Функционирование библейской лексики и фразеологии в светском дискурсе (на материале российских и французских масс-медиа)

Размещено на http://www.allbest.ru/

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Функционирование библейской лексики и фразеологии в светском дискурсе (на материале российских и французских масс-медиа)

10.02.20 Сравнительно-историческое, типологическое

и сопоставительное языкознание

Коваленко Галина Александровна

Чебоксары 2010

Работа выполнена на кафедре французского языка Института языка ГОУ ВПО «Казанский (Приволжский) федеральный университет»

Научный руководитель - доктор филологических наук профессор Хабибуллина Эльмира Хамзовна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук профессор Семенова Галина Николаевна

кандидат филологических наук доцент Агеева Анастасия Владимировна

Ведущая организация - ГОУ ВПО «Казанский государственный технический университет имени А.Н. Туполева»

Защита состоится 01 декабря 2010 года в 13⁰⁰ часов на заседании диссертационного совета Д 212.301.03 при ФГОУ ВПО «Чувашский государственный университет имени И.Н. Ульянова» по адресу 428034, г. Чебоксары, ул. Университетская, д. 381, ауд. 434.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Чувашского государственного университета имени И.Н. Ульянова, с авторефератом ? на официальном сайте университета http://www.chuvsu.ru

Автореферат разослан 01 ноября 2010 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат филологических наук

доцент А.М. Иванова

Общая характеристика работы

Диссертационное исследование посвящено анализу светского дискурса в теоцентрической картине мира, специфике его функционирования в индивидуально-авторских номинациях религиозной концептосферы в аспекте вербального взаимодействия русского и французского языков.

Проблема исследования индивидуально-личностного мировидения, предпринятая в работе, является недостаточно разработанной в сопоставительном плане. Находясь на перекрёстке филологии и лингвокультурологии, религии и практики перевода, работа показывает возможность междисциплинарных исследований на современном этапе.

Актуальность исследования обусловлена тем, что в нем предпринята попытка комплексного и системного подхода к различным средствам русского и французского языков, анализа структуры и содержания светского дискурса в диахронно-синхронном аспекте. В условиях нарастающего межкультурного диалога с сопоставлением различных языковых картин мира весьма актуальным является стремление к интегральному изучению текстовых и лексикографических явлений. Впервые в парадигме сопоставительной лингвистики исследуется самая специфическая табуированная лексика - религиозный дискурс, опирающийся на вечные харизматические истины, концепты которой Бог, Душа и др. - Dieu, Ame - противопоставлены друг другу. Постижение определенных закономерностей и особенностей самой сути религиозного дискурса, бытия и его феноменолизации в современных светских языках осуществляется с учётом различий подходов в трактовке специфики концепции данного языкового явления. Проблема исследования индивидуально-личностного мировидения позволяет создать целостную языковую «картину мира».

Материалом для диссертационного исследования послужили теологические, религиозные тексты и библейские источники, заимствованные из современных российских и французских масс-медиа. Картотека примеров включает около двух тысяч единиц.

Объектом диссертации являются светский дискурс и язык религии как система репрезентации религиозного сознания, деятельности, институциональных форм религии и религиозной культуры вербализующие соответствующие религиозные концепты, выраженные в абстрактных номинациях и извлеченные методом сплошной выборки из текстов современной литературы, средств современных масс-медиа, библейской лексики и фразеологического пласта русской и французской лексикографии.

Цель работы заключается в выявлении индивидуального своеобразия восприятия исследуемых религиозных концептов и их отражения в двуязычных переводах. В исследовании представлен лингво-концептуальный анализ языковых средств выражения базового религиозного концепта «Бог», сравнительно-сопоставительный анализ разноуровневых средств выражения в религиозном дискурсе, сходств и различий в содержании анализируемых концептов.

Структура и логика диссертации позволяют последовательно решить следующие задачи исследования:

- проанализировать работы, посвященные исследованию проблематики светского дискурса с позиций современной научной парадигмы;

- провести обзор структур и состава полей светского дискурса в диахроническом и синхроническом аспектах;

- эксплицировать понятийный аппарат светского дискурса;

- описать функции религиозного дискурса (РД) в осуществлении прагматической заданности коммуникации в аспекте эффективного воздействия на адресата;

- установить частотность использования авторами и лексикографическими пособиями светских лексем, библеизмов, фразеологизмов, используя прием количественных подсчетов;

- апробировать концепты религиозного дискурса современности в процессе «спиралевидного» исследования;

- обозначить функциональный статус категории светского дискурса в структуре модели мира;

- выявить специфику лексико-семантических особенностей светской лексики, обусловленную влиянием библейской лексики и фразеологии;

- установить сходства и различия в содержании божественных концептов в русском и французском языках;

- провести анализ переводов рассматриваемых концептов на французский язык и вывести эквиваленты и лакунарную лексику в дискурсивное пространство.

Методология диссертации заключается в междисциплинарном подходе. В диссертации используется теория дискурса и текста, которые, несмотря на обилие междисциплинарных пересечений, обладают собственным онтологическим статусом. Религиозный дискурс является новым направлением в дискурсологии.

Проблема личностного, субъективного начала в структуре светского языка остается исключительно актуальной в современной лингвистике. На данный момент существует целый ряд работ, посвященных изучению текста и его особенностей. Это труды М.М. Бахтина, И.Р. Гальперина, Н.Ф. Алефиренко, В.Б. Апухтина, Н.Д. Арутюновой, Г.И. Богина, В.Я. Дымарского, Ю.М. Лотмана Л.Н. Мурзина, В.В. Одинцова, Ю.А. Сорокина, Г.Г. Слышкина, В.И. Шаховского и др. В последнее время появились работы по философии текста и анализу ментального пространства языка, а также труды по семантике модально ориентированных высказываний: А.П. Бабушкин (1996, 2001); В. Руднев (2000) и др. Художественный текст рассматривается также как культурно-исторический феномен: А.А. Гагаев, П.А. Гагаев (2002).

