Дискурсивные маркеры

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Дискурсивные маркеры

И.П. Массалина

Рассматриваются различные классификации и особенности дискурсивных маркеров (Д. Шиффрин, Б. Фрейзер, К. Бауэр - Рамазани и др.). Термин «дискурсивный маркер» соотносится с особым классом слов, принципиально важным свойством которых является их непосредственная связь с функционированием дискурса. Дискурсивные маркеры являются классом слов с уникальными формальными и прагматическими возможностями, их частотность довольно высока. Объем и границы дискурсивных слов варьируют от одного языка к другому. В нашем исследовании к дискурсивным маркерам мы отнесли следующие группы слов: 1) союзы; 2) предлоги; 3) артикли; 4) местоимения; 5) наречия; 6) существительные, входящие в состав словосочетаний служебного характера.

дискурс, дискурсивный маркер, дискурсивное / недискурсивное употребление, прагматический, классификация, когезия, когеренция, функциональный, контекст, фрагмент, теория релевантности, эксплицитный

В настоящее время отмечается повышенный интерес к дискурсивным маркерам в исследованиях различных языков. Данные слова позволяют продуктивно применять коммуникативный, прагматический и другие современные подходы к изучению языковых явлений в английском и других языках. В лингвистической литературе эти функциональные единицы фигурируют под различными названиями: дискурсивные маркеры, дискурсивные частицы, дискурсивные коннективы, прагматические частицы, прагматические маркеры и др.

Дискурсивные маркеры в разных языках обладают рядом особенностей:

1. Дискурсивные маркеры не образуют естественный класс единиц. Этот класс не имеет четких границ и объединяет единицы, которые различные классификации относят к разным частям речи. Попытки задать подобные слова списком оказываются весьма спорными, а принадлежность слова к классу дискурсивных маркеров определяется главным образом на основании функциональных критериев.

2. Дискурсивные маркеры не имеют денотата в общепринятом смысле; их значения не предметны, поэтому их можно изучать только через их употребление. Они часто бывают высокоидиосинкразическими: «непереводимыми», в том смысле, что в различных языках не существует их точных эквивалентов. Общепризнанным является то, что такие слова имеют, по крайней мере, одно значение, которое противостоит пропозициональному значению. «Своеобразие плана содержания дискурсивных маркеров часто определяется отсутствием у них собственно лексического значения или десемантизацией слова в его дискурсивных употреблениях, т.е. они употребляются для усиления, выделения, подчеркивания… Дискурсивные маркеры кажутся необязательными элементами, функционирующими в качестве сигналов для слушателя, облегчающими интерпретацию высказывания на базе различных контекстуальных подсказок, но их значение является решающим для взаимодействия, осуществляемого речью. Единицы данного класса выражают отношение говорящего к адресату или к ситуации, о которой идет речь, его намерения, предположения и эмоции. Если изучающие язык не освоили значение этих слов, их коммуникативная компетенция значительно ухудшится» [1, 341].

3. У многих слов такого типа существуют, наряду с дискурсивными, и другие, недискурсивные, употребления. При этом между дискурсивными и другими употреблениями некоторого слова часто не существует семантической связи, поэтому в большинстве случаев исследователи не пытаются соотнести друг с другом различные функции слова в дискурсе, описывая дискурсивные употребления отдельно от прочих употреблений.

4. Проведение границы между значением дискурсивного маркера и значением контекста также оказывается более сложной процедурой, чем в случае конкретной лексики. Многие дискурсивные маркеры могут полностью сливаться с контекстом, дублируя семантику его отдельных фрагментов.

5. Описание дискурсивных маркеров обычно требует рассмотрения значительно более длинных контекстов, чем в случае других единиц или недискурсивных употреблений соответствующих единиц [2, 8].

Дискурсивные маркеры являются классом слов с уникальными формальными и прагматическими возможностями, их частотность довольно высока. Объем и границы дискурсивных слов варьируют от одного языка к другому. Четкого и единого определения термина «дискурсивный маркер» не существует. Этот термин соотносится с особым классом слов, принципиально важным свойством которых является их непосредственная связь с функционированием дискурса.

