Японская грамматика с точки зрения культурной обусловленности

Размещено на http://www.allbest.ru/

Японская грамматика с точки зрения культурной обусловленности

Халина Н.В.

Аннотации

В статье с учетом положений когнитивного материализма культуры рассматриваются особенности японской грамматики: топикализация и почтительное обращение. Топикализация и почтительное обращение как детерминанты культурной обусловленности японской грамматики полагаются лингвистической интерпретацией консенсуального домена, структурным каркасом которого в японской культуре сообщительности является когнитивный триплет wa-uti-ga-.

Ключевые слова: история языкознания, японская грамматика, культурная семантика, когнитивная лингвистика.

Khalina N. V.

JAPANESE GRAMMAR FROM THE PERSPECTIVE OF CULTURAL CONDITIONING

Abstract

In the article, subject to the provisions of a cognitive materialism of culture discusses the features of Japanese grammar: topicalization and respectful treatment. Topicalization and respectful treatment as determinants of cultural conditioning of Japanese grammar are examined as linguistic interpretation consensual domain, a structural frame which in Japanese culture is the cognitive triplet wa-uti-ga-.

Keywords: history of linguistics, Japanese grammar, cultural semantics, cognitive linguistics.

Й. Хасигава [1] обращает внимание на то, что среди исследователей в области прагматики и социолингвистики распространено мнение: определенные лингвистические субсистемы некоторых языков не могут быть рассмотрены без соотнесения социальной принадлежности говорящего, терминов родства, формул обращения и языковой вежливости. К языкам, при изучении которых необходимо учитывать не только социальный и прагматический факторы, но и фактор культурной семантики, исследователь относит японский язык.

Ф. Манжали [2], опираясь на исследовании У. Матураны [3] рассуждает о существовании лингвистических и нарративных форм, которые, являясь частью этнической культуры, устанавливают связь между физическим уровнем восприятия объекта и его культурной, а также и интерсубъективной репрезентациями.

Выявленная зависимость форм и репрезентаций становится основанием для выделения в качестве самостоятельного направления исследования культурных феноменов, объединяющего когнитивные и социальные науки, ? когнитивного материализма культуры, который позволяет установить новые связи между когнитивными и социальными науками. Е. Свитзер [4] отмечает, что лингвистические структуры являются частью культуры, а метафорическое лингвистическое употребление - основанием для оформления культурных когнитивных структур.

Подобное утверждение соотносится с одним из основных постулатов когнитивного материализма культуры - ментальное движение от процедуры сигнификации (означивания местоположения предмета, явления как части когнитивного мира) к `схеме', понимаемой в соответствии с философской традицией Им. Канта, определяет параметры когнитивного мира.

Понятие схемы `schema' впервые введено в качестве технического термина Им. Кантом для обозначения единицы-посредника между логическими концептами и сенсорной информацией. Подобная единица позволила означить ментальные репрезентации, отражающие синаптические структуры-связанности, которые эмпирически формируются в мозгу и активируются в тех случаях, когда индивиду необходимо проанализировать новые ситуации или лингвистические задания, отождествляя их с уже имеющимися в его когнитивном мире паттернами.

Каждый организм, осуществляя действия в мире, становится согласно концепции У. Матураны, структурно "сцепленным" с определенными аспектами окружения, что мотивировано процессами эволюции и развития. Связи между специфическими качествами нейронной структуры организма и специфическими аспектами окружения конституирует его `когнитивные домены' (cognitive domain). Индивиды, обладающие похожими когнитивными доменами, образуют `сцепленные системы' (`interlocked systems') для того, чтобы взаимно ориентированные действия были нацелены на сохранение группы или вида. Подобные сцепленные системы в исследованиях У. Матураны именуются `консенсуальными доменами' (`consensual domain'), или доменами согласования.

