Трудности перевода в межкультурной коммуникации

Размещено на http://www.allbest.ru/

1.Особенности перевода как акта межкультурной коммуникации на уровне художественного текста

В настоящее время переводоведение признает особое значение, которое культура имеет для перевода. Положительным при этом является тот факт, что актуализируется важность культурологического подхода к переводу, и признается, что перевод играет роль средства межкультурного сближения народов и наций, являясь одновременно условием межъязыковой коммуникации и интегрирования культур в единую мировую культуру. Перевод выступает как средство межкультурных контактов: взаимодействие культур в процессе перевода предполагает ознакомление читателей перевода с фактами и идеями, свойственными чужой культуре, с целью расширения их кругозора и воспитания уважения к другим культурам.

Учет особенностей культуры при переводе дает право рассматривать перевод с точки зрения межкультурной коммуникации, так как он предполагает преодоление культурной дистанции. При переводе имеет место не только контакт двух языков, но и соприкосновение двух культур. То, что является очевидным для носителя исходной культуры, может быть непонятным для носителя другой культуры. Перевод в данном случае выступает как коммуникативная деятельность, обеспечивающая общение между двумя культурными сообществами, которая, с одной стороны, направлена к исходной культуре, а с другой, к культуре, на язык которой выполняется перевод. Переводчику же отводится роль посредника культур, чей коммуникационный акт обусловлен другим, предыдущим уже свершившимся актом. Он должен уметь поставить себя на место инокультурного читателя и увидеть те места в подлиннике, которые не будут достаточно понятны получателю в силу межкультурных различий. Увидев их, переводчик должен знать, какие в данном случае необходимы преобразования. Совершая перевод, именно он переводит в своем сознании имя определённой реалии из одной социокультурной плоскости в другую, руководствуясь своей культурной памятью, неотделимой от культурной памяти его народа.

Перенос художественного текста из одной культурной среды в другую может осуществляться по-разному в зависимости от той цели, которую ставит перед собой переводчик. Самая простая цель - это воссоздание фабулы. В этом случае перевод практически не затрагивает художественной сути произведения, однако уже здесь могут возникнуть межкультурные различия, препятствующие пониманию сюжетно-событийной основы произведения читателями оригинала. Разные культурные традиции в странах исходного и переводящего языков, разные системы ценностей, общепринятых оценок и норм поведения могут сделать поступки персонажей непонятными, немотивированными для читателя перевода, поскольку переводчик лишь механически воспроизводит события.

Художественное произведение может переводиться для того, чтобы познакомить читателей с особенностями жизни другого народа, с его историей, обычаями, традициями, с его национальным менталитетом. В этом случае переводчику приходится практически полностью отказываться от национально-культурной адаптации текста, максимально сохранять в тексте реалии, калькировать фразеологизмы, снабжая перевод обширным комментарием. Такой перевод выполняет функцию, которую можно условно назвать страноведческой, однако он практически исключает воссоздание художественной образности оригинала.

Наконец, художественный текст может переводиться для того, чтобы познакомить читателей с творчеством писателя, произведений которого они не могут прочесть в оригинале из-за языкового барьера. В этом случае воссоздания в первую очередь требуют именно художественные аспекты текста. В первых двух случаях переводчик преимущественно имел дело лишь с одной функцией текста - функцией сообщения. Здесь наряду с ней чрезвычайно важной оказывается функция воздействия. Именно в этом случае национально-культурная обусловленность текста выходит на первый план. Объясняется это тем, что создание художественного образа всегда опирается на наличие у автора и читателя некоего запаса общих для них фоновых знаний, исторических, литературных, культурных ассоциаций, на некое представление об определенной системе ценностей, которую они могут принимать или не принимать, но которая так или иначе присутствует в их сознании.

Перевод может быть выполнен идеально, отвечая всем требованиям, которые мы обычно предъявляем к художественному переводу, как-то: воспроизводить творческую личность, стиль автора, и тем не менее произведение в переводе будет восприниматься не так, как оно воспринималось или воспринимается на языке, на котором было написано, потому что даже при всей общности универсальных понятий каждый народ, каждая культура и даже каждая историческая эпоха вкладывают в них свое, только им одним присущее содержание. В таком случае необходимо не только, чтобы переводчик был знаком с фактами чужой культуры и умел их воспроизводить в переводе, но и позаботился о том, чтобы сделать их понятными читателям перевода. Когда отличительные и уникальные явления в культуре воспроизводятся на другом языке буквально, в переводе неизбежно появляются неправильные или непонятные фразы. К сожалению, некоторые переводчики в реальности исходят из того, что раз они изучили язык какого-либо народа, то его культура рано или поздно сама приложится, что для ее особенностей всегда найдутся подходящие эквиваленты в родной речи. Отсюда вытекают благодушие и беспечность в оценке того, насколько велика вероятность ошибки, когда перевод с языка народа делается без верного знания его жизни, легкомысленно или в спешке.

