Размещено на http: //www. allbest. ru/

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора филологических наук

Специальность 10.02.04 - германские языки

Предложения с элиминированной формой выражения предикативного отношения: синтактика, семантика, прагматика (на материале немецкоязычных художественных текстов XIX-XX вв.)

Казарян Людмила Георгиевна

Иваново 2010

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Ивановский государственный университет»

Официальные оппоненты: - доктор филологических наук, профессор Гончарова Евгения Александровна ГОУ ВПО «Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена»

-доктор филологических наук, профессор Малыгин Виктор Трофимович

ГОУ ВПО «Владимирский государственный гуманитарный университет»

- доктор филологических наук, профессор Нюбина Лариса Михайловна ГОУ ВПО «Смоленский государственный университет»

Ведущая организация - ГОУ ВПО «Московский государственный педагогический университет»

Защита состоится «1» июня 2010 года 11 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.062.06 при Ивановском государственном университете по адресу: 153025, г.Иваново, ул.Ермака, 39, ауд.459.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ивановского государственного университета

Автореферат разослан «___» ________ 2010 года.

Ученый секретарь диссертационного совета Ф.И. Карташкова

1. Общая характеристика работы

Реферируемая работа посвящена исследованию предложений с элиминированной формой выражения предикативного отношения.

Элиминация, затрагивающая компоненты предикативной линии и формирующая предложения с особой формой выражения предикативного отношения в рамках только одного, но базообразующего логико-грамматического аспекта позволяет, как представляется, подойти к проблеме “усеченного” предложения с новой, еще малоизученной и мало освещенной стороны. «Опущение» не любых, а четко фиксируемых компонентов предложения, какими являются главные члены предложения, способно коренным образом сказаться на категориальных значениях элиминированных

предложений, вызывая существенные модификации их дистрибутивно-интегративных функций при введении в речевое и текстовое образование.

Целью работы является выявление и описание сущностных характеристик семиотического процесса, определяемого элиминацией, и приводящего к построению специфического сентенционального знака, а также к анализу закономерностей его конструирования как явления языка и речи. Комплексно-интегративное исследование, результатом которого должно стать онтологическое представление валидного по составу и объему участка системы немецкого языка, нацелено на разработку трех аспектов элиминированного знака - предложения: синтактику, семантику и прагматику.

Решение поставленной цели диктует решение следующих более частных задач:

1) в соответствии с принципом историзма провести реинтерпретационный анализ методологических концепций предложения с точки зрения их взаимодополнительности по отношению друг к другу, необходимой для трактовки конститутивных признаков предложения, отражающих его очевидную разноплановость и гетеромодусность;

2) рассмотреть сущность базового конститутивного признака предложения - предикативности - и роли предикативного отношения в организации ментального субстрата языка и его реализации в предложении и речи; выделить специфические характеристики предикативного отношения, релевантные для осуществления процесса семиозиса элиминированного сентенционального знака и ментальных операций, ведущих к построению различных типов и видов элиминированных предложений;

3) выявить и описать полевую структуру маргинальных (элиминированных) форм выражения предикативного отношения в рамках простого и сложноподчиненного предложений, представить дискретно-структурное описание элиминированных языковых единиц как системы систем;

4) разграничить семантику и прагматику элиминированных сентенциональных знаков как явления языка с выделением их функциональных потенций и как явления речи с конкретизацией их функции высказывания, неотделимой от намерения (интенции) говорящего в акте речи;

5) разграничить и соотнести функции элиминированных знаков как предложений и высказываний с целостным текстом при конкретизации аспектов собственно языкового содержания и содержания смыслового;

6) наметить специфику функционирования элиминированных предложений при их инкорпорировании в две разновидности поэтического текста: стихотворную и прозаическую.

Актуальность данного исследования выводится и объясняется:

1) общим, соответствующим современному состоянию и уровню развития лингвистики интересом к многоаспектным процессам систематизации и категоризации языковых объектов и поиском новых оснований для упорядочивания постоянно меняющегося языкового континуума;

2) недостаточной изученностью заявленного в работе типа предложения как специфического участка синтаксической системы, исследование которого способствует детализации, конкретизации, т.е. расширению онтологического представления этого отрезка в цепи знаний о синтаксической системе немецкого языка;

3) актуальным является подход к данному сентенциональному знаку не только как явлению языка, но и как речевому сегменту системы. Установление соотношений между номинативным и коммуникативным аспектами предложения проводится с применением теоретико-методологических данностей и результатов когнитивно-коммуникативной и коммуникативно-прагматической парадигм исследования.

Материалом для исследования послужили прозаические и стихотворные художественные тексты немецкоязычных авторов XIX-XX вв. Для анализа привлекались произведения разных жанров и направлений выдающихся, признанных мастеров художественного слова, чье творчество во многом предопределяло тенденции развития не только немецкой литературы и культуры, но и существенным образом сказалось на эволюционных изменениях в строе немецкого языка.

Специфика объекта исследования, цели и задачи обусловили комплексную методику исследования, включающую следующие методы: полеобразующий, дистрибутивный, трансформационный, сравнительный, контекстуально-интерпретирующий и количественно-симптоматический.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые

- заявлено исследование семиотических процессов в сфере элиминированного сентенционального знака, в основу которого положен критерий полноты/ неполноты экспликации обязательных членов предикативного отношения, вследствие чего происходит размежевание типологически устойчивых элиминированных и окказиональных, ситуативно-контекстных эллиптических структур, а складывающаяся типология носит формально закрепленный и системно обусловленный характер;

- предложено комплексное описание элиминированных предложений на основе единого критерия выделения - способа элиминации и соответствующей ему формы выражения предикативного отношения. Комплексный подход реализуется:

а) в привлечении к анализу элиминированных структур как в рамках простого, так и сложноподчиненного предложений. Систематизация в названных типах цельного предложения служит конкретным свидетельством часто постулируемого положения об изоморфной организации простого и сложного предложений;

б) комплексность в рассмотрении интересующего явления реализуется в детальной систематизации максимального количества возможных типов элиминированных структур и их дискретно-дифференцированном размещении в полевом пространстве двух видов цельного предложения - простого и сложного;

в) комплексность немыслима без привлечения эмпирических данных о способах функционирования названных единиц в самых разных видах и формах речи.

