Дискурс как структура

Аннотация

Статья посвящена исследованию дискурса как структуры, которая конституируется регулярными взаимосвязями между одноуровневыми и разноуровневыми параметрами. Выявлены критерии дифференциации элементов структуры. Проанализированы особенности реализации принципов тождества и устойчивости, задающих структурную целостность дискурса.

Ключевые слова: структура дискурса, целостность, дифференциация, принцип тождества, принцип устойчивости.

Анотація

Кравченко H. K. Дискурс як структура

Статтю присвячено дослідженню дискурсу як структури, що конституюється регулярними взаємозв'язками між однорівневими і різнорівневими параметрами. Виявлено критерії диференціації елементів структури. Проаналізовано особливості реалізації принципів тотожності і стійкості, які визначають структурну цілісність дискурсу.

Ключові слова: структура дискурсу, цілісність, диференціація, принцип тотожності, принцип стійкості.

Summary

Kravchenko N. Discourse as a structure

The given article deals with the investigation of discourse as a structure viewed as regular relationships between its single-level and different-level parameters. The research identifies the criteria of differentiation between the structural components and the manifestations of discourse integrity as related to the principles of identity and sustainability.

Key words: structure of discourse, integrity, differentiation, principle of identity, principle of sustainability.

Постановка проблемы. В статье освещается проблема дискурса как структурной целостности, которая проявляется взаимообусловленностью и иерархией компонентов в когнитивно-семиотическом, информационно-прагматическом, интеракционно-прагматическом и вербально-семиотическом аспектах. Эта проблема представляется актуальной в силу своей недостаточной исследованности и вследствие ее значения для становления и развития современной теории дискурса.

Анализ последних исследований и публикаций. В современных исследованиях по теории дискурса выделяются два основных подхода к определению структуры дискурса. Первый исходит из понимания структуры как совокупности единиц дискурса (коммуникативный акт коммуникативный ход (макроакт) обмен трансакция), предположительно имеющих когнитивные корреляты: например, рамки коммуникативного хода определяются наличием иерархически организованной целевой доминанты коммуникантов, границы трансакции зависят от характера предметно-референтной ситуации и обусловленных процедурным сценарием типов деятельности коммуникантов и т.д. [10]. Указанные единицы характеризуют дискурс (но только разговорный) скорее с точки зрения его строения, а не структуры. В других исследованиях структура отождествляется с компонентами дискурса как модели коммуникации. При всем разнообразии этих моделей (ср., например, модель Р. Якобсона и Е. Селивановой [15; 12]) их компоненты коррелируют, на наш взгляд, с уровнями дискурса как системы, понимаемой в современных исследованиях дискурса как языково-когнитивно-коммуникативный гештальт [14, с. 33-38], интегрирующий аспект языкового использования, передачу идей и убеждений и социально-прагматический аспект. В таком случае текст/код как компонент дискурсивного семиозиса соответствуют вербальному уровню системы; адресант, адресат, «шум» прагматическому; с когнитивным аспектом коррелирует «интериоризированное бытие» (Е. Селиванова [12, с. 130]) как фрагмент реальности, опосредованный структурами сознания коммуникантов, и семиотический универсум (М. Бахтин [1], Ю. Лотман [7; 8], Е. Селиванова [12]) как совокупность контекстов (социокультурного, политического, экономического, идеологического), понимаемых в современной парадигме как когнитивные конструкты [3, с. 77-83].

Цель статьи предложить понимание и анализ структуры дискурса как регулярных отношений и связей его элементов, обеспечивающих целостность системы и подсистем дискурса.

Структура дискурса предполагает различные виды дискурсивной целостности, выявление которых определяет основные задачи исследования: целостность как принцип тождества или инвариантности; целостность как принцип устойчивости, который подразумевает регулярные корреляции параметров разноуровневых/неоднородных (на уровне системы дискурса) и одноуровневых/однородных (на уровне подсистем). Помимо взаимообусловленности и иерархии, для единиц структуры дискурса характерны отношения дифференциации противопоставления по различным основаниям. Исходя из свойств процессуальное™ и синергетичности дискурса, для определения его структуры важен функциональный аспект структура как модель развития и спецификации знания о социокультурной реальности, которая подвержена постоянным изменениям, адаптируясь к меняющимся условиям коммуникативной ситуации. При этом любая вариативность структуры в целом не отменяет инвариантности ее внутренней организации, иерархии уровней (и их элементов), дифференциации и взаимной детерминированности. дискурс язык коммуникативный