Для облегчения проникновения в мир текста автор как представитель исходной культуры предоставляет реципиенту определенные подсказки, позволяющие отнести текстовый мир к определенной культуре, идентифицировать ее. В качестве подсказок могут использоваться как явные ссылки на определенные модели культуры, так и имплицитные указания на действия, поступки, специфические черты, которые обычно ассоциируются с моделями той или иной культуры. Своеобразие переводного художественного текста заключается в том, что он имеет характеристики культурного социума, отличного от того, к которому принадлежит реципиент, то есть мир, созданный в этом тексте, имеет “маркеры культурной ориентации”, указывающие на его принадлежность к культуре, иной, чем та, к которой принадлежит реципиент. С другой стороны, такие культурные маркеры, указывающие на какие-либо элементы культурного фонда, являются вымышленными, специально созданными воображением автора текста, поскольку они не документально отражают реальность, а являются действительностью, созданной автором произведения. Тем не менее, это не исключает соответствия “вымышленных” маркеров реальным. Таким образом, элементы культурного фонда переводного художественного текста получают как бы двойное преломление: с одной стороны, через призму авторского описания, то есть через авторскую концепцию действительности, а с другой стороны, через перевод, который стремится донести особенности культурного опыта до восприятия реципиента перевода. Достаточно обоснованным в этом плане, представляется требование транспонировать текст в культуру получателя и одновременно сохранять “инокультурный” колорит.

Автор может расставлять маркеры ненамеренно, то есть не ставить перед собой цель наполнить текст тем или иным количеством культурных элементов, которые позволяют реципиенту идентифицировать культуру. Это происходит потому, что автор находится внутри культуры, описывая ее. Носитель другой культуры наблюдает текстовый мир и культуру, которую этот текст представляет, со стороны. Такое различное наблюдение за культурной системой изнутри и снаружи ведет к различиям в характере оценок этой системы. При наблюдении изнутри от восприятия человека могут ускользать некоторые существенные моменты или же они могут оцениваться иначе, чем если бы система наблюдалась со стороны. Реципиенту текста перевода предоставляется роль такого стороннего наблюдателя, который может воспринимать со стороны ту часть системы чужой культуры, которая описана автором. Отсюда следует возможность различных взглядов на описываемый мир и различная интерпретация культуры. Во-первых, это точка зрения самого автора, нетронутая влиянием иной культуры. Во-вторых, точка зрения переводчика, который выступает в качестве посредника между двумя культурами - исходной и целевой - и учитывает знания реципиентов перевода, отражающие особенности их культуры. В-третьих, взгляд инокультурного реципиента, оценивающего культуру текстового мира с позиций человека, предельно дистанцированного от культуры автора.

В случае если текстовый мир переводного текста принадлежит к культуре, неизвестной читателю, то между ним и этим миром устанавливается культурная дистанция, то есть читатель, принимая информацию о текстовом мире, оказывается не в состоянии установить непосредственную связь со своим собственным опытом. Тогда отношения между текстовым миром и реальным миром читателя основываются на сравнении этих двух миров. Любое отличие текстового мира от реального мира чаще всего воспринимается реципиентом перевода как закономерное явление, так как все люди сознают, что другие народы могут иметь иной образ жизни, иную культуру, особенности которой представлены в тексте в качестве культурных маркеров.

Довольно часто знакомство с элементами культурного фонда происходит опосредованно: через художественный текст или через переводный вариант этого текста. Когда речь идет о переводе, ни автор оригинала, ни читатель текста перевода не в состоянии проверить, насколько элементы культурного фонда, которые представлены в переводе, соответствуют реальному положению вещей, так как оба они находятся по разные стороны культурного барьера. В таком случае вся ответственность возлагается на переводчика, выступающего в качестве эксперта относительно обеих культур. Перед ним встает трудная задача: с одной стороны, он должен сохранить авторские культурные маркеры, а с другой стороны, помочь реципиенту распознать инокультурные маркеры, часто адаптируя их, делая их приемлемыми для восприятия реципиента. В этом случае роль переводчика во многом предопределяется его “двухкультурным” статусом. Воспринимая текст, он не только истолковывает его содержание и коммуникативную интенцию отправителя, но и смотрит на него глазами носителя другой культуры. Переводчик как бы “примеряет” текст к иноязычному получателю, мысленно выделяет в нем фрагменты, наиболее сложные с точки зрения их транспозиции в другую культуру, в частности те, которые представляют собой лакуны в фоновых знаниях получателя. Это заставляет переводчика быть не только билингвом, но и “бикультурным”, то есть он является местом контакта двух культур. Переводчик как бы фильтрует эти маркеры, решая, оставить ли их в тексте перевода без изменений, либо подобрать иные, соответствующие элементам исходной культуры. Если же переводчик не справляется успешно с поставленной задачей, то в силу принадлежности к иной культуре читателю приходится выводить многое из контекста. Можно говорить о том, что он уловит смысл, но его впечатление от прочитанного будет не столь ярким, как у читателя исходной культуры, общая картина произведения получится не столь четкой, как у последнего, а скорее несколько размытой.

