Политическая корректность или процесс зарождения гендерно-нейтрального языка

Размещено на http://allbest.ru

Учреждение образования «Брестский государственный университет имени А.С. Пушкина»

Факультет иностранных языков

Кафедра английского языка с методикой преподавания

Курсовая работа

Политическая корректность или процесс зарождения гендерно-нейтрального языка

Елена Горошко

Оглавление

Введение

Глава 1. Основные направления лингвистической гендерологии

1.1 Особенности фразеологической актуализации и репрезентации гендерных механизмов

1.2 Гендерный компонент во фразеологических единицах современного английского языка

Глава 2. Процесс зарождения гендерно-нейтрального языка как выражение политической корректности

2.1 Гендерный аспект политически корректной лексики

Введение

Понятие «гендер» стало в последней трети ХХ столетия центральной категорией междициплинарной научной области знания под названием «гендерные исследования». Нельзя недооценивать тот вклад, который в свое время внесла феминистская лингвистика в развитие данного направления в языковедении. Однако среди лингвистов А. В. Кирилина [8] была первой, кто поднял вопрос о разграничении идеологизированного (феминистского) и научного подхода к изучению гендера. Гендерный аспект рассматривался многими лингвистами в различных ракурсах и проявлениях, а именно репрезентация гендерного аспекта в лексике, фразеологии (В. Н. Телия, И. В. Зыкова, О. Л. Бессонова) [17; 5; 1], лексикографии (М. С. Колесникова, И. Г.Ольшанский) [11; 15], специфика вербального и невербального коммуникативного поведения (Е. И. Горошко) [3], отражение гендерных стереотипов в языковом сознании (И. И. Халеева, А. В. Кирилина, Е. И. Горошко) [18; 7; 3], в художественном тексте (О. Л. Козачишина, Н. Д. Борисенко) [10, 2]. В поле изучения гендерных исследований также попадают коммуникативные стратегии (М. А. Фицпатрик, А. Мулак, К. Диндиа) [20], стратегии речевого поведения (Р. Дунбар, Н. Дункан,А. Мариотт) [19] и язык средств массовой информации (Р. Фоулер, И. А. Гусейнова) [21; 4].

Как отмечает А. В. Кирилина, исследования последних лет, позволяют сделать, вывод о том, что «от общей теории гендера, проблем его онтологического статуса, преодоления некоторой односторонности подхода и гиперболизации гендерного фактора в общении гендерные исследования постепенно переходят к состоянию, которое прежде всего характеризуется глубокой, нежели ранее, сосредоточенностью на установлении возможностей гендерного подхода в конкретных частнонаучных областях» [8, с. 240].

Исследование гендерной проблематики затрагивает области изучения таких наук как психо- и этнолингвистика, когнитивная лингвистика, межкультурная коммуникация, прагмалингвистика, социолингвистика и другие. Гендер все чаще рассматривается как когнитивный феномен, проявляющийся не только в языковых клише, но и в речевом поведении носителей языка.

Все это позволяет И. И. Халеевой назвать гендер междисциплинарной интригой, в основе которой сплетается множество наук о человеке [18, c. 5]. Тем не менее, вопрос о четкой репрезентации мужского и женского в языковой системе остается открытым, что и обуславливает актуальность данной работы. Фразеологический фонд языка является сложным конгломератом исконных и заимствованных фразеологизмов, которые дают наиболее яркие представления об особенностях гендерной стратификации общества в отличие от других средств выражения языка. Он определяет универсальность и характерные особенности любой конкретной национальной картины мира, запечатлённой в знаковой системе вторичной номинации с помощью метафор, сравнений, символов, стереотипов и эталонов.

В неисчерпаемых недрах фразеологии мы можем узнать о быте того или иного народа, о его традициях и обычаях, об этикете поведения, моральных и нравственных установках. Фразеологизмы являются душой языка, в них неповторимым образом выражается культурное своеобразие народа, и потому представляют собой ценнейший источник знаний об особенностях концептуализации гендера в сознании носителей того или иного языка. Появляется все больше и больше лингвистических исследований, ориентированных на выделение гендерных различий во фразеологических структурах различных языков.

На современном этапе гендерных исследований особый акцент делается на том, что гендер обусловлен не только биологически, но также социально (то, как человек позиционирует себя в обществе) и посредством культуры. Следовательно, гендер «акцентирует социально-культурную, а не природную доминанту пола» [7, с. 27].

Являясь культурно и исторически относительным, гендер может выступать в качестве причины исторических изменений языковой системы. Как подчёркивает О. Л. Бессонова: “В отличие от термина „биологический пол”, понятие гендер подчеркивает социальное и культурное определение феномена пола” [1, с. 181].

Целью данного исследования является выявление особенностей гендерного компонента в семантике фразеологических единиц английского языка.

Задачей данного исследования является описание особенностей гендерного компонента в семантике фразеологических единиц английского языка, который и является объектом нашего исследования.

Предметом исследования являются особенности реализации гендерного компонента в семантике английских идиом.

Материалом данного исследования послужили фразеологические единицы,

полученные методом сплошной выборки из Англо-русского фразеологического словаря под редакцией А. В. Кунина [14], в значении которых присутствует эксплицитно выраженный гендерный компонент: a bush fire blonde австрал. жарг. женщина с огненно-рыжими волосами, honest Abe амер. «честный (или старый Эйб» (прозвище президента Авраама Линкольна).

