Диалектная лексика как отражение региональной антропонимической картины мира

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

Реферируемое диссертационное исследование посвящено проблеме формирования антропонимического знания и его репрезентации в региональной языковой картине. Интерес к данной проблеме вызван тем, что ведущим методологическим принципом, организующим идейно-тематическую направленность развития современной отечественной ономастики, стало внимание к роли человеческого фактора в языке.

Объектом предлагаемого исследования является фрагмент русской концептуальной картины мира, отраженный в антропонимах, восходящих к основам диалектных слов, и представленный в сознании региональной языковой личности.

Предмет исследования - репрезентация антропонимических знаний на основе антрополексем, контекстом понимания которых служит диалектный материал.

Актуальность работы обусловлена обращением к изучению антропонимов, формирующихся на основе «диалектного знания», с позиций когнитивного подхода, открывающего новую перспективу для исследования соотношения единиц языкового и концептуального уровней, что позволяет сформировать целостное представление об особенностях региональной картины мира. В настоящее время все большее внимание уделяется изучению когнитивных структур и особенностей их языковой репрезентации.

В свете современных лингвистических задач, связанных с углубленным изучением русских народных говоров, возрастает необходимость в антропонимическом исследовании каждого региона, поскольку антропонимы являют собой уникальный класс ономастической лексики, сохранивший не только диалектные слова, но и своеобразие языковых и культурных традиций.

Сопоставление антропооснов с диалектными апеллятивами представляет определенный интерес, поскольку позволяет прояснить этимологию многих региональных фамилий, обнаружить имена нарицательные, которые были утрачены русским языком и не были зафиксированы в словарях. Региональное ономастическое пространство отражает не только факты языкового развития, но и формирование духовного потенциала жителя той или иной местности, его культуру, быт, ценностные ориентации, эмоциональное состояние, что нашло воплощение в элементах антропонимикона. Именно поэтому антропонимическое пространство исследуемого региона рассматривается как особая лексическая система, функционирующая в соответствии с общими принципами и законами языка, но при этом имеющая региональную специфику.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нём описано действие когнитивных механизмов при формировании региональных фамилий, в основе которых лежат диалектные лексемы; предложен анализ различных концептуальных областей - ЧЕЛОВЕК, ПРОФЕССИЯ, ОЦЕНКА, ТЕРРИТОРИЯ. Эти концептуальные области служат источником формирования диалектных значений и, в частности, семантики антропонимических единиц, что позволяет связать антропонимический материал с языковой картиной мира и рассмотреть его как средство сохранения исторической памяти носителей русского языка, как средство формирования и выражения антропонимического знания о мире.

Гипотеза исследования - формирование региональных антрополексем, контекстом понимания которых служит диалектный материал, происходит по определённым когнитивным моделям. В сознании человека антропонимы распределяются на трех уровнях: суперординатном, базовом и субординатном.

В этой связи цель исследования состоит в изучении концептуальных основ ономастической репрезентации с последующим практическим ее применением; выявлении когнитивных моделей и механизмов, обеспечивающих образование антрополексем, восходящих к диалектным словам; определении способов антропонимической репрезентации.

В соответствии с данной целью определяются следующие конкретные задачи:

1) собрать и систематизировать фамилии, восходящие к диалектной лексике;

2) рассмотреть антрополексемы с антропоцентрической позиции, охарактеризовать основные способы концептуализации антропонимов;

3) выявить когнитивные модели, согласно которым осуществляется процесс онимизации (на материале антропонимов);

4) определить когнитивные механизмы, обеспечивающие формирование значений антрополексем;

5) установить роль информации когнитивного контекста, формирующего значение антрополексемы, в основе которой лежит диалектное слово;

6) исследовать особенности региональной антропонимической категоризации.

Решение поставленных задач определило содержание работы и позволило сформулировать следующие положения, выносимые на защиту:

1. Антропонимический концепт - это единица знания о человеке и его характеристиках, которая объективируется в языке антропонимом - именем собственным, называющим человека.

2. Антропонимические концепты в сознании человека иерархически структурированы. Основные антропонимические единицы (имя, фамилия), обеспечивающие реальную индивидность конкретного лица, сосредоточиваются на базовом уровне; индивидуальные прозвища и уличные фамилии - на субординатном уровне. На суперординатном уровне антропонимические знания репрезентируются такой категориальной единицей, как ЧЕЛОВЕК.

