Когнитивно-эвристическая модель перевода (на материале английского языка)

Таким образом, на этапе первоначального считывания переводчиком исходного текста единицей является некий сегмент этого текста, чаще всего слово (Бродович 2000). Однако, поскольку непосредственно перевод начинается лишь после того, активированный словом концепт-понятие актуализируется в контексте, единицей перевода следует считать актуализированный концепт. Он же оказывается единицей мыслительных операций, которые могут быть необходимы для перехода к значениям единиц языка перевода.

Для верификации предложенной модели в 2006 году, при кафедре Русской и Славянской филологии университета г. Шеффилда, Великобритания, было проведено экспериментальное исследование процесса перевода по методу мышления вслух. Этот метод предполагает, что, осуществляя перевод, переводчик, насколько это возможно, вербализует мысли, возникающие у него в сознании, и его слова записываются на аудио магнитофон. Текстовые варианты этих записей, обозначаемые как «протоколы мышления вслух», затем анализируются исследователем в своих целях (Krings 1987; Kussmaul 1991; Lцrscher 1991; Sйguinot 1991; Kiraly 1995, 1997; Dancette 1997).

В эксперименте приняли участие четыре студента, занимающиеся переводом, и два преподавателя кафедры, рассматривавшиеся как профессиональные переводчики. В соответствии с правилами, существующими в академической среде Великобритании, имена всех участников были зашифрованы: они обозначались латинскими буквами - студенты как A, B, C, D, а преподаватели как X и Y.

Испытуемым в разное время было предложено перевести с русского (иностранного) на английский (родной для них) язык текст исторического содержания о русском императоре Петре I, взятый из монографии Е.В. Анисимова «Время Петровских Реформ» (Анисимов 1989). «Мысли вслух» записывались на аудио кассету. Сам перевод параллельно писался от руки или набирался на компьютере, по выбору участника. Все участники имели в своем распоряжении два словаря - русско-английский словарь Oxford Russian-English Dictionary и толковый словарь русского языка С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой. Был установлен верхний лимит времени - два часа, хотя трое испытуемых, в силу разных причин, использовали меньший объем времени. Притом что текст был достаточно большим и включал пять абзацев, участникам было сказано, что они могут перевести не все пять. В итоге профессиональные переводчики справились со всем текстом, трое студентов - только с двумя абзацами, а один студент - с тремя абзацами.

В результате эксперимента когнитивно-эвристическая модель перевода была верифицирована. Исследование показало, что без выхода на концептуальный уровень процесс перевода не может быть успешным. Соответственно, 1) формирование концептуальной структуры и 2) ее объективация на языке перевода представляют собой два обязательных этапа процесса перевода. Они присутствуют даже тогда, когда перевод происходит почти спонтанно.

Иллюстрацией того, как работает вся модель в целом, может служить процесс перевода профессиональным переводчиком X смыслового блока верным признаком его подмененности, ложности, составляющего часть предложения. Столь поражающая наблюдателей манера поведения Петра одним казалась капризом, причудой, другим - особенно в народной среде - верным признаком его «подмененности», ложности. Анализ протокола показывает, что перевод первых трех слов не представлял особых трудностей - переводчик почти спонтанно вербализовал сформированный смысл в виде a true indication of his. После этого он понял, что не знает точно значения слова подмененность, и это мешает ему сформировать общий смысл блока. Поскольку слова подмененность и ложность идут друг за другом через запятую, а последнее активировало в его сознании концепт FALSENESS, он выдвигает гипотезу о том, что концепт, формирующий значение слова подмененность должен как-то согласовываться с концептом FALSENESS. В его сознании возникают однокоренные со словом подмененность единицы: существительные подмена, а затем, измена. В результате актуализируется концепт TREACHERY, связанный с FALSENESS.

