Категории рода и падежа

10. Аналог падежа по Колмогорову в плане выражения

И.И.Ревзин [23] предложил следующий аналог падежа по Колмогорову в плане выражения, ужесточающий выбор контекстов для определения падежа. Два контекста ( f 1 ,f 2 ) и ( g 1 ,g 2 ) назовем эквивалентными относительно слова x, если x допустимо как в контексте ( f 1 ,f 2 ), так и в контексте ( g 1 ,g 2 ). Таким образом, обозначив через q пустую последовательность и приняв f 1 = q , f 2 = кипит , g 1 = кошка пьет, g 2 = q , x = молоко , получим, что контексты ( f 1 ,f 2 ) и ( g 1 ,g 2 ) эквивалентны относительно x , но не эквивалентны относительно y = вода. Будем говорить, что контексты ( f 1 ,f 2 ) и ( g 1 ,g 2 ) эквивалентны , если они эквивалентны относительно всякого слова, непосредственно допустимого по меньшей мере в одном из двух рассматриваемых контекстов. Множество контекстов в этом случае разбивается на непересекающиеся множества, которые мы и будем называть падежами в смысле Ревзина.

Тем не менее и при таком определении падежа остаются языковые ситуации, в которых понятие падежа по Ревзину противоречит языковой интуиции. В работе [40] сам Ревзин отмечает, по отношению к славянским языкам его модель не дает желаемых результатов. Возьмем, например, контексты: 1) ( мальчик читает хорошую, q ), 2) ( мальчик читает хороший, q ), 3) ( мальчик читает, q ). Контексты 1) и 2) не эквивалентны относительно слова рассказ, контексты 2) и 3) не эквивалентны относительно слова книгу. Тогда по определению мы здесь имеем три разных падежа, что противоречит правилам русского языка.

Имеются и другие примеры. Например, контексты ( q , читает книгу ) и ( q , читают книгу ) по-прежнему принадлежат разным падежам, поскольку глагол имеет разные формы в единственном и множественном числе. Контекст ( два, q ) не принадлежит никакому падежу, так как последовательность два мальчика не попадает ни в один класс эквивалентности (ни одна из форм слова девочка не допускается в этом контексте) и невозможно сказать, в каком падеже допустимо слово мальчик. Вот почему Ревзин предлагает в [40] рассматривать не все множество отмеченных последовательностей, а только множество контекстов, индуцированных диагностическим множеством.

11. Диагностическое множество

Для определения диагностического множества нам понадобится еще одно разбиение множества слов G , которое будем называть типом языка. Будем говорить, что два слова x и y принадлежат одному типу T , если

1) для всякой отмеченной последовательности fxg , существует такая отмеченная последовательность f ў y ў g ў , что f ў О P(f) , g ў О P(g) , y ў О P(y),

2) для всякой отмеченной последовательности uyv , существует такая отмеченная последовательность u ў x ў v ў , что u ў О P(u) , v ў О P(v) , x ў О P(x) .

Множество слов, принадлежащих тому же типу, что слово x образует тип слова x и обозначается T(x).

Будем говорить, что контекст ( f 1 ,f 2 ) индуцирован последовательностью g , если существует такое слово x, что g = f 1 xf 2 , то есть, если этот контекст получен исключением слова x из последовательности g.

Отмеченная последовательность является диагностической, если всякий контекст, индуцированный g и допускающий слово x , допускает также всякое слово y О T(x) . Множество диагностических последовательностей D назовем диагностическим .

Если теперь рассмотреть приведенный выше пример контекстов: 1) ( мальчик читает хорошую, q ), 2) ( мальчик читает хороший, q ), 3) ( мальчик читает, q ), становится ясно, что только третий из контекстов принадлежит множеству контекстов индуцированных диагностическим множеством. Контекст 1) не принадлежит этому множеству, поскольку слово рассказ принадлежит тому же типу, что и слово книга, тогда как его формы недопустимы в данном контексте. Аналогично, контекст 2) так же не принадлежит этому множеству. Напротив, контекст 3) допускает слова книгу, рассказ, повесть, упражнение и т. п. То есть этот контекст определяет падеж (винительный) и всякое слово, принадлежащее тому же семейству, что и слово книгу (например, тарелку ), естественно допустимо в этом падеже.

