Способы репрезентации концепта "движение" в разноструктурных языках (на материале русского, английского и чувашского языков)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Способы репрезентации концепта «движение» в разноструктурных языках (на материале русского, английского и чувашского языков)

10.02.20 - Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

Никитина Ирина Геннадьевна

Чебоксары 2010

1. Общая характеристика работы

В настоящее время в языкознании уделяется большое внимание вопросам типологических и сравнительно-сопоставительных исследований. Это объясняется рядом факторов как собственно лингвистического, так и экстра-лингвистического порядка, сущность которых сводится к осознанной необходимости более углубленного изучения строевых и функциональных характеристик языка в рамках новых подходов и научно-исследовательских парадигм, к стремлению представителей различных этнокультур к самоидентификации в социально-культурном пространстве посредством сопоставления родного языка с другими языками мира.

Реферируемая диссертация посвящена сравнительно-сопоставительному исследованию корпуса лингво-семиотических средств и способов вербализации категориального значения движения в разноструктурных языках. Движение наряду с категориальными понятиями «пространство» и «время» определяется как форма существования материального мира и является одной из наиболее значимых областей бытия человека. Категория движения привлекает к себе огромный интерес ученых разных областей наук со времен античности, что подтверждается обширной специальной литературой, в которой сущность и содержание данной категории излагаются с логико-философской, естественно-научной, теологической, психологической, культурологической и лингвистической точек зрения.

Актуальность данного исследования обусловлена прежде всего тем, что оно выполнено в русле когнитивистики, на основе которой сформировалось новое направление в современной лингвистической науке. Лингвокогнитология рассматривает языковые явления на принципиально новом содержательном уровне. Она связывает речевую деятельность носителя языка с его мыслительной деятельностью, в том числе и для интерпретации семантики движения в языковых структурах различных типов, в которых последняя проявляется с неодинаковой степенью экспликации. Все семантически релевантные характеристики движения, подлежащие языковому означиванию и системному описанию, сосредоточены в концепте - репрезентанте единицы знаний о кинетическом (от греч. кinзticos - относящийся к движению) фрагменте картины мира.

Некоторые из аспектов движения рассматривались в работах таких ученых, как Н.Д. Арутюнова, А. Вежбицкая, А.А Зализняк, В.Г. Гак, Е.С. Кубрякова, М.В. Никитин, Ч. Филлмор, У. Чейф, J.A. Fodor, R.S. Jackendoff, W. Kinsch, G. Lakoff, R.W. Langacker, J.Beavers, B. Levin, Sh. Wei Tham, G. Miller, L.Talmy и др.

В ряде исследований зарубежных и отечественных лингвистов описывались лексико-семантические группы глаголов движения (ГД) на материале одного, двух и более этнических языков (З.У. Блягоз, В.А. Богородицкий, М.В. Всеволодова, Е.Ю. Владимирский, В.Г. Гак, А.В. Исаченко, С.Д. Кацнельсон, С.П. Лопушанская, Т.А. Майсак, Е.В. Падучева, Л.Б. Пастухова, В.А. Плунгян, Е.В. Рахилина, В.Н. Топоров, А.А. Шахматов, Сh. Fillmore, B. Levin, M. Rappaport Hovav, L. Talmy и др.).

В чувашском языкознании, в частности, глаголы движения рассматривались Т.Н. Васильевой в рамках системно-структурной парадигмы. Отсутствие комплексного исследования лингвоконцепта «движение» в чувашском языке в сопоставлении с русским и английским языками определило выбор темы диссертации.

Объектом исследования являются языковые структуры - слова, словосочетания, предложения-высказывания с семантикой движения в русском, английском и чувашском языках.

Предметом исследования являются вербальные средства и способы репрезентации концептуального значения «движение» в сопоставляемых языках.

Целью диссертации является системное сопоставительно-типологическое описание концепта «движение» на материале русского, английского и чувашского языков, а также выявление универсальных и специфических языковых средств и способов объективации концепта «движение» в сопоставляемых языках.

Для достижения цели были поставлены следующие задачи:

1) описать структурно-семантические характеристики концепта «движение» в русском, английском и чувашском языках;

2) выявить и систематизировать разноуровневые языковые средства вербализации концепта «движение» в сопоставляемых языках;

3) охарактеризовать семантическую структуру русских, английских и чувашских глаголов движения в сопоставительном плане;

4) выявить и описать специфику аксиологического, метафорико-фразеологического и паремиологического осмысления движения в сопоставляемых языках.

Теоретико-методологической основой исследования послужили работы отечественных и зарубежных ученых, в частности, по когнитивной лингвистике (А.П. Бабушкин, А. Вежбицкая, В.З. Демьянков, В.И. Карасик, А.В. Кравченко, Е.С. Кубрякова, З.Д. Попова, И.А. Стернин, Ch.J. Fillmore, R.W. Langacker, L. Talmy и др.), психологии и психолингвистике (G. Miller, Ph. Johnson-Laird, E. Rosh и др.), сопоставительной лингвистике (В.Д. Аракин, С.Д. Кацнельсон, А.А. Пушкин, Б.А. Серебренников и др.), исследования в области теории номинации (Н.Д. Арутюнова, Е.С. Кубрякова и др.), метафоры и метонимии (Н.Д. Арутюнова, G. Lakoff и др.), фразеологии (А.В. Кунин, В.Н. Телия и др.), пословичной семантики (В.П. Аникин, В.М. Мокиенко).

Для достижения обозначенной в работе цели и решения поставленных задач использовались описательный и дистрибутивный методы исследования, приемы анализа словарных дефиниций и межъязыковых соответствий, семантической интерпретации, а также контекстуально-функционального анализа. Основным в исследовании контактирующих языков является сопоставительно-типологический метод, поскольку он позволяет установить сходства и различия в языковой концептуализации категории движения в русской, английской и чувашской лингвокультурах.

Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые проведено системное сравнительно-сопоставительное исследование кинетического фрагмента языковой картины мира на материале русского, английского и чувашского языков с целью выявления черт типологического сходства и различия в средствах и способах его реализации.

