Роль послелога в соединении компонентов сложного синтаксического целого в современном эрзянском языке

Размещено на http://www.allbest.ru/

Роль послелога в соединении компонентов сложного синтаксического целого в современном эрзянском языке

Водясова Любовь Петровна

Мордовский государственный педагогический институт

доктор филологических наук, профессор,

профессор кафедры мордовских языков

Аннотация

В статье анализируется роль послелога как средства связи компонентов сложного синтаксического целого в современном эрзянском языке, отмечается, что он в этом случае имплицитно включает в себя лексическое значение коррелята-имени существительного (или заменяющей его части речи).

Ключевые слова: замещение, компонент, послелог, сложное синтаксическое целое, средство связи

Сложное синтаксическое целое (ССЦ) - одна из самых распространенных единиц текста, представляющая собой объединение нескольких предложений, тесно связанных семантически и синтаксически. Консолидация предложений происходит с помощью средств межфразовой связи (МФС), подразделяемых на лексические и грамматические скрепы. К лексическим относятся лексический повтор, синонимическая и антонимическая лексика, перифрастические выражения и т.д. Группу грамматических составляют морфологические (местоимения, наречия, частицы, союзы и др.) и синтаксические (вводно-модальные конструкции, соотношение форм глаголов-сказуемых, порядок слов в компонентах ССЦ и др.) скрепы.

В современном эрзянском языке одним из наиболее употребительных морфологических средств МФС является послелог.

Как известно, послелоги - это служебные слова, которые, сочетаясь с именем существительным или заменяющими его словами, выражают синтаксическую зависимость от других слов в предложении или словосочетании, передают различные отношения между управляемым именем и другими словами в предложении [1, с. 378; 2, с. 249]. Они по своему происхождению и морфологическому составу делятся на собственно послелоги и послеложные слова, которые «выступая только в роли выразителей синтаксической связи между членами предложения, в предложении самостоятельной роли не играют …» [3, с. 155]. Однако в современном эрзянском языке распространено явление транспозиции - переход одних частей речи в разряд других [более подробно см. об этом в наших работах: 4, с. 70-73; 5, 11-18; 6, с. 32-38; 7, с. 87-90 и др.]. Собственно послелоги и послеложные слова нередко подвергаются процессу прономинализации. Это происходит в тех случаях, когда поясняемое слово - местоимение - в речи опускается. При этом послелоги присоединяют к себе лично-притяжательные суффиксы, которые придают им статус самостоятельного слова и, по существу, выводят их из сферы служебных частей речи.

Процесс прономинализации встречается практически во всех уральских языках. Характеризуя это явление в нганасанском языке, Н.М. Терещенко, в частности, отмечает: «Особенность структуры послелога составляет двуплановость выражаемых им отношений: корневая часть указывает на положение в пространстве или во времени, а аффиксальная выражает значение соответствующего падежного форманта - направление куда-либо, нахождение где-либо, удаление от чего-либо, перемещение к чему-либо и др.» [8, с. 301].

Прономинализированные послелоги и послеложные слова часто используются в качестве средств МФС компонентов ССЦ. Их важной функцией становится участие в кореференции, которая возможна благодаря установлению референции к объектам и ситуациям, описываемым в тексте. Они имплицитно включают в себя лексическое значение коррелята-имени существительного (или заменяющей его части речи). Таким образом, послелог благодаря этой своей способности и своей семантике может осуществлять связь между предложениями в ССЦ, выражая отношения между смыслами текста.

Чаще всего в роли скреп употребляются послелоги, выражающие пространственные отношения. В зависимости от своего признака они способны обозначать статическую или динамическую локализацию объекта.