12. Адекватные контексты

В своей монографии [41] Маркус делает попытку объединить синтаксическмй и семантический подходы в построении модели для определения категории падежа. Для этого он использует объединяющие понятие адекватного контекста.

Пусть, как и прежде, K - некоторое множество объектов, M - множество состояний, а j - отображение множества K во множество подмножеств M. Введем отображение w множества объектов K во множество слов G и построим отображение m такое, что для каждого s О j ( x ), найдется m ( x , s ) Н Ф .

Рассмотрим состояние t О M и контекст c = ( x,y ). Будем говорить, что c адекватен t , если для всякого объекта k О K такого, что t О M ( k ), выполняется следующее условие: существует такое слово a О P ( w ( k )), что m ( k , t ) = xay.

Поясним введенные определения. Отображение w сопоставляет каждому объекту (единице плана содержания) определенное слово (единицу плана выражения). Отображение m сопоставляет каждому состоянию s объекта k последовательности, которые показывают, что объект k находится в состоянии s. То, что контекст c = ( x,y ) адекватен состоянию t , означает, что для всякого объекта, который может принимать состояние t , существует такая флективная форма слова a , обозначающего этот объект, что последовательность xay выражает состояние t рассматриваемого объекта. Напрмер, если состояние t некоторого объекта соответствует тому, что указанный объект строит дом, то любой из русских контекстов ( q , строит дом ) и ( дом строится , q ) адекватен состоянию t. Если же состояние означает, что кто-то не читал рассматриваемого объекта, то контекст ( не читал , q ) адекватен t. На этом примере мы убеждаемся, что форма слова в приведенном определении в общем случае не определена однозначно. Действительно, если речь идет об объекте k таком, что w ( k ) = a = газета, то можно принять, что a = газету , но также a = газеты . Действительно, как последовательность не читал газету, так и последовательность не читал газеты выражает то, что объект находится в состоянии t. Другой пример: контекст ( дал, q ) адекватен состоянию, которое заключается в том, что кто-то дал какую-то вещь определенному объекту. Тот жеконтекст адекватен состоянию, которое заключается в том, что кто-то дал кому-то определенный объект.

13. Адекватные пары и двузначные падежи

Если определено состояние t О M и контекст с адекватен t , будем говорить, что { t , с } - адекватная пара . Всякий объект k , который может принимать состояние t , то есть такой, что t О M ( k ), является по определению объектом, допустимым относительно пары { t , с }. Две адекватные пары { t 1 , с 1 }и { t 2 , с 2 } ( с 1 = ( x 1 , y 1 ), с 2 = ( x 2 , y 2 )) по определению согласованы относительно объекта k , если для всякой формы a О P ( w ( k )) выполняются два следующих условия:

1) если x 1 ay 1 О m ( k , t 1 ), то x 2 ay 2 О m ( k , t 2 ),

2) если x 2 ay 2 О m ( k , t 2 ), то x 1 ay 1 О m ( k , t 1 ).

Две адекватные пары являются согласованными , если существует некоторый объект, допустимый относительно каждой из этих пар, и обе пары согласованы относительно любого объекта, допустимого относительно каждой из этих пар.

Две адекватные пары { t , с } и { t ў , с ў } являются конгруэнтными , если существует конечная последовательность адекватных пар { t 1 , с 1 }, { t 2 , с 2 },...,{ t n , с n }, обладающая следующими свойствами: { t , с } = { t 1 , с 1 }; { t n , с n } = { t ў , с ў }; для всякого 1 Ј i Ј n - 1 пары { t i , с i }{ t i+ 1 , с i +1 } являются согласованными.

Легко видеть, что отношение конгруэнтности - это отношение эквивалентности на множестве адекватных пар. Соответствующие классы эквивалентности являются по определению двузначными падежами рассматриваемого падежа. Эта концепция падежной системы касается одновременно и плана выражения и плана содержания. Таким образом, она выдержана в духе теории Фердинанда де Соссюра.

