Характер наименования лица человека в рассказах М. Зощенко. Факторы выбора (в рамках концепции В.Н. Мигирина)

Размещено на http://www.allbest.ru

ХАРАКТЕР НАИМЕНОВАНИЯ ЛИЦА ЧЕЛОВЕКА В РАССКАЗАХ М. ЗОЩЕНКО. ФАКТОРЫ ВЫБОРА (В РАМКАХ КОНЦЕПЦИИ В.Н. МИГИРИНА)

Д.М. Стич

Вопросами исследования номинации в разные периоды развития языкознания занимались многие лингвисты - ученые Пражского лингвистического кружка, В. Гумбольдт, В. Виноградов, В. Мигирин, Н. Мигирина, А. Уфимцева, В. Телия, О. Ахманова и другие исследователи.

Выбор номинации в каждой конкретной ситуации мотивируется многими факторами, в частности, учитывается воздействие слова, словосочетания на собеседника, слушателя. По мнению В. Бабайцевой, понятие номинации выступает как родовое по отношению к любым обозначениям некого объекта [1, с. 246]. Многие способы номинации одинаковы в различных языках: для того, чтобы обозначить что-либо новое, могут быть использованы аффиксальные средства, которыми располагает данный язык, заимствовано иноязычное слово, переосмыслено уже существующее в языке слово, а также новое может быть обозначено описательно, то есть создано составное наименование [2, с. 30]. Языковая номинация - важный фактор создания многих тропов, художественных персонажей, номинация может быть средством оправдания или осуждения, возвышения человека или его уничтожения.

Рассказы М. Зощенко проникнуты сарказмом, сатирой, иронией, и важную роль в этом играют разнообразные наименования лица его художественных персонажей. Для наименования лица человека писатель использовал лексику, которая вне контекста содержит в основном негативную окраску, однако в его рассказах эти наименования проявляют различные оттенки: грубость, ругань, шутку, иронию, ласковую насмешку, благодаря чему эти слова приобретают яркий стилистический характер и органически вплетаются в контекст, создавая обобщенный сатирический образ мещанина и его быта.

Наименования лица человека, зафиксированные в рассказах М. Зощенко, могут создать яркий субституционный ряд. В отображающей грамматике проф. В. Мигирин проблему субституции (синонимии) рассматривает совершенно по-новому: его концепция отличается оригинальностью и по-прежнему актуальна. По мнению ученого, словесная субституция не представляет собой однородную группу фактов, объединяющихся вокруг ключевого слова на основе их близости по какому-либо признаку, а в каждом вариативном ряду следует разграничивать видородовые отношения понятий, имеющих отношение к информационной нагрузке названий, и дополнительную информацию в виде признака названия, принадлежности к номенклатурной системе, принадлежности к социуму, закрепленности имени за определенной ситуацией, эстетического качества знаков и других дополнительных значений.

С позиции принимаемой нами теории значительная часть субститутов трактуется как разные видовые понятия, объединяемые в рамках единого родового понятия; в тех же случаях, когда пренебрегают видовыми различиями, возможна субституция в области понятий. Отсюда следует вывод: субституты образуют класс названий, которые переносятся с одного референта на другой на основе их сходства, что проявляется в принадлежности их к родовому классу.

Опираясь на теорию субституции В. Мигирина, мы полагаем, что важной задачей лингвистического анализа является правильная характеристика субституционных отношений, четкое вычленение единиц, между которыми они существуют, а это всё можно произвести, если точно выделить фактор, определяющий выбор именно того субститута, который наиболее ярко и колоритно отразит задуманную автором ситуацию. Например, некрасивое лицо можно назвать рожей - значит субституционные отношения возникают между выражениями некрасивое лицо и рожа, а не между словами лицо и рожа; различаются разновидности лица: некрасивое, уродливое, неприятное, тупое, которые можно назвать рылом либо харей, которые в контексте являются субститутами.

Проиллюстрируем данный тезис на фактах, выбранных из рассказов М. Зощенко [3]. языковый номинация художественный персонаж лицо

Тупое лицо - рыло: Последним номером он выгоняет Борьку Фомина и бьет его в рыло за исковерканную дамскую жизнь плюс туфельки и пальто (Трагикомедия, с.235); уродливое - харя: Глядите, какую харю наел, ухаживая за нэпом! (Мелкий случай, с. 160); неприятное - физиономия: Тут, правда, он схлопотал по физиономии за такое свое безобразное поведение, но мнения своего не изменил (Не надо спекулировать, с. 191).

