Общая теория перевода

Свободный перевод будет соответственно определяться как перевод, выполненный на более высоком уровне языковой иерархии, чем тот, к какому принадлежат единицы перевода в оригинале. В следующих примерах перевод осуществлен на уровне предложений, т.е. исходные английские предложения передаются как неделимые единицы, тогда как их можно было бы перевести «ближе к тексту», т.е. на уровне словосочетаний и даже отдельных слов:

I'm lonesome as hell. - Меня тоска заела.

Some things are hard to remember. - Бывает, что нипочем не можешь вспомнить, как все было.

Как указывалось, при свободном переводе не имеют места ни существенные искажения смысла, ни нарушения норм ПЯ, и на практике он встречается достаточно часто, особенно в переводах произведений художественной литературы, где переводчики нередко жертвуют близостью к оригиналу ради усиления художественно-эстетического эффекта. Тем не менее, следуя по этому пути, переводчик рискует перейти ту грань, где свободный перевод слишком далеко отходит от оригинала, переходит в многословие (например, His appetite was appaling и русское «Ел он много и жадно, даже смотреть было страшно»). Свободный перевод совершенно недопустим при переводе текстов официальных, юридических, дипломатических и т.п., где требуется максимальная точность.

Более конкретная оценка результатов переводческого процесса предполагает выявление единиц текста оригинала, в отношении которых в переводе допущены необоснованные отклонения, и классификацию таких отклонений по их важности в условиях данного акта коммуникации. Кроме того, должны быть учтены и все вынужденные преобразования разной степени сложности, осуществленные переводчиком, и оценена правильность выбора и умелое применение переводчиком того или иного переводческого приема для каждого такого преобразования.

Эмпирическое определение фактов отклонения перевода от оригинала осуществляется в большинстве случаев без особого труда. -Квалифицированные переводчики-информанты оказываются обычно единодушными при идентификации отклонений в тексте перевода от содержания оригинала, хотя они могут расходиться при решении вопроса, какие из отклонений следует считать грубыми ошибками, Сопоставление перевода с оригиналом позволяет вычленить единицы несоответствия, т.е. непереведенные элементы оригинала, искажения и элементы, добавленные в переводе, но не имеющие соответствия в оригинале. Анализ единиц несоответствия позволяет оценить важность непереданных или неправильно переданных элементов оригинала и степень нарушения коммуникативной равноценности в результате допущенных ошибок. В качестве иллюстрации рассмотрим перевод следующего информационного сообщения:

Just over a year ago a boycott of public transport in Barcelona hit the world's headlines.

Как раз год назад бойкот городского транспорта в Барселоне попал в газетные заголовки всего мира.

Сопоставительный анализ перевода показывает, что в нем допущен ряд неточностей. Прежде всего, в переводе неправильно построено сообщение, описывающее данную ситуацию. Высказывание «...бойкот... попал в газетные заголовки» неприемлемо как по нормам русского языка, так и по неуместным ассоциациям, связанным со словом «заголовок». (Почему именно в «заголовки»? Хорошо это или плохо? Может быть, подразумеваются «кричащие заголовки», и речь идет о склонности к сенсациям? Но ведь английское hit the headlines не выражает критического отношения к прессе, и подобные ассоциации не соответствуют содержанию оригинала.) Структуру сообщения в переводе следовало бы привести в соответствие с нормами русского языка (например: «...бойкот... широко освещался в печати»). Неудачно выбран порядок слов (рема здесь - «события в Барселоне», а не освещение их в печати), некоторые словосочетания переданы либо с изменением содержания (just over a year - немного более года тому назад), либо с нарушением норм сочетаемости (заголовки всего мира). И, наконец, большей точности можно было бы достичь и при передаче значений отдельных слов. Поскольку речь идет о длительной кампании, «бойкот» следовало бы заменить «бойкотированием»; чтобы избежать повторения двух предлогов «в», применить прием конкретизации - «население Барселоны» (in Barcelona); слово public ближе к русскому «общественный». Исходя из такого анализа, исправленный вариант перевода будет выглядеть следующим образом:

Немного больше года тому назад в печати всех стран широко освещалось бойкотирование общественного транспорта населением Барселоны.

Результаты подобного анализа можно использовать для сравнительной оценки качества перевода данного оригинала, выполненного несколькими переводчиками, например, в процессе обучения переводу. Для этого серьезность каждого отклонения оценивается по условной шкале. Предположим, несоответствие в структуре сообщения (в способе описания ситуации) будет оцениваться в 4 балла, неточности, связанные с передачей содержания синтаксических структур, - по 2 балла каждая и неточность в передаче значений отдельных слов - в 1 балл. Полученная сумма баллов (в нашем примере 4 + 6 + 3 = 13) может использоваться для сравнения с другими переводами этого оригинала: более точным будет перевод, который будет характеризоваться наименьшей суммой баллов. Сравнительная «ценность» единицы несоответствия каждого типа может быть и иной (т.е. каждой из них может соответствовать иное число баллов), но в любом случае сумма баллов даст общее представление о том, какой перевод дальше отошел от оригинала. Следует отметить, что указанная процедура неприменима для сопоставления переводов разных оригиналов, поскольку несоответствие одного и того же типа может играть неодинаковую роль для достижения адекватности по отношению к разным исходным текстам.

Выделение единиц несоответствия не может быть достаточным основанием для оценки уровня профессионального умения переводчика, проявленного при переводе данного текста. Необходимо также учитывать степень сложности оригинала с точки зрения его перевода, т.е. степень сложности тех задач, которые пришлось решать переводчику и при решении которых он допустил те или иные ошибки.

