Живая природа в языке женской поэзии начала XX века (А. Герцык, З. Гиппиус, Е. Дмитриева, С. Парнок, М. Цветаева)

Размещено на http://www.allbest.ru/

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Живая природа в языке женской поэзии начала XX века (А. Герцык, З. Гиппиус, Е. Дмитриева, С. Парнок, М. Цветаева)

Специальность 10.02.01 - русский язык

НИКИТЕНКО Лариса Ивановна

Белгород - 2010

Работа выполнена на кафедре педагогики и методики начального

образования Белгородского государственного университета

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Туранина Неонила Альфредовна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Бобунова Мария Александровна

(Курский государственный университет)

кандидат филологических наук, доцент

Нагорная Светлана Юрьевна

(Белгородский государственный университет)

Ведущая организация: Орловский государственный университет

Защита состоится 19 марта 2010 г. в 12 часов 00 минут на заседании диссертационного совета Д 212.015.03 по присуждению ученой степени доктора филологических наук в государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Белгородский государственный университет» по адресу: 308015 г. Белгород, ул. Победы, 85, корп. 17, зал диссертационных советов.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке

Белгородского государственного университета.

Автореферат разослан «____»_______ 2010 г.

Автореферат размещен на сайте: http://www.bsu.edu.ru

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, доцент Е.Н. Михайлова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

«Женская литература» - в языковом отношении весьма выразительная, продуктивная, но в целом ряде аспектов недостаточно исследованная область филологического знания. Изучение языковой личности сквозь призму женской поэзии, в частности выявление специфически индивидуального восприятия, реализованного в языке, находится в центре внимания многих исследователей художественного текста.

Серебряный век дал поэтическому миру феномен, получивший название женской поэзии и объединивший женщин, занимавшихся словесным творчеством. Это талантливые поэтессы, чье литературное наследие получило высокую оценку современников: А. Герцык, З. Гиппиус, Е. Дмитриева (Черубина де Габриак), С. Парнок, М. Цветаева. Все они не только писали стихи, но были и высокообразованными переводчиками, и авторитетными критиками. Творчество А. Герцык насыщено религиозно-философской символикой; Е. Дмитриева известна как автор блестящей литературной мистификации; С. Парнок, кроме поэтических текстов, писала либретто к операм; поэзия З. Гиппиус отличалась этическим и эстетическим максимализмом, а творчество М. Цветаевой знаменует вершину женской поэзии XX века. Некоторых поэтесс связывали дружеские отношения, что отчасти обусловливает и некоторые черты сходства поэтической мысли.

Актуальность работы обусловлена возросшим в последние десятилетия интересом к женской поэзии и прозе различных временных периодов, а также развитием гендерного аспекта исследования художественных текстов. Опыт выдающихся женщин-поэтов в целом до сих пор не оценен в культуре. Язык А. Герцык, З. Гиппиус, Е. Дмитриевой, С. Парнок подвергался анализу в лингвистических исследованиях только фрагментарно, в рамках одного или нескольких произведений поэтов. Идиостиль М. Цветаевой исследовался весьма интенсивно, однако вне сопоставления с поэтами-современниками.

Объектом исследования являются лексемы, номинирующие ЖИВУЮ ПРИРОДУ.

Предметом исследования является лексико-семантическая репрезентация и контекстуальная реализация единиц, характеризующих ЖИВУЮ ПРИРОДУ.

Цель исследования состоит в определении состава лексем женской поэзии начала XX века, номинирующих ЖИВУЮ ПРИРОДУ.

В соответствии с целью исследования поставлены следующие задачи:

1. Изучить современные лингвистические подходы к исследованию номинаций различного характера, определить состав лексических единиц и параметры их описания.

2. Исследовать лексико-семантическое своеобразие прямых и образных номинаций, манифестирующих ЖИВУЮ ПРИРОДУ в поэзии анализируемых авторов.

3. Выявить особенности развития образных значений репрезентантов ЖИВОЙ ПРИРОДЫ в поэтических текстах исследуемых авторов.

4. Определить своеобразие идиостиля каждого автора.

Методологической базой настоящего исследования стали работы:

- по теории семантического поля: А.В. Бондарко, Л.М. Васильева, Ю.Н. Караулова, Ю.С. Степанова, Г.С. Щура;

- по теории идеографического описания лексики: В.В. Морковкина, Н.Ю. Шведовой, М.А. Бобуновой;

- по теории образных средств: Н.Д. Арутюновой, В.П. Москвина, В.Н. Телия, Н.А. Тураниной, В.К. Харченко.

Материалом исследования послужили примеры, полученные методом сплошной выборки из поэтических текстов А. Герцык, З. Гиппиус, Е. Дмитриевой, С. Парнок, М. Цветаевой. В качестве сопоставительного материала использовались контексты поэзии А. Блока, С. Есенина, В. Маяковского. Общее число проанализированных контекстов составляет свыше 3000 единиц.

Методы исследования. В работе использовались традиционные лингвистические методы: описательный, квантитативный, сопоставительный, компонентный и контекстуальный анализ, фрагменты полевого подхода.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Женская поэзия - знаковое явление в контексте русской культуры, отражающее гендерный аспект языкового сознания и представляющее особый тип творца текста. ЖИВАЯ ПРИРОДА является одним из основных фрагментов русской языковой картины мира, отражающей национальную специфику носителей языка, что проявляется на уровне парадигматики и синтагматики. Как важный фрагмент модели мира ЖИВАЯ ПРИРОДА репрезентируется специфическим набором лексических единиц, характерных для идиостиля А. Герцык, З. Гиппиус, Е. Дмитриевой, С. Парнок, М. Цветаевой, при этом особый интерес представляет использование символики животных и растений как средства передачи мировоззренческих взглядов авторов.

