Средства выражения экспрессивности в произведениях современных горномарийских писателей

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени

Средства выражения экспрессивностив произведениях современных горномарийских писателей

10.02.22. - Языки народов зарубежных стран Европы,

Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии

(финно-угорские и самодийские языки)

кандидата филологических наук

Илларионов Александр Витальевич

Йошкар-Ола 2008

Работа выполнена на кафедре русского и общего языкознания Марийского государственного университета.

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор Л.П. Васикова

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Н.Н. Глухова

кандидат филологических наук,

доцент Е.И. Игнатьева

Ведущее учреждение: Государственное гуманитарное научное учреждение

при Правительстве Республики Марий Эл

«Научно-исследовательский институт языка,

литературы и истории им. В.М. Васильева»

Защита состоится « 6 » декабря 2008 г. в часов на заседании диссертационного совета Д 212.116.01 по присуждению ученой степени доктора филологических наук в ГОУ ВПО «Марийский государственный университет» по адресу: 424001, г. Йошкар-Ола, ул. Пушкина, 30.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке

ГОУВПО «Марийский государственный университет»

Автореферат разослан « » ноября 2008 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета Д 212.116.01

кандидат филологических наук, доцент Г.Н. Валитов

Общая характеристика работы

экспрессивность языкознание фонетический проза

Актуальность исследования. Проблема экспрессивности как способа придания языку и речи особой выразительности является одной из главных проблем современной лингвистики. Экспрессивность характерна определенным единицам на разных уровнях языка. В.Н. Телия отмечал, что задача экспрессивности - «это анализ того, как способ, используемый говорящим, порождает экспрессивный эффект» (Телия, 1991: 11). Средства выражения экспрессивности современной горномарийской прозы в лингвостилистическом аспекте в марийском языкознании до сих пор специальному исследованию не подвергались. Вышеизложенное определяет актуальность предлагаемого исследования.

Первые теоретические заключения об экспрессивности были введены Шарлем Балли в трудах «Французская стилистика» (1909), «Язык и жизнь» (1952), «Общая лингвистика и вопросы французского языка» (1932). Балли впервые начал говорить о такой науке, как «экспрессивная стилистика», - науке, которая изучает экспрессивно-эмоциональный аспект языка. Он отмечал связь языка с жизнью: «В процессе общения собеседники взаимодействуют и оказывают влияние друг на друга. Все существенно переживаемое субъективно, все мысли направлены к действию. Соприкасаясь с жизнью, язык пропитывается аффективностью, где каждое слово может получить оценочное значение. В процессе говорения сами идеи деформируются под влиянием аффекта, что подтверждается обилием в живой речи образных выражений, метафор. Жизнь разнообразнее разума, который характеризуется бессознательным, автоматическим использованием языкового материала» (Балли, 1952: 110).

В отечественном языкознании первые работы, в которых уделялось внимание выразительным возможностям языка, появились в середине XX века. Проблема экспрессивности языка рассматривается в трудах В.В. Виноградова (1980, 1981, 1990, 2005), В.А. Звегинцева (1955, 1957), О.С. Ахмановой (1966, 1969, 1985) и др., ей посвящены работы Е.М. Галкиной-Федорук (1958), Н.А. Гвоздева (1955), Л.Л. Ким (1956) и др.

Цель исследования состоит в описании средств выражения экспрессивности в современной горномарийской прозе на фонетическом и лексико-семантическом уровнях.

Исходя из цели исследования, ставятся следующие задачи:

- изучение истории вопроса об экспрессивности в зарубежном, отечественном и марийском языкознании, обобщение теоретических положений об экспрессивности;

- выявление фонетических экспрессивных средств в современной горномарийской прозе;

- выявление лексико-семантических средств выражения экспрессивности в современной горномарийской прозе.

Объектом исследования является экспрессивная лексика современной горномарийской прозы. Экспрессивность является одной из составляющих любой речи, имеет отношение к любому языковому уровню и аспекту. Данная категория рассматривается на фонетическом и лексико-семантическом уровнях.

Предметом исследования являются средства выражения экспрессивности на фонетическом и лексико-семантическом уровнях.

Источники исследования. Работа основана на анализе 25 прозаических произведений В.Петухова, Е.Поствайкина, М.Кудряшова, В.Самойлова. Для исследования экспрессивных средств избраны произведения, написанные в период с 80-х годов XX века по настоящее время. Общее количество проанализированных примеров - 820.

Методы исследования. В работе экспрессивность рассматривается в фонетическом и лексико-семантическом аспекте. Основными методами исследования являются описательный, сопоставительный. Использовались количественный метод анализа экспрессивных слов в современной горномарийской прозе и метод компонентного анализа, предполагающий рассмотрение коннотативных значений.

Научная новизна заключается в том, что работа является первым опытом в изучении экспрессивности в современной горномарийской прозе. Кроме того, в работе освещаются вопросы теории экспрессивности, определяются критерии разграничения экспрессивности и эмоциональности, рассматриваются фонетические и лексико-семантические средства экспрессивности в современной горномарийской прозе.