Сравнительная трудность для перевода различных высказываний оригинала может быть оценена путем определения степени сложности преобразований, осуществляемых в процессе перевода. При этом предполагается, что перевод происходит как бы в два этапа: на первом этапе осуществляется простая подстановка, а на втором - производятся необходимые изменения. Такая процедура анализа позволяет выявить количество и степень сложности подобных изменений, что в определенной степени может служить показателем переводческого творчества и сложности решаемых задач. Сопоставим переводы следующих двух высказываний:

(1) The outstanding reasons for the extension of the state apparatus are the growth of militarism and the development of the economic functions of the State on behalf of monopoly capitalism.

Основными Причинами расширения государственного аппарата является рост милитаризма и развитие экономических функций государства в интересах монополистического капитала.

(2) Their leaders even hired high-priced efficiency engineers for the unions, to organize the general speed-up.

Стремясь добиться широкого распространения потогонной системы, профсоюзные лидеры даже приглашали за высокую плату на службу в профсоюзы инженеров, специалистов по интенсификации труда.

При переводе второго из этих высказываний переводчику пришлось решать более сложные задачи. Это различие легко продемонстрировать путем использования указанной процедуры. Попробуем перевести оба предложения дословно, методом простой подстановки, выделив слова и словосочетания, которые подвергнутся изменениям при переходе к следующему этапу перевода:

Выдающимися причинами расширения государственного аппарата являются рост милитаризма и развитие экономических функций государства от имени монополистического капитализма.

Их лидеры даже нанимали дорогой цены инженеров по производительности для профсоюзов, чтобы организовать общую потогонную систему.

Оценивая результаты перевода этих высказываний, можно выделить преобразования разной степени сложности и распределить их по условным группам. К первой группе сложности можно отнести замены местоимения соответствующим полнозначным словом (их - профсоюзные). Вторая группа будет включать замены слов их стилистическими и идеографическими синонимами (нанимали - приглашали на службу, дорогой цены - за высокую плату). В третьей группе находятся замены, связанные с изменением синтаксической структуры и порядка

слов (чтобы организовать - стремясь добиться). И, наконец, к четвертой группе будут относиться преобразования, требующим использования дополнительной информации на основе экстра лингвистических знаний (инженеры по производительности - инженеры-специалисты по интенсификации труда, общая потогонная система - широкое распространение потогонной системы).

На основе такой процедуры можно сопоставлять и несколько переводов одного и того же оригинала, оценивая умение каждого переводчика преодолевать переводческие трудности разной степени сложности. Кроме того, удачные решения сложных переводческих задач могут учитываться при общей оценке перевода, компенсируя в определенной степени допущенные ошибки.

Для ряда практических целей необходима такая система критериев, которая прежде всего исходила бы из градации ошибок, основанной на степени искажения содержания оригинала при переводе. Такая система не должна быть сугубо «арифметической», чтобы давать возможность оценивающему (редактору, преподавателю или критику) учитывать всю совокупность нормативных требований. Вместе с тем она должна давать возможность цифровой оценки качества перевода, скажем, по пятибалльной шкале. Для решения подобной задачи можно использовать различные методы классификации смысловых ошибок. В качестве примера приведем схему, по которой в тексте перевода выделяются четыре основных типа ошибок, играющих неодинаковую роль при последующей оценке качества перевода:

1. Ошибки, представляющие собой грубое искажение содержания оригинала. Такие ошибки приводят к тому, что перевод указывает на совсем другую ситуацию и фактически дезинформирует Рецептора. Они обычно возникают вследствие неправильного понимания переводчиком содержания данного отрезка оригинала. Хотя указанные критерии грубого искажения смысла при переводе могут показаться весьма расплывчатыми и неточными, в подавляющем большинстве случаев такие ошибки сравнительно легко обнаруживаются при сопоставлении перевода с оригиналом. Обычно бывает нетрудно увидеть и причину ошибки: неправильное прочтение текста оригинала, незнание каких-то грамматических или лексических явлений ИЯ, отсутствие технических сведений, необходимых для правильного понимания единиц оригинала, и т.д.

The match was looked upon as made by her father and mother -

Спичка смотрелась так, будто бы сделанная своею мамой и папой.

(Все считали, что брак был устроен ее отцом и матерью).

Детей надо кормить фруктами - Children was eaten by fruits.

Совершенно очевидно, что в переводе смысл высказывания утерян, фактически заменен, т.е. эту ошибку надо квалифицировать как грубое искажение содержания оригинала. Нетрудно указать и на причину ошибки. Переводчик явно исходил из понимания match как имеющего значение «cпичка»…

2. Ошибки, приводящие к неточной передаче смысла оригинала, но не искажающие его полностью, как в предыдущем случае. В результате в переводе описывается та же ситуация, что и в оригинале, но ее отдельные детали указываются недостаточно точно. Как правило, подобные ошибки возникают вследствие неточного понимания значения некоторых слов в оригинале или неправильной оценки переводчиком степени соответствия значений английского и русского терминов. Определить критерии для выявления таких смысловых неточностей довольно трудно, так как здесь могут быть неясные или пограничные случаи. Обычно оценивающий перевод вынужден ограничиваться общей формулой: «полной дезинформации нет, но смысл передан в данном месте неточно или не полностью».

. В качестве примера перевода, в котором допущена подобная ошибка, можно привести неправильную передачу названия периода времени в следующем высказывании: Не was one of the best British football players in 1930's. - В 1930 году он был одним из лучших футболистов в Англии.

Переводчик не обратил внимания на формант множественного числа при наименовании года в оригинале, показывающий, что имеется в виду не один год, а целое десятилетие - тридцатые годы. Основное содержание высказывания сохранено, но неправильная дата должна расцениваться как смысловая ошибка.