Чем выше уровень художественной образности текста, тем выше степень зависимости этого текста от той культуры, в рамках которой он создан, и тем сложнее задача переводчика. Самые большие информационные потери происходят именно в том звене цепочки межкультурной коммуникации, где производится перевод художественного произведения. Отчасти это вина переводчика, отчасти же смысловые потери и расхождения - результат иного оформления сообщения на языке перевода, принадлежащего уже иной культуре и иного восприятия читателем.

Вообще читатель перевода никогда не может полностью совпасть с читателем оригинала по восприятию художественного текста. А если учесть, что обычно автор художественного произведения сознательно или подсознательно адресует его определенному кругу читателей, то коммуникативные потери в переводе неизбежны, так как таких читателей в иной культуре просто не может быть.

Взявшись за перевод литературного памятника эпохи или культуры от нас далекой, переводчик во что бы то ни стало должен постараться передать все его своеобразие. При этом, однако, необходимо, чтобы в своем естественном стремлении сделать произведение удобочитаемым с точки зрения современных эстетических требований вместе с тем не потерять из виду особенности словаря и словоупотребления в эпоху возникновения памятника литературы. В ряде случаев при адаптации инокультурных маркеров переводчик может проявлять склонность рассматривать явления и черты чужой культуры сквозь призму культурных ценностей своей собственной этнической культуры, проявляя так называемый этноцентризм. Стремясь максимально облегчить восприятие текста, переводчик может попытаться освободить его от всего непонятного, упростить его. Все это совершается для того, чтобы придать переводу привычную форму в соответствии с требованиями, предъявляемыми к литературным произведениям того языка, на который осуществляется перевод. Совершается эта процедура обычно из наилучших побуждений: для того чтобы приблизить древний текст к пониманию современного читателя. Действительно, трудность знакомства исчезает, - но за счет искажения облика далекого незнакомца, подтягиваемого до нашего современника.

Современная теория перевода, подчеркивает необходимость сохранения национальной специфики оригинала. Вместе с тем в переводе имеет смысл сохранять лишь те элементы специфики, которые реципиент перевода может ощутить как характерные для “чужеземной среды”, то есть только те, которые могут быть восприняты как носители национальной специфики.

Разница в культурах и ее осознание являются более сложным феноменом, чем это может показаться переводчику, и чем больше он осведомлен об этих межкультурных трудностях, тем лучше он справляется со своей работой. И как бы ни были велики и разнообразны трудности перевода, стоящие перед человеком, серьезно относящимся к своей задаче, -- перевод, как одно из орудий культуры, неизбежен и необходим.

2.Теоретико-практические рекомендации по работе над художественным переводом как актом межкультурной коммуникации

перевод художественный произведение

При работе с художественным текстом обойтись знаниями просто грамматики и лексики языка невозможно. Здесь требуется быть специалистом, чувствующим язык, восстанавливающим замысел автора, для чего рекомендуем Вам следовать следующим инструкциям при художественном переводе.

Сначала прочитайте весь текст по-английски, не пытаясь ничего переводить, но делая для себя заметки в трудных местах. Казалось бы, переводчику ни к чему так глубоко размышлять над простым текстом; однако без серьёзного анализа невозможно воспроизвести стиль. Вторично прочитайте текст и на этот раз начинайте его переводить.

Начало - самое главное, взятый с самого начала верный тон - половина работы. Именно поэтому больше всего внимания необходимо уделить первым, открывающим словам. Первый абзац - один из наиболее важных, поскольку это вступление, сводящее вместе автора и читателя!

Первым делом следует выделить то, что при беглом чтении показалось непонятно, некоторые знакомые, но сомнительные слова, затруднившие чтение, тоже должны быть выделены.

Соответственно, прежде всего разбирайте именно неизвестные слова. При этом опасно полагаться на собственную догадливость, делая выводы из логики текста. Домыслы вместо точного знания рано или поздно приведут к диаметральным искажениям смысла!

Найдите эти слова в словаре или в словарях.

При слове “словари” наверняка кто-то привычно захочет обратиться к Мюллеру или НБАРСу. Стоп! Брать значения английских слов из англо-русского словаря - в корне неправильно!

Все значения незнакомых слов надо искать по англо-английскому толковому словарю. Это главный закон. Только так можно распознать внутреннее значение слова, стоящий за ним образ, который воспринимают сами англичане, а не готовый, стандартно-ограниченный вариант перевода на русский.

