Развитие ораторского искусства в Греции и Риме

Размещено на http://www.allbest.ru/

Греция: ораторский красноречие риторика спор

1. Почему софистика становится основой древнегреческого красноречия

2. Какой вклад внесли софисты в разработку теории спора (эристика)

3. Почему Сократ не воспринимал софистику, чем он обогатил риторическую практику

4. Каких два вида ораторских способностей выделил Платон

5. Почему Аристотеля считают автором научной риторики

6. Расскройте особенности красноречия в эпоху эллинизма

Рим:

1. Почему именно Цицерон стал символом римского красноречия

2. Почему речи Цицерона против Антония называются филиппика

3. Охарактеризуйте риторику в эпоху упадка античного общества

Греция

1. Учение красноречия возникло из обобщения и систематизации тех приемов и методов ведения полемики, споров и диспутов, которые получили широкое распространение в античной Греции с ее развитой политической жизнью и борьбой разных партий за влияние на массы.

Древние греки одними из первых задались целью объяснить, в чем заключается убедительная сила речи: почему с одной речью мы соглашаемся, а с другой -- нет, почему одна из них убеждает нас и заставляет признать доводы оратора, а в другой обнаруживаем изъяны как в доводах, так и в самом построении речи? Первыми начали исследовать эти проблемы софисты, многие из которых были также учителями риторики как особого искусства красноречия, хотя само это искусство возникло задолго до появления софистов. Привлекательной чертой софистической риторики был демократический дух, стремление помочь всякому, желающему научиться искусству красноречия, умению убедительно и аргументированно спорить со своими противниками. Софисты обращали также внимание на воспитание у своих учеников стремления к свободе высказывания своих мнений и умения их защищать, невзирая на какие-либо авторитеты. Много занимались они и специальными вопросами произнесения и построения речей.

Однако со временем софистическая риторика выродилась в своего рода словесное фехтование, задачей ее стало не искание и обоснование истины, а достижение победы в словесном состязании любой ценой. Для этой цели использовались любые приемы и средства, начиная от преднамеренного нарушения законов и правил логики, получивших впоследствии название логических софизмов, и кончая различными психологическими уловками и недопустимыми с нравственной точки зрения методами ведения полемики.

2. Этической проблематикой чревата и разработанная софистами теория спора - эристика. Софистика - крайнее выражение эристики - предлагает обманные методы ведения спора. Система логических уловок-софизмов обогатила теорию аргументации методами неправильного ведения спора, основанными на логических уловках, на дискредитации общепринятых норм морали.

Постановка вопроса о цели и функциях словесного искусства, осознание изменчивости аудитории, ее подверженности манипулированию позволили софистам создать первую формализованную теорию словесного творчества, которая включала в себя как собственно риторическую проблематику, так и вопросы грамматики и орфоэпии. Еще первые риторы Корак и Тисий создали сборник «общих мест» - хрестоматию готовых примеров для оратора, предназначенных для заучивания наизусть (по другим сведениям, изобрел «общие места» Протагор), и теоретическое руководство (techne) - рекомендации по структуре ораторских выступлений.

Софисты сформулировали такое основополагающее требование к речи, как требование цельности и законченности высказывания: речь должна иметь четко очерченные начало и конец (вступление и заключение), главную часть, которая включает в себя два раздела - повествование о событиях и спор.

Для спора был разработан такой вид аргументации, как доказательство от правдоподобия поступка (eikos): исходя из неизменности человеческой природы и относительности истины, софисты предложили особую технику вероятностного объяснения человеческих поступков - систему «общих мест» (loci communes), а также учение об этопее, предполагающее выявление общезначимого в человеке, возведение его к определенному повторяющемуся типу поведения и т.д. «За неимением фактических улик или достоверных свидетельств о реальности какого-либо события, оратор раскрывал логическую или психологическую зависимость между лицами и происшествиями и признавал, что событие могло иметь место, если оно похоже на то, что часто случается в жизни, и потому вероятно»