Глава 1. Основные направления лингвистической гендерологии

Понятие «гендера» вошло в современную лингвистическую парадигму гораздо позже, чем в другие гуманитарные науки, а именно во второй половине этого столетия. Первоначально работы в данной области возникли на Западе и первые системные описания мужских и женских особенностей речи и языка были сделаны на базе языков из германской и романской языковых групп. Что касается нашей отечественной лингвистики, то первые регулярные исследования по этой тематике стали проводиться только в конце 80 -- начале 90 годов. И где-то уже с середины 90-х стали развиваться бурными темпами. В настоящее время этот процесс происходил и происходит столь стремительно, что сейчас с уверенностью можно говорить о появлении ещё одной новой отрасли отечественного языкознания -- лингвистической гендерологии (или гендерной лингвистики).^[3]

На современном этапе уже появился ряд работ (и, прежде всего, это монография А.В. Кирилиной Гендер: лингвистические аспекты, М., 1999), где делается попытка системного осмысления и описания языка в связи с феноменом пола, создается теоретическая модель гендера и производится систематизация методологических подходов к исследованию проблемы гендера в языкознании. Вопросы, связанные с разработкой методики лингвистического исследования гендера, созданием инструментария гендерных исследований, сейчас ставятся во главу угла в отечественной лингвистике.

Если рассматривать современное состояние гендерных исследований на Западе, то там обычно выделяют три магистральных подхода:^[4]

Первый подход сводится к трактовке исключительно социальной природы языка женщин и мужчин и нацелен на выявление тех языковых различий, которые можно объяснить особенностями перераспределения социальной власти в обществе. При этом «мужской» или «женский» язык определяется как некая функциональная производная от основного языка, используемая в тех случаях, когда партнеры по речи находятся на разных ступенях социальной иерархии.

Второй -- социопсихолингвистический подход -- научно редуцирует «женский» и «мужской» язык до особенностей языкового поведения полов. Для ученых, работающих в данном направлении, статистические показатели или определение средних параметров имеют основополагающую значимость и составляют каркас для построения психолингвистических теорий мужского и женского типов речевого поведения.

Представители третьего направления в целом делают упор на когнитивном аспекте различий в языковом поведении полов. Для них оказывается более значимым не только определение частотности различий и оперирование её показателями, но и создание целостных лингвистических моделей когнитивных оснований языковых категории.

В современной научной парадигме все три подхода считаются взаимодополняющими и лишь в своей совокупности они обладают объяснительной силой.

А.В. Кирилина, проводя более подробный и системный анализ проблем лингвистической гендерологии, выделяет шесть основных направлений, которые могут быть дифференцированы как концептуально, так и с точки зрения методологии и характера изучаемого материала:^[5]

1. Социолингвистические гендерные исследования.

2. Феминистская лингвистика.

3. Собственно гендерные исследования, изучающие языковое поведение обоих полов.

4. Исследования маскулинности (самое молодое направление, возникшее в конце 20 столетия).

5. Психолингвистические исследования. (В рамках этого направления проводятся работы в области нейролингвистики, изучения онтогенеза речи, сюда же относится и биодетерминистское направление, исследующее когнитивные особенности и различия между мужчинами и женщинами и их проявления в речи).

6. Кросскультурные, лингвокультурологические исследования, включающие гипотезу гендерных субкультур.^[6]

В то же время А.В. Кирилина считает, что данная классификация является весьма условной, и все эти направления имеют много общего, так как для всех перечисленных групп, характерна сходная проблематика и объект исследования.

Во-первых, как правило, объектом исследования становится взаимоотношение языка и пола, т. е. вопрос о том, каким именно образом пол манифестируется в языке -- номинативная система, лексика, синтаксис, категория рода и прочее. Основной целью таких исследований является описание и объяснение того, как проявляется пол в языке, какие оценки приписываются в языке мужчине и женщине и в каких семантических областях они наиболее распространены.

Во-вторых, целью гендерных исследований в языке может быть изучение речевого поведения полов, выделение и описание особенностей мужского и женского речевого рисунка. При этом исследования чаще всего осуществляются или с позиций социокультурного детерминизма, или в рамках теории биодетерминизма.

В-третьих, следует особо подчеркнуть, что часто гендерные исследования в языкознании носят междисциплинарный я сопоставительный характер.

В-четвертых, практически любая область лингвистики может быть рассмотрена с гендерных позиций.

В-пятых, гендерная проблематика в языкознании носит ярко выраженный прикладной характер, и именно в рамках данной исследовательской парадигмы было осуществлено наибольшее количество успешных попыток в рамках языкового планирования и реформирования языка, о которых мы расскажем в дальнейшем.^[7]

Если же рассматривать гендерные исследования на постсоветском лингвистическом пространстве, то необходимо подчеркнуть, что фокус исследований в отечественной лингвистике явно смещен ко второму направлению -- квантитативной социо- и психолингвистике, хотя в настоящий момент наметилась и тенденция к увеличению количества исследований в рамках первого направления (изучение лексики, паремиологии на предмет выявления гендерных асимметрий и изучение степени андроцентричности, например, русского языка). Увеличилось и количество работ, посвященных изучению кросскультурных гендерных различий.^[8] Единственным направлением, практически не представленном в отечественной лингвистике, являются исследования по проблемам маскулинности.

Следует также заметить, что одной из последних тенденций развития отечественной лингвистической гендерологии является увеличивающееся количество работ в рамках теории постмодернизма. Ученые, работающие в этой концептуальной базе, настаивают «на применении дерридианского деконструктивизма, позволяющего вскрыть отношения господства и подчинения, «фаллологоцентризм» языка и общественного сознания».^[9] Это направление наиболее тесно связано с идеологией феминизма. Одним из лейтмотивов этого течения является положение о том, что нельзя говорить об отношениях между полами вне связи с категориями «власти», «подчинения» и «господства».