В японской культуре консенсуальный домен - домен сохранения вида и группы - моделируется в дискурсивной форме предложения. Интерпретация японского предложения, как утверждают Ю. Йошимура и Б. Макчинни [5], очерчивается четырьмя дополнительными, культурно обусловленными лингвистическими процедурами: созданием эллиптической субстантивной фразы, топикализацией, территориальным соглашением и почтительным обращением. Совместно эти четыре лингвистические процедуры конституируют уникальную систему культурной детерминации японской грамматики. японский грамматика почтительный

Будучи представленным в лингвистических структурах, консенсуальный домен характеризует японскую культурную семантику. Й. Хасигава [1] отмечает, что японское общество часто характеризуется в терминах группизм (groupism) и контекстуализм (contextualism), отражающих коллективную детерминацию ценностей. В последнее время исследование социальной семантики японской культуры связывается с лингвистическими феноменами.

Группизм и индивидуализм соотносится с такими характеристиками, как `индивидуальная идентификация' `погружение в группу', `согласованность и лояльность групповым интересам', `самоотверженность', ` индивидуальная ориентация на групповые интересы' `консенсус' `избежание конфликта между членами группы' [6]. Считается, что японцы экстремально чувствительны к контексту коммуникации и обеспокоены качеством социальной интеракции и взаимоотношений [7].

Начиная с книги "Хризантема и меч" (The Chrysanthemum and the Sword) [8], японское общество часто характеризуется как иерархическое. Это означает в большей степени вертикальную стратификацию институтов или групп институтов, чем горизонтальную стратификацию каст и классов. Каждая группа вертикально организована и базируется на патерналистских отношениях между начальником и подчиненными [9].

Групповую ориентацию японского общества отражает понятие ути (uti), которое означает `то, что находится внутри'. Ути (uti) также используется для отражения в речи говорящего утверждения о собственном жилище, доме или семье. Uti также обычно ассоциируется с членом или членами группы (`insider(s)'). Uti является антонимом понятия soto ? наружний/посторонний (`outside/outsider'), в совокупности с которым конституирует основной организационный фокус самопонимания японца, его социальной жизни и языка [10] .

Понятие ути (uti) мы полагаем в качестве ядра когнитивного триплета wa-uti-ga-, который следует рассматривать как структурный каркас консесуального домена - системы сцепления сходных когнитивных доменов различных индивидов. В японской культуре говорящий должен постоянно выбирать между частицей wa, которая означивает топикализацию, и частицей ga, которая выражает невыраженное средство. Ударение, которое делают японцы на этом контрасте, подчеркивает значимость дискурсивной связанности в японском речевом взаимодействии.

Д.Ю. Ошима [11] рассматривает wa в связи с изучением "упаковывающих" стратегий японской лингвистической культуры, продолжая исследования wa в качестве топик-маркера Х. Ноды [12], Дж. Фрая [13], К.Хейкука [14].

В целом ученые соглашаются с тем, что wa имеет, по крайней мере, две функции ? тематическую и контрастивную [15]. Однако по поводу тематической функции wa мнения разделились. Некоторые исследователи такие, как А. Миками [16], С. Кюно [17]; Х. Нода [12], П. Портер и К.Ябушита [18] считают, что wa маркирует топик. Другие исследователи ? С.Е. Мартин [19], С. Оно [20], С. Макино [21] склоняются к мнению, что wa маркирует уже известную или фоновую информацию. Wa может указывать не только на позицию субъекта, но на позицию прямого и непрямого дополнения, темпорального и локативного модификатора и даже модифицировать номинальные элементы.

Предложения, взятые из работ Х. Ноды (1) и А. Миками иллюстрируют функциональный статус и дискурсивную роль частицы wa:

(1) a. Kodomo-tachi-wa kare€-o tsukutte-i-mas-u.

дети -Pl -wa кэрри-Acc делать-Asp-Polite-Pres

`Дети делают кэрри.'

(wa указывает на субъект)

1. b. Kar€e-wa kodomo-tachi-ga tsukutte-i-mas-u.

