Грамматические маркеры эмоциональности в английском языке

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

специальность 10.02.04 - германские языки

Грамматические маркеры эмоциональности в английском языке

Илинская Анастасия Сергеевна

Барнаул-2007

Диссертация выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Барнаульский государственный педагогический университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Козлова Любовь Александровна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Власова Юлия Николаевна

кандидат филологических наук, доцент Кулигина Ирина Александровна

Ведущая организация: Удмуртский государственный университет

Ученый секретарь диссертационного совета Колесов И.Ю.

1. Общая характеристика работы

семантика эмотивный грамматический язык

В современной научной парадигме главным объектом исследования большинства наук является человек. Но человек, как отмечал К.Д. Ушинский, более человек в том, как он чувствует, чем, в том, как он думает. И на современном этапе homo sentiens [Шаховский 2000: 174] - эмоциональная ипостась “говорящего человека”, привлекает к себе внимание исследователей самых разных областей знания, в том числе и лингвистов. В настоящее время “лингвистика эмоций”, или эмотиология, выделилась в отдельную отрасль исследования, что свидетельствует, с одной стороны, об актуальности изучения `языка эмоций', а, с другой, о большом накопленном эмпирическом материале.

Категория эмотивности, отражающая языковую интерпретацию психологического феномена эмоциональности человека, представляет для исследователей огромный интерес. Конституентами этой категории выступают единицы различных языковых уровней: фонетического, лексического и грамматического. И если роль фонетических и лексических средств языка в выражении эмоций описана достаточно полно (см., например, работы А.М. Антиповой, Ю.Д. Апресяна, В.Ю. Апресян, Е.А. Брызгуновой, А. Вежбицкой, Н.В. Витт, Р.К. Потаповой, Э.А. Нушикян и многих др.), то грамматические маркеры эмоциональности изучены недостаточно, что и вызывает необходимость их дальнейшего рассмотрения и систематизации эмоциональных маркеров с позиций полевого подхода. Таким образом, актуальность данного исследования обусловлена:

- его вхождением в общую антропологическую парадигму современной лингвистической науки, так как оно направлено на изучение грамматических маркеров эмоциональности человека;

- потребностью более четкой дифференциации эмотивных средств на основе их основных семиотических характеристик;

- необходимостью дальнейшего изучения эмотивной потенции грамматических средств языка и определением их места в функционально-семантическом поле эмотивности.

Целью данной работы является комплексный интегративный анализ семантики эмотивных грамматических (морфологических и синтаксических) единиц английского языка и определение их места в системе функционально-семантического поля эмотивности английского языка.

Названная цель предопределяет постановку и решение следующих задач исследования:

1) обобщение и критическое осмысление философской и психологической литературы по проблеме эмоций;

2) критический анализ и классификация лингвистических работ по проблеме «язык и эмоции», выявление приоритетных направлений в ее изучении;

3) определение исходной теоретической базы исследования:

- выявление соотношения эмоционального и рационального компонентов в структуре личности и в языке;

- установление взаимосвязи понятия “эмотивность” со смежными понятиями “эмоциональность”, “эмоциогенность”, “экспрессивность”, “оценочность” и “интенсивность”;

- проведение дифференциации между номинацией, дескрипцией эмоций и их выражением в тексте на основе дифференциации разных типов языковых знаков;

4) выявление особенностей реализации эмотивной грамматической семантики в грамматических маркерах эмоциональности английского языка;

5) проведение семантического анализа грамматических маркеров эмоциональности и выявление их эмотивной потенции;

6) определение места грамматических маркеров эмоциональности в структуре функционально-семантического поля эмотивности;

Объектом настоящего исследования являются морфологические и синтаксические маркеры выражения эмоций в английском языке, представляющие собой в совокупности с эмотивными лексическими единицами и просодическими средствами языковое множество, организованное по полевому принципу.

Предмет диссертационного исследования составляют эмотивные потенции грамматической структуры языка, а также функционально-семантические характеристики грамматических маркеров эмоциональности.

Материалом исследования послужил корпус из 2700 примеров, отобранных методом сплошной выборки, из 50 художественных произведений английских и американских писателей, в том числе на электронных носителях - 23, общим объемом около 14 000 страниц.

Решение поставленных задач на разных этапах проведения исследования осуществляется применением комплекса методов и исследовательских приемов. Прежде всего, в работе использовались такие общенаучные исследовательские методы, как анализ и синтез эмпирического материала, его обобщение и классификация. При выявлении эмотивной потенции грамматических маркеров эмоциональности применялись различные приемы интерпретативного анализа - лингвистическое наблюдение, дескрипторный анализ, моделирование предложений, субституция, перифраз и сопоставительный анализ; при рассмотрении эмотивной семантики грамматических единиц использовались дефиниционный и компонентный анализ.

Теоретическую основу нашего исследования составляют:

- основные положения философской и психологической теории эмоций в работах отечественных и зарубежных ученых (Аристотель, Р. Декарт, Б. Спиноза, Л.С. Выготский, К. Изард, Е.П. Ильин, С.Л. Рубинштейн, П.В. Симонов, П.М. Якобсон, R. Buck, D. Goleman, J.D. Mayer, P. Salovey);

- разработки семиотических общенаучных и лингвистических аспектов (Ч. Пирс, Ю.С. Степанов, Н.Л. Сухачев, А.А. Уфимцева, B. Volek);

- положения современной эмотиологии относительно проблемы вербализации эмоций единицами различных уровней языка (Л.Г. Бабенко, М.Я. Блох, С.В. Ионова, Н.Д. Кашурникова, Ж.А. Коротких, Н.А. Красавский, Л.А. Калимуллина, Ю.М. Малинович, Л.А. Пиотровская, О.Е. Филимонова, В.И. Шаховский, Н.Е. Юдина, B.M. Charleston, B. Volek и др.);

- работы по лингвистической семантике, в том числе по эмотивной семантике (Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, А.В. Бондарко, Л.М. Васильев, А. Вежбицкая, Е.С. Кубрякова, Дж. Лайонз, И.А. Стернин, В.И. Шаховский и др.);

- положения функциональной грамматики о полевой организации языковых единиц и принципах их описания (В.Г. Адмони, А.В. Бондарко, Ю.Н. Власова, Е.В. Гулыга, Е.И. Шендельс, Г.С. Щур и др.).