3. Ошибки, не нарушающие общего смысла оригинала, снижающие качество текста перевода вследствие отклонения стилистических норм ПЯ, использования малоупотребительных в данном типе текстов единиц, злоупотребления иноязычными заимствованиями или техническими жаргонизмами и т.д. Подобные ошибки связаны с установлением эквивалентности на более высоких уровнях, чем уровень ситуации, и во многих случаях не влияют на общую оценку качества перевода. Они могут по-разному оцениваться отдельными проверяющими, вызывать среди них разногласия, иногда вообще не признаваться ошибками перевода. Примером подобных ошибок может служить следующий перевод: If the Prime-Minister's speech made few new points on Britain's economic plight, it was a skilful exercise in rhetoric. - Если речь премьер-министра не содержала ничего нового о бедственном положении британской экономики, она все же была примером искусной риторики.

В русском переводе этого высказывания многое можно улучшить. Прежде всего переводчику следовало выбрать не условное, а уступительное придаточное предложение (Хотя речь премьер-министра...). Более правильно было бы сказать: Хотя премьер-министр в своей речи сообщил не много нового ... . Слово «британский» в русском языке стилистически маркировано, и ему следовало предпочесть более нейтральное «английский». «Риторика» чаще означает учение о правилах ораторского искусства, а не само «ораторское искусство» или «красноречие». Вместо «примером» можно было бы сказать «образцом». Все эти исправления могли бы улучшить перевод стилистически, но они не затрагивают существа передаваемого сообщения. И в первом варианте перевод мог быть признан вполне удовлетворительным.

4. Нарушения обязательных норм языка перевода, не влияющие на эквивалентность перевода, но свидетельствующие о недостаточном владении переводчиком данным языком или его неумении преодолеть влияние языка оригинала. Ошибки этого рода дают основания судить об общеязыковой культуре и грамотности переводчика.

При оценке качества конкретного перевода, скажем, по обычной пятибалльной шкале ошибкам указанных типов приписывается определенный «оценочный вес». Например, можно установить, что каждая ошибка первого типа снижает общую оценку перевода на один балл, ошибка второго типа - на полбалла, а ошибки третьего и четвертого типа будут влиять на оценку лишь в том случае, если они не единичны, а типичны, и в этом случае они по совокупности снижают оценку еще на полбалла. Эти нормативы соотносятся с определенным объемом переводческого материала (скажем, 2-3 машинописных страницы текста), а при большем объеме делается соответствующий перерасчет.

Подобные критерии являются, разумеется, условными. В них могут вводиться дополнительные коэффициенты в зависимости от степени важности переводимых материалов и типа перевода (официальный, рабочий или черновой). Использование таких оценок может быть вполне оправдано лишь в учебно-тренировочных целях.

Указанные выше методы оценки качества перевода характеризуют лишь общие принципы использования различных нормативных критериев. Более точные критерии оценок разрабатываются для переводов определенного типа оригиналов и для различных видов переводческой деятельности. Поэтому разработка подобных систем оценки переводов составляет задачу специальных теорий перевода.



Лекция 9. Семантические аспекты перевода

Семантические отношения - это отношения между означающим и означаемым. СО являются наиболее существенным аспектом перевода, так как основная функция текста - референтная (денотативная). Она связана с отражением в тексте внеязыковой действительности.

Рассмотрение семантических аспектов перевода целесообразно начинать с уточнения некоторых базисных понятий, прежде всего таких как «значение» и «смысл».

Если я вас попрошу представить лестницу, а потом описать то, что вы представили, то в нашей аудитории не возникнет ни одного полного совпадения. Кто-то представит свою лестницу в подъезде, кто-то стремянку, пожарную лестницу или трап самолета. Лестница может быть деревянной, железной, бетонной, мраморной, чистой или грязной. Но у всех будет нечто общее - «сооружение в виде ступеней для подъема и спуска».

Это общее - значение данного слова, зафиксированное в словаре, а отличия - это смысл, который каждый из вас вкладывает в это понятие. «Значение» обычно рассматривают как категорию языка, а «смысл» -- как категорию речи. Дихотомия "значение--смысл" соотносится с дихотомией "язык--речь" и распространяется на единицы любого масштаба. Можно говорить не только о значении словоформы, конструкции и т.п., но и о их смысле. Запишите определение Л.С. Выготского: "Значение слова есть потенция, реализующаяся в живой речи в виде смысла" [Выготский, 1956, 370].

Смысл -- это актуализированное в речи значение языковой единицы. Смысл - это "то содержание (значение), которое слово (выражение, оборот речи и т.п.) получает в данном контексте употребления (ситуации общения)" [Ахманова, 1966,434].

Используемое в ТП понятие "смысл" близко тому, которое А. В. Бондарко называет "речевым смыслом" и определяет как "ту информацию, которая передается говорящим и воспринимается слушающим на основе содержания, выражаемого языковыми средствами в сочетании с контекстом и речевой ситуацией, на фоне существенных в данных условиях речи элементов опыта и знаний говорящего и слушающего. Таким образом, источниками речевого смысла являются: 1) план содержания текста и вытекающий из него смысл (смысл текста), 2) контекстуальная информация, 3) ситуативная информация, 4) энциклопедическая информация" [Бондарко, 1978, 95].

А теперь представьте staircase (внутренняя лестница в здании) и ladder (переносная стремянка). Значение русского слова лестница шире. Я живу в Новгороде; я живу здесь три года - в англ. языке в аналогичных контекстах используются разные формы, имеющие различное значение: I live in Novgorod; I have lived here for three years.

Значение -- категория языковая, т.е. системная, поэтому значения единиц разных языков могут не совпадать по разным параметрам (содержательные характеристики, объем и место в системе)", тогда как смысл -- "категория коммуникативная, он не зависит от различий между языками и может быть выражен различными языковыми средствами в разных языках".