Методы исследования. Для достижения данных целей были использованы такие методы, как метод наблюдения и описания фрагментов ФЕ, сравнительно-сопоставительный и статистический методы, синхронно-сопоставительный, метод концептуального анализа, контекстуальный и описательный, лингвостатистический и метод контент-анализа, обусловленные спецификой исследования.

Научная новизна работы определяется тем, что в ней впервые представлены совокупность стереотипов культурно-национального мировидения и междисциплинарный подход к исследованию заданной темы, обоснование предмета анализа, стратегические цели и конкретные задачи исследования, а также способы их решения. Инструментальная методология концептуализирована в диссертации как направление религиозного дискурса в светской речи.

Неизученность проблемы и отсутствие работ в области сопоставления религиозного дискурса в русском и французском языках открывают горизонты исследования лингвистики, теории и практики перевода и межкультурной коммуникации. В диссертации впервые проведен детальный анализ закономерностей перевода дискурсии религиозных слов, библейских выражений и фразеологии с одного языка на другой с учетом дифференцированной отнесенности религиозных лексем в терминологии светского дискурса.

Научно-теоретическая значимость исследования обусловлена новизной и концептуальной содержательностью и определяется теоретическим и методологическим вкладом в изучение междисциплинарной проблемы языка религии.

Теоретические основы изучения религиозного дискурса заложены в фундаментальных работах отечественных и зарубежных исследователей, подчёркивающих важную роль мифа и символа в системе религиозного сознания, где язык религии проявляется мифологически-символически.

Теоретическая значимость исследования заключается в разработке принципов сопоставительного анализа религиозных текстов и декодирования смысла содержательных структур светских и фидеистических концептов для речевой интерпретации концептуального пространства.

В работе использованы исследования российских и зарубежных исследователей в области фразеологии и ономастики (Ш. Балли, А.В. Суперанской, А.В. Кунина, А.А. Белецкого, Э.Н. Гилязевой и др.). Проблемами религиозного дискурса занимаются Н.А. Агеева, Л.П. Крысин, В.И. Карасик.

Практическая ценность результатов диссертации состоит в том, что представленный материал о религиозном дискурсе может быть использован в различных спецкурсах по сопоставительному и типологическому языкознанию, стилистике, теории текста, лингвокультурологии, в переводческой деятельности. Составление словарей религиозной лексики будет способствовать функционированию и образному восприятию теоцентрической картины мира в современных языках. Результаты сопоставительного изучения рассматриваемого феномена будут способствовать выявлению общих и специфических особенностей структурных моделей определенной категории слов, выражений, а также выявлению факторов влияния системы одного языка на другой.

Практическая значимость исследования обусловлена возможностью использования научных результатов в различных дискурсивных и иных сферах.

Положения, выносимые на защиту:

1. Выбор соответствующих религиозных текстов в светском дискурсе обусловлен междисциплинарностью, а также экстра- и интралингвистическими факторами.

2. Идеологическая конструкция религиозного дискурса в научной и художественной литературе, соотнесённость данного языкового явления с фразеологией и соответствие семантико-стилистических особенностей религиозного дискурса в рассматриваемых языках свидетельствуют об актуальности и новизне исследуемого феномена.

3. Значения фразеологических единиц с компонентом-топонимом, репрезентирующих на лексико-семантическом уровне религиозные концепты, есть способ отражения особенностей восприятия рассматриваемых категорий на материале текстов оригинала и его перевода.

4. Функциональный статус религиозного дискурса и сопоставляемых категорий в структуре модели мира и структуре художественной картины мира отражает объективацию теоцентрической картины мира в сопоставляемых языках.

5. Выявление сходств и различий в рассматриваемых языках в материалах светского дискурса предусматривает анализ практических вопросов перевода в аспекте данной проблематики.

6. Концептосфера светского дискурса способствует образному структурированию религиозных текстов, выполняющих основную смыслообразующую, коммуникативную, идеологическую и фасинирующую функции.

7. Анализ дискурсивного поля, являющегося репрезентантом религиозной картины мира, осуществляется в рамках антропо- и теоцентрической парадигмы.

8. Исследование типологии сходств метафоро-символичес-ких компонентов значения языковых и контекстуальных средств и приёмов выражения концептосферы религиозного дискурса в текстах оригиналов и переводов свидетельствует об универсальных и уникальных явлениях рассматриваемых языков.

Апробация работы. Основные положения диссертационного проекта были представлены в виде докладов на заседании кафедры французского языка КГУ; научно-практических конференциях «Наука-2007, 2008, 2009» (Казань); I Международной конференции КГУ «Ахунзяновские чтения-2009» (Казань, КГУ апрель 2009 г.).

Структура работы. Цели и задачи исследования предопределили структуру работы, которая состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложений.

основное СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении определяются объект, предмет, цель и задачи предпринятого исследования, обосновываются его актуальность и научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность, формулируются основные положения, выносимые на защиту.

В главе первой «Объективация теоретико-методоло-гического исследования теоцентрической картины мира» рассматриваются общетеоретические вопросы, проблематика соотношения триединства языка, религии и культуры. В первом параграфе «Проблематика соотношения триединства языка, религии и культуры» изучается специфика светского дискурса. Постижение его закономерностей и особенностей приближает нас к пониманию сущности языка, религии и культуры, смысла бытия, представленных в рассматриваемых языках. Эти проблемы являются актуальнейшими теоретико-методологическими проблемами не только лингвистики, но и религиоведения. В.О. Ключевский соотносил религиозное мышление как понимание «художественное, обращенное на возвышенные предметы» [Ключевский 1988: 271]. Концептуализация языка, религии и культуры является предпосылкой определения онтологического статуса и генезиса механизмов социокультурных форм и перспектив эволюции религиозной лексики в рамках светского дискурса. Своеобразие языка заключается в его отражении окружающего мира, его «семантического фундамента и универсальной оболочки разных форм общественного сознания» [Мечковская 1998: 36].