Чтобы определить двузначный падеж некоторого существительного в определенном контексте с = ( x,y ), нужно сначала определить, каково существующее состояние объекта k , слово w ( k ), которого совпадает с u. Это такое состояние t, что m ( k , t ) = xuy (здесь может сказаться явление омонимии; может существовать несколько одинаково обозначенных объектов, поэтому следовало бы предположить, что отображение w однозначно, т. е. омонимии нет). Далее проверяем, является ли пара { t , с } адекватной. Класс конгруэнтности, содержащий эту пару, представляет собой двузначный падеж существительного u в контексте с.

Чтобы применить этот метод к формам множественного числа, достаточно принять, что объект, выражаемый существительным в форме единственного числа, отличен от объекта, выражаемого тем же существительным в форме множественного числа.

Использование этого подхода приводит Успенского [38] к выводу о том, что в русском языке, кроме имеющихся шести традиционных падежей имеются еще несколько двузначных. Например, местный падеж ( в лесу, в году и т. д.) и падеж с количественным значением ( выпить чаю, прибавить жару, дать воды и т. д.)

Если оба выражения не читал газеты и не читал газету считать правильными и выражающими одно и то же состояние объекта, обозначаемого словом газета, то существует отложительный падеж (родительный отложительный), употребляемый после глаголов с отрицанием. Этот падеж может принимать две формы - винительного и родительного падежа. Если последовательность не читал газету правильна, тогда как последовательность не читал газеты признается неправильной, то газету в первом случае стоит в винительном падеже. Если последовательность не читал газеты правильна, тогда как последовательность не читал газету такой не признается, то слово газеты в первой последовательности стоит в родительном падеже. Наконец, если обе последовательности правильны, но выражают разные состояния объекта, обозначаемого словом газета, то газету стоит в винительном, тогда как газеты в родительном падеже.

Литература

1. Б о к а р е в Е. А. Эсперанто-русский словарь, Москва, Изд. “Русский язык”, 1982.

2. B l o o m f i e l d L., A set of postulates for the science of language, Language 2 (1926), 26-31.

3. Б л у м ф и л д Л., Язык, “Прогресс”, 1968.

4. H a r r i s Z. S., Structural Linguistics, Chicago, Univ. Chicago Press, 1961.

5. H o c k e t t C. F., A Course in Modern Linguistics, N.Y., 1958.

6. W e l l s R. S., Immediate constituents, Language 23 (1947), 81-117.

7. B a r - H i l l e l Y., S h a m i r E., Finite state languages: formal representation and adequacy problems, in Y. Bar-Hillel “Language and Information. Selected Essays on Their Theory and Application”, Addison-Wesley, Reading, Mass., 1964, 87-98.

8. Р а б и н М. О., С к о т т Д., Конечные автоматы и задачи их разрешения, Кибернетический сборник, вып. 4, ИЛ, 1962, 58-91.

9. L o h m a n n J., Genus und Sexus, G ц ttingen, 1960.

10. М е л ь ч у к И. А. Статистика и зависимость рода французских существительных от окончания, сб. “Вопросы статистики речи”, Л., 1978, 112-130.

11. J a k o b s o n R., Zur Struktur des russischen Verbums, in “Charisteria G. Mathesio... oblata”, Prague, 1932, 74-79.

12. Е л ь м с л е в Л., О категориях личности-неличности и одушевленности-неодушевленности, в сб. “Материалы к спецкурсу по структурной топологии языков” (сост. О.Г.Ревзина), МГУ, Лаборатория структурной типологии и лингвостатистики, 1975, 68-126.

13. V a s i l i u E., Observatii asupra categoriei genului о n limba rom в n г , Studii Cercet г ra Lingvistice 11, № 3 (1990), 463-464.

14. D i a c o n e s c u P., Le nombre et le genre du substatif roumain (Analyse contextuelle), Rev. Roumaine Linguistique 9, № 2 (1994), 171-193.