«Всякий дискурс, будь то текст, монолог или диалог, состоит из более мелких коммуникативных единиц, которые организуют структуру дискурса» [3, 119]. Цельность и связность дискурса - важнейшая из его отличительных черт, поэтому дискурсивные маркеры обеспечивают грамматическую и смысловую цельность дискурса, организуя тем самым смысловую связность его единиц.

Принципиально важным свойством дискурсивных маркеров является обеспечение формально - грамматической и смысловой связности частей дискурса. Данные единицы обеспечивают связность дискурса за счет демонстрации свойств когезии и когеренции. Когезия обеспечивает формальную связь дискурса, определяется различными типами отношений между составляющими дискурса. Когеренция обеспечивает смысловую организацию текста как единого целого.

Когеренция шире когезии, она охватывает не только формально-грамматические аспекты связи высказываний, но и семантико-прагматические (тематические и функциональные в том числе) аспекты смысловой и деятельностной (интерактивной) связности дискурса, как локальной, так и глобальной.

Дискурс обладает когезией; когерентность проявляется во взаимодействии стратегий в диалоге, в котором все ходы участников соответствуют их общим, глобальным целям. Это сравнение раскрывает идею глобальной когеренции как отношение каждого конкретного высказывания к общему плану коммуникации: обмен высказываниями в речи обусловлен стратегиями, планами, сценариями, когнитивными схемами, находящимися в сознании интерактантов, причем каждый новый ход заставляет их корректировать свои планы и стратегии. Таким образом, можно сказать, что когеренция есть понятность текста и его смысловая целостность.

Среди целей, которые преследуют коммуниканты, особо выделяются так называемые собственно текстовые цели (цели, сосредоточенные непосредственно на порождении и структуре дискурса: дать необходимую фоновую информацию, привести пример, предложить аргумент). Как правило, в развернутых суждениях, диалогах, по мере продвижения говорящего или пишущего к уровню конкретизации идеи, ее детализации, такие текстовые цели становятся доминирующими. Именно в этом аспекте предлагается говорить о локальной когеренции.

Когезия (формально-грамматическая связность текста) определяется различными типами языковых отношений между предложениями, составляющими текст или высказывания в дискурсе. М.А.К. Халидей и Р. Гассан [4] предлагают рассматривать пять аспектов таких отношений:

1) указательная, личная, сравнительная референция;

2) субституция имени, глагола и предикативной группы;

3) эллипсис имени, глагола и предикативной группы;

4) союзные слова и другие коннекторы, выражающие одно из ограниченного набора отношений, причем весьма общих, связывающих разные части текста;

5) лексическая когезия, часто достигаемая повтором лексических единиц в смежных предложениях: посредством повтора одного и того же слова или лексического эквивалента исходного слова, повтора родового понятия, коллокации и т.д. К явлениям этого уровня относятся механизмы ко- и кросс-референции, анафоры и прономинализации, широко изучающиеся в лингвистике текста.

Книга Деборы Шиффрин «Дискурсивные маркеры» (Discourse markers) считается одной из самых известных работ, посвящённых исследованию дискурсивных маркеров [5]. Терминология, предлагаемая в этом исследовании, в настоящее время широко используется американскими лингвистами [6, 32].

Д. Шиффрин классифицирует одиннадцать дискурсивных маркеров, представленных сочинительными и подчинительными союзами (and, but, or because), темпоральными и союзными наречиями (now, then, so), частицами (oh, well), вводными предложениями (you know, I mean). Основная функция дискурсивных маркеров, согласно Д. Шифрин - это обеспечение когезии текста: «Дискурсивные маркеры не создают, но показывают отношения между сегментами дискурса» [5].

Исследование этих единиц проводится ею на пяти «уровнях речи» (planes of talk): 1) пропозициональная структура; 2) структура действий (речевые акты); 3) структура чередования; 4) структура участников; 5) информационное состояние.