3. Языковая объективация антропонимического концепта находит отражение в антропонимах, контекстом понимания которых служит диалектный материал. Подобного рода антропонимы репрезентируют единицы индивидуального или коллективного смыслового пространства.

4. Диалектные антропонимы, являясь репрезентантами антропонимического знания, акцентируют специфику региональной концептосферы онимов.

Теоретической базой исследования послужили основные положения когнитивной лингвистики, представленные в работах отечественных лингвистов (Н.Д. Арутюнова, Н.Н. Болдырев, В.И. Карасик, В.В. Колесов, Е.С. Кубрякова, В.П. Нерознак, З.Д. Попова, Ю.С. Степанов, И.А. Стернин и др.), традиционной ономастики (Р.А. Агеева, М.Ю. Беляева, В.Д. Бондалетов, М.В. Горбаневский, В.Г. Костомаров, Э.М. Мурзаев, Р.Ю. Намитокова, В.П. Нерознак, В.А. Никонов, Е.С. Отин, Е.М. Поспелов, А.В. Суперанская, В.И. Супрун, Н.И. Толстой, В.К. Чичагов, Л.М. Щетинин и другие).

Теоретическая значимость диссертационного исследования заключена в том, что оно вносит вклад в развитие общей теории региональной антропонимии как сложного системного образования, а также позволяет осуществить более глубокий анализ региональных антрополексем. Использование категориального аппарата когнитивной лингвистики применительно к антропонимическому концепту будет способствовать развитию общей теории ономастической категоризации и концептуализации, а также интерпретации антропонимической репрезентации.

Практическая значимость проведенного диссертационного исследования заключается в возможности использования полученных результатов в разработке лекционных курсов по лексикологии, русской диалектологии, когнитивной лингвистике, лингвокультурологии, страноведению и лингвокраеведению, а также могут быть основой для разработки тематики курсовых и выпускных квалификационных работ.

Результаты данного исследования найдут применение в работе лексикографов при составлении различного рода региональных словарей, справочников, атласов, хрестоматий и т.п. Особую практическую ценность может иметь составленная по результатам диссертации «Антропонимическая энциклопедия Тамбовского края».

Материалом для анализа послужил Словарь-справочник «Фамилии Тамбовской области» в 8-и выпусках под редакцией Л.И. Дмитриевой.

В работе использовались результаты диалектологических экспедиций за последние 15 лет, проведенных кафедрой русского языка Института филологии Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина под руководством С.В. Пискуновой. Автор данного исследования активно принимал участие в этих экспедициях в течение последних пяти лет.

Привлекались материалы ономастической картотеки кафедры русского языка Института филологии Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина, у истоков создания которой стоит Л.И. Дмитриева. Были использованы также данные Тамбовского областного государственного архива, историко-краеведческих музеев городов Тамбова, Жердевки, Моршанска, Уварова, Мичуринска; привлекались работы по истории, этнографии и географии Тамбовского края. Источниками верификации материала послужили многочисленные лингвистические словари и справочники.

Апробация результатов исследования. Основные положения исследования отражены в ряде докладов на аспирантских семинарах, заседаниях кафедры русского языка Института филологии Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина, общероссийских, всероссийских и международных конференциях; в частности: Первая Всероссийская научная конференция «Ономастика и общество: язык и культура» (Тамбов, 2010), Общероссийская научная конференция «Державинские чтения» (Тамбов, 2010, 2012, 2013), Международная научная конференция «Экология языка и речи» (Тамбов, 2011, 2012), Международная научная конференция «Славянский мир: духовные традиции и словесность» (Тамбов, 2012), Всероссийская конференция при Топонимической комиссии Московского географического общества (Москва, 2010, 2011, 2012), Третья Всероссийская научная конференция молодых исследователей, посвященная Дню славянской письменности и культуры (Коломна, 2011).

По теме исследования опубликовано 10 статей, в том числе 3 статьи в научных изданиях, рекомендованных ВАК РФ.

Автор данной работы являлся грантодержателем фонда Михаила Прохорова (стажировка в Словарном отделе Института лингвистических исследований РАН РФ - Санкт-Петербург, сентябрь 2011 г.), руководителем проекта № 14.132.21.1052 (2012-2013 гг.) в рамках выполнения Программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 годы».

