Этимологическая характеристика номинантов в мордовских языках

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Национальный исследовательский Мордовский государственный университет им. Н.П.Огарева

Этимологическая характеристика номинантов в мордовских языках

Гребнева Александра Михайловна

кандидат наук, доцент, доцент

В статье раскрывается система номинантов, включающая наименования травянистых растений как в мордовских литературных языках, а так и в их говорах. В ней освещаются вопросы происхождения и диалектной синонимики.

Введение

Система флористической лексики мордовских языков, как и подобная терминология в других финно-угорских языках, обогащалась и изменялась в течение многих веков. Частичные утраты произошли в результате внутрилингвистических процессов по разным социальным причинам. Некоторые фитонимы сохранились лишь в узко ограниченных диалектных регионах. Например, употребление общемордовского слова kal'me t'ikљe «подмаренник цепкий» в настоящее время ограничено узкими рамками в эрзянских говорах. В большинстве говоров уступило место названию p'ed'ic'a t'ikљe. Часто имеет место замены собственно мордовских названий заимствованиями, например: koz'galav ~ koz'galak «конский щавель» встречается в смешанных говорах вместо эрзянского и мокшанского литературного эльде начко/эльде начка. Подобное заимствование из татарского языка, где имеется несколько вариантов: кузгыдык, кузгалдак, кучкылык «конский щавель», «курчавый щавель», отмечено и в удмуртском: кузькылак (в диалектах кучкылак, кычкылак «щавель») [1, с. 43].

Актуальность настоящего исследования заключается в том, что диалектные названия относятся к наиболее быстро выходящим из употребления в говорах. Изучение в этимологическом, семантическом и словообразовательном в аспектах позволяет говорить об источниках образования и установлении главных тенденций их развития.

Учеными филологического факультета Мордовского государственного университета имени Н.П. Огарева на протяжении нескольких десятилетий ведется активная работа по сбору и систематизации диалектного материала. Ими накоплен богатейший лексический материал, который нашел отражение в ряде публикаций [2; 3; 4; 5; 8; 9 ].

Вопросы, связанные в плане исследования их генезиса, диалектной синонимики, трудны по нескольким причинам. Во-первых, пополнение лингвистического материала происходит на протяжении многих лет и осуществляется не только на территории Мордовии, но и в местах компактного проживания народов эрзи и мокши. Во-вторых, имеется множество вариантов одного и того же денотата и вместе с тем смешение их названия. Данные сведения интересны как с точки зрения этимологии, словообразования, семантики, так и в сравнительно-историческом плане.

Цель данной статьи - рассмотрение вопросов, связанных с точки зрения этимологии и их диалектной синонимики. В ее основу положены материалы лексикографических источников и личные полевые записи автора.

В первую очередь обратимся к тем лексемам, которые свободно выступают в роли родового тогда, когда название растения носителям какого-либо говора не известно.

Э.л. тикше, м.л. тише «трава». Оно является обязательным компонентом в структуре многих номинантов: э.д. kal'bulon' d'ikљe (б.мрс.) «дымянка аптечная» (букв.: «ивняка-трава»), s'ukorkaj d'ikљe (дрк.) «просвирник» (букв.: «лепешка-трава»), luga t'ikљe (трс.) «ежа сборная» (букв.: «луг-трава»), kal'me t'ikљe (во многих говорах) «подмаренник цепкий» (букв.: «клей-трава»); м.д. t'uћ? pr'a t'iљe (т. птм.) «желтушник левкойный» (букв.: «желтая-голова-трава») и др.

Рассматриваемая лексема относится к фонду финно-угорской лексики и имеет ряд соответствий в родственных языках: ф. tдhkд «колос», удм. туш «куст», коми тош «борода», мр. тышка, тяшка, туска «куст», «волосинки на бородавке». В лингвистической литературе по финно-угроведению имеется мнение, что в эрзянском слове тикше сочетание согласных кшпредставляет метатезу шк ~ кш. [10; 11]. Прамордовская форма фитонима - *тдшкд.

Подобную функцию в мордовских языках выполняет и слово цеця «цветок (вообще)», являющееся заимствованием из русского языка. Оно активно включается в состав номинантов: э.л. розь потмонь цеця «живокость полевая» (букв.: «рожь-внутри-цветок»), э.д. galan' c'ec'a (лнг.) «ромашка аптечная» (букв.: «гуся-цветок»), tan't'ej иin'e c'ec'ka (м.двд.) «душица» (букв.: «вкусный, приятный, сладкий-запах-цветок»), м.д. s'en'em pr'a panиf (млш.) «колокольчик» (букв.: «синяя-голова-цветок») и др.