Анализируемые факты свидетельствуют, что наименования рожа, рыло, харя, физиономия называют не просто один и тот же референт, а его разновидности. Их тождества и различия укладываются в рамки видовых отношений: они представляют один род, но характеризуются видовыми отличиями.

В выборе названия для обозначения одного и того же референта важную роль, по теории В. Мигирина, играют 9 факторов, важнейшим из которых является фактор разных признаков представления одних и тех же референтов (тип внутренней формы).

Наименования лица, зафиксированные в рассказах М. Зощенко, можно представить в следующем субституционном ряду - 15 субститутов:

Лицо (17) - морда (41) - мордасы (3) - мордоворот (6) - рыло (3) - харя (3) - рожа (9) - физиономия (7) - физия (2) - личность (7) - фотографическая карточка (1) - карточка (1) - личико (1) - ряха (6) - мурло (11).

В словаре синонимов под редакцией А. Евгеньевой даны 28 наименований лица. Однако в рассказах М. Зощенко из этого ряда встречается только 9 наименований: физиономия, личность, морда, рожа, харя, физия, личико, ряха, мурло, но в его рассказах, кроме названных 9 субститутов этого ряда, зафиксировано еще 7 наименований, отсутствующих в данном словаре. Проанализируем три субститута, представляющих наименования лица этого ряда с позиций проф. Мигирина В.

МОРДА. В Этимологическом словаре русского языка М. Фасмера [4] отмечается следующее значение слова морда: морда - голова, отвратительная голова, вершина, верхушка.

В «Толковом словаре живого великорусского языка» В. Даля и в «Словаре современного русского языка» зафиксированы два значения этого слова:

передняя часть головы животного;

лицо человека.

Данные значения в процессе исторического развития приобретают новую внутреннюю форму: на протяжении времени внутри данного слова происходят семантические изменения, что привело к утрате первичной внутренней формы и приобретения новой: внутри данного наименования протекает семантический процесс - метонимия. Мордой называют не саму голову, а только часть головы - лицо, будь это животное или человек, то есть происходит перенос наименования с целого на часть самого целого.

В. Даль отмечает бранный характер данного слова во втором значении (лицо человека) и ставит его в ряд с другими словами: рожа, рыло и харя, отражая субституцию этих лексем [5].

Употребление данного наименования в любом контексте несет яркую стилистическую окраску. Чаще всего оно выражает негативное отношение к референту. В своих рассказах М. Зощенко широко использует данное наименование, оно является самым распространенным из всех наименований лица. Необходимо отметить, что в рассказах М. Зощенко данные субституты несут более или менее сильную степень негативного отношения к референту при употреблении этого наименования.

Я, - говорит, - за это могу тебя галошей по морде ударить! (Мелкий случай, с. 159);

Таким, говорит, гостям прямо морды надо арбузом разбивать. (Стакан, с.32);

У них морда, как бы сказать, более неподвижно и презрительно держится, чем у нас. (Иностранцы, с. 156);

Морда какая-то у него потрепанная житейскими бурями. (Неравный брак, с. 263);

Ты не гляди, что у меня морда выпуклая. Я тем не менее очень больной, я почками хвораю. (Больные, с. 170):

Поглядел я в зеркало. Действительно, - цвет лица отчаянный бордо, и морда кирпича просит. (Четыре дня, с. 104);

А при вашей морде болезнь ваша малоопасная. (Больные, с. 170);

Вижу - морда у него расстроенная. (Грустные глаза, с. 194).

Выбор субститута морда (41 факт) в рассказах М. Зощенко определен фактором: тип внутренней формы, т.е. фиксируются разные признаки одних и тех же референтов и, как иллюстрирует текст М. Зощенко, лексема морда, являющаяся номинацией лица, во всех 41 случаях выполняет разную стилистическую функцию негативного характера.

РЫЛО - в Этимологическом словаре русского языка [4, с.528] М. Фасмер дает следующее значение данного слова - «хобот», «резец», «рот», «лопатка». Все эти значения прямо связаны со словом рыть, то есть все эти слова входят в один ассоциативный ряд. Наименование рыло образовано от глагола «рыть», который несет в себе процессуальный признак. Внутренняя форма преобразовывается, и слово приобретает номинативное значение, но процессуальное значение здесь еще прозрачно.