Языковые значения точно так же, как и соответствующие языковые формы, являются переменной величиной. Они являются атрибутом данного конкретного языка. Инвариантным в идеале остается именно смысл: смысл исходного текста, вкладываемый в него исходным отправителем; смысл, извлекаемый из этого текста анализирующим его переводчиком, и, наконец, смысл вторичного текста, интерпретируемого конечным получателем. Разумеется, в реальной переводческой практике возможны отдельные смысловые потери, связанные, как правило, с прагматической установкой коммуникативного акта. Однако, когда мы говорим о семантической эквивалентности исходного и конечного текстов, имеется в виду не эквивалентность значений, а эквивалентность смыслов.

Именно речевой контекст и ситуация общения дают возможность нейтрализовать различия между нетождественными значениями, или, иными словами, использовать разные значения для передачи одного и того же смысла. В качестве примера приведем англ. murder, входящее в одну и ту же лексико-семантическую группу (ЛСГ) с существительными killing и manslaughter. В пределах этой ЛСГ killing означает родовое понятие ('лишение жизни'), a murder 'предумышленное убийство' и manslaughter -- два видовых 'непредумышленное убийство'. Am I supposed to have committed a murder? Вы думаете это я совершил (предумышленное) убийство?

Набор сем, образующих то или иное значение, обычно варьируется от языка к языку. Однако это обстоятельство не препятствует межъязыковой коммуникации, которая, как отмечалось выше, осуществляется не на уровне языковых значений, а на уровне смысла. Далеко не все семы оказываются одинаково существенными при описании той или иной конкретной ситуации. Контекст как бы "высвечивает" некоторые семы, выдвигает их на передний план, придает им первостепенную важность. Именно эти актуализованные семы формируют смысл данного высказывания.

Поиск варианта, значение которого распадалось бы на те же семы, что и значение переводимого элемента высказывания, обречен на неудачу. Такая задача невыполнима, так как она равносильна попытке восстановления значений, являющихся принадлежностью системы исходного языка, в языке перевода, а языковые значения непереводимы. Поэтому переводчик ставит перед собой более реальную задачу, решаемую на уровне смысла -- передать в тексте именно те семы, которые существенны для точного отражения данной ситуации.

Напомню, что отношения эквивалентности возникают как при тождестве образующих смысл семантических компонентов (сем) (компонентная эквивалентность), так и при кореферентности наборов разных сем, создающих в своей совокупности одинаковый смысл (референциальная эквивалентность). В приведенных выше примерах было показано, как сочетания языковых единиц с несводимыми друг к другу языковыми значениями оказываются эквивалентными друг другу на компонентном подуровне, т.е. образуют одинаковые смыслы, опирающиеся на сочетание одних и тех же сем. Так в приведенном примере ("Am I supposed to have committed a murder?" -- Вы что, считаете, что я совершил убийство?) эквивалентность высказываний обеспечивается выравниванием их смыслов благодаря нейтрализации в этом контексте семы "предумышленное", дифференцирующей рус. убийство и англ. murder в системах этих языков.

Случаи референциальной эквивалентности также получают свое объяснение в свете того факта, что в переводе семантическая эквивалентность достигается не на уровне языковых (грамматических и лексических) значений, а на уровне смыслов. Так, русская фраза из телефонного разговора Вы не туда попали, английская „You've got a wrong number" идентичны друг другу по выражаемому ими конкретному смыслу, хотя каждая из них выражает этот смысл не только с помощью различных языковых единиц, имеющих нетождественные значения, но и с помощью разных сем, соответствующих разным признакам отражаемой в высказывании предметной ситуации. Идентичность смыслов этих фраз опирается не только на идентичность предметной ситуации, но и на совпадение коммуникативно-прагматических параметров (коммуникативной интенции и соответственно коммуникативного эффекта); именно эти фразы приняты в соответствующем языке и в соответствующей культуре для передачи данного конкретного смысла.

Сказанное выше о соотношении значения и смысла объясняет природу семантических трансформаций, о которых речь пойдет дальше. Связанные с этими трансформациями преобразования значений и сем не нарушают "семантического уравнения" именно потому, что такое уравнение строится не на тождестве языковых значений и даже не на тождестве сем, а на единстве смысла.

Лексические трансформации при переводе

Переводческие трансформации -- это те многочисленные и качественно разнообразные межъязыковые преобразования, которые осуществляются для достижения переводческой эквивалентности ("адекватности перевода") вопреки расхождениям в формальных и семантических системах двух языков [Бархударов, 1975, 190].

Переводческие трансформации являются по существу межъязыковыми операциями "перевыражения" смысла.

Приемы логического мышления, с помощью которых мы раскрываем значение (смысл) иноязычного слова в контексте и находим ему соответствие на другом языке, не совпадающее со словарным, принято называть лексическими трансформациями. В семантическом отношении сущность трансформаций заключается в замене переводимой лексической единицы словом или словосочетанием иной внутренней формы, актуализирующим ту слагаемую иностранного слова (ту сему), которая подлежит реализации в данном контексте.

Приемы трансформаций имеют творческий характер, но, если результат равнозначности приобретает в силу своей оптимальности абсолютное значение, он может быть зафиксирован в словаре как эквивалент.

Хотя не всегда можно четко классифицировать каждый пример перевода из-за переплетения категорий, обычно выделяют три вида лексических трансформаций: добавления, опущения и замены.

Добавления. Этот прием связан с тем, что то, что ясно носителям исходного языка, требует добавления при переводе на другой язык, чтобы не выйти за рамки нормы переводящего языка. Речь идет о словах, которые не носят характер смыслового добавления, например:

I saw a face watching me out of one of the upper windows. - Я увидел лицо человека, наблюдавшего за мной из одного из верхних окон.

… 125 passengers and 5 crew - 125 пассажиров и 5 членов экипажа.

Опущения. Этот прием используется в случае избыточности информации, которая представляет собой нарушение норм переводящего языка.