Теоретическая значимость работы состоит в том, что комплексному лингвокогнитивному исследованию подвергся один из наиболее значимых фрагментов языковой картины мира, а именно кинетический фрагмент, который включает в себя анализ содержательной структуры концепта «движение», функционально-семантическое описание разноуровневых средств русского, английского и чувашского языков, объективирующих данный концепт.

Практическая значимость диссертации видится в том, что полученные результаты и выводы могут быть использованы в разработке курсов по сопоставительной грамматике чувашского, русского и английского языков, в лекционных курсах по общему и сопоставительному языкознанию, по теории перевода, при определении тематики выпускных квалификационных работ. Материалы исследования позволяют разработать конкретные методические и лингводидактические рекомендации для преподавания английского и русского языков в чувашскоязычной аудитории.

Источником материала для исследования послужил корпус английских, русских и чувашских художественных текстов, в которых представлены кинетические фрагменты языковой картины мира. В работе также использовались толковые, синонимические, фразеологические и паремиологические словари русского, английского и чувашского языков.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были представлены на научных конференциях: «Актуальные проблемы формирования профессиональной компетентности будущих специалистов» (ГОУ ВПО «Чувашский государственный педагогический университет имени И.Я. Яковлева», 2007); «Инновации в образовательном процессе» (Чебоксарский политехнический институт ГОУ ВПО МГОУ, 2008); «Ашмаринские чтения» (ФГОУ ВПО «Чувашский государственный университет имени И.Н. Ульянова», 2008); «Язык, литература и культура в эпоху глобализации: тенденция развития» (ГОУ ВПО «Чувашский государственный педагогический университет имени И.Я. Яковлева», 2008); «Инновации в образовательном процессе» (Чебоксарский политехнический институт ГОУ ВПО МГОУ, 2009) и нашли отражение в 7 публикациях.

На защиту выносятся следующее положения:

1. Концепт «движение», представляющий собой единицу человеческого знания о кинетическом фрагменте картины мира, имеет определенное семантическое содержание, манифестируемое в сопоставляемых языках разноуровневыми лингвосемиотическими средствами.

2. Ядро концепта «движение» образуют глаголы движения, которые обладают в сопоставляемых языках неодинаковым структурным, функционально-семантическим и коммуникативным потенциалом.

3. Анализ образных и оценочных компонентов, выделяемых в составе значения лексических, метафорических, фразеологических и паремиологических единиц, объективирующих концепт «движение», позволяет выявить наличие определенных сходств и различий в сопоставляемых языках.

4. Парадигматика и синтагматика языковых единиц, актуализирующих концепт «движение», обусловлены спецификой структур сопоставляемых языков и особенностями сознания языковых личностей, проявляющимися при восприятии кинетического фрагмента картины мира.

Содержание работы. Во введении обосновываются актуальность и новизна темы исследования, определяются объект, предмет, цель и конкретные задачи работы, ее теоретическая и практическая значимость.

В первой главе рассматривается репрезентация концепта «движение» в научной и языковой картинах мира. Лингвоконцепт «движение» используется в качестве базовой единицы описания кинетического фрагмента картины мира. В структуре концепта выявляются прототипические семантические признаки ситуации движения, хранящиеся в языковом сознании, узнаваемые и используемые языковой личностью в дискурсе.

Во второй главе описываются структурно-семантические характеристики глаголов движения, представляющих собой ядерную область концепта «движение», а также языковые единицы, которые конкретизируют семантическое содержание глагольных лексем.

Третья глава посвящена аксиологической дифференциации глаголов движения в сопоставляемых языках, метафорико-фразеологическому переосмыслению концепта «движение», анализу использования глаголов движения в таких прецедентных текстах, как паремии.

В заключении содержатся результаты исследования и выводы, намечаются перспективы дальнейшего изучения проблемы.

В приложении представлен корпус паремиологических единиц, объективирующих категориальное значение движения в русском, английском и чувашском языках.

2. Основное содержание работы

Во введении обосновываются актуальность и новизна работы, выбор объекта и предмета исследования, формулируются цели и задачи диссертации, раскрывается ее теоретическое и практическое значение.

Первая глава «Категория «движение» как предмет изучения лингвистической науки» посвящена описанию кинетического фрагмента картины мира. Она предваряется кратким экскурсом в проблему исследования категории движения в философии, физике, химии, астрономии, психологии, социологии и других науках.

Онтологическая сущность движения определяется как форма существования материального мира. Концепт «движение» оказывается встроенным в концептуальный аппарат ряда наук, имеющих свои методы исследования и терминологический инструментарий, посредством которых моделируются и отображаются сущностные характеристики движения. В точных науках наряду с естественным человеческим языком средством моделирования и описания категории движения являются единицы особой универсальной семиотической системы, состоящей из схем, чертежей, графиков, таблиц, формул, разного рода символов. Результаты исследований, полученные в точных науках, не отражают представлений рядовых носителей этнических языков об обыденном понимании движения. Ср.: рус. Солнце встает (восходит). Солнце садится; англ. The sun rises. The sun sets; чув. Хeвел тухать. - Солнце восходит (досл. “выходит”). Хeвел анать. - Солнце садится (досл. “спускается”). Из приведенных примеров следует, что признак движения приписывается солнцу, а не земле. Вместе с тем самодостаточность данных конвенциализированных высказываний очевидна, поскольку они выражают идею смены дня и ночи, то есть идею изменения, движения. Однако это не означает, что языковая и научная картины мира противоречат друг другу. Взаимно дополняя друг друга, они создают единую общечеловеческую картину мира - целостный, глобальный образ действительности, «способ видения мира как целого, включая и человека в нем» Канке В.А. Философия. Исторический и систематический курс. М.: Логос, 1999. С. 286..