1.1 Особенности фразеологической актуализации и репрезентации гендерного механизма языка

В настоящее время точного единого определения концепта в лексикографии не зафиксировано. В толковом «Словаре русского языка» (в 4-х томах) слово «концепт» отсутствует, а в статье со словом «концепция» даны следующие толкования: «Концепция - система связанных между собой и вытекающих один из другого взглядов на то или иное явление. // Основная мысль, идея произведения, сочинения и т.п.» (1982.Т.2:97). В «Философском словаре» концепт интерпретируется следующим образом: 1) формулировка, умственный образ, общая мысль, понятие; 2) в логической семантике - смысл имени - отражает очень индивидуальное понимание концепта, которое больше нигде в словарях не встречается (Фролова, 1989: 279). Как видно из этих и иных определений, понятия «концепт» и «концепция» в определённом смысле могут быть взаимо определяемыми и взаимозаменяемыми, так как имеют общий семантический признак - «мысль», «образ», «идея».

В концептологии и лингвоконцептологии также существует немало различных трактовок понятия «концепт». По мнению Ю. Е. Прохорова, в логико-философском понимании «концепт есть: 1. Некоторое представление некоторого знания (пред-знания) в его обобщённом виде. 2. Это обобщённое знание в ходе реальной человеческой деятельности как бы «отчуждается» от своего источника и начинает само функционировать как база для создания, развёртывания и обоснования новых знаний. 3. Концепт не имеет чётко фиксированной структуры и чётко фиксированного способа его представления. 4. Концепт стабилен и динамичен, имеет ядро и периферию. 5. Концепт - это и миф, и символ, и знак. Концепт - это и совокупность неконечного числа мифов, неконечного числа символов и неконечного числа знаков» (Прохоров, 2004: 55-56). «В современных исследованиях культурные концепты определяются обычно как многомерные смысловые образования в коллективном сознании, “опредмеченные” в языковой форме» (Кондрашова, 1998:18).

Во всех теориях, посвященных изучению концепта, выделяется мысль о том, что концепт обязательно связан с вербальными средствами выражения. По мнению А. Вежбицкой, в вербальной форме концепты являются «ключевыми словами» данного языка и данной культуры. По ее мнению, критерием выбора ключевых слов могут служить: частотность, центральность, центр семейства фразеологических выражений, пословицы, поговорки, названия популярных книг. Вокруг этих слов организованы целые области культуры, которые можно уловить с помощью возникающих аналогий, «ассоциативного тезауруса» (Вежбицкая, 1999:284).

Исходя из аналогичного понимания специфики концепта, возможно интерпретировать фразеологические единицы всех типов как близкие супер концептам, так как в них вложена такая обширная информация, которая может быть развернута с семантической точки зрения. В вербализованном виде концепт выступает как мысленный динамический культурный конструкт человеческого сознания, дифференцирующийся на базисные и периферийные элементы. Каждый концепт является также масштабным лингвокультурным понятием, отражающим результат интеграции и обобщения представлений об окружающем мире.

Н.Ф. Алефиренко по-своему подходит к определению концепта, иногда споря с устоявшимся в лингвоконцептологии мнением. Так, учёный считает, что вызывает сомнение целесообразность введения термина «лингвокультурный концепт», «поскольку он, думается, лишен своего особого понятийного содержания», ведь «в любом случае концепт - вербализованная когнитивная структура, что уже делает его категорией когнитивной лингвистики» (2006: 10). Учёный не соглашается и с толкованием лингвокультурных концептов как этнокультурных компонентов слова (С.Г. Воркачев, В.И. Карасик): «здесь, как нам представляется, не различаются единицы когнитивной и языковой семантики» (там же).

При исследовании фразеологизма как средства концептуализации гендерного аспекта языка необходимо уточнить трактовку термина «концепт», чтобы его определение соответствовало проблематике данной работы. Осмыслив существующие точки зрения, мы предлагаем такое рабочее определение концепта: концепт - это некое понятийно-смысловое образование (конструкт) нашего сознания, функционирующее как оперативная единица в мыслительных процессах и фиксирующее результаты познавательной деятельности как кванты знаний; реализуемое вербальными средствами, которые выступают маркёрами ментальности и характеризуются национальными и этнокультурными особенностями.

В каждой культуре имеется набор вербальных и невербальных средств, характеризующих как мужчину, так и женщину, и в каждом отдельно взятом обществе они носят специфический, культурно-традиционный характер. Данные средства коммуникации находят отражение в социальном и психологическом поведении мужчин и женщин.

Попытка осмысления специфики моделей поведения в соответствии с гендерной идентичностью приобретает особую значимость в процессе сопоставления фразеологических единиц различных языков, которые имплицитно содержат оценку маскулинности и феминности на основе национально-культурных представлений и традиций. Фразеологизмы с гендерными лексическими компонентами своей совокупностью формируют гендерные концепты «Мужчина» и «Женщина», выступающие результатом фразеологической концептуализации гендерного фактора языка. Под гендерным концептом мы понимаем такое понятийно-смысловое образование в сознании членов социума, в котором отражено и зафиксировано с помощью гетерогенных вербальных средств этноспецифическое представление и знание о мужчине и женщине как об индивидах, характеризующихся чёткими различиями их социально-культурного статуса, норм поведения и ролей, выполняемых в обществе.

