Внутренняя форма лексического значения

Размещено на http://www.allbest.ru/

Федеральное агентство по образованию РФ

Курский государственный технический университет

Кафедра теоретической, прикладной и коммуникативной лингвистики

Реферат

на тему: Внутренняя форма и экспрессивно-эмоциональные элементы лексического значения

Выполнил

Атанова Д.

Проверил

Шульгина Н.П.

Курск 2008

Содержание

Введение

1. Структура значения слова

1.1 Определение значения

1.2 Объем и содержание значения

1.3 Структура лексического значения слова

2. Внутренняя форма значения

3. Экспрессивно-эмоциональные элементы лексического значения

Заключение

Библиографический список

Введение

Значение - это одна из самых неоднозначных и спорных проблем в теории языка. Как классики В.В. Виноградов, А.А. Потебня, А.А. Реформатский, так и современные лексикологи А.А. Уфимцева, Н.М. Шанский, Д.Н. Шмелев, М.А. Кронгауз, М.И. Фомина и другие, множество своих трудов посвящают именно этой проблеме. Однако, несмотря на многовековую историю, она до сих пор не получила общепризнанного решения. По определению В.В. Виноградова, лексическим значением слова является его «предметно-вещественное содержание, оформленное по законам грамматики данного языка и являющееся элементом общей семантической системы словаря этого языка» [4: 56]. А.И. Смирницкий пишет, что «значение слова есть известное отображение предмета, явления или отношения в сознании…входящее в структуру слова в качестве так называемой внутренней его стороны…» [7: 149]. По мнению А.А. Уфимцевой, «…лексическое значение полнозначного слова представляет собой идеальную сущность, отображающую реальные вещи, явления и их связи в предметном мире, а также понятия и представления квалификативных (оценочных) этических и психических сфер носителей языка» [9: 87].

Все эти определения представляют разные подходы к описанию лексического значения, но общее их наполнение составляют такие характерные черты значения, как содержание, отображение предмета или явления, внутренняя форма.

1. Структура значения слова

1.1 Определение значения

В современной лингвистике выделяется два подхода к проблеме определения значения: референциальный (referential) и функциональный (functional). Ученые, придерживающиеся референциального подхода, стремятся описать значение как компонент слова, с помощью которого передается какое-либо понятие и который таким образом наделяет слово возможностью объективно отражать существующую действительность, обозначать предметы, качества, действия и абстрактные понятия. Сторонники же функционального подхода изучают функции слова в речи и уделяют меньше внимания вопросу «что есть значение?», чем тому, «какие функции имеет значение?»

Все наиболее крупные работы по теории семантики до сих пор основывались на референциальном подходе. Центральной идеей этого подхода является выделение трех факторов, характеризующих значение слова: «the word (the symbol)» (звуковая форма слова), «the mental content» (понятие) и «the referent» (термин «референт» - тот предмет (действие, качество), который обозначает слово). В соответствии с этим подходом значение понимается как сложное целое, состоящее из обозначаемого предмета и понятия об этом предмете. Эта взаимосвязь представляется учеными в виде схематического изображения, а именно треугольников, незначительно различающихся между собой. Наибольшую известность получил треугольник Огдена-Ричардса.

С. Ульман, определяя значение, предлагает упростить терминологию и заменяет «symbol» на «name» (название), а «thought» or «reference» на «sense» (смысл). Также он предлагает исключить термин «референт» из определения, объясняя это отсутствием прямой связи между словом и референтом и пытаясь более подробно объяснить связь между двумя ключевыми терминами - названием и смыслом. Ученый подчеркивает двустороннюю связь между словом и понятием, которое это слово обозначает. Не только слово, произнесенное или написанное, вызывает в памяти соответствующее понятие, но и само понятие, пришедшее на ум, заставляет нас найти подходящее слово. Теорию Ульман подкрепляет примером: «Когда я думаю о столе, я обязательно назову слово «стол», также и, услышав слово «стол», я обязательно представлю его себе». Таким образом, Ульман приходит к такому определению значения: «Значение - это двусторонняя связь между названием и смыслом (словом и понятием), которая при упоминании позволяет первому мгновенно вызывать в памяти второе и наоборот)» [12: 32].

