Русские частицы и речевые смыслы высказывания

Размещено на http://www.allbest.ru/

Статья по теме:

Русские частицы и речевые смыслы высказывания

Нагорный Игорь Анатольевич Белгородский государственный национальный исследовательский университет

Аннотация

В статье устанавливается статус модальной квалификации как мыслительной операции субъекта, репрезентированной в смысловом пространстве текста. Описываются речевые оценочные смыслы, генерируемые частицами в высказывании. Определяется статус модальной квалификации в коммуникативном процессе.

Ключевые слова: частицы, модальная квалификация, функции, высказывание, смысл

Abstract

In the article, the status is set to modal qualification as mental operations of the entity represented in the semantic space of the text. Describes speech evaluations generated by the particles in the statement. Defines the status of the modal qualification in the communication process.

Keywords: particles, modal qualification, function, expression, meaning

Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта № 15-04-00196.

Русские частицы различных лексико-грамматических разрядов активно функционируют в высказывании и тексте в качестве коммуникативно сориентированных языковых средств, при помощи которых говорящий доносит до адресата прагматически ценную информацию оценочно-квалификативного характера. Частицы вряд ли, едва ли, будто, точно, словно, как бы, чай, авось, якобы, небось неужели, разве, не то включаются в группу модальных, предназначенных для выражения комплекса прагматически обусловленных речевых смыслов.

Описание особенностей функционирования данных частиц в высказывании и тексте поможет установить ранг частиц как средств развития смысловой перспективы предложения в коммуникативном пространстве текста. Наличие в высказывании модальной частицы устанавливает факт наличия определенной интенции говорящего, направленной на субъективно-авторскую квалификацию события. Базовым свойством смысла является его речевая информативность, которая вбирает в себя информативность языковую. Данный аспект должен быть, по возможности, ограничен сферой применения смыслов, категориализован и приведен в систему незамкнутого типа. Последнее является причиной сведения смыслов определенной сферы в смысловые блоки, базирующиеся на возможности смысловой формализации [2, с. 31-35].

Модально-оценочные смыслы базируются на языковой абстракции - понятийной категории достоверности/недостоверности сообщаемого. Рассматриваемые частицы являются специализированными персуазивными показателями - средствами, специально предназначенными для экспликации в высказывании говорящим смыслов «предположение», «сомнение», «возможность», «вероятность, «кажимость», «колебание». Они на семиотическом уровне обозначают некую предположительную мыслительную операцию субъекта. Последнее представляет собой означаемое, которое в приложении на конкретную денотативную ситуацию служит основой модально-оценочной квалификации события. Предположительные смыслы в высказываниях с частицами реализованы двумя смысловыми группами, включающими соответственно логические и собственно квалификативные смыслы. К последним мы отнесли «предположение», «сомнение», «избыточность», «эвиденциальность». Логическими смыслами являются смыслы «возможность» и «вероятность». К собственно квалификативным смыслам относятся «предположение», «сомнение», «избыточность», «эвиденциальность», «кажимость» и «колебание».

И логические, и квалификативные смыслы в речевом потоке реализуются на базе понятийно-грамматического значения вербализующего их языкового знака - частицы. При этом конкретизирующие квалификативные смыслы реализуются на основе смыслов логических, охватывая какой-либо из их аспектов. Смысл «предположение» является центральным смыслом сферы модально-оценочной квалификации события. Реализация его в высказываниях с модальными частицами закономерна, так как именно он осмысливается как семантическое ядро, вокруг которого группируются другие конкретизирующие квалификативные смыслы. По отношению к базовым логическим смыслам «предположение» является смыслом, актуализированным в конкретном текстовом или речевом высказывании для решения локальной коммуникативной задачи:

А другой сон был и того страшнее: стояла она будто бы в полдень в жаркой пустой избе, припертая кем-то снаружи, замирала, ждала чего-то (И. Бунин); А он думал: авось все еще сладится (В. Иванов); Ужель былое как отрада Мне ныне помнится в тиши? Ужели утолять я рада Хоть этим кубком, полным яда, Все жажды тщетные души! (К. Павлова). «Возможность» как базовый логический смысл и «предположение» как конкретизирующий квалификативный смысл при наличии в их семантике ряда общих черт нельзя отождествлять, так как они имеют разную природу и служат для обозначения разной степени достоверности факта. Действительно, предположение исходит из возможности. Но предположение не есть сама возможность. Эти две смысловые сущности различны по своему характеру. Во-первых, предположение в отличие от возможности всегда субъективно. Оно преломляется исключительно через «я» индивида, в то время как возможность зависит не столько от субъективного фактора, сколько от условий, существующих вне его в объективной реальности. Возможность раскрывает объективную тенденцию развития события. Во-вторых, это то, что может стать фактом действительности при реализации определенных условий [1, с.268-269].