На наш взгляд, функции родового наименования выполняет и лексема лопа «лист», которая, возможно, является унаследованной из балтийских языков. Любопытно сопоставить, что и в индоевропейских языках встречается несколько фонетических вариантов этого слова: *lep-, *lop-, *lap-, которые выступают с основным значением «лист» [7, с. 29].

Опираясь на семантические признаки рассматриваемого денотата, можно предположить, что в основе эрзянского слова лапужа «плоский» сохранился корень лап- + -жа - словообразовательный суффикс.

Травянистые наименования мордовских языков, образованные с помощью лексем э.л. тикше, м.л. тише, э.л. цеця, э.л. м.л. лопа, составляют большое количество. Как правило, в них наглядно соотносится ономасиологический базис и ономасиологический признак родового и видового компонентов.

В говорах мордовских языков активно употребляется ряд номинантов, которые свободно функционируют без опоры на родовое название.

Э.л. каргонь кснав, м.л. каргонь куфтел «мышиный горох» (букв.: «журавля-горох»). Диалектные варианты: э.д.: иejer'en' gznav (дрк.) (букв.: «мышиный горох»), м.д. paks'an' znav (млс., скв.) (букв.: «полевой горох»), љejer'en' guft'ol (крн.) (букв.: «мышиный горох»), d'ikaj guft'?l (тмш.) «дикий горох». Особый интерес представляет своеобразное синонимическое явление - установление ложных семантических связей.

Фитоним возник в общемордовский период. Компоненты э.л. карго, м.л. карга, э.л. чеерь, м.л. шеерь относятся к общефинно-угорскому фонду лексики: ф. kurki «журавль», эст. kurg, кр. kurgi, лив. kurg; ф. hiiri «мышь», коми шыр, уд. шыр. Сходные наименования с элементом чеерь/шеерь имеются и в других финно-угорских языках: коми шыранькытае (< шыр «мышь» + анькытае «горох»), мр. каля пырса ( < каля «мышь» + пырса «горох») «мышиный горох» [6].

Э.л. чеерень карькс, м.л. шеерень карькс «полевой вьюнок», (букв.: «мыши-бечевка»). Это название свойственно большинству мордовских диалектов. В отдельных эрзянских говорах зафиксирован вариант jaguda lopa t'ikљe (б.мрс., рмз., рпк.) (букв.: «ягода-лист-трава»). Фитоним восходит к общемордовскому периоду. Оба его компонента относятся к исконному фонду слов, которые являются общефинно-угорскими. Компонент керь / кярь «кора», входящий в производную основу слова карькс имеет соответствия в родственных языках: ф. kuori, эст. koor «кора», мр. кыр, кур «лубок», удм. кур, к. кор «кожура, шелуха» [12]. Форма наименования этимологически прозрачна: им обозначается многолетний корнеотпрысковый сорняк, внешняя форма которого своеобразна и напоминает следы мышей.

Э.л. одажа, м.л. од авань шама «мать-и-мачеха». В мокшанском литературном языке и во многих эрзянских говорах это фитонимическое понятие обозначается трех-четырехкомпонентным номинантом: од авань лопа, од авань чама лопа. В некоторых эрзянских говорах используется двухкомпонентное образование - odaћa lopa (отр., клм., б.мрс., мл.). В фитониме одажа интегрировались три комопнента: од «молодая» + ава «женщина» + чама «лицо». Его формирование прошло следующие ступени: 1) од авань чама; 2) од авань жама; 3) од аважама; 4) одаважа; 5) одажа. Последняя ступень представлена сложным словом, которое объясняется «законом взаимосцепляемости». Перед нами наглядно представлено участие морфонологических процессов, а в результате единого органического сплава переносного, образного значения с течением времени утратило свою особенность, созданного в результате лексикализации.

Э.л. чудожов, м.л. шудижув, шудижу «осот». У него есть ряд диалектных вариантов: љuћdov (дрк.), љudoћov (кчш.), ћud'iћov (дрк.тр.), љud?ћu (млш.), љud'iљu (м.мск.), иuћuduv (отр.), љuћuduv (блд.). Это наименование складывается из двух компонентов: чудо- ~ шудо- ~ шуди- ~ чуды- ~ (< *чуди ~ шуди «текущий) и жув ~ жов ~ жу (< * чов ~ шов «пена, накипь») (букв.: «текущая пена»). Появление звонкого ж вместо ш ? результат прогрессивной ассимиляции (*чудий шов > чудий жов > чудожов). Слово чов ~ чо?/шов имеет параллели в других финно-угорских языках, в частности в марийском: шо? «пена», пура шо? «пивная пена».