В исследовании рассматривается лишь часть языковой картины мира, а именно ее кинетический фрагмент, с точки зрения когнитивной лингвистики, «позволяющей связать все языковые процессы с познавательной деятельностью человека, с актами категоризации и концептуализации мира» Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопросы языкознания. 1994. № 4. С. 17-33.. Связь языковой картины мира с концептуальным аналогом осуществляется через посредство слова. «В качестве составляющей концептуальной системы рассматриваются отдельные смыслы, или концепты, сформированные в процессе познания мира и отражающие информацию об этом мире» Краткий словарь когнитивных терминов / Е.С. Кубрякова [и др.]; под общ. ред. Е.С. Кубряковой. М., 1996. С. 94.. Категоризация мира в понятиях и терминах традиционных частей речи языка базируется на концептуальном мировосприятии. Использование существительного в качестве номинанта концепта является вполне обоснованным (ср. рус. движение, англ. motion, чув. кузгм), поскольку «предмет выделяется как доминантный вид объективной реальности, данный человеку в ощущении» Кравченко А.В. Язык и восприятие // Когнитивные аспекты языковой категоризации. Иркутск, 1996. С. 28..

В концепте «движение» сосредоточена вся совокупность знаний человека о кинетическом фрагменте картины мира. В языковом сознании концепт воплощает как наивные, так и научные представления о движении, в результате чего образуется сложный и многомерный концепт, который содержит ряд релевантных семантических признаков, а именно: направление, пространственная локализация, способ движения, интенсивность, путь, цель, среда. Данные семантические признаки детерминируют выбор языковых средств, прежде всего глагольных лексем, посредством которых эксплицируются содержательные характеристики концепта «движение» в конкретных высказываниях.

Во второй главе «Естественный язык - основное средство концептуализации знаний о движении» рассматриваются структурно-семантические характеристики концепта «движение», определяются его центральная и периферийная области.

В структуре “глагольного” движения выделяются прототипические признаки и свойства: направление, пространственная локализация, способ движения, интенсивность, путь, цель, среда. Названные универсальные параметры, характерные для большинства ситуаций перемещения, могут по-разному выделяться и обозначаться глаголами движения (ГД) в сопоставляемых языках. Под ГД нами понимаются глаголы, обозначающие самостоятельное перемещение объекта в пространстве.

Ядром концепта «движение» в русском языке является глагол двигаться, который имеет простую семантическую структуру, нейтральную стилистическую окраску и передает идею перемещения в пространстве в самом общем виде. В английском языке ему соответствует глагол to move, в чувашском языке - глагол куз-. Анализ языкового материала показывает, что базовыми лексемами-репрезентантами, манифестирующими исследуемый концепт в дискурсе, являются ГД: рус. бежать - бегать, ехать - ездить, идти - ходить, катиться - кататься, летать - лететь, лезть - лазить, плыть - плавать, ползти - ползать, прыгнуть - прыгать, карабкаться, шагать; англ. tocome, to crawl, to cross, to drive, to enter, to fly, to follow, to go, to jump, to leave, to pass, to ride, to run, to swim, to walk; чув. ан- “спускаться”, вeз- “лететь, летать”, ирт- “проходить, проезжать”, иш- “плавать, плыть”, кай- “уйти, уехать”, каз- “переходить”, кeр- “войти, въехать”; кил- “прийти, приехать”, кус- “катиться”, пыр- “идти, ехать”, зит- “доходить”, зеклен- “подниматься”, зяре- “ходить, ездить”, тух- “выходить, выезжать”, ут- “шагать”, чуп- “бежать”, хгпар- “подниматься”.

Концепт «движение» распадается на частные составляющие. Одним из его основных семантических компонентов является пространственная локализация, которая маркируется рядом глаголов движения, усложненных аффиксальными, падежными и предложными формантами в русском языке, послеложными и предложными формантами в английском языке, аффиксальными, падежными и послеложными формантами в чувашском языке. В сфере движения, представляющего целенаправленный процесс, выделяют начальную (L1) и конечную точку (L2), а также промежуточный пункт. Наличие в русском языке значительного количества префиксальных глаголов обусловлено базовыми моделями пространственной локализации L1 > L2. Префикс меняет смысл глагола и может выражать пространственный ориентир начала движения (уйти из дома), его конца (прийти на работу), либо ориентацию движения на какой-либо промежуточный пункт (пройти мимо магазина).

Общим для английского и чувашского языков является наличие в них простых ГД, содержащих в своем значении сему начала движения (англ. to depart, to leave; чув. тух- “выходить, выезжать, вылезать” и др.), конца движения (англ. to arrive, to enter; чув. зит “доходить, доезжать, добираться”, кeр- “входить, въезжать” и др.). В данных языках наличествуют ГД, которые имеют в своих номинациях как назывные, так и дейктические семы, указывающие на ориентацию движения объекта к говорящему (англ. to come - чув. кил- “приходить, приезжать”) / от говорящего (англ. to go - чув. кай- “уходить, уезжать”, тар- “убегать, сбегать”). Ряд английских и чувашских ГД с широким смысловым объемом соответствует русским ГД с одним и тем же префиксом, но c разными корнями (cр. англ. to come “прийти, приехать, прибыть, приблизиться”; чув. кил- ”прийти, приехать, прибывать, прилететь”).

Пространственный ориентир в анализируемых языках эксплицируется лексическими средствами с конкретным значением места или назывным локализатором: предложно-именным сочетанием, географическим названием или наречием, а в чувашском языке также падежной или падежно-послеложной формой имени. Следует отметить, что в русском и английском языках пространственный ориентир выступает в качестве правостороннего аргумента предиката, в чувашском языке - в качестве его левостороннего аргумента. Ср.: Он пошел в лес. - He went to the forest. - Вгл вгрмана кайрe. Локализуемый объект в сопоставляемых языках, как правило, выражен существительным или местоимением.