Научная новизна исследования заключается в том, что, во-первых, в работе впервые рассматривается знаковая типология единиц, репрезентирующих эмоции в языке; во-вторых, проводится комплексный анализ грамматических маркеров эмоциональности: определяется сущность, способы репрезентации, их функциональные и семантические особенности; и, в-третьих, описывается общая модель функционально-семантического поля эмотивности в современном английском языке и определяется место грамматических маркеров эмоциональности в структуре этого поля.

Теоретическая значимость работы состоит в том, что разработанная в ней знаковая типология языковых единиц, репрезентирующих эмоции в английском языке, и проведенный комплексный анализ грамматических маркеров эмоциональности способствуют разработке одного из аспектов проблемы «Язык и личность», развитии положений лингвистики эмоций, а также дальнейшему изучению категории эмотивности в английском языке. Кроме того, полученные результаты о способах реализации эмотивной семантики в структуре значения грамматических единиц представляют значимость для общей теории лингвистической семантики.

Практическая значимость диссертационного исследования заключается в возможности использования его результатов в теории и практике преподавания: при обучении речевому общению и анализу художественного текста, при разработке лекционных курсов по общему языкознанию, теоретической грамматике и стилистике английского языка, спецкурсов по грамматической семантике, лингвистике эмоций, а также в реальной коммуникации, увеличивая эмотивную компетенцию коммуникантов и как следствие этого - эффективность межкультурного общения.

Анализ фактического языкового материала, проведенный на основе сформулированных теоретических предпосылок исследования, позволяет вынести на защиту следующие положения:

1. Все семантическое пространство «Эмоция» репрезентируется языковыми знаками, среди которых выделяются знаки, непосредственно выражающие эмоции - эмотивные знаки, комплекс которых составляет эмотивный код языка, и параэмотивные знаки, называющие и описывающие эмоции в языке, т.е. вербализующие эмоции неэмотивными способами.

2. Дифференциация знаков на эмотивные и параэмотивные проводится на основе их семиотических характеристик. Так, эмотивные единицы обладают комплексным символико-индексальным характером, тогда как параэмотивные только символическим (и в редких случаях символико-иконическим, как например, в словах звукоподражательного типа). Под влиянием контекста параэмотивные единицы могут приобретать символико-индексальный характер, переходя в класс эмотивных.

3. Эмотивная семантика кодируется в грамматической (морфологической и синтаксической) структуре языка и может быть представлена в виде: а) эмотивного значения (только для синтаксических единиц); б) эмотивной коннотации; в) эмотивного потенциала.

4. Эмотивные потенции грамматических маркеров эмоциональности имеют широкий диапазон. Через грамматические единицы могут передаваться различные оттенки эмоционального реагирования, но сами грамматические единицы обладают обобщенным значением «выражение эмоций». При этом ряд конструкций обладает специфицированным значением и, как следствие, они в большей степени специализированы на выражении определенного круга эмоций.

5. Система средств выражения эмоционального состояния и отношения в английском языке представляет собой функционально-семантическое поле моноцентрического вида с комплексным (гетерогенным) ядром. Его компоненты - множество неоднородных языковых средств, формируемых грамматическими (морфологическими и синтаксическими) маркерами эмоциональности данного языка вместе со взаимодействующими с ними лексическими и просодическими элементами, также относящимися к эмотивной семантической зоне.

Цель и задачи исследования определили структуру и объём работы, которая состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии и списка источников цитируемых примеров.

Во введении представлена общая проблематика диссертации, её актуальность, отмечены новизна, теоретическая и практическая значимость, определены цели и задачи, объект и предмет исследования, указаны теоретическая база, эмпирический материал и методы, используемые в работе, формулируются положения, выносимые на защиту, содержатся сведения об апробации диссертации.

В первой главе «Теоретические проблемы изучения эмоций и эмотивности» обобщается и критически анализируется философская, психологическая и лингвистическая литература по проблеме эмоций; дифференцируются такие базовые понятия, как `экспрессивность', `эмоциональность', `эмотивность', `эмоциогенность', `оценочность', `интенсивность'; делается попытка выделения эмотивных и параэмотивных знаков в аспекте типологии знаков.

Во второй главе «Эмотивная семантика грамматических маркеров эмоциональности» проводится комплексный анализ грамматических маркеров эмоциональности: определяется их сущность, способы репрезентации, особенности реализации их эмотивной потенции, определяется их место в функционально-семантическом поле эмотивности в современном английском языке, а также намечается пути к изучению взаимодействия функционально-семантического поля эмотивности с функционально-семантическими полями оценочности, экспрессивности и интенсивности.

Каждая глава завершается краткими выводами. В заключении подводятся итоги, излагаются основные выводы по результатам проведенной работы и намечаются перспективы дальнейших исследований в этой области.