2. В женской поэзии начала XX века репрезентанты ЖИВОЙ ПРИРОДЫ образуют широкое семантическое пространство, которое объединяет лексемы в общую семантическую сферу, представленную сегментами «Фитонимы» и «Зоонимы». Комплексный анализ лексического материала, номинирующего ЖИВУЮ ПРИРОДУ, позволяет выявить как общее, так и индивидуальное в отборе единиц, закономерности функционирования лексем в рамках исследуемой семантической сферы. Для всех анализируемых авторов характерно активное использование лексем-репрезентантов ЖИВОЙ ПРИРОДЫ, хотя с разной частотностью; индивидуальные особенности проявляются в отсутствии отдельных групп и подгрупп. Подгруппы «Домашние животные», «Домашние птицы» отсутствуют в поэзии А. Герцык; в текстах Е. Дмитриевой не представлена группа «Места обитания и «жилища» животных».

3. Индивидуально-авторская специфика языковых единиц, манифестирующих семантическую сферу ЖИВАЯ ПРИРОДА, демонстрирует качественно новые смыслы, образную интерпретацию исследуемых номинаций в поэзии А. Герцык, З. Гиппиус, Е. Дмитриевой, С. Парнок, М. Цветаевой. Сравнение как ведущий троп в женской поэзии начала XX века составляет 13%, метафора - 10%, эпитет - 6%, олицетворение - 6%, другие образные средства - 3% из 38% всех образных средств.

Научная новизна работы заключатся в том, что 1) на материале женской поэзии начала XX века осуществлено комплексное исследование номинантов ЖИВОЙ ПРИРОДЫ как важной составляющей языковой картины мира; 2) в исследовании проведено сопоставление гендерного аспекта функционирования репрезентантов ЖИВОЙ ПРИРОДЫ в классической «мужской» и женской поэзии; 3) выявлены сходства и различия каждой из поэтесс моделей используемых образных средств, синтаксических способов представления образной символики.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что её результаты могут послужить основой для дальнейшего исследования женской литературы различных периодов и выявления ее роли и места в общем литературном контексте. Немаловажное значение проведенное исследование имеет для дальнейшего лингвистического изучения творчества женщин-поэтесс «второго ряда».

Практическая значимость работы состоит в том, что полученные результаты исследования могут быть использованы в рамках учебных курсов «Стилистика», «Лингвистический анализ текста», а также в практике составления словарей-тезаурусов, словарей образных средств отдельного автора или определенного временного периода.

Апробация работы. Результаты исследования были изложены в виде докладов на международных, всероссийских, межрегиональных научных и научно-практических конференциях в Старом Осколе (2006, 2008), Белгороде (2007, 2008), Харькове (2007), Судаке (2007), Воронеже (2008), Горловке (2009), Москве (2009). Всего по теме диссертации опубликовано 13 работ, две из которых в изданиях по списку ВАК (Волгоград, 2009; Кострома, 2009).

Структура работы обусловлена целями, задачами, проблематикой и методологией исследования. Работа состоит из Введения, двух глав, Заключения, Списка сокращений, Библиографического списка, Списка словарей, Списка источников анализируемого материала, Приложения, включающего схемы ТГ по всем исследуемым авторам и по каждому автору отдельно.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, определяется объект и предмет работы, ее цели и задачи, излагаются научная новизна, теоретическая и практическая значимость диссертации, формулируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Концептуально-тематическая характеристика номинаций ЖИВОЙ ПРИРОДЫ в поэзии исследуемых авторов» рассмотрены основные подходы к описанию репрезентантов ЖИВОЙ ПРИРОДЫ, представлена разветвленная структура сегментов «Фитонимы» и «Зоонимы», проанализированы системные семантические отношения между ними.

Первый параграф посвящен обобщению теоретических работ, касающихся различных аспектов исследуемой семантической сферы в художественном тексте.

В современной лингвистике не ослабевает интерес к изучению лексики ЖИВОЙ ПРИРОДЫ как в русском, так и в иностранных языках (Лебедева, 1995; Коновалова, 2001; Козлова, 2001; Устуньер, 2004; Жарикова, 2006; Григоренко, 2007; Шаваева, 2009), исследования проводились и на материале художественных текстов (Эпштейн, 1990; Туранина, 2003; Аквазба, 2004; Мусаева, 2005; Балабанова, 2009; Петрова, 2009), фольклора (Климас, 2001; Бобунова, 2004).

Для изучения индивидуально-художественных речевых систем широко применяется полевый метод. Использование фрагментов полевой методики для анализа поэтической речи позволяет выделить весь спектр лексем, участвующих в репрезентации семантической сферы ЖИВАЯ ПРИРОДА, выявить общие закономерности и специфические черты в описании природных реалий. Словесные единицы, отражающие ЖИВУЮ ПРИРОДУ в языке поэзии А. Герцык, З. Гиппиус, Е. Дмитриевой, С. Парнок, М. Цветаевой, объединяются парадигматическими, синтагматическими и деривационными отношениями, что характерно для полевой организации лексики, и это обусловливает систематизацию и структурную организацию слов в рамках тематических групп, синонимических и словообразовательных рядов. лингвистический поэзия живой природа

Во втором параграфе рассмотрены репрезентанты ЖИВОЙ ПРИРОДЫ с позиции парадигматических связей.

Структурированное описание материала позволяет выделить общее и индивидуально-авторское, обобщить и дифференцировать концептуальные признаки в изображении семантической сферы ЖИВАЯ ПРИРОДА. Кроме того, такой подход дает возможность выявить на парадигматическом, синтагматическом и словообразовательном уровне системные отношения между ними, определить семантические потенции и особенности функционирования в текстовом пространстве «природных лексем», образующих целостный и структурированный фрагмент языковой картины мира.

Семантическая сфера ЖИВАЯ ПРИРОДА членится на два сегмента «Зоонимы» и «Фитонимы», каждый из которых характеризуется концептуально-тематическим единством. Зоонимы в нашем исследовании понимаются в широком смысле как лексемы, обозначающие наименования представителей животного мира, а также наименования их частей, совокупности животных, мест их обитания. Фитонимами считаются лексемы, обозначающие наименования объектов, принадлежащих к растительному миру, что подразумевает включение наименований как самих растений, так и их частей, а также совокупности растений.

