Немецкая иносказательная лексика

Размещено на http://www.allbest.ru/

На правах рукописи

Специальность: 10.02.04 - Германские языки

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

НЕМЕЦКАЯ ИНОСКАЗАТЕЛЬНАЯ ЛЕКСИКА

(исследование на материале существительных антропоцентрической тематики)

ПИРЯЗЕВ Олег Олегович

Москва - 2009

Работа выполнена на кафедре германской филологии Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Московский государственный областной университет»

Научный руководитель доктор филологических наук, профессор Латышев Лев Константинович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Бирюкова Евгения Викторовна, зав. кафедрой немецкой филологии и методики МГПИ

кандидат филологических наук, доцент Сталина Гавриловна Катаева, зав. кафедрой немецкого языка Липецкого государственного университета

Ведущая организация ГОУ ВПО «Российский университет дружбы народов»

Защита диссертации состоится «12» марта 2009 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 21215511 при Московском государственном областном университете по адресу г. Москва, Переведеновский пер., 5/7

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Московский государственный областной университет» по адресу: 105005, г. Москва, ул. Радио, д. 10а

Автореферат разослан « » февраля 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета: доктор филологических наук, профессор Л.П.Пицкова

Общая характеристика работы

Одним из феноменов в развитии современного немецкого языка стала его демократизация, в частности, широкое использование как в разговорной речи, так и в некоторых других сферах коммуникации (например, СМИ) номинаций, отражающих не сущностные признаки обозначаемых объектов, воплощающие в значениях лексических единиц объективные свойства окружающей действительности, а номинации, запечатлевающие изображаемое под неким особым углом зрения, в результате чего в качестве признаков, лежащих в основе номинации, лежат его побочные свойства, в частности, вызываемые им ассоциации, а порой и нечто примыслимое «словотворцем».

Такого рода отклоняющиеся от классического канона слова оживляют речь, позволяют избежать приевшиеся способы выражения, лаконизировать речь. Они способны доставить удовольствие как говорящему, так и слушающему. Как указывает В. Д. Девкин: «Удовольствие от формы способно в каких-то пределах восполнить скудость рационального, бедность мысли» (Немецкая разговорная лексика. - М.: МГПИ им. В. И. Ленина, 1973, с. 185).

Всеми этими своими особенностями описанный тип лексических единиц сходен с иносказаниями - речевыми произведениями, описывающими ситуацию не прямым, а косвенным образом - через описание иной ситуации, содержащей лишь намёк на ситуацию, которая на самом деле имеется в виду.

Сравните:

Es ist nicht alle Tage Sonntag - Не всё коту масленица

(Не каждый день воскресенье)

Описанные особенности иносказаний свойственны не только речевым произведениям, но и отдельным лексемам. Это даёт нам право говорить об иносказательной лексике как особой части словарного запаса своей выраженной спецификой. Сравните:

Lungenbrцtchen (букв. булочка для лёгких) - сигарета;

Dьnnbrettbohrer (букв. сверлящий тонкие доски) - тот, кто идёт по линии наименьшего сопротивления, избегает трудностей;

Lollo (от имени собственного Gina Lollobridgida) -пышная дамская грудь;

Schinken (букв. окорок) - громадная безвкусная картина;

NegerschweiЯ (букв. негритянский пот) - жидкий кофе.

Актуальность изучения иносказательной лексики, помимо её своеобразия, определяется также её широкой употребительностью в современном немецком языке, а также тем обстоятельством, что возникая в основном как маргинальное явление, существенная часть иносказательной лексики из языков субкультур перетекает в сферу общеупотребительности и пополняет кодифицированный литературный язык, являясь одним из источников его пополнения и обогащения. Несмотря на наличие такого чётко выраженного интегрального (классификационного) признака, как косвенный способ обозначения объекта, иносказательная лексика до сих пор не была сведена в единый класс и рассматривалась в основном только с точки зрения её происхождения рамках понятий «метафора» и «метонимия», в результате чего из поля зрения выпадали многие её существенные свойства. Понятие «иносказательная лексика», объединяя лексические средства, возникшие на абазе косвенной номинации, в единый класс вне зависимости от способа образования, существенно расширяет возможности их исследования.

Объектом исследования диссертации является немецкая разговорная антропоцентрическая иносказательная лексика, отобранная методом сплошной выборки из «Немецко-русского разговорного словаря» В. Д. Девкина (М.: Русский язык, 1994), незначительно пополненная лексической «продукцией» более позднего периода и разбитая в процессе исследования на 11 предметно-тематических полей. Объём корпуса исследований - около 900 иносказательных лексических единиц.