Решив проверить свою гипотезу, переводчик смотрит глагол подменить в русско-английском словаре и находит substitute for. В результате первоначальная гипотеза отвергается, поскольку переводчик понимает, что значение слова подмененность формируется совсем другим концептом. От активированного найденным в словаре словом концепта SUBSTITUTE актуализируется концепт PRETENDER, чему способствуют знания переводчиком концептосферы английского языка и контекста; в сознании переводчика возникают также слова not a true tsar. В этот момент переводчик активирует фоновые знания, связанные с Петром. Он вспоминает, в частности, как он пришел к власти, что не все хотели признавать его царем. Актуализируются также знания, связанные с царями-самозванцами, в памяти всплывает имя Лжедмитрий, актуализирующее тот же концепт, что и слово ложный по сходству корня. Все это вместе приводит переводчика к подтверждению гипотезы о том, что слово подмененность в данном контексте связано, прежде всего, с концептом PRETENDER, а слово ложность - с концептом UNTRUE. Сформировав таким образом общий смысл, переводчик начинает вербализовать его. Подбирая слова и выстраивая структуру предложения в соответствии с грамматическими нормами английского языка, он объективирует указанные концепты посредством слов inauthenticity и pretender. К последнему слову он вынужденно добавляет словосочетание of his status as, поскольку по грамматическим нормам английского языка в позиции после слова inauthenticity требовалось такое же абстрактное существительное, а от слова pretender его образовать невозможно. В результате окончательный вариант перевода анализируемого смыслового блока выглядит как a true indicator of his inauthenticity, of his status as a pretender. Важно отметить, что вербализовав общий смысл, переводчик дополнительно верифицирует успешность объективации концептов и приходит к выводу, что слово pretender «передает идею», которая есть в русском слове подмененность и английском substitute (в нашей терминологии, объективирует тот же концепт, что и эти слова). Данные действия переводчика подтверждают тезис о том, что процесс перевода имеет челночный характер: уже после успешной вербализации переводчик опять возвращается к концептуальному уровню для того, чтобы дополнительно верифицировать свой вариант.

Проведенный на основе протоколов анализ причин, по которым окончательный вариант, предложенный тем или иным участником, оказывается неуспешным, показывает, что они связаны, прежде всего, с неадекватным пониманием исходного текста. Протоколы свидетельствуют о том, что понимание может быть успешным лишь при условии, что переводчик 1)знает значения входящих в текст слов или может понять их при обращении к словарю и 2)обладает необходимыми для формирования смысла фоновыми знаниями и знаниями контекста. Сбои в понимании нередко оказываются следствием того, что переводчик, используя двуязычный словарь, принимает значение словарного соответствия за значение исходной единицы. Источником, предоставляющим необходимую информацию о значении единиц исходного языка, в том числе о структуре значения, является одноязычный словарь этого языка, однако, как показывает эксперимент, переводчики им практически не пользуются.

Анализ протоколов мышления вслух позволил определить виды рекомбинации концептов, применяемые переводчиками в процессе своей деятельности. Когда в сознании переводчика актуализируется концепт, состоящий из двух субконцептов, а в языке перевода нет слова, способного объективировать оба субконцепта, применяется прием расщепления концепта и объективация одной из его составляющих. Так происходило, например, при переводе русского глагола кичиться.

Противоположным расщеплению является прием слияния концептов. В сознании переводчика актуализируются два концепта, один (или оба) из которых он не может объективировать словом. Тогда в языке перевода подбирается слово или словосочетание, способное объективировать сразу оба концепта. Слияние концептов было применено переводчиком Y при переводе русских слов безобразное пьянство.

Когда в языке перевода нет слова, которое может объективировать нужный концепт в конкретном контексте, объективация концепта возможна через описывающую его концептуальную схему или один из существенных признаков этого концепта.

К более радикальным видам рекомбинации относятся изменение актуализированной в сознании концептуальной схемы с перемещением концептов относительно друг друга и перестройка всей актуализированной предложением концептуальной структуры. В обоих случаях переводчик в своей мыслительной деятельности опирается на единое представление всей описываемой предложением ситуации. При полной перестройке концептуальной структуры нередко происходит поглощение отдельных концептов общим концептом ситуации.

Перестройка концептуальной структуры была применена, например, при переводе русского предложения Для начала не будем обольщаться демократизмом первого императора. Английский вариант у переводчика Y выглядит как For a start we should not imagine for a moment that Peter the Great was a democrat. Наиболее существенные концепты - ДЕМОКРАТИЗМ и ОБОЛЬЩАТЬСЯ - не объективируются отдельными словами, но входят составными частями в единый концепт ситуации, объективируемый всем английским предложением. В частности, то, что некий человек может быть определен как democrat, предполагает объективацию концепта ДЕМОКРАТИЗМ как свойства этого человека.