Общетеоретической и методологической базой работы послужили выводы и результаты отечественных исследователей по лексикологии: В.В. Виноградова (1980, 1981, 1990, 2005), В.А. Звегинцева (1955, 1957), О.С. Ахмановой (1966, 1969, 1985), Е.М. Галкиной-Федорук (1958), Н.А. Гвоздева (1955), Л.Л. Ким (1956), В.Н. Вакурова (1983), Ф.А. Литвина (1977, 1983), Е.А. Гутман, М.И. Черемисиной (1974), Л.Г. Барлас (1968), М.Н. Кожиной (1960) Е.Ф. Петрищевой (1965), Л.М. Васильева (1962), Е.Г. Ковалевской (1975), Л.А. Киселевой (1968), Н.А. Лукьяновой (1986), М.И. Черемисина (1976, 1979), В.И. Безрукова (1960), С.Б. Берлизона (1972), Н.Б. Лаврентьевой (1978, 1984), О.И. Блиновой (1983), В.К. Харченко (1976), В.Г. Гак (1977) и др.; зарубежных исследователей Ш. Балли (1952, 1955, 2001), И.В. Арнольд (1959, 1973, 1974, 1975) и др.; финно-угорских лингвистов: Р.А. Микушева (1992), Е.Н. Лисиной (1996), А.Ю. Фильченко (2002), Э.В. Усенковой (2003), Т.М. Кибардиной (2003), Р.Н. Бузаковой (2000), Л.П. Водясовой (2001), Р.М. Докучаевой (2000) и др.; марийских ученых: В.М. Васильева (1948), Д.Е. Казанцева, Г.С. Патрушева (1972), Л.И. Барцевой, И.С. Галкина (2003), Е.М. Мустаева (1974), Ф.Т. Грачевой (1977), Н.Н. Глуховой (1997), Н.М. Красновой (2003), З.В. Учаева (2001), М.Ю. Семеновой (2002), Л.А. Абукаевой (2005) и др.

Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его результатов и выводов в преподавании курса лексикологии, стилистики, лингвистического анализа текста в вузах и школах; в разработке учебников и учебных пособий по данным курсам, подготовке спецкурсов и спецсеминаров в высших учебных заведениях.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Средствами выражения экспрессивности в современной горномарийской прозе являются фонетические средства. На данном уровне экспрессивным потенциалом обладают звукоподражания, эмфатическое ударение, анатомо-физиологические и ситуативные дефекты речи.

2. Экспрессивность свойственна лексико-семантическим средствам: метафоре, зооморфизмам, синонимам и антонимам, лексическому повтору.

3. В семантике фонетических, лексических средств проявляются компоненты экспрессивности: эмоциональная оценка, интенсивность, образность.

Апробация результатов исследования. Основные положения и результаты нашли отражение в 8 публикациях, одна из которых напечатана в научном журнале, рекомендованном ВАК РФ «Вестник Чувашского университета» (2008, № 3). Содержание диссертации было представлено в докладах на студенческих научных конференциях (2003-2005 гг.), на ежегодных республиканских конференциях «Игнатьевские чтения» (Козьмодемьянск, 2003-2008 гг.), а также на региональной научной конференции, посвященной 75-летию со дня рождения Л.Л. Грузова (Йошкар-Ола, 2007 г.).

Структура и объем работы. Диссертационная работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и источников, приложений. Список цитируемой литературы состоит из 170 наименований, количество использованных источников - 25. Каждая глава обобщается краткими выводами.

Содержание работы

Во введении определяется объект и предмет исследования, обосновывается актуальность темы, научная новизна, формулируются цели и задачи, теоретическая и практическая значимость, указываются методы исследования.

Первая глава «Экспрессивность как объект лингвистического исследования» посвящена обзору и анализу литературы по теме диссертации, формулировке основных понятий и категорий экспрессивности.

В настоящее время изучению проблемы экспрессивности как в отечественном, так и зарубежном языкознании уделяется пристальное внимание. Однако несмотря на богатый теоретический материал, многие аспекты изучаемой проблемы не получили глубокого освещения. В частности, нет четких понятий и терминов, позволяющих описывать экспрессивную лексику. Много противоречий в самом определении экспрессивности: ее связывают и с функциональной стороной языка, и с семантикой слов, описывают в терминах лингвостилистики и лексикологии. Неоднозначно понимается сущность экспрессивной функции, нет общих критерий разграничения экспрессивных и собственно номинативных единиц. Отсюда вытекают трудности отбора экспрессивной лексики как объекта лингвистического исследования.

В современном языкознании выделяются в основном два подхода к исследованию экспрессивности: функционально-стилистический (или речеведческий) и лексико-семантический. Более актуальным является лексико-семантический аспект, где экспрессивность описывается в терминах компонентного анализа, который предполагает рассмотрение коннотативных значений (Н.А. Лукьянова, В.Н. Телия, Т.А. Графова и др.).

В финно-угроведении нет специальных работ, посвященных изучению экспрессивных средств. Имеются исследования теоретического характера, в которых затрагиваются проблемы объективной и субъективной модальности, анализируются способы выражения разных модальных значений. Особо следует отметить труды таких ученых, как Р.А. Микушева (1992), Е.Н. Лисиной (1996), А.Ю. Фильченко (2002), Э.В. Усенковой (2003), Т.М. Кибардиной (2003).

Выразительные средства на уровне лингвистической стилистики изучались такими финно-угорскими лингвистами, как Р.Н. Бузакова (2000), Л.П. Водясова (2001), Р.М. Докучаева (2000).