3. Софисты и Сократ: Сократ пытался понять мир принципиально другой манере, двигаясь не от событий к событиям, а от общего к событиям. Типичным для него является рассуждение о прекрасном. Сократ говорит, что ему известно много прекрасных вещей: и меч, и копьё, и девушка, и горшок, и кобылица. Но каждая вещь прекрасна по-своему, поэтому нельзя связывать прекрасное с одной из вещей. В таком случае другая вещь уже не была бы прекрасной, но все прекрасные вещи имеют нечто общее - прекрасное, как таковое, это их общая идея, эйдос или смысл. Сократ приходит к убеждению, что самая главная идея - это идея блага. Ею обусловлены пригодность и полезность всего остального, в том числе и справедливости. Для Сократа нет ничего выше этического. Он считает: добродетель состоит в знании добра и в действии соответственно этому знанию. Он связывает нравственность с разумом, что дает основание считать его этику рационалистической. Сократ, чтобы приобрести знания разработал определенный метод - диалектику. Состоящий из иронии и майевтики (рождение мысли, понятия). Ирония состоит в том, что обмен мнениями сначала дает негативный результат: «Я знаю, что ничего не знаю». Однако этим дело не заканчивается, перебор мнений, их обсуждение позволяют достичь новых мыслей. Следует отметить принципиальность Сократа. За якобы имевшее место со стороны Сократа развращение молодежи и введении новых божеств он был осужден. Имея много возможностей для изображения казни, Сократ исходя из убеждений, что надо соблюдать законы страны, что смерть относится к бренному телу, но отнюдь не к вечной душе (душа вечна, подобно всему общему), принял яд цикуты. Мыслитель превыше всего ставил добытые им знания и приобретенные на их базе убеждения. Сократ много, с принципиальных позиций, спорил с софистами (V-VI до н.э. Софист - учитель мудрости). (Горгий, Антифор) Софисты и Сократики жили в бурную эпоху: войны, разрушение государств, переход от тирании к рабовладельческой демократии и наоборот. В этих условиях хочется понять человека в отличие от природы. В природе, естественному Софисты противопоставляли искусственное. В обществе нет естественного в том числе традиции, обычаи, религии. Здесь право на существование получает только то, что обосновано, доказано, в чем удалось убедить соплеменников. Исходя из этого, Софисты уделяли пристальное внимание проблемам языка и логики. Исходный интерес софистов к обществу, к человеку нашел Протагор. Мысль Протагора, в упрощенном виде понимали: какой мне кажется каждая вещь, такой она и является. мысль Протагора необычна. Ощущение не может ошибиться - но в каком смысле? Мерзнущего надо согреть, больного вылечить. Протагор переводит проблему в практическую сферу. Его установка предохраняет от забвения действительность жизни.

Сократа раздражало в суждениях Софистов засилие относительности, забвение абсолютного неумения и даже не желания обнаружить его. Говоря о справедливости, Протагор ссылался на общие мнения граждан, выраженные законом. Антифонт видел критерий истины в естественных природных началах человека. Фраземах определял справедливое, как выгодное сильнейшему. Сократ же хотел иметь дело со справедливостью, как таковой. И уже на этой основе разобраться с отдельными мнениями на счет справедливости. Сократ превосходил Софистов в понимании общего. Софисты превосходили Сократа в определениях практического, в нацеленности на достижения конкретных практических результатов.

Не все Софисты были в равной степени изощренными в полемики мастерами. Некоторые из них дали основания софистику в дурном смысле слова, как способ построения ложных умозаключений и небескорыстных целей. Приводим древний Софизм. «Софизм» - рогатый: то, что ты не потерял - ты имеешь. Ты не потерял рога, следовательно, ты их имеешь.

Сократ обогатил практическую риторику своими разработками политической полемики (в переводе с греческого языка - военный, враждебный) и эристики (с греческого - спорить, состязаться) - споры в процессе поиска истины, спора, а точнее-такой беседы, в которой соображения развивается путем столкновения противоположных мнений и каждый отстаивает свое мнение. К тому времени и слово диалектика имело значение "беседа", или искусство мыслить в подвижных формах беседы, игры слов. Такими формами софисты как философы и учителя достигали виртуозной игры слов и ума в красноречии, зарабатывали деньги, получали славу, благо для отечества и граждан, а Сократ; также софист, но уже другой, искал истину, мудрость. Еще дальше от софистики отошел ученик Сократа Платон и стал главным Ее противником.

