Политика информационная, медиальная и коммуникационная в современном научном дискурсе

Цель статьи. Целью исследования является выявление различий между понятиями информационной политики, коммуникационной политики и политики медиальной и определение ограничений их применения.

Изложение основного материала

информационный медиальный коммуникационный дискурс

Как уже было сказано выше, существует несколько очень близких явлений и соответствующих им понятий, которые зачастую пересекаются, нередко используются в качестве синонимичных или применяются некорректно. Четкого разграничения таких понятий как информационная политика, коммуникационная политика и медиальная политика на данный момент нет, но так как это важный момент для развития исследований в области коммуникации и информации, необходимо внести ясность, определить границы между этими понятиями, их различия и область применения.

Тем не менее, не все ученые согласны на такое разделение границ, основанное на разнице между коммуникацией и информацией, многие обращают внимание на то, что в современном политическом контексте, информация, предоставляемая государственными учреждениями, не может быть нейтральной и это необходимо учитывать: государство предлагает вниманию общественности информацию, которая бы способствовала легитимизации власти. Профессор Варшавского университета Е. Стасяк-Язукевич предлагает следующее определение коммуникационной политики: спланированные действия политической власти, направленные на регулирование всего процесса коммуникации в обществе [12, с. 17]; при этом информационная политика, по ее мнению, -- условия и способы распространения информации. Из этого следует, что коммуникационная политика является более широким термином, чем информационная политика и медиальная политика.

Обратим внимание на такую точку зрения на коммуникацию, которую предлагает в своем труде под названием «Теория коммуникации» Г.Г. Почепцов. Он предлагает обратиться к истокам и вспомнить, что раньше коммуникация предполагала воздействие (или даже принуждение) Одного на Другого, с целью чтоб второй изменил свое поведение [16, с. 15]. Использование данного подхода к пониманию коммуникации как принуждения, позволяло бы понимать соответствующим образом коммуникационную политику, и отделять ее от информационной именно по этому принципу. Однако в текущей социальной действительности в демократических государствах (хотя бы в какой-то мере) ни коммуникационная политика, ни информационная не занимаются прямым принуждением. В то же время, практически не существует полностью нейтральной информации, а государственные структуры пытаются, так или иначе, воздействовать на общественное мнение и поведение. Даже такой направление информационной политики как предоставление доступа к информации предоставляет возможности для воздействия, то есть доступ может быть ограничен (как это ни странно, такое случается даже в демократических странах) официально или фактически, то есть может быть предоставлен с большой задержкой, не в полном объеме и т.д. Соответственно, необходимо искать другой критерий для разграничения информационной и коммуникационной политики.

Некоторые польские авторы, в связи с имеющейся проблемой, создают собственные дефиниции информационной политики, форму и границы которых, как правило, определяет тематика исследований. Например, определение информационной политики данное Р. Польковским, который считает, что информационную политику Европейского союза следует определять как совокупность принципов и действий, реализуемых отдельными учреждениями Евросоюза в соответствии с их статусными обязанностями [10, с. 6]. Однако данное определение не учитывает сложности и всей специфики информационной деятельности ЕС, ее направленности на медиа как один из основных каналов распространения информации, а также необходимость постоянной модернизации информационной стратегии, спровоцированной различными внешними и внутренними факторами. Но следует согласиться с этим автором в том, что информационная политика не ограничивается комплексом документов. Другое определение акцентирует внимание на совокупности законов, приказов, распоряжений, политик поощряющих, сдерживающих или регулирующих создание, использование, хранение и распространение информации [9, с. 63]. В этом определении очевидна доминирующая роль правового регулирования в информационной сфере и законов при формировании информационной политики. Такое понимание не акцентирует внимание на субъектах, функциях ИП, а также инструментах ее формирования и реализации, кроме правовых.