Изложение основного материала. Структурная целостность дискурса как принцип тождества. Для выявления дискурса как структурно детерминированной целостности обратимся к теории М. Фуко [13; 16], так как вся «археология» дискурса, представленная в трудах этого влиятельного философа и теоретика культуры, основана на стремлении выявить «порядок дискурса» структурирующие механизмы и элементы, а также законы их существования в структуре дискурса. В теории М. Фуко дискурс конституируется особыми единицами, дискурсивными формациями как: 1) информационными структурами, представляющими специфическое знание как связное целое, детерминированное архетипными глубинными установками и принципами; 2) материальными структурами как внешним проявлением системы знания (глубинных установок) в разноаспектных взаимосвязях между высказываниями. Такая сеть взаимосвязей накладывает ограничения на то, что может и должно быть сказано в том или ином пространстве знания. Так, в рамках дискурсивной формации понятия, тождественные представленным в дискурсе, но выпадающие из «пространства знания», будут восприниматься как чужеродные для формации, то есть привнесенные в данный дискурс из другого. И, напротив, любые семантические аномалии, согласующиеся со «знанием» дискурсивной формации, будут восприниматься как удовлетворяющие стандартам истинности, а интертекстуальность как присутствие «другого» не обязательно будет свидетельствовать о присутствии «чужого».

Так, если сравнить выступление ректора, посвященное непопулярному решению о сокращении стипендий, перед студентами и перед преподавательским составом, то одни и те же концепты «бесплатное образование», «платное образование» будут представлены информационными структурами, представляющими различные виды знания. Для преподавателей концептуальная архитектоника (термин М. Фуко) будет интегрировать концепты «сокращение финансирования», «конкуренция вузов», «сложности с набором», «сокращение ставок». В то же время дискурс, предназначенный адресату-студентам, будет конструироваться в ином «пространстве знания» такими знаками, как «престижность высшего образования», «упрощение условий приема», «содействие трудоустройству» и др. При этом концепты дискурса (дискурсивной формации), предназначенного для преподавателей как провайдеров в сфере образовательных услуг, совершенно невозможно вписать в дискурс, предназначенный для студентов как клиентов этих услуг.

Если сопоставить теорию дискурса М. Фуко с современным критическим дискурс-анализом (в его постструктуралистской интерпретации [17]), то различие дискурсивных формаций объясняется моделями означивания (артикуляциями) социальной реальности, которые задают идентичность знаков в системе дискурса как структурного единства. У М. Фуко понятийными эквивалентами термина «артикуляция» выступают, на наш взгляд, понятия «поле использования», «порядок дискурса», «эпистема», «концептуальная архитектоника» и, наконец, обобщающий термин дискурсивная практика, структурирующая отношения между элементами дискурсивной формации. Среди таких элементов М. Фуко выделяет объекты как дискурсивные события, материально воплощенные в высказываниях, модальности высказываний, концепты и стратегии.

Дальнейшее сопоставление концепции дискурса М. Фуко с современным постструктуралистским видением дискурса позволяет говорить о том, что структурная целостность дискурса «сверху» (как то, что определяет закономерность отношений и связей элементов) определяется моделью означивания, которая конструирует символическое пространство (дискурсивную формацию) идентичных знаков, исключающее альтернативные варианты артикуляции (означивания). В этом смысле структура дискурса тяготеет к инвариантности как к «нормативному» для определенной дискурсивной формации способу артикуляции смыслов. Такое структурное качество связано со смоделированной природой дискурса: упорядочиванием знаковой системы дискурса вокруг привилегированных знаков-символов. Другим проявлением инвариантности служит перформативность дискурса, его миромоделирующие свойства как дискурсивной практики.

Функциональный аспект структура как модель развития

и спецификации знания, М. Фуко настойчиво подчеркивал аспект динамики дискурса как совокупности объектов-разновидностей, в которых реально происходит развитие и спецификация знания. То есть, исходя из специфики дискурса как процесса, структура дискурса это не просто определенная целостность, а целостность (единство и взаимозависимость элементов), обеспечивающая процессуальность и динамику дискурсивного семиозиса. В критическом дискурс-анализе динамичный аспект согласуется с пониманием дискурса как открытой системы с периодически изменяющейся во времени структурой вследствие переартикуляции (изменения способа означивания и интерпретации).

Динамика структуры в понимании М. Фуко (как развития и спецификации в пределах дискурсов «пространства знания») включает, на наш взгляд, не только «внешний» фактор переартикуляции значений в результате борьбы дискурсов, но и фактор ситуативной динамики коммуникативных параметров дискурса. Так, по утверждению Тойна ван Дейка, контекстуальные модели, содержащие набор общих для определенной социокультуры категорий и данных (пространственно-временная модель, цели, участники, роли, идентичности, отношения, действия), динамичны в том смысле, что каждый раз создаются для определенной коммуникативной ситуации и претерпевают постоянные преобразования, адаптируясь к меняющимся условиям коммуникативной ситуации [18; 19].