He leaned forward to take the paper - Он наклонился, чтобы взять бумагу.

Иногда опущения при переводе вызваны различиями в структуре предложений, когда в ПЯ нет необходимости в полном наборе всех членов предложения.

The first thing I did was to give her a call. - Первое, что я сделал, позвонил ей.

He took his bag in his right hand - Он взял сумку в правую руку.

Прием опущения, однако, не предполагает, что можно опускать любые трудные в переводческом отношении места. Смысл предложения не должен быть искажен.

Замены. Данный прием широко используется при переводе в тех случаях, когда отсутствуют прямые словарные соответствия. В этом случае надо найти вариант перевода, который подходит для данного контекста.

Privacy was impossible. - Было невозможно побыть одному.

Различают семь различных видов контекстуальной замены: дифференциация (значений), конкретизация (значений), генерализация (значений), смысловое развитие, антонимический перевод, целостное преобразование, компенсация потерь в процессе перевода.

1. дифференциация (значений). Многие слова с широкой семантикой ИЯ не имеют полного соответствия в ПЯ. Двуязычный словарь обычно дает ряд частичных вариантных соответствий, каждое из которых покрывает лишь одно из частных значений иноязычного слова. Однако даже все словарные соответствия в их совокупности не охватывают полностью семантики слова ИЯ. Дифференциация без конкретизации возможна, когда нужно передать значение широкого абстрактного понятия без его уточнения в переводе. Конкретизация того, что намеренно завуалировано в подлиннике считается отклонением от переводческих норм. Affection is the best substitute of love. При переводе ни одно из словарных соответствий (привязанность, расположение, любовь) не подойдет, т.к. если бы автор имел в виду привязанность, он бы избрал слово attachment. Довольно расплывчатое значение слова affection может быть передано душевной склонностью или душевным расположением. Этот пример свидетельствует о том, что дифференциация значений возможна и без их конкретизации.

2. конкретизация (значений) - использование при переводе слова с более узким значением, чем слово в оригинале. Как правило, лексике русского языка свойственна большая конкретность, чем соответствующим лексическим единицам английского языка. Это является основной причиной того, что при переводе на р.я. приходится чаще прибегать к сужению, или конкретизации значений, чем к обратному приему - расширению, или генерализации. Конкретизация всегда сопровождается семантической дифференциацией и невозможна без нее.

Самые простые случаи конкретизации сводятся к выбору нужного значения из всех, указанных в словарной статье. Так, многие английские термины родства менее дифференцированы, чем русские, и конкретизация оказывается неизбежной. mother-in-law (теща, свекровь); sister-in law (невестка - жена брата, свояченица - сестра жены, золовка - сестра мужа) и т.д.

Чаще всего мы имеем дело с конкретизацией при передаче многозначных слов. Полисемия в а.я. развита гораздо больше, чем в русском. Например, прил. good имеет множество значений, которые реализуются в сочетании с различными словами:

good water питьевая вода (пригодная для питья)

… flowers неувядшие, еще свежие цветы

lungs здоровые легкие

excuse уважительная причина

citizen добропорядочный гражданин

Все это случаи языковой нормативной конкретизации, зафиксированные в словаре. Еще в большей мере в ней нуждаются так называемые десемантизированные слова (потерявшие собственное значение), вещественность значений которых настолько размыта, что они часто носят местоименный характер. Ни один словарь не в состоянии предусмотреть всех употреблений слова с разветвленной семантикой. Сколько бы значений ни фиксировалось за такими словами, как thing, stuff, affair, matter, case, piece, record, place и др., невозможно предугадать, с чем ни будут соотнесены в реальном речевом контексте.

it's gripping stuff - это захватывающая книга (реклама детектива)

Mother entered, carrying the tea things. Вошла мама с чайной посудой

We are going to have a secretary. But we don't want some flighty young thing sitting behind that desk powdering her nose and making eyes at everybody. У нас будет секретарша. Но нам не нужна какая-нибудь легкомысленная девица, которая только и будет делать, что пудрить себе нос и строить всем глазки.

При том, что конкретизация и генерализация -- два] противоположных приема, находящихся как бы на двух противостоящих полюсах, от одного до другого в переводческой практике -- один шаг. Те же десемантизированные слова благодаря свойственным им местоименным функциям очень часто в русских переводах превращаются в настоящие местоимения или опускаются вообще (что можно считать крайней степенью генерализации):

Things they had learned to ignore in each other resurfaced.

То, что они раньше умели не замечать друг в друге, теперь выплыло на поверхность.

She didn't want to miss a thing. Она ничего не хотела упускать.

Причиной конкретизации глаголов также могут служить не структурно-системные различия языков, а стилистические нормы повествования. Так, глаголы речи to say и to tell могут переводиться не только глаголами, сопровождающими высказывания типа ответил, спросил, заметил, сообщил, возразил, но и глаголами, выходящими за рамки собственных речевых: посочувствовал, велел, пригрозил и т. п. Чаще всего это делается во избежание монотонности повествования, для создания большей естественности и живости текста.

Еще раз следует подчеркнуть огромную роль контекста при использовании приема конкретизации -- только он может служить надежной опорой для правильного выбора конкретного слова или оборота.

3. генерализация (значений).

Генерализация -- прием обратный конкретизации, заключается в замене исходного понятия более широким (частного общим, видового - родовым). Чаще применяется при переводе с русского языка на английский. Слова английского языка чаще имеют более абстрактный характер, чем русские слова, относящиеся к тому же понятию.