Исходя из такого понимания, мы создаем телеологическую картину ядерных элиминированных структур на базе двух разновидностей художественного дискурса - прозаического и стихотворного, соизмеряем при этом уровень предложения с уровнем текста и формами речи, встречающимися в текстах авторской (монологической) и речью персонажей (диалогической);

- верификация эмпирических наблюдений над синтаксическим, семантическим и прагматическим аспектами рассматриваемого явления дает право говорить об элиминированном сентенциональном знаке, об отдельном его типе и сумме его разновидностей как лабильной, динамической системе, чутко реагирующей на среду и способной к самоорганизации и детерминации. Данные такого порядка, несомненно, обогащают и развивают вглубь и вширь всегда «новую» концепцию значения и смысла как свойств высказывания;

- делается попытка выявления реестра смыслопорождающих операторов (лексических, грамматических, структурно-строевых, прагматических), выступающих средствами экспликации и модификации узуальных и окказиональных (текстовых) смыслов элиминированных предложений.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Элиминация (фигура опущения), обусловливающая специфику синтаксической структуры предложения, выступает средством типологизации «усеченных» предложений разной степени «полноты»; с элиминацией связано осмысление механизма функционирования различных типов элиминированных предложений в языке и речи.

2. Элиминация форм в сфере выражения предикативного отношения рассматривается как исходный способ систематизации и полевой структурации (с выделением ядра/ прототипа) корпуса предложений, в которых элиминация затрагивает их структурную, а не смысловую полноту, вследствие чего такие предложения характеризуются относительной смысловой законченностью уже в состоянии синтаксического покоя. Элиминация компонентов на оси «предикативности» выступает также средством отграничения таких элиминированных - неполных - предложений от собственно эллиптических конструкций, представляющих в силу их как структурной, так и смысловой неполноты крайнюю и производную форму рассматриваемого нами элиминированного типа.

3. Элиминирование в сфере базового для предложения отношения, предикативного отношения, воспринимается как семиотический процесс, т.е. как процесс мыслительного конструирования особого сентенционального знака, отмеченного формальной неполнотой состава обязательных компонентов предикативного отношения и затрагивающего как простое, так и сложноподчиненное предложение. Такой подход к анализу заявленного объекта может считаться элементом реинтерпретации его функциональной нагруженности и целевого предназначения.

4. Функционирование немецких элиминированных предложений в двух видах цельного предложения - простом и сложноподчиненном - отражает механизмы мыслительной деятельности человека и те операционные сущности, в форме которых она осуществляется, тех общих закономерностей, которые для нее характерны.

5. Важным компонентом комплексно-интегративного исследования анализируемого явления выступает учет номинативного и коммуникативного аспектов элиминированного сентенционального знака и признание его как языковым, так и речевым знаком. Отношения между безглагольным знаком и его значением конвенционально, абстрактно и обобщенно. Конкретизация его предметной соотнесенности осуществляется в живом процессе за счет сочетания значений знаков.

6. На данном этапе развития лингвистики представляется недостаточным ограничиваться таксономическим анализом единиц любого уровня, необходима апробация его телеологических функций в рамках речетекста, в его разных видах и формах. При этом значение предложения интерпретируется как базовая семантика сентенционального знака и противопоставляется смыслу, генерирование и трансляция которого представляет конечную цель любого процесса коммуникации, в нашем случае, - «художественной коммуникации».

7. Семантика элиминированного предложения, определяемая способом репрезентации знака и фиксируемая на парадигматическом уровне в качестве категориального, концептуального значения, демонстрирует возможности модификации, приращения некоторых новых смыслов под влиянием среды и реализации в этой среде специфических коммуникативно-прагматических намерений. Изучаемые безглагольные предложения предстают в работе как синтаксические образования, интегрирующие в себе коммуникативно-семантические и текстово-прагматические потенции.

8. Указанное приращение новых интенциональных смыслов, «смысловой дрейф», задается и ограничивается основным, категориальным, значением элиминированного сентенционального знака.

9. Система форм и, соответственно, типов элиминированных предложений представляет собой динамичную, неустойчивую подсистему, диссипативные структуры которой отражают неравновесные, отмеченные «стрелой времени» (термин И. Пригожина) языковые процессы.

Теоретической базой исследования послужили труды классиков отечественной и зарубежной лингвистики самых разных научных направлений:

- «формальной» грамматики (Н.И. Греч, И.Н. Давыдов, А.М. Пешковский, А.А. Потебня, А.А. Шахматов, Ф.Ф. Фортунатов и др.);

- типологии грамматических категорий (И.И. Мещанинов, В.В. Виноградов, С.Д. Кацнельсон, М.М. Гухман, Н.С. Чемоданов, В.Г. Адмони, А.В. Бондарко, Н.Н. Семенюк и др.);

- структурной грамматики (И.И. Ревзин, А.А. Мельчук, Ш. Балли, Л. Теньер, Ч. Филмор, Г. Глинц, П. Айзенберг и др.);

- функциональной грамматики (В.Г. Адмони, Е.В. Гулыга, О.И. Москальская, Е.И. Шендельс, В.Г. Гак, А.В. Бондарко, Г.А. Золотова, Г. Бринкман, Й. Ербен, В. Шмидт и др.);

- когнитивной лингвистики (Е.С. Кубрякова, Н.А. Кобрина, Н.Н. Болдырев, Дж. Лакофф, Ч. Филмор, У.Л. Чейф и др.);