Основным признаком эристики Сократа была ирония (в переводе с грецькои- придурювання, притворство) - скрытый смех, притворство таким, который ничего не знает, чтобы на незнании поймать собеседника. Ирония Сократа заключалась в том, что он остроумной системой вопросов загонял соперника в тупик, когда тот начинал сам себе отрицать. Однако делал это не зло ("Всякое зло я зову позорным" - "Горгий"), а добродушно, хотел не обидеть собеседника, а только показать, что тот неправильно мыслит. Сократ говорил: "... я только ищу вместе с вами, и если кто, споря со мной, найдет правильный доказательство, я первый с ним соглашусь" ("Горгий").

Для бесед Сократа главным было соблюдение логического принципа, чтобы в беседе или речи следующее следовало из предыдущего. Об одной из прекрасных речей Лисия Сократ, проанализировав ее, сказал: "Все в этой речи накидано как попало, он стремится к тому, чтобы его рассуждения плыло ли не с начала, а с конца, на спине назад". Сократ считал, что любая речь должна быть построена, что живое существо, у нее должно быть тело с головой и ногами, причем тело и конечности имеют подходить друг к другу и соответствовать целому (диалог "Федр").

Не поняв Сократа, его несправедливо приговорили к смертной казни за отрицание богов и развращение молодежи, чего в действительности не было. Сократ не мог выкручиваться, потому что это был бы не он, и выпил чашу цикуты.

5. Аристотель определяет риторику как искусство убеждения, т.е. то, которое использует возможное и вероятное в тех случаях, когда реальная достоверность оказывается недостаточной. Таким образом, аристотелевская риторика не довольствуется достоверным знанием, так как человеческая жизнь и человеческое общение не ограничиваются только точно проверенными силлогизмами, а, наоборот, полны неожиданных суждений и мыслей придающих речи особую убедительность и даже воздействие на других людей и на целое общество. В риторике Аристотеля, как считает М.Гаспаров, объединяются процессы логические и нелогические, рациональные и иррациональные, как это необходимо для передачи всего многообразия жизненной и творческой практики человека.

Риторика, как искусство убеждения, подчеркивает А.Ф.Лосев (История античной эстетики, с.89), базируется у Аристотеля на диалектике, понимаемой им в данном случае специфически, а именно как логическое учение о вероятных умозаключениях, о том, что не обязательно существует на самом деле и не всегда соответствует нормам человеческого разума, а устремлено на нечто кажущееся, правдоподобное, возможное, условное, но отнюдь не осуществленное и абсолютно завершенное. Аристотель, исследуя область риторики, погружается в область чистой возможности, т.е. той, которая специфична для всякого художника и всякого человека, переживающего художественное произведение. Таким образом, риторика, по убеждению Аристотеля, это то же искусство, то же творчество, воздействующее на действительность во всем ее становлении и во всех ее возможностях. Аристотель не ограничивает риторику только учением об ораторском искусстве или красноречии вообще. Задача риторики - искусство убедительно говорить на основе методов внелогических доказательств, а потому риторика больше всего применима к художественной области и творчеству, имеющему мало общего с формальной техникой оратора, т.е. техникой красноречия. Аристотель определяет риторику как «способность находить возможные способы убеждения относительно каждого данного предмета» ( Аристотель. Риторика, кн.1, с. 98). Риторика Аристотеля - это прежде всего наука и мастерство доказательной речи.

А.Ф.Лосев отмечает, что главное для Аристотеля, как и для софистов, является убедительность речи. Однако если для последних была несущественная истина (наоборот, высшим искусством считалось убедить слушателей в чем угодно), то для Аристотеля, как и для Платона, важна достоверность того, о чем говорится в речи.

Однако вовсе не любые способы доказательства одинаково важны для риторики. То, что убеждает само по себе, то, что очевидно, - не слишком интересно и важно для риторики. Ведь дело ее - «не убеждать, но в каждом данном случае находить способы убеждения», т.е. убеждая, делать ой скрытую истину и даже показывать неистинное - «для того, чтобы знать, как это делается, а также, чтобы уметь опровергнуть, если кто пользуется доказательствами несогласно с истиной» (Аристотель. Риторика: Книга первая, - 17). Таким образом, риторика Аристотеля - это наука о способах доказательства вероятного, возможного, правдоподобного. Иными словами, риторика, как ее понимает ученый, - это своего рода логический и словесный «высший пилотаж». Настоящее дело ритора- проложить дорогу к разуму сердцу собеседника. Именно в этом его творчество. Поэтому риторику Аристотеля Лосев А.Ф. называет «искусством, тем же творчеством, выросшим на диалектической логике возможного бытия».