В марийском языкознании одним из первых, кто обратил внимание на экспрессивный потенциал лексики, был В.М. Васильев. В своей статье «Идиомы, иносказательные изречения, слова-пережитки в марийском языке» (1948) в рубрике «Выражения, связанные с временной сменой семантики слова» исследователь делает акцент на переносное значение слов и выражений, которое повышает выразительность.

Экспрессивные возможности многозначных слов, синонимов, антонимов, фразеологизмов стали объектом исследования Д.Е. Казанцева и Г.С. Патрушева в работе «Современный марийский язык. Лексикология» (1972).

Экспрессивный потенциал полисемии, омонимии, синонимии, антонимии и фразеологии рассматривается в работе Л.И. Барцевой и И.С. Галкина «Кызытсе марий йылме. Лексикологий» (2003).

Е.Н. Мустаев обращает внимание на субъективные отношения и выразительные возможности синонимов. В своей работе «Синоним - йылмын ямже, поянлыкше» (1974) он отмечает, что синонимы выполняют различную стилистическую роль, придают речи определенную окраску.

На высокую выразительную возможность фразеологических сочетаний обращает внимание Ф.Т. Грачева в работе «Фразеология марийского языка» (1977).

В работе Н.Н. Глуховой «Язык марийских заговоров и молитв» (1997) впервые проводился комплексный анализ стиля, включающий в себя таксономическое описание выразительных и образных средств языка, используемых в заговорах и молитвах. В работе целый раздел посвящен изучению экспрессивности текста и учету его стилистических характеристик. Для обозначения образных и выразительных средств марийского языка использует термин «маркеры стиля».

Ценные замечания по поводу экспрессивного потенциала полисемантичных слов, синонимов, антонимов, омонимов содержатся в работе З.В. Учаева «Мут поянлык: Тунемше-влаклан полыш» (2001).

Н.М. Краснова в своей монографии «Стилистический потенциал глагольно-именных словосочетаний в горномарийском литературном языке» (2007) рассматривает синтаксические и лексические выразительные средства в рамках предложения, сверхфразового единства и текста. Среди лексических выразительных средств исследователь анализирует сравнения и перифраз.

Исследованию фонологических экспрессивных средств посвящается диссертация М.Ю. Семеновой «Фонологические средства выразительности марийских языческих молитв и текстов карело-финских рун» (2002). Основными средствами выразительности автор называет всевозможные звуковые повторы, а именно: аллитерацию, ассонанс, консонанс, рифму, ритм, ономатопею.

В исследовании Л.А. Абукаевой «Экспрессивные синтаксические конструкции в марийском языке» (2005) впервые рассмотрена способность языковых средств выражать эмоциональные, волевые, прагматические и когнитивные мысли и замыслы человека. Автор исследует специальные синтаксические конструкции, выражающие широкий спектр субъективно-модальных значений.

Анализируя различные трактовки категории экспрессивности, следует отметить, что большинство исследователей выделяют следующие признаки экспрессивной лексики: 1) выразительность; 2) имеющее определенное выражение отношения говорящего к содержанию или адресату речи; 3) в значении экспрессивного слова выделяют эмоциональный, оценочный, интенсивный и образный компонент. Исходя из этого, наиболее точным определением является следующее: экспрессивность - совокупность семантико-стилистических признаков единицы языка и речи, целого текста или его фрагмента, благодаря которым обеспечивается их способность выступать в коммуникативном акте как средство субъективного выражения отношения говорящего к содержанию или адресату речи.

Проблема разграничения понятий «эмоциональность» (от лат. emovere 'волновать, колебать') и «экспрессивность» (от лат. expressio 'выразительность') в лингвистике является одной из самых спорных.

Эмоциональные элементы в языке служат для выражения чувства человека. Многие средства языка употребляются исключительно для этой цели. Экспрессивные же средства в языке служат усилению выразительности и изобразительности как при выражении эмоций, выражении воли, так и при выражении мысли. Таким образом, целесообразно считать термины «экспрессивность» и «эмоциональность» взаимопересекающимися. В некоторых случаях происходит их сближение, вплоть до наложения друг на друга, а в некоторых они используются отдельно друг от друга.

Исследуя экспрессивность в лексико-семантическом аспекте, который в настоящее время является наиболее актуальным, следует описывать данную категорию в терминах компонентного анализа. Компонентный анализ предполагает рассмотрение коннотативных значений (Н.А. Лукьянова, В.Н. Телия).

Коннотативные (от ср.-лат. connotare 'иметь дополнительное значение') признаки характеризуют ситуацию общения, участников акта общения и их отношение к предмету речи. Разные ученые относят к коннотативным признакам разные компоненты, которые и считаются составляющими категорию экспрессивности. Например, В.Н. Гридин составляющими категорию экспрессивности считает эмоциональный и оценочный компоненты; В.Н. Телия - эмоциональность и оценочность; Т.В. Матвеева - эмоциональность, оценочность и интенсификацию признака. В.А. Маслова полагает, что «общая экспрессивность текста представляет собой интегральный результат реализации таких ее свойств, как эмотивность, оценочность, образность, интенсивность, стилистическая маркированность, структурно-композиционные особенности текста» (Маслова, 1991: 183). Н.А. Лукьянова отмечает, что «компонентами экспрессивности, или ее микрозначениями, являются 'эмоциональная оценка', 'интенсивность' и 'образность', в разных комбинациях присутствующие в значении экспрессивной лексической единицы» (Лукьянова, 1986: 44).

