Межъязыковые лексико-семантические эквиваленты (на материале русского и болгарского языков)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Межъязыковые лексико-семантические эквиваленты (на материале русского и болгарского языков)

В современной сопоставительной лингвистике и теории перевода можно обособить два важных аспекта, изучающих соотношение лексико-семантических единиц двух языков - межъязыковой аспект и аспект межъязыковой коммуникации.

На межъязыковом уровне анализируется соотношение между лексико-семантическими единицами с точки зрения их принадлежности к словарным составам языков, устанавливаются их закономерные связи и определяется степень их эквивалентности, обеспечивающая межъязыковую коммуникацию.

На уровне межъязыковой коммуникации (перевода), наряду с соотношением эквивалентности, анализируется другой тип соотношения - трансформация. В настоящей статье на материале русско-болгарских и болгарско-русских словарей, а таже переводов, размещенных в Корпусе параллельных русских и болгарских текстов» (http://rbcorpus.com/), попытаемся выявить признаки межъязыковых соответствий, которые определяют их как эквивалентные.

«Эквивалентом, - пишет А. Рецкер, - следует считать постоянное равнозначное соответствие, как правило, не зависящее от контекста» [18, с. 74].

Проблема сущности лексико-семантической эквивалентности не раз обсуждалась в лингвистической и переводоведческой литературе. Ее анализировали как с точки зрения основных признаков математической, так и с точки зрения особенностей логической эквивалентности.

Математическая эквивалентность приравнивается к отношению одинаковости или неразличимости, а также обладает свойством взаимозаменяемости.

Лексико-семантические межъязыковые эквиваленты практически не обозначают одинаковости или неразличимости. Известно, что они, как правило, всегда отличаются друг от друга по каким-либо признакам - семантическим, синтаксическим, стилистическим, ассоциативным и т.п. Единственным признаком, сближающим их с математической эквивалентностью, является взаимозаменяемость, которую наблюдаем в переводах, где русский эквивалент заменяется соответствующим болгарским эквивалентом и наоборот, ср., например, русск. сказать <equival> болг. кажа <equival> русск. сказать: - Что вы хотите сказать, Эльза? - Какво искате да кажете, Елза? [4] - Какво искате да кажете? - попита ме професорът с вледеняващ глас. - Что вы хотите этим сказать? - спросил профессор ледяным тоном [8].

Однако в переводах могут взаимозаменяться не только эквивалентные соответствия, но и неэквивалентные слова, ср., например, русск. сказать <trans> болг. добавя <trans> русск. сказать: - Сразу сказал: «Зачем полезли на телевидение? - И веднага добави: Защо отидохте в телевизията?» [23];

«…защото се изкашля предупредително и добавя с друг тон:… - … потому что он многозначительно кашлянул и сказал уже

другим тоном:…» [13]. Взаимозаменяемость этого типа

характерна для переводческих трансформаций.

Не обладают лексико-семантические эквиваленты и признаками логической эквивалентности, основывающейся на истинности (`истина' и `ложь'): с определенной оговоркой мы можем признать, что замены сказать - кажа и кажа - сказать отвечают требованиям истинности, но не можем утверждать, что замены сказать - добавя и добавя - сказать содержат ложную информацию. Эти замены проистекают из контекста высказывания, вписываются в него и, как правило, не нарушают истинности высказывания в оригинале, хотя и содержание исходного слова, функционирующего в нем, меняется.

Все это отражает неоднократно отмечаемую противоречивость термина `эквивалентность' - он обозначает `равнозначность', что почти не наблюдается ни на уровне межъязыковых лексико-семантических соответствий, ни на уровне единиц перевода.

Абстрагируемся от неточности термина `лексикосемантическая эквивалентность' по сравнению с пониманием эквивалентности в математике и логике и попытаемся выяснить на каком основании существует и функционирует этот термин в лингвистической науке. Или более конкретно: что дает нам основание соответствия типа сказать - кажа относить к эквивалентам, а соответствия типа сказать - добавя не воспринимать как эквиваленты.

Вслед за А. Людскановым, будем считать, что знаки содержат определенную информацию, которая формируется путем сопоставления знаков с зафиксированными в долговременной памяти субъекта данными о действительности, отражающими накопленные опыт и знания об окружающем мире [13, с. 56-92]. В процессе коммуникации эти знания выступают в качестве своеобразного языка-посредника, который лежит в основе понимания сообщения. Согласно семиотической теории перевода А. Людсканова, понимание сообщения, составленного из знаков, и соответственно понимание знаков, осуществляется на референтном и лингвистическом (содержательном и формальном) уровнях.