Дискурсивные маркеры обеспечивают связность на всех этих уровнях, тем самым интегрируя их. При этом каждый конкретный дискурсивный маркер относится в первую очередь к тому или иному плану: oh - к информационному состоянию и к структуре действий; well - к структуре участников; and - к пропозициональной структуре. Однако употребление дискурсивных маркеров, согласно Д. Шиффрин, полифункционально [5].

Б. Фрейзер в книге «Прагматические маркеры» (Pragmatic Markers) [7] даёт следующую классификацию маркеров: 1) базовые маркеры (basic markers); 2) маркеры-комментарии (commentary markers); 3) параллельные маркеры (parallel markers); 4) дискурсивные маркеры (discourse markers). Основная функция прагматических маркеров - указание на типы сообщений (прямое или имплицитное) [8, 386 - 387].

1) Базовые (базисные - основные) маркеры указывают на характер (силу) «базового (базисного) сообщения»:

тип речевого акта (наклонение);

перформативы - I swear, I promise (клянусь, обещаю). (Перформативное выражение I suggest указывает эксплицитно на силу базисного сообщения);

«прагматические идиомы» - Could you, would you (вы не могли бы)…

2) Комментирующие маркеры (маркеры-комментарии) комментируют «базовое сообщение»:

оценка: fortunately (удивительным образом, к счастью);

«эвиденциальные» маркеры: possibly (возможно, наверно);

источник информации: They say (говорят), I heard, that (я слышал что);

смягчение: If I am not mistaken (если я не ошибаюсь), If you do not mind (если вы не против).

Комментирующие прагматические маркеры actually, basically и really указывают слушателю, как определить направление движения новой информации. В этом смысле они являются метапрагматическими маркерами, направляющими разговор в русло релевантности [9, 255]. Заметим, что назначение метапрагматических маркеров - помочь адресату оценить степень уместности высказываний. В предложении Frankly, we are lost (честно говоря, мы заблудились) комментирующий прагматический маркер frankly маркирует сообщение, которое в каком-то смысле является неприемлемым для слушателя [10].

3) Параллельные маркеры дополняют базовые сообщения. Это вокативы - обращения по имени и тому подобные, маркеры неудовольствия, маркеры солидарности - my dear (мой дорогой), frankly speaking (честно говоря).

Комментирующие прагматические маркеры и параллельные прагматические маркеры кодируют и силу, и содержание сообщения. Для этого следует учитывать следующие лингвистические и контекстуальные факторы: позиция в дискурсе, тип текста, размеры дискурса, которые охватывает маркер.

4) Дискурсивные маркеры указывают, как базовое сообщение связано с контекстом. Это маркеры смены топика: by the way (между прочим, кстати говоря); контрастивные маркеры - but (но), however (однако), although (хотя); детализирующие маркеры - in other words (иными словами), more than that (кроме того), particularly (в частности), also (также), and (и), or (или); маркеры вывода that is why (поэтому), so (таким образом), accordingly (соответственно). дискурсивный маркер английский предложение

В книге «What are discourse markers» («Что такое дискурсивные маркеры») [11] Фрейзер, наряду с основными классами дискурсивных маркеров, вводит такие классы маркеров, как причинные, условные и временные и противопоставляет маркеры смены топика и маркеры отношений между сообщениями.

В своей работе «Английские дискурсивные маркеры» К. Бауер-Рамазани [12] рассматривает четыре типа дискурсивных маркеров, необходимых для связи английских предложений:

1) соединительные союзы (coordinating conjunctions);

2) коннекторы (connectors) (наречия, союзные наречия);

3) подчинительные союзы (subordinating conjunctions);

4) фразовые связующие средства (phrase linkers) (предлоги, существительное с предлогом).

В исследовании дискурсивных маркеров используются различные подходы. Один из глобальных подходов к изучению дискурсивных маркеров представлен теорией релевантности Д. Шпербера и Д. Уилсона [13]. Благодаря теории релевантности были успешно проанализированы разнообразные дискурсивные маркеры.