Протоколы мышления вслух свидетельствуют также том, что переводчики, прежде всего профессиональные, при порождении текста перевода регулярно применяют метод автокоррекции. Посредством автокоррекции достигается естественность звучания текста перевода, его когерентность и соблюдение грамматических и лексических норм ПЯ.

Следует отметить, что при проведении автокоррекции существенную роль играют субъективные представления переводчика о норме и естественности. Это проявилось, например, при переводе русского слова вице-канцлер. Переводчик Y счел английский вариант vice-chancellor неестественным и отказался от него в пользу, по его мнению, более естественного в данном контексте Deputy Chancellor. Как он заметил, vice-chancellor ассоциируется, прежде всего, с университетами. Переводчик X, также переводивший указанное слово, очевидно счел английское слово vice-chancellor вполне приемлемым и естественным вариантом. В любом случае, каких-либо сомнений этого переводчика по поводу данного варианта зафиксировано не было: перевод происходил почти спонтанно.

В главе V «Возможности приложения когнитивно-эвристической модели перевода» описывается применение разработанной модели к оценке качества выполненных переводов и на примере двух английских иллокутивных частиц разрабатывается методика перевода языковых единиц, чья семантика обнаруживает большую зависимость от контекста.

В отношении перевода нормы могут быть разделены на нормы перевода-результата и нормы перевода-процесса. Первые регулируют то, каким должен быть результат деятельности, для того чтобы считаться правильным и приемлемым. Вторые, определяемые как операционные нормы, касаются методов и стратегий, которые применяются для достижения приемлемого для социума результата (Schдffner 1999).

Нормы, применяемые в рамках лингвистических теорий перевода, регулируют то, каким должен быть результат переводческой деятельности. Эти нормы были выработаны применительно к конкретным парам языков как закономерности отношений между этими языками, выявленные в процессе сопоставительных исследований, в том числе выполненных переводов. В сущности, они представляют собой нормы межъязыковых соответствий.

Операционные нормы носят градуированный и относительный характер. Они формируют некий континуум, в котором одни нормы имеют более директивную природу и схожи с правилами, а другие являются более субъективными. Градуированный характер норм обусловлен тем, что перевод, с одной стороны, представляет собой когнитивную деятельность, происходящую в индивидуальном сознании. Все переводческие решения принимаются в сознании переводчика, и при принятии решений немаловажную роль играют субъективные представления переводчика о том, что считать нормой. С другой стороны, перевод - это событие, происходящее в конкретном социокультурном контексте. Соответственно, переводчик вынужден соотносить свою деятельность с конвенциональными нормами социума (Toury 1999).

Применение операционных норм к оценке качества перевода предполагает, что субъект оценки проводит интроспективное моделирование действий переводчика посредством повторного осмысления исходного текста, формирования в сознании структуры концептов и исследования возможностей объективации этих концептов на ПЯ. Построив в своем сознании работающую модель процесса перевода данного конкретного ИТ, субъект оценивает степень успешности тех и иных действий переводчика или принятых им решений с использованием собственных знаний, а также информации, предоставляемой различными релевантными источниками.

Как показывает сравнительный анализ полученных в результате эксперимента готовых вариантов перевода, предложенных шестью разными переводчиками, к которым был добавлен английский вариант текста, взятый из перевода всей монографии Е.В Анисимова, выполненного Дж.Т. Александером и официально опубликованного в США (Anisimov 1993), исходный текст обладает потенциалом актуализации в сознании определенной структуры концептов и при наличии необходимых знаний и способности их активировать в нужной ситуации, эта структура концептов действительно актуализируется в сознании переводчика.