Послелоги статической локализации осуществляют указание на местонахождение объекта или место протекания действия при условии, что в процессе всего действия пространственная координация остается неизменной, иными словами, не изменяются взаиморасположение описываемого объекта и ориентира. Исходя из значения дифференциального компонента, определяющего характеристику взаимного расположения объектов, они могут указывать на: а) положение, совпадающее с локализацией ориентира: А уды Ега … Вакссонзо, киякс лангсо, удыть кото эйкакшонзо [9, с. 142] «Не спит Ега (Егор) … Рядом с ним, на полу, спят шестеро его детей»; б) положение на поверхности ориентира: Каванямо столесь пурназель горницяс … Ланганзо вачказельть капста марто вакант …[10, c. 55] «Стол для угощения был приготовлен в горнице … На нем были расставлены чашки с капустой…»; в) положение над ориентиром: Паксянть ендо велентень сы стада. Велькссэнзэ чопода качамокс ашти тусто пуль [11, c. 32] «Со стороны поля в деревню идет стадо. Над ним дымом стоит густая пыль»; г) положение под ориентиром: Тарадонзо [тополенть] виев селмокс венстявсть эрьва енов. Алонзо маней пси чистэяк чопода ды экше [12, c. 61] «Ветви [тополя] сильными крыльями протянулись во все стороны. Под ним и в ясный жаркий день темно и прохладно»; д) положение напротив ориентира: …корьмаезэ [Венькань] аштесь столь экшсэ асодавикс цера марто ды седейшкава кортнесь. Икелест ашо вина, рестазь сывель… [13, c. 8] «… его [Веньки]мать (букв.: кормилица) сидела за столом с незнакомым мужчиной и вела задушевную беседу. Перед ними водка, жареное мясо…»; Никита … састыне валгстызе эчке стака рунгонзо кустемаванть ды сыргась … Каршонзо понгсть колмо стрелецт, лоткасть, сюконясть [10, с. 37] «Никита … тихонько спустил тяжелое толстое туловище с крыльца и пошел … Навстречу ему (букв.: перед ним) попались три стрельца, остановились, поклонились»; е) положение около, вокруг ориентира: Тосо [Иванова ошсо] строильть фабрикат, комбинат. Перькаст, теке банинеть, тапардавсть эрямо таркат [14, c. 40] «Там [в городе Иванове] строили фабрики, комбинаты. Вокруг них, словно баньки, расположились жилые помещения»; Надеж … кепетсь ашо кевне ды ертызе маласо куротненень. Экшстэст лиссь Утяша … [10, с. 26] «Надеж … поднял белый камешек и бросил в близлежащие кусты. Из-за них вышла Утяша»; ж) положение внутри ориентира: Мирдензэ чавомадо мейле Анка допрок лиякстомсь … Потсонзо толкс сыремсь мирдензэ чавицятнень каршо кежесь [15, c. 17] «После убийства мужа Анка совершенно изменилась … Внутри нее огнем горела злоба на убийц мужа»; з) положение позади ориентира: … лиссь тейтерь … Аудалонзо кавто раужо тейтерть менчевить [16, c. 6] «… вышла девушка … А позади нее две черные девушки извиваются»; … Икеле мольсть ластеть, мельгаст - ялготне. Удалост венстявсть улавтне [10, с. 247] «… Впереди шли всадники, за ними - пешие. Сзади них протянулись обозы»; ж) положение между ориентирами: Лембе сэньганть састыне уить ашназа пельнеть. Ютковаст тесэ-тосо баягинеть, мерят, новолезь [12, c. 35] «По теплой синеве тихонько плывут беловатые облачка. Между ними кое-где словно колокольчики развешаны» и т.д. синтаксический послелог эрзянский язык

Послелоги динамической локализации осуществляют указание на изменение пространственной ориентации объекта вследствие его перемещения. Исходя из значения дифференциального компонента, они могут указывать на: а) движение, направленное около ориентира: Улавтне аштесть лотказь. Вакскаст дыперькаст таго-кить ардтнеть ластеть … [10, c. 94] «Возы были остановлены. Мимо них и вокруг них ездили какие-то всадники…»; б) движение с конечным достижением цели или с целью достижения контакта с ориентиром: … лисян вирьстэнть ды нерькставан яннэнтень … Эзганзо ютан састо-састо… [17, c. 42] «… выйду из леса и наткнусь на тропинку … По ней пройду тихо-тихо …»; в) движение за пределы ориентира: Островонтень сась венч. Эйстэнзэкирнявтсть кеменьшка боецт [15, c. 98] «К острову подошла лодка. Из нее выпрыгнуло с десяток бойцов»; г) движение, направленное внутрь ориентира: …чоподантень ялгакс теевсь каштмолемась. Юткозост совась стенас понгавтозь часттнэнь кшнинь коське-калгодо вайгелест [18, c.19] «… темноте другом стало молчание. Во внутрь них вошел жестко-сухой голос повешенных на стене часов»; д) движение, направленное через ориентир: Акай пачкодсь Эряфлейнентень. Троксканзо ютамс путозь эчке чочко … [10, c. 11] «Акай добрался до речки Эряф. Для перехода через нее положено толстое бревно …»; е) движение, направленное к месту над, под, между ориентирами: Те лишмесь пек кежеель, ды аволь эрьванень максылизе прянзо кильдемс. Лангозонзо ласте озыцянть нейке снартнесь ертомс … [12, c. 21] «Эта лошадь была очень злой, и не каждому удавалось взнуздать ее. На нее садящегося сразу пыталась сбросить …» и т.д.