В поэтических текстах А. Герцык, З. Гиппиус, Е. Дмитриевой, С. Парнок, М. Цветаевой для языковой реализации наименований ЖИВОЙ ПРИРОДЫ используются около 500 лексических единиц в более чем 3000 употреблениях. Лексемы, репрезентирующие ЖИВУЮ ПРИРОДУ в художественных текстах описанных авторов, объединяются в два сегмента: «Фитонимы» и «Зоонимы», которые, в свою очередь, распределяются на 11 тематических групп (ТГ), затем внутри групп разделяются на 6 подгрупп, 6 микрогрупп, 2 микроподгруппы, находящихся в иерархической соотнесенности. Процентное соотношение наименований ЖИВОЙ ПРИРОДЫ, объединяющихся в ТГ, представлено в диаграммах 1,2.

Диаграмма 1 «Зоонимы» в языке поэзии А. Герцык, З. Гиппиус, Е. Дмитриевой, С. Парнок, М. Цветаевой

Диаграмма 2 «Фитонимы» в языке поэзии А. Герцык, З. Гиппиус, Е. Дмитриевой, С. Парнок, М. Цветаевой

Наименования ЖИВОЙ ПРИРОДЫ составляют прежде всего имена существительные - 88,7% (дерево, цветы, птица, трава, роза, змея). Удельный вес имен прилагательных в составе исследуемой семантической сферы - 8,7% (древесная, миндальный, кипарисный, картофельный, васильковый, мшистый, звериный, бобровый, львиный), глаголов в поэтических словарях описанных авторов значительно меньше - 2,1% (одеревенел, дубнуть, васильковел, змеится, орлуют), наречий - 0,5% (по-верблюжьи, по-обезьяньи, зверски, по-собачьи). Лексемы, репрезентирующие ЖИВУЮ ПРИРОДУ, в языке исследуемых авторов вступают в синонимические и деривационные отношения, что обусловливает выделение в структуре ТГ синонимических и словообразовательных рядов.

Общее значение исследуемого сегмента «Фитонимы» заключено в архисеме «растение», которая присуща всем наименованиям фитонимов и составляет их сущность. Структура анализируемого сегмента характеризуется определенным типом парадигматических объединений в виде тематических групп, которые объединяются на основании семантического дифференциального признака (ДП) «жизненная форма растения». В поэтическом мотиве природы поэтесс экспонент растения представлен 271 наименованием в 2225 словоупотреблениях.

Фитонимы в поэтическом идиолекте А. Герцык, З. Гиппиус, Е. Дмитриевой, С. Парнок, М. Цветаевой можно разделить на четыре ТГ: «Деревья и кустарники», «Травянистые растения», «Совокупности растений», «Части растений», которые в свою очередь членятся на 4 подгруппы, 6 микрогрупп и 2 микроподгруппы.

Исследуемый сегмент «Зоонимы» объединяет архисема «животное», которая присуща всем значениям зоонимов, дифференциальным признаком является «тип животного», который объединяет слова в тематические группы. В сегмент входит 227 лексем с общим количеством употреблений 1183.

Зоонимы в поэзии исследуемых авторов распределяются на 7 ТГ: «Млекопитающие», «Птицы», «Рыбы», «Земноводные и пресмыкающиеся», «Насекомые и членистоногие», «Совокупности животных и их части», «Места обитания и «жилища» животных», в структуре которых выделяются 4 тематические подгруппы.

Одной из наиболее репрезентативных тематических групп в художественных текстах описываемых поэтесс является ТГ «Травянистые растения». Общее значение исследуемой группы заключено в архисеме «трава». Данная лексема объединяет вокруг себя в ядерной части однокоренные слова (трава, травка, травушка, травинка, травища, травная), внутри рассматриваемой парадигмы дифференциация компонентов связана с указанием на характер использования, а также на признак «живописный, красочно-нарядный». В этой ТГ мы выделяем 2 тематические подгруппы: «Травянистые растения со съедобными плодами», «Травянистые растения с несъедобными плодами», в структуре которых вычленяем 2 микрогруппы: «Декоративные растения», «Недекоративные растения». Наиболее частотными лексемами являются: цветы (190), роза (161), трава (90), лилия (28), хлеб (19), рожь (16), мак (16), лен (14), мох (13), гвоздика (10), фиалка (9), камыш (8), ландыш (7), розан (7), тина (7), василек (6), горох (6), злаки (6), полынь (6), резеда (5), тростник (5), маргаритка (4), медуница (4), ковыль (4).

Особый интерес представляет использование в художественных текстах символики животных и растений как средства передачи мировоззренческих взглядов авторов. Например, З. Гиппиус в своем стихотворении «Имя» (1918 г.) лексему лавр использует в значении защиты, с коннотативными семами «победа», «мир», которые передают индивидуально-авторское видение возмездия Георгия Победоносца России за её «блудодейства»: От смрада клевет не угаснет огонь, / И лавр на челе не увянет. /… Дрожи, чтоб Святой и тебе не отмстил / Твои блудодейства, Россия! (Гип., т.1, 263). Подобно растениям в целом, трава олицетворяет силы природы, как благоприятные, так и вредоносные. В поэтических текстах прослеживается приверженность авторов традициям национального восприятия: Как будто мало по лугам снотворной / Травы от всяческих тревог (Цвет., т.1, 548); В благовонье трав незнакомый привкус / Горькой сладости (Парн., 293); Вы развейтесь, травы муравые! (Гер., 110); Да скрипит - шуршит, мягко стелется / Под ногою трава забвения (Гип., т.1, 336); Только на кладбище горькие травы сладки для нас (Дмитр., 120).

Анализ фактического материала показал, что описанные тематические группы характерны для всех авторов, хотя «природные» лексемы в идиостилях поэтов представлены по-разному: А. Герцык - 120 лексем в 420 употреблениях, З. Гиппиус - 178 наименований в 533 употреблениях, Е. Дмитриева - 131 единица в 442 употреблениях, С. Парнок - 175 номинаций в 393 употреблениях, М. Цветаева - 413 лексем в 1620 употреблениях. В поэтических текстах А. Герцык отсутствуют подгруппы «Домашние животные» и «Домашние птицы», в произведениях Е. Дмитриевой не представлена группа «Места обитания и «жилища» животных», а также низкая наполняемость группы «Земноводные и пресмыкающиеся». Однако следует отметить, что в поэтических текстах А. Герцык, З. Гиппиус, Е. Дмитриевой, С. Парнок, М. Цветаевой, исследование выявило и поэтическую индивидуальность каждого автора, которая проявляется в использовании языковых единиц, номинирующих ЖИВУЮ ПРИРОДУ, в тяготении к определенным тематическим группам, в степени оригинальности - несовпадения со словарями других поэтов.