Анализируя национальную специфику фразеологических единиц с гендерными лексическими компонентами в английском языке, мы обнаружили, что лишь небольшая часть таких ФЕ содержит реалии, не свойственные другим народам либо свойственные близкородственным языкам. В данную группу мы отнесли следующие английские ФЕ:

1)фразеологизмы, содержащие имена собственные, служащие для называния мужчины или женщины, обладающих гендерно-специфическими особенностями характера, например: LaughlikelittleAudry(смеяться, как малышка Одри, смеяться от души), Aunt Edna (тетушка Эдна, театралка с консервативными взглядами), Big Bertha (Большая Берта, толстая женщина, толстуха), honest Abe («честный Эйб» - прозвище президента Авраама Линкольна) (Кунин, 1998: 25, 70, 79, 156);

2) фразеологизмы, стержневой компонент которых содержит уникальный для чужой культуры образ, например: Aunt Tabby («тетушка Тэбби» - прозвище консервативно настроенной женщины, противницы женского равноправия), Colonel Blimp («полковник Блимп» - олицетворение косности, твердолобости, консерватизма), a Peter Pan (человек, сохранивший детскую непосредственность и живость воображения), the Virgin Queen («королева-девственница» - прозвище английской королевы Елизаветы I) (Кунин, 1998: 78, 99, 345);

3)фразеологизмы, в которых отражены особенности образа жизни мужчины и женщины в разные жизненные периоды (детство, юность, молодость, зрелость, старость; семейная жизнь - периоды брака, развода; материнство, отцовство): a brighty oung thing (беспутный юнец), sweets eventeen (счастливая девичья пора), an old cat (старая кошка, сварливая старуха), There's many a good tune played on an old fiddle(«На старой скрипке можно сыграть не одну хорошую мелодию» - о любвеобильной, но уже немолодой женщине) (Кунин, 1998: 9, 406, 465, 789);

4)фразеологизмы, образы которых опираются на реалии, известные только одному народу (так называемые топонимы, антропонимы, гидронимы): Father Thames(старушка Темза), Every Jack has his Jill (Всякому Джеку суждена его Джил) и др. (Кунин, 1998: 78, 99);

Вполне естественно, что фразеологический образ, составляющими которого являются особые для определенной нации реалии, воспринимается как национально-специфический, «лингвистические маркеры его национальной ограниченности» (Солодуб, 1996: 45) выявляются без затруднений. Однако чаще национальная специфика такого образа может быть обнаружена только при более глубинном анализе, посредством обращения к этимологии и сопоставительно-типологическим исследованиям.

Даже самые обычные явления действительности, в том числе и гендерные образы женственности и мужественности, вызывают у представителей разных этносов и культур нетождественные ассоциации. Всё это и позволяет говорить о наличии субъективного фактора, предопределяющего национальную специфику семантики и семиотики фразеологических единиц, в том числе с гендерной окраской.

По этой позиции вычленяется группа ФЕ, включающая: 1) фразеологизмы, отражающие такие гендерно обусловленные особенности внешности и характера мужчин и женщин, которые не отмечены в языковой системе других народов: May Queen(«королева мая» - девушка, избранная за красоту «королевой» в первомайских народных играх, коронуется венком из цветов), King Log («король Чурбан» - о мужчине пассивном, не умеющем использовать представившиеся ему возможности) и др. (Сowie, 1984: 26, 109);

2) фразеологизмы, построенные по фразеологической модели, свойственной многим языкам, но имеющие в основании различные образы мужчины и женщины: синий чулок - характеристика женщины без обаяния, целиком ушедшей в науку (неодобрительное выражение - калька с англ. bluestocking), этот ФЕ отражает издавна существующую в английском социуме ментальную установку, согласно которой наукой могут и должны заниматься только мужчины, а женщина-учёный теряет все свои женственные признаки и качества;

В английском языке есть пословицы, которые репрезентируют особое распределение гендерных ролей в браке и в семье, когда счастье мужчины напрямую зависит от материального положения его будущей жены и брак рассматривается с точки зрения выгоды: «A man's best for tune or his worst is a wife» (Самое большое счастье и несчастье мужчины - это его жена) (перевод наш. - К.В); «A fair wife with out for tune is a fine house with out furniture» (Отличная жена без состояния, как хороший дом без мебели) (перевод наш. - К.В.). В то же время отрицательное отношение к браку и предпочтение холостяцкому образу жизни связано в английской лингвокультуре с отрицательными чертами характера жены, что можно увидеть в следующих пословицах и поговорках: «No lack to lack a wife»

(Хочешь иметь проблемы - женись) (перевод наш. - К.В.), «If you would be happy for a week take a wife»; «If you would be happy for a month kill a pig; If you would be happy all your life plant a garden» (Хочешь быть счастлив неделю - женись; месяц - зарежь поросенка; хочешь быть счастлив всю жизнь - посади сад) (перевод наш. - К.В.).В некоторых пословицах отражается потребительское отношение к женщине, когда даже из смерти жены мужчина может извлечь выгоду («гендерный» критерий материальной выгоды, материального благополучия): «A dead wife's the best good in a man's house» (Смерть жены - самое большое счастье в доме мужчины) (перевод наш. - К.В.),«The death of wives and the life of sheep make men rich»(Смерть жены и жизнь овцы делает мужчину счастливым) (перевод наш. - К. В.),«Every man has two good days with his wife - the day hem a rries her, and the day he be rries her» (У каждого мужчины есть два счастливых дня с женой - день свадьбы и день похорон жены) (перевод наш. - К. В.)