Предметом исследования является специфика немецкой разговорной антропоцентрической иносказательной лексики, включая способы образования лексических иносказаний вообще и антропоцентрических в особенности, автономность и неавтономность лексических иносказаний, их мотивированность, предметно-тематические области немецкой антропоцентрической лексики и её аспекты, иносказательная лексика как средство пополнения словарного состава языка (путь от маргинальной к кодифицированной лексической единице), иносказательная лексика как средство языковой экономии.

Цель данного исследования заключается в разработке иносказательной лексики как понятия иносказательной лексики и описания её специфики как явления - особенно её антропоцентрической части.

Поставленная цель потребовала решения следующих задач:

- описать способы создания лексических иносказаний;

- описать их основные структурно-семантические типы;

- описать специфические функции лексических иносказаний;

- попытаться подразделить немецкую разговорную иносказательную антропоцентрическую лексику по предметно-тематическим областям;

- попытаться найти корреляции между особенностями антропоцентрических иносказательных лексических единиц и их принадлежностью к предметно-тематическим областям.

Структура и композиция работы определены целями и задачами исследования. Работа состоит из введения, четырёх глав, заключения и списка литературы. лексический иносказание семантический немецкий

Новизна диссертации заключается в самом подходе к рассмотрению антропоцентрической иносказательной лексики. Впервые пристальным объектом изучения стал данный пласт лексики, которая обычно рассматривалась частично в рамках понятий «метафора» и «метонимия», а частично вообще выпадала из поля рассмотрения лексических средств косвенной номинации. Выделение понятия иносказательной лексики объединяет лексические средства косвенной номинации в единый класс, расширяя тем самым возможности их исследования.

Теоретическая значимость данного исследования заключается в том, что на впервые использованных основаниях был выделен новый класс лексики, находящей широкое применение как в речевой коммуникации, так и в процессе вторичной номинации. Этот впервые выделенный класс лексики представляет собой новый объект для исследователей, открывающий новые подходы к её изучению.

Поскольку в процессе анализа немецкой (разговорной) иносказательной лексики в работе регулярно приводятся её русские соответствия (за исключением табуированных), она может внести определённый вклад в сопоставительное изучение лексических разговорных фондов немецкого и русского языков.

Работа углубляет и подкрепляет языковым материалом имеющиеся на сегодняшний день знания о вторичной номинации.

Практическая ценность работы обусловлена тем, что она содержит критерии, позволяющие выделить и целенаправленно изучать со студентами немецкие лексические иносказания как особый класс лексики, отличающийся образность, способной ввести человека, осваивающего язык, в заблуждение в части понимания их значения. Работа содержит немецкую антропоцентрическую лексику, разбитую на 11 предметно-тематических групп. Этот тематически организованный материал может быть использован на практических занятиях по немецкому языку. Его освоение обучающимися может способствовать обогащению их словарного запаса живыми и яркими средствами языкового выражения, то есть тем, чем отличается живой язык его носителя от «дистиллированного» выученного языка иностранца (Labordeutsch).

Основным методом исследования является сопоставление буквального (выступающего в роли внутренней формы) и прагматического (коммуникативного) значений лексических иносказаний с целью выявить специфические особенности, порождённые асимметрией первого и второго. Обобщение этих особенностей (в частности, путём подсчётов) позволяет установить общие характерные особенности иносказательной лексики в рамках отдельных предметно-тематических полей, указывающей на отношение социума к соответствующей социально-практической сфере жизни (относительно нейтральное, заинтересованно-экспрессивное и т.п.). В ходе исследования применялся также метод сравнения альтернативных методов обозначения (описания) одного и того же объекта или ситуации: с помощью обычной иносказательной лексики показавший, что использование последней позволяет выразить содержание не только с большей экспрессией, но также лаконичнее и проще в синтаксическом плане. С помощью словарей была изучена практика лексикографирования иносказательной лексики - пут и ступени её вхождения в основной словарный запас немецкого языка с целью уточнения её роли как одного из важных источников пополнения современной немецкой лексики.