Общие принципы релевантности определяют, что является в конкретном случае существенным и/или проблематичным фактом и к каким «простым» данным этот проблематичный факт должен быть сведен [14, 116]. Действия же трактуются в соответствии с различными субъективными системами релевантности. Однако дополнительно к этому социальные действия оцениваются и в соответствии с институционально обусловленной релевантностью [15, 521]. В этой связи необходимо отметить работу «О понятии релевантности в семиотике культуры» [16, 181], где отмечается выдающийся вклад в эту область Р. Якобсона, приложившего лингвистические критерии релевантности к описанию музыки, фольклора, фильма и т.д.

Благодаря знанию системы релевантностей мы говорим и интерпретируем речь, несмотря на неувязки, прерывания, поправки, комментарии: собеседники в каждый момент знают, где остановились, способны восстановить неявные анафорические связи, воспринимать дейксис и устанавливать степень существенности относительно того реального мира, в котором общение происходит [17, 306]. Согласно многим исследователям [18, 76], понятие, идея, соображение или опыт релевантны для интерпретации, если входят в состав психологического контекста, соединяющего воедино другие контексты в соответствии с конкретной интерпретацией. От этого контекста зависит и истинностная оценка высказываний.

В область антропологически релевантных значений входит все, что может и должно быть выражено языком, что задает границы выразительности человеческого языка [19, 39]. Это «семантическое пространство» задает иерархию релевантности значений. Отсюда еще одна трактовка «принципа релевантности»: чем более «существенно» значение, тем более кратко оно выражается. Впрочем, при таком понимании самые релевантные значения должны быть и наиболее краткими, в конечном счёте равняться нулю - т.е. о них следует молчать. Это свидетельствует о проблематичности такого подхода.

Теория релевантности Д. Шпербера и Д. Уилсона [13] основывается на идеалах П. Грайса, когда в дискурсе говорящие ориентируются на определённые принципы и максимы. В обоих подходах роль слушателя заключается в том, чтобы понять, что имеет в виду говорящий на базе того, что уже сказано. Принцип, которого придерживаются участники коммуникации, - это принцип сотрудничества или принцип релевантности.

В «Теории коммуникации и конверсационных имликатур» [20, 41 - 58] П. Грайс показал, что говорящий передает больше того, что сообщают его слова. Он передает целый набор контекстно-подразумеваемых представлений, носящих название имликатур. Импликатуры позволяют говорить одно и коммуницировать что-то еще в дополнение к сказанному. Конверсационная импликатура - это инференция дополнительного сообщения, получаемого слушателем, который прибегает к правилам успешного конверсационного взаимодействия.

Говорящий поступает так, чтобы его вклад выглядел достаточно релевантным для адресата и надежно гарантировал бы усилие последнего, необходимое для его обработки. Лингвистические и нелингвистические элементы, способствующие этому, очень ценны, так как они содействуют восприятию и интерпретации сообщения [21], [22]. Например, выражение you see (понимаешь? (понимаете?)) обычно не меняет значения высказывания, оно лишь указывает слушателю на связь между предложениями на фоне общего когнитивного окружения, установленного предыдущим высказыванием.

Анализируя различные классификации связующих средств в военно-морском дискурсе, мы предлагаем для них единое обозначение - дискурсивные маркеры, поскольку все они устанавливают отношения между двумя (или более) составляющими дискурса, обеспечивают связность текста, отражают процесс взаимодействия говорящего и слушающего, выражают истинностные и этические оценки, пресуппозиции, мнения, соотносят, сопоставляют и противопоставляют разные утверждения говорящего или говорящих друг с другом.

В нашем исследовании английского LSP военно-морского дела к дискурсивным маркерам мы отнесли следующие группы слов: 1) союзы; 2) предлоги; 3) артикли; 4) местоимения; 5) наречия; 6) существительные, входящие в состав словосочетаний служебного характера (таблица). Перечисленные связующие средства отличают текст от «не - текста» и служат средством обнаружения взаимозависимости содержания отдельных отрезков. Они не выявляют, `что сообщает текст; они определяют, `как текст организован в семантическое целое.