И в английских, и в русских фразеологизмах понятие красоты также гендерно обусловлено: оно связывается в основном с женщиной, в ФЕ русского и английского языков раскрывается в основном красота женщин, а не мужчин, причём, по нашим данным, в английской фразеологии таких единиц больше: beauty queen (королева красоты), (as) fine as a Mary queen («королева мая»), queen of hearts all society (покорительница сердец), queen of glory (царица небесная), the queen of love (богиня любви) рус. - королева красоты, королева сердец.

Результаты исследования фразеологизма как средства концептуализации гендерного механизма языка свидетельствуют о наличии ядерных характеристик, формирующих общие свойства и дифференциальные черты образов мужчины и женщины во фразеологической системе русского и английского языков, а также о том, что в разных лингвокультурах не существует идентичных образов маскулинности и феминности.

1.2 Гендерный компонент во фразеологических единицах современного английского языка

Проблема выделения гендерного компонента в семантике английских идиом тесно связана со спецификой фразеологического значения. По мнению А. В. Кунина, фразеологическое значение - это инвариант информации, выражаемой семантически осложненными, раздельнооформленными единицами языка, не образующимися по порождающим структурно-семантическим моделям переменных сочетаний слов.

В данном исследовании при рассмотрении фразеологического значения идиомы мы берем за основу концепцию семантики идиом, предложенную В. Н. Телия, где она предлагает рассматривать значения идиом в качестве иерархически упорядоченной модели, которая выступает в виде макрокомпонентов, образуемых семантическими «примитивами» - семантическими составляющими. По ее мнению, основными макрокомпонентами, составляющими семантическую структуру идиомы, являются:

1) дескриптивный макрокомпонент, или содержание, отображаемое в значении фразеологической единицы;

2) оценочный макрокомпонент, обозначающий ценность обозначаемой идиомы;

3) мотивационный макрокомпонент, обозначающий образ, соответствующий действительности или несоответствующий, относящийся нереальному ее представлению;

4) эмотивный макрокомпонент, объединяющий сведения об эмотивной окраске фразеологической единицы;

5) стилистический макрокомпонент;

6) грамматический макрокомпонент, или сведения о морфологических, синтаксических и фонетических формах идиом.

И. В. Зыкова выдвигает гипотезу о существовании еще одного - гендерного макрокомпонента в семантике фразеологизмов, который взаимодействует со всеми вышеуказанными. Данный макрокомпонент, накладываясь на описание идиомы, помогает адекватно отобразить культурные понятия «мужское-женское». Однако, «сложность его анализа заключается в том, что он может быть «рассеян» по всем остальным макрокомпонентам фразеологического значения в случае отсутствия в дескрипции эксплицитной семы, указывающей на денотата мужского или женского пола.» В этом случае следует проанализировать все механизмы имплицитного выражения гендерного компонента в значении ФЕ, то есть задействовать в исследование все макрокомпоненты фразеологического значения.

Семантика фразеологических единиц, как правило, в полной мере раскрывает «социальный вес и значимость позиций пола», а также указывает на пути достижения социальных позиций, предписываемых полом. Какова бы ни была эта позиция, она всегда четко обозначена семантикой фразеологизма. Каждый фразеологизм является, своего рода, правилом, указанием на то, к чему надо стремиться, и наоборот, чего следует избегать. «Значение фразеологизма служит указателем «правильности» или «неправильности» какой-либо социальной позиции, отраженной в семантике фразеологизма. Использование, присвоение какого-либо «образа пола», или, наоборот, его отвержение есть путь к обретению «социальной позиции пола» и маркирует «гендерную полноценность» индивида».

Как правило, гендерный компонент во фразеологическом значении может быть выражен как эксплицитно - в плане выражения и в плане содержания идиомы (man of the moment` a man of importance at a particular time' - влиятельный человек; важная персона), так и имплицитно - присутствовать в плане содержания, но отсутствовать в плане выражения фразеологической единицы. А.В. Кунин утверждает, что имплицитность - важное средство экономичного использования языковых средств при их функционировании.

Фразеологические единицы, в значении которых гендерные характеристики выражены эксплицитно, могут быть классифицированы следующим образом: Маркерами, указывающими на эксплицитный характер выраженности гендерного компонента в словарных толкованиях изучаемых фразеологических единиц являются существительные, указывающие на денотата мужского или женского пола: man, boy, girl, woman, lady и т.д., например: a man forall seasons` a man who is ready to cope with any contingency and whose be havi our isal ways appropriate to every occasion' - человек на все времена. Как показывает фразеологический анализ исследуемых единиц, наиболее многочисленными являются группы фразеологических единиц - наименований лица по признакам «род деятельности», «отношения», «характер», что указывает на то, что данные признаки наиболее часто переосмысливаются и используются для номинации человека. В свою очередь, наименее представительными в нашем исследовании являются группы фразеологических единиц - номинаций лица по признакам «возраст», «физическое состояние» и «физические или умственные способности», что на наш взгляд, указывает на периферийность данных признаков в языковой картине мира.

Группа идиом, характеризующих род деятельности, присущий тому или иному полу (a boy in buttons` мальчик-коридорный, мальчик-лифтер (в гостинице)'; a confidence man` аферист, мошенник') является ведущей по объему и насчитывает 27 единиц, что составляет 23,3 % от общего количества фразеологических единиц с гендерным компонентом.

Следующей по объему идет группа идиом, раскрывающих черты характера, насчитывающая 21 единицу и 18,1 % соответственно: smart Aleck

1) самоуверенный тип, наглец, нахал, развязный субъект;

2) пустой малый, лоботряс; have death adder sin one's pocket австрал. жарг. `быть скупердяем, сквалыгой'. Менее многочисленной является группа, основу которой составляют идиомы, определяющие отношения - 19 единиц, что является 16,4 % от общего количества выборки. Большую часть данной группы занимают фразеологические единицы, выражающие взаимоотношения в семье: one's old Dutch разг. `жена', `старуха', half brother` сводный брат'.