Апробация работы. Материалы исследования апробировались на заседаниях кафедры английской филологии и аспирантских семинарах БГПУ (2002-2007 гг.), а также представлены в виде докладов на конференции молодых ученых, посвященной 70-летию БГПУ (Барнаул, 2003), международной научно-практической конференции «Проблемы межкультурной коммуникации в теории языка и лингводидактике» (Барнаул, 2003), II международной научно-практической конференции «Проблемы межкультурной коммуникации в теории языка и лингводидактике» (Барнаул, 2006). Основные положения диссертации изложены в 4 публикациях.

2. Содержание работы

Эмоциональная сфера человека - одна из сложных и многофункциональных систем человеческого организма. В настоящее время эмоции все чаще становятся объектом пристального внимания разных наук: психологии, философии, медицины, культурологии, лингвистики, психолингвистики. Данный факт является отражением общих тенденций, характерных для современной научной парадигмы, которые заключаются в обращении к так называемому «человеческому фактору». В лингвистике антропоцентрический характер исследований проявляется в возникновении интереса к субъективным факторам языка, в частности, к проблеме «язык и эмоции». Между тем лингвистика позже других наук обратилась к изучению эмоциональной сферы, а именно в конце XIX - начале XX веков. Вплоть до этого периода общенаучное господствующее положение занимал интеллектуалистский взгляд на человеческую природу, и в том числе и на язык. Это воззрение явилось результатом сильнейшей традиции эстетики рационализма, которая оказывала влияние на основные направления философии, психологии, социологии и лингвистики. Но с начала ХХ века в психологических и философских направлениях декларируется положение о мотивирующей и организующей роли эмоциональных явлений в процессе жизнедеятельности человека, что способствовало, на наш взгляд, возникновению интереса к этому объекту и у лингвистов. За столетие (а точнее за несколько десятилетий, если учесть тот факт, что большинство работ в этом направлении появились только во второй половине XX века) были получены значительные результаты: от отдельных важных высказываний и идеи о необходимости изучать эмоции в языке до создания особого направления исследования эмоций - лингвистики эмоций, или эмотиологии. О важности этого лингвистического направления свидетельствует и то обстоятельство, что на XIV Международном конгрессе лингвистов в Берлине оно было признано одним из пяти наиболее приоритетных в современной лингвистике.

В последние десятилетия единицы, репрезентирующие в языке эмоции через называние, описание и выражение, анализировались с позиций различных направлений: структурно-семантического, функционально-стилистического, прагматического, когнитивного, психолингвистического, гендерного и лингвокультурологического. В результате в современной лингвистике эмоций обеспечивается комплексный анализ объекта по разным направлениям, что позволяет представить объект изучения более полно, во всем его проявлении.

Между тем на современном этапе терминологический аппарат нового лингвистического направления не отличается устойчивостью. Анализ языковых исследований и фактического материала позволил определить следующие основные для нашей работы понятия: эмоциональность как обобщенная психологическая характеристика эмоциональной сферы человека и эмотивность как языковая категория, представляющая языковые средства выражения эмоций. Другими важными для нашей работы являются понятия эмотивности, эмоциогенности, экспрессивности, оценочности и интенсивности. Мы полагаем, что эти явления находятся в тесном взаимодействии, но при этом они выполняют разные функции в языке. Так, эмотивность - это способность языковых единиц выражать эмоциональное отношение и состояние говорящего. Экспрессивность - это способность языковых единиц оказывать воздействие (эмоциональное или логическое) на слушающего. Эмоциогенность - это способность объекта или некоторого содержания оказывать эмоциональное воздействие, независимо от использованных языковых средств, так как воздействующая сила заключена в характере содержания и в личности реципиента. Оценочность - это свойство языковых элементов передавать рациональное (интеллектуально-логическое) или эмоциональное отношение субъекта к предмету, лицу, действию, событию, выраженное в категориях хорошо/ плохо. Интенсивность - способность языковых единиц передавать количественную, градуированную характеристику некоторого качества.

Кроме неоднозначности трактовок в лингвистической традиции указанных понятий, проблемным является также вопрос об объеме понятия эмотивности. Ученые по-разному отвечают на этот вопрос. Л.Г. Бабенко, Л.А. Калимуллина, О.Е. Филимонова считают, что эмоции могут быть репрезентированы в языке различными средствами: как прямой номинацией (fear, love, anger), так и непосредственным выражением (междометия, инвективная лексика, восклицательные предложения) и описанием (позы, особенностей речи и голоса, взглядов, движений и т.п. [Бабенко 1989, Калимуллина 2006, Филимонова 2001]. Другие ученые [Шаховский 1987, Арнольд 1990, Красавский 2001 и др.] придерживаются иной точки зрения. Они полагают, что эмотивные средства ограничены единицами, которые выражают, но не называют и не описывают эмоции. Мы склонны согласиться с последним утверждением, так как трудно представить, что такие предложения как: He was afraid of the dog или When he saw the dog, he ran away - являются эмотивными на основании того, что они описывают жизненную ситуацию, в которой кто-то испытывает эмоцию страха (в первом предложении эмоция страха названа, во втором - описана). Для подобных высказываний больше подходит характеристика их как эмоционально-нейтральных по сравнению с предложениями: Ah! The dog! It is coming! - которые передают эмоциональное состояние говорящего и воспринимаются слушающим как эмотивно-экспрессивные.