Ситуация синонимичного использования без определения границ применения коммуникационной и информационной политики распространена, кроме польской и российской литературы, также и в западных источниках [8]. Другие же авторы предлагают строгое разделение на информационную политику при односторонней направленности информации и отсутствии обратной связи, и коммуникационную политику при двусторонней передаче информации. При этом в конкретных случаях их мнения не столь однозначны при определении двусторонности коммуникации. То есть одни исследователи могут считать государственную деятельность в информационной сфере двусторонним процессом (граждане каким-либо образом реагируют на политику государства, демонстрируют свою позицию, участвуют в выборах и т.п.), другие же склонны считать подобный процесс односторонним [14], потому что коммуникационная деятельность играет в таком случае гораздо меньшую роль и к ним прибегают не так часто, в то время как государство осуществляет прежде всего информационную деятельность.

Проблемы понятийного аппарата не удается решить и посредством обращения к официальным документам: так, Европейская Комиссия использует во многих документах понятие «информационная политика», но не предлагает его определение. Кроме того, в официальных документах ЕС политика коммуникационная и информационная зачастую используются как синонимы. И это является серьезной проблемой в данной области -- возможно ли использование данных двух понятий как синонимов и насколько при их применении должна влиять практика реализации информационной/коммуникационной деятельности.

Очевидно, что процесс коммуникации предполагает обмен информацией, ее двухстороннюю направленность, смену ролей между отправителем и получателем. В случае с государственной информационной деятельностью такая смена ролей имеет значительные ограничения. К. Якубовски, оценивая понятие коммуникационной политики, указывает на наличие возможности участия в диалоге граждан и других заинтересованных сторон [7, с. 101]. Только появляется вопрос, способно ли государство «слышать» своих граждан, насколько оно учитывает обратную связь, насколько и какие категории граждан вовлечены в этот диалог. С точки зрения теории коммуникации [16], в качестве обратной связи может выступать реальное поведение, исследования и оценка общественного мнения, обращения граждан в государственные органы и т.д. В рамках данной работы, предлагаем использовать следующий подход к определению информационной деятельности государства: в центре внимания должно оказываться то, планируется ли изначально учет этой обратной связи, насколько она могла бы скорректировать политику государства и охват исследованиями всех сфер информационной деятельности. Следует пояснить, что информационная деятельность государства складывается из множества информационных кампаний, законодательных решений, культурных мероприятий, программ развития и многого другого.

Средства массовой информации признаются фактором легитимизации политической системы, обуславливающим стабилизацию, являются предметом интересов любой политической власти [12, с. 7]. Этот интерес проявляется в проведении медиальной политики, или влияния на процесс массовой коммуникации согласно с целями, вытекающими из принятой системы ценностей, действительных социально-экономических условий и имеющихся социальных интересов и потребностей. Возможно, при определении границ между информационной политикой и медиальной возникает гораздо меньше проблем, но тут важен определенный контекст. Термин медиальная политика практически не используется в российском научном дискурсе -- ученые ограничиваются использованием информационной и коммуникационной политики, а также политики в отношении СМИ. Так, например, в польском же дискурсе в связи с историческим контекстом, информационная политика имеет негативную коннотацию и ассоциируется с пропагандой государственно-партийного аппарата, которая проводилась до 1989 года. В связи с этим само явление получает крайне мало внимания со стороны исследователей, которые предпочитают концентрировать свое внимание на медиальной политике или заниматься вопросами политической коммуникации. Однако, даже отбросив терминологию, нельзя отрицать что сами явления имеют место быть -- как в России политика в отношении средств массовой информации, так и информационная политика государства в Польше. В связи с вышесказанным, появляется необходимость обозначить границы медиальной политики, понять ее сущность и принципы.

Влияние на процесс массовой коммуникации -- это формирование рамочных законодательных, политических и экономических условий функционирования медиасистемы. Политика коммуникационная это целенаправленные действия политической власти, направленное на регулирование всего процесса коммуникации в обществе [12, с. 17]. Та часть коммуникационной политики, которая имеет отношение только к средствам массовой информации и есть медиальная политика.

Медиальная политика реализуется в трех плоскостях:

— формирование законодательных норм, регулирующих деятельность СМИ;