Группа фразеологичеких единиц, подчеркивающих внешность, составляет 14 единиц (12 %): as fatasalder man' толстый как олдермен', тучный, полный, с брюшком' (олдермен - член муниципального совета или муниципального собрания в Великобритании); a platinum blonde' блондинка с крашеными волосами цвета платины'.

Группа идиом по дифференциальному признаку «образ жизни» насчитывает 11 единиц (9,5 % соответственно): a hard case

1) испорченный, не исправимый человек; закоренелый преступник,

2) австрал. бесшабашный гуляка, любитель веселья и приключений.

Группа с дифференциальной семой «возраст» составляет 7 единиц (6 %): old bloke разг. _____пренебр. `старикашка, старый хрыч'; an unlicked cub` неуклюжий подросток, зеленый, желторотый юнец'.

Группа идиом, характеризующих физическое состояние, составляет 6 единиц (5,2%): in the (pudding) club жарг. `беременная'.

Самой малочисленной является группа идиом, определяющих физические или умственные способности (5 и 4,3 % соответственно), где преобладающее большинство занимают идиомы выражающие физические или умственные отклонения: cousin Betty `слабоумная, дурочка'; Nancy boy` гомосексуалист'. (Елена Горошко)

Глава 2. Процесс зарождения гендерно-нейтрального языка как выражение политической корректности

В ХХI веке одной из главных, определяющей направления исследований во многих гуманитарных сферах знания, особенно в этнолингвокультурологии, стала проблема выявления когнитивных, ментально-вербальных, семиотических, деривационных, семантических и прагматических механизмов формирования и развития языковой картины мира. В этом аспекте интерпретация национального фразеологизма как этнокультурной константы кажется достаточно адекватной и релевантной в силу этнолингвистической и культурной специфики самого этого феномена (Буянова, Коваленко, 2004: 7).

На современном, четвёртом, этапе развития фразеологии как науки актуальны исследования самых различных проблем семантики, прагматики, функционирования, этнической самобытности фразеологизма как знака культуры, как языкового средства концептуализации мира, средства межкультурной коммуникации (Н.Ф. Алефиренко, Е.Ф. Арсентьева, А.Н. Баранов, С.К. Башиева, З.Б. Бгуашева, З.Х. Бижева, З.У. Блягоз, Л.Ю. Буянова, Д.О. Добровольский, Е.А. Добрыднева, Л.Г. Золотых, Е.И. Иванова, Б.Т. Кашароков, Л.В. Ковалёва, Л.А. Лебедева, А.М. Мелерович, Л.В. Столбовая, А.Ш. Трахова и др.).

Выделены и активно исследуются следующие фразеологические парадигмы:

1) дискурсивно-когнитивная;

2) когнитивно-семантическая;

3)когнитивно-культурологическая;

4)когнитивно-прагматическая;

5)когнитивно-синергетическая; 6)фразеологическая неология (см. Алефиренко, 2008).

Важнейшим понятием фразеологической теории с самого начала и до настоящего времени является понятие «фразеологизм», которое современными учеными трактуется неоднозначно. В настоящем исследовании за основу принята его лингвокультурологическая трактовка, представленная в работах Н.Ф. Алефиренко, В.М. Мокиенко, В.Н. Телия, Л.Ю. Буяновой, Л.А. Лебедевой и других учёных; рассматриваются структура и функции ФЕ, их классификации, особенности процесса вербализации (работы Н.Ф. Алефиренко, В.В. Виноградова, Л.Г. Золотых, Б. А. Ларина, А. В. Кунина, Н.М. Шанского, А.И. Федорова и др.).

В.А. Маслова называет ФЕ «душой всякого национального языка, в которой удивительным образом выражены дух и своеобразие нации» (2001:82). В отечественном языкознании при определении фразеологизма существует традиция отталкивания от его общих и категориальных (дифференциальных, различительных, универсальных, имманентных) признаков.

Основными критериями ФЕ называются устойчивость, воспроизводимость, целостность значения, раздельно оформленность, непереводимость на другие языки, возможность структурных вариантов и новообразований. Некоторые исследователи выделяют другие критерии фразеологичности: метафоричность (Б.А. Ларин, А.М. Бабкин, А.Н. Попов, М.И. Сидоренко), эквивалентность (и синонимичность) слову (В.В. Виноградов), образность (А.И. Ефимов, А.Г. Руднев, Ю.Р. Гепнер), цельность номинации (О.С. Ахманова), экспрессивность (В.М. Мокиенко).

«Особенность формирования фразеологического значения состоит в том, что ФЕ оказываются под двойным смысловым воздействием. С одной стороны, они являются носителями определённым образом интерпретированных довербальных смыслов, на основе которых и сформировались значения ФЕ - системно закреплённые смыслы. А с другой, - использование в дискурсивной деятельности языковых единиц с актуализированными элементами системных значений формирует новый смысл, уже вербализуемый знаками вторичного номинирования» (Алефиренко, 2008: 27). Именно с этим, по нашим наблюдениям, связана трактовка ФЕ как средства концептуализации понятия «гендер».

