Фразеосхемы с опорным компонентом – невопросительным наречием: фразеологический аспект

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Фразеосхемы с опорным компонентом - невопросительным наречием: фразеологический аспект

фраозеологический невопросительный наречие семантический

Фразеосхемы с опорным компонентом-невопросительным наречием обладают всеми категориальными признаками фразеологических единиц. Прежде всего, они являются регулярно воспроизводимыми языковыми единицами. Это свойство реализуется в высокочастотном их употреблении в стабильном структурном составе и с устойчивым типовым значением. К примеру, фразеосхема «Мало + <ли> + кто_1-6 [что_1-6, какой, где, когда, куда, откуда, почему, отчего] + <не> + V finit, subj. m.!» всегда имеет стабильную структуру (обязательные неизменяемый (мало ли кто) и изменяемый (V finit, subj. m.) компоненты) и значение («выражает оценку предмета речи как несущественного, не заслуживающего доверия, внимания в сочетании с безразличием, равнодушием, неприятием, несогласием и т.п.»), несмотря на ее различное лексическое наполнение: - Иван захотел в подарок огромного мишку. - Мало ли что ему хочется. Не заслужил. /А. Гайдар. Голубая чашка/; - Вы очень взволнованы, - сказал он. - Как вы догадались? - У вас пальто наизнанку и на голове кашпо. - Мало ли что может произойти, … батюшки…! /Э. Успенский. Колобок идёт по следу/.

Признак воспроизводимости не обладает свойством градуальности: синтаксическая конструкция либо воспроизводима (и тогда это фразеосхема), либо не имеет данного признака (и тогда это синтаксическая структура нефразеологизированного типа). Поэтому анализ степени структурно-семантической устойчивости фразеосхем с точки зрения степени его проявления представляется признаком нерелевантным.

Фразеосхемы с опорным компонентом-невопросительным наречием характеризуются также наличием свойства устойчивости. Устойчивость в структурном аспекте проявляется в наличии обязательных неизменяемого и изменяемого компонентов, а также в определенном порядке следования структурных компонентов. С этой точки зрения фразеосхемы могут проявлять себя по-разному. Так, набор лексических элементов, структурирующих обязательный неизменяемый компонент фразеосхемы, как правило, стабилен. Однако, возможны некоторые трансформации, которые свидетельствуют о различной степени фразеологизации таких синтаксических построений.

Максимальной устойчивостью в данном аспекте обладают фразеосхемы «Много + Pron₁ [N₁] + V finit + <N₄ [Pron₄]>!» и «Сейчас + Vfinit (б.вр. с.в.)!», которые не предполагают варьирования опорного компонента в лексическом или грамматическом плане, а также изменения его места расположения в составе фразеосхемы (это только инициальное положение). Лексико-грамматическое варьирование обязательного изменяемого компонента носит крайне ограниченный характер. Например: - Накрылись, говорят уже Валуйки, - заявляет Гоглидзе: он всегда все знает. - Кто это «говорят». - В восемьсот пятьдесят втором вчера слышал. - Много они знают… - Много или мало, а говорят… /М Шолохов. В окопах Сталинграда/; - Разбирайтесь сами. - Счас - разберёмся! Я ничего не понимаю. /В. Шукшин. Рассказы/.

Во фразеосхемах «Ещё + <бы> + <не> + V [N, Adj, Adv,…]!» и «Ещё + <и> + V finit [N, Adj, Adv, Pron] (?)!» может иметь место элиминация второго элемента опорного компонента, а обязательный изменяемый компонент характеризуется наличием достаточно широкого парадигматического ряда. Например: - Не груби, Иван, - сказал Конторский. - О нем же думают, понимаешь, и он же еще сидит грубит. /В Шукшин. До третьих петухов/; Ср.: Он же еще и сидит грубит.

Фразеосхемы «Ещё + <не> + V inf!», «Как + V finit [Adv, Adj (кратк. ф.)]!» и «Уже + V finit (п., н.вр. с.в.)!» в отличие от предыдущих построений допускают перемещение опорного компонента в конец синтаксической структуры («<Не> + V inf + ещё!», «V finit [Adv, Adj (кратк. ф.)] + как!», «V finit (п., н.вр. с.в.) + уже!»), что свидетельствует о наличии меньшей степени деактуализации синтаксических отношений в составе фразеосхем и несколько снижает степень их устойчивости, например: 1) - Эх-х!. - сокрушался Иван. И даже заплакал. - Сколько же я на душу взял… за один-то поход! Как же мне тяжко!. /В. Шукшин. До третьих петухов/; Ср.: Тяжко мне как!; 2) - Поможешь? - Уже помог! Как бы не так! /Из разг. речи/; Ср.: - Поможешь? - Помог уже! Как бы не так!