Словари - лучшие друзья переводчика. Их необходимо читать внимательно. И помните, что возможность неправильного понимания и истолкования возрастает в геометрической прогрессии, когда в тексте появляются неизвестные Вам слова и выражения. Это происходит потому, что каждое из них имеет несколько значений - особенно в английском языке, одном из самых полисемантичных - и эти значения порой весьма далеки друг от друга.

Затем следует приступить к доскональному изучению текста: все ли формы понятны, все ли времена известны, не спотыкаетесь ли Вы мысленно на каких-то словах, фразах. Если всё ясно, то можно прочитанное попробовать передать уже на русском языке.

Сначала пытайтесь понять не столько смысл, сколько стиль иноязычного автора. Потом переведите содержание в “русские картинки”. И при работе постоянно делайте поправку на авторский стиль как очень важную составляющую текста.

Мы не будем останавливаться на словах, значения которых легко находятся в словаре. А вот на местных реалиях, особенностях, присущих определённому народу и определённой культуре, задержимся. Потому что не в последнюю очередь качество перевода зависит от того, насколько глубоко изучил переводчик реалии другого народа. Именно жизненные реалии, а не язык. Язык можно изучить очень хорошо, но это все равно будет безрезультатно. Доказательство - узкие специалисты, знающие язык. Они могут рассуждать часами о теории, но станут в тупик, встретив что-либо относящееся к культуре.

Несмотря на тот факт, что обозначения реалий общественной жизни и материального быта, специфичных для определенного народа или страны, допускают точное описание и определение, все же при передаче их средствами другого языка возможны значительные колебания, варианты. Это может быть связано с частотой употребления, ролью, которую они выполняют в языке. Слова, служащие названием таких реалий, не имеют терминологической окраски; они не контрастируют даже с самым “обыденным” контекстом в подлиннике, не выделяются в нем стилистически, являясь привычными для языка подлинника и именно поэтому составляют особую трудность при переводе. Внимание к таким единицам обусловлено, с одной стороны, их значительной ролью в представлении культурных идей, явлений, артефактов нации, а с другой, их верифицируемостью.

Вот один из примеров культурных реалий, которые можно встретить в романе Оскара Уайльда “Портрет Дориана Грея”:

“The men laughed, and Mr. Chapman got up solemnly from the foot of the table and came up to the top. Dorian Gray changed his seat and went and sat by Lord Henry. Mr. Chapman began to talk in a loud voice about the situation in the House of Commons. He guffawed at his adversaries. The word doctrinaire--word full of terror to the British mind-- reappeared from time to time between his explosions. An alliterative prefix served as an ornament of oratory. He hoisted the Union Jack on the pinnacles of thought. The inherited stupidity of the race--sound English common sense he jovially termed it--was shown to be the proper bulwark for Society.”

В принципе, все слова сами по себе ясны, но что касается их соединения - здесь есть над чем подумать. Если Вы не знаете даже основных значений - посмотрите в словарь. А вот что заставляет задуматься - так это словосочетание the Union Jack, использованное в данном контексте. Чувствуется сарказм автора, но с чем он связан - пока не ясно.

В таких случаях (как мы уже указывали выше) перед переводчиками встаёт дилемма. Узнавать - не узнавать? Положиться на интуицию или выяснить все подробности?

Разумеется, всегда лучше узнавать. Чем тщательнее Вы узнаете подробности о любом предмете, тем полнее Вы овладеете материалом и тем легче Вам будет переводить.

Само собой разумеется, что возможность правильно передать обозначения вещей, о которых идет речь в подлиннике, и образов, связанных с ними, предполагает определенные знания о той действительности, которая изображена в переводимом произведении. За этими знаниями в теории перевода закрепилось определение “фоновых знаний” или “фоновой информации”. Это совокупность представлений о том, что составляет реальный фон, на котором развертывается картина жизни другой страны, другого народа. Фоновая информация, будучи связанной с экстралингвистическими явлениями, лежит вне текста. Тем не менее, она тесно связана с языковым материалом текста, поскольку выражается определенными языковыми единицами.

Для теории и практики перевода фактически имеет значение лишь та часть фоновых знаний, которая относится к явлениям специфическим для иной культуры, иной страны и необходима читателям переводного произведения, чтобы без потерь усвоить в деталях его содержание. Однако фоновые знания не являются чем-то раз и навсегда установленным, некоторая часть их с течением времени может утрачиваться, как ставшая неактуальной и не получающая применения, но в целом фоновая информация имеет тенденцию к постоянному расширению в связи с возрастающими контактами между народами и их культурами. Одной из форм, в которых осуществляются эти контакты, следует признать и перевод текстов художественной литературы, где для изображения фона действия важную роль играют вещественные детали материального и общественного быта, характер обращения людей друг к другу и т. п. Такие детали имеют названия в оригинале и требуют называния в переводе. И чем более чужда и далека сама действительность с ее отдельными деталями, тем легче возникают ошибки, неточности понимания, приблизительность перевода.

