Из опыта судебной лингвистической экспертизы публицистических произведений (О проблемах лингвистической экспертизы как прикладного направления юрислингвистики)

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Томский госуниверситет

Из опыта судебной лингвистической экспертизы публицистических произведений (О проблемах лингвистической экспертизы как прикладного направления юрислингвистики)

Сыпченко С. В.

Вопрос о создании концепции юрислингвистики как специальной гуманитарной дисциплины и ее разделов представляется чрезвычайно актуальным. Позволим себе высказать ряд соображений по поводу одного из ее направлений прикладного характера - лингвистической экспертизы. - в связи с проблемами, которые возникают в ходе работы над экспертными заключениями по судебным искам к СМИ, политическим ораторам и другим ответчикам. Эксперты-лингвисты работают в настоящее время по собственному разумению, и научно обоснованные методики, безусловно, помогли бы избежать многих затруднений и повысить качество экспертиз1¹ О наличии серьезных и пока не разрешенных проблем лингвистической экспертизы свидетельствуют случаи, когда две экспертные комиссии, состоящие из квалифицированных специалистов приходят к прямо противоположным выводам, когда качество экспертного заключения не устраивает заказчика, который сомневается в объективности, научной обоснованности, доказательности выводов и направляет материалы дела на повторную экспертизу..

Думается, что подготовка по юрислингвистике была бы полезна правоведам для оптимизации их диалога с лингвистами через посредство вопросов судебного постановления об экспертизе, так как правильная, корректная постановка вопросов во многом обеспечивала бы успех дела. На наш взгляд, в настоящее время в практике назначения и проведения текстологических экспертиз проблему составляет неразграничение компетенции юриста и лингвиста (а также лингвиста и политолога, историка, психолога и т. д.)

Предметом нашего анализа были тексты, по поводу которых возбуждались иски о нанесении морального ущерба (подрыва репутации, оскорбления чести, национального достоинства и т.п.), поэтому в поле нашего зрения оказались проблемы квалификации фактов словесного оскорбления. Этот аспект экспертной оценки высказываний требует четкого разграничения компетенции специалистов разных областей гуманитарного знания и прежде всего лингвистики и правоведения.

Любой текст представляет собой сложнейшее структурно-семантическое единство, обусловленное рядом экстралингвистических и лингвистических факторов, в тексте представлены разные уровни и аспекты содержания и многообразные формы их выражения, и не все аспекты содержания могут быть предметом лингвистической экспертизы. Для квалифицированного анализа концептуального содержания публицистического текста могут оказаться необходимыми знаниями политолога, историка, теоретика публицистики или другого специалиста (в соответствии с темой, публикации или разрешаемой в ней проблемой). Например, вопрос: “Является ли скандал средством политической рекламы?” адресуется не лингвисту, хотя и возник он в связи с необходимостью решить, имеется ли факт словесного оскорбления во фразе “Депутат Ш. хотел скандала и он его получил”. Именно политолог дал ответ на указанный вопрос: в мировой практике скандал является широко бытующим средством политической рекламы, эффектным хотя и небезопасным, сознательно используемым политиками различного толка. Отсюда вывод - употребление слова “скандал” не является оскорбительным.

Лингвистической экспертизе нередко предлагаются вопросы типа: “Содержится ли в тексте слова (фразы, высказывания, выражения) оскорбляющие честь (достоинства) такого-то?”. “Можно ли считать оскорбительными для такого-то слова (фразы, выводы, утверждения)?” Практика показала, что дать однозначный ответ на такие вопросы лингвист часто не в состоянии и, очевидно, не в праве, поскольку для констатации факта оскорбления нужно установить адекватность-неадекватность содержания и формы текста (его фрагментов, отдельных слов) объективной действительности. Анализ же фактуальной информации текста с точки зрения ее достоверности, объективности, достаточности требует исследования всех обстоятельств дела судом. Лингвист может установить наличие в тексте отрицательных характеристик, уничижительных именований того или иного лица; квалифицировать их как инвективные - в компетенции юристов. Например, если истец считает оскорбляющим его честь и достоинство, подрывающим репутацию высказывание, что он “является виновником расхищения народного добра, грабежа налогоплательщиков”, то в компетенцию лингвиста, по нашему мнению, не входит ни подтверждение, ни опровержение факта оскорбления. Для этого суд должен установить обоснованность или необоснованность утверждений ответчика. Или в другом случае истец предъявляет иск об оскорблении достоинства лиц, рожденных в межнациональных браках, автору, утверждающему, что “полукровки пополняют ряды воров и проституток”. Истинность или ложность утверждения опять же должен установить суд. В компетенции лингвиста - констатация уничижительности слова “полукровка” по отношению к человеку: по нормам словоупотребления оно является обозначением нечистокровных лошадей.