В отечественной фразеологии разработано несколько видов классификаций ФЕ, в основе которых лежит тот или иной главный классификационный признак: семантический (В.В. Виноградов), структурный (Н.М. Шанский, А.И. Смирницкий), исторический (Б.А. Ларин), стилистический (Н.М. Шанский, В.Н. Телия, А.И. Федоров) и др. Появление того или иного классификационного признака обусловлено развитием общей теории фразеологии и во многом зависит от преобладающей в данный момент в науке о языке лингвистической парадигмы.

Проблема лексикографирования ФЕ также является достаточно сложной. Н.Ф. Алефиренко разработал концепцию синергетического фразеографирования (Алефиренко 2002; Алефиренко, Золотых 2004), считая, что «сопряжение основных принципов синергетики позволяет лексикографировать фразему комплексно, с точки зрения иерархии её содержательных элементов на уровне глубинных, наномасштабных (мельчайших, нередко бытующих в скрытом виде) структур смысла» (Алефиренко, Золотых 2008:4).

При исследовании ФЕ как средства концептуализации понятия «гендер» следует иметь в виду, что фразеологизм как знак языка выступает формой отражения окружающей человека действительности и самого человека в ней, средством получения знаний об этой действительности и её оценивания, неотъемлемой частью Культуры. Исследование фразеологизма как средства концептуализации гендерного аспекта языка выступает одной из составных частей общей теории языковой концептуализации мира (см. Буянова, 1998, 2004, 2006, Воркачёв, 2002, Карасик, 2002, Кубрякова, 2004). Сама проблема языковой концептуализации мира до настоящего времени является до конца не решённой, так как в лингвистике не все понятия и термины теории языковой концептуализации действительности понимаются и определяются представителями различных научных школ одинаково. Это объясняется, в том числе, и сложностью феномена языка: «язык сохраняется веками, изменяясь лишь незначительно. … Наиболее архетипичные представления о том или ином объекте действительности или понятии, безусловно, хранит в себе фразеологический и паремиологический фонд языка, в котором отражаются самые характерные, ядерные смыслы, стандартизованные представления о явлениях действительности, которые сохраняют устойчивость на протяжении сотен лет и служат самыми мощными источниками интерпретации национальных эталонов» (Исаева, 2008).

Язык отражает определенный способ восприятия и организации, т.е. «концептуализации» мира. Языковая концептуализация в лингвистике в широком смысле понимается как процесс когнитивной деятельности человека, в результате которого приобретается совокупность знаний о мире, репрезентированная в языковой форме, а также вербальные способы и механизмы интерпретации новых знаний, полученных посредством языковой и мыслительной деятельности. По мысли С.Г. Воркачева, языковая концептуализация - это совокупность приемов семантического представления плана содержания лексических единиц; ученый установил, что она различна в разных культурах (2002: 84).

Для исследования специфики средств и механизмов фразеологической концептуализации гендерных концептов «Мужчина» и «Женщина» на материале фразеологических единиц разных языков - русского и английского - актуальна следующая позиция: «Для когнитолога вопрос о том, что значит само существование определенного слова в ментальном лексиконе человека, - это вопрос первостепенной важности, и без ответа на него нет и не может быть ни адекватного понимания проблем порождения и восприятия речи, ни адекватного определения многих понятий современной лингвистики. Именно объективация сознания с помощью языка оказывается условием человеческого существования и главной отличительной чертой homosapiens» (Кубрякова, 2004:306).

Понятия «язык» и «фразеологизм» коррелируют с такими понятиями, как «картина мира», «языковая картина мира», «концепт», «фразеологическая картина мира». Картина мира представляет собой целостный образ мира. Основанная на ощущениях, восприятии, мышлении человека, картина мира определяет нормы его поведения, систему ценностей и мировоззрения и влияет на формирование и обобщение культурно значимых понятий. Лингвисты рассматривают картину мира как идеальное образование, состоящее из структурно организованных компонентов, обладающее определенными свойствами, выполняющее присущие ему функции, которое закономерно развивается (Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, А.П. Бабушкин, Ю.М. Лотман, Г.В. Колшанский и др.).

Уникальность любой языковой картины мира заключается в том, что она «создается в ходе номинативной деятельности…», в связи с чем «характер соотношения концептуальной и языковой систем лучше всего изучать, исследуя саму эту деятельность и… реальные средства и приемы номинации, и национальный и культурный колорит происходящего, и, наконец, причины, мотивы и интенции говорящих» (Кубрякова, 2004: 64). Картина мира, фиксируемая фразеологическими средствами языка и рассматриваемая как языковой феномен национально-культурного наследия, является фразеологической картиной мира (ФКМ).

Под ФКМ понимается способ идеографического описания окружающей действительности - макро- и микрокосмов народа (Р.Х. Хайруллина), мира «Действительное» (Н.Д. Арутюнова, В.Н. Телия) - средствами фразеологии. ФКМ есть субъективный образ объективной действительности. В ней отражается содержание человеческого бытия, внешний и внутренний облик человека, пропущенные через коллективное языковое сознание. ФЕ служат средством освоения мира человеком, в них фиксируются, хранятся и воссоздаются его чувства, эмоции, ощущения, оценки, настроения (Буянова, Коваленко, 2004: 45).

ФКМ - это особый «виртуальный» мир в языке, обладающий характерными чертами как в плане выражения, так и в плане содержания. Фразеологическое пространство формируется фразеологическими языковыми средствами, содержащими единицы и свойства различных уровней: грамматического, лексического, стилистического. ФКМ является универсальной, свойственной всем языкам образной системой особых устойчивых вербальных единиц, передающих особенности колорита национального мировидения. В основе ФКМ лежит образное видение мира, формирующееся в процессе коллективного многовекового постижения и преобразования человеком окружающей его среды.