- прагмалингвистики (Т.М. Николаева, И.П. Сусов, В.В. Богданов, Е.В. Милосердова, А. Вежбицкая, Дж. Остин, Дж. Серль, Т. ван Дейк и др.);

- семасиологии (В.М. Солнцев, Ю.С. Степанов, А.В. Бондарко, Н.Д. Арутюнова, М.В. Никитин и др.);

- теории смысла (М.М. Бахтин, В.А. Звегинцев, А.В. Бондарко, В.Б. Касевич, А.Е. Кибрик, Э. Бенвенист и др.);

- психолингвистики (Л.С. Выготский, Н.А. Рубакин, А.А. Леонтьев, А.А. Залевская, И.Н. Горелов, Дж. Миллер и др.);

- теории речепорождения (Л.С. Выготский, С.Д. Кацнельсон, А.А. Леонтьев, Е.С. Кубрякова, В.Б. Касевич и др.);

- лингвопоэтики и лингвостилистики (А.А. Потебня, Ю.Н. Тынянов, В.В. Томашевский, В.В. Виноградов, М.М. Бахтин, В.М. Жирмунский, Т.И. Сильман, Э.Г. Ризель, В.Г. Адмони, И.В. Арнольд, Н.О. Гучинская, Е.А. Гончарова и др.);

- теории текста (Л.С. Бархударов, И.Г. Гальперин, А.А. Залевская, Е.С. Кубрякова, Т.М. Дридзе, Т.М. Николаева, Е.В. Падучева, З. Барт, Т. ван Дейк, Х. Изенберг и др.).

Теоретическая значимость работы определяется тем, что положения и выводы, сформулированные в работе, представляют собой определенный вклад в разработку общей синтаксической теории и ее более узкого раздела - теории предложения. Исследование способов функционирования элиминированных предложений в рамках художественного текста не только усиливает теоретико-интерпретационный аспект самого объекта, оно нацелено на текст в целом, развивая тем самым теоретические и методологические аспекты теории текста. Отражая процессы порождения текста «снизу», предложение, в том числе и элиминированное, выступает его основной, формирующей единицей, исследование которой способствует пониманию поэтической стратегии восприятия и интерпретации текста.

Практическая ценность проведенного исследования заключается в том, что наблюдения и обобщения, сделанные в работе, могут использоваться в курсе теоретической грамматики немецкого языка, стилистике, теории текста, прагмалингвистике, типологии.

Основные положения диссертации были апробированы в докладах и выступлениях на конференциях различных уровней в Ярославле (Международная конференция «Интерпретация художественного текста» 1994), Воронеже (Международная научная конференция «Перевод: язык и культура», ВГУ, 2000), Москве (I Международная научная конференция Российского нового университета «Текст: восприятие, информация, интерпретация», 2002), Тамбове (Международная школа-семинар по когнитивной лингвистике, ТГУ им. Г.Р. Державина, 1998; III Международная научная конференция «Филология и культура», 2001; ежегодные «Державинские чтения» 1998-2004), С.-Петербурге («Х Царскосельские чтения», Ленинградский госуниверситет им. А.С. Пушкина, 2006), Серпухов (II Международная научно-практическая конференция 2008), а также отражены в публикациях по теме исследования и монографии «Типология предложений с элиминированной формой выражения предикативного отношения» (Тамбов, 2005).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной научной литературы, списка текстовых источников и списка использованных словарей.

Во Введении раскрывается актуальность выбранной темы, формулируются цель и конкретные задачи, мотивируется научная новизна диссертации, ее теоретическая и практическая значимость, приводятся сведения об апробации работы, дается характеристика основных методов анализа. предложение элиминированный немецкоязычный семантика

Первая глава «Теоретические основы исследования предложения как базисной единицы синтаксиса и типологии элиминированных предложений» посвящена рассмотрению теоретических положений, предопределивших дальнейшее изучение исследуемой проблемы.

Вторая глава «Элиминированные предложения в прозаическом тексте» посвящена телеологическим характеристикам элиминированных предложений, их модификациям, смысловым приращениям в условиях прозаического текста.

В Третьей главе «Элиминированные предложения в стихотворном тексте» описываются и анализируются элиминированные безглагольные предложения в стихотворных текстах, вычленяются наиболее часто встречающиеся типы элиминированных предложений, фиксируются их текстообразующие, смысловые, ритмические и стилевые потенции, во многом определяемые спецификой стихотворного жанра.

В Заключении подводится итог проведенного исследования и излагаются его результаты.

2. Основное содержание работы

Глава I «Теоретические основы исследования предложения как базисной единицы синтаксиса и типология элиминированных предложений» посвящена систематизации и описанию немецких предложений с усеченной формой выражения предикативного отношения как целостного структурно-семантического и коммуникативно-прагматического континуума.

XX век многие лингвисты считают веком синтаксиса, при этом имеется в виду не противопоставление синтаксиса фонетике, лексике, морфологии, а то, что синтаксис получает в лингвистических исследованиях новое содержание, становится синтаксисом «акта высказывания». Синтаксис высказывания, анализируемый в конкретной ситуации, имплицитно содержит в себе признаки «антропоцентризма», так как говорящий способен в процессе применения языка, его языковых единиц «присваивать» себе его особые черты, делая их «автореференциальными». По-новому, особенно в последние десятилетия, встала и проблема соотношения языковых форм и семантики. В рамках этой темы рассматриваются общие категории: функция высказывания (номинативная, ассертивная, перформативная), строение высказывания и предложения, денотация и референция, типы языковых знаков по отношению к денотации и референции и т.д. К числу вопросов, часто дискутировавшихся ранее и обсуждаемых в последнее время, относится и такая предложенческая категория, как «предикативность».