Опыт экспертной работы позволил очертить круг вопросов, который, по нашему мнению, относится к компетенции лингвистики:

Анализ лексической и грамматической семантики на уровнях языка - речи - текста. Вопросы толкования значений нередки в постановлениях о назначении судебной экспертизы, так как толкование семантики может служить отправным моментом для анализа фактуального содержания текста юристами или одним из аргументов его правовой оценки.

Необходимость семантического анализа возникает, как правило, при субъективной интерпретации значений слова истцом или ответчиком. Например, была затребована лингвистическая экспертиза в случае, когда слово “фальшивка” ответчиком толковалось как “неофициальный документ”. В другом деле истец слово “судится” в заглавии информационной заметки “Писатель З. Судится с газетой” понял как “сутяжничает”. Были и другие случае произвольной интерпретации слов сторонами, участвующими в судебных разбирательствах, и все они требовали лингвистического комментария в аспекте норм словоупотребления.

Лексикографическая справка оказывалась необходимой при употреблении в текстах многозначных слов, при возникновении двусмысленности. Например, по поводу цитированного высказывания, Господин К. “является виновником расхищения народного добра...” возник вопрос: “Однозначно ли может быть истолкована фраза и каково ее значение (или значения) в контексте?”

Вопрос был спровоцирована тем, что истец понял это высказывание как обвинение его в воровстве (виновник расхищения = сам украл). Ответчик утверждает, что имелось в виду попустительство, приведение к расхищению (виновник расхищения = виновен в том, что другие расхитили).

2. Анализ (комментарий) коннотативного аспекта слова в языке - речи - тексте. Вполне закономерными представляются вопросы к лингвистической экспертизе типа: “Является то или иное слово в русском языке уничижительным?” “Несет ли слово ... в данном контексте отрицательную оценку, характеристику (деятельности, качеств и т.д.) личности? заметим, не конкретной личности, а как таковой.

Необходимость таких комментариев возникает в связи с тем, что не только лексическое значение, но и коннотативные компоненты слова вызывают негативную реакцию лиц, подающих иски об оскорблении. В нашей практике имели место претензии к употреблению слов разговорных, эмоционально- оценочных, экспрессивных (не только грубых, бранных, уничижительных). Например, истец посчитал обидным упоминание его имени в заметке о митинге, в которой сообщалось, что между собравшимися “сновали” какие-то люди, распространявшие листовки. Истца не устраивала ненейтральность слова “сновали” (как-то суетливо, несолидно). Безусловно, чаще в исках об оскорблении фигурируют грубые, просторечные, бранные слова: “руководящие идиоты”, “торгаши”, “басурмане” (о евреях) и др.

Если экспертизе предлагается определить инвективность таких слов (оскорбление, оскорбление в особо неприличной форме и т.п.), то лингвист вынужден, делая заключение, ссылаться на словарные пометы и оценочные компоненты значений слов опосредованно характеризующие лексику как инвективную (грубое, просторечное, уничижительное, снисходительное и др.). Отсутствие прагматических инвективных помет в лексикографических источниках вызывает трудности в обосновании заключений экспертизы. Поэтому теоретическое осмысление проблемы инвективности и ее разработка в лексикографической практике представляются весьма актуальными. лингвистический судебный оскорбление текст

Анализ структурно-семантических связей в тексте.

Вопросы к эксперту, касающиеся лингвистики текста, обычно возникают при сложном построении словесно-ассоциативной сети текста, при котором неочевидными оказываются некоторые смысловые связи. Перед экспертизой ставится вопрос: “Можно ли отнести, исходя из содержания текста (или структурны текста) данные высказывание к истицу?” Подобный вопрос был задан экспертам по тексту публикации, в которой журналист обсуждает проблему свободы слова в связи с иском г-на З. к газете, разрешенном в пользу истца. В публикации имелось высказывание: “коллектив разномыслящих и разночувствующих журналистов насильно стригут под одну гребенку, исподволь заставляют писать и думать, как З.”. В контексте абзаца высказывания “насильно стригут под “одну гребенку”, “заставляют писать и думать” в качестве субъекта действия не предполагают З., так как процитированному предложению предшествует фраза: “Что означает это решение суда для нашей газеты? А то, что целый коллектив...”. Однако в контексте целого текста просматривается мысль и о роли суда как “инструмента”, ограничивающего свободу слова (заглавие текста “Вставай страна огромная: суд идет!) и о роли господина З. как инициатора и движущей силы акта расправы с прессой (в тексте есть фраза, формирующая концептуальное содержание публикации: Г-н З. и иже с ним пытаются заткнуть нам рот (журналистам) и довольно успешно, надо сказать”.