В работе также предлагается новый подход к дифференциации эмотивных и неэмотивных единиц, который основывается на их семиотической интерпретации. Согласно этому подходу, все семантическое пространство «Эмоция» состоит из эмотивных и параэмотивных знаков, отличающихся своими семиотическими характеристиками. Так, эмотивные единицы обладают комплексным символико-индексальным характером, тогда как параэмотивные только символическим (и в редких случаях символико-иконическим, как например, в словах звукоподражательного типа: grumble 1) ворчание, ропот; 2) ворчать). Символико-индексальный характер эмотивного знака складывается из следующих компонентов: во-первых, он символичен в том смысле, что произволен и случаен, как и большинство единиц языка, а во-вторых, индексален, потому что как внутренний психический феномен эмоции недоступны прямому наблюдению, и о них можно судить только по косвенным признакам, в языке к таковым можно отнести только эмотивные знаки, которые выражают эмоции. Соматические явления, т.е. физиологические проявления эмоций, также имеют индексальный характер, но эта индексальность имеет физиологическую, а не языковую природу. Сами вербальные дескрипторы эмоций, также как и номинанты эмоций, имеют символический характер, в силу своей конвенциональности и условности.

Между тем данный подход не противоречит лингвистической традиции, так как символико-индексальным характером обладают единицы, выражающие эмоции, а символическим характером - единицы, представляющие эмоции номинативным и дескриптивным способами.

Естественные языки в разной степени грамматикализуют эмотивную семантику, и как полагает Дж. Лайонз, в английском языке она грамматикали-зована в относительно малой степени, так как в основном закодирована в большей части его словаря и в просодической структуре устных высказываний [Лайонз 2003: 59]. Признавая важную роль лексического и просодического уровня английского языка в эмоциональном оформлении высказывания, мы должны все-таки отметить существование значительного количества грамматических средств (морфологических и синтаксических), участвующих в передаче эмоциональных переживаний. На фоне общего содержания текста эти средства можно охарактеризовать как маркеры эмоционального состояния или отношения говорящего.

Грамматические маркеры эмоциональности, составляющие объект данного исследования, являются одним из распространенных средств, репрезентирующих выражение эмоций в английском языке. Под грамматическими маркерами эмоциональности в нашей работе понимается совокупность морфологических и синтаксических единиц, которые используются в языке для выражения эмоциональных оценок и переживаний человека.

Мы полагаем, что эмотивная семантика морфологических и синтаксических единиц обладает схожими характеристиками и при этом отличается от собственно лексической и грамматической. К ее особенностям можно отнести следующие: во-первых, эмотивные грамматические единицы, в отличие от лексических эмотивных единиц, обладают обобщенным значением (также как и другие виды грамматического значения), а лексические единицы в структуре своего значения содержат также спецификатор, конкретизатор эмоции как обязательный компонент. Конечно, ряд маркеров могут быть в большей степени специфицированы на выражении определенного круга эмоций, как, например, длительная форма глагола в сочетании с лексемой always преимущественно выражает недовольство:

(1) But, then, there is one face I am always trying to paint or to sketch, and always without success; and that vexes me (A. Bronte).

Также вопросительные конструкции часто используются для выражения удивления и гнева:

(2) 'So what did you do?' I said, sitting on my hands to stop myself shouting 'What about me? me? Why doesn't anyone love me?'(H. Fielding)

Вместе с тем, конкретный характер эмоции в этих примерах, может быть понят только исходя из дескрипторного анализа, т.е. с опорой на контекст.

Вторая особенность заключается в том, что, в отличие от основного грамматического значения, эмотивная семантика грамматических единиц не во всех случаях является регулярной, т.е. обязательной. Так, основной коммуникативной функцией повествовательного предложения является констатация факта - сообщение о некотором положении дел; в этом случае коммуникативное значение повествовательного предложения выступает как обязательное. Помимо своего основного коммуникативного значения этот тип предложений может брать на себя дополнительную семантическую нагрузку, например, эмотивную и выражать, таким образом, некатегориальное значение, не имеющее системной релевантности в отношении этой формы:

(3) Of course it was a relief that he was talking about her acting, but what he was saying was so ridiculous that, angry as she was, she had to laugh.

`You blasted idiot, you don't know what you're talking about. Why, what I don't know about acting isn't worth knowing. Everything you know about it I've taught you (S. Maugham).

В этом примере повествовательные предложения обладают как собственным категориальным значением, так и дополнительным, эмотивным, отражающим эмоциональное состояние главной героини Джулии. Некатегориальная эмотивная семантика в данном случае не принадлежит форме повествовательного предложения, но передается косвенно, имплицитно. В процессе речевого акта эта семантика становится эксплицитной за счет особого интонационного оформления.

Как мы видим, эмотивная семантика грамматических единиц занимает промежуточное положение между лексической и собственно грамматической семантикой, обладая характерными чертами как одного, так и другого типа. Вместе с тем, представляется, что в большей степени эмотивная семантика грамматических единиц сближается с эмотивной лексической семантикой. Так, вслед за О.И. Хачапуридзе, В.А. Портянниковым, Е.В. Гулыгой, Е.И. Шендельс и Е.А. Волгиной мы считаем возможным найти объяснение грамматической эмотивной семантики через теорию семного (компонентного) анализа. По аналогии с семной структурой лексического значения значение грамматических единиц языка также состоит из основного /ядерного/ и добавочного/периферийного, коннотативного / компонентов.

Применение метода компонентного анализа позволяет раскрыть, как эмотивная семантика кодируется в грамматической (морфологической и синтаксической) структуре языка. В этой связи мы полагаем, что эмотивная семантика морфологических и синтаксических единиц, также как и лексических [Шаховский 1994], может быть представлена в виде:

а) эмотивного значения (только для синтаксических единиц);

б) эмотивной коннотации;

в) эмотивного потенциала.

