thefreedictionary.com

5. http://dictionary.reference.com/



Приложение

Слова с эмотивной семантикой в статусе значения с точки зрения художественного перевода:

'Name o' Reason!" says Sebastian, and raps with his cow-tail on the table, "whose guns are they, then?"

Во имя здравого смысла! - воскликнул Себастьян, стуча по стулу своим коровьим хвостом. - Чьи же тогда эти пушки? (Г. Кружков)'Lord! What a worn, handsmooth trade it is!" says Sebastian.

Боже мой! Какая это для них привычная, заурядная сделка! - заметил Себастьян (Г. Кружков)

'A plague on thy four long bones!" said Hugh.

"Чума на твои руки и ноги! - вскричал Хью. (Г. Кружков)

Слова с эмотивной семантикой в статусе созначения.

1) Диминутивы:

I drafted him thus sitting by our fire telling Mother of the new lands he'd find the far side the world.

Я нарисовал его, когда он сидел возле нашего очага, рассказывая моей матушке о том, какие он собирался открыть неизвестные земли в дальних краях (Г. Кружков).

'I'd commit any treason for two demi-cannon', said Sebastian, and rubs his hands. Ради двух лишних тяжелых пушечек я согласен на любое преступление", - сказал Себастьян, потирая руки (Г. Кружков).

The young couples strolled home, two to each umbrella <…>.

Юные парочки раскрывали по одному зонтику на двоих <…> (Г. Кружков)

2) Сравнения и метафоры с зоонимическим компонентом:

Yes, he sat on the straw like an eagle ruffled in her feathers, his yellow eyes rolling above the cup, and he pounced in his talk like an eagle, swooping from one thing to another.

Бывало, он сидел на куче соломы с кубком в руке, весь взъерошенный, как орел, и, быстро вращая желтыми глазами, налетал с вопросами то на одного, то на другого (Г. Кружков).

The King will not wake up a hornets' nest in the South till he has smoked out the bees in the North.

Король не станет ворошить осиное гнездо на юге, пока не выкурит пчел на севере (Г. Кружков).

Еврей легок на подъем, как воробей, и свободен, как бездомная собака. Он бежит оттуда, где за ним охотятся.

Jew is as free as a sparrow--or a dog. He goes where he is hunted (Г. Кружков).

Оттого люди и ожесточились против евреев, которые для всех христиан - вроде собак.

"Therefore his people turned against us Jews, who are all people's dogs."

"They joined then, as cats and pigs will join to slay a snake".

Они объединились с чернью, как кошки объединяются со свиньями, чтобы убить змею.

"You be as careless as Gleason's bull, Tom".

Глисоновский бык и то ловчей тебя, Том.

They whimpered at their oars like beaten hounds, and Witta bit his fingers for rage.

Они скулили у борта, как побитые собаки, а Витта кусал себе пальцы от гнева, но не мог ничего поделать.

The valley was as full o' forges and fineries as a May shaw o' cuckoos.

Да, кузниц и плавилен в округе было что кукушек в мае.

He shaded his forehead as though he were watching Quince, Snout, Bottom, and the others rehearsing Pyramus and Thisbe, and, in a voice as deep as Three Cows asking to be milked, he began <…>

Он вдруг посуровел, наморщил лоб, как будто бы застал Буравчика, Рыло и Основу за репетицией "Тисбы и Пирама", и голосом гулким, как мычание недоеной коровы, продекламировал <…> (Г. Кружков)

'If this had happened a few hundred years ago you'd have had all the People of the Hills out like bees in June!'

Если бы это случилось несколько лет назад, весь Народ С Холмов слетелся бы сюда, как пчелиный рой.

У Народа С Холмов, так же как у выдр, привычка не показываться на глаза без особой нужды.

The People of the Hills are like otters - they don't show except when they choose.

Allo looked at me like a one-eyed raven.

Алло хитро прищурился и стал похож на одноглазого ворона.

'The Winged Hats fought like wolves - all in a pack.

Крылатые Шапки нападали, как волки, сбившиеся в стаю.

He wriggled like a hooked fish.

Пирату? - вскинулся Дан, как рыбка, попавшаяся на крючок.

3) Цветообозначения:

Butterfly-wings! It was Magic - Magic as black as Merlin could make it <…>

Как бы не так! Это было Колдовство - самое черное Колдовство, какое только мог измыслить Мерлин <…> (Г. Кружков).

Only the Picts know their way about those black and hidden bogs.

Только пикты знают все коварные черные топи и обходные тропки между ними.(Г. Кружков)

<…> selling cannon to the King's enemies is black treason <…>

<…> Продажа пушек врагам короны - государственная измена, за это вешают".

Размещено на Allbest.ru

...