А.И. Смирницкий утверждает, что значение слова нельзя отождествлять ни с референтом, т.е. предметом, который оно обозначает, ни со звучанием этого слова. Он предлагает следующее определение значения слова: «Значение слова - это известное отображение предмета, явления или отношения в сознании (или аналогичное по своему характеру психическое образование, конструированное из отображений отдельных элементов действительности), входящее в структуру слова в качестве так называемой внутренней его стороны по отношению к которой звучание слова выступает как материальная оболочка, необходимая не только для выражения значения и для сообщения его другим людям, но и для самого его возникновения, формирования, существования и развития» [7: 152].

Все эти ученые в своих определениях указывают на важнейший компонент значения - выражение понятия. Связь между референтом и словом действительно устанавливается только при помощи понятия. С другой стороны, существует гипотеза, согласно которой понятия могут реализоваться лишь с помощью слов. Только когда мы слышим какое-то слово или видим его, соответствующее понятие возникает в нашем сознании. Но далеко не каждое слово имеет в своей основе понятие, хотя значение есть у каждого слова. Так, имена существительные собственные только называют отдельные живые существа, страны, города, реки, горы и т.п., не передавая обобщенного понятия о них. Они имеют значение, обусловленное конкретной соотнесенностью с тем или иным единичным проявлением: Сергей, Анна, Россия, Пушкин, Москва.

В противоположность именам собственным, местоимения ничего не называют, а только указывают на кого-нибудь или что-нибудь, преимущественно выявляя его отношение к говорящему лицу: ты, мой, это, ее. Значение местоимений является предельно обобщенным.

Междометия ничего не называют и ни на что не указывают. Их значение состоит в том, что они выражают, но не понятия, а чувства и волю говорящего. Междометие может выражать чувство вообще: Ох! Ай!

Обладая значением, имена собственные, местоимения и междометия понятий не выражают.

Значение определяется не только связью слова с предметами реальной действительности, но также местом слова данного языка. При сравнении лексических систем разных языков видно, что особенно очевидными становятся характер и суть зависимости значения от структуры языка. Исходя из этого, значение слова можно определить как закрепленное за данной звуковой формой обусловленное системой данного языка мыслительное содержание, общее для данного языкового коллектива.

1.2 Объем и содержание значения

Внутренняя форма слова, осознаваемая говорящими на некотором языке, - мотивированность значения слова (или словосочетания) данного языка значением составляющих его морфем или исходным значением того же слова, т.е. образ или идея, положенные в основу номинации и задающие определенный способ построения заключенного в данном слове концепта; иногда в том же значении используется термин мотивировка. Термин внутренняя форма слова в этом значении был введен в лингвистический обиход в середине 19 в. А.А. Потебней. По определению А.А. Потебни, «внутренняя форма слова есть отношение содержания мысли к сознанию; она показывает, как представляется человеку его собственная мысль» [6: 98].

Словосочетание «внутренняя форма» восходит к русскому переводу термина В. фон Гумбольдта «innere Sprachform» (внутренняя форма языка), однако содержательно здесь речь идет о разных вещах: под внутренней формой языка Гумбольдт понимал своего рода свидетельство «духа народа», заключенное в строе его языка. Понятие внутренней формы находилось на периферии интересов структурной лингвистики, но в последние годы в связи с обращением лингвистики к объяснительным моделям, осознанием необходимости учета фактов диахронии в синхронном описании и потребности в таком семантическом представлении слова, которое было бы ориентировано на учет всех его релевантных парадигматических связей, наблюдается возобновление интереса также к проблеме внутренней формы слова. слово лингвистика эмоциональный лексический