Обзор взглядов и концепций по данному вопросу убеждает в том, что проблема предикативности как сущностной характеристики предложения есть лингвофилософская проблема о соотношении языка и логики, языка и мышления и как таковая имеет самое непосредственное отношение к изучаемой проблеме.

Дискуссии о предикативности, развернувшиеся особенно жарко в советском языкознании начала 60-70-х годов ХХ века, спорадически возникавшие и гораздо раньше, и позднее, предопределялись и вызывались к жизни движением и развитием лингвистической теории и вовлечением в сферу ее интересов достижений смежных дисциплин, в первую очередь, гносеологических проблем познания - соотношения языка и речи, языка и мышления. Обнаружившееся поначалу противопоставление подходов к понятию предикативности, формулируемое в виде альтернативы: или предложение ничем по существу своей семантики не отличается от словосочетания и слова, или оно, даже вне взаимодействия с реальностью, характеризуется спецификой своего содержания, - постепенно преобразуется в непротиворечивое единство, синтез аспектов сложного понятия, совмещающего в себе «соотнесенность содержания с действительностью» через сопряжение лежащих в основе этой единицы элементов мышления (см. работы В.Г. Адмони, М.Я. Блоха, В.В. Виноградова, Г.А. Золотовой, И.П. Распопова, Ю.А. Левицкого, А.Д. Ширяева и др.).

При разведении языка и речи предикативность, понимаемая вслед за В.В. Виноградовым как отношение содержания предложения к действительности с точки зрения говорящего, выражаемое формами наклонения, времени, лица, интерпретируется следующим образом: с одной стороны, предикативность признается свойством речевого высказывания, с другой стороны, ей придается формально грамматический характер, отмечаемый у остальных языковых единиц в рамках системы. Предикативность как свойство речевого высказывания реализуется в учениях об актуализации и номинативном аспекте предложения, утверждающих способность языковой единицы, именуемой предложением, к самостоятельному введению называемой этой единицей внеязыковой ситуации, реальной или сконструированной тем или иным образом в систему ориентиров «здесь и сейчас» любого конкретного акта речи.

Такое понимание предикации раскрывает двуаспектность функции предложения - номинативную, которая реализует пропозитивную номинацию и предикативную, реализующую отнесение пропозитивного имени к действительности. Разделение номинативного и предикативного аспектов предложения позволяет выстроить парадигматическую систему синтаксиса, в рамках которой предложение выступает как деривационное производное от элементарной пропозитивной основы «ядерного предложения», совмещающего предикативные функции с функциями конструктивными, вследствие чего формируются предложения разной степени сложности и развернутости, а также «полноты», которая определяется тем, насколько полно/усеченно представлены в предложении обязательные главные члены предложения.

Равноправный и двусторонний характер предикативной связи субъекта и предиката в составе предложения определяет возможность существования в языке двух коррелирующих типов предложений, релевантным признаком которых является отсутствие одного из обязательных членов предикативного отношения, или субъекта или предиката.

В немецком языке бессубъектный тип отсутствует. Эквивалентом русским «бессубъектным», «безличным» и «неопределенно-личным» предложениям, является субъектная конструкция, где в роли субъекта выступают местоимения «es» и «man»: Man lacht. Es dunkelt.

Таким образом, элиминация в сфере предикативного отношения в немецком языке по логико-грамматическому аспекту предложения осуществляется за счет предиката, финитного глагола, а элиминированное предложение оказывается безглагольным.

Возможность неглагольного оформления предложения, давно отмеченная лингвистами (А.В. Попов, А.А. Шахматов, О. Бехагель, Я. Гримм, Г. Пауль и др.), стимулировала интерес к подобным образованиям и сделала их объектом анализа во многих языках, в том числе и немецком [И.К. Авалишвили 1972, Э. Андриан 1985, И.В. Борисовская 1995, Л.В. Косоножкина 1989, Л.Г. Кораблева 1973, Т.В. Корсакова 1979, Е.В. Милосердова 1973, Л.И. Москвитина 1995, Б.П. Найдов 1977, О.В. Пруссова 2001, В.А.Савченко 1972].

В приведенных работах более или менее детально исследовались отдельные, самые разные структурно-семантические типы безглагольных предложений; при этом в поле зрения исследователей попадали как «грамматикализованные» безглагольные предложения, так и «эллиптизированные», т.е. те конструкции, которые не имеют статуса предложения, или те, что носят окказиональный, ситуативный характер.

В отличие от указанных выше работ объектом исследования данной диссертации являются структуры, составляющие «ядро» поля безглагольности, в частности конструкции с одним обязательным членом - субъектом. В немецком языке именно наличие субъекта сохраняет за такими конструкциями статус предложения. Предложение, состоящее из одного члена - бытующего субъекта, представляет собой односоставный тип бытийного предложения - трансформу его прототипической двусоставной модели. Односоставное бытийное предложение обладает признаками, происхождение которых обусловлено отсутствием глагола и наличием одного члена в форме существительного - субъекта - в именительном падеже. Названные конструктивные признаки позволяют рассматривать данный тип предложения с его категориальным значением бытийности как «ядерный» одновременно двух «полей» - микрополя безглагольности и микрополя односоставности. Вокруг ядра, образуя перифирию поля односоставности в рамках простого предложения, располагаются структуры, также состоящие только из субъекта в именительном падеже, но в которых признак «бытийности», «существования», размывается, затухает, получает дополнительные признаковые наслоения.

Ближе всего к односоставному бытийному как ядру поля располагаются предложения, где к бытующему объекту прибавляется компонент с обстоятельственной семантикой, пространственной или временной, например: Wunderbare Ruhe ьberall; Wieder Stille.

Поле односоставности и номинативности расширяется в работе и за счет так называемого именительного представления, назывных предложений и конструкций-обращений.