Эмотивное значение синтаксических единиц реализуется в предложениях, которые в научной литературе традиционно называются восклицательными. Мы не будем подробно останавливаться на проблеме восклицательных предложений, которая достаточно широко освещена в исследованиях многих ученых (А.М. Пешковский, В.А. Богородицкий, Г.В. Валимова и др.), но обозначим свою позицию по этому вопросу. Вслед за Ю.М. Малиновичем, Н.А. Бесединой, Л.А. Пиотровской [Малинович 1989, 1990, Беседина 1995, Пиотровская 1994] мы признаем существование восклицательных предложений как особого коммуникативного типа, поскольку разнообразные исследования, проведенные в области эмотивных средств современного английского и других языков, позволяют говорить о существовании предложений, в которых эмотивность выступает как основная и единственная функция этих конструкций. Они характеризуются особой грамматической структурой, лексическим наполнением, интонацией и, прежде всего, отличаются своей коммуникативной установкой. Используя их в речи, говорящий в первую очередь преследует цель выразить свои чувства или эмоциональную оценку. Согласно проведенному анализу, статусом «эмотивное значение» обладает эмосема в структуре значений следующих синтаксических маркеров эмоциональности:

- восклицательные предложения с интенсификаторами what и how:

(4) "What a fuss people make about fidelity!" exclaimed Lord Henry. "Why, even in love it is purely a question for physiology. It has nothing to do with our own will. Young men want to be faithful, and are not; old men want to be faithless, and cannot: that is all one can say"(O. Wilde);

(5) "How proud I am to be his wife!" And he had always been very proud to be her husband (V. Woolf).

- предложения квазипридаточной структуры:

(6) 'Oh, mamma's so tiresome! As if I couldn't take care of myself. She bothered me before about Mr. Hatfield; and I told her she might trust me: I never should forget my rank and station for the most delightful man that ever breathed (A. Bronte);

(7) Oh, if it were only the other way! If the picture could change, and I could be always what I am now! Why did you paint it? It will mock me some day - mock me horribly!" The hot tears welled into his eyes; he tore his hand away and, flinging himself on the divan, he buried his face in the cushions, as though he was praying (O. Wilde).

- предложения вторичной полноты.

(8) “And,” said Robinson, proceeding to the obvious, “you fell in love with her.”

I went silent, still. When are words ever enough?

“I fell in love with her,” I said (S. Turow).

Основной функцией этих маркеров является выражение эмоционального состояния или эмоционального отношения.

Морфологические маркеры эмоциональности не могут обладать эмотивным значением. И это, на наш взгляд, объясняется тем, что морфологические формы призваны, в первую очередь, передавать грамматическое значение, это их основная функция, и только в результате переосмысления значения или привнесения эмотивного смысла у морфологических форм может появиться эмотивное содержание.

Большинство морфологических форм и синтаксических конструкций реализуют эмотивные смыслы через добавочные, коннотативные семы. Наибольшей эмотивной потенцией, как показал анализ фактического материала, обладают:

- транспонированные видовые формы глаголов:

(9) “My God … look at the mess that child makes … she's constantly knocking things down and breaking things, and some part of her is always dirty….” (D. Steel).

- длительные формы глагола-связки to be + Adj:

(10)“[…] You're being very, very ungrateful. This is a wonderful scholarship, and you can do important things with your writings” (D. Steel).

- парцеллированные конструкции:

(11) I was devastated by my passion. I was shattered. Riven. Decimated. Torn to bits. Every moment was turmoil. What I'd struck upon was old and dark and deep. I had no vision of myself. I was like a blind ghost groping about a castle and moaning for love (S. Turow).

- инвертированные конструкции:

(12) “Going to the roof. It's her only chance and she knows it. Good God, look at her. Climbs like a cat. She looks like a fly on the side of the wall. The risks she's taking!” (A. Christie).

- эллиптические конструкции:

(13) And you say my pistol shot him? Nonsense! (A. Christie).

- синтаксический повтор (т.е. параллельные конструкции):

(14) I wasn't good enough, we weren't good enough, we weren't family enough… I wanted him to die and die and die a thousand times, I wanted him to be gone, I wanted him to be smashed into bits, I wanted him to suffer (E. George).

- риторический вопрос:

(15) What had he known of love, till she seized his hand and kissed it! (J. Galsworthy)

Для этих маркеров эмотивная функция является добавочной, сопутствующей и переменной. Основной функцией для парцеллированных, инвертированных, эллиптических и редуплицированных синтаксических конструкций является выделительная функция. Для морфологических маркеров основным является выражение закрепленного за ними грамматического значения.

Реализация эмотивного потенциала морфологическими и синтаксическими формами может быть представлена более широко. Так, приемы, основанные на отклонении от правил и грамматических норм английского языка, также в потенции могут являться маркерами эмоциональной напряженности. В совокупности данные явления в языке можно обозначить как неконвенциональные грамматические маркеры эмоциональности. Например:

(16) I tell him his fears are ridiculous. He's such a fine player. His form's never off. Why should he ever worry about not being selected? He's… Present tense. Oh God, I'm using present tense. It's because he's been…he was…Forgive me, please (E. George).

В данном отрывке употребление настоящего времени вместо прошедшего свидетельствует об особом эмоциональном состоянии говорящего. Так, Миссис Вайтлоу, героиня романа «Playing for the Ashes», находится в шоковом состоянии и в настоящем времени мыслит и говорит о погибшем любовнике. В этом примере морфологический маркер не имеет системного эмотивного значения, скорее эмотивная семантика присутствует в потенциале формы, поэтому в данном случае мы можем говорить об актуализации эмотивного потенциала, проявление которого стало возможным благодаря особым контекстуальным условиям.