Сочетание «язык» и «религия» - одна из тем «внешней» лингвистики. Эта дилемма - не «внешняя», а «внутренняя», затрагивающая неосознаваемые, а потому стихийные и влиятельные механизмы в человеческой психологии и культуре. В отличие от «внутренней» лингвистики, предметом которой является структура языка и его отдельных уровней - фонологического, грамматического, лексико-фразеологического, что связано с теорией Фердинанда де Соссюра (1916), внешняя лингвистика стремится понять семиотическую или знаковую, социальную и психологическую природу языка, увидеть своеобразие языка и языкового общения в различных сферах человеческой жизни.

С точки зрения семиотики, науки о знаках, язык и религия - это две самобытные знаковые системы, обладающие своим содержанием и своим способом передачи этого содержания. План содержания языка и план содержания - это два разных образа мира (две картины, две модели мира). Поэтому в терминах семиотики язык и религия - это две модели, истолковывающие семиотические системы. Это подтверждается примерами освоения и распространения православия на Руси.

Во втором параграфе «Языковая картина мира и национальный менталитет» рассматривается языковая картина мира, которая является макрообъектом данного диссертационного исследования, выполненного в рамках лингвоантропоцентризма, основы которого заложены В.фон Гумбольдтом, Э. Бенвенистом, Ш. Балли, Л. Вайсгербером. Их традиции развиваются в трудах Ю.Д. Апресяна, Н.Д. Арутюновой, Ю.С. Степанова, Г.В. Колшанского, В.Н. Телия, Е.В.Урысон, Е.С. Кубряковой и других лингвистов.

В настоящее время активно исследуется соотношение национального и универсального в формах хранения знаний в языке. Одним из первых лингвистов, выделивших проблему национального содержания языка и мышления, является В. фон Гумбольдт. Ученый полагал, что в формировании нации участвуют различные факторы, но основная специфика заключается в языке, в котором отражается каждая стадия культуры. «Язык - это мир, лежащий между миром внешних явлений и внутренним миром человека», - считал он, где речь идет об особом «языковом мировоззрении народа» [Гумбольдт 1984: 47].

Если антропоцентрическая парадигма определяет подход к языку как к миру, лежащему между миром внешних явлений и внутренним миром человека со ставшей традиционной ссылкой на В. фон Гумбольдта [1984], то теоцентрическая парадигма определяет человека и язык как творение Божие со ссылками на Библию. языковой концепт бог религиозный

Говоря о связи языка и мышления, В. фон Гумбольдт подчёркивал, что их характеризует неразрывная связь, употребление языка обусловлено требованиями, которые предъявляет к языку мышление. Поэтому общим для всех языков является то, что «язык - орган, образующий мысль, следовательно, в становлении человеческой личности, в образовании у нее системы понятий в присвоении ей накопленного поколениями опыта языку принадлежит ведущая роль» [Гумбольдт 1984: 78].

Л. Вайсгербер пользовался термином «картина мира» в своей программной монографии «Родной язык и формирование духа». По его мнению, процесс создания «промежуточного мира» средствами родного языка формирует динамичную картину мира, которая отражает «языковое вмешательство в действительность» [Вайсгербер 1929: 25].

В.И. Постовалова считает, что картина мира является универсальным, естественным посредником между различными сферами человеческой культуры, а также действенным средством интеграции людей в обществе [Постовалова 1988: 34]. Картина мира - это «целостный образ мира, имеющий исторически обусловленный характер, он формируется в рамках исходных мировоззренческих установок. Являясь необходимым моментом жизнедеятельности индивида, картина мира определяет специфический способ восприятия мира. В современной науке осмысление картины мира происходит через рефлексию над результатами достижения науки и в русле семиотического, культурологического, лингвистического и лингвокультурологического анализа, на материале изучения фольклора, мифологии и языка» [Замалетдинов 2004: 16].

Наряду с концептуальной картиной мира, которая в виде представлений находится в сознании человека, существует еще одна, вербальная или языковая картина мира, потому что, как считает Г.И. Берестнев, «отдельные элементы картины мира (концепты) и картина мира в целом обязательно получают знаковое закрепление в языке. Поэтому такую картину мира называют еще и «языковой» [Берестнев 2002: 13].

Г.В. Колшанский подчеркивает, что картина мира - это «выражение познавательной деятельности различных групп людей - деятельности, обусловленной историческими, географическими культурными и другими факторами в пределах единого объективного мира» [Колшанский 1990: 31].

Исследователи, описывающие «образы мира», присущие тем или иным народам, изучают не то, как народы познают мир, а результаты этого познания, зафиксированные в системе культуры. Для лингвиста это те результаты, которые откристаллизовались в единицах языка разного уровня. Разные народы по-своему рассматривают действительность и возникшее на этой основе своеобразие наивных картин мира, чётко обозначая этот факт в соответствующих языках. Эта оригинальность и своеобразие проявляются в самых разных тематических сферах. Таким образом, обозначившиеся в разных языках концептуальные системы отличаются друг от друга.

В третьем параграфе «Специфика дискурса в социокультурном аспекте» анализируется трактовка термина «дискурс». Впервые он был использован известным американским лингвистом З. Харрисом в 1952 г. в название научной статьи «Дискурс-анализ». Дискурс-анализ оформляется как самостоятельная дисциплина только в 60 - 70-х гг. XX в. Дискурс является объектом изучения не только лингвистики, но и психологии, политологии, юриспруденции, философии, социологии, литературоведения, семиотики, педагогики.