1. Традиционные проблемы ономастики и когнитивное изучение антропонимии

антропонимический диалектный лексический

Связь ономастики с диалектологией отмечалась в литературе неоднократно и подчеркивалась в тот период, когда русская диалектология активно занималась определением объекта исследований. Еще в середине XIX века И.И. Срезневский опубликовал ряд статей, где обосновывал включение имен собственных в полный «филологический» словарь регионального типа. О диалектной лексике в основах русских фамилий писали В.А. Никонов, А.В. Суперанская и А.В. Суслова, Е.П. Карнович, Г.В. Тропин, В.П. Тимофеев, Н.Н. Бражникова, В.Ф. Житников, И.А. Королева, В.И. Супрун и мн. др.

Б.О. Унбегаун первым из исследователей обратил внимание на то, что в фамилиях нашли отражение особенности диалектной фонетики, однако ученому не удалось проанализировать отражение в фамилиях лексических диалектных черт. Между тем, формирование региональных антропонимических единиц на основе «диалектного знания» являет специфику региональной ономастики, в связи с чем региональная ономастика, включающая разные антрополексемы (фамилии, разные типы прозвищ и имен), является неотъемлемой принадлежностью диалекта.

Исследователи региональных фамилий подчеркивают их значимость для изучения диалектной лексики, поскольку в основах многих фамилий отразились те или иные особенности местных говоров. Ученые, к примеру, отмечают, что фамилии, образованные от южного диалектизма кочет, типа Коґчетов, Кочетоґв, Кочеткоґв противопоставляются фамилиям, распространенным на севере и северо-западе России, где преобладают диалектные слова пеун и певень. Для жителей средней полосы России характерны фамилии Петух, Петухов, Петушков, Петушинский, на севере страны преобладает фамилия Пиунов с отражением иканья на письме, на северо-западе представлена Петунин (В.И. Супрун).

Анализ научной литературы свидетельствует, что в лингвистических работах, посвященных изучению тамбовских антропонимов, акцент делается на изучение формального выражения и семантику антропонимов, их происхождения (Л.И. Дмитриева, Н.В. Новикова, Т.Г. Смирнова, С.Д. Олейникова, Е.В. Тархова), функционирование в памятниках деловой письменности XVIII-XIX вв. на материале Тамбовских архивных документов (писцовые книги, ревизские сказки, Ведомости, метрические книги и др.) и в художественных произведениях региональных авторов (О.В. Наумова, Н.А. Гончарова). Особое внимание уделялось рассмотрению акцентных особенностей (И.Г. Голузо, И.С. Иванова), выявлению сходства и различия древнерусских

и современных прозвищ в структурно-семантическом плане (Е.С. Шостка), структурно-семантическому описанию фамилий православного духовенства на территории Тамбовской области (Т.В. Лысова). Иными словами, работы, посвященные изучению различных типов онимов на тамбовском материале, были нацелены на выявление лингвистической сущности собственных имен - обозначение лица в виде наименования.

Принцип центральности в ономастическом пространстве (выделение ономастического поля и ядра), разработанный

В.И. Супруном, является весьма важным в контексте когнитивного осмысления имени собственного, позволяющего рассматривать имя собственное как средство концептуализации и категоризации. В когнитивной лингвистике антропонимы рассматриваются как единицы антропонимического знания, которые человек получает в результате концептуализации и категоризации окружающей его действительности, эти единицы знания отражают видение и восприятие мира человеком и способы его концептуализации и категоризации в языке. В рамках теории ономастической категоризации и интерпретации, предложенной А.С. Щербак, на главные положения которой опирается настоящее исследование, под антропонимической концептуализацией и антропонимической категоризацией подразумевается познавательная активность особого рода, в ходе которой происходит осмысление того или иного конкретного имени собственного и образования в сознании человека антропонимических концептов, которые, в свою очередь, определяют содержание антропонимических категорий и служат основой для их формирования. Согласно указанной теории, когнитивные процессы в региональной антропонимической картине мира определяют закономерности процесса репрезентации концептуальной и языковой информации антропонимической категории.

2. Антропонимическая репрезентация. Механизмы её реализации

Поскольку особенность антропонимической категории состоит в том, что она поддерживается наибольшей близостью к апеллятивной лексике, то категория имени консервирует отразившиеся в именовании человека исходные представления о номинируемом предмете. Соотношение антропонимического концепта и различных концептуальных областей формирует типичные когнитивные модели, обеспечивающие образование антрополексем, восходящих к диалектным словам.