6. Красноречие в эллинистической Греции

После падения демократии в Афинах и образования эллинистических государств красноречие теряет самую благодатную свою почву -- политическую. Так, при правлении эллинистических монархов, наследников Александра Македонского, Народное собрание -- экклесия -- становится достоянием славной истории греков. Ораторские баталии в Совете пятисот и на Пниксе заменены указами царя и его чиновников; канцелярская бумага усваивает некоторые черты и обороты риторики, но из политической жизни уходит главный принцип прежней гражданской организации -- состязательность.

В период правления македонских наместников Афины политически оскудели, другие греческие полисы не обладали достаточным уровнем культуры, чтобы развить художественное красноречие. Только Родос составлял исключение; здесь на подготовленной Эсхином почве зарождается здоровый стиль, так называемый родосский, в котором счастливо сочетаются деловитость содержания и красота формы. Однако нам мало известно об отдельных его представителях на протяжении трех веков вплоть до пребывания на Родосе Цицерона, учившегося у знаменитого ритора Молона в первой трети I в. до н.э.

Обыкновенно судебное красноречие меркнет там, где его представители не совмещают свою адвокатскую деятельность с политической. Так, в эллинистической Греции из трех разновидностей риторической прозы некоторое значение сохраняет только одна -- парадное, или эпидейктическое, красноречие, подвизающееся в основном у подножья тронов. Процветает и школьная риторика, со времен Исократа ставшая основой всей системы античного образования. Именно в школах распространяются так называемые декламации, распадающиеся на суазории (вымышленные политические речи, например: "Оратор убеждает афинян уничтожить свои трофеи над персами ввиду угрозы Ксеркса вернуться, если они этого не сделают") и на контроверсии (мнимосудебные речи по вымышленным делам, например: "Храбрец убивает брата, установившего тиранию, и затем попадает в плен к пиратам; гневный отец обещает за него двойной выкуп, если ему отрубят руки; возмущенный предводитель пиратов отпускает его даром; спустя некоторое время впавший в нищету отец требует от сына помощи, но последний в ней отказывает").

Как видно из приведенного выше, красноречие этого периода, особенно контроверсии, сильно отдает беллетристикой. Действительно, риторические задачники, которые не замедлили появиться, походили на собрание уголовных романов и в своих позднейших латинских переделках имели значительное влияние на средневековую новеллу.

Как указывает М.Л. Гаспаров, в этих условиях наибольшую важность представляют два момента: "Во-первых, изменился эстетический идеал красноречия. Политическая речь стремится прежде всего убедить слушателя, торжественная речь -- понравиться слушателю. Там важнее всего была сила, здесь важнее всего красота. И греческое красноречие ищет пафоса, изысканности, пышности, блеска, в речах появляются редкие слова, вычурные метафоры, подчеркнутый ритм, ораторы стараются щегольнуть всем арсеналом школьных декламаций. Наибольшую известность среди ораторов нового стиля имел Гегесий, имя которого впоследствии стало синонимом дурного вкуса. Позднее, когда приевшаяся пышность нового стиля стала ощущаться как упадок красноречия после древнего величия, возникло мнение, что причиной этого упадка было перемещение аттического красноречия на Восток, в среду изнеженных жителей греческой Азии, усвоивших тамошние "варварские" вкусы; отсюда за всем новым стилем закрепилось наименование "азианство". Однако такое объяснение было неверным: новый стиль был подготовлен всем развитием классического стиля -- от простоты и скромности Лисия к богатству и сложности Демосфена; переход от классического стиля к новому был плавным и постепенным (лишь условно стали потом связывать этот переход с именем философа-оратора Деметрия Фалерского, ученика Феофраста); сами ораторы нового стиля считали себя истинными наследниками аттических ораторов и даже дробились на несколько направлений в зависимости от избираемого классического образца. Так, одни старались подражать сухой отчетливости Лисия ("рубленый слог": сам Гегесий считал себя продолжателем Лисия), другие воспроизводили плавную пространность Исократа ("надутый слог"), третьи -- напряженную выразительность Демосфена. Впрочем, это последнее направление, центром которого был Родос, обычно не причисляли к азианству и выделяли в особую родосскую школу, промежуточную между азианским и аттическим красноречием: об этом постарался Цицерон, который сам учился на Родосе и не хотел, чтобы его наставников позорили именем азианцев.