А.А. Потебня писал: «В слове мы различаем: внешнюю форму, т.е. членораздельный звук, содержание, объективируемое посредством звука, и внутреннюю форму, или ближайшее этимологическое значение слова, тот способ, каким выражается содержание. При некотором внимании нет возможности смешать содержание с внутреннею формою» [6: 100]. Таким образом, внутренняя форма - это след того процесса, при помощи которого языком было создано данное слово, по выражению Ю.С.Маслова - «сохраняющийся в слове отпечаток того движения мысли, которое имело место в момент возникновения слова». Так, например, птица кукушка названа так, потому что она кричит «ку-ку!», слово окно связано со словом око; здесь в основу номинации положена идея «глаза», которая участвует в построении концепта окна как источник метафорического переноса («окна у дома - как глаза у человека») - или же метонимического (окно - это как бы продолжение нашего глаза, ср. глазок «маленькое окошко»). Слово черника отсылает к цвету обозначаемой ягоды, а слово воспитание - к идее питания; здесь при формировании понятия был использован механизм метонимии или синекдохи: питание ребенка - это, очевидно, составная часть его воспитания. Этот «след движения мысли» может быть более или менее заметным, может теряться в глубине веков; в последнем случае говорят об утрате, или отсутствии у данного слова внутренней формы. Так, например, слова темница и светлица имеют внутреннюю форму, а тюрьма и комната - нет.

Утрата внутренней формы может происходить по разным причинам. Бывает так, что слово, послужившее основой номинации, выходит из употребления. Такова ситуация, например, со словом кольцо: слово коло, от которого кольцо образовано при помощи суффикса, было вытеснено словом колесо (образованным от основы косвенных падежей слова коло). В других случаях просто утрачивается связь между производящим и производным словом. Так, «город» в современном русском языке уже не связывается с глаголом «городить», «окно» с «око», слово «медведь» не понимается как «едящий мед»; сочетания «красные чернила», «розовое белье» или «белый голубь» не содержат оксюморона. Тем не менее, все эти связи присутствуют в языке в латентной форме и могут «оживать» в поэзии или в языковой игре [3: 23].

Внутренняя форма полностью отсутствует у заимствованных слов (что естественно, так как даже если заимствованное слово и состоит из значимых частей, то они являются значимыми лишь в том языке, в котором оно создано - за исключением тех случаев, когда оно включает морфемы, ставшие «интернациональными», типа антифашистский или реорганизация). Поэтому наличие внутренней формы может служить указанием на направление заимствования; так, например, можно с уверенностью сказать, что русское слово «епископ» является заимствованием из греческого «episkopos», а не наоборот, только потому, что греческое слово имеет внутреннюю форму («смотрящий вокруг»), а русское - не имеет.

Итак, наличие внутренней формы у некоторого слова означает наличие у данного слова определенного типа парадигматических смысловых отношений. В зависимости от того, какая сущность является вторым термом этого отношения, различаются разные типы внутренней формы. Существуют два основных типа, которые можно назвать, соответственно, словообразовательным (когда отношение устанавливается с другим словом) и эпидигматическим (когда вторым термом отношения является другое значение того же слова). Возможны, кроме того, смешанные случаи.

Внутренняя форма словообразовательного типа имеется у слов, образованных от какого-то другого слова по некоторой относительно живой словообразовательной модели - это значит, что любое слово, имеющее деривационную историю, имеет и внутреннюю форму (ср. дом-ик, пере-писать, пар-о-воз, или образованное при помощи иных средств, ср. ход, бег, например, «пир» от «пить» или «жир» от «жить», так как эти связи для современного языка не актуальны). Так, два омонима «заходить» - глагол сов. вида со значением «начать ходить по комнате» и глагол несов. вида, составляющий видовую пару с глаголом «зайти за угол, в самую чащу», имеют разную деривационную историю и, что в данном случае одно и то же, - разную внутреннюю форму.

Внутренней формой эпидигматического типа обладают слова, имеющие «прямое» и «переносное» значение, при условии, что исходное значение у данного слова тоже актуально, например: нос (корабля), яблоко (глазное) и т.п., источник («причина»), волнение («внутреннее беспокойство»), вывод («логическая операция»), осел («глупый человек»), ведро, стакан, мешок в значении меры объема и т.п.