Так, соотношение концептуальной области род деятельности и антропонимический концепт формирует наиболее продуктивную МОДЕЛЬ ЧЕЛОВЕК РОД ДЕЯТЕЛЬНОСТИ, ЗАНЯТИЕ, отражающую антропоцентрический характер ономастической метафоры. На основании содержания антропонимической категории были выделены различные способы концептуализации региональных антропонимов, среди которых выделяются объектный, процессуальный, целевой и смешанные способы.

Объектный способ репрезентации рода деятельности человека представлен группой фамилий, значение которых мотивировано определенным типом объекта: материал (камыш, глина, дерево, лубок, металл и т.п.). В основе выделения этого способа лежит концептуальный признак «тип материала для изготовления продукта труда».

ДЕРЕВО: Бурашников (бура'ш - «особого рода деревянная посуда»), Копылов (копы'л - «часть прялки»), Бердников, Бердин (бёрда - «деталь ткацкого станка»), Щепилов (щепе'нная - «посуда», т.е. деревянная), Плоскачов (пло'ска - «баклажка для воды»), Сидельников (седе'льник - «мастер, делающий седла»), Черенков (черенки' - «рукоятки ножа, вилки»), Бердюгин (бердю'га - «тот, кто делает бёрдо» - деталь ткацкого станка), Пришвин (при'шва - «валёк на ткацком станке»).

ГЛИНА: Глинщиков, Гончаров (глинщик - «гончар»), Черепанов (черепа'н - «гончар», «горшечник»; волог., перм., вят., сиб., тмб.), Горшенёв (горше'ня - «горшечник», «гончар»).

ЛУБОК: Пестерев (пе'стерь - «небольшая плетенная из луба корзина для корма скота»; орл., кур., тмб.).

БЕРЕСТА: Лубянкин, Лубочников, Палубинский (полу'ба - по'лубь - «береста», полубить горшок - «обвить полубью»; псков., твер.).

МЕТАЛЛ: Ковешников (кове'ц - «шкатулка для драгоценностей»), Лудков (лудильщик).

В основе выделения целевого способа концептуализации антропонимов лежит концептуальный признак «результат деятельности».

ПРОДУКТ ПИТАНИЯ: Просянников (просяники - «блины из просяной муки»), Гущин (гуща - «каша из ячменя с горохом»), Кругликов (кру'глик - «пресный, слоеный круглый пирог»), Шешнев (шешень - «рисовая лепешка»), Кулагин (кулага - «каша из ржаной муки и солода»; «мучная жидкая похлебка»), Репницын (репница - «квас из репы»), Расстегаев (расстегай - пирожок с продолговатым разрезом наверху, через который видна начинка), Сытин (сыто - «медовый отвар»), Сбитнев (сби'тень - «напиток из воды, меда и пряностей»), Черепенников (черепе'нник - «гречишник, прожженное в постном масле тесто в виде стопок; печется в черепушках»), Резников, отмеченная на территории Тамбовской области, восходит к прозвищу Резник, которое мог получить человек по его роду деятельности; во многих говорах слово резник означает «забойщик скота», «мясник».

СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО: Зелепукин (зелепука - «зелень»), Тютюнников (тютю'ник - «самый низкий сорт табака»).

ЖИВОТНОВОДСТВО, ПТИЦЕВОДСТВО, ПЧЕЛОВОДСТВО: Молев (мо'ля - от молить, в воронеж., вят., перм. говорах означает «бить скотину»); Пчелинцев, Пасечников, Ульев, Пчельников, Бортников (бо'ртник - «человек, собирающий мед»). На территории Тамбовской области Пчелинцевы сосредоточены в селах Тамбовского, Мичуринского и Моршанского районов. Данный факт позволяет судить, что, видимо, еще в VIII-XIX веках именно в этих районах было особо развито пчеловодство. Распространенность данных фамилий на территории Тамбовской области говорит о разветвлённости рода и раскрывает пути миграции русского населения как внутри данной территории, так и за ее пределами.

ОХОТА И РЫБОЛОВСТВО: Ловилин (лови'ла - «охотник»), Ловцов, Ловленцов (ловец, ловленец - «охотник»), Ловейкин (ловейка - «охотник»), Шнякин (шня'ка - «рыбак, владелец шнеки/шняки, рыбацкой лодки»).