кэрри-wa дети-Pl-Nom делать-Asp-Polite-Pres

`Что касается кэрри, то дети делают его'

(wa указывает на прямой объект)

1. Kawara-de-wa kodomo-tachi-ga kare€-o tsukutte-i-mas-u.

берег реки-Loc-wa дети-Pl-Nom curry-Acc делать-Asp-Polite-Pres

`На берегу реки дети делают кэрри'

(wa указывает на локативный модификатор)

(2) Z€o-wa hana-ga naga-i.

слон-wa нос-Nom быть. длинный-Pres

`Слон имеет длинный нос; Слон такой, что у него длинный нос'

(wa указывает на номинальный модификатор субъекта)

Исследователи грамматики языка приходят к выводу, что двухчастная структура "тема-рема" недостаточна для объяснения различных фактов естественных языков, и необходима, по крайней мере, в пара оппозиций: топик?комментарий и фоновая информация-фокус. Более того, в недавних исследованиях, стало общим местом соединять две оппозиции в одну трехчастную структуру, в которой топик рассматривается как часть фоновой информации К. Ламбрехт [22], Э. Волдувир и Э. Энгдал [23]. Д.Ю. Ошима разделяет эту точку зрения и выделяет в сообщении, передаваемым высказыванием, пять прагматических категорий: фокус, фон (фоновая информация), топик, заключительная фаза, комментарий.

· Фокус - информативный и новостной материал, материал, который, содержит открытую пропозицию поддерживаемую фоновым и/или контекстом дискурсa.

· Фон - неинформативный и ожидаемый материал, материал, который позволяет открытой пропозиции быть завершенной фокусом.

· Топик ?нечто существенное, представленное как то, о чем сообщение/послание, нечто существенное, что слушающие ожидают или на что направляется их внимание в соответствии с их требованием размещения информации.

· Заключительная фаза ? дополнение топика в фон ((заключительная фаза = фон - топик) (tail = ground ? topic).

· Комментарий ? дополнение топика в высказывание (комментарий = связь + фокус) (comment = link + focus).

Наряду с топикализацией, культурная детерминация японской грамматики связывается с эллипсом, который играет важную роль в японской речевой коммуникации, поскольку позволяет говорящим максимизировать степень своего доверия к слушающему в условиях обыденной коммуникации и, соответствующим образом, сегментировать знания, необходимые для моделирования процесса коммуникации [24]. Кроме того, с помощью эллипсиса передается информация, касающаяся случайной информации и статусов, которые можно опустить при сообщении слушающему какой-либо значимой информации.

Как считают Т. Канайя [25], С. Кюно [26], А. Миками [27] японские предложения грамматичны и естественны без субъекта и объекта, иллюстрацией чему служат следующие примеры:

A: shiroi neko mita?

Видел белую кошку?

(Ты) видел белую кошку?

Б: un, mita.

Да, видел.

Да, (я ее) видел.

В высказывании А отсутствует субъект, в высказывании Б отсутствуют и субъект, и объект. Т. Канайя признает оба предложения совершенно грамматичными, связывая подобные примеры с "опорной" природой японской культуры, Существующие в контексте японской речевой культуры предпочитают использовать при коммуникации выражения, которые описывают активность, действия, движения, т.е. формировать представление о способе расположения себя в контексте ситуации "здесь-и-сейчас". Говорящие на английском языке, в отличии от общающихся на японском языке, принадлежат к агентивному типу речевой культуры, в связи с чем сосредотачиваются больше на спецификации именных субстанциях, определяющих агентивную перспективу. Констрастирующие культурные особенности отражаются в контрастирующих грамматических чертах.

Японская грамматика для создания согласия позиций вступающих в коммуникацию субъектов использует два культурно обусловленных метода: метод "территориального" соглашения и почтительное обращение [5].