Методологической основой является функциональный подход к языку, то есть подход со стороны «назначения» данной языковой единицы, с её внутренней стороны, в связи с изучением расслоения языковых средств, предназначенных для выполнения различных социальных функций. (Лингвистический энциклопедический словарь, М., 1990 г, с. 566 под ред. В. Н. Ярцевой)

Достоверность результатов исследования обусловлена репрезентативностью его материала, непротиворечивостью положений и выводов диссертации, методологической базой исследования, включившей в себя получившие широкое распространение и признание в лингвистике и философии идеи и концепции В. Г. Адмони, В. Б. Шкловского, В. Д. Девкина, Г. В. Колшанского, В. Г. Гака, Н. Д. Арутюновой, И. Г. Ольшанского, А. Е. Гусевой, Д. Н. Шмелёва, А. А. Уфимцевой, Е. В. Розен, А. Д. Райхштейна, Е. С. Кубряковой, Н. Г. Комлева, В. И. Карасика, В. Н. Гридина, А. Л. Голованевского, Н. Ф Алиференко, W. Fleischer, E. Riesel, E. Schendels, H. Kьpper, E. Klappenbach, W. Steinitz и др.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Иносказательной лексикой являются лексемы (слова и клишированные словосочетания), для которых свойственен достаточно очевидный контраст между их денотативным значением и косвенным способом выражения этого значения. Упомянутая косвенность обозначения может выражаться в том, что формант (материальная часть лексической единицы, её звукобуквенный комплекс) заимствован у другой лексической единицы, денотат которой имеет лишь некоторое, не сущностное, а иногда и просто примысленное сходство с денотатом лексического иносказания. У лексических иносказаний, образованных без помощи заимствований, косвенность обозначения заключает даже в том, что в живой внутренней форме иносказательной лексемы отражены не сущностные свойства обозначаемого объекта, а его побочные признаки, более или менее субъективные ассоциации словотворца.

Всё это являет собой очевидные параллели с традиционными («классическими») иносказаниями (в виде речевых произведений). Основное отличие лексических иносказаний от последних заключается в том, что традиционные иносказания возникают в речи, а лексические иносказания являются частью лексической системы языка, существуя в языке ещё в доречевой стадии. Еще одной отличительной чертой лексических иносказаний является их краткость (более кратких иносказаний невозможно представить).

2. Внутренняя форма лексических иносказаний подразделяется на заимствованную и собственную. Первая имеет место в тех случаях, когда формант иносказательной единицы заимствован у другой лексической единицы. В этих случаях значение единицы-донора становится внутренней формой слова-реципиента, то есть, лексического иносказания. Обычно логика заимствования форманта достаточно прозрачна. Её основанием может быть сходство форм, функций или иных свойств объектов, обозначаемых словом-донором и словом-реципиентом. Однако в некоторых (относительно немногочисленных) случаях эта логика не просматривается, вследствие чего вопрос о том, имеют ли такие лексические иносказания внутреннюю форму, становится дискуссионным, так как «внутренняя форма мотивирует звуковой облик слова, указывает на причину, по которой данное значение оказалось выраженным именно данным сочетанием звуков» Лингвистический энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия, 1990, с. 85, мотивирует признак, лежащий в основе номинации, чего в упомянутых немногочисленных случаях мы не наблюдаем. Однако сам факт косвенной (иносказательной) номинации и в этих случаях не подлежит сомнению. Соответствующие лексические единицы правомерно именовать немотивированными лексическими иносказаниями.

Собственной (не заимствованной) внутренней формой обладают лексические единицы, созданные различными способами словообразования.

3. Лексические иносказания выполняют две функции в языке и речи: а) они выступают в качестве экспрессивных синонимов обычных (неиносказательных) лексических единиц; б) они выступают в качестве имён новых, ранее не существовавших явлений, или явлений, существовавших, но не имевших обозначения в виде лексической единицы.

4. Понятие «лексические иносказания» позволяет объединить на основе единого классификационного признака «косвенный способ обозначения денотата» в один класс существенную часть широкоупотребительной лексики и, абстрагируясь от частных различий, исследовать субстанциональную и функциональную специфику этого лексического пласта.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования были обсуждены на заседаниях кафедры германской филологии Московского государственного областного университета, изложены в выступлениях на международных, всероссийских, региональных научных и научно-практических конференциях.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность и научная новизна избранной темы, формулируется цель, задачи и методы исследования, характеризуется теоретическая и практическая значимость диссертационной работы.

В первой главе «Структурно-семантические особенности немецкой иносказательной лексики» уточняется понятие лексического иносказания, которое разграничивается с такими смежными понятиями, как «метафора», «метонимия» и «эвфемизм». Границы между этими понятиями недостаточно чётки, чтобы во всех случаях можно было уверенно отнести анализируемую иносказательную лексическую единицу к одному из них. Поэтому мы избрали в качестве понятия для класса исследуемой нами лексики более широкий термин - «лексическое иносказание», применимый ко всем её видам и позволяющий избежать терминологических коллизий.