Если Вы будете ограничивать себя только данными текста, слепо доверяясь номинативным значениям его словарных элементов, взятым в отдельности, не подозревая или забывая о том, что новые значения их, получающиеся в результате их сочетания друг с другом, могут быть отмечены даже и в словарях, - тогда возникнут грубые смысловые ошибки. При этом нельзя забывать, что значения сами по себе не образуют отдельного царства, а появляются только в результате удачной интерпретации.

При поиске информации незаменимый инструмент - Интернет. Ни у кого нет и не может быть под рукой знаний, собранных во всевозможных справочниках, словарях и энциклопедиях, во всей полноте. Между тем уже сейчас немалая часть этого богатства переведена в Интернет и в нём постоянно дополняется и подновляется.

Вспомогательный поиск сведений для перевода проводится очень просто: название, имя, тема, о которых вы хотите узнать больше, переносятся в поисковую строку любой поисковой системы (для русских текстов - Yandex, Aport или Rambler, для английских - Yahoo или Altavista). Первые страницы выданных результатов бегло просмотрите - как и при всяком поиске в глобальной сети. В 90% случаев этот метод продуктивно работает. Нигде более вы подобной информации не обнаружите, затратив минимум времени и усилий.

Итак, выясняем, что словосочетание the Union Jack обозначает название национального флага Великобритании, состоящего из трех флагов (крест св. Георгия, св. Андрея и св. Патрика), представляющих Англию, Шотландию и Ирландию.

Очевидно, что в устах мистера Чепмена выделенное словосочетание the Union Jack звучит с определенной коннотацией. Оскар Уайльд с сарказмом описывает члена парламента, который с воодушевлением провозглашает идеи объединенной, сильной монархии.

Остановимся теперь подробнее на способах передачи реалии.

“Перевод иностранных названий можно и не делать, - нашёптывает сомнительная мудрость переводчиков-лентяев, - такие названия можно переносить в перевод как есть - островками латиницы в море кириллицы”. Казалось бы, гарантированно не получится ничего исказить, да и выглядит такой текст - на первый взгляд - очень умно. Но вкрапления иностранных слов в плавное течение русского текста неминуемо будут раздражать своей инородностью. Поэтому этот вариант - худший из возможных.

Возможности перевода названий реалий, фактически встречающиеся в переводах, сводятся к четырем основным случаям.

Это, во-первых, транслитерация либо транскрипция (полная или частичная), непосредственное использование данного слова, обозначающего реалию, либо его корня в написании буквами своего языка или в сочетании с суффиксами своего языка. Транслитерационный способ передачи реалий широко распространен и оставляет существенный след в русской переводной художественной литературе. Данный вариант - самый предпочтительный. К тому же именно таким переводом можно “убить двух зайцев”: первое - не искажаются специфические английские реалии, второе - нет инородного (английского) вкрапления в русский текст (поэтому не перенапрягаются глаза, не отвлекается внимание, не страдает национальное самосознание).

Такие реалии, проходят более или менее последовательный путь от максимальной “иностранности”, когда языковая единица исходного языка представлена в переводном тексте в ее полном иноязычном виде до полной ассимиляции, признаком чего служит включение такой единицы в базовый словарь языка. Нередко переводчики прибегают к двойной форме перевода, то есть сохраняют иноязычную единицу с параллельным семантическим переводом или комментарием или применяют транскрипцию с параллельным комментарием. Этот способ, однако, носит ограниченный характер и применим лишь к тем языковым единицам, которые прочно обосновались в системе номинаций переводящего языка. Малознакомые или незнакомые реалии требуют включения в текст дополнительных поясняющих элементов, которые могут как следовать после реалии, так и предшествовать ей. Такой прием как бы подготавливает читателя к встрече с иноязычным словом, делает это слово более удобным для восприятия.

Нет такого слова, которое не могло бы быть переведено на другой язык, хотя бы описательно, т. е. распространенным сочетанием слов данного языка. Но транслитерация необходима именно тогда, когда важно соблюсти лексическую краткость обозначения, соответствующего его привычности в языке подлинника, и вместе с тем подчеркнуть специфичность называемой вещи или понятия, если нет точного соответствия в языке перевода. Оценивая целесообразность применения транслитерации, необходимо точно учитывать, насколько важна передача этой специфичности. Если же последнее не требуется, то использование транслитерации превращается в злоупотребление иностранными заимствованиями, приводит к затемнению смысла и к засорению родного языка. Чрезмерное увлечение транслитерацией не только не способствует сохранению национального колорита, а, наоборот, уничтожает его.