В значительной части случаев внутренняя форма бывает смешанного типа. Например, такие слова, как ручка (дверная), ножка, спинка, ушко (игольное) и т.п., непосредственно соотносятся не со словами ручка, ножка и т.д., а со словом рука (здесь имеет место связь эпидигматического типа: перенос по функции); кроме того, слово ручка имеет деривационную историю (оно образовано присоединением суффикса -к-, который имеет здесь иное значение, чем в слове ручка «маленькая рука») - и тем самым слово ручка (дверная) имеет также и внутреннюю форму словообразовательного типа.

Другой случай внутренней формы смешанного типа представлен словами абстрактной семантики, значение которых возникло путем метафорического переосмысления пространственных категорий и других параметров материального мира; при этом само слово абстрактной семантики не имеет «конкретного» значения - его имеют лишь составляющие данное слово морфемы. Таковы слова впечатление, влияние, содержание, представление, предположение, отношение и т.п. Установление характера внутренней формы осложняется в таких случаях еще тем обстоятельством, что многие такие слова представляют собой кальки (поморфемные переводы) с иноязычных (прежде всего, греческих и латинских) образцов. Так, например, слово предположение является калькой с греческого prothesis, которое имеет исходное пространственное значение («выставление»). Другой возможный путь возникновения таких слов - утрата исходного «конкретного» значения (например, слово «влияние» в 18 в. еще имело значение «вливание»).

Разные типы внутренней формы можно проиллюстрировать на примере русских названий дней недели. Слова вторник, четверг, пятница и среда имеют прозрачную внутреннюю форму словообразовательного типа: первые три образованы от соответствующих порядковых числительных - соответственно, второй, четвертый и пятый дни недели; среда (или в исконно русской форме, сохранившейся в диалектах, середа) - это «середина (недели)». Слово воскресенье имеет внутреннюю форму эпидигматического типа - оно отсылает к названию одного из христианских праздников - Воскресению Христову. Изначально слово воскресенье обозначало этот единственный день в году - первый день Пасхи, но примерно с 13 в. оно стало использоваться для обозначения всякого седьмого, нерабочего дня недели, вытеснив в этом значении слово неделя (имеющего прозрачную внутреннюю форму словообразовательного типа «нерабочий день»). Слово неделя в своем исходном значении сохранилось, например, в украинском языке, а в русском оставило свой след в слове понедельник - «день, следующий за (по) воскресеньем (неделей)». Слово суббота вовсе не имеет внутренней формы - это слово заимствовано из древнееврейского языка.

Внутренняя форма часто является составляющей заключенного в слове концепта. Так, слово обидеть произошло из об-видеть, где предлог об- имеет значение «вокруг, огибая, минуя», ср. обнести (кого-то угощением), «пронести мимо, не дать, обделить, обвесить» [10: 270]. Слово обидеть, тем самым, имеет внутреннюю форму «обделить взглядом, не посмотреть». Как показывает семантический анализ, именно недостаток внимания составляет прототипическую ситуацию возникновения того чувства, которое обозначается русским словом обида - в отличие, например, от английского offence.

Учет внутренней формы иногда позволяет обнаружить различие между значениями квазисинонимичных слов и устойчивых сочетаний. Например, фразеологизмы «когда рак на горе свистнет» и «после дождичка в четверг». Событие «рак на горе свистнет» невозможно в реальном мире, тем самым внутренняя форма первого фразеологизма порождает смысл «никогда». С другой стороны, «дождик в четверг» - событие редкое, но возможное; соответственно, внутренняя форма второго фразеологизма порождает смысл «возможно, когда-нибудь; неизвестно когда». Это различие отражается в употреблении данных фразеологизмов. Так, в следующей фразе употребление идиомы «когда рак на горе свистнет» было бы неуместно: «Придти-то он придет. Может, завтра, а может, через месяц. Одним словом - после дождичка в четверг».

Для внутренней формы характерна также необычайная вариативность относительно носителей языка. Для носителей языка, не склонных к языковой рефлексии, внутренняя форма существует только в своем тривиальном варианте - в той мере, в какой она обнаруживается в живых и регулярных словообразовательных процессах (дом - домик, рюмка - рюмочная). У двух категорий людей - лингвистов и поэтов - представления о внутренней форме наиболее богатые, хотя и существенно различаются.