Помимо рассмотренных выше односоставных структур, макрополе безглагольности включает в себя безглагольные двусоставные структуры. Двусоставное безглагольное - это предложение, в котором сказуемое находит лишь свое частичное выражение и репрезентирован именной частью (именным членом составного сказуемого), например: Trдume - Schдume, Ein Mann - ein Wort.

В приведенных безглагольных, «бесфинитных», предложениях предикативное отношение выражено посредством смысловой и синтаксической идентификации двух форм именительного падежа, репрезентирующих в расчлененном виде оба главных члена предложения. Очевидно, что для данного предложения особую, значимую роль играет интонационный рисунок, пауза, возникающая в таком предложении и отсутствующая в обычном двусоставном предложении. На письме такая пауза чаще всего выражается графически в виде тире, запятой или двоеточия. Графические знаки выполняют в данном случае разделительно-указательную функцию: первый член такого параллельного образования является субъектом (подлежащим), второй - предикатом (сказуемым), графический знак соответствует глаголу-связке.

Присущее данному синтаксическому образованию значение идентификации, уподобление членов, их синтаксическая, контекстно-обусловленная семантическая и функциональная заменяемость позволяет рассматривать их как особый тип «бытийного» предложения, в котором объект бытия становится фактом бытия в силу равноправности свойств сопоставляемых предметов (понятий) действительности

В безглагольном двусоставном микрополе предложение типа Trдume - Schдume образует «ядро». Вокруг выделенного идиоматического ядра в его ближайщей периферии можно расположить фразеологизованные предложения типа: Alles Unsinn; Alles in Ordnung. Большую удаленность от центра поля демонстрируют предложения типа Jeden Tag diese Unruhe; Alle zwцlf Minuten ein Auto.

Таким образом, элиминированные формы выражения предикативного отношения в простом предложении, объединенные по признаку безглагольности, представлены двумя противопоставленными структурными группировками: микрополем односоставности - микрополем двусоставности.

Названные микрополя в общем пространстве более крупного поля безглагольности оказываются связанными друг с другом значением бытийности. Промежуток между полями и вокруг них свободен для конструкций и предложений, которые были устранены из нашего эмпирического материала, а именно, вопросительно-восклицательные предложения самого разного вида и способов элиминации, однословные конструкции: Du mich fahren? Wer? Ich!

Изоморфная структура организации цельных предложений, как простых, так и сложных, базисом которых является предикативное отношение, побуждает рассмотреть вопросы, связанные с элиминацией в рамках сложного предложения, и определить, как, в какой степени здесь «изоморфизм» проявляется в способах выражениях предикативного выражения.

Особый исследовательский интерес представляет в свете заявленной темы сложноподчиненное предложение, в котором подчиненное предложение отмечено структурной спецификой, отличающей данный тип элементарного предложения от подобных в других языках индоевропейской группы тем более, что она затрагивает необходимый компонент предикативного отношения - сказуемое - и проявляется в постановке глагольного сказуемого или его спрягаемой части на последнее, конечное, место в предложении.

Опущение финитного глагола делает подчиненное предложение безглагольным, причем степень безглагольности в афинитных предложениях может быть, как показало наше исследование, различным. Полностью безглагольными оказываются подчиненные предложения, в которых опускается глагол «sein» со значением «бытия», «существования», например: Sie haben meine Hermes - Baby genommen und in den weissen Schrank geschlossen, weil Mittag,weil Ruhestunde (M.Frisch).

Приведенное афинитное подчиненное предложение является полностью безглагольным, состоящим из одного члена - существительного в именительном падеже, обозначающего «существование», «бытие».

По своим исходно-формальному и исходно-семантическому признакам оно образует ядро поля безглагольности в подчиненном предложении.

Безглагольность афинитных предложений, в которых опущению подвергаются вспомогательные глаголы «haben», «sein» или глагол-связка «sein», может быть частичной, если после их опущения в предложении остается «предикативная» часть, представленная именными формами глагола: например: «…,als er den Brief gelesen», «…,was schon vorbei»

Так же, как и в простом предложении, в сложноподчиненном предложении, его подчиненной части, односоставным безглагольным структурам противопоставлены двусоставные безглагольные типы, обладающие «полевой» протяженностью в виде родственных структур, то есть и здесь макрополе безглагольности структурировано двумя микрополями - микрополем односоставности и микрополем двусоставности, каждое из которых имеет свое ядро и переферию. В целом же безглагольность является тем признаком, который позволяет прийти к типологии предложений с элиминированной формой выражении предикативного отношения по линии противопоставления «простое» - «сложное» предложение.

Как показал проанализированный материал, заключенный в структуре элиминированных предложений дополнительный, в сравнении с обычными, «нормальными», структурами предложений, потенциал чрезвычайно важен для функционирования этих синтаксических образований в тексте. Сферой приложения выделенных типов односоставных и двусоставных элиминированных предложений оказываются главным образом письменные, «неразовые», поэтические тексты. Исследованию способов функционирования названных структур в прозаических и стихотворных текстах посвящаются вторая и третья главы данной работы.

В Главе II исследуются элиминированные предложения в прозаическом тексте.

С момента зарождения лингвистики текста как особой дисциплины изучение текста базируется на двух подходах к нему: «сверху» и «снизу», т.е. исследовательская практика при подходе к тексту «сверху» акцентирует свое внимание на общих свойствах текста - цельность, связность, отдельность (см. работы Н.Д. Арутюновой, Л.С. Бархударова, И.Г. Гальперина, Е.С. Кубряковой, М.Я. Демарского, В.П. Руднева и др.), а при подходе «снизу» анализируется процесс его порождения, и исследование начинается с анализа языковых фактов, данных в тексте (см. работы О.В. Москальской, Т.И. Сильман, В.Г. Адмони, Н.Ю. Шведовой, В.А. Левина и др.).