Современная лингвистика ориентируется на антропоцентричность и речевую деятельность в ее различных вариантах. При этом основной единицей изучения становится текст, дискурс.

В лингвистике ХХ в. дискурс становится объектом дискуссий французских лингвистов на протяжении почти целого столетия. Эмиль Бенвенист, последователь и продолжатель идей Ф. де Соссюра, в работе «Основные лингвистические проблемы» («Problиmes de linguistique gйnйrale») предложил рассматривать дискурс в широком смысле слова. Автор полагает, что «разнообразие устного дискурса любого происхождения и любого уровня - от обычного разговора до самой торжественной речи - может обеспечить успех», ибо это «функционирование языка в живом общении» [Бенвенист 1989: 242]/ Французский лингвист Мишель Фуко исследовал феномен дискурса в ряде работ и отобразил его как «совокупность всего высказанного и произнесенного», как «расчлененные мыслительные представления, выраженные последовательным сочетанием словесных знаков» [Фуко 1996: 26]. Анализируемый феномен исследуется также Ж. Гийомом и Д. Мальдидье. Ученые полагали, что в основе французского варианта анализа дискурса лежит «связь, устанавливаемая между речевой деятельностью и идеологией» [Гийом, Мальдидье 1999: 46].

Между тем, дискурс относится к очевидной реальности языка. Способы его выделения более укоренены в сознании современного человека, чем способы отграничения и выделения слова, и основаны они на разумном предположении о том, что любое завершенное вербальное сообщение может идентифицироваться как дискурс. Однако поражает то многообразие самих речевых произведений, по отношению к которым мы легко используем дефиницию «дискурс». Под дискурсом мы понимаем различные виды актуализации языка и речи, рассматриваемые во взаимосвязи с экстралингвистическими и интралингвистическими факторами, которые обусловливаются механизмами выявления закономерностей дискурса.

В отечественном языкознании религиозную сферу открыл Л.П. Крысин, указав на имеющуюся лакуну в стилистической системе современного русского литературного языка, и выделив религиозно-проповеднический стиль. После этого новый стиль стал активно изучаться (Гольберг, Крылова, О.А. Прохватилова и др.). О.А. Прохватилова указывает, что «ведущие отечественные специалисты в области стилистики - М.Н. Кожина и О.Б. Сиротинина - эту идею поддержали» [Прохватилова 2006: 75].

Религиозный дискурс представляет собой тип институционального дискурса, или специализированную клишированную разновидность общения, обусловленного социальными функциями партнеров, регламентированного по форме и по содержанию. Цель РД - духовное общение, базирующееся на конкретных ценностях и нормах поведения. Это перспективное направление исследований религиозной коммуникации, которые вбирают в себя и литургический дискурс, и исповедальный дискурс, проповедь как один из жанров среди многих других и т.п.

Типология профессионального дискурса и его параметры обусловлены экстралингвистическими и интралингвистичес-кими причинами: стандартность - нестандартность ситуации, механизмы формирования религиозного поведения и его элементов, выявление закономерностей религиозного дискурса и т.п. Важно отметить, что проблемы, стоящие в центре внимания названной дисциплины на Западе, существуют и в нашей стране, на русской почве при обсуждении проблем богослужебного языка. Как известно, языком богослужения в Русской Православной Церкви является церковнославянский язык, а в большинстве европейских стран, например во Франции, языком богослужения является национальный французский язык. Но в дни религиозных праздников в Соборе Парижской богоматери проповеди читаются на пяти языках: латинском, французском, немецком, испанском и английском.

Дискуссии о предмете теодискурса в зарубежных и отечественных работах не могут не привлечь внимания лингвистов, которые обсуждают животрепещущие вопросы о целях и задачах религиозного дискурса на современном этапе. Мы предлагаем свою версию номинации религиозного дискурса - светский дискурс: «Светский (рел.) 1) мирской, гражданский; противопоставляется следующим лексемам: духовный; церковный; 2) имеющий отношение к жизни света - кругу знатных, знаменитых, влиятельных или богатых людей» [Скляревская 2007: 888].

В настоящий момент возникает необходимость найти адекватную дефиницию религиозному дискурсу. В качестве стандарта следует рассматривать такое понимание значения термина «светский дискурс», которое в наибольшей степени совпадало бы с представлением большинства носителей языка относительно его толкования.

В четвертом параграфе «Основные функции религиозного дискурса», рассматривается религиозный дискурс как конгломерат речи и текста в соотнесении с фидеистическим и эстетическим созерцанием магии слова, его многочисленные номинации и репрезентации соответствуют основным функциям языка и речи, базирующихся на основах теории коммуникативного акта, которую определил Р.О. Якобсон [Якобсон 1975: 34].

Понятия и концепты религиозного дискурса непрерывно повторяются и концентрически проявляются в нем самом в виде простых предложений, основанных на грамматической форме и теологическом содержании.

Исследование языка религии, таким образом, весьма актуально в проблемной области изучения механизмов суггестивного воздействия на религиозную или светскую личность в связи с такими явлениями, как «электронная церковь», «телевизионная магия», «компьютерные религии» и т.п.

Если говорить о семантической составляющей исследования религиозного дискурса, то проблема смысла, символа и языка находится в центре дискуссий еще со времен М.В. Ломоносова. При концептуальном отборе в русле задач конкретного направления исследования, анализа языка религии приоритет отдается сущностному подходу к изучению языка религии, при этом используется комплексная методологическая стратегия в соответствии с логикой исследования, синтеза функциональной экспликации.