Нами также подробно рассмотрены способы образования лексических иносказаний и особенности образования антропоцентрической иносказательной лексики. По способу их образования немецкие лексические иносказания достаточно чётко подразделяются на две группы: те, что образованы путём семантической транспозиции - использования форманта чужого слова для обозначения иного фрагмента действительности и те, которые созданы с помощью различных способов словопроизводства. Семантическая транспозиция может быть мотивирована сходством денотатов слова-донора и иносказательного слова, возникшего на основе заимствования «чужого» форманта. Она может быть также немотивированной или казаться таковой с точки зрения обычного носителя современного немецкого языка (не лингвиста). Немотивированные иносказания такого рода в синхронном плане выступают как элементы языковой традиции. По степени выраженности мотивацию лексических иносказаний, когда она выражена, можно подразделять на прозрачную - распознаваемую «с первого взгляда» и понятную - ту, которая требует некоторого осмысления.

Помимо самостоятельных иносказательных лексических единиц, для современного немецкого языка характерно наличие несамостоятельных иносказательных лексических компонентов, выступающих в роли составляющих сложных слов. Имея универсальную семантику (высокая степень чего-либо, ограниченность, обыденность, высший авторитет и т.п.), несамостоятельные иносказательные компоненты, сочетаясь с самостоятельными лексемами, образуют целые ряды сложных слов, что позволяет именовать их серийными элементами словосложения. Именно эти серийные компоненты сложных слов являются носителями образности, поскольку сложные слова они образуют в основном с обычными не иносказательными словами. Существует две модели такого рода слов: 1. серийный иносказательный компонент + обычное (неиносказательное) слово и 2. обычное (неиносказательное) слово + серийный иносказательный компонент.

В процессе образования антропоцентрической лексики используется такой специфический серийный элемент словосложения, как традиционные мужские и женские немецкие имена: Peter, Liese, Suse и ряд других, которые выступают в позиции определяемого компонента сложного слова, обозначая абстрактных мужчин и женщин. В позиции определяющего компонента выступают слова, характеризующие людей в том или ином плане: Lьgenpeter - лжец, обманщик, Heulliese - плакса и т.д. Имена собственные способны вносить в семантику сложного слова компонент «интенсивность характеристики» (ср. Lьgner - Lьgenpeter salopp derb Schimprwort), а денонативная сема остаётся той же самой. Во многих случаях имена собственные выступают по сути дела в роли словообразовательной морфемы (суффиксоида), ср.: Meckerer - Meckerfritze.

Имена собственные используются как материал для образования немецкой иносказательной антропоцентрической лексики также в качестве отдельных единиц. В этих случаях процесс образования лексических иносказаний представляет собой процесс, аналогичный семантической транспозиции, с той только разницей, что у имён собственных семантики нет. Поэтому логично именовать этот процесс семантизацией имён собственных: Lieschen Mьller (имя собственное) - Lieschen Mьller (SpieЯbьrgerin - мещанка).

По характеру указания именем на фрагмент действительности принято различать два типа вторичной номинации - автономную и неавтономную. В соответствии с этим лексические иносказания как единицы языка можно подразделить на автономные и неавтономные. Семантика автономных единиц ясна вне контекста. Значение неавтономных единиц раскрывается лишь в контексте. Все лексические иносказания, образованные путём семантической транспозиции, по определению неавтономны. Автономными могут быть лишь лексические иносказания, созданные другими (различными) способами словообразования.

В результате анализа иносказаний были выделены следующие реализуемые ими основные функции. 1. быть экспрессивными синонимами слов, не обладающих (достаточной) экспрессией, 2. (наряду со словами других типов) заполнять лексические лакуны, пополнять словарный состав немецкого языка.

Во второй главе «Предметно-тематические области немецкой антропоцентрической иносказательной лексики и их структурно-семантические характеристики» исследуемая немецкая иносказательная лексика подразделена на 11 предметно-тематических областей (ПТО):

Внешний вид человека ( в целом);

Детали внешности, части тела человека;

Человек: оценка умственных способностей;

Человек: черты характера;

Состояния, настроения и ощущения человека;

Оценки позиций и поведения человека;

Человек: занятия и увлечения;

Человек: социальные роли (родственные, личные, профессиональные и другие отношения);

Человек: характеристики активности (поступков, действий, деятельности);

Человек: быт, материальная культура;

Человек: позиционирование.