Поэтому ассоциативно анализируемые фразы можно отнести к г-ну З., хотя в них он и не назван в качестве субъекта действий.

Анализ жанрово-стилистических особенностей текста. Он оказывается необходимым в связи с проблемными, критическими (реже - другими) выступлениями, так как сторона ответчика нередко мотивирует “резкие выражения” дискуссионным характером публикаций, теле-радиопередач, а истец настаивает на недопустимости употребления тех или иных средств выражения.

В таких случаях проводится анализ публицистического произведения с позиций стилистики жанра, которая так или иначе сопряжена с теорией публицистики. Эксперту приходится давать справку о закономерности построения текста, речевых нормах того или иного жанра, в случае необходимости развернутый жанрово-стилистический комментарий.

Обратимся к примерам.

На экспертизу поступил видеоматериал и машинописный текст сценария телепередачи “Как убивает милиция” по иску об оскорблении чести и достоинства милиционера Ф. В передаче были представлены и прокомментированы два эпизода применения оружия милиционерами Ф и К., повлекшие за собой смерть задерживаемых. В передаче значительное место было уделено интервью с родственниками потерпевших, в одном из которых прозвучало “Убийцы!” и включен небольшой фрагмент беседы журналиста с начальником УВД. Адвокат ответчика утверждал, что оскорбление милиционеру Ф. не было нанесено, так как телепередача носила дискуссионный характер. Жанрово-стилистический анализ показал, что она, действительно, претендовала на дискуссионность. Об этом говорил и ведущий: “В эту своеобразную дискуссию сегодня включились уже много тысяч человек”. Однако, публицистом не соблюден важный квалификационный признак жанра - равная представленность сторон. Скупо и сухо представлены органы правопорядка: выступление начальника УВД ограничено несколькими официально-деловыми фразами о законности применения оружия (без комментариев ведущего). Сторона потерпевших представлена ярко и эмоционально всеми средствами телевидения (заставка, цвет, фотографии, текст, звуковое сопровождение и др.). Поэтому становится очевидным “эмоциональный крен” в сторону потерпевших, и зритель волей-неволей проникается сочувствием к человеческой трагедии родственников погибших и не находит какого-либо оправдания действиям милиционеров. Была ли угроза жизни милиционера Ф., превысил - не превысил он меры защиты - эти вопросы не обсуждались. На фоне жанрово-стилистической характеристики телепередачи оказывается убедительной претензия истца, принявшего на свой счет слово “убийца” как необоснованно употребленное, и, следовательно, оскорбительное.

Кроме вышеуказанных аспектов анализа лингвистической экспертизе предлагаются на рассмотрение вопросы, решение которых представляется затруднительным из-за неразработанности проблем лингвоюристики. Такими представляются вопросы, связанные со “стилистической тональностью” публицистических выступлений: истец бывает обижен ироничностью высказываний, резкостью тона.

Констатировать оскорбительность-неоскорбительность “тона” представ-ляется для лингвиста весьма затруднительным, а то и безрезультатным, так как для публицистики в принципе характерно стремление выражать мысли броско, экспрессивно, но при этом грань между “допустимым” и “запрещенным” оказывается весьма зыбкой. Так в одном из судебных постановлений экспертам предлагалось решить: “Можно ли считать оскорбительным для Ш. вывод журналиста О., что интеллект московских “яблок” и их сибирских соратников разнится как Эверест с болотной кочкой”, на основании того, что Ш., член партии “Яблоко”, неправильно ставит ударения (руководить) и проявляет неосведомленность в законодательстве о СМИ. Можно, конечно, констатировать известную гиперболизацию в сравнении, употребленном журналистом, ироничность тона, создаваемого соответствующими речевыми средствами и приемами в его репортаже, но по каким критериям определить его оскорбительность - неоскорбительность?