Целесообразность и правомерность транслитерации в известных случаях доказывается тем, что нередко авторы, пишущие о жизни других народов, прибегают к этому языковому средству, как к способу назвать и подчеркнуть реалию, специфическую для быта данного народа. Часто иноязычные слова переносятся в язык перевода именно для выделения оттенка специфичности, который присущ выражаемой ими реалии.

Но возможность применить иноязычное слово определяется не только наличием комментария. При всей непонятности слова, употребляемого впервые (или вообще очень редко), контекст, в котором оно употреблено, если и не способен полностью раскрыть его смысл, то все же может дать некоторое представление о предмете или понятии, обозначенном им. В этом случае контекст перевода позволяет, если и не полностью установить содержание обозначаемых ими реалий, то отнести их к определенному кругу понятий, выяснить их родовую принадлежность.

Транслитерации подлежат практически все имена собственные, однако, ее применение требует предварительного культурологического анализа, призванного определить возможные традиционные формы того или иного имени, уже утвердившиеся в мировой или переводящей культуре и требующие воспроизведения именно в той форме, в какой они существуют.

Впрочем, в русских переводах западноевропейской художественной литературы за последнее время все более упрочивается тенденция избегать таких слов, которые требовали бы пояснительных примечаний, не предполагаемых подлинником - т. е. именно транслитерированных обозначений иностранных реалий, кроме ставших уже привычными. Это очень большая и серьезная задача, потому что составление комментариев, составление соответствующих объяснений требует прекрасного знания самого материала и большого такта в выборе того, что должно быть комментировано. Часто дается комментарий к самым простым вещам, которые переводчику легче всего было объяснять, и порой отсутствуют толкования к тому, что даже у достаточно подготовленного читателя вызывает затруднения в понимании. И с этой точки зрения выбор материала для комментария не должен зависеть от личного вкуса переводчика, а должен быть отобран на строго научной основе.

Предложим Вашему вниманию один из примеров передачи реалии the Union Jack, выполненный профессиональным переводчиком (пер. В. Чухно):

“Он водружал “Юнион Джек” на башнях мысли.”

К данному переводу В. Чухно дает следующий комментарий:

“Юнион Джек” - название государственного флага Великобритании.

На наш взгляд такой перевод, отягощенный комментарием, не полностью передает национально-культурную специфику, а также бросается в глаза русскому читателю. Механическая передача этого словосочетания не раскрывает для получателя перевода содержания нового понятия. Такой перевод является малоинформативными для русско-культурного реципиента и, более того, непрактичными в том смысле, что переводчику приходится давать сноску, в которой он объясняет, что имеется в виду данным названием.

Второй способ передачи слов, обозначающих специфические реалии, - а именно создание нового слова или словосочетания - практически встречается в русских переводах реже, чем первый. Он представляет собою создание нового слова или сложного слова, или словосочетания для обозначения соответствующего предмета на основе элементов и морфологических отношений, уже реально существующих в языке. В своей основе это перевод описательный, перифрастический.

Вот пример на сравнение первого и второго способов перевода:

“The slimy pavement looked like a wet mackintosh.”

1) “Скользкая мостовая блестела, как мокрый макинтош.”

2) “Скользкая мостовая имела вид мокрого дождевого плаща.”

В данном примере автор сравнивает мостовую после дождя с мокрым макинтошем (like a wet mackintosh). В первом случае переводчик использует прием транслитерации - “как мокрый макинтош”. Автор перевода, видимо, исходил из предположения, что эта реалия известна русскому читателю и нет необходимости объяснять ее. Во втором варианте используется описательный перевода - “вид мокрого дождевого плаща”. Однако в любом случае стираются культурноспецифические черты признаков английских высказываний. В английских высказываниях, описывающих предметы одежды, присутствует образность, метафоричность, поскольку предметы одежды наделяются именованиями, заимствованными у других материальных объектов. Эта метафоричность в русских переводах отсутствует.

Третий способ - использование слова, обозначающего нечто близкое (хотя и не тождественное) по функции к инокультурной реалии, то есть уподобляющий перевод, уточняемый в условиях контекста, а иногда граничащий с приблизительным обозначением.

Подобный тип перевода полностью передает привычность, чисто бытовую окраску соответствующего слова подлинника, в одних случаях придавая ему русифицирующий оттенок, в других случаях не внося в него никаких новых черт, но во всех случаях, конечно, ослабляя национально-специфические особенности, выраженные в нем. Если предмет или понятие, обозначенные словом подлинника, мало чем отличаются от предмета или понятия, обозначаемого соответствующим словом в переводе, если с ним самим не связаны никакие специфически местные признаки, то передача смысла в условиях контекста может оказаться исчерпывающей.

Во этих случаях утрата некоторой вещественной специфики, характеризуемой русским словом, возмещается полной понятностью его перевода в контексте при большей или меньшей степени близости выражаемого понятия. С другой стороны, слово, имеющее непосредственную связь со специфическими фактами из жизни той страны, на язык которой делается перевод, не может быть полноценным образом использовано для передачи реального понятия из жизни другой страны, другого народа.