В пятом параграфе «Светский дискурс как отражение языковых тенденций эпохи глобализма» ярко показывает примеры неоязыка, или неосленга, в которых особенно четко проявляются две тенденции. Например, в гимне «Варшавянка» (перевод с франц.), есть такие строки, в которых наблюдается явление аллюзии на французский вариант «Марсельезы»: «Отречемся от старого мира, Отряхнем его прах с наших ног!» Аллюзия на светско-религиозный фразеологизм «отречемся от старого мира, отряхнем его прах с наших ног» свидетельствует о стабильности многочисленного использования старославянизмов, их переводов и аналогий в западноевропейских языках, с учетом цивилизационно-исторических, религиозных и светских моментов, о чем доказывает всеобщая история и Французской революции, и многих революций в мире. Религиозный дискурс в светской речи и дискурсии с давних пор дифференцируется в зависимости от разных возрастных групп, позволяя сделать вывод о его высокой значимости в языковой среде. Тем не менее, религиозный дискурс сегодня - это, скорее, реакция на общественные явления и условия, которая показывает лицо современного информационного ландшафта и, тем самым, всего социального пространства. Приблизительно сто лет назад, страсбургский ученый и исследователь языков Рудольф Айленберг установил, что «значение религиозного языка для развития языка сегодня признано повсеместно и изложено в различных работах в различных областях» [Айленберг 1909: 78].

Светский дискурс отличается от литературного языка определенными коммуникативными преимуществами. Он конкретнее и красочнее, чем стандартный язык, ориентированный на абстракцию и описательность, он экономичнее и удобнее. Он выражает субъективные чувства и настроение лучше, чем стремящийся к объективности и целесообразности стандартный язык. Он расслабляет разговорную атмосферу, а потому он гибче, чем неподвижный стандартный язык. К.И. Чуковский писал: «У каждой эпохи есть свой стиль. Каждый компонент смысловой структуры слова участвует (чаще имплицитно) в процессе повседневной речевой коммуникации, объективно учитывается в словоупотреблении» [Чуковский 1961: 118 - 119]. В Библии и в Священном Писании сказано: «И было сначала Слово…». Е.М. Верещагин и В.Г.Костомаров считают, что «слово - это носитель не только актуальной информации, передаваемой в ходе повседневной речевой коммуникации; но оно вместе с тем аккумулирует социально-историческую информацию, интеллектуальную и экспрессивно-эмоциональную, оценочную, общегуманистического и конкретно национального характера» [Верещагин, Костомаров 1980: 271].

В процессе анализа религиозных (светских) текстов и декодирования смысла собственно содержательных структур религиозного дискурса мы выделяем авторское намерение и отношение к сообщаемому предмету, который определяется выбором языковых средств для вербальной интерпретации концептуального религиозного пространства. В изучении религиозного дискурса и создаваемых на его основе разнообразных метафорических оборотов и словосочетаний в когнитивном аспекте важно учитывать также то, что религиозный дискурс является ярким примером и объективной, и субъективной оценки человеком не только окружающей действительности, но и своеобразной картины мира в теофидеистическом современном пространстве. Например, в одном из интервью, посвященных теме спорта и Олимпиады в Ванкувере, В.В. Путин сказал: «Конечно, мы ожидали от нашей сборной большего. Но все-таки это не повод опускать руки, посыпать голову пеплом и бить себя веригами» (Интернет РФ, Спорт, 1 марта 2010 г.).

Проведенное исследование свидетельствует о том, что особо ценностным фактором для изучения религиозного дискурса на современном этапе является необходимость подтверждения самобытности религиозного дискурса в разносистемных языках, основанного на неразрывном диалектическом единстве языка и речи, текста и дискурсии, прагматики и конституирования культурных кодов в диахронно-синхронном аспекте.

Во второй главе «Антиномии религиозной (светской) коммуникации» рассматривается история вопроса о связи русского литературного языка с церковнославянскими истоками. Кардинальные вопросы взаимосвязи русского литературного языка с церковнославянскими истоками, поставленные в трудах М.В. Ломоносова, приобрели особую актуальность в ХХ - начале ХХI вв., образуя отдельную ветвь современных научных изысканий - лингвокультурологию. В трудах видного ученого Н.И. Толстого представлены языковые и культурные сферы в их единстве и обусловленности, такие как литературный язык - элитная культура; наречия и говоры - народная культура, религия и т.п.

В первом параграфе исследуется эпоха XVIII в. в истории развития русского литературного языка - время нестабильности и проникновения европейского влияния в связи с реформой Петра I. Книжно-церковный язык теряет свое стилистическое единство, в нем появляются украинизмы и полонизмы, а также лексика иностранного происхождения. Церковнославянизмы, в свою очередь, широким потоком вливаются в литературу, где раньше преобладал разговорно-бытовой язык. Чисто славянский язык все более оттесняется в область исключительно церковную, где он сохраняет свое традиционное значение, переставая оказывать влияние непосредственно на развитие литературного языка. Этому процессу разделения церковного и литературного языков содействовала реформа азбуки, проведенная при Петре Великом (1708 г.).

Язык старинных религиозных (богословских) книг явился, таким образом, источником обновления традиционного русского языка. В этом заключалась историческая роль церковнославянского языка в дальнейшем развитии русского литературного языка. А слова, относящиеся к религиозной и нравственной сферам, поднимаются не впервые. Приведем примеры слов религиозной сферы: наитие, литургия, соборность, ритуал, пиетет, библия, нерукотворный, божественный, богоматерь, милосердие, страдание, инобытие, таинство и т.п.