Направление представляет собой следующий важный фактор восприятия движения. Как указывается в лингвистической литературе, в русском языке в качестве формализованных средств выражения направленности и ненаправленности выступают коррелятивно соотнесенные пары глаголов движения несовершенного вида с разными основами и суффиксами-флексиями: идти - ходить, ехать - ездить, лететь - летать, плыть - плавать, брести - бродить, ползти - ползать, лезть - лазить, бежать - бегать и др. Однонаправленное движение передается ГД типа идти либо сочетанием идти с пространственным контекстуальным уточнителем. Ненаправленное (двунаправленное и разнонаправленное) движение передается глаголами типа ходить.Шамне Н.Л. Сопоставительное освещение семантики немецких и русских глаголов в аспекте интерпретации категории пространства. Казань, 2000. С. 30. Двунаправленное движение представляет собой перемещение объекта из L1 в L2, пребывание его в L2 и перемещение из этой точки обратно в L1. Под разнонаправленным движением понимается некратное локализованное во времени перемещение объекта в пространстве.

Важную роль в выражении пространственных отношений в русском языке играют префиксы. Специфика морфемного состава глаголов движения в русском языке и возможность использования различных префиксов со значением направления движения делают данную группу глагольных лексем достаточно представительной. Для экспликации однонаправленного движения могут использоваться предлоги и наречия, имеющие категориальное значение «куда/откуда».

В английском языке большую роль в передаче однонаправленного движения играют предлоги, наречия и послелоги. Кроме того, ряд ГД содержит в своей смысловой структуре сему направленности, совпадающую с наречием (to advance `move forward', to ascend `go up', to retreat `move away / back' Oxford Advanced Learner's Dictionary, 7^th edition. и др.).

Чувашский язык характеризует отсутствие префиксов, которое компенсируется лексическим способом. Многие ГД имеют в своей семе указание на абсолютную направленность движения, отражающую векторные характеристики перемещения по горизонтали / вертикали. Перемещение может осуществляться: 1) в горизонтальной плоскости внутрь пространства (кeр-“входить, въезжать”) / наружу из пространства (тух- “выходить, выезжать”); 2) по вертикали вверх (хгпар-, улгх-, зeклен- “подниматься”) / вниз (ан- “спускаться, опускаться, слезать, падать”, як- “падать”, йгван- “валиться”).

В чувашском и английском языках отсутствует парная морфологическая соотнесенность ГД по признаку однонаправленность/ неоднонаправленность. Наиболее распространенным способом экспликации названной соотнесенности в чувашском языке является употребление вспомогательных глаголов (спрягаемых компонентов). Однонаправленное движение может передаваться аналитическими формами, которые состоят из деепричастия на са- (-се) основного глагола, обозначающего способ перемещения, и спрягаемого компонента, указывающего на направление (ср. простой ГД вeз “лететь, летать” и аналитический глагол вeзсе ан- “слететь” (букв. “летя спуститься”)).

Спрягаемые компоненты в составе аналитических глаголов придают им векторные значения направления движения:

1) по вертикали вверх: хгпар-, улгх- (чупса хгпар “взбежать”, упаленсе улгх “влезать”) / по вертикали вниз: ан-, як- (кусса ан- “скатиться”, сиксе як- “спрыгнуть”);

2) по горизонтали внутрь пространства кeр- (килсе кeр- “войти к кому-либо”) / по горизонтали из пространства наружу тух- (сиксе тух- “выскочить откуда-либо”).

Приведенные спрягаемые компоненты чувашских аналитических глаголов указывают на направление движения и по значению соответствуют префиксам ГД в русском языке, предлогам и послелогам в английском языке:

Таблица 1

Ввиду отсутствия префиксации в чувашском языке, ГД употребляются с уточнителями направленности движения, которые в большинстве случаев являются структурно облигаторными. В качестве контекстуальных уточнителей, как правило, выступают падежные формы, падежно-послеложные конструкции существительных либо наречия, указывающие на направление движения (аяла “вниз”, зяле “вверх”, мала “вперед”, кая “назад” и ряд других.

Значение разнонаправленности движения содержится в семантике русских глаголов: блуждать, бороздить, бродить, колесить, кочевать, путешествовать, реять, скитаться, слоняться, странствовать, шататься, шляться и др. Двунаправленность выражают ГД: навестить, посетить, сбегать, слетать, смотаться, съездить, сходить. Английские ГД to buzz along, to drag about, to cruise, to gad, to hop, to meander, to ply, to ramble, to roam, to rove, to straggle along, to stroll, to tramp, to walk, to walk about, to wander и др. обозначают разнонаправленное движение объекта. Сема двунаправленного движения содержится в английских глаголах: to drop around, to drop in, to pop across, to run in, to visit и др.

В чувашском языке неоднонаправленное движение эксплицируют аналитические глаголы, состоящие из деепричастия основного глагола с параметром способ и спрягаемого компонента зяре- “двигаться, ездить, ходить”, который обозначает движение, совершаемое в разных направлениях в течение относительно длительного времени, например: ишсе зяре- “плавать” (букв. “плавая ходить”). Неоднонаправленное движение передается также простыми глаголами, например: ланкка- “брести, плестись, слоняться”, лапсгртат- “слоняться”, лeркке- “шататься, слоняться”и др. К ГД, обозначающим двунаправленное движение относятся: вeркeн “сновать, носиться взад и вперед”, вeркeш- “сновать взад и вперед”, йгркка- “бегать взад-вперед без дела, сновать”, кайса кил- “сходить, съездить”, зитсе кил- “сходить, съездить”, кeрсе тух- “зайти ненадолго, заглянуть”, кeрсе кур- “посетить кого-л, зайти навестить”, тухса кeр- “сходить куда-либо, выйти и вернуться”.

ГД, выражающие неоднонаправленное движение, могут сочетаться с наречными и предложными элементами в русском и английском языках, и с составными наречиями - в чувашском языке, например: взад и вперед - back and forth - каллe-маллe; туда и сюда - to and fro - унта-кунта.

Одним из существенных компонентов движения является семантическая категория способ. Здесь выделяются два аспекта: самостоятельное перемещение субъекта (ходить - to go - зяре- , бежать - to run - чуп-, плыть - to swim - иш- , ползти - to crawl - шу-); перемещение субъекта при помощи транспортных средств (ехать (на машине) - to motor - (машинапа) зяре-; плыть (на лодке) - to boat - (кимeпе) зяре-).