Во второй главе «Реализация образных значений наименований ЖИВОЙ ПРИРОДЫ в женской поэзии начала XX века» описывается лексика, репрезентирующая семантическую сферу ЖИВАЯ ПРИРОДА, с целью выявления ее образного потенциала.

Исследование основано на анализе таких средств художественной выразительности, содержащих «природную» лексику, как сравнение, метафора, олицетворение, эпитет. Эти тропы объединены общей семантикой сопоставления разнородных предметов, явлений, состояний, действий, признаков и в идиостиле А. Герцык, З. Гиппиус, Е. Дмитриевой, С. Парнок, М. Цветаевой занимают одно из ведущих мест, что подтверждается количественными выкладками.

Прямое употребление наименований ЖИВОЙ ПРИРОДЫ в идиолекте анализируемых авторов составляет 62%, переносные словоупотребления - 38%, из них сравнения - 13%, метафоры - 10%, эпитеты - 6%, олицетворения - 6%, метонимия и другие образные средства составляют - 3%, что представлено в диаграмме 3.

Диаграмма 3 Реализация образных значений наименований ЖИВОЙ ПРИРОДЫ в языке поэзии А. Герцык, З. Гиппиус, Е. Дмитриевой, С. Парнок, М. Цветаевой

В первом параграфе рассматривается функционирование единиц исследуемой семантической сферы в поэтическом тексте в составе сравнений.

Сравнение - доминирующий вид тропа в художественном пространстве анализируемых авторов (13%), в то время как в поэзии А. Блока, С. Есенина, В. Маяковского, по данным словарей Н.А. Тураниной, ведущим тропом является метафора (Туранина, 1997, 1998, 2000, 2009). Многоаспектный подход к рассмотрению сравнения как образного компонента идиостиля поэтов предполагает анализ семантики, структуры и функционирования этого тропа в поэтических текстах исследуемых авторов.

В художественном идиостиле А. Герцык, З. Гиппиус, Е. Дмитриевой, С. Парнок, М. Цветаевой представлено большое разнообразие компаративных конструкций, выражающих сравнительные значения, которые имеют различные способы выражения, среди них доминируют морфологические и синтаксические.

Морфологические способы выражения сравнения:

а) творительный сравнения (репрезентанты: зоонимы и фитонимы - употреблены в форме творительного падежа). В данной конструкции образный компонент может быть представлен: существительным: Даруй мне, Боже, / Земли терпенье,/ Пусть зреет колосом / Мое прозрение (Герц., 115); Просили мы тогда, чтоб помолчали / Поэты о войне; / Чтоб пережить хоть первые печали / Могли мы в тишине. / Куда тебе! / Набросились зверями: / Война! Войне! Войны! (Гип., т.1, 242); Там брата ненавидит брат / В немом молчанье стынут души, / А тех, кто обращен назад, / Змеей воспоминанье душит (Дмитр.,184); Пой мне, дай мне наслушаться всласть! / Хриплый голос у тебя. Так и надо: / Не воркует голубкою страсть; (Парн., 389); Твоей рукой к позорному столбу / Пригвождена - березкой на лугу (Цвет., т.1, 532); существительным и прилагательным / причастием: Над миром шелестит Пощада / Крылом своим голубиным. / Я знаю, говорить не надо / О том, что стало Единым (Герц.,89); Когда, Аньес, мою улыбку / К твоим устам я приближаю, / Не убегай пугливой рыбкой, / Что будет - я и сам не знаю (Гип., т.1,115); Подуло морем, по спине бежал / И стынул пот студеной, тонкой змейкой (Парн., 323); И падает шелковый пояс / К ногам его - райской змеей (Цвет., т.1, 337);

б) сравнительно-уподобительным наречием, что характерно только для идиостиля М. Цветаевой: Как господин и как Господь велел - / Нести свой крест по-божьи, по-верблюжьи; Я думаю о вашей зверской лени, - / И мне вас зверски жаль; По-медвежьи радушен, / По-оленьи рогат (Цвет., т.1, 375; 561, т.2, 14).

Синтаксические способы выражения сравнения:

а) сравнительные обороты с союзами: [Дьяволенок] Такой смешной он, мягкий, хлипкий, / как разлагающийся гриб (Гип., т.1, 165); «Где страна твоя?» - На юге. / «Кто велел прийти?» - Сама. / И свистят, как змеи, вьюги. / В ноги стелется зима (Дмитр., 65); Опять, как раненая птица, / Забилась на струнах рука. / Нам надо допьяна напиться, / Моя тоска! (Парн., 343).

Сравнительный оборот может быть выражен: одним компонентом (существительным): Все стали как звери, / друг другу постылы, / Жадны и хилы (Герц., 181); Лишь раз один, как папоротник, я / Цвету огнем весенней, пьяной ночью (Дмитр.,79); Разве мыслимо рысь приручить,/ Что, как кошка, ластишься ты? (Парн., 342); Как бабочки девочек платьица пестры. / Здесь ссора, там хохот, там сборы домой (Цвет., т.1, 53); двумя компонентами (существительное + причастие или прилагательное): Еще хочется жить - а поблекли мечты, / Как увядшие листья, кружат надо мной (Герц., 39); Ведь, как в яйце змеином, в этом Прежде / Таилось наше страшное Теперь (Гип., т.1, 316); Что же случилось? Как белая стая, / В сердце раскрылись цветы (Дмитр., 108); Бежим к трамваю на площади / И ловим воздух ртом, / Как загнанные лошади, / Которых бьют кнутом (Парн., 371); трехкомпонентными структурами (существительное + прилагательное / местоимение + существительное): И в душе, как на этой поляне зеленой, / Распускаются, гибнут и вянут цветы (Герц., 48); Стихи… многоголосы, тугозвонны, / Они полетны и чисты - / Как храма белого колонны, / как неба снежного цветы (Гип., т.1, 239); В пустыне знойной нет дорог / Последний бой был здесь проигран / Как будто желтой шкурой тигра / Покрыт трепещущий Восток (Дмитр., 194); Тот, кто следит за тобой - / Словно акула за маленькой рыбкой - / Он твоей будет судьбой! (Цвет., т.1, 72);