Современная концепция национальной специфики фразеологических систем разных языков основывается на признании того факта, что познание человеком действительности имеет интернациональный характер, в котором нет каких-либо национальных ограничений. «При фиксации результатов познания в языке, при закреплении образовавшихся в сознании понятий в значениях слов и грамматических формах происходит некоторое «упрощение» процесса познания. Результатом такого «упрощения» выступают универсальные по своей природе минимальные единицы когнитивной системы - семы, а индивидуальность их комбинаций в каждом из языков и создаёт специфику их фразеологических систем и этнокультурный характер значений» (Алефиренко, 2008: 74).

В области фразеологии тема национально-культурной специфики является достаточно традиционной для исследований. На протяжении многих лет в работах по фразеологии утверждается, что ФЕ представляют собой национально-специфические единицы языка, аккумулирующие культурный опыт и духовно-нравственный потенциал народа. По совершенно справедливому утверждению А.М. Бабкина, фразеология - это «святая святых национального языка, в которой неповторимым образом манифестируется дух и своеобразие нации» (Бабкин, 1979: 7). Пословицы и поговорки также представляют собой обобщение многовекового жизненного опыта народа, содержат эмоционально-экспрессивную оценку поступков человека, событий, явлений. Поэтому они «не сочиняются, а появление их как бы вынуждается силою обстоятельств, как крик или возглас, невольно сорвавшийся с души; это целые изречения, сбитые в один ком, в одно междометие…; их стоны и вздохи, плач и рыдания, радость и веселье, горе и утешение в лицах; это цвет народного ума, самобытной стати; это житейская народная правда, своего рода судебник, никем не судимый» (Даль, 1957: 18-19).

Лингвокультурологический подход к описанию фразеологических единиц позволяет выявить: 1) культурную семантику (культурно-значимые смыслы, культурную коннотацию, культурные установки и т. п.) ФЕ разных типов (В.Н. Телия, М.Л. Ковшова, Д.Ч. Малишевская, Н.Н. Семененко); 2) национально-культурную специфику ФЕ (Е.М. Верещагин, В. Г. Костомаров, В.Г. Гак, О.А. Дмитриева); 3) особенности функционирования ФЕ в роли культурных знаков в дискурсах разноструктурных языков и в ареале разных типов культур (В.П. Белянин, В.М. Мокиенко, Т.Г. Никитина, Э.М. Береговская). Концептуальный подход к фразеологическим явлениям приводит к разработке и моделированию различных лингвокультурных концептов (Д.С. Лихачев, С.Г. Воркачев, В.И. Карасик, Ю.С. Степанов, Г.В. Токарев, Л.Ю. Буянова, О.Г. Савельева, А.Ш. Трахова и мн. др.).

«Именно индивидуальность семных комбинаций создаёт этнокультурное своеобразие фразеологических значений, определяя тем самым специфику глубинных ярусов фразеосемантического пространства разных языков» (Алефиренко, 2008:151). Отмеченные выше теоретические позиции учитываются нами при исследовании особенностей фразеологической актуализации и репрезентации гендерного механизма языка на материале английской и русской лингвокультур.

2.1 Гендерный аспект политически корректной лексики

(Из Герасименко). Второй раздел данной главы «Гендерный аспект политически корректной лексики» посвящён тем изменениям, которые произошли в английском языке под влиянием борьбы женщин за равноправие во всех сферах современной жизни.

Традиционно подчинённое положение женщины в обществе отражалось и в словесной форме, что явилось предметом пристального внимания и критического подхода сторонников феминистского движения. Они стремились к искоренению признаков «сексизма» в английском языке и выступали за введение языковых единиц, подчёркивающих равноправное положение женщин в современномобществе11.

Значительное место в феминистской критике языка занимают работы Р. Лакофф12, Д. Спендер13, Л. Иригарэ14, М. Хеллингер15.При анализе газетных и журнальных статей, а также соответствующих статистических данных выявляются наиболее распространённые в английском языке инновации, предложенные сторонниками феминистской идеологии и движения политкорректности.

Широко применяются такие обозначения человека и человечества в целом, как human / human being иhumankind / humanity («A five-year project to reconstruct a genealogy of theworld's populations and the migration paths of early humans from their ancestral homeland in Africa will be started today by the National Geographic Society and I.B.M., the society said in a statement»16).Изменениям подверглись и разнообразные наименования профессий и должностей, содержащие «сексистский» суффикс -man.

В английском языке распространение получили такие лексемы, как businesswoman / businessperson / business people, congresswoman / congressperson / congress people, spokes woman / spokesperson / spokespeople, chairwoman / chairperson /chai rpeople («This places Kathleen Tattersall, the chairwoman of Ofqual, the new independent body that is in charge of maintaining the standards of England's examination, assessment and qualification system, in the position of both cheerleader and potential critic»17).

Также широко применяются в отношении обоих полов языковые единицы police officer («The number of police officers in England and Wales fellby more than 2,500 last year, the first significant fall for at least six years, figures showed today»18), fire fighter, camera operator («In the 1930s he [Jack Cardiff]moved to Korda's London Films, where he worked as a camera operator and gained early colour experience on Wings of the Morning (1936), Britain's first Technicolor feature»19), supervisor, mail carrier, shop assistant.

В случаях, когда гендерная принадлежность лица, обозначаемого существительным, не известна или не имеет значения, местоимения he, him и his заменяются на словосочетания he or she / his or her / him or her соответственно («The test of a great dramatist - and the pleasure of revisiting his or her work - lies in discovering the fresh ways that a play speaks to us across thegenerations»20). лингвистическая гендерология алефиренко