В качестве исходной предпосылки при подразделении исходного материала на предметно-тематические области было принято, что предметно-тематическая структура окажется конструктивной с исследовательской точки зрения, поскольку каждая ПТО имеет свою лингвистическую специфику, отражающую социально-практическую специфику фрагмента действительности, представленного в ПТО. В дальнейшем это предположение подтвердилось. Как показал сопоставительный анализ ПТО, в тех из них, что отражают давно вошедшие в быт и культуру реалии, превалируют способы образования иносказательно лексики, основанные на заимствовании чужого имени - главным образом семантическая транспозиция и в меньшей мере семантизация имён собственных (ПТО 2.1., 2.2. и 2.3). В основе семантического переноса в этих случаях лежат в основном традиционные, лежащие на поверхности сравнения: здоровый детина - бугай, тощий высокий человек - жердь, плоскогрудая женщина - доска, голова - репа, глупец - осёл, хитрец - лиса и т.п. В ПТО с более современной тематикой и, соответственно, менее традиционными лексическими иносказаниями преобладают слова и выражения, образованные другими способами вторичной номинации - такими, как словопроизводство, словосложение, словосложение вкупе со словопроизводством, синтаксическая конверсия, усечение обозначающего, создание обозначающего на основе частичного фонетического сходства с другим обозначающим, лексические заимствования из других языков. Заимствование чужого имени занимает в этих ПТО существенно меньшее место (в порядке убывания: 2.7. - 22% :78%; 2.5. 29% : 71%; 2.11. 31% : 69%; 2.4. 32% : 68%; 2.10. 32% : 68%; 2.6. 38% : 62%. В ПТО 2.9. (47% : 53%) и 2.8. (48% : 52%) мы наблюдаем относительно равновесное соотношение двух классов вторичной номинации.

Сравнительное изучение ПТО позволило также выявить у них наличие тематических доминант, использованных в номинации. Наиболее продуктивной из них является зоонимическая тема. Она присутствует достаточно часто в виде цельнооформленных лексических единиц (Esel - глупец), много реже - в виде составляющих устойчивых словосочетаний (hohes Tier) и наиболее часто в форме составляющих сложных слов (Vorzimmerhyдne, Elefantenbaby). В качестве зоонимов мы рассматриваем не только названия животных в целом, но также и частей их тела (Rьssel - хобот, громадный нос; Kuhaugen - глаза коровы; глупые глаза, глупый взгляд). По отдельным ПТО зоонимы (цельнооформленные и не цельнооформленные) распределяются следующим образом: 2.1 - 40%; 2.3 - 37, 5%; 2.7 - 30%; 2.6 - 28,6%; 2.11 - 27%; 2.8 - 25,8%; 2.4 - 16%; 2.9 - 15%; 2.2 - 13,5%; 2.10 - 9,8%; 2.5 - 0%.

Как видно из данных подсчётов, номинации с участием зоонимов в качестве исходного материала в наибольшей степени представлены в первых двух из перечисленных ПТО (40% и несколько меньше) и в существенной мере - в последующих четырёх ПТО (30%-25%). Столь существенная доля зоонимов в этих ПТО объяснима только культурно-языковой традицией, например, укоренившейся привычкой сравнивать интеллект неумных людей с умственными способностями животных, определённые качества человека, его поведение с качествами и поведением наших «меньших братьев». Аналогичные стереотипные сравнения мы наблюдаем в культурах других этносов.

Другой, не столь «популярной», как зоонимическая, но достаточно широко используемой тематикой исходного материала при создании антропоцентрической иносказательной лексики является тематика орудийности, включающая в себя обширный круг приспособлений, устройств, механизмов и машин, используемых человеком, - от примитивных приспособлений (Hopfenstange) и простых орудий (Besen, Sдge) до вершин техники (Senkrechtstarter); в этот круг мы включаем также такие технические понятия, как Schallmauer, Gipfelhцhe. Среди выделенных нами ПТО «орудийные» номинации распределяются следующим образом: 2.2 - 25,7%; 2.1 - 23,3%; 2.11 - 23%; 2.6 - 10,7%; в других ПТО «орудийные» номинации не отмечены. В ПТО 2.2 «Детали внешности, части тела и органы человека» названия частей технических устройств перенесены на части тела человека на основе сходства функций (Pumpe - сердце, Fahrgestell - ноги), сходности местоположения в строении человеческого тела и конструкции устройства (Untergestell - ноги, Hintergestell - зад), внешнего сходства (Sдbelbeine - кривые ноги, Waschbrett - морщинистый лоб). Некоторые слова изобретены с помощью простейшей логики (Gehwerkzeuge - ноги). В разделе 2.11 «Человек: позиционирование» названия орудий превращены в названия позиций, занимаемых человеком, по признаку соответствия важности этих орудий (среди других) и важности положения, занимаемого (среди других людей) человеком (Kanone - 1. пушка; 2. авторитет, величина «шишка»), по сходству характера движения технического объекта и характера продвижения человека к успеху (Senkrechtstarter - 1. самолёт с вертикальным взлётом; 2. человек, взмывший вверх, сделавший сногсшибательную карьеру).