На референтном уровне понимание проистекает из «непосредственного чувственного восприятия референта,… с которым сопоставляется действительность» [13, с. 91], Содержательное лингвистическое понимание (по А. Людсканову - понимание по существу) устанавливается на основе закодированной в форме соответствующего языка информации о действительности [Там же]. Формальное лингвистическое понимание (по А. Людсканову - понимание по форме) устанавливается на основе информации об означающем, которая однозначно связывает означающее из одного языка с определенным означающим из другого языка [13, с. 91].

Как известно, языки членят мир по-разному, что приводит к различиям в содержании слов и невозможности говорить об абсолютной эквивалентности. Но определение различных межъязыковых пар как эквивалентных, независимо от наличия различий, дает основание считать, что на каком-то уровне понимания знака существует одинаковость.

Ее, вероятно, следует искать на лингвистическом уровне по существу, где информация знака, как пишет А. Людсканов, «свободна» от различий, порожденных членением мира разными языками и их национальными особенностями, и репрезентирует общечеловеческое содержание, установленное и существующее благодаря единству мира и закономерностям мышления всех нормальных людей [13, с. 95].

Являясь языковыми знаками, члены межъязыковых эквивалентных пар и рядов обладают, по меньшей мере, пятью универсальными лексическими характеристиками - семантическими компонентами лексического значения; родовидовыми отношениями между словами; значением, смыслом и сочетаемостью [2, с. 128-158].

Семантические компоненты делятся на четыре класса: «ОБЪЕКТ (не путать с объектом в грамматическом смысле!), ДЕЙСТВИЕ, АБСТРАКЦИЯ и ОТНОШЕНИЕ» (выделены Д. Бикманом и Д. Келлоу) [2, с. 130]. К объектам ученые относят неодушевленные предметы и одушевленные существа (включая сверхъестественные); к действиям - действия и процессы; к абстракциям - качества и количества; к отношениям - соотношения между любыми двумя объектами, действиями или абстракциями [2, с. 132]. Родо-видовые отношения в пределах класса систематизируют номинативные единицы, обозначающие видовые понятия, объединяя их в различные видовые (семантические) ряды с общим (родовым) для всех членов ряда компонентом.

Анализ большого массива русско-болгарских эквивалентов из двуязычных словарей, а также их функционирование в русско-болгарских переводах, во-первых, подтверждает известный факт, что значения, смыслы и сочетаемость, как правило, не могут совпадать полностью; во-вторых, выявляет одинаковость классов (объектов, действий, абстракций или отношений) членов эквивалентной пары, а также одинаковость их соотнесенности с родовым и видовым понятиями. Это означает, что «свободными» от языковых различий и национальных особенностей являются классы, к которым относятся эквиваленты, и их соотнесенность с родо-видовыми понятиями.

Рассмотрим соответствия русского слова корзина, которое в переводах, кроме эквивалентной замены кошница, получает и трансформационную замену кофа (русск. ведро):

Точно так же он купил у продавца абрикосов сразу всю корзину, - затем удалился со своими покупками. - Направил същото и при продавача на кайсии, купил цялата кошница и си тръгнал с покупките [32].

Через два дня он уже лежал рядом с корзиной углей и смотрел, как работает Дарья Петровна. - След два дена той вече лежеше край кофата за въглища и гледаше как работи Дария Петровна [7].

Итак, что дает нам основание соответствие типа корзина - кошница считать эквивалентным, а соответствие типа корзина - кофа и не считать эквивалентным.

Рассмотрим эти соответствия с точки зрения различий и их универсальных лексических характеристик.

В словарях значение слов корзина и кошница описываются следующим образом: `плетёное изделие из прутьев, дранки, камыша и т.п., служащее для упаковки, хранения, переноски чего-л.' [14] - `съд, изплетен от пръчки, не много дълбок, обикновено с широко дъно и с дръжка отгоре' [16].

Толкования, хотя и не очень точные, подсказывают определенные различия в значениях этих слов. В русском толковании отсутствует, например, `с дръжка отгоре (русск. с ручкой сверху)\ что отличает значения болгарского слова кошница от обозначения другого плетеного изделия панер (`корзина без ручки для белья и т.п.').