У фразеосхем «Тоже + <мне> + N₁ [V finit, inf]!» и «Вот + <ещё> + <не> + V [N, Adj, Adv]!» сочетаются и признак элиминации второго элемента опорного компонента и возможность его перемещения в конец предложения («N₁ [V finit] + тоже + <мне>!», «Вот + <не> + V [N, Adj, Adv] + еще!»), что, безусловно, снижает степень фразеологизации такой модели предложения. Например: - Полторы нормы дал, а предплужник потерял! Тоже - передовик называется! /Г. Троепольский. Прицепщик Терентий Петрович/; Ср.: Тоже мне - передовик называется!; Ср.: [Паратов:] А ещё разговаривает, гусь лапчатый. [Вожеватов:] Разве было что? [Паратов:] Был разговор небольшой. Топорщился тоже, как и человек, петушиться тоже вздумал. /А. Островский. Бесприданница/.

Фразеосхема «Вот + тоже + N₁ [V, Adj, Adv]!» обладает примерно такой же степенью устойчивости: у нее допускается дискретность опорного компонента («Вот + N₁ [V, Adj, Adv] + тоже!»), а также его инверсия («Тоже + вот + N₁ [V, Adj, Adv]!»). Например: - Вот тоже друг! Не помог в трудную минуту. /Из разг. речи/; Ср.: - Вот друг тоже!; Ср.: - Тоже вот друг!

Фразеосхема «Мало + <ли> + кто_1-6 [что_1-6, какой, где, когда, куда, откуда, почему, отчего] + <не> + V finit, subj. m.!» способна элиминировать второй и третий лексические элементы опорного компонента (мало ли кто - мало ли - мало кто), а также характеризуется широкой лексической вариантностью третьего элемента (кто_1-6 - что_1-6 - какой - где - когда - куда - откуда - почему - отчего). Например: Однажды старуха ему говорит: - Вот теперича пора тебе возвращаться. Иди, как раз на праздник попадёшь. Возьми ленту, мало ли чего случится в дороге. /Казачья сказка. Оборотень/; Ср.: - Мало чего случится в дороге; Ср.: Мало ли случится в дороге.

Достаточно большим набором вариантов обладает фразеосхема «А ещё [ещё и] + <и> + N₁ [V (п., н.вр.)!». Она допускает и лексическую вариантность опорного компонента (а еще - еще и), и его дискретность («А + N₁ [V (п., н.вр.) + ещё!»), и элиминацию второго лексического элемента («Ещё + N₁ [V (п., н.вр.)!»), и обратимость порядка следования обязательных компонентов («N₁ [V (п., н.вр.)] + ещё!»). Например: [Паратов:] Кому он может нравиться! А ещё разговаривает, гусь лапчатый. /А. Островский. Бесприданница/; Ср.: - Тоже! - думал он. - Ещёучительница называется… За четыре километра по грязи притащилась - ябедничать! /Л. Пантелеев. Индиан Чубатый/; - Разговаривает еще!; Ср.: - Ещё и учительница называется! Данная фразеосхема характеризуется наименьшей степенью структурной устойчивости.

Устойчивость фразеосхем на семантическом уровне проявляется в наличии стабильного фразеосинтаксического значения (его типология была описана в предыдущей части работы). Данное значение не зависит от варьирования лексического наполнения фразеосхемы, а потому носит, в том числе синтаксический характер, так как обусловлено спецификой ее формальной организации. Например: - Вы забудете меня там, - сказала она слезливо. - Забуду, как же! Как вы меня мало знаете. («высокая степень интенсивности проявления количественного признака («очень мало») в сочетании с неодобрением, огорчением и т.п.») /А. Алексин. Безумная Евдокия/; - Эк ты храпишь! За две комнаты слышно. («очень громко храпишь…») /И. Гончаров. Иван Савич Поджабрин/; - Я, маменька, Плотицына во сне видел! - Уж как бы хорошо! Уж так бы хорошо! - вместо ответа восклицала Анна Михайловна, и даже вся краснела от волнения. («очень хорошо…») /М. Салтыков-Щедрин. Господа Ташкентцы/.

