Лингвостилистические особенности современной автобиографической повести Дж.М. Кутзее "Детство"

Размещено на http://www.allbest.ru/

Российский Государственный Педагогический Университет

им. А.И. Герцена

Лингвостилистические особенности современной автобиографической повести Дж. М. Кутзее «Детство»

Константинова Н.В.

В истории развития автобиографии (греч. "собственное жизнеописание") часто возникал вопрос о ее статусе и ценности как произведения искусства. По определению она представлялась легкой, не требующей художественной шлифовки и лишенной «всеобщности». Как отмечает Ф. Лежён в статье «В защиту автобиографии», желание оставаться автором автобиографии, а не только ее предметом, привело к развитию косвенных писательских стратегий, попыткам подорвать жанр и одновременно открыть в нем новые возможности, другими словами сделать ее художественным произведением.

Несмотря на последующую за этим стремлением стилистическую индивидуализацию такого рода произведений за автобиографическим текстом закрепились черты, позволяющие отнести его к отдельному жанру. Среди них выделяются: последовательное описание событий с акцентом на истории личности, фактическая основа (связь с реальностью), ретроспекция (осмысление и оценка автором своей жизни с позиции прожитых лет). Для языка автобиографии характерно повествование от первого (реже от третьего) лица в прошедшем времени.

В 1998 была опубликована автобиографическая повесть «Детство» знаменитого нобелевского лауреата Дж. М. Кутзее. Книга была номинирована на литературную премию National Book Critics Circle и признана одной из лучших книг года. Повесть Д. М. Кутзее, чьи произведения представляют большой интерес с точки зрения языка современной пост-пост модернистской прозы, поставила вопрос: можно ли назвать автобиографией, традиционно носящей конфессиональный характер, книгу написанную от третьего лица, в настоящем времени при отсутствии выраженной авторской оценки? Известный литературовед Дерек Аттридж подчеркивает автобиографический статус произведения, так как в нем не только отражена хроника жизни автора, но и идиостиль изложения как нельзя лучше передает сущность этого жанра и отвечает читательским ожиданиям. Это ожидание соотносится с понятием «исповеди», рассказа «правды об авторе», а с позиции автора - «правды о самом себе» [Attridge: 148-149]. видовременной нарративный сослагательный юмористический

В самом издании повесть названа `memoir', и очевидно по своим характеристикам сближается с этим жанром. Как известно, для мемуаров важна историческая правда, ориентация на достоверность воссоздаваемых событий. Перед публикацией текста американское издательство попросило заменить имена собственные в книге на вымышленные во избежание судебных разбирательств, что не сказалось на ее «документальности» и «автобиографизме».

Сам Кутзее называет повесть - “autrebiorgaphy”, то есть биография «иного», «другого» [Attwell: 394]. Этим термином объясняются авторские интенции (правдиво и точно написать воспоминание о жизни «того, другого себя») и выбор соответствующих языковых средств. Рассказывая о себе от третьего лица, Кутзее доказывает, что эффект «исповеди» можно создавать всевозможными структурными языковыми вариантами [Attridge: 142].

Рассмотрим пример из повести:

He fears water; he thinks of this adventure as a way of overcoming his fear. Their boat bobs about in the middle of the dam. Shafts of light flash from the dappled water; there is no sound but the trilling of cicadas. Between him and death there is only a thin sheet of metal... [Coetzee: 82]

Использование местоимения he, имплицирующего дистанцирование от ситуации и во времени и пространстве [Кобрина и др.: 138], отделяет голос повествователя от изображаемого сознания, создавая образ «другого человека». Дистанцируясь, автор отказывает читателю в ретроспективе описываемых событий, действий, объяснении их последствий. Этот прием объективизирует повествование, выводя на первый план событийную сторону. Дерек Аттридж называет это «a stark absence of explanation or justification», подчеркивая эффект воздействия на читателя от прямой безоценочной репрезентации фактов в автобиографическом тексте [Аttridge: 143]. Ярким примером служит эпизод в книге, где по вине шестилетнего Джона, его брату ампутировали палец: “He has never apologized to his brother, nor has he ever been reproached with what he did. Nevertheless, the memory lies like a weight upon him, the memory of the soft resistance of flesh and bone, and then the grinding” [Coetzee: 119].