ДОМАШНЕЕ ХОЗЯЙСТВО: Цыновников (цыновать - «разрезать на узенькие полоски, ленты для плетения лаптей, корзин» и т.п.; кур., орл., воронеж., тмб.), Крашенинин (крашенина > крашенинник - «тот, кто красит крестьянское полотно» либо изготавливал такое полотно).

Процессуальный способ репрезентации рода деятельности человека лежит в основе фамилий, которые выделены по типу занятия человека. В основе выделения этого способа лежит концептуальный признак «род деятельности человека».

ЗАВОДЫ, ФАБРИКИ, МАСТЕРСКИЕ: Буданов (буда'н - «рабочий, приписанный к заводу, где производили поташ, смолу, деготь, селитру»), Усолкин (усо'лка - «рабочий усолья,

т.е. солеварни»), Синельников (сине'льник - «тот, кто красит ткань в синий цвет»), Маренников (маре'нник - «специалист по окраске тканей в красный цвет»; маре'нник < марена - «растение, из которого добывают красную краску»), Шуравлев (шура'вль - «кочегар»; в волог. и южн. говорах), Волокитин (волокита - «работник, волочащий борону»).

ВЛАДЕЛЕЦ, ОРГАНИЗАТОР ДЕЛА: Лопасов, Лабазников (лопас - лабаз; лабаз - «небольшая лавка»; южн.), Нанов (хан(ан) - «постоялый двор, трактир»; в южн. говорах), Крамаров, Крамаренков (крамарь - «разносчик или лавочник, торгующий галантереей»; южн., псков., костр., тмб.), Шинкин, Шинкарёв (шинок - «кабак»; южн.), Разуваев (разувай - «загородный кабак, где грабят»; псков., твер.), Мирошников (миро'шник - «мельник»; южн., зап. говоры), Засыпкин (засы'па, засы'пка - «помощник мельника»), Пересыпкин (пересыпка - «работник мельницы, кто пересыпает муку в мешки»), Мельцев («мельцами» называли тех, кто перерабатывал зерно ручными жерновами), Затворщиков (от диал. затворщик - «тот, кто работает на мельничных шлюзах водяной мельницы»).

ТОРГОВЛЯ: Тыркин, Кутырёв (куты'рь, куты'рка - «скупщик свиной щетины»), Маклаков (макла'к - «перекупщик, маклер»), Конобеев (конобе'й - «таз, кувшин, умывальник»; тмб.), Ардашников (ардаш - «шелк самого низкого сорта»), Барыкин (барыка - «мелкий торговец»), Коломников (коломенка - «гладкая пеньковая или льняная ткань»), Шибаев (шиба'й - «торговец скотом или перекупщик»), Шибаев (шибай - «перекупщик, барышник»).

ЛЕЧЕНИЕ, ЗНАХАРСТВО: Рудометов (рудомет - «цирюльник, фельдшер, аптекарь, ветеринар, т.е. люди, которые метали (пускали) кровь (руду) пациенту»), Гадалин (гадала от гад - «предсказатель»; в олонец. говорах), Коновалов (коновал - «конский лекарь»), Животарёв (животарь - «тот, кто исцеляет, тот, кто обладает «животворной силой»).

СЛУЖБА: Воротнев (воротня - «привратник»), Сокорёв (сока'рь - «истец, соглядатай»), Жильцов (жильцом назывался в XV-XVI вв. человек, состоявший на государственной службе; в XIX в. - это батрак, живущий в хозяйском доме, а не приходящий поденно), Ломовцев (ломовец - «ломовой извозчик», т.е. «тот, кто перевозит грузы»).

В большинстве своем региональные фамилии репрезентируют смешанные способы концептуализации антропонимов (объектно-целевой, объектно-процессуальный и процессуально-целевой). Анализ этого материала показывает, что в нем заключены богатейшие возможности для описания языковой картины мира в региональном аспекте как способа представления концептуальной системы антропонимическими средствами языка.

Соотношение концептуальной области оценка и антропонимического концепта формирует МОДЕЛЬ ЧЕЛОВЕК ИМЯ-ПРОЗВИЩЕ, высвечивающую негативную и позитивную характеристику человека, в основе которой лежат оппозитивные отношения ХОРОШО - ПЛОХО. Данная оппозиция отражает общее знание о положительной или отрицательной оценке человека.