В данном случае эмоциональность, связываемая с эмоциями и чувствами человека, и оценочность, как соотнесенность слова с оценкой, не составляют двух разных компонентов значения экспрессивного слова. Это не случайно, т.к. положительная оценка может быть передана только через положительную эмоцию: одобрение, похвалу, ласку, восторг, восхищение и т.п., отрицательная - через отрицательную эмоцию: неодобрение, неприятие, осуждение, досаду, раздражение, пренебрежение, презрение и т.п.

Одним из компонентов экспрессивности является интенсивность, которая связана не с любой количественной характеристикой явления, а только с такой, которая демонстрирует отклонение от «нормальной» меры, т.е. от зоны нормативности, и вследствие этого воспринимается говорящими иначе, чем обычное, соответствующее некоторой норме.

Экспрессивное слово актуализирует закрепленное за ним в системе языка содержание как наглядное представление, ассоциативно связанное с другим представлением. Данное представление Н.А. Лукьянова называет образностью. Данное явление встречается и в горномарийской речи. Сравним: пи 'собака', їрвїж 'лиса', дптдн 'петух', сасна 'свинья' - о человеке. В своем прямом значении данные слова употребляются для обозначения вида животных, а при употреблении по отношению к человеку представляют закрепленное за ними образное представление. Например: пи 'собака' - злой, вредный, грубый человек; їрвїж 'лиса' - хитрый, льстивый человек; дптдн 'петух' - задорный человек, забияка; сасна 'свинья' - о том, кто поступает низко, подло, а также (грубо) о грязном человеке, неряхе и др.

Таким образом, экспрессивная единица состоит из трех основных компонентов:

1) эмоциональная оценка коннотации отражает факт эмоционального переживания субъектом определенного явления действительности, выражает одобрительную, неодобрительную оценку предмета речи;

2) интенсивность коннотации отражает степень проявления действия, признака;

3) к коннотации примыкает образный компонент как обобщенный, чувственно-наглядный образ предмета.

Во второй главе «Фонетические средства экспрессивности в современной горномарийской прозе» рассматриваются такие выразительные средства и связанные с фонетикой проявления звучащей речи, как эмфатическое ударение, звукоподражания, анатомо-физиологические и ситуативные дефекты речи.

Употребление эмфатического ударения в современной горномарийской прозе встречается редко. Среди выявленных примеров использования данного средства экспрессивности выделяется эмфатическое усиление гласного звука в середине, в конце слова, при этом гласный может удлиниться в несколько раз. Например: [Иван:] Шачмы вдрїшкдт толын шом. Мїньїм шаналтен колтенок ат пїтдрї. Анзыц кям келеш, їшке кдвдртем. Шу-укы кясем погынен шон, пцрїктдш улы (Петухов). '[Иван:] Вот и на Родину прибыл. Меня не так просто убрать. Я сам вначале убью того, кого надо. Мно-ого долгов набралось, чтобы отомстить'.

Эмфатическим ударением передается интенсивность проявления действия или признака: «А ма? - Балда сотара. - Техень кроссовкым чиэн, иктджїм ял доно ка-а-к онгылаш гїц пуэт! Дд цеверїн код!» (Петухов). '«А что? - издевается Балда. - В таких кроссовках ка-а-к дашь кому-нибудь ногой по челюсти (букв. по подбородку)! И прощай»!'; [Таня:] Павыл, чемоданым шїнддй, пашмакым лыктам. Кыды оголышты ыльы? Теве, пыргед лыктым! Нина, кычы. - Махань пышкыды-ы! - Нина ашкед анжа. - Пдледд, рокыш ташкалмемжїмдт ам шиж, вуйта чонгештем! (Поствайкин). '[Таня:] Павел, поставь чемодан, достану тапочки. Куда забились? Вот, нашла! Нина, держи. - Такие мя-я-гкие! - Нина прошлась в них. - Знаете, я даже не чувствую земли, словно лечу!'

В произведениях современных горномарийских писателей употребление эмфатического ударения встречается довольно редко. Среди проанализированных примеров употребления данного средства выражения экспрессивности на первый план выступает экспрессивная сема интенсивность.

Одним из самых распространенных фонетических средств экспрессивности являются звукоподражания. В современной горномарийской прозе нами выделены следующие типы ономатопов (от греч. onomatopoiia 'словотворчество; звукоподражание'): 1) ономатопы, передающие звучания человеческого голоса, и ономатопы, издаваемые посредством действий человека; 2) ономатопы, образованные на основе звуков, издаваемых животными и посредством их действий; 3) ономатопы, имитирующие «голоса» неживой природы.

В первую группу входят звукоподражания, передающие звучания человеческого голоса, и передающие звуки, издаваемые посредством действий человека. В современной горномарийской прозе они представлены в большом количестве. Они несут в себе такие коннотационные признаки экспрессивности, как интенсивность и образность. Например: Кабакышты мыгы-мыгы-мыгы подылшывлдн юк цдрнїде шактен (Петухов). 'В кабаке непрерывно слышался монотонный разговор (букв. мыгы-мыгы-мыгы) выпивших людей'; Эчедт салтаквлд рушт-рушт-рушт плац мычкы ташкал кедт (Петухов). 'Солдаты четко вышагивают (букв. рушт-рушт-рушт) по плацу'.