Исследование элиминированных предложений, заявленное в данной работе, представляет собой пример анализа «снизу» - от конкретной единицы к своеобразию ее текстового использования. Такое грамматически ориентированное исследование способно продемонстрировать возможности движения от «частного к общему», к выявлению на основе особенностей типологии элиминированных предложений и своеобразия их функционирования в различных видах и формах художественных текстов к системным свойствам данных единиц - синтаксическим, семантическим и прагматическим - как на уровне языка, так и на уровне речетекста.

Учитывая, что в проанализированном материале элиминированные предложения, односоставные и двусоставные, представлены в прозаических текстах в «простом» и «сложноподчиненном» типах, мы проводим наше исследование и описание с учетом обозначенных противопоставлений: «простое - сложное» предложение; «односоставное-двусоставное» предложение.

Элементарные самостоятельные (простые) безглагольные структуры в обеих разновидностях (односоставные и двусоставные) и элементарные подчиненные односоставные и двусоставные безглагольные предложения встречаются и анализируются нами как в авторской (условно монологической речи), так и в речи персонажей (условно диалогической)

Такой дифференцированный подход позволил выявить определенные закономерности функционирования безглагольных предложений в прозаических текстах. Безглагольные односоставные структуры широко представлены в художественных текстах в простом предложении. Простые двусоставные безглагольные предложения типа Trдume - Schдume или Andere Lдnder, andere Sitten, функционирующие как «устойчивые», идиоматизированные, образования не встречались в привлеченных для анализа текстах.

Функционирование односоставных номинативных предложений в обоих типах речи - авторской и речи персонажей - позволяет наметить некоторые специфические тенденции структурно-семантического и коммуникативно-прагматического характера. Данный номинативный тип предложения выступает в двух инвариантных формах: 1) в форме односоставного номинативного предложения с четко выраженным бытийным значением, например: Ein klarer Dezembertag, die Erde gefroren, die Dдcher befreit и 2) в форме односоставного номинативного предложения, в котором номинативный компонент утрачивает свойственное бытийным предложениям значение существования безотносительно к какой-либо временной или пространственной точке. Последний из названных выше типов представляет собой, скорее, контекстно-ситуативный эллипсис, который реализует свои значения при поддержке контекста и ситуации, например: Das Licht! sagt jemand. Karoline, Sie mьssen es sehen! (Ch. Wolf).

В соответствии со своими семантическими особенностями безглагольные предложения названных видов достаточно последовательно закрепляются за одной из форм речи: односоставное бытийное предложение - это преимущественно зона авторской речи; односоставное номинативное предложение с размытым значением бытийности функционирует в основном в речи персонажей.

Появляясь в диалогах, безглагольные номинативные предложения оказываются в сфере употребления, где «сокращения», «усечения» воспринимаются как обычные явления, соответствующие закономерностям «разговорной» речи. Употребление здесь безглагольных номинативных предложений подпадает под действие общих тенденций и, как все прочие случаи элиминирования, получает поддержку со стороны контекста и ситуации, в которые помещаются «голоса» героев и сами герои «фантазией» автора. При этом «диалогические» микротексты «имитируют» живую, непосредственную разговорную речь, и от того, насколько естественно «художественные» диалоги стилизованы под обиходно-разговорные, во многом зависит степень «достоверности» речи персонажей и всего повествования.

Односоставное предложение, формируемое существительным в именительном падеже и выражающее «существование», «бытие» предмета или явления, довольно редко появляется в прозаических текстах в «одиночку». Как правило, оно получает поддержку со стороны однородных по структуре, номинативных существительных одного и того же семантического ряда, например: «Krieg und Kriegsgeschrei, Einquartierung und Geschдftigkeit» (Th.Mann).

Односоставное номинативное предложение может включать в себя номинативные существительные различных семантических сфер: «Dreitakt und Glдserklang - Tumult, Dunst, Summen und Tanzschritt» (Th. Mann). В выше приведенных примерах цельные односоставные номинативные предложения образуются рядоположением нескольких существительных.

Литература второй половины ХХ века свидетельствует о том, что наблюдается тенденция к модификации структуры - все чаще появляются предложения, состоящие из одного единственного существительного - бытующего предмета. Как показало наше исследование, они могут появляться и в одиночку, и образовывать цепочки таких предложений, например: Dame. Mдdchen. Weib. Frau (Ch. Wolf).

Участвуя в формировании описательных текстов и текстов-рассуждений, односоставные номинативные предложения выступают как единицы, наделенные своим собственным категориальным значением бытийности, реализация которого в тексте отмечена приращением текстовых потенций. Так, безглагольным экзистенциальным предложениям свойственна «суммирующая» функция, которая прослеживается в текстах, где сначала явления описываются поочередно в силу или их сложности, или их многосторонности, после чего происходит «суммирование» этих сторон и выведение общего итога. С другой стороны, часто безглагольное бытийное предложение содержит в себе квалификативно-оценочный признак, наслаивающийся на типовое значение «бытийности», вследствие чего его можно воспринимать как «бытийно-оценочное».

Основной функцией бытийных (экзистенциальных) предложений в рамках анализируемых прозаических произведений является текстообразующая функция зачина, завязки. Данная функция во многом определяется присущим экзистенциальным предложениям темпоральным значением эксклюзивного настоящего, легко аккумулируемого контекстом следующих за ним различных по типам и темпоральным значениям предложений.

В силу отсутствия временной формы односоставное номинативное предложение выступает не как «вневременная» конструкция, а как синтаксическая единица с обобщенным или неопределенным временным значением. А.М. Пешковский назвал это временное значение «эксклюзивным настоящим», легко поддающимся экспликации не через определенные формы, как это происходит в глагольных предложениях, а посредством соотнесения, стыковки безглаголных односоставных номинативных предложений с глагольными формами двусоставных глагольных предложений последующего микротекста.