Другим средством реализации эмотивности, основанном на отклонении от правил и грамматических норм английского языка, являются “неправильные” формы сравнительной степени прилагательных. Как отмечают исследователи, наиболее часто этот маркер используется в рекламных текстах [Арнольд 1981, Шутова 2003]. Например: the orangemostest drink (пример взят из Арнольд 1981).

Одним из наиболее распространенных маркеров, в структуре значений которых эмосема обладает статусом эмотивного потенциала, являются эмотивные варианты повествовательных, вопросительных и побудительных предложений. Основная функция этих синтаксических единиц соответствует их основной коммуникативной задаче. Вместе с тем, в потенциале эти формы обладают эмотивной функцией, которая способна эксплицироваться. Например:

(17) «What did they do to my beautiful plane? » he moaned (M. Crichton).

Дуг Доэрти, инженер-конструктор, близко к сердцу воспринимает все, что происходит с разрабатываемыми им моделями, и, увидев, в каком состоянии находится «его» самолет, он не может сдержать своих чувств. В первой, интересующей нас части предложения, реализуется сема `вопрос' - «что они сделали с самолетом?». Но данная сема не является единственной, так как наряду с ней реализуется потенциальная сема `эмоция', придающая всему высказыванию иной смысл - не столько запрос информации, сколько выражение эмоции. Это косвенно подтверждается также использованием в авторской реплике глагола moan вместо традиционного для вопросительного предложения нейтрального по содержанию глагола ask.

Анализ реализации эмотивных потенций грамматических маркеров эмоциональности свидетельствует о неравномерной нагрузке, которую несут разные типы грамматических маркеров в передаче эмоциональных переживаний и оценок. Так, например, морфологические маркеры уступают синтаксическим и в частотности использования их в тексте, и в инвентаризационном наборе самих маркеров. Кроме того, грамматические маркеры отличаются широтой и разнообразием выражаемых ими эмоциональных оттенков. Большинство грамматических маркеров передают обобщенное значение - «эмоциональное отношение или состояние», поэтому они способны актуализировать широкую гамму эмоциональных переживаний. Это характерно для транспонированных видовых форм глаголов, неконвенциональных грамматических маркеров, парцеллированных, эллиптических, инвертированных, редуплицированных конструкций и для эмотивных вариантов повествовательных и побудительных предложений.

В исследовании также подтверждается высказанное ранее В.И. Шаховским предположение о значительной доли реализации негативных эмоций [Шаховский, Сорокин, Томашева 1998].

Более точно характер переживаемой эмоции позволяет определить применение метода дескрипторного анализа, который подробно рассматривается в диссертационных исследованиях Н.Е. Юдиной и Т.Н. Яблоковой [Юдина 1974, Яблокова 2006]. Данный метод основывается на последовательном анализе дескрипторов: лексических, грамматических и фонетико-графических, включенных в эмоциональный контекст. Грамматические и фонетико-графические дескрипторы относятся к дескрипторам общего вида, которые не в состоянии специфицировать эмоцию. Лексические единицы являются дескрипторами-спецификаторами, анализ которых позволяет конкретизировать эмоцию, а также определить интенсивность ее проявления. Этот метод предполагает обращение не только к ближнему, но и дальнему контексту, т.е. анализу общей коммуникативной ситуации. Например:

(18) He said shortly: “How jolly!” and turned away. He went up to his room, and, avoiding the children, who were coming up the stairs, threw himself on his bed, and lay there with his arms crossed over his face (J. Galsworthy).

Выделенный фрагмент является синтаксическим маркером эмоциональности, т.е. грамматическим дескриптором общего вида. Входящий в состав восклицательного предложения лексический дескриптор положительной семантики jolly позволяет сделать предположение и конкретизировать эмоциональное состояние героя как радостное. Но привлечение данных широкого контекста - двусмысленная ситуация, в которой оказался герой, его нерешительность, а также ближайший контекст, описывающий характер произнесения реплики - said shortly и последующее поведение героя свидетельствует о том, что его эмоциональное состояние нельзя оценивать как радостное, скорее его можно определить как уныние.

Анализ эмотивной потенции неконвенциональных грамматических маркеров эмоциональности свидетельствует о значительных семантических возможностях этого типа маркеров, вместе с тем их окказиональный характер препятствует их широкому употреблению.

Семантика некоторых грамматических маркеров эмоциональности характеризуется спецификацией значения. Так, например, длительная форма глагола-связки to be с прилагательным, обозначающим постоянные внутренние характеристики лица: clever, rude, honest, serious и т.д., выражает значение «вести себя определенным образом, проявляя названное качество» [Козлова 1997: 148]. При этом наряду с указанным значением данному типу именного сказуемого свойственно выражение такого дополнительного значения, как оценка, причем она может носить рациональный и эмоциональный характер. Пример (19) иллюстрирует экспликацию эмоциональной оценки:

(19)“[…] You're not old enough to make these decisions, Gabriella, and you're being extremely foolish.” She then ended the subject, annoyed at how resistant Gabriella was (D. Steel).

Специфицирована также семантика квазипридаточных предложений. В предложениях с компонентом as if реализуется семантика эмоционального отрицания и несогласия с некоторой ситуацией, которая вызывает определенные эмоции у говорящего. Например:

(20) 'Oh, mamma's so tiresome! As if I couldn't take care of myself. She both-ered me before about Mr. Hatfield; and I told her she might trust me: I never should forget my rank and station for the most delightful man that ever breathed (A. Bronte).