При повторении звукоподражательного слова с образным компонентом более одного раза в значении ономатопов проявляется компонент интенсивности проявления действия: Кдвридт тамам їштдш ак пдлї. Кид шдрдлтен, дрдїжїм веле пыжлоп дд пыжлоп севдл колта (Петухов). 'Гаврил не знает, что ему делать. Разведя руками, похлопывает (букв. пыжлоп и пыжлоп) по бедрам'.

Вторую группу ономатопов составляют звуки животных, птиц, насекомых и, звуки, издаваемые посредством их действий. В проанализированных примерах образность проявляется более ярко, чем интенсивность: Витд гїц кудывичї покшакы лдктїн, комбывлд вужге шылдырым лыпшенїт, ко-гок, ки-гок сасленїт (Петухов). 'Выйдя из хлева на середину двора, гуси хлопали крыльями и гоготали (букв. ко-гок, ки-гок)'; Кабина гїц лдктїн, Анани выз-выз-выз шактымы юкыш, комдык вуйым шуэн, анжалеш. Ыгыршыла шалген, мякшвлд пистїштї нектарым погат (Поствайкин). 'Выйдя из кабины, Ананий опрокинул голову кверху (букв. на звук выз-выз-выз). Роясь, пчелы собирают липовый нектар'.

В третью группу входят ономатопы, имитирующие «голоса» неживой природы в современной горномарийской прозе. Они представлены со значением интенсивности и образности: Балда дон Малахай сек анзыц киоск шайылнышы амасам анжалевї. Тїштї иктд пуд нелїцдн сдй кого сыравач кечен. Балда кїжгї кїртни пандыжым тїш керїльї, улы сила доно темддльї. Йочыр-р-р-ик шактыш гїнят, сыравач тенгеок кечен (Петухов). 'Балда и Малахай первыми осмотрели дверь за киоском. Там висел массивный, примерно с пуд, замок. Балда всунул толстый железный прут между замком и стеной, изо всех сил надавил на него. Хоть и послышался скрип (букв. йочыр-р-р-ик), но замок не поддался'.

Особой экспрессией обладают глаголы, образованные от звукоподражательных слов. Употребление звукоподражательных глаголов для описания процесса говорения человека часто характеризуется тем, что они употребляются в переносном значении. Для выражения эмоциональной оценки ономатопы, передающие звуки различных явлений, действий, предметов переносятся на процесс говорения человека. Например, слова тьоргыжаш, тьоргаш 'щебетать' (от тьор 'характерные звуки, издаваемые птицами') в субъективно-оценочном контексте означают 'болтать, тараторить, визжать': Шїшкїлдш темддл пиштїмї саснала халиф вїцкїжїн тьоргыжын (Петухов). 'Халиф визжал как свинья, которую режут'.

Звуки животных, птиц, насекомых и звуки, издаваемые посредством их действий, представлены в меньшем количестве. В процентном соотношении составляют 13% от всех проанализированных примеров. Сравним: звукоподражания, передающие звучания человеческого голоса, и звуки, издаваемые посредством действий человека, составляют 36%. Во всех проанализированных примерах образность проявляется более ярко, чем интенсивность, а при удлинении конечных гласных и согласных звуков на первый план выступает интенсивность. Эмоциональная оценка в звукоподражаниях усиливается в том случае, если она означает процесс говорения человека.

Таким образом, звукоподражательные слова горномарийского языка наделены экспрессивностью, так как в их значениях присутствуют такие компоненты экспрессивности, как интенсивность, оценочность и образность. Если образность выступает как связующий, обобщающий компонент, то интенсивность и оценочность проявляются в разных ситуациях и контекстах либо слабо, либо, наоборот, очень ярко.

К проявлениям анатомо-физиологических дефектов речи относятся фиксируемые на письме возрастные особенности произношения детей - шепелявость, картавость и др. В современной горномарийской прозе нами обнаружены лишь слова, передающие шепелявость детей: Сола гїц Яшка эргїштї [Марьи дон Трофимїн] мадын тольы, пцртїш пыраш цаца. Двджїн мдгїрен шїндїмї лицдм цаклыш, сагажы пїзїргдльї, сыстыкын манеш: - Дтямзї эседт йяксї ма? (Петухов). (Ср. без дефекта: Дтямжї эчедт йякшї ма?) 'С улицы пришел их [Марии и Трофима] сын Яшка, пытается войти в дом. Заметил заплаканное лицо матери, присел радом с ней и прошепелявил: «А отец опять пьяный?»' В примерах употребления анатомо-физиологических недочетов речи в современной горномарийской прозе содержится такой компонент экспрессивности, как образность, характеризующий персонажа.

Из числа проанализированных примеров самым многочисленным ситуативным недостатком речи является заикание. В большинстве случаев это речь лиц в нетрезвом состоянии, например: - Я-язычник манмет? Це-цецаш кыце вес йымылан ыдылаш, анжыктем. - Шунгырталтыл кїньїлїн, тцнгїл урен, урядник вес жандармлан паштекшї кедш шалалта, пєрт гїц лдктеш (Поствайкин). '- Я-язычник говоришь? Се-сейчас я покажу, как молиться другому богу. - Шумно вставая, роняя лавку, урядник жестом показал жандарму, чтобы тот шел за ним и вышел из избы'.