б) придаточные сравнительные предложения с союзами как, как будто, будто, например: А смолкнут речи, Его взыскующие, / И ноет сердце от скуки жизненной, / Как будто крылья у птицы срезаны, / А дом остался без хозяина (Герц., 191); Как перепрыгивает белочка / С сосны на сосну, / За рекой сопелочка / Поет в лесу (Парн., 388);

Лексические способы выражения сравнения представлены: глаголами с семантикой отождествления - казаться, походить: Я - зверь для русалки, я с тленьем в крови. / И мне она кажется зверем. (Гип., т.1, 122); Бедная ива казалась сестрой / Царскому пленнику в клетке (Цвет., т.1, 168); наречием сродни: Вы листочку сродни и зеленой коре, полудети еще и дриады (Цвет., т.1, 152).

В художественном пространстве описываемых авторов встречаются и так называемые отрицательные сравнения, особый тип сравнительных конструкций, в которых в сравниваемых понятиях акцент делается не на сходстве, а на отличии каких-либо признаков: Нет, то не свечи, то веточки лилий, / Белых небесных свечей. / Нежных прообразов ангельских крылий (Дмитр., 119); Не перо пытаю, я струны строю, / Вдохновенною занята заботой: / Отпустить на волю, из сердца вылить / Струнные звоны (Парн., 277); Не лебедей это в небе стая: / Белогвардейская рать святая / Белым видением тает, тает (Цвет., т.1, 390).

Анализ сравнений, включающих лексику ЖИВОЙ ПРИРОДЫ, свидетельствует о том, что в идиостиле исследуемых поэтесс наиболее распространены синтаксические и морфологические способы выражения сравнения, как и у А. Блока, С. Есенина, В. Маяковского.

В ходе анализа было выявлено, что для образной характеристики реалий природного мира авторы используют языковые единицы различных тематических групп, включающих номинации ЖИВОЙ ПРИРОДЫ, однако наиболее репрезентативна согласно количественным характеристикам лексика ТГ: «Травянистые растения» (46), «Млекопитающие» (44), «Птицы» (41), «Части растений» (31), «Совокупности животных и их части» (28), «Деревья и кустарники» (23), «Земноводные и пресмыкающиеся» (18), «Насекомые и членистоногие» (17).

Сравнения, включающие наименования перечисленных групп в качестве образа сравнения, позволяют авторам передать психологические и эмоциональные состояния человека: Я обовью её святой влюбленностью, / Её, душистую, как цвет черешни. (Гип., т.2, 243); Раз только в жизни, осенней порой, / Вместе с багрянцем листвы золотой, / С шелестом ветра, с туманами мглистыми, / С плеском волны и плодами душистыми / Счастье закралось ко мне (Герц., 45); Сердце израненной птицей / Бьется в твоих же руках, / Только оно не боится: / Нужен ли страх (Дмитр., 121); И жизнь не больше весила, / Чем тополевый пух, - / И страшно так и весело / Захватывало дух (Парн., 380); Камчатским медведем без льдины / Где не ужиться (и не тщусь!), / Где унижаться - мне едино (Цвет., т.2, 299);

используются для передачи различных оттенков любовных чувств: На душе так невинно, / Как в поле цветы, / Созревала горячая сила любви (Герц., 40); Люблю тебя, ясную, несмелую, / Чистую, как ромашка в поле (Гип., т.2, 16); Лишь раз один, как папоротник, я / Цвету огнем весенней, пьяной ночью… (Дмитр., 79); Его как голубка голубишь, / Подергиваешь за вихор, / И чудится тебе: ты любишь, / Как не любила до сих пор (Парн., 413); Как пойманную птицу - сердце / Несу к тебе, с одной тревогой: / Как бы не отняли мальчишки, / Как бы не выбилась - сама (Цвет., т.1, 501);

дают портретные зарисовки героев, характеризуя индивидуальные черты и мироощущение героев, их восприятие жизни: Черной гроздью винограда / Стало сердце, вот оно (Дмитр., 193); Когда-то я был упорный, / Вил цепь, за звеном звено… / Теперь, как пес подзаборный, / Лежу да твержу одно (Гип., т.1, 185); Ночь ненастлива. / Светлы глаза его добела, / Как у ястреба (Парн., 372); Как водоросли Ваши члены, / Как ветви мальмэзонских ив (Цвет., т.1, 185);

характеризуют объекты неживой природы: Разорву я цепь, / Захожу волной - / Занывает степь / Ковылем-тоской (Герц., 60); Когда во мгле сквозь темные поля / Как дикая степная кобылица, / От радости вздыхает вся земля (Дмитр., 61); Будто кошка перебежала дорогу. / Надо мной пролетела луна (Парн., 346); (о ветре) Длинноногим псом ныряющий / Вдоль равнины овсяной (Цвет., т.1, 554);

служат для представления важного для поэта акта творчества, процесса создания произведения: Многоголосны, тугозвонны, / Они полетны и чисты - / Как храма белого колонны. / Как неба снежного цветы [стихи] (Гип., т.1, 239); Там родина моя, где восходил мой дух, / Как в том солончаке лоза; где откипела / Кровь трудная моя, и окрылился слух, / И немощи своей возрадовалось тело (Парн., 301).