Фразеосхемы с опорным компонентом-невопросительным наречием обладают и структурно-семантической целостностью. Она, с одной стороны, обеспечивается высоким уровнем их устойчивости, с другой - некоторыми дополнительными признаками. Структурная целостность обусловлена невозможностью абсолютно свободной трансформации синтаксической модели. Так, элиминация одного из обязательных компонентов фразеосхемы приведет к утере статуса фразеологизированного синтаксического построения, например: - Эк ты напугал меня, - рассердился Родион Потапыч. /Д. Мамин-Сибиряк. Золото/; Ср.: - Ты напугал меня! Данная фразеосхема выражает значение высокой степени проявления действия в сочетании с модусной пропозицией: «ты очень сильно меня напугал» + «неодобрение, возмущение и т.п.». При опущении обязательного неизменяемого компонента эк (как) предложение теряет свой фразеологический статус и выражает уже только диктумную пропозицию: «ты напугал меня». Тем самым разрушается и семантическая целостность фразеосхемы, которая связана с наличием у нее обобщенного фразеосинтаксического значения.

Наиболее ярким признаком, подтверждающим факт принадлежности фразеосхем с опорным компонентом-невопросительным наречием к единицам фразеологической подсистемы языка, является свойство идиоматичности. Оно имеет различные проявления. Прежде всего, оно связано с тем, что некоторые элементы диктумной пропозиции оказываются невыводимыми из формальной организации синтаксической структуры. Так, значение отрицания или утверждения является идиоматичным у фразеосхем с опорными компонентами вот еще, еще, еще бы, много, сейчас, тоже мне, уже, например: - Вы, должно быть, скоро приедете? - Счас - приеду! Меня не ждите совсем! /Н. Помяловский. Мещанское счастье/; Плавали. Знаем. Остановился у каюты, медленно снял сапоги и, открыв дверь, сказал: - Сначала надраить их, потом побрить меня! - И он злорадно посмотрел на Солнышкина. - А потом накормить моего индийского попугая. Ясно? - Тоже, нашел себе слугу, - подумал он и швырнул сапоги как кота, сожравшего на кухне сметану. - Я тебе начищу, я тебе покажу, какой я слуга! /В. Коржиков. Веселое мореплавание Солнышкина/. Данные фразеосхемы выражают значение отрицания («не приеду», «я тебе не слуга»), хотя формально частица не в структуре фразеосхем не выражена.

Специфика фразеосхем в содержательном плане заключается в полипропозитивности, которая обусловлена совмещением в значении двух пропозиций - диктумной и модусной. Это объясняется экспрессивным характером единиц фразеологической подсистемы языка. При этом формально во фразеосхемах эксплицирована только диктумная пропозиция, хотя не всегда в полном объеме, как это было показано в предыдущем примере. Модусная пропозиция в структуре значения фразеосхем никак не представлена, а потому относится к элементам идиоматичным. Таким свойством идиоматичности обладают все фразеосхемы, например: - Славно, славно! - говорил Пётр Михайлыч. - И вы, Яков Васильич, ещё жаловались на вашу судьбу! («вы жаловались на вашу судьбу + удивление, неодобрение, порицание, негативное отношение к предмету речи и собеседнику…») /А. Писемский. Тысяча душ/; Лакей ушёл, ворча что-то себе под нос. - Вот скотина, ещё разговаривает! («он вдобавок еще разговаривает + удивление, неодобрение, порицание, возмущение, негативное отношение к предмету речи и собеседнику…») /В. Гаршин. Встреча/; И какой радостью засияли твои глаза! Как хлопотал ты! Как боялся рассердить меня!. («ты очень хлопотал, очень боялся рассердить меня + удивление, восхищение, положительное отношение к предмету речи и собеседнику…») /И. Бунин/; - Мало ли что вам скажут, так вы и верите, - заступился лоцман за подлиповцев. («вам могут сказать все что угодно + высокая степень интенсивности проявления предмета речи, неодобрение, порицание, негативное отношение к предмету речи и собеседнику…») /Ф. Решетников. Подлиповцы/; - А не лучше ли посидеть да обождать, может само счастье на вас наскочит? - проговорил Тарас и налил по четвёртой. - Щас - наскочит оно! А если придёт, не сумеешь взять его. («оно не наскочит + неодобрение, возмущение, негативное отношение к предмету речи и собеседнику…») /А. Свирский. Рыжик/; [Дерюгин:] Что ее здесь, этой рыбищи! Вот кабы невод хороший, пудов пятьдесят зацепить можно. («рыбы этой здесь очень много + удивление, восхищение, положительное отношение к предмету речи…») /А. Островский. Светит, да не греет/; - Думаешь, я не знаю, что у него там с физиком было? Тоже герой нашёлся. Защитник угнетённых. («ты не герой + неодобрение, порицание, негативное отношение к предмету речи и собеседнику…») /В. Некрасов. В родном городе/.