Из послелогов, выражающих временные отношения, в качества средства связи компонентов ССЦ чаще всего используются мельга» «за», «после», пингстэ«при», «во время», при этом на временные отношения обычно накладываются пространственные. И это понятно, так как значения пространства и времени, передаваемые с помощью послелогов, очень тесто переплетаются между собой. Так, Л.П. Якубинский, доказывая первичность пространственного значения по отношению к временному, отмечал, что для выражения временных отношений используются те же слова, что и для выражения пространственных. Он указывает, что в русском языке нет ни одного временного предлога, который по своему происхождению не был бы пространственным. Более того, автор утверждает, что это закон для всех языков, знающих предлоги или послелоги [19, c. 255]. К этому мнению приходит и Л.В. Самосудова, анализируя в своей диссертационной работе признаки эрзянских послелогов с пространственными и временными значениями [20]. Наши наблюдения также доказывают правомерность этого положения [21, с.14-18]. Продемонстрируем это с помощью иллюстративного материала: Апак капша ютавтсть пингест эйсэ Петрань покштянзо-бабанзо. Мельгаст, прок артнезь, ташто карь печтизь эрямост тетянзо-аванзо [9, c. 82] «Не спеша прожили свой век дед и бабушка Петра. За ними, словно старый окрашенный лапоть, протянули свою жизнь его родители»; Миколь … чарькодсь: авась а пек парсте ваны сонзэ пелев. Пингстэнзэ рекомендациядонть кортамс а эряви[22, с. 30] «Миколь (Николай) … догадался: женщина не очень хорошо относится к нему (букв.: не очень хорошо смотрит в его сторону). При ней о рекомендации говорить не стоит».

Послелоги марто «с», эйсэ «в», «с», эйс «в», «к», объединяя компоненты ССЦ, передают комитативные (совместности, соучастия) отношения: … вирень азордонть евтнеманть арсизе аволь сон. Эйзэнзэ поладсь бути ансяк аламошка … [12, с. 44] «… рассказ о хозяине леса придумал не он. К нему добавил если только немного…»; … мольсть малазост колмо тунь апак сода церат …

- Костонтядо? - кевкстизе колмоцесь …

- Минь Ало велень, - отвечась Уля. - Витькстадо: тынсь васолдонь ли?

- Вере велень, - уш, нама, згилязь, мерсь тона.

Мартонзотне ды Чувырькань Олда раказевсть [23, с. 47] «… подошли к ним трое совершенно незнакомых мужчин…

- Откуда вы? - спросил третий…

- Мы из села Алова (букв.: Нижнего села), - ответила Уля. - Признайтесь: сами издалека ли?

- Из верхнего села, - уж, конечно, насмехаясь, ответил тот.

Те, которые были с ним, и Олда (Евдокия) Чувырькаевых расхохотались».

В последнем примере наблюдается интересный момент: прономинализированный послелог марто «с» еще и субстантируется, присоединяя к себе суффикс определенности множественного числа -тне.

Послелог эйсэ «в», кроме комитативных, может выражать и орудийные отношения: … уйсть моронь жойнемат. Эйсэст шнавсть ине масторонок ламо раськетнень паро тевест [24, с. 112] «… плыли звуки песен. В них восхвалялись славные дела многих народов нашей великой страны».

Послелог эйстэ «от», «из», «среди», который обычно используется для обозначения пространственных отношений, может служить для выражения субъектно-объектных отношений: Московсто Саранскоенть трокс ютасть дононь казакт. Эйстэдест ульнесть комсешка ломань [10, c. 34] «Из Москвы через Саранск прошли донские казаки. Их (букв.: среди них) было человек двадцать»; … соднозь коське тикше пусмот. Эйстэст ламо … [10, c. 98] «… развешаны пучки сухой травы. Их (букв.: из них) много …».