Различаются они также как своей свободной, так и связанной сочетаемостью:

а) наряду с совпадающими сочетаниями (ивовая корзина - върбова кошница) наблюдаются и несовпадающие (берестяная корзина - *брезова кошница; бельевая корзина - кош / кошница за бельо);

б) в отличие от русского корзина болгарское кошница активно функционирует в составе фразеологизмов, ср.: здрав като кошница; плета си кошницата; изплитам си кошницата; тръгвам с голяма кошница и т.д.

Независимо от различий, корзина и кошница являются общепризнанными эквивалентами и основанием их отнесения к эквивалентам служит их одинаковость на уровне классов и родо-видовых отношений. Она проистекает из объективного знания носителей различных языков основных признаков предметов и явлений действительности. Именно этой одинаковостью обусловлена семантическая общность между межъязыковыми соответствиями, которая и определяет их эквивалентность, ср.:

эквивалент семантический лексический родовидовой

Выделенные выше основные универсальные характеристики значений эквивалентов перекликаются также с экспериментально установленными Р. Миньяр-Белоручевым степенями информационного запаса, представляющего собой «сведения, которые получает коммуникант, связывая языковый знак с действительностью…» [15, с. 50]. Р. Миньяр-Белоручев расклассифицировал информацию, которая ассоциируется у коммуникантов с языковыми знаками, на пять групп [15, с. 50-51], первые три из которых имеют непосредственное отношение к определению характера лексической эквивалентности.

1. Информационный запас 1-й степени предполагает соотнесение лексической единицы с той или иной областью знаний, т.е. предполагает распределение обозначаемых по классам.

2. Информационный запас 2-й степени связан с распределением обозначаемых по родам.

3. Информационный запас 3-й степени можно охарактеризовать «видовой отнесенностью» [15, с. 51].

Все это подтверждает универсальность анализируемых характеристик, т.е. носители всех языков обладают знанием о классах номинативных единиц и их родовидовых отношениях. А это уже дает основание искать признак `эквивалентность' лексических единиц в универсальности познавательных приемов, направленных на выделение и распознавание (идентификацию) номинативных единиц.

Одинаковость универсальных характеристик может сопровождаться довольно большими различиями в значениях эквивалентов, порожденными национальными особенностями носителей языка и спецификой их языковой системы. При установлении эквивалентов эти особенности игнорируются. В качестве примера можно привести эквиваленты (транспортная) развязка и (транспортен) възел, где один и тот же объект (предмет) получил в русском и болгарском языках наименование на основе противоположных ассоциаций: (транспортная) развязка `сооружение для беспрепятственного движения в месте, где дороги разъединяются' - (транспортен) възел `сооружение для беспрепятственного движения в месте, где дороги соединяются'.

Приведенные выше соответствия (корзина - кошница; развязка - възел) традиционно определяются как эквиваленты.

Эквивалентами их делает принадлежность именуемого ими факта действительности к одному и тому же классу, роду и виду. Это и есть та одинаковость, которая позволяет условно назвать их эквивалентами.

Основанием не относить второе соответствие корзина - кофа к эквивалентам и считать его трансформационным служит отсутствие совпадения указанных выше универсальных характеристик. Независимо от наличия между ними определенной семанической связи, которая позволяет осуществить в переводе замену эквивалента кошница близким по значению словом кофа, корзина - кофа не являются эквивалентами. Дело в том, что предметы, обозначаемые этими словами, входят в различные родовидовые отношения, т.е. относятся к различным семантическим рядам, ср.:

Межъязыковые эквиваленты в пределах координатной микросистемы родовидовых отношений располагаются по горизонтали и вертикали. По горизонтали, на уровне межъязыковых родо-родовых и видовидовых отношений, обособляем инвариантные эквиваленты, а по вертикали, на уровне родовидовых отношений, - вариантные эквиваленты. Эти разновидности характеризуются различной степенью содержательной общности.