Перевод книг Священного Писания на церковнославянский язык, т.е. одно из наречий болгарского языка, надолго определил судьбу русского литературного языка. То обстоятельство, что языком славян стал язык, хотя и чужой, но понятный русскому населению, имело огромное значение для всего дальнейшего развития русского литературного языка. Церковнославянский язык на русской почве впитывал в себя элементы языка национального и постепенно становился не только языком письменности, но и языком разговорным. Носителями этого литературно-разговорного языка были представители духовенства и Церковь, которые стали объединяющим началом в жизни русского народа в содействии и сохранении единства русского литературного языка на всем пространстве русской территории. По сфере церковнославянская норма все время расширяется, а русская деловая норма оказывается маркированной и ограниченной в употреблении [Алексеев 2006: 38].

Во втором параграфе «Обогащение русского языка ветхозаветной лексикой» рассматривается тема религии как отражение духовного мира человечества в древнейших цивилизациях Ближнего Востока, имеющих ряд общих черт. Эти черты обусловлены общими путями общественного и культурного развития и характерны для всех древних цивилизаций. Но и сам государственный строй был сформирован под контролем и влиянием религиозных идей, а значит, они приобретали характер государственной идеологии [Алексеев, Елисеев 2007: 31].

Образ мира, отраженный в языке первых переводов евангельских текстов, невозможно отделить от воспринимающего субъекта - человека, который строит этот образ. В теологической литературе и в словаре Г. Киттеля отмечается, что «жизнь человека как феномена в данных текстах не является объектом изображения его» [Kittel 1968: 67].

Глубокие корни проникновения церковнославянских слов в народную гущу оказало большое влияние Церкви на народный язык. Возможность дифференциации значения при помощи использования, например, в разном значении слов: глава и голова, придания оттенка возвышенности, торжественности или вообще некоторой необычности применением слова «высокого» стиля, как, например, слова око, чрево, прах и т.п. Разнообразие языковых оттенков даёт возможность использовать слова одного ряда, как, например, облако и туча, бой и битва, ратный и воинский и т.п. Эти лексемы придают русскому языку образность» [Бем 1988: 80].

В третьем параграфе «Национально-культурная специфика библейской лексики и мифологии в светском дискурсе» анализируется светский дискурс, рассматриваемый в качестве первоосновы картины мира мифологизмов, библеизмов и фразеологизмов.

Во французском варианте: Par la grвce de Dieu. - Божьей милостью; Bouc йmissaire. - Козёл отпущения; Donner des ailes. - Окрылять, вдохновлять; Donner de la confiture aux cochons. - Метать бисер пред свиньями. Слова-символы по своему происхождению могут быть исконными и заимствованными. Так, заимствованными символами оказываются библейские образы: Doigt de Dieu. - Перст божий. Каяться в грехах. Грех отчаяния, уныния, гордости, словоблудия, стяжательства (Скляревская 2007: 265). На религиозной почве появляются фразеологизмы, заимствованными символами которых являются мифологические образы. Во французском языке существует довольно большое количество фразеологизмов, - недаром его называют «открытыми воротами языка», через которые в язык попадают новейшие слова и фразеологические единицы. Таким образом, сопоставление библеизмов-фразеологизмов с компонентом-топонимом в русском и французском языках позволило выявить этно-национальную специфику ФЕ, заимствованные в Библии и Священном Писании.

В четвертом параграфе «Функционирование фразеологизмов во французской теокартине мира» рассматривается фразеология русского и французского народов, неразрывно связанных с историей, культурой, традициями нации, говорящей на данном языке. Эта связь более ярко прослеживается в тех фразеологических единицах, в состав которых входит имя собственное. Фразеологизмы традиционно возникали на базе текстов и образов Библии и Евангелия. Сопоставительное описание ФЕ с компонентом топонимом во французском и русском языках, восполняя эпистемологические лакуны, поднимает глобальные вопросы гносеологии в языке. В современном французском языке существует множество фразеологизмов, основная функция которых - усиливать эстетический аспект языка. Многие фразеологические единицы возникли в связи с обычаями, реалиями, историческими фактами. Так, во ФЕ la montagne du Calvaire, - Голгофа название холма в окрестностях Иерусалима - является символом нравственных страданий, мучений.

Во французских фразеологизмах chemin de Damas - дорога в Дамаск, путь, на котором человек находит свое истинное призвание; ФЕ trouver son chemin de Damas - найти свою дорогу в Дамаск, найти свое истинное призвание, обратиться в новую веру; ФЕ aller а Damas - пойти по правильному пути, обратиться в истинную веру топоним Дамаск символизирует истинное призвание, веру. Таким образом, сoпоставление библеизмов в русском и французском языках доказывает, что символическая образность богаче метафорической. Поле покаяния: топоним Каносса. Мы рассматриваем французский фразеологизм aller а Canossa или идти в Каноссу, возникший в связи с тем, что в Каноссе, замке в Северной Италии, в январе 1077 г. отлученный от церкви и низложенный император так называемой Священной Римской империи, Генрих ЙV униженно вымаливал прощение у своего противника - папы Григория VЙЙ. Совпадая по семантике, названный выше фразеологизм обозначает «каяться, смиряться» и принадлежит книжному стилю. Общим компонентом является топоним Canossa / Каносса.

Таким образом, светский дискурс, рассматриваемый нами в качестве первоосновы в инвентаризации топонимов-фразеологизмов, являет собой один из аспектов его функционально-семантического статуса, а также его функционирования на паритетных началах - русском и французском.

В пятом параграфе «Актуализация библейской лексики в современных СМИ» показана образность библейского и фразеологического фонда в языках разных христианских народов и совпадает по форме и образному содержанию. Лингвосемантический подход в религиозном дискурсе представляется более эвристичным по сравнению с психосемантическим анализом, поскольку он, с одной стороны, расширяет экстралингвистический горизонт до осмысления сущности религии, а с другой, стороны, позволяет исследовать фиксированные в языковых категориях религиозные значения.