Она актуализируется как указание на некоторые условия, могущие повлиять на характер отношений между субъектом и предикатом суждения. Данные условия могут быть либо связанными с говорящим, либо не предполагать такой связи. Соотношение с субъективным фактором лежит в основе противопоставления так называемой объективной и субъективной возможности. Если объективная возможность предполагает наличие условий, не имеющих отношения к «я» субъекта, то вторая наиболее тесно связана с предположением, так как зависит от условий, имеющих непосредственное отношение к личностному фактору. Обе эти разновидности реализуются в высказывании, а шире - в тексте, в конкретных проявлениях, так называемых частных значениях (Ср., например, предположение, основанное на объективной возможности (Узнал он от знакомого в городе, что Кузьма… стал «автором». Да, напечатали будто бы целую книжку его стихов и на обороте обозначили: «Склад у автора» (И. Бунин)) с предположением, основанным на субъективной возможности (И мне кажется, вы неправду говорите. Вы тоже ждете. И ожидание чуда - точно в крови у всего русского народа (А. Куприн); Авось вам-то и не придется воевать, - с грустью заметил мой собеседник («Юность»)).

Смысл «предположение» по отношению к конкретизирующим квалификативным смыслам «сомнение», «избыточность», «эвиденциальность», «кажимость» и «колебание» общий квалификативный характеризуется как базовый. Концептуальный компонент его значения служит фактором фиксации высказывания на соответствующем отрезке модальной шкалы степеней достоверности [4, с. 373-375] в границах смысловой сферы «предположение». Предположение, имея своим содержанием предварительное суждение о чем-либо, заключает ту или иную степень уверенности говорящего в сообщаемом, основанную на степени его осведомленности о событии в действительности. Здесь, как правило, имеет место градация оттенков. Их диапазон колеблется от высокой степени уверенности до полной неуверенности в сообщаемом. Однако следует отметить то, что предположительная уверенность никогда не может быть приравнена к констатирующей уверенности в достоверности или недостоверности факта: -Неужели не любили? -Право, не сумею вам ответить, - замялся старик, поднимаясь с кресла (А. Куприн); А мне показалось, что как будто это не тот голос, да и впотьмах даже и рожа его не представляется (Н. Лесков); Мой собеседник, человек рассудительный, вроде решал, как ему дальше вести себя со мной («Новый мир»).

Предполагая, говорящий достаточно часто не имеет объективно подтвержденных аргументов для нейтрально констатационного утверждения или отрицания факта. При этом субъект нередко оперирует лишь своим собственным мнением, не основанном на знании условий, имеющих непосредственное или же опосредованное отношение к оценочно квалифицируемому событию: Когда я шел в канцелярию ялтинского генерал-губернатора, мне казалось непонятным и странным: неужели о таком пустяке, как проживание в Крыму - нужно еще хлопотать? (А.Аверченко); Да он и был почти мальчиком, очень нежным и красивым с виду, но по натуре резким и жестоким, мальчиком как будто самоуверенным, но легко и чуть ли не до слез смущающимся (И.Бунин); -Знаешь, Ласточка? - сказала она, - батюшка выдает меня за арапа. Карлица вздохнула глубоко… -Разве нет надежды, - продолжала Наташа, - разве батюшка не сжалится надо мною? (А.Пушкин); Он из снежной России, но вроде не очень пьяный. Что мне с ним делать, с этим горемыкой? (В.Ерофеев). Отстраняясь при помощи ввода модальной частицы в высказывание от ответственности за фактичность высказанного мнения, говорящий свободно предполагает о развитии и результате события: Лиза: Лечился, говорят, на кислых он водах, Не от болезни чай, от скуки, - повольнее (А.Грибоедов); Мы, видишь ли, народ молодой! Да ведь авось и там-то, в Европе-то, тоже давили немало - монголы всякие (И. Бунин); -Неужели это - результат операции? - Скорее всего - нет (В. Головачев); На вид ему лет двадцать, едва ли больше (Р. Штильмарк). Выделение уверенности/неуверенности в качестве одного из критериев отграничения смысла «предположение» от других конкретизирующих квалификативных смыслов, образующихся на его основе, следует признать ненадежным параметром, так как, с одной стороны, нередко в предположительном высказывании выявляется достаточно высокая степень уверенности говорящего в сообщаемом (Ср.: -Что ты хочешь сказать? -Что ж тут объяснять. Небось помните, как я вас любила (И. Бунин); Здорово, друг, здорово, брат, здорово. Рассказывай, чай у тебя готово Собранье важное вестей? (А. Грибоедов); -Неужто же, - вскрикивает она, - неужто же мне опять с дитем моим должно расстаться? (Н. Лесков); Считаю, что чуть ли не половина списков утеряна («Версия»)). С другой же стороны, непосредственно факт актуализации в высказывании конкретизирующих квалификативных смыслов обусловлен не столько степенью авторской уверенности в сообщаемом, сколько причинами исключительно прагматико-ситуативными: Я едва ли не менее всех других подготовлен к такому предприятию, так как могу рассказывать лишь о внешних явлениях: их смысл и причины недоступны моему пониманию (В. Брюсов) (степень уверенности говорящего связывается с фактором авторской компетентности); У вас, чай, и так вороха наготовлены, брильянтовая (А. Островский) (степень уверенности говорящего основана на существующем общественном мнении относительно благосостояния адресата); Эта лента столь широко обсуждалась профессионалами, зрителями и прессой, что вряд ли стоило бы к ней возвращаться, если бы повода не дал сам кинематограф («Мир новостей») (степень уверенности говорящего обусловлена известностью факта).