Послелоги, передающие другие типы отношений, несколько реже употребляются в роли средств МФС. Некоторый интерес могут вызвать следующие:

- кувалма «из-за»: … те кокоресь - монь сехте покш асатыксэм… Кувалманзо лангсон пеедькшнить [25, c.71] «… этот хохолок - мой самый большой недостаток… Из-за него надо мной насмехаются». Послелог кувалма 'из-за', употребленный с лично-притяжательным суффиксом -нзо, обозначающим принадлежность предмета третьему лицу единственного числа, объединяет два последних компонента и одновременно с этим передает отношения причины;

- пельде «от»: - Се кодамо паро таркась? - конянь сормсезь, кевкстизе Олена [воеводань нинть]. Пельдензэ валонь евтамо эзь учо… [10, c. 99] «- Это какое хорошее место? - морща лоб, спросила Олена [жену воеводы]. От самой (букв.: нее) слов не ждала…». Послелог пельде «от», объединяя компоненты ССЦ, передает субъектные отношения;

- каршо «против», «напротив»: Од авась те шкане панжизе кенкшенть ды кевкстсь: - Эрьгела, удат? - Каршонзо кияк эзь пшкаде [26, c. 92] «Мачеха (букв.: новая мать) в это время открыла дверь и спросила: - Эрьгела, спишь? - Ей (букв.: против нее) никто не ответил». Здесь послелог каршо в роли фразовой скрепы передает отношения образа действия;

- таркас «вместо», «за»: Церынесь лиссь. Тарказонзо совасть евтазтне [24, c. 118] «Мальчик вышел. Вместо него вошли названные»; Кавто казактнень ваксс крыльцянтень кузсть колмо-ниле стрелец, … ушодсть кенкшенть керсеме. Тесэнь шалныцятненень а весенень вечкевсь истямо тевесь. Конат-конаткапшазевсть туеме кабаконть эйстэ седе васов. Тарказост чийсть лият [10, с. 65] «На крыльцо рядом с двумя казаками поднялись три-четыре стрельца, … начали рубить дверь. Не всем шумящим здесь понравилось это дело. Некоторые заторопились уйти подальше от кабака. Вместо них прибежали другие». Послелогтаркас «вместо», «за», в обоих случаях употребленный с лично-притяжательным суффиксом 3-го лица в первом примере единственного, во втором - множественного числа, выражает отношения замещения;

- кедьсэ «у», «от»: Кандра - ломанесь роботыця … Трешникесь тензэ сы эрьва ендо. Кедьсэст [Еленань ды Надянь] эриця ломанесь ансяк прясо чаравты ды дивси [22, с. 213] «Кандра (Кондратий) - человек работящий. Копейка ему идет отовсюду. Живущий у них [Елены ды Нади] человек только головой мотает и удивляется». В этом ССЦ послелог кедьсэ «у», употребленный с лично-притяжательным суффиксом -ст, обозначающим принадлежность предмета третьему лицу множественного числа, объединяет два последних компонента и одновременно с этим передает отношения обладания;

Как видим из приведенных примеров, прономинализированным послелогам (как и собственно местоимениям, а также местоименным наречиям) свойственна заместительная функция. Так же, как и слова этих частей речи, они являются сигналами синсемантии. В случае использования прономинализированных послелогов мы имеем дело с морфологическими синонимами. Формы ваксканзо - сонзэ вакска «мимо него / нее», вакссонзо - сонзэ вакссо «рядом с ним / с ней», велькссэнзэ - сонзэ велъкссэ «над ним / ней», икелест - сынст икеле «перед ними», лангсонзо - сонзэ лангсо «на нем / ней», мартонзо - сонзэ марто «с ним / с ней», перькаст - сынст перька «вокруг них», эзганзо - сонзэ эзга «по нему / ней», потсонзо - сонзэ потсо «внутри него / нее», удалонзо - сонзэ удало «сзади него / нее» и т.д. близки по передаваемым значениям и выполняемым функциям.

Библиографический список

1. Грамматика мордовских языков. Фонетика. Графика. Орфография. Морфология: учебник / под ред. Д.В. Цыганкина. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1980. 431 с.

2. Эрзянь кель. Морфемика, валонь теевема ды морфология: вузонь тонавтницятнень туртов = Эрзянский язык. Морфемика, словообразование и морфология: для студентов вузов / редкол.: Д.В. Цыганкин (отв. ред.), Н.А. Агафонова, М.Д. Имайкина [и др.]. Саранск: Тип. «Крас. Окт.», 2000. 280 с.