А. Камио [28, 29] показывает, что японская культура не приемлет вторжения на психологическую и физиологическую территорию другого. Подобное уважительное отношение к "пространству" другого фиксируется и грамматикой японского языка: глаголы и адъективы, которые описывают третье ментальное состояние человека должен быть употреблены в специальной форме. Для обозначения третьего лица в адъективах обычно используется -garu, глаголы в третьем лице используются в -teiru форме. Например, адъективы, подобные hoshii (желанный), ureshii(счастливый), itai (болезненный/ушибленный), используются с адъективным маркером третьего лица -garu и приобретают форму hoshi-garu, ureshi-garu, ita-garu. Глаголы, подобные omou(думать), komaru (беспокоиться) используются в -teiru форме ? omo-tteiru, koma-tteiru. Использования этих маркеров достаточно для идентификации агента как некоторого третьего лица, даже в тех случаях, когда субъект опущен. Идентификация субъекта осуществляется на основе информации, извлекаемой из последующего контекста.

Вторая форма культурно обусловленного соглашения предполагает использование почтительного обращения и почтительных аффиксов глагола. Эти аффиксы могут использоваться в японском языке как с транзитивными, так и нетранзитивными глаголами. Глаголы с почтительным обращением не могут быть использованы относительно первого лица, они используются только для обозначения второго и третьего лица. Особенно важно использовать эти глаголы при обращении к лицу, находящемуся на более высокой ступени социальной иерархии.

"Почтительные" глаголы могут использоваться только по отношению к вышестоящему по службе или "вышестоящему" к говорящему в коллективе. Например, глагол o-yomi-ninari-mashita(вежливый префикс ? `читать' ? почтительное обращение - прошедшее время) означает, что агент является начальником по отношению к говорящему. В этой форме присутствует и вежливый префикс о, и добавлено ninari после главного глагола перед маркером прошедшего времени. Форма ninari производная ? результат сочетания ni + naru, значение `стать/становиться'.

Глагольные формы почтительного обращения описывают действия агента не прямым, а косвенным, то есть, более почтительным способом. Эта субъектно-почтительная форма не может быть использована, когда субъект или является говорящим, или подчиненным по отношению к говорящему, если не преследуется цель нанести обиду кому-либо.

Если сравнивать с территориальным соглашением, выбор почтительного обращения в качестве формы коммуникативного баланса осуществляется более часто. Это означает, что формы почтительного оформления архитектуры коммуникативного акта имеют более высокую прагматическую пригодность, чем языковые формы "территориального" соглашения-договора. Поскольку лингвистические маркеры субъекта часто опускаются в японском языке, то во множестве предложений формы почтительного соглашения-договора функционирует в качестве оставшегося надежного сигнала для интерпретации содержания предложения [30].

Рассмотрение японской грамматики в контексте культурной обусловленности позволяет выделить в ней черты художественно-публицистической, которая отвечает за конструирование форм среды обитания человека - рационально-идеальных форм государственности, основанных на гармоничных и пропорциональных отношениях естественного человека и естественного мира. Объектом деятельности, в таком случае, становится естественное проявление сущности в масштабах общества, истории личности, актуализированное в коммуникативном импульсе всякой практической деятельности человека.

Основной коммуникативным импульсом человека является естественный разум, подсказывающий условия мира взаимодействия - когнитивного мира, на базе которых возможно прийти к соглашению, т.е. естественные законы. Естественные законы выступают в качестве базиса договора - коммуникативного акта, способствующего перенесению прав. Договор, согласно социальной теории Т. Гоббса [31], является прототипом всех форм общественной жизни, исполнение договора - фундаментом всех обязанностей, справедливости, общей морали.

Литература

1. Hasegawa Y. Linguistic Systems and Social Models: A Case Study from Japanese. URL: http://ist-socrates.berkeley.edu/~hasegawa/Social_Models/SocialModel.html (дата обращения 22.07.2016)

2. Manjali F. Culture and semantics // Studies in Humanities and Social Sciences. ? V . - Pp.49-55.

3. Maturana H., Varela F. 1972. Autopoiesis and Cognition. ? Dordrecht: D. Reidel. 1972.

4. Sweetser Metaphor, mythology, and everyday language // Journal of Pragmatics, 24. ? 1995. ? Pp. 585-593.

5. Yoshimura Macwhinney B. Honori?cs: A sociocultural verb agreement cue in Japanese sentence processing // Applied Psycholinguistics, 31 - 2010. - Pp.551-569.