Кроме того, в современной горномарийской прозе нами выявлено искажение незнакомого иноязычного слова: Кыдыжы, рддїн шалгышы салтаквлд докок миэн, нїнїм анжылтын. - Ма эче пичдлетшїм кычен шагалынат? Дль мд тїлдт хранцуз ылына? (Петухов). 'Некоторые, подходя к стоявшим в строю солдатам, рассматривали их. - Зачем ты стоишь с ружьем? Или мы для тебя хранцузы?'

Анатомо-физиологические и ситуативные недочеты речи несут в себе такой коннотационный признак экспрессивности, как образность, характеризующий персонажа. Интенсивность и эмоциональная оценка не проявляются, либо проявляются в незначительной степени.

В третьей главе «Лексико-семантические средства экспрессивности в современной горномарийской прозе» рассматриваются следующие лексико-семантические средства выражения экспрессивности: метафора, зооморфизмы, синонимы и антонимы, лексический повтор.

В современной горномарийской прозе выделяются модели метафоризации, употребляемые относительно человека: 1. Человек - человек, 2. Человек - вымышленное существо, 3. Человек - неодушевленный предмет, 4. Человек - животное.

В основе переноса «Человек - человек» лежат признаки самого человека (физическое состояние, социальная и национальная принадлежность, особенности характера и т.п.). Эти признаки характеризуют человека с определенной стороны (внешней, моральной и т.п.). В данном случае употребляются слова, которые в прямом значении означают физическое состояние человека, например пылегид 'о человеке, у которого все валится с рук (букв. криворукий)': Угїц ямдарым пїтїрдл колтышат, цуц їш кенвацтары [Шустрик]. Анка спортсменлд токыжы тїргештїш. - Пыдыртет, пылегид! Пу мїлдм! (Петухов). 'Снова он покрутил бутылку и чуть не уронил ее [Шустрик]. К нему, как спортсменка, подпрыгнула Анка. - Разобьешь, криворукий! Отдай мне!' Подобные примеры ярко характеризуют и дают оценку персонажу с физическими отклонениями.

Следующим типом метафорического переноса служит модель «Человек - вымышленное существо». В данном случае человека характеризуют по признаку мифологических, сказочных существ. К данной лексике относятся слова ид 'водяной, домовой, нечистая сила'; явыл 'дьявол'; черт 'черт'; сытона 'сатана', келтїмдш 'леший' и т.п. Все эти выражения употребляются в значении «подлый, злой, нехороший человек» и несут в себе яркую отрицательную эмоциональную оценку со значением неуважения, презрения: Счетовод шукы попендт їш шокты, Удалов мардеж їфїлдлмїлдок тягї вїсдлтї. Ну, келтїмдшвлд! Техень сїлнї игечї шалга, лач шїжї пдшдлдн йори їштїмї, а тиштї йямдшїм тдрвдтенїт (Петухов). 'Не успел счетовод договорить, как Удалов, словно ветер, вылетел на улицу. Ну, лешие! Такая хорошая погода, будто специально стоит для осенней работы, а тут пьянку затеяли'.

В метафорах, относящихся к типу «Человек - неодушевленный предмет», в основе переноса лежит свойство или признак неодушевленного предмета. Здесь выделяются фразеологизмы с положительной и отрицательной эмоциональной оценкой, например ороды мешдк 'дурак (букв. мешок с дурью)': - Вот ороды мешдквлд! Кыш кыргыж шїлїнїт вара? Токышты Мамай толеш, шанат ма? - майор цядеен (Петухов). '- Вот дураки (букв. мешки с дурью)! Куда убежали? Разве они думали, что к ним придет Мамай? - удивлялся майор'. Фразеологизм ороды мешдк выражает отрицательную оценку со значением неуважения.

В произведениях современных горномарийских писателей встречаются метафоры, выражающие ласку, положительную оценку. Употребление оценочного фразеологизма шцртньї пїрцїк 'дорогой, близкий человек (букв. золотая крошка)' выражает яркую положительную оценку: [Оринд кыва:] - Ох, їнде ямевї, шцртньї пїрцїк эргем кїлмїктен пуштевї?! Йымперегок! Кыш вара їнде миэн шыралтшаш? (Поствайкин). '[Бабушка Ирина:] - Ох, пропали теперь они, отморозили моего сына, моего крошку (букв. золотого крошку)?! Боже сохрани! Куда же теперь мне деваться?'

Как было отмечено, в произведениях современных горномарийских писателей преобладают фраземы с отрицательной оценкой. При процентном соотношении в модели метафоризации «Человек - неодушевленный предмет» примеры с отрицательной оценкой составляют 79%, с положительной лишь 21%.

В произведениях современных горномарийских писателей зооморфизмы являются наиболее употребляемыми для выражения субъективной оценки. В качестве моделей нами выделены: 1) названия животного мира в целом; 2) названия домашних животных; 3) названия птиц, насекомых; 4) названия рыб, земноводных, пресмыкающихся; 5) названия грибов; 6) характерные признаки животных без конкретной ссылки на носителя; 7) человек с признаками животного. Преобладающим является отрицательная эмоциональная оценка с различными значениями.

Наиболее употребляемыми в качестве образа для субъективного отношения к человеку в модели метафоризации «Названия животного мира в целом» являются слова скотинд 'скотина', вольык 'домашнее животное, скотина, скот', шаргеньї 'гнида' и гадвлд 'гады'. Данные слова выражают негативную оценку, даже омерзение: [Следователь:] - У, гадвлд, тышман тїшкд! Тїнь [Ольош] йори колхозым шдлдтдш шанендт, седїндон председатель вдрїш шїнзїндт! (Петухов). '[Следователь:] - У, гады, вражье отродье! Ты [Алексей] специально задумал разрушить колхоз, поэтому и занял место председателя!'