Язык религии обнаруживает инвариантные семантические структуры и механизмы онтологизации смысла, что позволяет квалифицировать социокультурные феномены как религиозные, отделяя от нерелигиозных или псевдорелигиозных. «Вырваться из плена страстей, преодолеть в себе зависть, скупость, уныние поможет лишь раскаяние и надежда на помощь Божию» (Российская газета, М. Городова, Борьба с грехом начинается с понимания своей греховности 25.02.2010: 24.). Лингвистическая традиция всегда признавала универсальный характер метафоры как средства переосмысления действительности.

Изучая соотношение фразеологизма и слова, В.П. Жуков предложил выделять при этом два параметра: мотивированность и образность. Именно эти параметры в определённых сочетаниях раскрывают и внутреннюю форму, и ее характер, объяснительный или утраченный [Жуков 1986: 39].

В шестом параграфе «Оценочное сравнение русских и французских антропонимов» показано, что одним из наиболее распространенных средств образной характеристики является сравнение. Источники происхождения разнообразны и восходят к разным эпохам. Сравнения, восходящие к греко-римской мифологии, часто находят зеркальное отражение, как в русском, так и во французском языке (силен, как Геркулес, красив, как Аполлон и т.д.). Но в большинстве случаев оценочные сравнения с элементом-антропонимом в наибольшей степени отражают культуру, историю, литературу страны данного языка, а также национальный колорит и обычаи. Французские сравнения: Tirer l'йpйe comme saint Georges - быть отличным фехтовальщиком (владеть мечом, как Георгий Победоносец); Pleurer comme une Madeleine - горько плакать, как кающаяся Магдалина; Etre vieux comme Mathusalem (Hйrode) - очень старый, древний. Mathusalem - библейский патриарх Ирод королевской династии Палестины. Выбор персонажа Ирода в этом выражении не ясен, скорее всего, речь идет о древности той эпохи. Русские сравнения: Юрьев день - неожиданно несбывшаяся мечта - прекращение свободы действий, отмена в конце XVI в. права перехода крестьянами от одного помещика к другому один раз в год после сельскохозяйственных работ в день святого Юрия (Георгия). Образ - это щедрый источник, подпитывающий и обновляющий язык. Образность можно представить как соотнесенность в нашем сознании двух предметов или явлений. По этому поводу французский лингвист Г. Гийом считает, что каждая цивилизация имеет свой «диапазон» образа мира, который каждый из нас «несет в себе» [Гийом 2007: 140].

Таким образом, исследование русских и французских ФЕ с компонентом-топонимом позволяет сделать вывод, что имеются общие темы, отраженные во фразеологизмах русского и французского языков: тема умиротворенности и покоя; тема зла и добра; тема времени и вечности и др. В процессе анализа религиозных (светских) текстов и декодирования смысла собственно содержательных структур религиозного дискурса, мы выделяем авторское намерение и отношение к сообщаемому предмету, который определяется выбором языковых средств для вербальной интерпретации концептуального религиозного пространства. Эта задача ещё более усложняется, если речь идет о сопоставлении функциональной семантики светского дискурса.

В главе третьей и первом параграфе рассматриваются «Особенности функционирования религиозных концептов в русской и французской языковой картине мира» и проводится анализ культуросозидательной составляющей религиозных концептов. Изучение языка религии - это изучение способов бытия религиозного смысла, а символизирующий процесс и символ как его продукт и инструмент являются способом объективации, сохранения и передачи религиозных смыслов, значений, ценностей. В религиозном дискурсе язык концептуализируется как репрезентация смысла бытия религии и способ бытия религиозного смысла в сознании и культуре, как система свойств, связей, механизмов религиозного смыслообразования и смысловыражения.

Исследуемые концепты анализируются в структуре метафоры и сравнений, которые являются объективными проявлениями метафорического компонента значения. В концептуальном пространстве могут возникать метонимические, метафорические концептуальные связи. В основании механизма возникновения метафоры лежит система ассоциативных связей. Это обусловлено асссоциативными связями определений. Метафора и символ трактуются как замена какого-нибудь понятия его условным знаком. При этом образуются «вторичные переносные значения, которые мотивированы разнообразными ассоциативными связями первичных значений, где первичное значение определяет ядро номинативного потенциала слова, а совокупность интенсиональных и связанных с ними импликационных признаков первичного значения очерчивает общее поле этого потенциала, то есть всё множество хотя бы окказиональных возможностей номинаций посредством данного слова» [Никитин 1997: 94].

Таким образом, в основе собственно семантических изменений наименования лежат отношения между понятиями. В.Г. Гак отмечал, что отношения сходства в большей степени зависят от «видения» самих говорящих, которые могут сближать по своему пониманию те или иные понятия, факты, а отношения по смежности более объективны [Бородина, Гак 1979]. Например: «Дай Бог успеть отобрать детей у кого ни кола, ни двора» (Российская газета, А. Ярошенко, Синим пламенем, 18.02.2010: 6).

Противоречия, борьба духовного, божественного и животного начала в человеке, возникающие в душах смертных людей, приводят к опустошению души человека. Философ и богослов Владимир Соловьев писал: «В глубине нашего существа, в самой основе нашей души, иногда для нас вполне неосознаваемо таится и скрыто действует сила первородного греха - сила темная, безумная и злая… она разрывает для нас всякую связь с … « (Российская газета, М. Городова, Борьба с грехом начинается с понимания своей греховности, 25.02.2010: 24). Выбор между Добром и Злом, в конечном итоге, делает сам человек, повинуясь, зову своей души. Например: «Чтоб счас же тебя тут не было, поганая твоя душа! (В. Распутин, Прощание с Матерой). Концептуализация религиозного дискурса в сопоставительном аспекте является необходимой предпосылкой определения его лингвистического статуса, генезиса и перспектив эволюции.