Таким образом, модально-оценочная квалификация события лишь косвенным образом связана с параметром уверенности/неуверенности, но отнюдь не является вытекающей только из нее. Выделение смысла «предположение» ориентирует на учет комплекса не только лингвистических, но и внешнелигвистических факторов. Особое положение при этом должно быть в первую очередь отведено интонационным и контекстуально-речевым показателям. В этом аспекте модальные частицы должны быть охарактеризованы как языковые средства, репрезентирующие лишь стимул для актуализации адресатом квалификативного смысла, который далее уточняется и конкретизируется говорящим подключением средств других уровней: Родька дерзко усмехнулся в ответ и спокойно пошел в избу собирать свое добро.

Молодая послушала отказ тоже как будто спокойно, - она, разойдясь с Тихоном Ильичем, опять взяла манеру бесстрастно молчать, не глядеть ему в глаза. Но через полчаса, уже собравшись, Родька пришел вместе с ней просить прошения. Молодая стояла на пороге, бледная, с опухшими от слез веками, и молчала (И. Бунин); -А приходили ко мне от покойницы Трюхиной? -Покойницы? Да разве она умерла? -Эка дура! Да не ты ли пособляла мне вчера улаживать ее похороны? -Что ты, батюшка, не с ума ли спятил, али хмель вчерашний еще у тя не прошел? Какие были вчера похороны? Ты целый день пировал у немца, воротился пьян, завалился в постелю да и спал до сего часа… -Ой ли! - сказал обрадованный гробовщик (А. Пушкин). Следствием этого является наличие в высказывании и - шире - в тексте множества переходных ступеней между предположением и сомнением, сомнением и кажимостью, кажимостью и колебанием и т.д. В этом плане нами зафиксировано довольно большое количество высказываний, в семантике которых трудно однозначно дифференцировать наличие, скажем, неосложненного смысла «предположение», фиксируемого только частицей: Все-таки когда-нибудь счастливой Разве ты со мною не была? (А. Блок) (сомнение, осложненное желательностью); Скептики на это замечали, мол, как бы не случилось непоправимого (Е. Носов) (предположение, осложненное опасением и под.).

В аспекте сказанного заметим, что речь в данной статье идет только о частицах как языковых инструментариях репрезентации авторских модально-квалификативных смыслов. Однако предположению, например, присущи и другие оригинальные языковые средства выражения: знаменательные части речи с соответствующим значением, функционально-синтаксический способ (например, вопросительный тип предложения), различные просодические средства, модальные слова со значением недостоверности сообщаемого. Квалификативные смыслы, репрезентируемые в высказывании частицами, нередко выступают в смешанном виде, наблюдается плавный переход одного смысла в другой, совмещение их в пределах одного высказывания и тем более текста.

Однако там, где это возможно необходимо, на наш взгляд, производить дифференциацию базовых и надстроечных смыслов. Одним из дифференциальных критериев, думается, может служить степень обоснованности собственного мнения, на которую ориентируется говорящий при построении модально-квалификативного высказывания. Указанный критерий опирается на логические параметры категорий возможности и вероятности.