Во-вторых, повысилось значение теоретических предписаний для красноречия. Если в политическом красноречии содержание и построение речи целиком исходят из неповторимой конкретной обстановки, то содержание торжественных речей всегда более однообразно и, следовательно, легче поддается предварительному расчету. Поэтому риторическая теория, заранее рассчитывающая все возможные типы и комбинации ораторских приемов, оказывается в высшей степени необходимой оратору. Начинается усиленная разработка теоретической системы риторики, существующие положения и предписания умножаются новыми и новыми, классифицируются на разные лады, достигают небывалой дробности и тонкости, стараясь охватить все возможные случаи ораторской практики. Высшим достижением риторической теории эпохи эллинизма была система "нахождения", разработанная Гермагором около средины II в. до н.э.: Гермагор сумел свести все многообразие судебных казусов и соответствующих им мотивов в речах к единой схеме видов и разновидностей ("статусов"), необычайно разветвленной и сложной, но логически точной и ясной. Современники и потомки порицали его педантическую мелочность, заставлявшую предусматривать даже случаи, заведомо нереальные, но признавали удобство и пользу его систематики. В этих и подобных классификациях и разделениях теоретикам приходилось, разумеется, опираться на опыт логики как классической аристотелевской, так и позднейшей, усиленно разрабатываемой стоиками. Следы стоических влияний часто заметны в сохранившихся до нас остатках эллинистической риторики; однако преувеличивать их значение не следует, ни о каком глубоком влиянии философии на риторику этого времени говорить не приходится. Скорее напротив, эллинистическая риторика все дальше отстраняется от философских интересов. Возводя свое происхождение к Исократу, воспринимая от него культ слова и заботу о красоте речи, эллинистические школы все более и более отходили от исократовского гуманистического идеала, все более и более сосредоточивались на искусстве слова в ущерб искусству мысли. В этих риторических школах постепенно вырабатывался тот тип ритора-краснобая, ремесленника слова, способного говорить обо всем, не зная ничего, который стал впоследствии таким распространенным и навлекал насмешки лучших писателей эпохи Римской империи"¹.

Поскольку риторы раннего эллинизма в качестве образца для подражания избрали классическую греческую риторику, в III в. до н.э. в Пергамской библиотеке, занимавшейся собиранием и распространением подлинных текстов мастеров красноречия, складывается знаменитый канон десяти аттических ораторов, куда вошли Антифонт, Андокид, Лисий, Исократ, Исей, Ликург, Демосфен, Гиперид, Динарх, Эсхин. Позднее к этому канону апеллировали и теоретики, и учителя риторики, и великие ораторы эпохи "второй софистики" -- возрождения эллинофильства и краткого последнего расцвета античного красноречия.

РИМ

1. Культура Древней Греции, в том числе и достижения в области риторики, была творчески воспринята Древним Римом. Расцвет римского красноречия приходится на 1 в. н.э., когда особенно возрастает роль народного собрания и судов. Вершиной развития ораторского искусства является деятельность Цицерона.

Марк Туллий Цицерон (106-43 г. до н.э.) - крупнейший древнеримский оратор, политик, писатель. Его имя стало даже нарицательным. Из риторических сочинений Цицерона большое значение имеют прежде всего три книги: «Об ораторе», в которой автор показывает идеального, всесторонне образованного оратора-философа; «Брут, или о знаменитых ораторах» - история красноречия; «Оратор» - произведение, в котором разрабатывается вопрос о лучшем стиле и теоретически обосновывается собственный идеал. Это памятники античного гуманизма, имевшие огромное влияние на всю европейскую культуру.