Лексика, номинирующая объект сравнения в поэтическом дискурсе А. Герцык, З. Гиппиус, Е. Дмитриевой, С. Парнок, М. Цветаевой, может быть выражена наименованиями артефактов, лиц с указанием на их возраст, родственные отношения, нравственные качества, соматизмами и др.: Обнаженные ветви шумят, как во сне (Герц., 34); Ниткой золотой светляки / Пролетают, мигая (Гип.,т.1, 344); И грозди спелые, как красные кораллы, / И теплым золотом созревшие плоды (Дмитр., 129); Там музыкой огня звучал мне треск цикад / И шорохи земли, надтреснутой от зноя (Парн., 301); Осень. Деревья в аллее - как воины. / Каждое дерево пахнет по-своему (Цвет., т.1, 431).

Сопоставительный анализ контекстов поэтов единого временного периода А. Герцык, З. Гиппиус, Е. Дмитриевой, С. Парнок, М. Цветаевой, с одной стороны, и А. Блока, С. Есенина, В. Маяковского, с другой, показал, что «мужская» поэзия тяготеет в большей степени к динамичной (зоонимической) части природы, нежели к вегетативной; для женской поэзии исследуемого периода более характерно использование фитонимов.

Второй параграф посвящен исследованию метафорики ЖИВОЙ ПРИРОДЫ (10%) в поэзии А. Герцык, З. Гиппиус, Е. Дмитириевой, С. Парнок, М. Цветаевой с позиций семантики, контекста и специфики функционального использования тропа.

Исследование лингвистического своеобразия метафор, представленных в идиостиле описываемых авторов предполагает прицельный семантический анализ, включающий парадигматические и синтагматические характеристики. Здесь мы опираемся на концепцию метафоры Н.А. Тураниной (Туранина, 2001).

Под метафорическим контекстом, вслед за Н.А. Тураниной, мы понимаем отрезок текста различной продолжительности, который будет достаточным для выявления метафорического значения слова и осознания его полисемантической природы и полифункциональной направленности. Для реализации метафорических значений определяющим фактором является контекст, в основу классификации метафорических контекстов положены такие критерии, как соотнесенность с определенной синтаксической структурой, грамматическая характеристика компонентов метафорического контекста, семантико-грамматические отношения между компонентами.

Для поэзии анализируемых авторов наиболее характерны следующие виды миниконтекста: генитивное словосочетание: Крыло Молитвы; рой событий (Герц., 77, 143); Жало любви; рои моторов (Гип., т.1, 366, 361); Крылья банта; крылья Господни; крылья рук (Дмитр., 78, 108, 181); Любовников стада (Парн., 269); С волками площадей; с акулами равнин (Цвет., т.2, 225). Метафоризируемый компонент осложнен прилагательным или причастием: Дней бессонные рои (Герц., 158); От слепых паутин вечеров (Дмитр., 82); Острый клык кирки (Парн., 323); Короткие крылья волос (Цвет., т.1, 388). Метафоризирующий компонент распространен прилагательным или причастием: Чешуя светопенных глубин (Герц., 64); Пьявки черные жадного греха (Гип.,т.1, 93); Роем лебединых крылий (Дмитр., 105); Под крыльями распахнутых бровей (Цвет., т.1, 202).

Метафора-приложение, атрибут определяемого слова, располагается постпозитивно и актуализирует в своей семантике коннотации оценочного, эмотивного характера: Сон-паук (Герц.,176); Сердце-зверь; бродяга-собака (Гип., 173, 309); Голубь-утро; филин-ночь; Дух-Голубь; смерть-волчица; мотыльки-скитальцы (Цвет., т.1, 436, 569, 446, 64).

Реже используется предикативный метафорический контекст, приравненный к простому распространенному предложению: С недоброю вестью явилась недобрая птица; В страшный час прозренья, на закате дней, / Вижу пьявок, липнущих и к душе моей; Сошлись к полночи, и месяц жесткий / Висел вверху, кривя свой рог (Гип., т.1, 47, 93, 181).

Лексико-семантическая репрезентация метафорического образа мира А. Герцык, З. Гиппиус, Е. Дмитриевой, С. Парнок, М. Цветаевой представляет сложную систему отношений между формой и содержанием, преломляющуюся в различных аспектах существования идиолекта. Наиболее продуктивным соответственно является подход к анализу метафоры с позиций концептуально-тематической характеристики как главного (метафоризируемого) члена метафорической конструкции, так и зависимого (метафоризирующего) компонента. В поэтическом языке исследуемых авторов данные компоненты выражены наименованиями различной тематики, однако наибольшее предпочтение в создании образной модели мира авторы отдают единицам, входящим в группы «Травянистые растения» (80), «Совокупности животных и их части» (79), «Деревья и кустарники» (61), «Части растений» (60), «Совокупности растений» (55), «Птицы» (54).

Флористические метафоры в сегменте «Фитонимы» формируют значительный фрагмент авторской картины мира, в образной модели мира авторов они самые частотные. Квантитативный анализ фактического материала показал, что в роли метафоризируемого компонента наиболее частотными лексемами являются: цветы (16), роза (16), дерево (14), листья (14), сад (13), сосна (12), трава (12), венок (12), поле (9), лес (8), береза (7), ветвь (6), ива (6), ель (5), лилия (5), стебель (5) и др.

В поэзии описываемых авторов метафорический перенос растение > человек, реализуя свои потенциальные возможности, репрезентирует различные значения и используется для изображения человека: внешности, поведения, чувств, эмоций. А коль тут презренье и страх, / Коли видишь меня красивою, / Заблудись же в моих лесах, / Ожигайся моей крапивою; (Гип., т.1, 200); Помню руки от счастья слабые, / Жилки - веточки синевы (Дмитр., 290); Что меня к тебе влечет - / Вовсе не твоя заслуга! / Просто страх, что роза щек - отцветет (Цвет., т.1, 523)

Перенос растение > абстрактные понятия, связанные с библейскими мотивами, помогает осознать духовное состояние поэта, трудные поиски веры и прозрения оккультного порядка. Как кротость лилий и пламень маков / Срывала тихо, рукою зрячей, / Свивая скорбно венок-молитву, венок-могилу, / Вплетая тесно с стеблями лилий / Свою свободу, свое незнанье (Герц., 88); Иди, иди, но не забудь, / Что к сердцу подступили слезы, / Что замолчали ты и я, / Провидя пламенные розы / Божественного бытия (Дмитр., 160).