Понятие «перемещение пешком» в русском языке выражают глаголы: идти/ ходить, семенить, ступать, шагать и др. Глаголы идти/ходить могут конкретизироваться наречием пешком. В английском языке сему `перемещение пешком' имеют глаголы to go, to step, to toddle, to tread, to walk и др. Помимо названных синтетических глаголов широкое распространение имеет аналитическая модель to go on foot. В чувашском языке самостоятельное перемещение субъекта эксплицируют глаголы: ут- “ходить, идти, шагать”, утгмла- “идти, шагать, вышагивать”, утса пыр- “идти, шагать”, тухса ут- “пойти, направиться” и др. Чувашские глаголы кай- “идти; уходить”, кил- “приходить, приезжать”, зяре- “ходить, ездить”, пыр- “идти; приходить, приезжать” могут уточняться наречием зуран “пешком”.

Следует отметить, что общим для английского и чувашского языков является моноструктурное выражение характера перемещения, при котором его особенности передаются отдельным глаголом (ср., например, английский глагол to putter и его русский эквивалент двигаться еле-еле; чувашский глагол танкглтат- и его эквивалент в русском языке идти неровной поступью). В структуре подобных английских и чувашских глаголов сочетаются параметры движение и способ.

В русском языке преобладающим является полиструктурирование процессов перемещения в пространстве, при котором обозначение сопутствующих особенностей перемещения содержится в контекстеШамне Н.Л. Указ соч. С. 26. (ср. англ. to straddle - рус. ходить широко расставляя ноги; чув. санкглтат- - рус. ходить прихрамывая).

Для чувашского языка характерно также полиструктурное выражение особенностей перемещения с помощью аналитических глаголов, в которых специфическую манеру передвижения (способ) передает деепричастие основного глагола, а параметр движение - спрягаемый компонент, например: вeтeртеттерсе пыр- “быстро идти, семеня ногами” (букв. “семеня ногами идти”).

В русском языке полифункциональные (полисемантические) глаголы идти/ходить выражают как перемещение человека, так и движение транспортных средств. Полифункциональные глаголы ехать/ездить передают перемещение человека при помощи транспортных средств и сочетаются с существительными, обозначающими вид транспорта, в предложном либо в творительном падеже (ехать/ездить на поезде, ехать/ездить поездом).

В английском языке существует большое количество ГД, которые не только эксплицируют перемещение субъекта при помощи средств передвижения, но и конкретизируют их вид, например: to motor, to paddle, to yacht. Глаголы данной группы образованы преимущественно путем конверсии N > V, являющейся, как известно, характерной чертой грамматической системы английского языка. Перемещение человека при помощи транспортных средств может передаваться также аналитическим способом (to go by plane / car, ship).

Особенностью чувашского языка является отсутствие специальных ГД, содержащих семантический компонент `передвигаться с помощью транспортных средств'. Один и тот же глагол может передавать как самостоятельное перемещение субъекта, так и его перемещение при помощи средств передвижения: кай- “уйти, уехать”; кeр- “войти, въехать”; кил- “прийти, приехать”; пыр- “идти, ехать”; зяре- “ходить, ездить”; тух- “выходить, выезжать” и ряд других. Конкретизация способа передвижения осуществляется с помощью уточнителей средств передвижения, в качестве которых выступают имена в совместном падеже (автобуспа зяре- “ездить на автобусе”, самолетпа кил- “прибыть самолетом”).

Движение объектов осуществляется в различной среде: по земле (шагать - to walk - ут-), по воде (плыть - to swim - иш-) либо по воздуху (лететь - to fly - вeз-). Перемещение по земле является прототипическим. Общим для русского и английского языков является наличие в них полифункциональных глаголов идти и to go, которые могут выражать как перемещение человека, так и передвижение транспортных средств независимо от среды (Поезд идет с опозданием. Корабль идет в порт. Сars go on the road. The steamer goes twice a week). Английский глагол to go обозначает также передвижение субъекта с помощью транспортного средства, осуществляемое в любой среде (to go by bus/ air/ sea). Некоторые полисемантические ГД в чувашском языке передают самостоятельное перемещение субъекта, перемещение субъекта с помощью средств передвижения, а также движение самих транспортных средств независимо от среды, например: кай- “уходить, уезжать, улетать”; кил “приходить, приезжать, прилетать”; пыр- “идти, ехать”; зяре- “ходить, ездить”; тух “выходить, выезжать” (ср. eзе автобуспа зяре- “ездить на работу на автобусе”; поезд хгвгрт пырать “поезд движется быстро”).

Интенсивность служит дополнительным критерием при описании движения. В сопоставляемых языках выделяются два синонимических ряда: глаголы с доминирующей семой `высокая скорость движения' и глаголы с доминирующей семой `низкая скорость движения'. Анализ первообразных ГД в русском языке, простых ГД в английском и чувашском языках, проведенный на материале лексикографических источников, показал, что в синонимическом ряду русских глаголов с доминирующей семой `высокая скорость' больше лексем (51), чем в синонимических рядах глаголов чувашского (29) и английского (27) языков. По количеству лексем в синонимическом ряду с доминирующей семой `низкая скорость' лидирует английский язык (28), за ним следует чувашский язык (21), наименьшее количество синонимов в русском языке (12). Количественное несоответствие лексем в синонимических рядах свидетельствует о том, что в русской и английской лингвокультурах осуществляется более детальное членение и восприятие разных участков кинетических фрагментов картины мира, что находит отражение в соответствующих микросистемах сопоставляемых языков.

При ГД в сопоставляемых языках часто употребляются конкретизаторы, уточняющие скорость перемещения: качественные наречия, сравнительные обороты, сочетания существительного с прилагательным, а также деепричастия в русском и чувашском языках. Кроме того, ГД в чувашском языке активно сочетаются со звукоподражательной лексикой. Названные распространители ГД являются, как правило, левыми аргументами предиката в чувашском языке, правыми аргументами - в русском и английском языках.