Бытийное предложение, открывая собой текстовый фрагмент, создавая темпоральный фон последующих предложений, оказывается одним из средств, обеспечивающих когерентность текста как в смысловом, так и в грамматическом аспектах. Функция зачина выступает в рассматриваемых в работе произведениях художественной литературы как один из частных случаев более общей «коммуникативной» функции или функции «коммуникативной установки», задачей которой является установление контакта с собеседником.

Визуально изображенная предметная картинка, предметный фон разворачивающихся событий превращает читателя в «зрителя», в наблюдателя, вызывает у него ощущение сопричастности всему происходящему, создает определенный эмоциональный настрой. Фактически бытийное предложение выполняют функцию зачина не только в плане эмоционально-психологическом, но и функции «тематического» зачина, поскольку бытующие предметы, составляющие эти предложения, могут сообщить читателю многое о месте, времени и о героях предстоящего повествования, отражая одновременно авторское мировосприятие и способы его реализации.

Безглагольное подчиненное предложение представляет собой особым образом организованный предикативный центр, предназначенный для функционирования в качестве неотъемлемой части единой полипредикативной структуры, грамматическое значение которой (модальность, время, лицо, залог) выявляется на основе анализа грамматических значений словоформ, репрезентирующих каждый данный тип (временной, модальный и др.), например: «…,аls das Schild seine Wirkung getan», «…,wie Angela kuriert worden», «…,weil natьrlich, auch verzeihlich».

Элиминирование глагольной части сказуемого подчиненной части опирается, с одной стороны, на способ организации всего сложноподчиненного комплекса, то есть на определенные условия, вызывающие появление афинитного подчиненного. К таким условиям мы относим количественную и топологическую характеристики сложноподчиненного в целом и афинитного предложений в отдельности.

С другой стороны, текстопорождение и текстовосприятие безглагольных подчиненных структур как нестандратных, нетипичных базируется на возможностях человеческого мозга к сложным умственным и речевым операциям. В основе большинства ментальных операций по декодированию афинитности в подчиненных предложениях лежит способность структур мозга воспринимать объект как целое на основе его дискретных частей. В приложении к нашему случаю данная способность реализуется в выстраивании голоморфной модели предикативного центра при отсутствии вербально выраженных компонентов.

Длинные сложноподчиненные предложения с многократно разветвленной структурой, в состав которых входят безглагольные подчиненные предложения, приближаются к сверхфразовым единствам и уже вследствие этого причисляются к важнейшим композиционно и когнитивно-семантическим элементам целостной структуры текста. Наличие в них безглагольных подчиненных предложений способствует приращению дополнительных текстовых коннотаций, обусловленных авторской установкой и авторской перспективой.

Так, признанным мастером длинных предложений считается Т. Манн. Предложения фразы - отражают основной принцип художественной системы Т. Манна - максимальное углубление в непосредственно данный материал и разворачивающийся перед читателем поиск истины.

Аналитический способ мышления автора не мог не сказаться на языковой структуре фразы: она сама становится аналитической. Аналитизм фразы Т. Манна в особой степени создается за счет широчайшего использования подчиненных предложений, с помощью которых удается дойти до сути объекта через указание и непосредственного соотнесения связей и отношений, возникающих внутри его обширных сложноподчиненных комплексов. Укороченное за счет опущения вспомогательных глаголов подчиненное афинитное предложение в составе таких длинных периодов, встречающихся особенно часто в романах Т. Манна (средняя длина сложноподчиненного предложения в его романах равна 40 словам), безусловно, может рассматриваться особым средством, предназначенным для решения целого ряда задач: структурных, коммуникативно-прагматических, жанрово-стилевых.

В рассказах и новеллах, где основным является все-таки короткое цельное предложение, длинное цельное предложение с афинитным подчиненным выступает как «нетипичное», и уже вследствие этого способно стать особенно весомой, «ударной» формой, отражающей индивидуальную, авторскую, стилевую установку. Показательны в этом смысле, на наш взгляд, новеллы Ст. Цвейга, целью которых стало намеренное погружение автора в душевную жизнь персонажей. Приведем пример афинитного подчиненного предложения из новеллы «24 Stunden aus dem Leben einer Frau»:

Was ich dann tat, wie konnte es anders als gleichfalls ganz sinnlos sein, es war tцricht, sogar dumm, fast schдme ich mich, es zu erzдhlen - aber ich habe mir, ich habe Ihnen versprochen, nichts zu verschweigen: nun, ich … ich suchte mir jeden Augenblick zurьck, den ich mit ihm verbracht… es zog mich gewaltsam hin zu allen Orten, wo wir gemeinsam gestern gewesen, zu der Bank im Garten, von der ich ihn weggerissen, in den Spielsaal, wo ich ihn zum erstenmal gesehen, ja in jene Spelunke sogar, nur um noch einmal, noch einmal das Vergangene wieder zu erleben (St. Zweig).

В составе длинных предложений постоянно появляются усеченные подчиненные предложения, которые создают впечатление отрывистости, «скачущего» хода мысли и речи, отличающих предельно взволнованного человека. В таком речевом потоке, когда говорящий на ходу подбирает слова, стремясь при этом одновременно быть предельно понятным и убедительным, всякого рода опущения и сокращения, особенно семантически незначимых вспомогательных слов становится как бы спонтанной, естественной речевой реакцией, закономерным следствием сложных аффективных процессов.

В привлеченных для анализа художественных произведениях безглагольные подчиненные предложения, хотя и с разной степенью частотности, отмечены в самых разных видах речи: в прямой авторской речи, косвенной или прямой речи персонажей, несобственно-прямой речи, внутреннем монологе. Наибольшей частотностью характеризуются текстовые фрагменты, связанные с авторскими формами речи, - описанием, повествованием, рассуждением. В прямой речи персонажей, в отдельных репликах героев, афинитное подчиненное предложение встречается реже.