Инвариантные межъязыковые эквиваленты представляют собой соответствия, в которых значение русских и болгарских лексических единиц связаны по горизонтали, т.е. соотносятся с одним и тем же родовым или видовым понятием, ср., напр.:

Эквивалентность «горизонтального» межъязыкового соответствия говорить - говоря обеспечивается принадлежностью его членов к одному и тому же родовому понятию: - Молчите и ничего не отвечайте, - сказал Ваг, обращаясь к слону, как будто тот мог говорить. - Мълчете и не ми отговаряйте нищо - каза Ваг на слона, сякаш той можеше да говори [3].

Эквивалентность единиц, отражающих видовые понятия, обусловлена одинаковостью соотнесенности с одними и теми же видовыми понятиями (рассказывать - разказвам, разговаривать - разговарям, знать - зная), относящимися к одному и тому же родовому понятию (говорить - говоря).

Эквивалентность рассматриваемых видовых понятий подтверждается также их способностью выступать в роли родовых, и включать в свой видовой ряд исходное родовое понятие (говорить - говоря). Ср.: разговаривать - разговарям:

Итак, соответствия, которые соотносятся с одними и теми же родовыми или симметрично расположенными в координатной микросистеме видовыми понятиями в русском и болгарском языках, определим как эквиваленты-инварианты. Они характеризуются большой степенью семантической общности: говорить - говоря, рассказывать - разказвам, разговаривать - разговарям, знать - зная.

Вариантные межъязыковые эквиваленты выявляются по вертикали. В них значение исходной лексической единицы соотносится с родовым понятием, а значение переводной лексической единицы - с более узким по объему видовым понятием (или наоборот), ср.:

Мне казалось, ты говорила про какой-то роман? - Стори ми се, че разказваше за някакъв роман? [4]; Э-эх, наплевать! - презрительно и с отвращением прошептал Раскольников, как бы и говорить не желая. - Е-ех, плюя на това! - презрително и с отвращение прошепна Расколников, сякаш не желаеше да разговаря [11]; И почему так хорошо говорит по-русски? - И откъде знае толкова добре руски? [6].

Эквиваленты-варианты типа говорить - разказвам, говорить - разговарям, говорить - зная содержат неравноценную информацию (родовое - видовое понятие) и характеризуются меньшей степенью содержательной общности по сравнению с эквивалентами-инвариантами.

Основные свойства вариантов также связаны с универсальными характеристиками лексических значений.

1. Варианты могут выступать в качестве инвариантов и включать в свои видовые понятия исходный инвариант. Напр., рассказывать является видовым понятием по отношению к говорить, но выступая в роли родового понятия включает в состав своего видового ряда говорить, ср.:

2. Вариант и инвариант могут выступать совместно в качестве видовых понятий, ср.: родовое понятие говорить и его видовое понятие знать, которые входят в видовой ряд родового понятия владеть:

В процессе перевода осуществляется как замена эквивалента- инварианта эквивалентом-вариантом, так и эквивалента - варианта эквивалентом-инвариантом. Она сопровождается модификацией содержания исходной единицы, которая меняет в определенной степени информационные параметры русского исходного слова - происходит сужение или расширение семантического объема соответствия.

Поскольку модификация осуществляется в пределах системных родо-видовых отношений, она не приводит к резким изменениям содержания исходного слова - степень изменений незначительна, потому что в принципе родовое понятие имплицитно содержит информацию о видовом понятии и наоборот. Ср. соответствия: русск. артист - болг. <equival> артист - <concret> <актьор> и русск. актер - болг. <equival> актьор - <general> артист:

Ср.: В не меньшей, а в большей степени возненавидел он,… поэта Пушкина и талантливого артиста Савву Потаповича Куролесова. - Не по-малко, дори още повече е намразил… и поета Пушкин, и талантливия актьор Сава Потапович Куролесов [6]; Хлодовский выглядел респектабельно, при галстуке-бабочке, как у актера… - Хлодовски изглеждаше респектиращо, с папионка като артист… [25].

Особенно важно подчеркнуть, что при вариантных заменах содержание исходной единицы не преобразуется (трансформируется), а видоизменяется (модифицируется) в сторону расширения или сужения семантического объема.

Эквивалентность выявляется на уровне «понимания по существу», на котором наблюдаем одинаковость основных элементов знания о фактах действительности. Эти элементы лежат в основе интерпретация данного факта действительности носителями различных языков, которая наряду с неизбежными различиями, порождает значительную общность содержательной стороны значений эквивалентов.

Между межъязыковыми соответствиями эквивалентного типа возникают отношения взаимосвязанности и взимозависимости, что дает основание определить эквиваленты как семантически соотносительные.