Часто генерализация применяется в соответствии со стилистическими нормами, принятыми в языке, в связи с существованием привычных оборотов речи или штампов. Так, хотя в русском языке есть относительно точное соответствие слову weatherman метеоролог («относительно», потому что в нем нет указания на род, -- метеорологом может быть как мужчина, так и женщина, что уже является некоторым обобщением), в прогнозах погоды мы обычно прибегаем к eще большей «грамматической генерализации» -- использованию множественного числа:

The weatherman says we can expect another week of rain.

По сообщению синоптиков, дождливая погода продержится еще неделю.

Или другой пример. В художественных произведениях на русском языке не принято давать столь точные указания роста, веса, частей тела, разных цифровых измерений, как это делается в английской беллетристике:

Нe was 6 feet 3 inches tall - он был высокого роста.

Иногда эти два противоположных приема - конкретизация и генерализация - совсем не исключают друг друга, иногда непросто решить, какому из них стоит отдать предпочтение:

It won't cost you a thing.

1. Это тебе не будет стоить ни гроша (конкретизация).

2. Это тебе ничего не будет стоить (генерализация).

Независимо от того, какими причинами вызваны конкретизация и генерализация, это приемы, без которых практически невозможно обойтись при переводе.

4. Смысловое развитие (логическое развитие) -- это такой вид переводческих трансформаций, при которых происходит замена одного понятия другим на основе их смежности или логической близости. Другими словами, происходит замена словарного соответствия при переводе контекстуальным, логически связанным с ним. При этом главная идея высказывания остается неизменной, т. к. понятия тесно связаны друг с другом.

Такого рода замены возможны и в рамках одного языка. Сравните, к примеру, ряд следующих синонимичных фраз: это очень популярная книга, на эту книгу большой спрос, эта книга пользуется большим успехом, этой книгой зачитываются все и т. д. Конечно, при переходе от одного предложения к другому происходит незначительный семантический сдвиг, но общность смысла в них сохраняется. Аналогичный механизм преобразований лежит в основе межъязыкового логического развития. Таким образом, сама природа языка определяет возможность и даже закономерность этого приема.

Если внутри одного языка мы пользуемся такого рода заменами, чтобы с абсолютной точностью передать нужный смысловой нюанс или избежать повтора, при межъязыковом перефразировании этот прием нередко является единственным возможным средством, позволяющим сохранить исходный смысл. Ведь нормы языка перевода, требования контекста, стилистические и социально-культурные факторы почти всегда препятствуют перенесению исходной формы выражения мысли в другой язык.

Логическое развитие -- это установление связей, перебрасывание своеобразного «смыслового мостика» между логически близкими понятиями. Все разнообразие связей можно свести к трем видам: 1) причинно-следственные; 2) метонимические¹ (т. е. основанные на смежности понятий); 3) перефрастические (строящиеся на приеме перифраза²). Рассмотрим их в приведенной последовательности:

1. Замена причины следствием или наоборот

His waistcoat was much dropped upon.

Его жилет был весь в пятнах. (причина заменяется следствием, т.е. результатом)

Some cocain dealers employ children as runners: they're less likely to be arrested.

Многие торговцы наркотиками используют детей в качестве посыльных --они меньше привлекают внимание (и не возбуждают подозрений). Результат заменяется причиной.

2. Метонимические замены.

Метонимия -- стилистический прием, состоящий в том, что вместо названия одного предмета дается название другого, находящегося с первым в отношении «ассоциации по смежности».

Это могут быть «смещения» в пределах одной части речи:

It has been my good fortune to have lived a very long and a very full life, one in which I have been at the heights but also at the depths.

Мне повезло прожить долгую и наполненную жизнь, жизнь в которой были свои взлеты и падения.

Здесь два существительных-антонима heights и depths заменяются логически связанной с ними антонимической парой взлеты, и падения.

В метонимических отношениях могут находиться также разные части речи. Предмет, процесс, признак могут свободно заменять друг друга -- вместо предмета, например, может даваться его свойство, вместо действия -- предмет и т. д. Соответственно то, что выражено в оригинале существительным, в переводе может обрести форму прилагательного, глагол может заменяться существительным и т. д.

I do not favor a mandatory retirement age for presidents, congressmen ahd senators. Я не сторонник установления обязательного возраста ухода в отставку для президентов, конгрессменов и сенаторов. (метонимическая связь между англ. глаголом и русским существительным)

3. Перифраз

Перифраз -- стилистический прием, состоящий в замене обычного слова описательным выражением.

Это особый прием, заключающийся в том, что вместо названия предмета или понятия используется свободное словосочетание, описывающее или характеризующее этот предмет. Связь в переводе может быть и обратной -- иногда вместо описательного оборота дается название предмета:

The willingness of soldiers to risk the ultimate sacrifice for the nation or for their comrades-in-arms reveals the noble nature of man.

Готовность солдат пожертвовать жизнью ради своей страны или товарищей по оружию свидетельствует о благородстве человеческой природы.

Отдельно следует сказать об использовании приема логического развития при переводе многочисленных типовых ситуаций, которые имеют заранее заданную, привычную форму выражения (либо в обоих языках, либо в языке перевода). Эти обороты речи -- словосочетания или целые предложения -- не настолько устойчивы и идиоматичны, чтобы регистрироваться словарями, но они воспроизводятся в готовом виде, включаясь в речевой поток в виде своеобразных языковых «полуфабрикатов». Между межъязыковыми соответствиями такого типа легко прослеживается смысловая связь, но действие приема логического развития здесь более пассивно -- он как бы предопределен заранее и в меньшей мере зависит он контекста, чем во всех примерах, рассмотренных ранее.

When he turned the full blast of his charm on them, their surrender was complete.

Он пустил в ход все свое обаяние и покорил всех.

He didn't want to take the chance that she would spread the word that the new history teacher was a solitary drinker. Он не хотел рисковать - она могла распустить слух, что новый учитель истории пьет в одиночку.

My father is convinced they gave him the wrong baby at the hospital. Мой отец убежден, что ему в роддоме подменили ребенка.