Тенденция к использованию афинитных предложений преимущественно в обширных сложноподчиненных комплексах свидетельствует о том, что данный тип предложения может рассматриваться как синтаксическое средство экономного и рационального устройства сложных комплексов, поскольку элиминированию подвергаются десемантизированные, явно определенные, а значит, в какой-то мере избыточные финитные глаголы.

Элиминирование финитных глаголов и, как следствие, ускорение, укорачивание, а также разрыв линейной цепочки в структуре предложения создают предпосылки для использования их для решения самых разнообразных художественных установок; к примеру, создания динамичного, напряженного авторского повествования, достижения повышенного эмоционального фона в обрисовке героев и представляемых событий.

В Главе III анализируются элиминированные предложения в стихотворном тексте. В поэзии начала ХХ в., да и в современной поэзии, «безглагольность» давно освоена и не воспринимается как нечто новое. Безглагольность стала осознанным стилистическим приемом со множеством «соозначений», среди которых поэтами предпочитаются те, что в большей степени соответствуют их философско-эстетическому мироощущению и мировосприятию. Так, в своем программном стихе «Безглагольность» (1900 г.) «символист» Бальмонт выделяет «безглагольность покоя»; для немецких импрессионистских поэтов конца XIX - начала XX в. - это выражение общей тенденции отображать действительность через разрозненные предметы и явления: Fragmente, Seelenauswьrfe, Blutgerinsel des 20. Jahrhunderts (G. Benn).

Явление «безглагольности» не должно тем не менее трактоваться исключительно в «жанрово-стилистическом» аспекте. Безглагольность - это, в первую очередь, элемент структурно-синтаксического ресурса языка. Как таковой, он, проникая в особые функциональные подсистемы, влияет не только на сами эти «участки» системы, но и систему в целом, вызывая своего рода цепную реакцию в других ее звеньях, в результате чего вырисовывается эволюционная картина состояния языка.

XX век, по мнению большинства лингвистов, отмечен существенными многоаспектными преобразованиями языковой системы, в частности, изменениями в структуре предложения: его организации, объеме, степени усложненности (см. работы В.Г. Адмони, В.И. Иванова, Л.Н. Иноземнцова, H.Arens, H.Eggers, R.Grosse и др.). Наиболее заметное явление этого порядка - это «упрощение» предложенческих структур, их тяготение к «простым» формам, приведшим к фронтальному отступлению сложноподчиненных предложений и довольно значительному сокращению даже простого цельного предложения. Существенным моментом в ряду языковых сдвигов на данном этапе явился также отмечаемый многими учеными «процесс номинализации», заключающийся в преобладании существительных над глаголами и в укреплении позиций безглагольных предложений (cм. работы Н.Д. Арутюновой, В.Г. Адмони, R. Grosse и др.). Будучи в структурном отношении явлением неоднородным, безглагольность реализует это свое свойство в разных типах по-разному: от полностью безглагольных (номинативные предложения) до предложений, частично сохранивших формальные элементы «глагольности». Однако независимо от этого все типы безглагольных предложений выступают реальным воплощением выше означенных тенденций.

В композиционной структуре стиха, объединяющей в себе и композицию смысловую, и композицию чисто языковую, и композицию ритмическую, роль безглагольных предложений значительна во всех композиционных пластах. Так, зачин - начало стиха, где в 80% обследованных случаев появляется односоставное бытийное предложение, это пример и смысловой композиции (в зачине происходит введение в тему стиха, как основной точки отсчета в его сюжетном развитии), это и пример архитектонического строения стиха, это и исходная ритмическая структура и т.д. Начало стиха, его зачин, образуется обычно называнием «предмета» или «явления» реального мира, «чувство» - это центральная часть, а «мысль» - концовка. Зачин, в котором происходит введение читателя в реальный, эмпирический мир лирического героя, как нельзя лучше соотносится с «бытийным» типом, абстрагированное грамматическое значение которого нацелено на называние фактов, явлений как существующих в реальном мире:

Nacht. Oh du in Tiefe gelцstes

Gesicht an meinem Gesicht…(R. M. Rilke).

Данная «емкая» в смысловом плане и «краткая» в структурном синтаксическая форма оказывается в пространстве лирического стиха средством, к которому поэты прибегают для решения самых разных задач и установок, диктуемых жанром, стилем, художественной перспективой. В пределах «зачина» складывается довольно сложная, разветвленная и структурно расширенная картина способов функционирования бытийных предложений. Односоставные номинативные предложения выступают в нашем материале в двух разновидностях - нераспространенный тип, состоящий лишь из имени бытующего предмета, например:

Jammer. Jubel.

Herzschlag. Faustschlag…(O. Kanehl)

и распространенный, где, помимо имени бытующего предмета, наличествуют обстоятельственные (локальные и временные) детерминанты, например:

Flatternde Fahnen

Und frohes Gedrдnge…(D. Lilienkron).

Выступая в «зачине» стиха, номинативное бытийное, как правило, называет его тему и служит заголовком стиха. У некоторых авторов, например, у Р.М. Рильке, практически вся масса бытийных предложений выполняет эту функцию: стихотворение «Handinneres» начинается с предложения-существительного «Inneres der Hand», стих «Nдchte» совпадает с первым словом - бытийным предложением «Nacht» и т.д.

Обозначая основную тему, конкретные предметы и явления как атрибуты внешнего мира порождают ассоциативно-образные параллели во внутреннем мире героя, где часто абстрактные, масштабные категории и понятия из сферы «макрокосма» сужаются до «микрокосма» героя-автора через их индивидуальное восприятие в ряду более конкретных, близких для автора предметов.

Зачин в форме односоставного бытийного предложения часто предопределяет синтаксическую - номинативную - композицию всего стиха, где этот тип предложения выполняет роль каркаса, допускающего его специфическую аранжировку в виде распространенных причастных и адъективных оборотов, компенсирующих отсутствие финитных глаголов и присущих им категориальных значений (в темпоральности и модальности), пример:

...