Так, в речи, посвященной какому-нибудь непопулярному решению, выступающий (официальное лицо) будет использовать индексы привлечения контекстуальных моделей, снимающих ответственность с инициаторов непопулярных мер. Адресаты могут интерпретировать такую речь в «формате» собственных когнитивных структур. При этом частью контекстуальных моделей адресатов будет знание о том, кто говорит, в какой роли и с какими интенциями. Так, если о непопулярном решении будет говорить «незаинтересованное» лицо, то модели, снимающие ответственность с инициаторов непопулярных мер, могут «сработать».

Таким образом, целостность дискурса реализуется как на ситуативном, так и на социосемиотическом уровнях дискурсивного семиозиса. В первом случае речь идет о целостности на уровне конкретной коммуникативной ситуации, во втором на уровне сферы общения. Ситуативная целостность задана изоморфизмом контекстуальных моделей участников, которые накладывают ограничения на выбор структуры дискурса из набора возможных вариантов означивания коммуникативной ситуации. В свою очередь, контекстуальные модели формируются социосемиотическими контекстами дискурса (в терминах М. Фуко дискурсивной практикой, в терминах критического дискурс-анализа доминантным дискурсом), определяющими «легитимную» модель артикуляции смыслов при условии групповой идентичности участников. И, vice versa, варианты означивания конкретных коммуникативных ситуаций воздействуют на модели означивания и интерпретации в прокурсивном дискурсивном семиозисе, обеспечивая целостность дискурса как сферы общения.

Структура как принцип устойчивости: типы структурных

связей между элементами дискурса. Связи между параметрами дискурса предполагают их непосредственную зависимость друг от друга, когда изменение одной единицы ведет к изменению других. Такая зависимость проявляется как между разноуровневыми (как частный случай проявления иерархии), так и между одноуровневыми параметрами.

Для структуры дискурса определяющими являются иерархические отношения между уровнями системы (и соответствующими им параметрами), то есть отношения между неоднородными элементами. Когнитивные структуры участников (модели ситуаций, концепты, ценности) определяют интерактивно-прагматические параметры дискурса интенцию, стратегии, роли участников, под контролем которых осуществляется прагматическая адаптация высказываний, по отношению к коммуникативной ситуации, определяющие специфику вербальных средств (в том числе стилистического и образного кодов).

Так, в политическом или идеологическом дискурсе (а в ракурсе критического дискурс-анализа в любом институциональном дискурсе) когнитивные модели (как скрытые мотивации, идеологические смыслы, которые могут быть спрятаны не только от реципиента, но и от автора) определяют стратегии и роли участников (интерактивно-прагматический уровень), которые, в свою очередь, индексируются информационно-прагматическими (пресуппозиции, импликатуры, особенности референции, дейксиса и др.) и вербальными параметрами, конструируя текст как определенную смысловую целостность. И, vice versa, вербальные средства есть условием актуализации информационно-прагматических смыслов, которые, в свою очередь, реализуют интеракционно-прагматические задачи и т.д. Так, использование таких вербальных маркеров, как пассив и других способов имперсонализации, нарушает максимы количества информации и стиля, активируя соответствующие конверсационные импликатуры, то есть информационно-прагматические смыслы, которые, в свою очередь, реализуют стратегию «ухода от ответственности» (интеракционно-прагматический уровень) в когнитивной модели «дискурса власти»: за непопулярные действия несем ответственность не мы, а ктото другой (параметр когнитивного уровня) [4, с. 18, 51-90]. В художественном дискурсе образ автора как когнитивный конструкт обусловливает стратегии художественно-эстетического, идеологического, коммуникативного моделирования текста, которые, в свою очередь, «отвечают» за привлечение пресуппозиций, баланс эксплицитного/имплицитного, референцию к культурно-семиотическим канонам интерпретации и др.

Иерархические связи показывают, что свойства каждого уровня определяются внутренними законами структуры всего целого, подтверждая гештальтную природу системы дискурса. Или, другими словами, иерархия между уровнями и параметрами дискурса возможна благодаря общему основанию их сопоставления как элементов некоей структурной целостности.