Объединение довольно разнородных явлений в рамках единого понятия «внутренней формы» нужно лишь потому, что оно имеет под собой определенную психолингвистическую реальность. Представление о том, что «истинным» значением слова является его «исходное» значение, необычайно глубоко укоренено в сознании говорящих. Поиск этого исходного (и тем самым «истинного») значения - наивное этимологизирование - является неотъемлемой частью языкового поведения и было свойственно человеку испокон веков. Стремление к прозрачности внутренней формы слова, позволяющей понять его значение, часто (особенно в речи детей и малообразованных людей) приводит к коверканию слова в соответствии с его предполагаемой внутренней формой, например: слова типа спинжак (вместо пиджак) от спина, вонитаз (вместо унитаз) от вонять и т.п. Этот механизм эксплуатируется при создании слов типа прихватизация (вместо приватизация).

Внутренняя форма, найденная в результате такого рода наивного этимологизирования (того, что называется «народной этимологией»), может влиять на реальное функционирование языка. Примером подобного явления может служить глагол довлеть, который под влиянием народной этимологии, связавшей его с со словом давление (по аналогии с терпеть - терпение, стареть - старение), в современном языке практически утратил исходное значение «быть достаточным» и «управление (чему): в разговорном языке этот глагол употребляется лишь в значении «давить, подавлять, тяготеть» и «имеет управление (над кем/чем) («Прошлое довлело над его жизнью»).

«Оживление» внутренней формы, обнаружение скрытых смыслов является одним из самых характерных приемов поэтической речи - наряду с установлением новых ассоциативно-деривационных связей. При этом при использовании языка в поэтической функции между этими двумя классами явлений нет жесткой границы. Так, слово горе связано одновременно со словом горячий и горький, ср. горе горькое; горькие слезы и горючие слезы («горячий» и «горючий» исторически образованы от глагола «гореть», с которым слово «горе» связано этимологически). Слово тоска в русском языке связано этимологически со словами тщетно и тошно, а также вторичным образом, т.е. в силу наличия одновременно фонетического и семантического сходства, со словом тесно. При этом все три варианта внутренней формы слова тоска отражаются в его актуальном значении.

Рассмотрим теперь сочетание железная дорога: при «обычном» употреблении языка (т.е. в его коммуникативной функции) идеи «железный» здесь нет, ее нет в толковании: тот факт, что рельсы, по которым едет поезд, сделаны из железа, не имеет никакого значения для правильного пользования данным языковым знаком. Однако при малейшем отходе от употребления языка по его «прямому назначению» (т.е. при возникновении поэтической функции) этот смысл активизируется, оживает, выходит наружу. Это происходит например, в строчках «Тоска дорожная, железная // Свистела, сердце разрывая» (А. Блок). Здесь в «игре» участвуют: слово железная дорога, упомянутое в названии стихотворения, а также имеющееся в русском языке прилагательное железнодорожный и сочетание дорожная скука. Аналогичное явление характерно также для языковой игры и разного рода экспериментирования, широко распространенных в речи.

3. Экспрессивно-эмоциональные элементы лексического значения

Итак, лексическое значение слова - это не только его непосредственная (или опосредованная) соотнесенность с отображаемым конкретным (или абстрактным) предметом. В значении слова (т.е. в его семантической структуре) отражены и общие предметно-логические связи, и отношения с лексическими значениями других слов данной (или близкой) лексической парадигмы, и границы лексической сочетаемости, и характер лексико-грамматической отнесенности, и присущие слову эмоционально-экспрессивные свойства.[11: 30].

Например, слова газета и газетенка называют один и тот же предмет, при этом в значение слова газетенка входит еще и дополнительный эмоционально-оценочный компонент, выражающий пренебрежительную оценку говорящего.