Все три риторических произведения Цицерона были написаны им в годы невольного досуга, вызванного вынужденным отходом от государственных дел. Эти литературные занятия были для него продолжением политических занятий. В предисловии к трактату «О предвидении» он писал так: «Я долго раздумывал, каким способом я могу оказывать людям помощь как можно более широкую, чтобы не оставлять государство своими советами; и мне представилось, что лучше всего было бы указать моим согражданам пути к самым прекрасным наукам. Думается, что в моих уже многочисленных книгах я этого достиг...», - и затем, перечислив свои написанные к этому времени философские произведения, добавляет: «А так как Аристотель и Феофраст, мужи замечательные как высокостью мысли, так и обилием сочинений, соединяли с философией и наставления в красноречии, то, видимо, в числе остальных следует упомянуть и наши ораторские книги - а именно, три - «Об ораторе», четвертую - «Брут» и пятую - «Оратор».[6]

Взгляды Цицерона на ораторское искусство содержат разнообразные и глубокие истины. Автор сетует на то, что красноречие среди всех наук и искусств имеет меньше всего представителей. По его мнению, подлинное красноречие - нечто такое, что дается труднее, чем это кажется. Красноречие рождается из многих знаний и умений.

Цицерон считает, что основа ораторского искусства прежде всего - глубокое знание предмета. Если же за речью не стоит глубокое содержание, усвоенное и познанное оратором, то словесное выражение - пустая и ребяческая болтовня.

Риторика, по мнению Цицерона, это наука об ораторском искусстве. Во всех трех трактатах Цицерона постоянно звучит вопрос о взаимоотношении риторики и других наук, в частности, философии. Всякий раз он неуклонно приходит к принципу подчинения всех наук главной ораторской цели. Издавна один вопрос разделял философов и риторов: является ли риторика наукой? Философы (Сократ и Платон) утверждали, что риторика не есть наука. Риторы утверждали обратное. Цицерон предлагает компромиссное решение: риторика не есть истинная, то есть умозрительная, наука, но она представляет собой практически полезную информацию об ораторском опыте, его полную систематизацию.

Цицерон придерживается установившейся в античном мире классической схемы, согласно которой предлагалось пятичастное деление риторического процесса. В соответствии с древними традициями риторику делили на пять частей: «Изобретение мыслей», «Расположение мыслей», «Украшение мыслей», «Напоминание», и «Произнесение речи». Четвертый и пятый разделы иногда объединяли, называя их «подготовкой речи».

В чем видел Цицерон красоту речи? В ее свежести, благородстве, страстности, логичности, причем, по его мнению, «цветы слов и мыслей» должны распределяться в речи «с разбором». Словесные нагромождения, расцвеченная чрезмерно яркими красками речь не доставляют длительного удовольствия, пресыщают и раздражают слушателей.

Таким образом, Цицерон продемонстрировал глубокое проникновение в сущность ораторского искусства, создав ораторскую теорию на основе своего опыта. Блестящий теоретик, он обобщил и осмыслил взгляды теоретиков и практиков красноречия.

Цицерон имел право гордиться своим творением. Он поставил себе целью изобразить для современников и потомков идеальный облик человека-гражданина, мужа слова и дела, соединившего в себе философскую глубину знаний и практический навык действий. Это был идеал эпохи заката последней античной республики. Цицерон - оратор и политик предпочитает держаться категорий риторики и политики. Цицероновский образ оратора остался в веках самым ярким воплощением того, что мы называем античным гуманизмом.

2. Филиппики Цицерона против Марка Антония - краткое содержание

После смерти Цезаря Марк Туллий Цицерон принял виднейшее участие в борьбе сената против рвавшегося к диктатуре Антония. По энергии, по возвышенности тона речи против Антония - самые лучшие из всех речей Цицерона. Их сравнивали с речами Демосфена против Филиппа, и потому они называются Филиппиками. Их четырнадцать. Вторая из них не была произнесена, а только распространялась в списках среди публики; из остальных тринадцати некоторые были произнесены в сенате, другие на форуме. Целью их было разъяснить сенату и народу, что Марк Антоний - опаснейший враг республики и гнуснейший человек, разрушить честолюбивые, гибельные государству замыслы его, внушить сенату и народу, что борьба против этого преступника, врага родины - священная обязанность.

Размещено на Allbest.ru