Варианты, предложенные тремя профессиональными переводчиками, в том числе тот, который был опубликован, в подавляющем большинстве случаев (85%) совпадали в отношении объективируемых концептов, несмотря на достаточно часто встречающееся несовпадение языковых средств, использованных для объективации того или иного концепта. При сравнении вариантов профессиональных переводчиков с теми, которые предлагали студенты, совпадения наблюдались реже, что происходило, в основном, из-за того, что студенты гораздо чаще, чем профессиональные переводчики не обладали необходимыми знаниями и не смогли успешно осмыслить то или иное предложение. При этом, однако, в тех случаях, когда студентам явно удавалось адекватно осмыслить предложение, использованные ими варианты также совпадали с вариантами профессиональных переводчиков в плане объективируемых ими концептов, а иногда совпадали также и в плане использованных средств ПЯ. Например, шесть переводчиков из семи перевели русское сочетание Петр сознательно избегал в виде Peter consciously avoided, а один как Peter shunned. При различиях в предлагаемых средствах объективации того или иного концепта эти различия находились обычно в пределах синонимических рядов, то есть предлагаемые единицы ПЯ объективировали один и тот же концепт. Так происходило, например, при переводе русского слова почитание. В совокупности, было предложено пять (!) разных вариантов - worship, homage, respect, reverence, honouring - однако все они объективируют, прежде всего, концепт RESPECT.

Концептуальную структуру, потенциально актуализируемую исходным текстом, можно считать инвариантом перевода и относительно ее говорить о том, насколько успешен тот или иной вариант перевода, и выявлять те или иные ошибки. Тем самым, основной критерий, определяющий успешность перевода состоит в том, удалось ли переводчику объективировать всю совокупность концептов, потенциально актуализируемую исходным текстом, учитывая объективную возможность это сделать в данном контексте. Успешные варианты могут отличаться друг от друга как в отношении лексических единиц, избираемых для объективации того или иного концепта, так и в структурном плане. Эти варианты могут быть признаны одинаково успешными, или же различными по степени успешности в плане полноты объективации того или иного концепта или всей структуры концептов.

К переводческим ошибкам, во-первых, относятся случаи, когда выбранная переводчиком единица объективирует не тот концепт, который потенциально актуализируется исходным текстом, а некий другой. Например, в качестве английского варианта русского смыслового блока Действительно известно два переводчика предложили It is indeed well-known, а один It is actually well-known. Английские слова indeed и actually в данном контексте вполне успешно объективируют концепт, актуализируемый русским словом действительно. На этом фоне предложенный переводчиком А вариант It is fairly well-known нельзя признать успешным, поскольку английское слово fairly, в отличие от двух вышеупомянутых, объективирует совсем другой концепт - ДОСТАТОЧНО.

Во-вторых, к ошибкам относятся случаи, когда концепт не объективирован вообще, хотя такая возможность была. Например, два переводчика из семи никак не объективировали в ПТ концепт ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, актуализируемый уже упоминавшимся сочетанием Действительно известно. Они оба предложили вариант It is well-known.

В-третьих, серьезной переводческой ошибкой следует считать использование переводчиком сочетания слов или предложения, которое не имеет смысла или имеет смысл совершенно отличный от того, который потенциально можно сформировать на основе соответствующего отрезка ИТ. В частности, из-за трудностей с осмыслением русского наречия столь, большинство студентов не смогли успешно перевести смысловой блок Столь поражающая наблюдателей манера поведения Петра. Студент В дал не имеющий смысла вариант Of that which struck observers of Peter's behaviour, а студент D еще более бессмысленный The throne (!) to the observers of the manner and attitude of Peter.

Четвертый тип ошибки - это выполнение пересказа вместо перевода. Другими словами, не один, а несколько концептов не объективировано вообще по субъективным причинам. Так, переводчик Y перевел русское предложение В его отношении к величию и значению власти самодержца прослеживается иной, основанный на принципах рационализма, подход…в виде As for his attitude to the great importance of the autocracy, there is a different approach, в то время как английский язык вполне позволяет объективировать концепты, актуализируемые указанным русским предложением. Подтверждением этого может служить, например, вариант переводчика X: In his attitude to the majesty and significance of autocratic power a different approach can be seen, one that is based on principles of rationalism.

Наконец, ошибочным следует признать вариант, который явно нарушает нормы ПЯ, звучит неестественно или не обладает когерентностью. Такого рода ошибки встречались обычно у студентов. В частности, можно было обнаружить неестественные, с точки зрения порядка слов, сочетания типа convenient, natural for him way of life (переводчик A), хотя английский язык позволяет перевести соответствующее русское сочетание удобный, естественный для него образ жизни в виде, например, варианта way of life that was convenient and natural for him (переводчик X).