Семантика ситуации в выделенном фрагменте может быть дешифрована следующим образом Аs if I couldn't take care of myself = I can take care of myself. Героиня не согласна с ситуацией (ее мама не доверяет ей), и поэтому испытывает раздражение и недовольство.

В предложениях с начальным компонентом if эксплицируется семантика желания изменить ситуацию, которая вызывает у говорящего определенное эмоциональное состояние или отношение. Например:

(21) "How sad it is! I shall grow old, and horrible, and dreadful. But this picture will remain always young. It will never be older than this particular day of June. […] If it were only the other way! If it were I who was to be always young, and the picture that was to grow old! For that - for that - I would give everything! (O. Wilde).

В этом фрагменте представлена ситуация размышления героя о быстротечности жизни, эти мысли вызывают в нем грусть и желание изменить существующий порядок вещей, что выражается в структуре квазипридаточных предложений с формальным компонентом if и в лексическом наполнении этих предложений.

Также при выражении эмоций в вопросительных предложениях наблюдается более частая, на фоне других выражений, вербализация таких эмоциональных переживаний, как удивление и гнев, что позволяет говорить в отношении этого типа маркеров о спецификации конструкции.

В целом можно отметить, что эмотивная потенция грамматических маркеров эмоциональности в английском языке является значительной и разнообразной, и это позволяет им быть одним из основных средств реализации эмотивной семантики (наряду с лексическими и просодическими) и использоваться говорящим для выражения широкого спектра эмоциональных реакций.

Совокупность всех эмотивных единиц английского языка можно представить в виде функционально-семантического поля эмотивности (ФСПЭ). Опираясь на теоретические положения функциональной грамматики [Бондарко 1983, Власова 1998], ФСПЭ английского языка можно определить как двустороннее (содержательно-формальное) единство, формируемое грамматическими (морфологическими и синтаксическими) средствами данного языка вместе с взаимодействующими с ними лексическими и просодическими элементами, относящимися к эмотивной семантической зоне. План выражения ФСПЭ представлен главным образом морфологическими и синтаксическими единицами английского языка, являющимися грамматическими маркерами эмоциональности данного языка, а также лексическими и просодическими единицами, выступающими в контексте спецификаторами по отношению к указанным маркерам. Семантической функцией компонентов ФСПЭ, на базе которой они объединяются в эту группу, является эмотивная, т.е. их основная или сопутствующая задача - служить средством выражения эмоционального состояния или отношения говорящего. Таким образом, в основе ФСПЭ лежит категория эмотивности, объединяющая разнородные языковые элементы и обуславливающая их взаимодействие.

Данный вид поля следует отнести к моноцентрическим полям с комплексным (гетерогенным) ядром, так как его компоненты представляют собой множество неоднородных языковых средств, организованных по принципу «центр - периферия», без аналогичной организации в отдельно взятой подгруппе (зоне).

Для ФСПЭ характерна многоуровневая организация, в структуре которой можно выделить следующие уровни: ядро, околоядерная зона, ближняя периферия, дальняя периферия. Дифференциация уровней исследуемого поля проистекает из анализа семантической (семной) структуры значения эмотивных единиц, а именно из статусной представленности эмосемы в структуре значения языковых единиц. В ядерных, центральных конституентах поля - аффективах, восклицательных предложениях - эмотивная семантика реализуется в денотативной части, в качестве основной эмосемы. В околоядерную зону входят коннотативы, синтаксические и морфологические единицы, в которых эмотивная семантика реализуется через добавочные, коннотативные семы. В зоне ближней периферии находятся языковые единицы, реализующие эмотивную семантику потенциально, т.е. контекстуально обусловленные эмотивы. Дальнюю периферию ФСПЭ составляют языковые единицы, основной функцией которых является номинация и дескрипция эмоциональных ситуаций, т.е. номинанты и дескрипторы эмоций, но эти единицы в некоторых немногочисленных ситуациях могут приобретать эмотивную функцию и, таким образом, также могут входить в ФСПЭ.

Содержательный план ФСПЭ составляют два микрополя - микрополе эмоционального отношения и микрополе эмоционального состояния. Дифференциальным признаком, на основе которого происходит вычленение данных микрополей, является признак направленности/ ненаправленности той или иной эмоциональной реакции.

Если в структуру эмоциональной ситуации кроме субъекта эмоционального реагирования включен также и объект, на который направлено это реагирование, то оно интерпретируется как эмоциональное отношение:

(22) 'I think it is a glorious thing to have the hope of living with you, Edward, because I love you.' (Ch. Bronte).

Эмоциональное реагирование, представляющее собой следствие оценивания ситуации, действительности с точки зрения приятия/ неприятия, опасности/ неопасности и при этом характеризующееся отсутствием направленности на объект, определяется нами как эмоциональное состояние:

(23) ALGERNON. I am greatly distressed, Aunt Augusta, about there being no cucumbers, not even for ready money (O.Wilde).

В данном примере эмотивный вариант повествовательного предложения, принадлежность которого к ФСПЭ определяется наличием в его структуре интенсификатора greatly, является выразителем эмоционального состояния - разочарования и страдания.

Вычленение в семантическом пространстве ФСПЭ микрополей носит условный характер, так как границы этих субполей диффузны, и зачастую их конституенты находятся во взаимодействии. Например:

(24) "How you men can fall in love with that woman!" exclaimed the old lady. "I really cannot understand it"(O.Wildе).

Восклицательное предложение с интенсификатором how в данном примере является, с одной стороны, маркером выражения эмоционального состояния - удивление, а, с другой, эмоционального отношения - презрения.