Примером такого способа перевода может служить следующий отрывок:

Dorian looked at him and smiled. What a way for a fashionable painter to travel! A Gladstone bag, and an ulster!.

1) Дориан посмотрел на него с улыбкой. Вот как путешествует известный художник! Ручной саквояж и осеннее палътишко!

2) Дориан посмотрел на него и улыбнулся: Вот так подходящий способ путешествия для модного художника! Ручной саквояж и непромокаемое пальто.

3) Дориан взглянул на Бэзила и улыбнулся. Вот, значит, как путешествует знаменитый художник! Ручной саквояж и легкое осеннее палъто!

В данном примере привлекает внимание английская реалия A Gladstone bag (is a traveling bag with flexible sides on a rigid frame that opens flat into two compartments (сумка для путешествия, с подвижными сторонами на твердой основе). Первое слово в этом словосочетании Gladstone - это имя британского политического деятеля, премьер-министра с 1868 по 1894гг., который был известен как сторонник самоуправления Ирландии. В ПЯ предлагается эквивалент "ручной саквояж" (от французского sac de voyage - букв, мешок для путешествия. Ручная дорожная сумка из кожи или плотной ткани с запором). Английская реалия, неизвестная русскому читателю, заменяется французской, ставшей традиционной для ПЯ.

Четвертый способ - так называемый гипонимический или обобщенно-приблизительный перевод, при котором слова одного языка, обозначающие видовое понятие, передаются словом другого языка, называющим понятие родовое. Данный способ перевода всегда обедняет представление, связанное с названием реалии в исходном языке, поскольку название обобщающего понятия в языке перевода неизбежно приводит к утрате конкретности - то в большей, то в меньшей степени.

Приведем пример использования гипонимического перевода при передаче реалий из романа “Портрет Дориана Грея”:

“Indeed, there were many, especially among the very young men, who saw, or fancied that they saw, in Dorian Gray the true realization of a type of which they had often dreamed in Eton or Oxford days, a type that was to combine something of the real culture of the scholar with all the grace and distinction and perfect manner of a citizen of the world.”

“И много было (особенно среди зеленой молодежи) людей, видевших в Дориане Грее тот идеал, о котором они мечтали в студенческие годы, -сочетание подлинной культурности ученого с обаянием и утонченной благовоспитанностью светского человека, “гражданина мира”.

Передача словосочетания in Eton or Oxford days требует от рецептора перевода необходимых фоновых знаний, а именно, того, что известно каждому британцу: Оксфорд - один из старейших и престижных учебных заведений в Британии; Итон - элитная частная школа для мальчиков. Здесь, на наш взгляд, очень важно отметить коннотацию, являющуюся частью значений этих слов. В представлении британцев оба слова связаны с реалиями жизни высшего общества. Переводчик, используя гипонимический или обобщенно-приблизительный перевод, сумел передать семантику этого словосочетания - “в студенческие годы”, однако утрата коннотации (а, следовательно, и колорита) приводит, видимо, читателя перевода к неполноте восприятия образа.

Может показаться парадоксальным, что гипонимическое соотношение между словом оригинала и словом перевода устанавливается в известной мере и при транслитерации (транскрипции) в случаях, когда контекст позволяет уловить значение родового понятия, выраженного транслитерированным (транскрибированным) словом. Таким образом выявляется известная общность между двумя, казалось бы, далекими друг от друга способами перевода.

Вот еще два примера передачи реалии the Union Jack, принадлежащие также профессиональным переводчикам, с использованием гипонимического перевода (пер. М. Абкинкина, М. Ричардса):

1) “Мистер Чэпмен поднимал британский флаг на башнях мысли.”

2) “Он возносил английский флаг на вершины мысли.”

В принципе, первый вариант передает смысл высказывания, но происходит элиминация национально-культурной специфики. Однако автор второго перевода допускает, на наш взгляд, ошибку, предлагая эквивалент “английский флаг”. Нет того сарказма, с которым Оскар Уайльд описывает члена парламента, который с воодушевлением провозглашает идеи объединенной, сильной монархии. Таким образом, в переводе нарушается прагматический потенциал исходного высказывания.

Вообще же описанные выше четыре способа в практике переводческой работы обычно не изолированы, т. е. применяются в сочетании друг с другом. Исключительное использование только одного из них имело бы результатом либо перегрузку переводного текста иноязычным словесным материалом или “экзотизмами” (при транслитерации или транскрипции), либо непомерное расширение текста (при описательном способе), либо к полной утрате национальной специфичности (при уподобляющем способе), либо к обеднению вещественного смысла (при гипонимической передаче). В любом случае, прежде чем приниматься за передачу какой-либо реалии, Вам необходимо первоначально установить ее значимость для принимающей культуры, поскольку нет ни возможности, ни необходимости передавать все оттенки значения слов. Руководствоваться следует собственным вкусом и объективными традициями. Результат не должен резать глаз, не должен выглядеть в русском тексте кричащим и чужеродным.