Популярные технические понятия используются для обозначения определённых рубежей в движении человека к успеху (Schallmauer - 1. звуковой барьер; 2. трудно преодолимый рубеж, достижение; Gipfelhцhe - 1. потолок высоты для самолёта; 2. потолок достижений для человека). В ПТО 2.11 использованы, в частности, семантические транспозиции по сходству функций на ассоциативном уровне (Abstellgleis - 1. запасной путь; 2. должность для отстранённых от активной работы; Kaltstellung - 1. хранение в холоде; 2. отстранение от активной работы, лишение влияния). В разделе 2.1 «Внешний вид человека (в целом)» названия приспособлений и технических устройств используются исключительно на основании ассоциаций по внешнему сходству (массивность машины - грузность человека и т.п.). В разделе 2.6 «Оценки позиций и поведения человека», помимо ассоциативного семантического переноса при образовании лексических иносказаний, названия устройств активно использованы при образовании сложных слов, созданных для обозначения человека с определённым типом поведения (Staubkanone, Dьnnbrettbohrer, Seelenklo и др.). Особое место среди тематических доминант, используемых при создании лексических иносказаний, занимают слова и компоненты сложных слов на тему архитектуры и домостроительства. Это особое место определяется тем, что они нашли применение только в одной ПТО, 2.2 «Детали внешности, части тела и органы человека», но при этом использованы достаточно активно (13,5%), что вполне объяснимо, поскольку строение человеческого тела весьма естественно ассоциируется с конструкцией и деталями здания. Насколько активно используются эти ассоциации в процессе порождения иносказательных выражений, определяется традициями языка и культуры. Из других тематических групп лексики, используемых при создании немецких антропоцентрических иносказаний, следует упомянуть названия плодов, цветов и растений.

Всё изложенное позволяет заключить, что немецкие иносказания, относящиеся к человеку в различных аспектах его бытия, возникают на базе сравнения человека с окружающими его предметами живой и неживой природы, а также объектами «второй природы», созданной им самим, то есть предметами и явлениями культуры.

Специальную роль в создании немецкой иносказательной антропоцентрической лексики играют имена собственные. Они выступают в двух ипостасях: как материал для создания самостоятельных цельнооформленных слов (способ, названный нами семантизацией имён собственных - Emma, Louis) и как словообразовательные средства, выступающие в роли составляющей сложного слова (Waldheini, Hanswurts) или суффиксоида (Zimperliese, Zappelphilipp). Имена собственные во всех перечисленных функциях распределены по ПТО следующим образом: 2.4 «Человек: черты характера» - 28,6%; 2.3 « Человек: оценка умственных способностей» - 19,5%; 2.7 «Человек: занятия и увлечения» - 19,5%; 2.6 «Оценка позиций и поведения человека» - 18,75%; 2.8. «Человек: социальные роли» - 8%; 2.1 «Внешний вид человека в целом» - 3,33%; 2.5 «Состояния, настроения и ощущения человека» - 3,33%; 2.9 «Человек: характеристики активности» (поступков, действий, деятельности» - 3%; 2.10 «Человек: быт и материальная культура» - 1,8%; 2.11 «Человек: позиционирование» - 0%.

Третья глава «Экспрессивность как функция иносказательной лексики» посвящена специфике этой функции, служащей усилению воздействия высказывания на реципиента.

Предпосылкой экспрессивности воздействия являются установление и поддержание в течение общения конструктивного контакта с адресатом, что достигается подбором средств языкового выражения (в нашем случае - иносказательных лексических единиц), адекватных социальной ситуации общения. А рамках заранее определённого нами в качестве предмета исследования разговорного пласта лексики эта адекватность достигается прежде всего подбором слов с соответствующими нормативно-стилистическими окрасками: помимо уместных во всех видах дискурса нейтральных единиц, для разговорной лексики это - единицы со сниженной окраской - фамильярной и вульгарной, сопровождаемой иногда маркерами «грубо» и «бранное». Поскольку для немецкого разговорного языка характерно ещё и проникновение в него жаргонизмов (чаще всего из субкультур), мы также учитывали маркер «жаргонное» как указатель на употребительность лексической единицы в социально-ситуативно сниженной сфере.