Подводя итоги вышесказанному, следует отметить, что исследуемый лексический материал хронологически относительно однороден: почти все названия относятся к эпохе самостоятельного, обособленного развития мордовских языков. Корпус диалектных названий, составляющий травянистые растения, отличается разнообразием фонетических вариантов и способов номинации, ориентированных на определенные свойства самого объекта. номинант травянистый фитоним говор

Сокращенные названия диалектов (говоров)

Блд. - говор населенного пункта Болдасево Ичалковского района Республики Мордовия; б.мрс. - г.н. Большое Маресево Чамзинского р-на РМ; дрк. - н.п. Дюрки Атяшевского р-на РМ; дрк.тр. - н.п. Дракино Торбеевского р-на РМ; клм. - н. п. Кульмино Чамзинского р-на РМ; крн. - н.п. Корино Краснослободского р-на РМ; кчш. - н. п. Кечушево Ардатовского р-на РМ; лнг. - н.п. Луньга Ард атовского р-на РМ; м.двд. - н.п. Мордовское Давыдово Кочкуровского р-на РМ; мл. - н. п. Мокшалей Чамзинского р-на РМ; млс. - н. п. Мельсетьево Теньгушевского р-на РМ; млш. - н.п. Малышево Торбеевского р-на РМ; м.мск. - н.п. Мордовско-Маскинские Выселки Ельниковского р-на РМ; отр. - н.п. Отрадное Чамзинского р-на РМ; рмз. - н. п. Ремезенки Чамзинского р-на РМ; рпк. - н. п. Репакуши Чамзинского р-на РМ; скв. - н. п. Сакаево Теньгушевского р-на РМ; тмш. - н.п. Темяшево Старошайговского р-на РМ; т.птм. - н.п. Тарханская Потьма Зубово-Полянского р-на РМ; трс. - н.п Тарасово Атяшевского р-на РМ.

Сокращенные названия языков

м.д. - мокшанский диалектный; м.л. - мокшанский литературный; мр. - марийский; удм. - удмуртский; ф. - финский; ф.-у. - финно-угорский; э. - эрзянский; э.д. - эрзянский диалектный; э.л. - эрзянский литературный; эст. - эстонский.

Список литературы

Алатырев В.И. Из пермской этимологии // Вопросы финно-угорского языкознания. Ижевск, 1967. С. 42-52.

Гребнева А.М., Руськина Е.С. Системные отношения в номинантах мордовских языков с опосредованно выделенными значениями компонентов // Финно-угорский мир. 2014. №4. - С. 66- 71.

Гребнева А.М. Роль диалектных данных в словообразовательных процессах мордовских языков (на материале флористической лексики) // Сибирский филологический журнал. 2013. №1. - С. 115-123.

Гребнева А. М. Семантические модели мордовских наименований грибов // Сибирский филологический журнал. 2010. № 2. - С. 119-125.

Гребнева А.М. Генезис, семантика и диалектная синонимика номинантов ягодной флоры // Вестн. Тамбов. ун-та. Сер. Гуманитарные науки. - 2008. - Вып. 10 (66). - С. 53-57.

Ефремов А.С. Названия растений марийского языка (травянисто-ягодная флора): автореф. дис. … канд. филол. наук / А. С. Ефремов. - Тарту, 1987. -

Меркулова В.А. Очерки по русской народной ботанической номенклатуре растений. М.: Наука. 1967. - 257 с.

Моторкина С.Г. Лексика эрзянских говоров Чувашского Присурья: автореф. дис. … канд. филол. наук / С. Г. Моторкина. - Саранск, 2002. - 19 с.

Плаксина Т.А. Ареальное исследование северо-западных говоров мокша-мордовского языка: автореф. дис. … канд. филол. наук / Т. А. Плаксина. - Саранск: 2002. - 17 с.

Alvre, P. Uurali keelte ajaloolise foneetika harjutusylesanded ja materjalid (konsonantyhendid) / P. Alvre. - Tartu, 1981. - 116 lk.

Collinder, B Fenno-Ugric Vocabulary. An Etymological Dictionary of the Uralic Languages / B. Collinder. - Hamburg, 1977. - 218 p.

Suomen kielen etymologinen sanakirja. Vol. 1-7. Helsinki, 1981-1987.

Размещено на Allbest.ru