Цель является следующей значимой характеристикой движения. Движение с целью в сопоставляемых языках эксплицируется ГД в сочетании с различными конкретизаторами направления движения (идти в лес - to go to a forest - вгрмана кай-; идти на выставку - to go to the exhibition - выстгвкгна кай-; идти на работу - to go to work - eзе кай-). Движение без цели передают ГД, выражающие ненаправленное движение (рус. блуждать, бродить; англ. to bum, to ply; чув. ланкка- “брести, плестись, слоняться”, зeтсе зяре- “блуждать, плутать” и др.).

Важную роль в восприятии движения играет путь, который характеризует большое разнообразие значений в сопоставляемых языках. Достаточно часто в названном понятии находят отражение: весь процесс движения (выехать из города - to leave the town - хуларан тухса кай-; переехать через лес - to cross the forest - вгрман урлг каз-; доехать до станции - to arrive at the station - станцине зит-); направление (идти в парк - to go to the park - парка кай-); способ (идти пешком до остановки - to walk as far as a stop - кeтес патне зитиччен зуран ут-); среда (перешагнуть - to stride across - утса каз-, перелететь - to fly over - вeзсе каз-); интенсивность (мчаться по дороге - to rush along the road - зулпа вeзтерсе пыр-); преодоление препятствий (перелезтьчерез ограду - to climb over the fence - карта урлг каз-); изменение первоначального маршрута (свернуть в переулок - to turn to the backstreet - тгкгрлгка пгргнса кeр-); длительность действия (расхаживать - to pace - уткаласа зяре-).

Путь, по которому происходит движение, называется трассой, или траекторией, представляющей собой совокупность линейно соединяемых точек в пространстве Кубрякова Е.С. Глаголы действия через их когнитивные характеристики // Логический анализ языка. Модели действия. М., 1992. С. 90.. Вследствие огромного количества разнообразных объектов, связанных с движением, в русском, английском и чувашском языках эксплицируются как общие, так и частные понятия трассы. Общими в сопоставляемых языках являются понятия путь / дорога - way / road - зул / зул-йeр, каждое из которых обозначает место, специально предназначенное для целенаправленного перемещения объекта в пространстве.

Все приведенные семантические признаки движения взаимосвязаны между собой и являются когнитивными классификаторами. Помимо ГД, занимающих центральное место в репрезентации исследуемого концепта, в его реализации участвуют также другие части речи сопоставляемых языков: существительные, прилагательные, наречия, деепричастия, звукоподражательные слова, которые не только конкретизируют содержание ГД, но раскрывают весь их потенциал в объективации движения. Объем исследуемых уточнителей семантики движения в русском, английском и чувашском языках в целом совпадает.

В третьей главе «Образные и оценочные компоненты в структуре лингвоконцепта «движение» в сопоставляемых языках» рассматриваются языковые средства, находящиеся на периферии содержания концепта. Результаты аксиологического подхода человека к движению объективируются рациональной и эмоциональной формами толкования данного феномена. Компонентный анализ семантики ГД в сопоставляемых языках позволил выявить группу лексем, имеющих в своем значении главным образом отрицательную оценочную коннотацию, которая распространяется на некоторые семантические компоненты ГД, а именно: особая манера движения (шаркать - to shuffle - кгштгртаттар-), бесцельность движения (слоняться - to gallivant - лeркке-), скорость движения (высокая: сновать - to scurry - йгрка-; низкая: тащиться - to plod - ламсгртат-). В ряде ГД в сопоставляемых языках может актуализироваться как отрицательная, так и положительная оценка, поскольку эмоциональная оценка во многих случаях зависит от субъективных ассоциаций говорящего и контекста употребления ГД.

Образная составляющая концепта «движение» эксплицируется метафорическими и метонимическими когнитивными моделями. Опираясь на теоретические работы Дж. Лакоффа, М. Джонсона Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Теория метафоры. М., 1990. С. 387-415., Р.В. Лангакера Langacker R.W. Foundation of Cognitive Grammer II: Descriptive Application. Stanford. 1991., мы выделили наиболее значимые для исследуемого концепта типы метафор: онтологические, ориентационные, метафоры «канал связи/передачи информации».

ГД в сопоставляемых языках характеризует широкое метафорическое употребление. Наибольшее количество значений, связанных с метафорическим переносом, имеет глагол идти в русском языке, to go - в английском, тух- - в чувашском. Многозначность данных глаголов является основой для их метафоризации. В качестве семантического субъекта может выступать человек, однако в большинстве случаев таковым является абстрактное понятие. При использовании ГД с неодушевленными именами имеет место персонификация: Уже водку пить немыслимо, уже вино пить немыслимо, идет в душу и обратно возвращается (Булгаков). The third, the decrepit witness of their struggle and their torture, accepted her own dull conception of facts; of strength and youth gone <…>(Conrad). Пургнгз шухгшe ман пуза шгтарсах тухать (Ф.Павлов). - Думы-то о жизни мне голову сверлят (букв. “мысли пробиваются наружу”).

Анализ концептуальных метафор, объективирующих движение в сопоставляемых языках, позволил выделить ряд общих образных метафорических моделей: жизнь - движение; деятельность - движение; время - движение; чувства, эмоции - движение; нечто положительное - движение вверх, нечто отрицательное - движение вниз; нечто положительное - движение вперед, нечто отрицательное - движение назад: Давно не чувствовал он такой бодрости, такой силы, которая, казалось, вся поднялась со дна души, готовая на подвиг (Гончаров). Sir John's confidence in his own judgment rose with this animated praise, and he set off directly for the cottage to tell the Miss Dashwoods of the Miss Steeles' arrival (J.Austen). Ачаш сасгсем хглхана выляса, кулса, кгтгкласа кeреззe, вeсем чун хевтине пырса тивеззe, гна йгпатса, ыйхгри пек згмгллгн зeклесе илсе вeзсе улгхса каяззe (Ф.Павлов). - Красивые, нежные звуки как будто играют в воздухе, смеются, щекочут слух, они несут с собой бодрость духа, успокаивают и утешают, легко возносятся ввысь, увлекая за собой, как во сне. Приведенные высказывания являются примерами ориентационной метафоры «нечто положительное - движение вверх».