Для выражения субъективной оценки употребляются названия отдельных видов домашних животных. В большом количестве представлены оценочные фразеологизмы, в которых в качестве образа выступает собака: озы пи 'кобель, распутник, развратник', двд пи 'сука, гулящая женщина', ялахай пи 'ленивый человек, лентяй, лодырь, бездельник (букв. ленивая собака)'. Также употребляются заимствования из русского языка: шавка, сявка 'никчемный человек (букв. непородистая собака)'. Данные слова и выражения при отношении к человеку, выражают крайнюю степень неуважения того персонажа, к которому они обращены: - Заразы... Вїтельї... Івд пи... - Маша шамаквлджїм Роза вїкї шївен попа (Самойлов). '- Зараза... Пройдоха... Гулящая... - говорит Маша Розе'.

Для выражения субъективного отношения к человеку посредством метафорического переноса «Человек - животное» в качестве образа могут выступать животный мир в целом, отдельные представители животного мира, характерные признаки животных без конкретной ссылки на носителя. Преобладающим является отрицательная эмоциональная оценка с различными значениями. Диапазон значений колеблется от неодобрения до презрения.

При исследовании экспрессивных средств на лексическом уровне следует отметить роль синонимии и антонимии.

Экспрессивные возможности синонимов в тексте проявляются в тех случаях, когда они определенным образом противопоставляются в тексте. Сопоставление синонимических слов делает ощутимым их различие, как бы выдвигает на первый план то, что остается за рамками их лексической равнозначности.

Противопоставленные друг другу семантические синонимы, различающиеся оттенками понятийных содержаний, и синонимы стилистические, характеризующиеся той или иной эмоционально-экспрессивной окраской, имеют разные функции. Семантические синонимы используются для уточнения мысли, его коммуникативной сущности: - Снарядым! - пїлїшїштї пиш шума, тьонга гїнят, Васлин юкшым колам [Стьопан]. Йїр иктдт уке, а мїндїрндт агыл эче вес танк анзыкыла кедш корным пачеш (Поствайкин). '- Снаряд! - хоть и шумит, звенит в ушах, я [Степан] слышу голос Василия. Вокруг никого нет, а недалеко прокладывает себе дорогу еще один танк'.

Анализ материала позволяет сделать следующий вывод: когда первый синоним только называет действие, признак или явление, другие слова из синонимического ряда являются уточнителями, интенсификаторами его проявления.

В художественной речи писатели могут семантически сближать слова, содержащие лишь более или менее отдаленную смысловую близость, а то и вовсе не имеющие общего по смыслу. Данный факт позволяет говорить о контекстуальной синонимии. Основная функция данных синонимов - функция оценки. При тождестве или высокой степени своего смыслового сходства контекстуальные синонимы противопоставляются в тексте по своему значению, согласуясь с соответствующими фрагментами текста.

В современной горномарийской прозе контекстуальные синонимы могут использоваться в переносных, метафорических значениях: Їдїрїм токыжы намал ашкедшї Стьопан паштек шїдїн анжен кодшы кулаквлд докыла сдрндл шагалят, нїнїм литїмдш црїктдрен, Софрон Протасьевич кердмїн ваштыл колтыш: - Эх, тд! Клопвлд! Теве кышты їлїмдшїжї! Тд шелїквлдш шїлїн їлен, техень їлїмдш вїкї кидїм ляктдлїндд. Кышты вара тдлдндд! Шелїквлдэшок кдвдредд! - Софрон Протасьевич кердмїн ваштыл колтыш (Поствайкин). 'Повернувшись лицом к кулакам, которые со злостью смотрели вслед за Степаном, уносившим домой девушку, Софрон Протасьевич громко засмеялся, чем очень удивил их. - Эх, вы! Клопы! Вот где жизнь! Вы, прячась в щелях, подняли руку на такую жизнь! Где теперь вам! В щелях же и умрете (букв. подохнете), - громко засмеялся Софрон Протасьевич!' В представленном примере клоп 'клоп' в контексте при метафорическом переносе является синонимом к слову кулак 'кулак'. Подобные индивидуально-авторские синонимы несут в себе яркий оценочный компонент. В данном случае это негативная оценка.

В современной горномарийской прозе экспрессивным зарядом обладают антонимы. В зависимости от различных признаков, которыми обладают слова с противоположными значениями, могут быть выделены контекстуальные антонимы. Контекстуальные антонимы являются стилистически ярче окрашенными и более выразительными по сравнению с нейтральными антонимами.

Контекстуальные антонимические пары эдем 'человек' - вольык 'животное', мары 'мужчина' - вольык 'животное' придают речи яркую образность с элементами оценки: - Уке! Мд вольык ана ыл. Мїнь эдем ылам! - Кїргцрин Васли когоэшнен манеш. Вуйжымат тїндмок кяшкїрдк ляктдлеш (Петухов). '- Нет! Мы не животные. Я человек! - с гордостью проговорил Василий Григорьевич. Даже поднял голову'.