6. Yoshino Cultural Nationalism in Contemporary Japan. ? London: Routledge, 1992.

7. Lebra S. Self in Japanese culture // Japanese Sense of Self, ? Cambridge: Cambridge University Press, 1992. - Pp. 105-120.

8. Benedict R. The Chrysanthemum and the Sword. ? Boston: Houghton Mifflin, 1946.

9. Nakane Ch. Japanese Society. ? London: Weidenfeld and Nicolson, 1970.

10. Bachnik J. Uchi/Soto: Challenging our conceptualizations of self, social order, and language // Situated Meaning: Inside and Outside in Japanese Self, Society, and Language. ? Princeton: Princeton University Press, 1994. - Pp. 3-37

11. Oshima D. Y. On the So-Called Thematic Use of Wa: Reconsideration and Reconciliation // 23rd Paci?c Asia Conference on Language, Information and Computation, 405-414. URL: http://www.aclweb.org/anthology/Y09-1043 (дата обращения 22.07.2016).

12. Noda Wa to ga [Wa and ga]. ? Tokyo: Kurosio, 1996.

13. Fry Ellipsis and Wa-Marking in Japanese Conversation. ? New York: Routledge, 2003.

14. Heycock Japanese -wa, -ga, and Information Structure // The Oxford Handbook of Japanese Linguistics. ? Oxford: Oxford University Press, 2008. ? pp.54-83,

15. Kuno S. Functional Sentence Perspective: A Case Study from Japanese and English // Linguistic Inquiry 3(3). - 1972. - Pp. 269-320.

16. Mikami, A. 1963. Nihongo no ronri: Wa to ga [The logic of the Japanese language: Wa and ga]. ?Tokyo: Kurosio.

17. Kuno Nihon bunp€o kenky€u [Studies of the Japanese grammar]. ?Tokyo: Taishukan, 1973.

18. Porter, Yabushita K. The Semantics and Pragmatics of Topic Phrases. Linguistics and Philosophy 21(2), ? 1998. ? Pp,117-157.

19. Martin E. A Reference Grammar of Japanese. ?Tokyo: Tuttle, 1975.

20. Ono Nihongo no bunp€o o kangaeru [On the grammar of the Japanese language]. ?Tokyo: Iwanami, 1978.

21. Makino S. Japanese Grammar and Functional Grammar // Lingua 57(2). - 1982. - Pp.125-173.

22. Lambrecht K. Information Structure and Sentence Form. ? Cambridge: Cambridge University Press, 1994.

23. Vallduvэґ, Engdahl E. 1996. The Linguistic Realization of Information Packaging. Linguistics 34(3). - 1996. - Pp.459-519.

24. Clark Using language. ? Cambridge: Cambridge University Press. 1996.

25. Kanaya T. Nihongo ni shugo wa iranai [Japanese does not need a subject]. ? Tokyo: Kodansha, 2002.

26. Kuno The structure of the Japanese language. ? Cambridge, MA: MIT Press, 1973.

27. Mikami A. Zou wa hana ga nagai [Elephants have long noses]. ?Tokyo: Kuroshio, 1960.

28. Kamio A. The theory of territory of information: The case of Japanese // Journal of Pragmatics, 21. ? 1994. - Pp.67-100.

29. Kamio A. Territory of information in English and Japanese and psychological utterances // Journal of Pragmatics, 24. - 1995. - Pp. 235-264.

30. Shibatani Shugo prototaipu ron [Subject prototype theory] // Nihongo Gaku, 4. - 1985. - Pp.4-16.

31. Гоббс Т. Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и гражданского// Гоббс Т. Избранные произведения в 2-х томах. - М.: Мысль, 1964. - Т.2. - С.43-678.

Размещено на Allbest.ru