Таблица. Частотность дискурсивных маркеров в английском LSP военно-морского дела

Список литературы

1. Wierzbicka A. Cross-cultural pragmatics. The semantics of human interaction. Berlin: Mouton de Gruyter, 1991. - P. 341.

2. Дискурсивные слова русского языка: опыт контекстно - семантического описания / под ред. К. Киселевой и Д. Пайара.- М., 1998.

3. Макаров М.Л. Основы теории дискурса /М.Л. Макаров. - М.: ИТДГК “Гнозис”, 2003. - C. 119. /http://www.ncstu.ru/

4. Halliday M. A. K. Cohesion in English / M. A. K Halliday, R Hasan. - London: Longman, 1976. - 374 p.

5. Schiffrin D. Discourse markers. Cambridge University Press. 1987. - P. 318.

6. Del Saz M. M. English Discourse Markers of Reformulation. Bern Peter Lang AG. 2007. - 237 p.

7. Fraser B. Pragmatic markers. / B. Fraser // Pragmatics. -1996. - № 6 (2). - P. 167 - 190.

8. Fraser B. An approach to discourse markers / B. Fraser // Journal of Pragmatics. - 1990. - № 14. - P. 383 - 95.

9. Watts R. A relevance-theoretic approach to commentary pragmatic markers: The case of actually, really and basically / R.Watts // Acta Linguistica Hungarica. - 1988. - № 38 (1-4). P. 235 - 60,

10. Aijmer K. English Discourse Particles. Evidence from a Corpus. Amsterdam / Philadelphia: John Benjamins Publishing Company. - 2002.

11. Fraser B. What are discourse markers? / B. Fraser // Journal of Pragmatics. - 1999. - № 31. - P. 931 - 952.

12.Bauer-Ramazani Ch. English Discourse Markers /http:// academics.smcvt.edu/ cbauerramazani/AEP/BU113/English/discmarkers.ht/

13. Sperber D. Relevance. Communication and cognition / D. Sperber, D. Wilson. - Oxford: Blackwell, 1986. - VIII. - 279 p.

14. Haas W. Linguistic relevance / W. Haas // In memory of J.R.Firth. - L.: Longmans, Green and Co., 1966. - P. 116 - 147.

15. Luckmann T. Zum hermeneutischen Problem der Handlungswissenschaft / T. Luckmann // Text und Applikation: Theologie, Jurisprudenz und Literaturwissenschaft im hermeneutischen Gesprдch. Mьnchen: Fink, 1981. - S. 513-523.

16. Eco U. Der EinfluЯ Roman Jakobsons auf die Entwicklung der Semiotik / U. Eco // Die Welt der Zeichen: Klassiker der modernen Semiotik. - B.: Quadriga, 1981. S.173-204.

17. Polanyi L. A theory of discourse structure and discourse coherence / L. Polanyi // CLS. - 1985. - v. 21. - P. 306 - 322.

18. Ogden C.K. The meaning of meaning: A study of the influence of language upon thought and of the science of symbolism / C. K Ogden., I.A. Richards. - N.Y.; L., 1927. - XXII. - 2nd ed-n, rev. (1st ed-n: 1923). - 363 p.

19. Ballmer T.T. Case, actionsart and ergativity: A semantical base for typological issues / T.T Ballmer // Process linguistics: Exploring the processual aspects of language and language use, and the methods of their description. - T.: Niemeyer. - 1987. - P. 37-79.

20. Grice P. H. Logic and conversation / P. H. Grice // Syntax and Semantics. - New York etc., 1975. - Vol. 3: Speech Acts. - P. 41 - 58.

21. Blakemore D. Understanding Utterances. Oxford: Blackwell, 1992.

22. Andersen G. Pragmatic Markers and Sociolinguistic Variation. Amsterdam / Philadelphia: John Benjamins Publishing Company, 2001.

Размещено на Allbest.ru