Как показали подсчёты, нейтральная и сниженная лексика в разных предметно-тематических полях, исследованных нами, распределяются по-разному: от 2,76% сниженной лексики в ПТО 2.11 до соответственно 85, 38% в ПТО 2.3. Распределение сниженной иносказательной лексики по ПТО зависит от того, какое место в социальной практике общества занимает та его сфера, которая отражена в ПТО. Если тема открывает простор для фривольных разговоров, скабрезности, сальности, злопыхательства (например, тема «Детали внешности, части тела и органы человека»), то в соответствующих ПТО мы наблюдаем высокий процент сниженной лексики. Если тема таких возможностей не даёт («Позиционирование человека в современном обществе»), то и отмечаемый процент сниженное лексики значительно ниже. На основании этого можно констатировать, что между темами дискурсов и стилистической окраской лексики соответствующих ПТО существуют корреляции, пусть даже не всегда достаточно явные.

Нормативно-стилистические маркеры лексических единиц (в том числе и иносказательных) не несут в себе оценки обозначаемого предмета / явления действительности, они лишь указывают на социальные ситуации общения, в которых эти единицы уместно или, наоборот, неуместно употреблять. Иными словами, нормативно-стилистические маркеры относятся лишь к словам, но не их денотатам. Однако вместе со стилистическим компонентом в значение слова может входить и оценочный компонент, дающий возможность судить, как носители языка оценивают фрагмент реальности, обозначенный словом. При этом взаимосвязи между нормативно-стилистическим и оценочным компонентом значения слова как таковой нет. Отрицательная оценка обозначаемого и его сниженная функционально-стилистическая окраска обозначаемого могут совпадать (накладываться одна на другую), но такого рода явления носят случайный характер, поскольку - повторимся ещё раз - они относятся к двум разным ипостасям языка: «миру обозначаемых» и «миру обозначающих».

В значении лексических иносказаний оценочный компонент может содержаться или отсутствовать. Соответственно иносказательную лексику можно подразделить на «оценочную» и «безоценочную» (б/о). В свою очередь оценочная лексика подразделяется на отрицательно-оценочную (оценки «презрительно», «неодобрительно», «пренебрежительно», «иронично / насмешливо») и положительно-оценочную («положительно», «одобрительно», «ласково», «сочувственно»). Как уже отмечалось выше, процент положительно-оценочной лексики в лексике разговорной крайне мал. Особый слой оценочной иносказательной лексики составляют лексические единицы с маркером «шутливо». Согласно В. Д. Девкину, к которому мы присоединяемся, словарная помета «шутливо» характеризует дистанцированность, «обычно образную иносказательность критического свойства» (Девкин, 1994, 9). Наблюдения позволили сделать вывод, что «шутливо», выражая мягкую, нередко добродушную критичность, занимает «промежуточное пространство» между отрицательно-оценочной и положительно-оценочной лексикой.

Четвёртая глава «Иносказательная лексика как средство языковой экономии и пополнения словарного состава немецкого языка» в значительной своей части посвящена иносказательной лексике как источнику пополнения словарного запаса современного немецкого языка.

Анализ лексикографической практики показал, что иносказательные лексемы, образованные с помощью заимствованного имени, появляются в словарной статье сначала не как самостоятельные лексические единицы, а как выделенные пометой bildhaft («образно») возможности образного использования уже содержащегося в ней слова. Следующая ступень в шкале возможностей нового потребления слова указывается пометой ьbertragen («переносное»). И лишь затем возможность переносного употребления оформляется (а, следовательно, и закрепляется) в словаре как переносное значение слова-донора. В дальнейшем обособление нового лексического образования может прогрессировать - получить ранг «отдельного» значения многозначного слова (без пометы «переносное») и свою цифру в перечне значений многозначного слова.

«Апогеем» обособления новообразования от «родительского» слова может быть содержательно и формально отделившееся от него самостоятельное слово-омоним. Что в случае с лексическими иносказаниями имеет место достаточно редко.