Реалиями, которые необходимо многословно объяснять по ходу текста, следует порой пренебрегать и безжалостно их выкидывать ради сохранения темпа и стиля. Особенно если они не несут смысловой нагрузки и рассчитаны на эмоциональное восприятие. Неизвестное название может отвлечь внимание русского читателя. Ваши пояснения заставляют его воспринимать множество ненужной информации.

В связи с этим представляется необходимым учитывать культурологический фактор при переводе, который выражается в определении меры информационной упорядоченности переводимого элемента в рамках и за пределами исходного текста на основании представлений о культурной традиции, связанной с употреблением этого элемента вообще и в данном конкретном тексте в частности. Перевод будет полноценным, если Вам удастся познать и отразить глубины культуры того народа, на знание языка которого он Вы претендуете.

Лучше те названия, которые ещё не устоялись в русском языке, давать транслитерацией - так, как они звучат, произносятся и записываются с поправкой на русскую фонетику и алфавит.

Очень редко (но бывает) встречаются такие имена собственные, которые следует воспроизводить по-английски, не прибегая к транслитерации. Это, к примеру, неблагозвучные транслитерации, те случаи, когда по-русски слово звучит как бранное или смешное: Who is who (как самое известное). Это правило применяется и тогда, когда в тексте идёт длинный список ничего не говорящих названий. Этот список можно и нужно привести целиком по-английски.

Ещё один важный момент - соблюдение ритма и размера. Эти позиции являются неотъемлемой частью “красивости”. Русский текст должен читаться так же легко, как читается английский, - без потери темпа. Ради сохранения этого можно и нужно жертвовать деталями. Главное, чтобы точно передавалась “картинка”.

Доверять собственному чутью при переводах вовсе не следует. Следует прочитать и перечитать текст. Иногда смысл слова проясняется не ранее, чем текст будет дочитан до конца. Более того, к реалиям следует вернуться, когда сам текст будет Вами переведён полностью, поскольку любую часть текста надо воспринимать “при свете” всего текста целиком. При этом в процессе перевода надо помнить о необходимости постоянного хотя бы мысленного возврата к самому началу переводимого текста.

Если Вы переводчик - Вы учитесь всю жизнь. Если незнакомое слово не вызвало никаких проблем, это не значит, что мимо него можно равнодушно пройти. Остановитесь, распробуйте его на вкус, приглядитесь к тому, в каком контексте употребил его автор-носитель языка, в какой лексический пласт оно инкрустировано. Если слово своеобразное, звучное, редкое - выпишите его для себя.

Итак, мы надеемся, что смогли заинтересовать Вас переводом как процессом занимательным и интересным. Надеемся, что Вы не только получили удовольствие, но и узнали кое-что новое.

Мы хотели также показать, что переводу нужно долго и основательно учиться. Учиться как на примерах, так и на подробных объяснениях из самых разных областей знаний: страноведения, лексикологии, психологии и многих других. Невозможно стать хорошим переводчиком, не имея широкого кругозора.

Рекомендуемые правила перевода художественных произведений

1. Всегда старайтесь узнать как можно больше об авторе и литературных традициях, присущих его времени.

2. Не бойтесь пользоваться словарями, энциклопедиями, Интернет-источниками для поиска необходимой для перевода информации.

3. Не начинайте переводить текст после прочтения первого предложения. Прочтите текст, по крайней мере, дважды.

4. Изучите семантические, стилистические и ритмические особенности текста, чтобы не упустить шанс воспользоваться верной их формой в языке перевода.

5. Принимайте во внимание не только формы, но и экспрессивные функции слов и предложений в тексте.

6. В ходе предпереводческого анализа текста выделите элементы текста, которые могут представлять собою переводческую трудность.

7. Тщательно отработайте ритмический образ текста на всех уровнях восприятия, начиная со звучания названий до общей композиционной структуры.

8. Не забывайте прочитывать вслух переведенное произведение для сравнения с ритмическим и звуковым образом исходного текста.

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ

1. Укажите основные особенности перевода художественного текста как акта межкультурной коммуникации.

2. Перечислите основные операции, выполняемые переводчиками при переводе художественных произведений.

3. Дайте определение “фоновой информации”. Какова ее роль при выполнении художественного перевода как акта межкультурной коммуникации?

4. Перечислите источники поиска необходимой фоновой информации.

5. Назовите основные способы передачи реалий. В чем их основное отличие?

6. Укажите основные причины ошибок, допускаемых переводчиками при выполнении художественного перевода. В чем их причина?

Размещено на Allbest.ru