Для номинаций, обозначающих творческий процесс, доминантным становится функциональный перенос растение > творческая деятельность человека. Автор должен расслышать в своей душе словесные «семена», чтобы они зазвучали поэтической речью: Я, кроме слов, не знаю ничего - / Играя, их сплетать причудливо венками (Герц.,121); Я закрыла глаза. - Закланья / Так покорно ждал Исаак, - / И тогда пало на душу семя / Огневое, - тогда обуян / Исступленьем последним, всеми / Голосами взыграл орган (Парн., 302); Есть какое-то одно слово, / В котором вся суть. / Другие - сухой ковыль (Гип. Т.1, 383). Иллюстративный материал показывает, что наименования растений и их частей в качестве метафоризируемого компонента является универсальным средством для авторской интерпретации окружающей действительности.

Таким образом, характерной особенностью в идиостиле М. Цветаевой в качестве метафоризируемого компонента преобладают единицы тематической группы «Птицы», в поэзии Е. Дмитриевой - тематическая группа «Травянистые растения», у А. Герцык - тематическая группа «Совокупности растений», у С. Парнок - тематическая группа «Части растений», в поэзии З. Гиппиус - тематическая группа «Совокупности животных и их части».

В третьем параграфе рассматриваются особенности использования словесных единиц исследуемой семантической сферы в поэтическом тексте в составе эпитетов и олицетворений.

Одним из характерных тропов в поэзии А. Герцык, З. Гиппиус, Е. Дмитриевой, С. Парнок, М. Цветаевой является эпитет, функционирующий в переносном значении, то есть метафорический эпитет. Исследование показало, что в роли эпитетов в идиостиле пяти исследуемых авторов Серебряного века широко используются языковые единицы, образованные от наименований ЖИВОЙ ПРИРОДЫ, входящие в различные тематические группы, наиболее востребованными среди которых в авторском сознании являются: «Совокупности животных и их части», «Млекопитающие», «Птицы», «Части растений», «Травянистые растения», составляющие около 6% лексем. Свершилось все. Огонь заката / На кручах каменных горит, / И муравьиный дол кипит; Слезы смолистые (Герц., 159, 52); И в одиночестве зверином / Живет отныне человек (Гип., т.1, 246); Отчего над мертвым небом Сити / В попугайном звуке чуждой речи / Я услышала с полей родимых / Головокружительную весть (Парн., 313); Когда сверкнут серебряные латы / Сосновой кровью моего костра (Цвет., т.2, 379).

Знаковым, ключевым, повторяющимся элементом образной системы тропов анализируемых авторов выступает метафорический эпитет «крылатый», использующийся для описания духовно-психологических процессов, происходящих во внутреннем мире человека, иногда - в связи с религиозным мировоззрением авторов: И этот час бездонного смиренья / Крылатым пламенем облек меня (Гип., т.1, 140); Вниз с открытыми глазами / За крылатыми шагами / Вниз иди смелей (Дмитр., 190); Если душа родилась крылатой - / Что ей хоромы - и что ей хаты; (Цвет., т.1, 412). В идиостиле анализируемых авторов эпитет может быть выражен окказиональным прилагательным: Ты ступай - поищи для Него / Златоструйных вод, / Златоперых птиц (Герц., 75); В тебе рожденного онежь, угрей, / Солома легкая, золоторунная (Гип., т.1, 341); На самое лютое солнце - / Господь так велел! - / Под огнекрылые стрелы / Выношу я себя (Парн., 324); С вербочкою светлошерстой - / Светлошерстая сама (Цвет., т.1, 396).

Характеризующие наименования ЖИВОЙ ПРИРОДЫ эпитеты активно использовались в «мужской» поэзии поэтами-классиками А. Блоком, С. Есениным, В. Маяковским: в красоте лебединой; совиный взор (Блок); страна березового ситца; мое васильковое слово (Есенин); мысли ракитовые; бескрылая жизнь (Маяковский), что позволяет сделать вывод об идущей от фольклора подспудной традиции использования лексики наименований ЖИВОЙ ПРИРОДЫ в позиции эпитета в языке поэзии начала XX века.

Зоонимические и флористические олицетворения в поэтическом пространстве А. Герцык, З. Гиппиус, Е. Дмитриевой, С. Парнок, М. Цветаевой также являются распространенным художественным приемом: они занимают около 6% лексем, номинирующих денотаты олицетворения.

В художественном пространстве А. Герцык, З. Гиппиус, Е. Дмитриевой, С. Парнок, М. Цветаевой можно выделить следующие конструкции с олицетворением:

- сказуемое-персонификатор представлен в структуре простого глагольного сказуемого: Дремлет поле вечернее, парное, / Рдея навстречу дням грядущим (Герц., 122); Плачет нежный коростель, / Одинокий и влюбленный (Гип.,т.1, 134); В небо глядят тополя пламенея (Дмитр., 126); И на скале отвесной / Задумался олень - / О полуночном рае, / О голубых снегах (Парн., 362); Тяжко вздохнула корова / В сонном хлеву (Цвет., т.1, 283);

- сказуемое-персонификатор выражен зоонимическим олицетворением: Но что-то здесь во тьме еще роится / И алчною тоской меня гнетет… (Герц., 162); Затронув губы, взор змеился мимо (Цвет.,т.1, 450);

- глаголом-неологизмом: И я ходил, ходил в петрокомпроды, / Хвостился днями у крыльца в райком… (Гип., 372); Вознеслась душа на простор вершин, / Где горят снега, / Где отроги скал / Где орлы орлуют (Герц., 85);

- олицетворяющий признак содержится в согласованном определении: Веселых чаек стая / Стремительно кружит (Герц. 242); Ржет конь, / Яростный конь, / Грозный конь (Парн. 266); Ворон печальный сидит на дубу; Великосветских мотыльков (Цвет., т.1., 159, 389).

