Сравнительная характеристика фасцинации и девиантности в текстах разных жанров

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Фасцинация и девиантность как два до некоторой степени полярных феномена нередко связаны, однако рассматриваются обычно порознь. Поэтому цель статьи состоит в анализе их во взаимосвязи и взаимодействии в текстах разных жанров.

Следовательно, объект исследования составляют категории «фасцинация» и «девиантность».

Предметом исследования являются особенности функционирования этих явлений в поэтических, песенных и переводных текстах разных культур.

Под фасцинацией мы понимаем такое воздействие на человека определенных факторов, которые настолько его увлекают и привлекают, что он фокусирует свое внимание именно на них, отвлекаясь от других, иногда довольно существенных параметров текста.

Под девиантностью в данном случае мы имеем в виду всякого рода отклонения от норм и принятых положений, существующих в обществе на конкретном этапе его развития, если это нарушение не является специальным художественным приемом (например, в авангардизме, модернизме и постмодернизме).

Рассмотрим, каким образом фасцинация и девиантность сосуществуют и взаимодействуют в текстах разных жанров.

I. Художественные тексты.

Например, в «Горе от ума» А. Грибоедова анализ показывает временные неувязки в длительности действия. В сценарии и фильме «Семнадцать мгновений весны» есть фактические ошибки и действия, рассматриваемые профессионалами как вряд ли возможные в данной ситуации. Много фактических ошибок в исторических романах. Мало кто из читателей, наверное, задумывался над тем, что Шерлок Холмс в принципе не мог обладать такими энциклопедическими знаниями, извлекаемыми в нужный момент с поразительной быстротой. Отметим, что автор не претендует при этом на изображение человека со сверхъестественными способностями.

Романы А. Дюма (например, «Три мушкетера») до сих пор пользуются у многих читателей большой популярностью. Эти произведения часто переиздаются, ставятся как спектакли разного жанра; имеются даже продолжения («Дочь д'Артаньяна», 3 том романа «Граф Монте-Кристо»), однако они неудачны и быстро забываются. Между тем в «Трех мушкетерах» изображаются персонажи, фактически отнюдь не безупречные в моральном отношении: д'Артаньян забияка, для которого жизнь, своя и чужая, немногого стоит, Атос безжалостный муж, не щадящий собственной жены, Арамис лицемер, Портос олицетворение грубой силы и слабого ума. Однако все эти художественные тексты фасцинируют читателей интересным сюжетом, остроумными диалогами, рифмой и тому подобным. Поэтому отмеченные виды девиантности не замечаются вообще (как показали наши опросы) или представляются несущественными.

Особым видом фасцинации является фасцинация авторитетом: читая текст, адресаты не замечают, что часть текста либо весь текст (как правило, краткий) написан слабо по сравнению с предтекстом или другими текстами. Таким образом, авторитет автора подавляет возникающие сомнения.

М. Бахтин в одной из своих работ показывает, как в «Евгении Онегине» А. Пушкина языковые способы изображения становятся предметом изображения. Например, А. Пушкин характеризует поэзию Ленского:

«Он пел любовь, любви послушный,

И песнъ его была ясна,

Эти образы нельзя понимать как непосредственные образы самого А. Пушкина, поскольку они не имеют поэтического значения. В приведенной строфе звучит голос и стиль самого Ленского, пронизанные иронично-пародийными акцентами автора. Это не первичные способы изображения, а предметы изображения. Романный образ чужого стиля как будто взят А. Пушкиным в «интонационные кавычки», а именно пародийно-иронические [3, с. 119-120].

В книге «Родная речь» П. Вайля и А. Гениса [2] собран целый ряд произведений известных писателей, которые девиантны в том или ином аспекте. Критике они в большинстве случаев не подвергались.

Фасцинация резко усиливается, когда художественные тексты исполняются профессиональными чтецами. Известны случаи, когда люди, мало интересовавшиеся поэзией, стали читать стихотворные произведения после исполнения их такими корифеями, как Е. Шварц, Д. Журавлев, С. Кочарян. Последний, чтобы показать музыку стиха, специально читал отрывок из «Давида Сасунского» на языке оригинала.