Во втором параграфе третьей главы «Стилистика светского дискурса» рассматриваются причины появления в русском языке огромного количества выражений, в которых упоминается Бог всуе. Более того, невозможно найти их в двуязычных словарях, так как невозможен их перевод на иной иностранный язык, потому что таковы экстралингвистические реалии. Например, нам знакомы следующие русские реалии, связанные с концептами «Бог», «божий» и т.п.: Синонимы слова «Бог»: Боже, Боженька. Господь! Господи! Боже мой! Узуальные выражения: Не приведи, Господь! Береженого Бог бережёт! Бог тебе судья! Ну, Господь, благослови! Благоговение: Царь и Бог. Благодарю тебя, Боже! Отрешённость: Бог дал, Бог взял. Неуважение к Богу: На, тебе, Боже, что нам негоже. Богом забытое (проклятое) место. Поговорки: To, чего хочет женщина, того хочет Бог. Бог не выдаст, свинья не съест.

Генезис религии обусловлен генезисом механики ее языка. Последний в процессе своей эволюции осуществляет многоуровневую контаминацию архаических и новейших элементов религиозной символосферы, формируя инвариантную семасферу религии. Использование абстрактных субстантивов: Любовь, Сила, Свет, Мир, Милость.Императивы: не отвергни, укрепи, просвети, умири, не переставай миловать меня.Причастия настоящего времени: заблуждающегося, изнемогающего, падающего, омраченную, мятущуюся. Апеллятивы: Богородица, Богоматерь, Пресвятая Дева Мария, мать Иисуса Христа [Скляревская 2007: 146]. Глаголы: каяться, глаголить, молиться, освятить, освящать, благовестить, благословить, клясться, боготворить, обожествлять, благоденствовать, благотворить, творить молитву, произносить текст молитвы [Скляревская 2007: 136-606]. Адъективы: божий, божественный, преподобный, святой, пресвятой, пресвятая, первородный, пресвятая, пресвятой. Например, в православии: именование Богородицы и Святой Троицы, обладающая наибольшей святостью [Скляревская 2007: 786].

В параграфе 3.4 третьей главы «Эквиваленты религиозных фразеологических единиц» указывается, что сопоставительное изучение русских и французских фразеологических единиц (ФЕ) и паремий с компонентом топонимом позволяет определить специфику эквивалентности в данной сфере языковых единиц. Термины «эквивалент», «эквивалентность» часто употребляются лингвистами [Гак, Рецкер 119: 12]. Л.К. Байрамова понимает под эквивалентностью «соответствие значений единиц двух или более языков, то есть соответствие единиц в значениях, закрепленных в системах сопоставляемых языков» [Байрамова 1989: 34] и отмечает, что «в самом общем виде различают три степени эквивалентности: полную, частичную и нулевую» [Байрамова 1989: 35]. С. Влахов и С. Флорин, изучив приемы перевода фразеологизмов, определили фразеологический эквивалент как «фразеологизм на языке перевода, по всем показателям равноценный переводимой единице». Как правило, вне зависимости от контекста, он должен обладать теми же денотативным и коннотативным значениями. Это означает, что между соотносительными ФЕ не должно быть различий в отношении смыслового содержания, стилистической метафоричности и эмоционально-экспрессивной окраски, они должны иметь приблизительно одинаковый компонентный состав, обладать рядом одинаковых лексико-грамматических показателей: сочетаемостью, принадлежностью к одной грамматической категории, употребительностью и одним весьма важным свойством: отсутствием национального колорита» [Влахов, Флорин 1996: 233].

Таким образом, фразеологические эквиваленты - это фразеологизмы двух сравниваемых языков, одинаковые по денотативному содержанию, стилистической характеристике и составу знаменательных компонентов. Различные исследователи, сопоставляя фразеологизмы разных языков, выделяют неодинаковые аспекты фразеологических эквивалентов (Байрамова Л.К., Солодухо Э.М., Арсентьева Е.Ф., Райхштейн А.Д. и др.). Мы остановились на классификации Л.К. Байрамовой (абсолютно тождественные фразеологические эквиваленты; полные фразеологические эквиваленты; неполные, или частичные, фразеологические эквиваленты; фразеологические аналоги; фразеологические полукальки; заимствованные фразеологизмы), так как в данной классификации отдельно выделяются фразеологические полукальки, характеризующиеся «совпадением на семантическом, стилистическом уровнях, частично - фонетическом; возможно и частичное совпадение на морфологическом и синтаксическом уровнях» [Байрамова 1989: 9]. Именно фразеологические полукальки являются предметом нашего исследования. Изученные нами французские и русские ФЕ и паремии с компонентом-топонимом сводятся к фразеологическим полукалькам, которые представляют собой полузаимствование, полуперевод. Религиозные лексемы обладают ярко выраженной национальной спецификой. ФЕ обогащают речь любого народа, придавая ей эмоциональность и образность. Большинство исследователей считают образный смысл характерным признаком фразеологизмов. Проблема образности не раз привлекала внимание языковедов. Образ - это щедрый источник, который питает и обновляет язык. В наиболее упрощенном виде образность можно представить как соотнесённость в нашем сознании двух предметов или явлений.

Пятый параграф третьей главы «К этимологии фразеологических религиозных лексем» посвящен отражению ФЕ в толковых словарях. Особенности реализации светского дискурса представляют собой одну из актуальнейших проблем его концептосферы в художественных и религиозных текстах, функционирующих в качестве многомерных ментальных образований на уровне внутритекстовых явлений в сопоставительном аспекте. В работе акцентирована диалоговая сторона сопоставительного анализа РД, его гуманистическая составляющая. Подводя итоги семантического анализа РД, проблемы взаимодействия языка, религии и культуры, нами обосновывается выбор модуса перевода языка религии в диалог культур и конфессий.