3. Заводова Р.А. Система частей речи в мордовских языках // Материалы науч. сессии по вопросам мордовского языкознания. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1955. С. 151-156.

4. Водясова Л.П. Частица как средство связи компонентов сложного синтаксического целого в мордовских языках // Гуманитарные науки и образование: науч.-метод. журн. 2011. № 3 (7). С. 70-73

5. Водясова Л.П. Сложное синтаксическое целое как основная структурная единица микротекста в современном эрзянском языке // Вестник Угроведения: науч.-теор. и метод. журн. 2012. № 2 (9). С. 11-18.

6. Водясова Л.П. Способы соединения компонентов сложного синтаксического целого в современном эрзянском языке // Вестник Удмуртского университета. Сер. История и филология: электрон. науч. журн. 2013. № 2. С. 32-38.

7. Водясова Л.П. Лингвистические сигналы начала и конца сложного синтаксического целого в современном эрзянском языке // Гуманитарные науки и образование: науч.-метод. журн. 2012. № 3 (11). С. 87-90.

8. Терещенко, Н.М. Нганасанский язык. Л.: Наука, 1979. 323 с.

9. Чесноков Ф.М. Од эрямонь увт: евтнемат ды пьесат = Гул новой жизни: рассказы и пьесы. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1974. 331 с. Мордов.-эрзя яз.

10. Абрамов К.Г. Олячинть кисэ: Степан Разинэнь шкадо евтнема = За волю: сказание о временах Степана Разина. Саранск, 1989. 416 с. Мордов.-эрзя яз.

11. Абрамов, К.Г. Эрзянь цера = Сын эрзянский: роман. Книга 1. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1971. 330 с. Мордов.-эрзя яз.

12. Разгуляева Т. Певердезь човалят: евтнемат, новеллат, прозасо баснят = Рассыпанный бисер: рассказы, новеллы, басни в прозе. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2008. 80 с. Мордов.-эрзя яз.

13. Сятко: лит.-худож. и общ.-полит. журн. 1997. № 11. 144 с. Мордов.-эрзя яз.

14. Сятко: лит.-худож. и общ.-полит. журн. 1997. № 5. 144 с. Мордов.-эрзя яз.

15. Прохоров П.В. Стака изнямот = Тяжелые победы: роман. Кн. 1. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1985. 212 с.

16. Сятко: лит.-худож. и общ.-полит. журн. 1999. № 12. 144 с. Мордов.-эрзя яз.

17. Сятко: лит.-худож. и общ.-полит. журн. 1997. № 9. 144 с. Мордов.-эрзя яз.

18. Сятко: лит.-худож. и общ.-полит. журн. 2003. № 9. 144 с. Мордов.-эрзя яз.

19. Якубинский Л.П. История древнерусского языка / предисл. и ред. В.В. Виноградова; примеч. П.С. Кузнецова. М.: Учпедгиз, 1953. 368 с.

20. Самосудова Л.В. Выражение пространственных и временных отношений в эрзянском языке: автореф. дис. … канд. филол. наук. Йошкар-Ола, 2007. 23 с.

21. Водясова Л.П. Послелог как средство обозначения локализации объекта в романе К.Г. Абрамова «Олячинть кисэ» // «Актуальные проблемы науки и образования: традиции, инновации, перспективы», Междунар. науч.-теорет. интернет-конф. «Актуальные проблемы науки и образования: традиции, инновации, перспективы», 30 апр.-31 мая 2013 г. / Мордов. гос. пед. ин-т. Саранск, 2013. С. 14-18.

22. Абрамов К.Г. Ломантне теевсть малацекс = Люди стали близкими: роман. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1961. 428 с. Мордов.-эрзя яз.

23. Куторкин А.Д. Лажныця Сура = Бурливая Сура: роман. Книга 2. - Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1976. 408 с. Мордов.-эрзя яз.

24. Сятко: лит.-худож. и общ.-полит. журн. 1997. № 3-4. 144 с. Мордов.-эрзя яз.

25. Сятко: лит.-худож. и общ.-полит. журн. 1998. № 4. 144 с. Мордов.-эрзя яз.

26. Сятко: лит.-худож. и общ.-полит. журн. 1996. № 4. 144 с. Мордов.-эрзя яз.

Размещено на Allbest.ru