Нетрудно заметить, что во все случаях между оригиналом и переводом есть явная логическая связь, но она не создается в процессе перевода, а как бы подсказывается самим языком

Прием логического развития носит творческий характер -- для удачного пользования им от переводчика требуется глубокое проникновение в текст, способность логически мыслить, развивать исходную идею и одновременно не преступать той грани, за которой начинаемся уже новый, иной смысл.

Антонимический перевод - замена понятия, которое используется в подлиннике, противоположным ему понятием в переводе с соответствующей перестройкой всего высказывания для сохранения неизменного плана содержания.

На первый взгляд, сама возможность антонимического перевода кажется парадоксальной. Как можно сказать да вместо нет или нет вместо да (а именно замена утвердительной конструкции на отрицательную и наоборот -- наиболее типичная модель антонимического перевода), как можно сказать слабый вместо сильный или запрещать вместо разрешать? На самом деле никакого парадокса тут нет. Ведь сама логика языка и мышления позволяет взглянуть на один и тот же предмет (явление, ситуацию) под противоположным углом зрения и увидеть то же самое. Внутриязыковое перефразирование -- самая наглядная тому иллюстрация. Например, вместо того чтобы утвердить наличие какого-то признака, можно указать на отсутствие противоположного ему признака. Так, вместо того чтобы сказать простой, мы можем сказать несложный, вместо умный -- неглупый, вместо редко -- нечасто.

Одно действие мы можем заменить другим с противоположной направленностью, представляя одну и ту же ситуацию под разным ракурсом: запрещено все, кроме этого = разрешено только это, он дал ей книгу = она взяла у него книгу. Нетрудно заметить, что при таком перефразировании в качестве антонимов выступают значения отдельных компонентов, но при этом целостный смысл перифраз никоим образом не является антонимичным.

Примерно такой же принцип перевыражения исходного смысла используется в антонимическом переводе. Здесь так же, как и при внутриязыковом перефразировании, почти всегда происходят структурные перестройки:

No man is wise at all times. На всякого мудреца довольно простоты.

Часто антонимический перевод является единственно возможным. Немало примеров его использования, ставших уже устойчивыми эквивалентами, можно найти в англо-русских словарях. Есть определенные лексико-фразеологические пласты, а также грамматические конструкции, которые допускают исключительно или преимущественно антонимический перевод. Так, некоторые глаголы с послелогами (так называемые фразовые глаголы), например, to keep out, keep down, keep away, keep off, keep up, stay out, stay away, be nut, be away, hold off и др. передаются на русский в основном антонимически:

The government tried hard to keep down taxes. Правительство упорно старалось не допустить повышения налогов.

In spite of their desperate situation the men's courage kept up. Несмотря на их отчаянное положение, людей не покидало мужество.

Martha stayed out of the kitchen. Марта не заходила на кухню.

The rain is holding off. Дождь все никак не начинается.

Многие расхожие фразы -- клише и фразеологизмы -- имеют устойчивые антонимические соответствия.

Hold on, please. Не вешайте трубку!

It's out of the question. Об этом не может быть и речи.

Take your time. Не торопись

Don't get me wrong. Пойми(те) меня правильно.

Keep in touch. He пропадайте!

В грамматике есть определенное число синтаксических конструкций, позволяющих с достаточной надежностью прогнозировать использование антонимического перевода. Предложения с союзами till, until, unless, с наречиями nearly и almost перед глаголами, с синтаксическим штампом to be nothing but чаще всего передаются с помощью антонимических структур:

Don't make a move unless you have a foolproof plan. Ничего не предпринимайте, пока у вас не будет четкого плана действий.

Oh, I nearly forgot. Here are some sweets for the children. Чуть не забыла! Вот, возьми конфеты для детей.

He almost corrected her, then decided against it. Он чуть было не поправил ее, но потом решил этого не делать.

Часто к антонимическому переводу мы вынуждены прибегать не из-за отсутствия аналогичной конструкции или оборота в языке перевода, а из-за требований контекста или из стилистических соображений. Так, именно контекст будет подсказывать нам, в какой функции употреблен тот или иной негативный вопрос, -- ведь содержащие отрицание вопросы, начинающиеся с aren't you...?, don't you...?, haven't you могут выражать не только удивление, недоумение, не-тдование, но и использоваться для установления контакта, получения одобрения или подтверждения, например:

Aren't you going to forgive me? Ты ведь простишь меня, правда?

We'll hang the picture here. Don't you think it is a good idea? Мы повесим картину здесь. Правда, я хорошо придумал?

Конечно, не слыша интонации и не зная, в какой ситуации прозвучала такого рода вопросительная фраза, очень трудно сделать правильный выбор. В вопросе haven't you done your work yet? может прозвучать возмущение или просто желание получить информацию, и в зависимости от этого и в переводе мы используем одно из двух возможных решений: разве ты еще не закончил эту работу? или ты уже закончил эту работу?

Стилистическими мотивами диктуется выбор антонимического варианта при переводе следующей фразы:

Не stayed awake after reading Прочитав это письмо, он дол- this letter. го не мог заснуть (вместо книжного «бодрствовал»).

Не всегда антонимический перевод требует замены утвердительной конструкции на отрицательную и наоборот. Иногда смысловое тождество фраз строится на «чистой» антонимии значений, которая, бесспорно, сопровождается заменой других компонентов или структурными перестройками:

But kidding aside, this is a great textbook and a tremendous amount of research has gone into it. Если серьезно, то это прекрасный учебник, в него вошли результаты огромной исследовательской работы.