Сам Кутзее так объясняет эффект, достигаемый выбором 3-о лица: если переписать текст, заменив he на I, получится книга “лишь отдаленно напоминающая оригинал”. Это связанно с тем, что семантика личного местоимения I предполагает непосредственную вовлеченность говорящего в ситуацию [Кобрина и др.: 138], а в автобиографическом тексте - ответственность и необходимость эксплицитной оценки, оправданий.

Использование видовременной формы Present Indefinite оказывается удачным с нескольких позиций. Во-первых, эта форма широка и не имеет четких временных пределов, включает относительные временные планы, выражает данность действия, состояния, может выражать вневременные, многократно повторяющиеся или абстрактно мыслимые ситуации типа «вечной истины», ритуальные действия, их характеристики, суждения, мнения. Следует подчеркнуть и традиционную стилистическую функцию этой формы, используемой для выражения прошлого действия (нарративное настоящее) [Кобрина и др.: 79]. - создание большей выразительности, эффекта непосредственной «наблюдаемости» происходящего.

Во-вторых, эта форма позволяет создавать в автобиографическом тексте временную перспективу, вводить события (или воспоминания о них), которые являются последствиями «настоящей» жизни, но не относятся к моменту речи:

He has been in a boat only once before, when he was four. A man (who?--he tries to summon him up, but cannot) rowed them out on the lagoon at Plettenberg Bay. It was supposed to be a pleasure-trip, but all the while they rowed he sat frozen, fixing his eye on the far shore… [Coetzee: 82]

В третьих, она позволяет «незаметно» вводить несобственно-прямую речь персонажа или, наоборот, маркировать ее (в противопоставлении другим видовременным формам):

During one of his many absences from school, Mr Gouws taught the parsing of complements-of-the-predicate. He has trouble catching up with the class on complements-of-the-predicate. If complements-of-the-predicate made no sense, like idioms, then the other boys would also be having trouble with them. But the other boys, or most of them, seem to have a perfectly easy command of complements-of-the-predicate. The conclusion cannot be escaped: MrGouws knows something about English grammar that he does not [Coetzee: 132].

В приведенном отрывке часть, выделенная нами курсивом, представлена несобственно-прямой речью, передающей непосредственное детское восприятие. При этом использование сослагательного наклонения (высказывание-рассуждение) и сама фраза “conclusion cannot beescaped” в контексте создают юмористический эффект.

Несобственно-прямая речь в настоящем времени позволяет также передавать «поэтапность», процесс постепенного освоения языка ребенком (важной составляющей биографии): “His mother's name is Vera: Vera, with its icy capital V, an arrow plunging downwards. Или: “…he chose the Russians as he chose the Romans: because he likes the letter r, particularly the capital R, the strongest of all the letters” [Coetzee: 27]. Работа со словом передается прилагательными ощущения и глаголами чувственного восприятия в настоящем времени, имплицирующими развитие профессиональных наклонностей будущего знаменитого писателя.

Важную роль в выборе языковых средств сыграла идея Д. Кутзее о сочетании в биографии ребенка, не до конца осмысляющего свои поступки, двух понятий unflinchingness (решительность, твердость) и forgivingness (прощение): “First unflinchingness, then forgivingness” [Attwell: 29]. Эти концепты в тексте автобиографии доминирующие, они передаются разными вариантами наиболее рекуррентных в тексте слов `shame' и `unflinching'.

«Детство» является не только историческим, автобиографическим документом, но и литературным произведением. Здесь имеет место формальное, по определению Лежёна, «преодоление индивидуального и достижение всеобщего», характерного для текста художественной литературы.

В контексте творчества автора «Детство» играет связующую роль. Д. Кутзее реализует языковую игру в широком масштабе: делая автобиографию формально неотличимой от романа, а романы содержательно автобиографичными, он доказывает свой тезис о том, что «вся художественная литература - автобиография».

Литература

1. Кобрина Н. А., Болдырев Н.Н., Худяков А.А. Теоретическая грамматика современного английского языка.- М.: Высшая школа, 2007. - с. 78-83, 138-142.

2. Лежён Ф. В защиту автобиографии // Иностранная литература. - 2000.

3. Attwel D. Doubling the point. J.M. Coetzee. - London: Harvard University Press, 1992. - p. 17-31.

4. Attridge D. J. M. Coetzee and the ethics of reading. - Chicago: The University of Chicago Press, 2004. - p. 138-162.

5. Coetzee J. M. Boyhood. Scenes from provincial life. - USA: Penguin, 1998. - 184 p.

Размещено на Allbest.ru