Очевидно, что этот путь вхождения в основной словарный запас языка немыслим для лексических иносказаний, возникших не внутри чужой семантической структуры, а созданных с помощью различных способов словообразования (словопроизводства, словосложения и т.д.). Эти лексические единицы входят в лексикон извне. Препятствия, которые они при этом преодолевают, заключаются в освобождении от разного рода свойств маргинальности: принадлежности с модным, недолговечным словам, территориальным диалектам, социальным жаргонам, к сугубо разговорной речи.

Определённая часть иносказательной лексики входит в литературный язык (освобождаясь от словарных помет, в той или иной мере ограничивающих её применение). Несмотря на следы иносказательно-лексического происхождения, они становятся лексическими единицами немецкого литературного языка (Hochdeutsch).

Иносказательная лексика является эффективным средством языковой экономии. Иносказательные лексемы способны выступать в соответствующих контекстах в качестве синонимических замен кратких (2-3 слова) и распространённых словосочетаний (4-10 слов), включающих в себя придаточные (чаще всего определительные) предложения. В результате таких замен нередко происходит упрощение синтаксических структур.

В заключении приводятся основные выводы и результаты исследования, намечаются перспективы дальнейшего изучения поставленной проблемы.

Итак, отправной точкой исследования явилось наблюдение, согласно которому «иносказательность» как языковое явление не ограничивается сферой синтаксических построений, а распространяется также на лексический уровень языка, поскольку и в том, и в другом случае мы имеем дело в принципе с одним и тем же отличительным признаком иносказательности - косвенным отображением действительности, с той лишь разницей, что в случае иносказательных синтаксических построений мы имеем дело с косвенным описанием фрагмента действительности, а в случае с иносказательной лексикой - с косвенной номинацией, присвоением предмету / явлению имени, исходя не из его наиболее существенных, а из соприсутствующих или даже примысленных характеристик (ассоциаций).

Представляется, что иносказательная лексика в особой мере характерна для немецкого языка, со свойственным для него обилием сложных слов, которые, генетически восходя к словосочетаниям, сохраняют в своей семантической структуре некоторые рудименты микроконтекста и тем самым расширяют возможности иносказательной номинации с использованием сложных слов.

Важнейшей особенностью иносказательных лексем в плане речевого воздействия является двуплановость последнего: 1. через образ обозначенного реального предмета / явления (денотат) и 2. через иносказательный образ, который соприсутствует в процессе восприятия, делая его «объёмным», обогащая его образностью, экспрессивностью.

Возникая в живой разговорной стихии, нередко как маргинальные элементы языка (недолговечные модные слова, жаргонизмы, диалектизмы, специфические разговорные выражения), лексические иносказания в определённой своей части утрачивают приметы маргинального происхождения, шаг за шагом входят в основной словарный состав языка и закрепляются в нём благодаря своим конструктивным достоинствам: яркости (незатёртости), образности, экспрессивности, способности лаконизировать речь, заменяя собой длительные описательные словосочетания и упрощая синтаксические конструкции. В библиографии приводятся списки использованных научных трудов, словарей и справочников.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях по теме исследования, в том числе и в рецензируемых журналах, периодических изданиях из списка ВАК РФ:

1. Пирязев О. О. Теоретические обоснования явления однолексемного иносказания в немецком языке. // Проблемы теории языка и переводоведения: Сборник статей № 19. - М.: МГОУ, 2004 г. - 0,4 п.л.

2. Пирязев О. О. Однолексемные иносказания в немецком языке на примере антропонимов и зоонимов. Проблемы теории языка и переводоведения: Сборник статей № 20. - М.: МГОУ, 2004 г. - 0,3 .л.

3. Пирязев О. О. Однолексемные иносказания в немецком языке. // Язык: категории, функции, речевое действие: Материалы международной научной конференции молодых учёных. 1-2 июня 2005 г. Москва-Коломна. - М.:МПГУ, 2005 г. - 0,25 п.л.

4. Пирязев О. О. Иносказательная лексика в практике преподавания немецкого языка. // Высшее образование XXI век - Межвузовский сб-к научных трудов, №4. - М.: МПГУ, 2008 г. - 0,5 п.л.

5. Пирязев О. О. Национально-культурный феномен иносказательной антропоцентрической лексики как составляющая межкультурной компетенции в преподавании немецкого языка // Высшее образование XXI век - Межвузовский сб-к научных трудов, №11. М.: МПГУ, 2008 г. - 0,6 п.л.

6. Пирязев О. О. Экспрессивность иносказательной лексики // Вестник МГОУ. Серия «Лингвистика». -№4. -2008. - М., изд-во МГОУ. - 0,5 п.л.

Размещено на Allbest.ru