Метафора тесно связана с метонимией, которая основывается на смежности или примыкании понятий. В русском, английском и чувашском языках достаточно широко распространены случаи глагольной метонимии, в которых глаголы, изначально выражающие звучание, обозначают движение, сопровождаемое звуком, что соответствует метонимической модели действие - его результат (движение (причина) - результат (следствие - звук)): …с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами, и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу (Л. Толстой). <…> once more I was stowed away in the coach, my protector mounted his own seat, sounded his hollow horn, and away we rattled over the 'stony street' of L (Ch. Bronte). Тахзантанпа машина зяремен кeпер еннелле пeр грузовик кeрлеттерсе килет (В.Ухли). - К мосту, по которому давно уже не ездили машины, с грохотом приближается грузовик (букв. “грохоча приезжает”).

Образная характеристика движения передается также сочетанием ГД с широким кругом контекстуальных уточнителей, среди которых особо выделяются звукоподражательные слова, усиливающие и подчеркивающие то, что обозначают ГД: <...> тут бы, кажется, и триумф, и наслаждайся плодами своего остроумия, а он - хлоп! да в самом-то интересном, в самом скандалезнейшем месте и упадет в обморок (Достоевский). »Tramp, tramp,« he went along the causeway, where the road boasted the privilege of such an accommodation; »splash, splash,« through the mire-filled cart-ruts, where the flags were exchanged for soft mud (Ch.Brontе). Вгл алгкне узат, тет те, вальт тухса каят, тет (вальт подр. - о быстром исчезновении) Ашмарин Н.И. Словарь чувашского языка. . - Он открывает дверь и быстро уходит.

Анализ звукоподражаний показывает, что данная лексика имеет свои особенности в каждом из сопоставляемых языков. Это свидетельствует о специфическом восприятии окружающего мира русской, английской и чувашской лингвокультурами. Следует отметить, что в чувашском языке названная группа слов является наиболее многочисленной (более одной тысячи единиц).

Большие возможности для образной характеристики речевой ситуации в сопоставляемых языках имеют фразеологические единицы (ФЕ), содержащие ГД. C учетом специфики настоящего исследования представляется возможным выделить следующие группы образных ФЕ: 1) ФЕ, обозначающие состояние дел, материальное положение человека: плохое положение дел (материальное затруднение, неприятное положение, смерть, опасное положение) - хорошее положение дел; 2) ФЕ, передающие поведение, характер человека, его репутацию: положительные качества - отрицательные качества; 3) ФЕ, выражающие психическое состояние человека: хорошее - отрицательное, патологическое; 4) ФЕ, обозначающие мыслительные процессы; 5) ФЕ, передающие физическое состояние человека; 6) ФЕ, выражающие образное восприятие движения; 7) междометные инвективные ФЕ.

Наиболее насыщенными в русском и чувашском языках оказались группы: ФЕ с образной основой «отрицательное, патологическое психическое состояние человека» (21 и 28 ФЕ соответственно) и ФЕ, выражающие отрицательные черты характера человека (24 и 13 ФЕ соответственно). В английском языке наиболее представленной является группа с образной основой «плохое материальное положение и состояние дел человека» (21 ФЕ). Названное межъязыковое количественное несоответствие ФЕ обусловлено своеобразием культур и менталитетов носителей сопоставляемых языков.

С точки зрения оценки межъязыковых соответствий при переводе ФЕ с одного языка на другой, выделяют три группы ФЕ: 1) ФЕ с полной эквивалентностью (идти своим путем - to go one's own way - хгвгн зулупа пыр-); 2) ФЕ с частичной эквивалентностью (сходить в могилу - to sink into the grave - зeре кeр- (букв. “войти в землю”)); 3) безэквивалентные ФЕ (плавать мелко; to go bald-headed; пузран сeрeм тухать “сильно испугался, перепугался” (букв. “из головы угар выходит”)). Последняя группа является самой многочисленной, поскольку совпадение идиоматики в разных языках наблюдается достаточно редко. Анализ концептуальных метафорических ФЕ, объективирующих движение, позволил выделить общие наиболее употребительные образные модели, используемые в сопоставляемых языках.

Паремиологические единицы также относятся к периферии содержания концепта «движение». В целом, в них выражается отрицательное отношение к человеческим порокам и недостаткам, положительное отношение к его добродетелям и достоинствам, содержатся различные предписания и назидания. Пословицы, вербализующие движение, дают ассоциативно-образное представление о жизненных ситуациях и явлениях, имеющих между собой связь, через такие параметры движения, как направление, скорость, путь и цель, характеризующие специфику исследуемого концепта.

Анализ паремиологических высказываний в сопоставляемых языках показывает, что отрицательная оценка существенно преобладает над положительной. Общим для сопоставляемых лингвокультур является негативное отношение к отсутствию перемещения, воспринимаемому как отсутствие деятельности человека: рус. Под лежачий камень и вода не течет; англ. All show and no go; чув. Халап запса хапха тгррине улгхаймгн, юмах ярса юман тгррине улгхаймгн. (букв. “Болтая, на ворота не залезешь, сказки рассказывая, на дуб не залезешь”). Кроме того, общей является отрицательная оценка высокой скорости перемещения, которая ассоциируется с чрезмерной поспешностью и необдуманностью действий: рус. Скоро поедешь - беду нагонишь; англ. Fools rush in where angels fear to tread; чув. Васкакан вакка сикнe (букв. “Тот, кто торопился, попал в прорубь”).