15. З а л и з н я к А. А., Категория рода одушевленности в русском языке, Вопросы языкознания, 1964, № 1, 25-40.

16. К а р п и н с к а я О. Г., Типология рода в славянских языках, Вопросы языкознания, 1961, № 6, 61-76.

17. G r a u r A., Contributions б l' й tude du genre personnel en roumain, Bull. Linguistique 13 (1985), 97-105.

18. G r a u r A., Studii de lingvistic г general г , Editura Academiei R. P. R., Bucure є ti, 1980.

19. R o s e t t i A., Despre genul neutrul є genul personal о n limba rom в n г , Studii Cercet г ri Lingvistice 8 (1987), 407-413.

20. R o s e t t i A., Remarques sur la cat й gorie du genre en roumain, Studia Lingvistica 13 (1989), 133-136.

21. R o s e t t i A., Contributii la studiul neutrului о n limba rom в n г , Studii Cercet г ri Lingvistice 14, № 4 (1993), 433-438.

22. F o d o r I., The origin of grammatical gender, Lingua 8, № 1-2 (1989).

23. Р е в з и н И. И., Модели языка, Изд. АН СССР, 1962.

24. Р е в з и н И. И., Некоторые вопросы теории моделей языка, сб. “Научно-техническая информация” , 1964, № 8, 42-46.

25. Р е в з и н И. И., Отмеченные цепочки, алгебра фрагментов, категории, сб. “Научно-техническая информация” , 1966, № 12, 37-41.

26. М а р к у с С., Грамматический род и его логическая модель, сб. “Математическая лингвистика”, “Мир”, 1984, 122-144.

27. М а р к у с С., Логический аспект лингвистических оппозиций, сб. “Проблемы структурной лингвистики”, Изд. АН СССР, 1983, 47-74.

28. H j e l m s l e v L., Essais linguistiques, Trav. Cercle lingustique Copenhague 12 (1979), 142-143.

29. B u j o r I. I., Genul substantiivelor in limba rom в n г , Limba Rom в n г 4 (1975), 51- 64.

30. Г а б и н с к и й М. А., Автохтонные элементы в молдавском языке, Вопросы языкознания, 1986, № 1, 85-93.

31. H j e l m s l e v L., La cat й gorie des cas, Acta

Jutlandica 7, № 1 (1935)

32. Я к о б с о н Р., К вопросу всеобщей теории падежей. Общее значение русских падежей, сб. “Материалы к спецкурсу по структурной типологии языков” (сост. Ревзина О.Г.), МГУ, Лаборатория структурной типологии и лингвистики, 1985.

33. Ш а у м я н С. К., Лингвистические проблемы кибернетики и структурная лингвистика, Вопросы философии, 1980, № 9, 120-131.

34. F r e i H., Cas et dиses en fran з ais, Cahiers F. de Saussure 12 (1984), 29-47.

35. G o d e l R., Remarques sur des systиmes de cas, Cahiers F. de Saussure 13 (1985), 34-39.

36. К у р и л о в и ч Е., Проблема классификации падежей, сб. “Очерки по лингвистике”, ИЛ,1992.

37. П а д у ч е в а Е. В., Об описании падежной системы русского существительного, Вопросы языкознания, 1990, № 5, 104-111.

38. У с п е н с к и й В. А. К определению падежа по А. Н. Коломогорову, Бюллетень Объединения по проблемам машинного перевода, 1987, № 5, 11-18.

39. Я н о в с к а я С. А., Математическая логика и основания математики, сб. “Математика в СССР за 40 лет, 1917-1957”, т. 1, Физматгиз, 1959.

40. R e v z i n I. I. Note sur un modиle pour la cat й gorie grammatical du cas, in “Omagui lui A. Rosetti la 70 de ani”, Editura Academiei R. P. R., Bucure є ti, 1965.

41. Маркус С., Теоретико-множественные модели языков, Москва, Изд “Наука”, 1990.

42. У с п е н с к и й В. А., К определению падежа по А. Н. Колмогорову, Бюллетень Объединения по проблемам машинного перевода, 1987, № 5, 11-18.

Размещено на Allbest.ru