Другим проявлением взаимозависимостей служат связи одноуровневых_параметров. Единицы вербально-семиотического уровня обладают способностью отражать действительность только во взаимодействии друг с другом. Регулярные корреляции между параметрами наблюдаются на информационно-прагматическом уровне. Так, конвенциональная импликатура возникает благодаря семантической пресуппозиции. Например, в высказывании «Мне удалось найти работу» конвенциональная импликатура «я приложил к этому определенные усилия» выводится на основании лексической пресуппозиции в семантике глагола «удалось». Выведение конверсационной импликатуры опирается на прагматические пресуппозиции [5]. В частности, форма высказывания, содержащего импликатуру (как лаконичного, развернутого, косвенного, прямого речевого акта), зависит от межличностных прагматических пресуппозиций, а смысловое наполнение от ситуационных пресуппозиций. Например, высказывание «Как ты?», нарушающее вследствие его лаконичности максиму количества информации, возможно при условии близких взаимоотношений говорящих и, соответственно, наличии у них межличностных пресуппозиций. В то же время смысловые варианты конверсационной импликатуры («ты уже выздоровел?», «наладились ли отношения с детьми?» и др.) зависят от прагматических пресуппозиций о ситуации, позволяющих восстановить имплицитный смысл. Еще более очевидны взаимосвязи между параметрами интеракционно-прагматического уровня: стратегией, тактикой, коммуникативными ходами, адресантом и адресатом. Так, дискурсивная личность адресата «расщепляется» на компоненты, коррелирующие с предполагаемыми компонентами адресанта (в устном дискурсе такая корреляция определяет парные коммуникативные роли).

Регулярные корреляции параметров разноуровневых (на уровне системы дискурса) и одноуровневых (на уровне подсистем) выявляют такое свойство структуры дискурса, как устойчивость.

Структура как принцип дифференциации. Помимо иерархии, для единиц структуры дискурса характерны отношения дифференциации противопоставления по различным основаниям. Так, наиболее «прозрачный» критерий отличий это функциональный: функциональная специфика одноуровневых единиц в противопоставлении функциям единиц других уровней.

В частности, вербально-семиотические микропараметры в своем взаимодействии конституируют семантику текста или его текстовую базу, фиксируя языковыми формами определенную концептуальную структуру [6, с. 283-291]. Вербально-семиотические макропараметры (содержание и смысл) обеспечивают функцию кодирования и восприятия текста как целостного знака. Информационно-прагматические параметры (импликатура, интертекстуальность, инференция, пресуппозиция, референция, экспликатура) осуществляют прагмасемантическую функцию, используя способность знаковых форм интегрировать дополнительные смыслы под воздействием контекстов, ситуации и конвенций общения. Интеракционно-прагматические параметры (коммуниканты, роли, конвенции, стратегии, тактики, ходы) ориентированы на кооперативно-коммуникативную функцию, воплощая взаимную ориентированность участников дискурса на интеракцию, стратегическую оптимизацию общения, определение межличностных отношений на основании согласования взаимоприемлемого варианта текстового смысла. Когнитивно-концептуальные и когнитивно-семиотические параметры обеспечивают концептуальную целостность текста в системе дискурса и воздействие специфичной модели означивания на концептуализацию социокультурной реальности в последующем (прокурсивном) дискурсивном семиозисе.

Другим (менее очевидным) критерием дифференциации подсистем дискурса может служить неодинаковое участие параметров в реализации категорий дискурса [2, с. 77-83]. Так, интеракционно-прагматические параметры выявляют категории дискурсивной идентичности и интерактивности, когнитивно-концептуальные концептуальной целостности, когнитивно-семиотические реализуют категории обусловленности доминантными дискурсами и контекстуальное™, содержательно-смысловые категорию ориентированности на создание макрознаковых единиц, информационно-прагматические антропоцентричности, вербально-семиотические текстуальности/ текстологичности.

Одним из возможных оснований дифференциации параметров может быть критерий т.н. «принципов дискурса», предложенных, в частности, в исследовании П. Верта [20]: коммуникативности (информативности), связности и кооперации. Интеракционно-прагматические параметры коррелируют с принципом коммуникативности (дискурс всегда должен служить определенным целям и быть эффективным для их достижения), содержательно-смысловые с принципом связности (когерентности. Н.К.), который отвечает за необходимое и достаточное наличие составляющих элементов (объектов, событий, предложений), информационно-прагматические с принципом кооперации как универсальным принципом рациональности общения (говорящий передает слушающему ту информацию, которая необходима для достижения намеченной им цели, активируя при этом общий фонд знаний), вербально-семиотические с максимой стиля принципа кооперации (вербальные средства должны соответствовать целям, связности и кооперации). Наконец, когнитивные параметры не «покрываются» выявленными принципами, но при условии расширения принципов (список которых, учитывая сложность системы дискурса, можно было бы продолжить) с ними будет коррелировать принцип артикуляции (доминантной модели означивания).