Последний пример может служить дополнительной иллюстрацией того, что ситуативный и фразовый контекст играют решающую роль в выборе варианта перевода. Ведь взятое само по себе словосочетание kidding aside как будто имеет очень сходное по составу русское соответствие шутки в сторону, которым часто не удается воспользоваться либо потому, что оно имеет более резкое, категоричное звучание и обычно адресовано к собеседнику, либо потому, что просто не вписывается в структуру переводимой фразы.

В принципе, «чистая» антонимия, не ведущая к замене утвердительного предложения на отрицательное и наоборот, -- явление более редкое. Тем не менее, его можно встретить и при переводе устойчивых фраз-клише:

Authorized personnel only. Посторонним вход воспрещен.

В любом случае, как видно из всех приведенных выше примеров, антонимии всегда сопутствует замена других компонентов фразы, и прием этот требует комплексных перестроек.

Целостное преобразование

Само название приема -- целостное преобразование -- говорит о том, что изменения, которые происходят при нем, носят более значительный и глубокий характер, чем во всех рассмотренных нами приемах. Целостность его заключается в том, что трансформации подвергается не отдельно взятое слово (как это может быть на нижней ступени конкретизации, генерализации, логического развития и даже антонимического перевода), а целый смысловой комплекс -- словосочетание или все предложение. Причем ни один из элементов (т. е. слов) этого преобразуемого комплекса, взятый в отдельности, не связан семантически с новой формой выражения -- т. е. преобразование проходит более глубоко и более кардинально.

В качестве классических примеров целостного преобразования обычно приводят те фразеологизмы или этикетные формулы, перевод которых на русский язык требует полного отрыва от словарных значений составляющих их компонентов: a fly in the ointment {букв, «муха в бальзаме») ложка дегтя в бочке меда; help yourself! (букв, «помогите себе!») Угощайтесь, пожалуйста!.

Такого рода примеры действительно очень наглядно иллюстрируют механизм целостного преобразования, однако подобные переводческие операции возможны и при передаче свободных словосочетаний. В таких случаях готовый, «преобразованный» вариант перевода, естественно, нельзя найти в словаре, однако использование этого приема вовсе не является неоправданной вольностью пли произволом со стороны переводчика.

"I'll fix the leftovers for you," -- говорит жена мужу, вернувшемуся поздно вечером домой из командировки. Я соберу тебе что-нибудь поужинать -- такой перевод будет достаточно точно соответствовать по смыслу исходной фразе, хотя ни fix готовить, ни leftovers остатки не находят в нем прямого отражения. Этими словарными значениями не удастся воспользоваться по двум причинам: их сочетание в русском языке несколько противоречиво, и, кроме того, второе слово (остатки) привнесло бы в текст несколько пренебрежительный оттенок, которого не должно быть: жена очень рада возвращению мужа -- просто он приехал на день раньше, и она не ждала его с ужином.

Как можно видеть из этого примера, опорой для преобразования служит широкий контекст: и фактор времени (речь идет об ужине, а не об обеде или завтраке), и отношения между супругами -- все принимается во внимание. По-видимому, при использовании этого приема, в силу более радикального характера изменений и протяженности трансформируемого отрезка (как минимум, в 2 слова), контекст, как правило, сверхфразовый, играет особенно важную роль. Это можно видеть и из следующих примеров:

His fate was intended to send a message.

Достаточно простое, на первый взгляд, словосочетание to send a message отправить послание становится понятным только в контексте описанных в статье событий: в ней речь идет о зверской расправе над комиссаром полиции, пытавшимся бороться с наркомафией: Его участь должна была послужить назиданием для других. Такой перевод в семантической структуре текста становится вполне оправданным, хотя у английских и русских слов на уровне словарных значений нет ничего общего.

Такой полный отход от словарных соответствий вовсе не означает, что переводчик не принимает их во внимание: напротив, он опирается на них, чтобы извлечь нужный смысл, но, сделав это, «переплавляет» их в значения других слов.

Такой перевод всегда мотивирован и оправдан -- связь между исходным оборотом и конечным результатом есть, хотя характер ее определить чаще всего затруднительно. Однако нередко между целостным преобразованием и другими видами лексических трансформаций, если последние затрагивают целые словесные комплексы, бывает трудно провести четкую грань.

К конкретизации экспрессивного плана можно отнести целостное преобразование следующего предложения:

It would really make the whole evening. Это будет настоящим гвоздем программы.

А при переводе фразы Have you ever in all your born days seen the like? («Ты когда-нибудь за всю свою жизнь видел что-нибудь подобное?») преобразованию выделенного словосочетания одновременно сопутствует генерализация.

Прием переводческой компенсации (компенсация потерь в процессе перевода).

Компенсацией (или компенсацией потерь) в переводе следует считать замену непередаваемого элемента подлинника элементом иного порядка в соответствии с общим идейно-художественным характером подлинника и там, где это представляется удобным по условиям ПЯ. К. может иметь семантический или стилистический характер. В первом случае восполняется пропущенный не передаваемый в переводе компонент для полноты смысла.

Семантическая компенсация часто применяется для восполнения пробелов, вызванных так называемой «безэквивалентной» лексикой. Это прежде всего обозначение реалий, характерных для страны ИЯ и чуждых другому языку и другой действительности.

Семантическая (смысловая) К. может быть локальной (местной) и тотальной (общей).

Это папе новогодний подарок - I've brought a Christmas present for dad. (Желание переводчика приблизить русский текст к восприятию английского и американского читателя. Это местная компенсация в плане прагматической установки перевода).

слово convict переводится заключенный, когда его употребляет автор, говоря об обитателях тюрьмы. и «беглый каторжник» говоря о сбежавшем заключенном, хотя в тексте только convict - общая К.

Примеры общей компенсации в переводе часто встречаются, если персонажи используют различные социальные и местные диалекты.

Иногда даже компенсация не помогает передать все элементы подлинника, игру слов. тогда подстрочные примечания.

...