Преимущества разработанной в реферируемом исследовании когнитивно-эвристической модели перевода перед традиционными лингвистическими моделями наглядно видны при решении проблем перевода языковых единиц, чья семантика обнаруживает сильную зависимость от контекста, и перевод которых с помощью источников, опирающихся на межъязыковые соответствия, прежде всего, двуязычных словарей, оказывается проблематичным.

Ярким примером подобного рода единиц являются иллокутивные частицы, актуализирующие в сознании воспринимающего некий текст переводчика интерактивные концепты как представления об интенции, мыслях или чувствах автора текста в отношении репрезентируемого текстом пропозиционального содержания.

Среди иллокутивных частиц выделяются такие, которые имеют вполне четкое значение, и частицы с нечетким значением. К первым относится, например, частица actually, ко вторым - oh.

Значение частицы actually формирует концепт соответствия реальности. Посредством этой частицы говорящий указывает на то, что событие или факт, описываемый словами, к которым относится данная частица, происходит или существует в действительности, что противопоставляется гипотетическому или ошибочному представлению о положении дел, или такому, которое лишь частично соответствует действительности. А поскольку частица actually нередко употребляется в таких контекстах, где соответствующий реальности факт вводится как нечто неожиданное, новое, не известное ранее, и при этом может противопоставляться каким-то фактам, которые не соответствуют или не полностью соответствуют реальности, но считались истинными, смысл, формируемый на основе указанного значения этой частицы, достаточно часто может включать в себя концепты различных эмоций или оценки.

Перевод иллокутивной частицы actually в русле когнитивно-эвристической модели предполагает критический подход к данным, предоставляемым двуязычным словарем (создающим неверное впечатление, что actually имеет несколько мало связанных друг с другом значений), и, как правило, применение двух видов поиска - когнитивного поиска смысла и эвристического поиска средства вербализации этого смысла на ПЯ. Когнитивный поиск смысла идет с использованием 1) знаний о значении частицы, которые, при отсутствии их у переводчика, могут быть извлечены из одноязычного словаря английского языка; 2) нередко предоставляемых тем же словарем знаний о структуре этого значения и концептах, которые данная частица может актуализировать в различных контекстах; а также, в равной степени, 3) знаний контекста.

Поиск средства выражения на ПЯ идет от актуализированного в сознании переводчика концепта и предполагает активацию знаний о средствах объективации концептов средствами ПЯ и представлений о естественности звучания того или иного средства в конкретном контексте.

Иллокутивная частица oh выделяется среди других частиц, не имеющих четкого значения, таких как now и why (Минченков 2004), тем, что она хуже всех представлена в двуязычном словаре и чаще других неуспешно переводится. В рамках лингвистической теории перевода, где центральным понятием является эквивалентность, oh обычно относят к безэквивалентной лексике (Иванов 2006).

Трудности перевода oh обусловлены двумя существенными обстоятельствами. Во-первых, отсутствием у данной частицы четкого и устойчивого значения. Во-вторых, большой вариативностью и многообразием концептов, которые может актуализировать эта частица в разных контекстах.

Значение частицы oh, которое можно определить только в наиболее общем виде - как представление о наличии той или иной реакции коммуниканта на нечто, происходящее вокруг него, в его мыслях, или сказанное другим коммуникантом - способно лишь направить когнитивный поиск в определенном русле. При этом, однако, знания о значении oh и информация, предоставляемая одноязычными словарями о контекстуальных возможностях этой частицы (дающая представление о том, какого рода концепты она может актуализировать в контексте), как правило, позволяют, при условии адекватного анализа контекста, провести достаточно успешный когнитивный поиск. Поскольку двуязычный словарь фактически не дает возможности успешно перевести частицу oh в подавляющем большинстве контекстов, за когнитивным поиском должен идти эвристический поиск средства объективации концепта, формирующего смысл, с учетом принципа естественности звучания.

В Заключении подводятся основные итоги проведенного исследования.

В Приложении приводится использованный в процессе эксперимента текст.