Выводы

Таким образом, целостность структуры дискурса задана принципами тождества (инвариантности) и устойчивости. Тождество обеспечивается определенным изоморфизмом когнитивных моделей и кодов участников (ситуативная целостность), их соответствием модели означивания, установленной «дискурсивным порядком» доминантным дискурсом: идеологическим, научным, господствующей художественно-эстетической парадигмы, «здравого смысла» и др. (социосемиотическая целостность).

Устойчивость определяется связями взаимообусловленности, характерными для одноуровневых параметров, и отношениями иерархии между параметрами различных уровней. Помимо иерархии и взаимной детерминированности, для единиц структуры дискурса характерны отношения дифференциации, основанные на функциональной, категориальной и других типах оппозиций.

Перспективным направлением дальнейших исследований представляется обоснование дискурса как синергетической системы с нелинейным стремлением к структуре, целостно

Литература

1. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин. М. : Искусство, 1979. 424 с. ; Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В.И. Карсасик. Волгоград : Перемена, 2002. 477 с.

2. Кравченко Н.К. Проблема категорій дискурсу в сучасному дискурс-аналізі / Н.К. Кравченко II Сучасні дослідження з іноземної філології. К. : КИЛУ, 2014. С. 77-83.

3. Кравченко Н.К. Контекст как лингвокогнитивная категория дискурс-анализа /Н.К. Кравченко II Вісник Луганського національного університету імені Тараса Шевченка. Серія «Філологічні науки». 2013.-№9 (268). -Ч.І.С. 257-261.

4. Кравченко Н.К. Практическая дискурсология: школы, методы, методики современного дискурс-анализа : [монография] / Н.К. Кравченко. Луцьк : Волиньполіграф, 2012. -251 с.

5. Кравченко Н.К. Интегративный метод и оперативные методики дискурс-анализа : [монография] / Н.К. Кравченко. Palmarium LAMBERT Academic Publishing, 2015. 95 с.

6. Кубрякова Е.С. О связях когнитивной науки с семиотикой /Е.С. Кубрякова II Язык и культура: факты и ценности: к 70-летию Ю.С. Степанова. М. : Языки славянской культуры, 2001. С. 283-291.

7. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров / Ю.М. Лотман II Семиосфера. СПб. : Искусство СПб, 2010. 703 с.

8. Лотман Ю.М. О семиосфере / Ю.М. Лотман II Избранные статьи : в Зт. Т.1.Таллинн : Александра, 1992. 479 с.

9. Москальчук Г.Г. Структура текста как синергетический процесс / Г.Г. Москальчук. М. : УРСС, 2003. 296 с.

10. Олешков М.Ю. Основы функциональной лингвистики: дискурсивный аспект/М.Ю. Олешков. Нижний Тагил, 2006. 146 с.

11. Ревзина О.Г. Дискурс и дискурсивные формации / О.Г. Ревзина II Критика и семиотика. Новосибирск, 2005. Вып. 8. С. 66-78.

12. Селиванова Е.А. Основы лингвистической теории текста и коммуникации : [монограф. учеб, пособ.] / Е.А. Селиванова. К. : Фитосоциоцентр, 2002. 336 с.

13. Фуко М. Слова и вещи: археология гуманитарных наук / М. Фуко ; пер. с фр. В.П. Визгина, Н.С. Автономовой. СПб. : A-cad, 1994. 408 с.

14. Шевченко И.С. Дискурс как мыслекоммуникативное образование / И.С. Шевченко, Е.И. Морозова II Вісник Харківського національного університету ім. В.Н. Каразіна. 2003. № 586. С. 33-38.

15. Якобсон Р. Лингвистика и поэтика / Р. Якобсон II Структурализм: «за» и «против». М., 1975. С. 193-230.

16. Foucault М. The Archeology of Knowledge / M. Foucault. London : Routledge, 1972. 246 p.

17. Torfing J. New Theories of Discourse: Laclau, Moufe and Zizek / J. Torfing. Oxford : Blackwell, 1999. -356p.

18. Van Dijk T.A. Discourse and Context. A Sociocognitive Approach / T.A. Van Dijk. New York : Cambridge University Press, 2008.-267 p.

19. Dijk T.A. The study of discourse / T.A. van Dijk II Discourse studies: A multidisciplinary introduction : in 2 vol. / ed. By T.A. van Dijk. London : Sage, 1997. Vol. 1: Discourse as structure and process. P. 1-34.

20. Werth P. Text Worlds: Representing Conceptual Space in Discourse / P. Werth. London : Longman, 1999. 390 p.

Размещено на Allbest.ru