В заключение отметим, что с точки зрения универсальных характеристик языкового знака эквиваленты представляют собой семантически соотносительные единицы, обладающие одинаковостью на уровне классов и родо-видовых отношений. Она «привязана» к родо-видовой микросистеме и в зависимости от отношений, возникающих в ней, обособляются: а) эквивалентные инварианты, отражающие родо-родовые (артист - артист) или видо-видовые отношения (актер - актьор); б) эквивалентные варианты, отражающие родо-видовые отношения (артист - актьор; актьор - артист). По степени содержательной общности они неоднородны: варианты представляют собой модификации инвариантов, сужающие или расширяющие его семантический объем. Модификация не приводит к резким изменениям содержания исходного слова, так как в принципе родовое понятие имплицитно содержит информацию о видовом и наоборот.

Библиографические ссылки

эквивалент семантический лексический родовидовой

1. Бархударов Л.С. Язык и перевод / Л.С. Бархударов. - М.: Междунар. отношения, 1975. - 240 с.

2. Бикман Д. Не искажая слова Божия… Принципы перевода и семантического анализа Библии / Д. Бикман, Д. Келлоу. - СПб.: Ноах, 1994. - 464 с.

3. БТР 1998: Кузнецов С.А. Большой толковый словарь русского языка / С.А. Кузнецов [и др.]. - СПб.: Норинт, 2000. - 1536 с.

4. БТР 2008: Андрейчин Л. Български тълковен речник / Л. Андрейчин [и др.]. - София: Наука и изкуство, 2008. - 1134 с.

5. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология: на материале французского и русского языков / В.Г. Гак. - М.: Междунар. отношения, 1977. - 264 с.

6. Гарбовский Н.К. Теория перевода / Н.К. Гарбовский. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 20о4. - 544 с.

7. Гочев Г. Обязательные и факультативные трансформации в структуре русско-болгарского словаря переводчика (на материале корпуса параллельных русских и болгарских текстов) / Гочо Гочев // Русский язык как инославянский. - Вып. III (2011). - Београд, 2011. - С. 133-143.

8. Карпов В.А. Языковые равенства и неравенства / В.А. Карпов // Вестник МГЛУ. Серия I. Филология. - 2001. - №8. - С. 24-32.

9. Комиссаров В.Н. Современное переводоведение: учеб. пособ. / В.Н. Комиссаров. - M.: ЭТС, 2002. - 424 с.

10. Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник / Н.И. Кондаков. - М.: Наука, 1975. - 717 с.

11. Кочерган М.П. Основи зіставного мовознавства. / М.П. Кочерган. - К.: Академія. 2006. - 418 с.

12. Латышев А.К. Технология перевода / А.К. Латышев. - М.: Академия, 2007. - 280 с.

13. Людсканов А. Превеждат човекът и машината / А. Людсканов. - София: Народна култура, 1980. - 375 с.

14. МАС: Евгеньева А.П. Словарь русского языка: в 4 т / А.П. Евгеньева [и др.]. - М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999.

15. Миньяр-Белоручев Р.К. Теория и методы перевода / Р.К. Миньяр-Белоручев. - М.: Московский лицей, 1996. - 208 с.

16. РБЕ: Чолакова К. Речник на българския език / К. Чолакова [и др.]. - София: Българска Академия на науките, 19972008, т. 1-13.

17. РБР: Влахов С. Руско-български речник: в 2 т. / С. Влахов, Т.А. Тагамлицка, А. Людсканов [и др.]. - София: Наука и изкуство, 1986.

18. Рецкер Я.И. Теория перевода и переводческая практика: Очерки лингвистической теории перевода / Я.И. Рецкер. - 2-е изд., стереотип. - М.: Р. Валент, 2007. - 240 с.

19. Стернин И.А. Контрастивная лингвистика. Проблемы теории и методики исследования / И.А. Стернин. - М.: Восток-Запад, 2006. - 204 с.

20. Сдобников В.В. Теория перевода / В.В. Сдобников, О.В. Петрова. - М.: Восток-Запад, 2007. - 448 с.

21. Швейцер А.Д. Теория перевода. Статус. Проблемы. Аспекты / А.Д. Швейцер. - М.: Наука, 1988. - 215 с.

Размещено на Allbest.ru