Идиоматичными в составе отдельных фразеосхем могут оказаться самые разнообразные грамматические показатели. Рассмотрим наиболее яркие случаи проявления идиоматичности, которая обусловлена теми или иными элементами аграмматичности.

Нарушения правил грамматики можно разделить на две группы. В первую входят те фразеосхемы, аграмматичные факты в которых располагаются в пределах самой фразеосхемы. Например: [Фёкла:] Эк его заливается! Знать, покойница свихнула с ума в тот час, как тебя рожала. /Н. Гоголь. Женитьба/; - Эк его благует, словно леший… /А. Писемский. Старая барыня/. В данных примерах нарушены правила грамматического согласования глагольной лексемы с личным местоимением, называющим субъект действия. В результате личное местоимение имеет форму не именительного, а родительного падежа: его заливается вместо он заливается, его благует вместо он благует. Во втором случае на то, что местоимение его называет субъект действия, указывает слово леший, которое представляет собой сравнение субъекта действия с соответствующим существом и употреблено в форме именительного падежа.

Аграмматичные явления могут быть обусловлены не только фактами нарушения правил грамматического оформления соответствующих высказываний, но и случаями рассогласования грамматического значения фразеосхемы и ее контекстуального окружения. Например: - Знать ты к Дюссо-то и показаться не смеешь; а ещё приглашает! /Ф. Достоевский. Униженные и оскорблённые/. В данном примере реплика обращена к говорящему, однако используется форма третьего лица глагольной лексемы (приглашает). Она вступает в противоречие с грамматическим значением глагола в предшествующей реплике (не смеешь), а также с самим личным местоимением, имеющим значение второго лица (ты). Таким образом, значение лица в составе фразеосхемы также может оказаться формально не выраженным, то есть идиоматичным.

К идиоматичным в составе фразеосхемы можно отнести и значение разговорной стилистической окраски, которое никак не представлено в лексико-грамматическом ее оформлении и отсутствует на уровне производящего предложения, которое с грамматической точки зрения является стилистически нейтральным, например: - Точно цирк! - воскликнул кто-то. - А ещё спорят о морских ипподромах. Хотел бы я знать, чем это не ипподром, - подтвердил другой. /Дж. Лондон «Осада «Ланкаширской королевы»/; - Какие чудные у вас места! - восхищалась она, гуляя. - Что за овраги и болота! Боже, как хороша моя родина! /А. Чехов. Панихида/; - Ну и пиво у тебя, Маланья! - Ты шибко-то не налегай. Мало ли чего может случиться - захмелеешь. /В. Шукшин. Рассказы/; - …Заверни в лавочку и купи фунт колбасы. Это уж было совсем смешно, и Окся расхохотался. Какая такая колбаса? Тоже выдумает тятенька. /Д. Мамин-Сибиряк. Золото/.

Таким образом, фразеосхемы с опорным компонентом-невопросительным наречием обладают всеми признаками единиц фразеологической подсистемы языка. Они характеризуются наличием воспроизводимости, устойчивости, структурно-семантической целостности, идиоматичности и экспрессивности. Свойство идиоматичности имеет самые разнообразные проявления. Невыводимыми в составе фразеосхемы могут оказаться элементы диктумной пропозиции (как правило, значение отрицания или утверждения), модусная пропозиция, различные грамматические и функциональные компоненты значения, а также стилема. Степень проявления того или иного фразеологического признака фразеосхем свидетельствует о различной степени их фразеологизации.

Размещено на Allbest.ru