В языке поэзии А. Герцык, З. Гиппиус, Е. Дмитриевой, С. Парнок, М. Цветаевой олицетворения, спроецированные на мир ЖИВОЙ ПРИРОДЫ, используются для передачи физических состояний: Скривилися сосны, пригнулися ели, / Не видя ни солнца, ни ласки века (Герц., 54); Молчит дорога странная, / Молчит неверный лес (Гип., т.1, 28); Спят деревья в одежде блестящей (Дмитр., 58); Каждым листочком, грустные, вздрагивают осины; (Парн., 360); психологических и эмоциональных состояний: Млеют сосны красные / Под струей закатною (Герц., 66); Смеются сосны серые, / Колючие - как я (Гип., т.1, 114); Плачет серый лес (Дмитр., 57); Скучают мохнатые пчелки; (Цвет., т.1, 7); для воспроизведения звуков: Березы поют вокруг (Герц.,116); Летят, стеня, журавли (Гип., т.1, 187,37); Не шепчутся темные елки (Цвет., т.1, 70).

Сопоставление творчества женщин-поэтов начала XX века с поэзией С. Есенина и В. Маяковского показало, что олицетворения активно функционируют в художественных текстах этих авторов, однако в «мужской» поэзии доминируют зоонимические олицетворения. С. Есенин: плачут глухари; подпевали горластые гуси; бредит мой конь; В. Маяковский: лошади в кашу впутались; скулит обывательская моль.

В Заключении подводятся итоги проведенной работы, намечаются перспективы дальнейшего исследования проблемы. ЖИВАЯ ПРИРОДА - значимый и важный компонент русской языковой картины мира, отражающий особенности национального мировосприятия, идею единства всего живого на земле. Исследование номинантов ЖИВОЙ ПРИРОДЫ, проведенное на материале поэтических текстов А. Герцык, З. Гиппиус, Е. Дмитриевой, С. Парнок, М. Цветаевой, позволило создать целостное представление об особенностях художественного осмысления реалий природного мира, и возникающих на основе тематической общности системных связей репрезентантов.

В ходе исследования установлено, что символика животных и растений достаточно часто выступает как средство передачи мировоззренческих взглядов А. Герцык, З. Гиппиус, Е. Дмитриевой, С. Парнок, М. Цветаевой, однако сам состав образов, номинирующих ЖИВУЮ ПРИРОДУ, в художественном тексте нередко носит специфический антропоморфный характер. В репрезентации образного значения слова важную роль играет контекст, в котором функционирует та или иная образная лексическая единица, отличающаяся своеобразием семантических оттенков. Сопоставление по гендерному принципу образной наполняемости лексических единиц показало, что в женской поэзии значительно расширился круг лексических единиц, номинирующих вегетативную часть природы, в отличие от «мужской» поэзии. Спектр слов-репрезентантов описанной семантической сферы в текстах А. Герцык, З. Гиппиус, Е. Дмитриевой, С. Парнок, М. Цветаевой позволил установить многообразие оттенков осмысления наименований ЖИВОЙ ПРИРОДЫ в художественном целом. На основании избирательности видения поэтесс можно судить о системе приоритетов личности в восприятии окружающего мира.

Проведенное исследование позволило установить не только общие характеристики в использовании прямых и переносных наименований ЖИВОЙ ПРИРОДЫ, но и представить особенности языковой личности каждого автора на материале зоонимов и фитонимов. А. Герцык предпочитает наименования хвойных деревьев, а также совокупности растений; у Е. Дмитриевой - это «первенство цветов»; М. Цветаева чаще использует номинации деревьев и названия диких животных и птиц; З. Гиппиус поэтически осмысливает травянистые растения и некоторые зоонимы (змея, паук). Таким образом, исследование показало, что каждая из поэтесс ищет и находит свою нишу творческого переосмысления действительности в рамках семантической сферы ЖИВАЯ ПРИРОДА.

Исследование наименований ЖИВОЙ ПРИРОДЫ в художественных текстах А. Герцык, З. Гиппиус, Е. Дмитриевой, С. Парнок, М. Цветаевой открывает перспективы: 1) исследования других семантических сфер в поэзии указанных авторов; 2) сопоставление наименований ЖИВОЙ ПРИРОДЫ в женской поэзии других временных срезов, в частности конца XX в. - начала XXI в.; 3) исследования наименований ЖИВОЙ ПРИРОДЫ в женской прозе; 4) лексикографического исследования индивидуально-авторских номинаций ЖИВОЙ ПРИРОДЫ.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ ОТРАЖЕНО В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ АВТОРА: В ИЗДАНИЯХ, РЕКОМЕНДОВАННЫХ ВАК

1. Никитенко, Л.И. Природная лексика и ее функционирование в поэтическом дискурсе женской поэзии начала XX века / Л.И. Никитенко // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. - 2009. - № 2. - С. 99 - 103.

2. Никитенко, Л.И. Метафора и метафорический контекст в женской поэзии начала XX века / Н.А. Туранина, Л.И. Никитенко // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. - 2009. - № 7. - С. 109 - 112.

в других изданиях

3. Никитенко, Л.И. Предметно-тематическая картина мира в поэзии Аделаиды Герцык / Л.И. Никитенко // Славянские чтения: Сборник материалов областного конкурса-фестиваля и научных чтений. - Старый Оскол, 2006. - С. 148-151.

4. Никитенко, Л.И. Флористическая метафора в поэзии А.Герцык и З.Гиппиус / Л.И. Никитенко // Этнокультурологические аспекты формирования личности в образовательном пространстве ДОУ и школы: Сборник материалов областной научно-практической конференции. - Белгород, 2007. - С. 52-54.

5. Никитенко, Л.И. Образы живой природы в поэзии Аделаиды Герцык / Л.И. Никитенко // VIII Международные научные чтения, посвященные Степану Некрашевичу: Сборник материалов научных чтений. - Гомель, 2007. - С. 223-225.

6. Никитенко, Л.И. Флористическая лексика как средство создания выразительности текста в лирике Аделаиды Герцык / Л.И. Никитенко // Русский язык в условиях интеграции культур: Материалы Международной конференции. - Воронеж, 2008. - С. 155-159.