В современном русском языке данное слово утратило свое орудийное, инструментальное значение: «то, чем роют». Оно стало называть в первом значении только часть морды определенного животного или, точнее, как отмечает «Словарь русского языка» [6, с.1623-1624], «крайнюю переднюю часть носа некоторых животных, приспособленную для рытья». В своем втором значении лексема обозначает лицо человека. Здесь происходит явление переноса наименования с одного референта на другой на основе метафоризации: происходит полная утрата первичной внутренней формы, и слово приобретает новое значение в рамках коннотации. За счет субъективного отрицательного отношения к референту и образуется данное значение. В рассказах М. Зощенко наименование рыло употребляется, когда речь идет о человеке с уродливым, тупым или неприятным в каком-либо отношении лицом.

Последним номером он выгоняет Борьку Фомина и бьет его в рыло за исковерканную дамскую жизнь плюс туфельки и пальто (Трагикомедия, с. 235); Рылом не вышел (Матренища, с.34).

М. Зощенко употребляет данное наименование для создания стилистического эффекта, описывая быт человека и мещанина. Если для наименования передней части головы животного данное слово носит стилистически нейтральный характер, то при наименовании лица у человека оно приобретает грубую, бранную окраску.

Фактором, определяющим выбор данного наименования, является фактор внутренней формы: рыло соотносится со словом рыть.

ХАРЯ. Этимологический словарь русского языка [4, с.225-226] М. Фасмера дает следующее описание слова харя: харя - образованное от хари, что обозначает урод. В Словаре русского языка В. Даля [5, с.543] дано более широкое описание значений данного слова: дурное, отвратительное лицо, рожа.

Сопоставляя первое значение слова харя в этих двух словарях, делаем заключение, что в Словаре М. Фасмера прослеживается первичная внутренняя форма - урод, а в Словаре В. Даля можно отметить вторичную внутреннюю форму: отвратительное лицо.

Сопоставление значений слова харя в этих словарях позволило сделать нам следующий вывод: можно предположить, что в содержании этого слова наблюдается процесс сужения первоначальной внутренней формы от наименования человека с некрасивым, уродливым лицом до наименования только лица человека с этим же значением. Внутри слова протекают семантические изменения - перенос наименования с целого на часть, т.е. имеет место метонимия.

Первоначальная внутренняя форма частично теряется, и слово приобретает новое значение в результате коннотации. В нашем случае можно отметить негативную коннотацию, т.е. негативное отношение говорящего к референту.

М. Фасмер связывает также происхождение слова харя со словом ухарь, что означало «ушастая маска». Эту этимологию подтверждает и В. Даль; находим этому подтверждение и в Словаре русского языка Академии Наук.

Исходя из всех этих значений, можно предположить двойную мотивацию этого наименования, представляющую собой, с точки зрения современного русского языка, цельное образование.

В рассказах М. Зощенко наименование харя встречается 3 раза. Проанализируем факты из рассказа М. Зощенко:

Он только рукой махнул на своих рыдающих родственников - дескать, отойдите, черти, без вас тошно. Настановились тут своими харями… (Мелкота, с. 130-131).

Глядите, какую харю наел, ухаживая за нэпом! (Мелкий случай, с. 160).

И тут двадцать человек вперлось. Хочешь, например, одного по харе смазать - троих кроешь. (Нервные люди, с. 67).

В рассказах М. Зощенко слово харя носит яркую стилистическую окраску и употребляется в выражениях бранного характера.

Анализ этих факторов показывает, что выбор этого наименования из ряда других субститутов обусловлен типом внутренней формы и фактором эмоционального настроя. В окружении просторечий и слов нейтральной лексики слово харя передает не просто негативное отношение к персонажу, а создает комическую, а иногда и сатирическую ситуацию.

Анализ исследуемых лексем из данного субституционного ряда показывает, что выбор двух или нескольких субститутов в речи, контексте обусловлен определенными факторами, важнейшим из которых, как показал анализ субститутов, выбранных из рассказов М. Зощенко, является фактор разных признаков представления одних и тех же референтов (тип внутренней формы).

Список сносок

[1] Бабайцева, В.В. Явления переходности в грамматике русского языка / В.В. Бабайцева. - М.: Дрофа, 2000. - 640 с.

[2] Шмелёв, А.Д. Русская языковая модель мира: Материалы к словарю / А.Д. Шмелев. - М.: Языки славянской культуры, 2002. - 224с.

[3] Зощенко, М. Избранное / М. Зощенко. - М.: Правда, 1981. - 608с.

[4] Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка: В 4-х т. Т.3 / М. Фасмер. - М.: Прогресс, 1986.- 827 с.

[5] Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. Т.2 / В.И. Даль. М.: Русский язык, 1979. - 779 с.

[6] Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. Т.6 / Под ред. А. М. Бабкина, С. Г. Бархударова, Ф. П. Филина и др. - М.-Л.: АН СССР, 1957.

Размещено на Allbest.ru