В свою очередь, содержательный план микрополей ФСПЭ включает также микромикрополя субъективных признаков эмоций, представляющие собой минимальные функционально-семантические объединения. Микро-микрополя ФСПЭ выделяются на основе семантических признаков эмотивных единиц, специфицирующих характер эмоциональных проявлений. Основываясь на психологической классификации эмоций Е.П. Ильина [Ильин 2002], в семантическом пространстве ФСПЭ можно выделить 38 микромикрополей, репрезентирующих различные эмоциональные переживания: микромикрополе excitement (волнения), anxiety (тревоги), fear (страха), despair (отчаяния), satisfaction (удовлетворения), joy (радости), offence (обиды), disappointment (разочарования), vexation (досады), anger (гнева), frenzy (исступления), sadness (печали), despondency (уныния), depression (тоски/ ностальгии), grief (горя), gaiety (веселья), shyness (смущения), confusion (смятения), shame (стыда), repentance (вины), contempt (презрения), surprise (удивления), interest (интереса), irony (чувства юмора/ иронии), emotion of surmise (эмоции догадки), assureness (чувство уверенности), sympathy (симпатии), antipathy (антипатии), attachment (привязанности), friendship (дружбы), being in love (влюбленности), love (любви), hostility (враждебности), envy (зависти), jealousy (ревности), contentment (удовлетворенности), happiness (счастья), pride (чувства гордости).

Диффузный характер самих эмоций, а также эмоциогенные ситуации, которые способны вызывать различные эмоциональные реакции, в том числе и амбивалентные, затрудняют проведение четких границ также и между микромикрополями ФСПЭ. Например:

(25) And, then along the sea front, nearly at the turning to the railway station, his heart almost leaped into his mouth. Megan - Megan herself! - was walking on the far pathway, in her old skirt and jacket and her tam-o'-shanter, looking up into the faces of the passers-by. Instinctively he threw his hand up for cover, then made a feint of clearing dust out of his eyes: but between his fingers he could see her still, moving, not with her free country step, but warning, lost-looking, pitiful - like some little dog which has missed its master and does not know whether to run on, to run back - where to run. How had she come like this? - what excuse had she found to get away? - what did she hope for? But with every turn of the wheels bearing him away from her, his heart revolted and cried to him stop them, to get out, and go to her! (J. Galsworthy).

Сама эмоциональная ситуация, описанная в данном примере, предопределяет появление и выражение комплексных эмоциональных переживаний. Краткая схема сюжета такова: молодой человек Фрэнк Эшерст не может разобраться в своих чувствах к деревенской девушке Мэган. Раздираемый сомнениями, воспоминаниями о своих обещаниях и заверениях в любви, он все время откладывает свое возвращение к ней на её ферму и отправляется на пикник с друзьями (`Well - one day more - to think it over! One day more!' (Galsworthy)). Мэган, чувствуя сильную привязанность и озадаченная его поведением, сама приезжает в город на его поиски. Фрэнк случайно замечает ее на вокзале и в его сердце поднимается буря противоречивых чувств и эмоций. Все эти переживания, как мы видим, выражаются и в тексте произведения. Так, фраза Megan - Megan herself! - was walking on the far pathway […] и How had she come like this? - what excuse had she found to get away? - what did she hope for? передают и удивление, и страх. Прийти к подобному заключению позволяет анализ дескрипторов (his heart almost leaped into his mouth; he threw his hand up for cover) и трансформации, не противоречащие смыслу данного контекста: He was surprised and frightened when he saw Megan walking on her far pathway, that's why he threw his hand up for cover, and there were a lot of questions he couldn't answer. В последней фразе данного высказывания - But with every turn of the wheels bearing him away from her, his heart revolted and cried to him stop them, to get out, and go to her! выражается и жалость и любовь.

Анализ эмпирического материала с точки зрения полевого подхода показал, что грамматические маркеры эмоциональности присутствуют во всех выделенных зонах ФСПЭ английского языка. Но при непосредственном функционировании в тексте можно наблюдать не только взаимодействие самих конституентов ФСПЭ, но также взаимодействие ФСПЭ с другими ФСП английского языка - ФСП оценочности, экспрессивности и интенсивности. Как нам представляется, дальнейшие пути исследования категории эмотивности и ее единиц могут развиваться в направлении более глубокого изучения этого взаимодействия как на материале английского, так и других языков.

Основные публикации автора

1. Илинская, А.С. Знаковая типология языковых единиц, репрезентирующих эмоции в английском языке / А.С. Илинская // Ползуновский вестник. - 2006. - № 3-2. - С. 98-105.

2. Илинская, А.С. К проблеме разграничения терминов «эмоциональность» и «экспрессивность» / А.С. Илинская // Материалы конференции молодых ученых. - Барнаул: Изд-во БГПУ, 2003. - Ч. 1. - С. 121-128.

3. Илинская, А.С. Грамматические маркеры эмоциональности в аспекте межкультурной коммуникации / А.С. Илинская // Проблемы межкультурной коммуникации в теории языка и лингводидактике: материалы международной научно-практической конференции. - Барнаул: Изд-во БГПУ, 2003. - С. 104-110.

4. Илинская, А.С. Эмотивный потенциал грамматической семантики языковых единиц и его актуализация в тексте (на материале английского языка) / А.С. Илинская // Проблемы межкультурной коммуникации в теории языка и лингводидактике: материалы 2-й международной научно-практической конференции. - Барнаул: Изд-во БГПУ, 2006. - Ч. 2. - С. 41-46.

Размещено на Allbest.ru

...