В основе некоторых приемов словоупотребления и приемов организации текста в произведениях писателей лежит лексический повтор. В работе рассматривается позиционно-лексический повтор, включающий в себя простой контактный повтор (редупликация), кольцевой повтор (повтор-обрамление), анафорический и эпифорический повторы.

Сущность простого контактного повтора заключается в том, что повторяющиеся единицы расположены в близком контактном положении и следуют в речевой цепи друг за другом: [Муралей:] - Келеш, келеш руш кугиждн сїнздм пачаш (Петухов). '[Муралей:] - Надо, надо открыть глаза русскому государю'.

В произведениях горномарийских писателей простой контактный повтор является самым распространенным (54,28% от общего количества выявленных типов повтора).

Кольцевой повтор в проанализированных примерах используется с целью: 1) подчеркивания уверенности в оценке, желании, утверждении чего-либо: Дштд тидїм сдмїрїк кугижд… Шукым дштд. Тек пїтдри, кугиждн вдрїш шїцмїкїжї, шотшы изи ылын. Но сойтокат дшеш шукы кодын (Петухов). 'Помнит молодой царь. Многое помнит. Пусть в первое время, когда он только сел на престол, был на небольшом счету. Но, несмотря на это, многое осталось в памяти'.

2) усиления эмоции, эмоционального состояния: [Роза:] Цеверїн, яратымы Савиэм. Сїнздвїд лдктеш гїнят, цеверїн. Пуйырымаш, шошым полойла, црдїжїш нднгед. Мцр неркднд мд гїцїннд тылыкеш кодеш (Самойлов). '[Роза:] Прощай, мой любимый Савелий. Хоть на глазах слезы, все равно прощай. Судьба, как весеннее половодье, уносит нас в разные стороны. Наша земляничная поляна без нас останется сиротой'.

Лексический повтор в произведениях писателей используется с целью эмоционально-экспрессивного выделения повторяющихся элементов с ярким усилительно-выделительным значением, акцентирования внимания читателя на повторяющихся элементах, которые несут в себе основную смысловую нагрузку.

В заключении сформулированы основные выводы исследования, которые сводятся к следующим положениям.

Выявленные фонетические и лексико-семантические средства выражения экспрессивности в произведениях современных горномарийских писателей заключают в себе такие признаки экспрессивности, как эмоциональная оценка, интенсивность, образность. Посредством названных средств адресант речи может передавать свое отношение к сообщаемому, к адресату. Выявленные средства выражения экспрессивности призваны воздействовать на адресата.

Фонетические и лексико-семантические средства реализуют оценочно-характеризующие значения с различными оттенками. Среди основных значений можно выделить следующие: согласие и несогласие, уверенность и неуверенность, принятие и неприятие, уважение и неуважение, презрение, стремление акцентировать что-либо.

Экспрессивность выявленных средств проявляется только в контексте.

Основное содержание диссертации отражено в следующих работах

1. Илларионов, А.В. Коннотационные признаки экспрессивности в современном горномарийском языке / А.В. Илларионов // Вестник Чувашского университета: Гуманитарные науки. - Чебоксары: Тип. Чувашского ун-та, - 2008. - №3. - С. 146-151 (Входит в список рецензируемых научных журналов в которых публикуются основные результаты диссертации).

2. Илларионов, А.В. Компоненты синонимических рядов в романе Е.Поствайкина «Тїньїм їдїр выча» / А.В. Илларионов // IV Игнатьевские чтения: Образование и духовная культура горных мари. Материалы докладов и выступлений на республиканской научной конференции. - Йошкар-Ола, 2005. - С. 77-80.

3. Илларионов, А.В. Синонимы разговорного стиля в произведениях Е.Поствайкина / А.В. Илларионов // V Игнатьевские чтения: Проблемы теории и практики преподавания горномарийского языка, литературы, истории, культуры. Материалы докладов и выступлений на республиканской научной конференции. - Йошкар-Ола, 2006. - С. 51-59.

4. Илларионов, А.В. Границы понятий «экспрессивность» и «эмоциональность» / А.В. Илларионов // VI Игнатьевские чтения: Проблемы горномарийского языка, литературы, истории, культуры, образования. Материалы докладов и выступлений на республиканской научной конференции. - Йошкар-Ола, 2006. - С. 116-119.

5. Илларионов, А.В. Редупликация как вид лексического повтора в произведениях В.Петухова / А.В. Илларионов // VII Игнатьевские чтения: Проблемы горномарийского языка, литературы, истории, культуры, образования. Материалы докладов и выступлений на республиканской научной конференции. - Йошкар-Ола, 2007. - С. 123-126.

6. Илларионов, А.В. Позиционно-лексический повтор в произведениях В.Петухова / А.В. Илларионов // Актуальные проблемы межкультурных и межъязыковых контактов: материалы Региональной научной конференции, посвященной 75-летию со дня рождения профессора Л.П. Грузова / Мар. гос. ун-т. - Йошкар-Ола:, 2007. - С. 153-156.

7. Илларионов, А.В. Компоненты экспрессивности / А.В. Илларионов // Марийский археографический вестник / Мар. гос. ун-т. - Йошкар-Ола, 2007. - С. 228-230.

8. Илларионов, А.В. Экспрессивная лексика разговорного стиля в произведениях Евграфа Поствайкина / А.В. Илларионов // Вестник Чувашского и Марийского отделения Российского философского общества. - Чебоксары - Йошкар-Ола, 2007. - С. 124-127.

Размещено на Allbest.ru

...