Наш эксперт-теоретик публицистики из того, что понятие “тон” - категория словесного творчества и законодательством не может регулироваться: если определить для журналистов нормативы “тона”, они не смогут выполнять свои профессиональные обязанности. Тон определяется творческой натурой, темпераментом и прочими личностными чертами журналиста: сменить тон- сменить журналиста.

Эти утверждения, безусловно, небезосновательны. Однако, если “индивидуальность” никак не ограничивать, то можно оправдать ее выход за этические рамки. Поэтому проблемы речевой этики должны быть предметом углубленного изучения и лингвоюристикой и юрислингвистикой.

Нуждается в глубокой проработке и методика лингвистической экспертизы. На наш взгляд требует решения такие вопросы: насколько широким может быть контекст анализируемых высказываний, то есть должен ли учитываться социо-культурный фон публикаций, “сверхконтекст” публицистического источника (например, его социально-политическая ориентация, влияние на общественное мнение и др.), включенность анализируемой публикации в серию публикаций по какой-либо проблеме.

Например, авторы телепередачи “Как убивает милиция” посчитали не приносящим морального вреда указанное заглавие в силу фоновых знаний адресата (зрителя) о том, что проблема злоупотреблений в органах внутренних дел до их выступления была уже поставлена и широко обсуждалась в центральных и региональных СМИ. Целью передачи якобы было - включиться в обсуждение проблемы, а не обличить или очернить работников органов правопорядка. Естественно встает вопрос: насколько ясно и недвусмысленно выражена в структуре публицистического выступления авторская интенция и совпадает ли с ней объективный результат. Ответ на этот вопрос оказывается чрезвычайно важным, так как ответчик заинтересован в том, чтобы было доказано отсутствие умысла. В данном случае вольно или невольно истцу наносится моральный ущерб, так как, несмотря на “включенность в проблему”, нельзя отрицать того, что со словом “милиция” соотносится знание об ее охранной правозащитной функции, с глаголом “убивать” (человека) - ассоциируется преступный замысел против личности. Неизбежной оказывается смысловая связь “убивает милиция - совершается преступление”.

Проблема “объема” контекста вставала перед нами в тех случаях, когда грубая, уничижительная лексика прямо не характеризовала истца.

Например, в одной из публикаций журналист, описывая свои размышления о сложностях пропускной системы закрытого города, перед КПП которого часами томятся десятки автомобилистов, как бы между прочим сообщает, что в этот момент ему захотелось “плюнуть на В. и предстоящий суд с ним”, забыть на время про “казнокрадов и руководящих идиотов” и предаться “языческим радостям”. Перед экспертизой был поставлен вопрос: относятся ли слова “казнокрады”, “руководящие идиоты” к В., который является руководителем краевого масштаба.

В контексте публикации прямой связи не обнаруживается, но некий намек просматривается. Однако, констатировать наличие такой связи или ее отсутствие помог бы анализ предыдущей публикации, по поводу которой и предстоял суд между В. и журналистом. Правомерен ли такой сверхтекстовый анализ - неясно, хотя по логике стилистического исследования он допустим и в каких-то случаях необходим.

В какой мере учитывать или не учитывать вообще сложившийся и известный читателю (зрителю, слушателю) индивидуальный стиль публициста-ответчика и особенности восприятия речевых средств истцом при установлении инвективности текста - вопрос тоже немаловажный. Ведь эксперт не располагает объективными критериями разграничения “едких”, “острых” характеристик и “оскорбительных выпадов” со стороны ответчика, а истец может искренне оценить ту или иную характеристику как оскорбление в особо неприличной форме, тогда как лицо стороннее - как “упражнение в остроумии”.

Наш опыт составления экспертных заключений подводит к мысли о том, что для повышения эффективности этого вида научно-практической деятельности необходимо разработать раздел юрислингвистики - “основы лингвистической экспертизы”; в котором определялся бы круг вопросов, относящихся к компетенции языковедов, были бы разработаны методы и процедуры анализа. Создать такие “основы”, очевидно, можно объединенными усилиями юристов, лингвистов (лексикологов и лексикографов, теоретиков речевой культуры, стилистики, риторики и др.), специалистов по теории публицистики, этике и другим гуманитарным наукам, так или иначе причастным к изучению проблем общения в разных сферах человеческой деятельности.

Размещено на Allbest.ru