Основные публикации автора

1. Минченков А.Г. Фактор концептосферы языка и возможности проведения концептуального поиска в процессе перевода // Вестник СПбГУ. Серия 9. Вып. 1. Ч. II. 2007. С. 67-73.

2. Минченков А.Г. Когнитивно-эвристическая модель перевода: к постановке вопроса // Вестник СПбГУ. Серия 9. Вып. 2. Ч. II. 2007. С. 208-217.

3. Минченков А.Г. Объект сопоставления при переводе и проблема переводимости // Вестник СПбГУ. Серия 9. Вып. 3. Ч. I. 2007. С. 75-81.

4. Минченков А.Г. Проблема выделения единицы перевода и возможности ее решения в рамках когнитивно-эвристической модели // Вестник СПбГУ. Серия 9. Вып. 1. Ч. II. 2008. С. 162-166.

5. Минченков А.Г. Приложение когнитивно-эвристической модели к переводу частицы actually // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. Серия «Общественные и гуманитарные науки». № 11 (66). 2008. С. 74-81.

6. Минченков А.Г. Критерии оценки качества перевода и типы переводческих ошибок // Вестник СПбГУ. Серия 9. Вып. 2. Ч. II. 2008. С. 166-174.

7. Минченков А.Г. Мысль как основа сопоставления языков при переводе и интенция мыслевыражения // Вестник Челябинского Государственного Университета. Филология. Искусствоведение. Вып. 23. № 21 (122). 2008. С. 114-120.

8. Минченков А.Г. Русские частицы в переводе на английский язык. СПб: Химера, 2001. 6 п.л.

9. Минченков А.Г. Частицы как средство когезии монолога. // Риторика монолога / Коллективная монография под. ред. А.И. Варшавской, СПб: Химера, 2002. С. 93-108.

10. Минченков А.Г. Английские частицы: функции и перевод. СПб: Антология, 2004. 3 п.л.

11. Минченков А.Г. Когниция и эвристика в процессе переводческой деятельности. СПб: Антология, 2007. 8 п.л.

12. Минченков А.Г. Концепт естественности звучания и перевод дискурсных частиц // Материалы I Всероссийской научной конференции «Федоровские чтения». Выпуск 1. СПб: Филологический факультет СПбГУ, 2000. С. 113-117.

13. Минченков А.Г. Перевод прилагательных наглый, нахальный и общие проблемы теории и практики перевода // Тезисы докладов XXIX Межвузовской Научно-Методической конференции преподавателей и аспирантов. Секция «Актуальные проблемы теории и практики перевода». СПб: Изд-во СПбГУ, 2000. С. 19-20.

14. Минченков А.Г. Естественность звучания и перевод прагматических единиц // Материалы XXIX Межвузовской Научно-Методической Конференции Преподавателей и Аспирантов. Выпуск 8. СПб: Издательство Санкт-Петербургского университета, 2000. С. 40-43.

15. Минченков А.Г. Способы передачи экспрессивной семантики русских прилагательных наглый/нахальный средствами английского языка // Материалы XXIX Межвузовской Научно-Методической Конференции Преподавателей и Аспирантов. Выпуск 8. СПб: Издательство Санкт-Петербургского университета, 2000. С. 43-45.

16. Минченков А.Г. Функции частицы Oh и ее перевод на русский язык // Материалы II Международной научной конференции по переводоведению «Федоровские чтения». Выпуск 2. СПб: Филологический факультет СПбГУ, 2001. С. 222-228.

17. Минченков А.Г. Употребление неличных форм глагола в английском языке. СПб: Химера, 2001. 9 п.л.

18. Минченков А.Г. Культурологический аспект перевода (на материале английского и русского языков) // СПбГУ. Филологический факультет. Спецкурсы. Учебные программы. СПб: Изд-во СПбГУ, 2002. С. 245-248.

19. Минченков А.Г. Verbals // A New University English Grammar. Под ред. А.В. Зеленщикова, Е.С. Петровой. СПб: Изд-во филологического факультета СПбГУ, 2003. С. 245-279.

20. Минченков А.Г. Glimpses of Britain. СПб: Антология, 2006. 10 п.л.

Размещено на Allbest.ru