В пределах рассматриваемых квалификативных смыслов фактор обоснованности тоже имеет место. Например, предположение в этом аспекте можно условно разделить на две разновидности:

1. Необоснованное предположение. Такое авторское предположение проявляется спонтанно, в основном в активном речевом диалоге. Данное предположение - случайное, основывающееся, как правило, не на объективных данных, а на сиюминутной реакции говорящего, желании расширить объем информативного пространства, актуализировать применительно к адресату определенные аспекты речевой ситуации: -Ну, теперь еще две зорьки осталось… Авось, бог даст, полегчает маленько (И. Бунин); -Вы слышали новость, Корейко, - спросил вошедшего Лапидус-младший. - Неужели не слышали? Ну? Вы будете поражены (И. Ильф, Е. Петров); -Кто же напугал мирных травоядных? - спросил Каштанов. - Уж не пещерный ли медведь? (В. Обручев). Актуализация говорящим в высказывании необоснованного предположения не означает, что подобное оценочное мнение будет высказано субъектом в иное время и при иных обстоятельствах, как и не означает того, что такое же предположение может быть сделано в схожих обстоятельствах другим субъектом. Для необоснованного предположения характерно, во-первых, отсутствие мотивационных условий его проявления, а во-вторых, - контекстно-речевого указания на обоснованность предположения, предполагающую его мотивированность: Раз Катя даже заплакала, - а она никогда не плакала, - и эти слезы вдруг сделали ее страшно родною ему, пронзили его чувством острой жалости и как будто какой-то вины перед ней (И. Бунин); Неужель я виноват тем, что из-за взгляда твоего я был бы рад вынесть муки ада? (А. Григорьев).

2. Обоснованное предположение однозначно мотивировано для говорящего. Оно проявляется тогда, когда говорящий при его актуализации опирается не только на субъективные факторы, но и на знание неких объективных условий, задающих вектор развития ситуации. Последнее определяет такую степень осведомленности субъекта, которая, с одной стороны, позволяет говорящему при предположении опереться на нее, а с другой стороны, не является причиной, определившей знание условий в той мере, которая может стать основанием констатирующей уверенности говорящего в сообщаемом: -Это, брат, хорошо. Летом-то небось вашему брату легче… -Да оно как будто послободнее. -Зимой холодно ведь, чай? -Да, холодно (А. Аверченко); -Здорова? -Здорова, - говорит. -И выросла небось? Евгенья Семеновна рассмеялась и отвечает: -Разумеется, - говорит, - выросла (Н. Лесков). Обоснованное предположение обусловлено мотивационными факторами объективного характера. Оно базируется на частичном владении субъектом объективной информацией, которая является достаточной для того, чтобы предположение выглядело вполне обоснованным и аргументированным. При этом предположение все-таки остается предположением, так как мотивационные факторы недостаточны для того, чтобы превратиться в нейтральную констатирующую характеристику события. В тексте характерными признаками обоснованного предположения являются контекстно-речевые показатели его обусловленности: Он не сводил глаз с крыльца, - и на крыльцо пришлось отворить двери, этого тоже будто бы требовал какой-то старинный обычай… (И. Бунин); -Еще полевел! Опять небось газету читал, - вскочила жена. - Говори! Читал? (А.Аверченко); -Ихитиозавр, что ли? - спросил Макшеев, помнивший кое-что из курса палеонтологии (В.Обручев); -Не думаю. Хотя если хозяин подстать своему логову… Думать о приятном отдыхе вряд ли придется (В. Назаров). Подведем итог сказанному. Описание функциональных характеристик модальных частиц как репрезентаторов авторского мнения подтверждает гипотезу о том, что квалификативно-оценочные смыслы, в частности являвшийся предметом нашего внимания смысл «предположение», должны быть охарактеризованы как динамичные по своей сути образования, в процессе коммуникации характеризующиеся как развивающаяся система, отвечающая актуальным требованиям процесса коммуникации и предназначенная для решения поставленной перед говорящим коммуникативной задачи. Тем не менее, фактор иерархизации квалификативно-оценочных смыслов, обоснование параметров их систематизации при исследовании заявленного аспекта проблемы, несомненно, должен иметь место.

Описание блока субъективно-авторских модальных смыслов, обслуживающих специфическую область текстового информационного пространства, в перспективе представляется актуальным.

Библиографический список

модальный квалификация текст пространство

1. Есперсен О. Философия грамматики. - М.: Издательство иностранной литературы, 1958. - 404 с.

2. Шведова Н.Ю. Местоимение и смысл. Класс русских местоимений и открываемые ими смысловые пространства. - М.: Азбуковник, 1998. - 176 с.

Размещено на Allbest.ru