Таким образом, в слове наряду с понятийным компонентом могут присутствовать экспрессивно-эмоциональные элементы: значения вторых слов в парах лошадь - кляча, помощник - пособник содержат дополнительный отрицательно-оценочный компонент значения. Слова ребенок и ребеночек соотносятся с одним и тем же понятием, но второе существительное имеет эмоционально-оценочный компонент значения, который в данном случае выражается уменьшительно-ласкательным суффиксом.

Таким образом, понятие является самым существенным элементом значения слова, но не всегда единственным. В значение слова кроме общих грамматических признаков, контекстуально-стилистических ассоциаций могут включаться оценочно-экспрессивные элементы.

Заключение

Таким образом, значение слов обусловливается всей лексико-семантической системой языка и является результатом отражения общественно осознанной объективной действительности. Лексическое значение формируется в условиях конкретных связей и взаимоотношений слов данного языка. В отличие от понятий, которые являются общими дл разных языков, лексическое значение слова всегда национально-специфично, как и вся лексика в целом.

Помимо выражаемого им понятия в значение слова могут входить и другие компоненты: эмоциональная окраска, стилистическая характеристика, соотнесенность с другими словами того же языка. На него наслаиваются добавочные представления и разного рода смысловые ассоциации. В зависимости от того, к какой части речи принадлежит слово, лексическое значение его связывается с определенным кругом грамматических значений и может испытывать на себе их влияние, так что каждая часть речи имеет свои семантические особенности.

Нетождественность значения и понятия проявляется также и в том, что одно понятие может выражаться значением двух и более слов, и, наоборот, одно многозначное слово может в своих значениях объединять целую группу связанных между собой понятий.

Лексическое значение слова может не совпадать с понятием по объему или содержанию. Значение - заключенный в слове смысл или содержание, связанное с понятием, а понятие - отражение в сознании людей предметов объективного мира. Понятие в слове всегда одно, а значений может быть несколько.

Содержательная, или «внутренняя», сторона слова представляет собой явление сложное, многогранное. В содержании слова, и, прежде всего, слова знаменательного, различают две стороны. Слово заключает в себе указание на известное содержание, свойственное только ему одному, и вместе с тем указание на один или несколько общих разрядов, называемых грамматическими категориями, под которые содержание этого слова подводится наравне с содержанием многих других.

Библиографический список

1. Антрушина, Г.Б., Афанасьева, О.В., Морозова, Н.Н. Лексикология английского языка [Текст] / Г.Б. Антрушина, О.В. Афанасьева, Н.Н. Морозова. - М., 2001.

2. Беляевская, Е.Г.Семантика слова [Текст] / Е.Г. Беляевская. - М., 1987.

3. Бибихин, В. В поисках сути слова [Текст] / В. Бибихин // Новое литературное обозрение. - М., 1995. - № 14.

4. Виноградов, В.В. Лексикология и лексикография: Избранные труды [Текст] / В.В. Виноградов. - М.,1977.

5. Гинзбург, Р.З., Хидекель, С.С., Кязева, Г.Ю. Лексикология английского языка [Текст] / Р.З. Гинзбург, С.С. Хидекель, Г.Ю. Кязева. - М., 1979.

6. Потебня, А. А. Мысль и язык [Текст] / А.А. Потебня // Слово и миф. - М., 1989.

7. Смирницкий, А.И. Лексикология английского языка [Текст] / А.И. Смирницкий. - М., 1956.

8. Уфимцева, А.А. Лексическое значение (принцип семиологического описания лексики) [Текст] / А.А. Уфимцева. - М., 1972.

9. Уфимцева, А.А. Слово в лексико-семантической системе языка [Текст] / А.А. Уфимцева. - М., 1968.

10. Федорова, Т.Л., Щеглова О.А. Этимологический словарь русского языка [Текст] / Т.Л. Федорова, О.А. Щеглова. - М., 2007.

11. Фомина, М.И. Современный русский язык. Лексикология: Учебник [Текст] / М.И. Фомина. - М., 2003.

12. Ulmann, S. Words and their use [Текст] / S. Ulmann. - L., 1951.

Размещено на Allbest.ru