В пословицах русского и чувашского языков отражается негативная оценка перемещения по прямой траектории, которое можно интерпретировать как отсутствие дальновидности и осторожности: рус. Поехал прямо - через кочки да в яму; чув. Пякле зярекен пякле тeлне пeлеймен (букв. “Идущий прямой дорогой до крыльца не дошел”). Для русской и английской лингвокультур релевантной является отрицательная оценка перемещения, направленного вперед, которое воспринимается как глупость человека: рус. Дурак всегда вперед лезет; англ. A fool always rushes to the fore.

Общим для сопоставляемых лингвокультур является положительное отношение к перемещению в целом, которое ассоциируется с умением человека преодолевать препятствия, с его трудолюбием и активной жизненной позицией: рус. На ловца и зверь бежит; англ. He that would eat the fruit must climb the tree; чув. Ура утсан зул юлать (букв. “Дорога будет пройдена, если ноги шагают”). Русская и английская лингвокультуры одинаково положительно относятся к перемещению с высокой скоростью, к направленному движению, которые для них связаны с трудолюбием и целеустремленностью человека: рус. Русские медленно запрягают, но потом быстро скачут; англ. He that comes first to the hill may sit where he will; рус. Богу молись, а к берегу гребись; англ. Pray to the Lord but swim to the shore. Для чувашской лингвокультуры релевантным является положительное отношение к перемещению окольным путем, которое ассоциируется со смекалкой и дальновидностью: Пякле каян пялeнет, завра каян зу зиет (букв. “Идущий прямо задохнется, идущий кругом масло кушает”).

Следует отметить, что в пословицах обнаруживаются противоречивые суждения по поводу одних и тех же явлений. Это объясняется тем, что паремия принадлежит не к ядру концепта, а к его интерпретационному полю, которое содержит «выводы» из разных когнитивных признаков, образующих структуру концепта Стернин, И.А. Методика исследования структуры концепта // Методологические проблемы когнитивной лингвистики / под ред. И.А. Стернина. Воронеж. гос. ун-т, 2001. С. 65..

Из 300 отобранных нами пословиц удалось выявить 7 пар полных лексических эквивалентов в двух из сопоставляемых языков - либо в русском и английском, либо в русском и чувашском языках, например: рус. Яблоко от яблони далеко не падает. - чув. Улми йывгззинчен аякка якмест; рус. Лучше оступиться, чем оговориться. - англ. Better to slip with the foot than with the tongue.

Часть пословиц в сопоставляемых языках не совпадают ни по формальным, ни по семантическим признакам: рус. На чужом горбу в рай не въедешь. - англ. He goes long barefoot, who waits for dead men's shoes; рус. Под лежачий камень и вода не течет. - чув. Зярен каска якалнг, выртан каска мгкалнг (букв. “Что находится в движении - обтирается, что лежит на месте - покрывается мохом”).

Большинство сравниваемых пословиц имеет одинаковое смысловое содержание, но представлено разными лексико-грамматическими средствами: рус. Жизнь прожить - не поле перейти. - чув. Eмeр ирттересси - урам урлг казни мар. (букв. “Жизнь прожить - не улицу перейти”); рус. Пришло махом - ушло прахом. - англ. Easy come, easy go. Предикаты пословиц сопоставляемых языков, как правило, представлены в настоящем или прошедшем времени, что позволяет передать вневременную истину. Повелительное наклонение, достаточно широко используемое в сопоставляемых пословицах, отражает их поучительный характер.

Многочисленность русских, английских и чувашских паремиологических высказываний, содержащих в своем составе ГД, свидетельствует о значимости феномена движения в сопоставляемых лингвокультурах.

В заключении диссертации излагаются основные выводы и определяются перспективы дальнейшего исследования.

движение аксиологический язык вербализация

Список работ, опубликованных по теме диссертации

Публикация в издании, рекомендованном ВАК РФ:

1. Никитина И.Г. Вербализация событий движения в русском, английском и чувашском языках / И.Г. Никитина // Вестн. Чуваш. ун-та. Гуманитарные науки: науч. журнал. / Чуваш. гос. ун-т. - Чебоксары, 2009. - №4. - С. 255-258.

Публикации в других изданиях:

2. Никитина, И.Г. Вербализация семантики направленного и ненаправленного перемещения субъекта в пространстве / И.Г.Никитина // Актуальные проблемы формирования профессиональной компетентности будущих специалистов: сборник научных статей / Чуваш. гос. пед. ун-т. - Чебоксары: Альбион, 2007. - С. 105-111.

3. Никитина, И.Г. Фразеологические единицы с английским глаголом to go их функциональные переводы в русском и французском языках / И.Г. Никитина, Г.Г. Яковлева // Инновации в образовательном процессе: сборник трудов межрегиональной научно-практической конференции. - Чебоксары: Чебоксарский политехнический институт (филиал) ГОУ ВПО МГОУ, 2008. - Вып. 6. - С. 224-225.

4. Никитина И.Г. Вербализация категории пространственной локализации в русском, английском и чувашском языках / И.Г. Никитина // Ашмаринские чтения: Материалы Всерос. науч. конф. - Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2008. - С. 292-297.

5. Никитина И.Г. Фразеологические единицы с английским глаголом go и особенности их перевода на русский и чувашский языки / И.Г. Никитина // Язык, литература и культура в эпоху глобализации: тенденция развития: сб. науч. ст. / Чуваш. гос. ун-т. - Чебоксары: ЧГПУ, 2008. - С. 291-294.

6. Никитина И.Г. Особенности перевода словосочетаний с глаголом идти (на материале английского, французского и чувашского языков) / И.Г. Никитина, Г.Г. Яковлева // Инновации в образовательном процессе: сборник трудов научно-практической конференции. - Чебоксары: Чебоксарский политехнический институт (филиал) ГОУ ВПО МГОУ, 2009. - Вып. 7. - С. 295-297.

7. Никитина И.Г. Оценочный компонент в семантике глаголов движения в разноструктурных языках / И.Г. Никитина // Аспекты филологических, педагогических, журналистских исследований: межвузовский сборник научных трудов. - Чебоксары: «Новое время», 2009. - С. 105-108.

Размещено на Allbest.ru