II. Тексты песен.

В песнях (особенно удачных) обычно не замечается девиантность текста, например:

«Приходи, вечор, любимый,

«Он не покажет виду,

А коль покажет, скажет ему матъ».

В русском языке приводимый фразеологизм имеет только отрицательную форму («не показать виду»),

«Нет, не солгали предчувствия мне Нет, не солгали, солгали».

При повторе обязательно в таких случаях повторять и отрицание.

«Выйди, милая моя,

Мы простимся с тобой у порога И, быть может, навсегда».

И почти сразу далее:

«Жаркою страстью пылает Сердце тревожно в груди,

Но наша любовъ впереди».

Здесь происходит нарушение логичных связей: герой только простился с любимой, но уже думает о другой.

Нарушение канона мы обнаруживаем в мадригале П. Антокольского «Как соловей о розе»:

«Как соловей о розе Поет в ночном саду Я говорил Вам в прозе,

Вам песня посвящается,

И Вы смелей ответьте,

Звезда моя, краса моя,

Ты лучшая, ты самая Любимая из женщин.

Вам песня посвящается,

И Вы смелей ответьте,

фасцинация текст песенный

Судя по тексту и по той роли, которую эта песня играет в пьесе В. Шекспира, мадригал должен быть обращен не к жене, а к возлюбленной.

По-видимому, к девиантности в текстах песен следует отнести и малоизвестные реалии: «Эй, Баргузин, пошевеливай вал, плыть молодцу недалече». Как уже отмечалось в критических статьях и как показали наши опросы, многие читатели понимали «Баргузин» как принадлежность к определенному этносу (например, «грузин»), другие недоумевали по поводу значения слова «вал».

III. Тексты переводов.

Здесь сказывается «гипноз оригинала»: «Ег ist gestorben» «Эти три слова». Некоторые фразы при переводе на другой язык в лингвистическом смысле являются безупречными, однако неестественными в данной ситуации: «Вы негодяй!» «Надеюсь, что нет, сэр».

Некоторые аспекты фасцинации могут по разным причинам не срабатывать. Так, И. Ильинский говорил, что его внук, когда ему рассказывали сказку о волке, сказал: «Дедушка, не надо делать как волк, просто рассказывай». По-видимому, ребенок хотел сам представить себе речь волка.

Как-то в центре Москвы на крышах домов появились одна за другой светящиеся красным цветом (по-видимому, для привлечения особого внимания) строки: «Храните каждую копейку в сберегательной кассе! Посещайте лучшие рестораны города Москвы!» Обычно на эти объявления не обращают внимания. Когда мы указали на это своим знакомым, они вчитались и разразились смехом. Такие неудачные тексты объявлений, сообщений, вывесок и рекламы помещаются в украинских («Перець»), российских («Крокодил») и немецких («Titanic», «Eulenspiegel») сатирических изданиях либо в конце еженедельных журналов под различными рубриками: «Страшне перо не в гусака», «Очепятки», «Нарочно не придумаешь», «Druckteufel», «Hohlspiegel» и другие.

Таким образом, оппозиционные характеристики фасцинации и девиантности проявляются в реализации их функций в текстах различных жанров. Фасцинация выполняет функцию обращения внимания адресата, увлечения его (полезная функция). Девиантность как непреднамеренное нарушение нормы, ошибка в описании реальности выполняет функцию дезориентации адресата (негативная функция). Девиантность портит впечатление от профессионализма текста, если она не погашена значительной степенью фасцинации. В этом смысле фасцинация и девиантность, на наш взгляд, являются оппозиционными категориями текста, что подтверждается приведенными примерами.

В целом считаем, что тема фасцинации и девиантности имеет значительные перспективы, заслуживает дальнейшего изучения как в аспектном (например, прагматическом), так и в системном (синергетическом) плане.

Литература

1. Антокольский П. Как соловей о розе.

2. Вайль П. Родная речь: уроки изящной словесности.

3. Воропай Т. В поисках себя: идентичность и дискурс.

Размещено на Allbest.ru