Судя по семантике прозвищных фамилий, в сферу негативного говорящие на южнорусском диалекте относят тех, кто особенно сладко речист. В тамбовских говорах отмечаются слова как для обозначения домашних пчел - пычела, бчела, бжела, жужжалка, так и диких пчел - медовик, медуне?ц, медуница.

В основе фамилии Медовиков лежит прозвище Медовик, которое могли дать человеку со слащавыми манерами: медовик - «приторный в речах и в поведении человек». Прозвище Медон

в значении «сладкоежка» или «медоточивый человек» послужило основой фамилий Медо?нов, Медунцо?в, восходящей к прозвищу Медунец (то же, что Медон), и Меды?нцев, восходящей

к прозвищу Меды?нец (то же, что Медон).

Оценка профессиональных, физических, психических и других достоинств/недостатков людей зависит и от самой структуры общества и от того социального коллектива, в котором имя-прозвище появилось. Понятие ХОРОШО - позитив (т.е. достойно похвалы, одобрения) или ПЛОХО - негатив (т.е. то, что осуждается) служит выражению представлений, соотносимых

с образом человека, со всей совокупностью его параметров (внешность, характер, умственные способности, коммуникативные качества речи и т.д.).

Концептуальный признак «позитив - негатив» сознание носителей русского языка объективирует в фамилиях, большинство которых носит ярко выраженную негативную окраску. Например, фамилии, указывающие на отношение человека к труду, обеспечивают концептуальную основу для возникновения оппозиции негатив - позитив.

НЕГАТИВ:

Хлусов (хлус - «шут, враль»; тмб.), Заусалин (зауса'ла - «любитель поспать»), Лодыгин (лодыга - «лодырь»), Завьялов (завьял - «лодырь»), Легичев (ле'гич - «любитель полежать»), Кошелев (кошель - «неповоротливый»), Свистунов (свистун - «гуляка»), Сиднев (сидень - «лежебока, лентяй»), Куракин (кура'ка - «тот, кто делает кое-как»), Тюнин (тюня - «мокрая курица»), Непряхин (непряха - «неумеха»), Загумённов (загуменный - «отлынивающий от работы»), Шохин (шоха - «разиня»), Капырин (капы'ря - «медлительный»), Шатилов (шатун - «бездельник»), Батакшов (батакша - «праздный гуляка»), Волынкин (волынка - «гуляка»), Свистунов (свистун - «гуляка»), Почивалов (почивала - «лежебока»), Шигатин (шигана - «отъявленный бездельник»), Обывалин (обывала - «живущий одним днем»).

ПОЗИТИВ:

Боронтов (боронтый - «рачительный»), Провоторов (провотор - «ловкий, бойкий, расторопный, проворный»), Вострухин (воструха - «бойкий, проворный»), Востриков (вострик - «бойкий, проворный»). Нормой поведения человека считалось трудолюбие, хозяйственность. Среди фамилий с позитивной семантикой отмечаются только те фамилии, которые восходят к прозвищам, характеризующих человека как трудолюбивого, рачительного хозяина.

Исследование концептуальных признаков, которые репрезентируются в фамильных лексемах, осмысляющихся на фоне диалектного контекста, показало, что весь антропонимический фонд может быть положен в основу трехуровневой категоризации антрополексем (см.: таблица 1).

Таблица 1. Категоризация региональных антропонимов

Антропонимы в иерархической структуре организованы таким образом, что детализация происходит вниз от базового уровня, конечным итогом является отражение специфики локального на фоне общерусской ономастической традиции.

Категория ЧЕЛОВЕК представлена на СУПЕРОРДИНАТНОМ уровне, который репрезентирует знания о человеке вообще. БАЗОВЫЙ уровень является срединным, где концентрируются знания о трехкомпонентности русской антропонимической модели «Фамилия, имя, отчество» (ФИО - три самостоятельные позиции для компонентов официального имени; заметим, что в этом случае действует закон экономии языковых средств, проявляющийся повсеместно и регулярно). Этот уровень отражает наибольшую часть наших ономастических знаний.

На СУБОРДИНАТНОМ УРОВНЕ представлены неофициальные имена, уличные/дворовые фамилии и прозвища, сохраняющие свои локальные особенности на фоне общерусской ономастической традиции. Именно этот уровень репрезентирует региональную антропонимическую картину мира. Например, весьма распространенными среди жителей сёл Горелое, Черняное, Дубки' (Тамбовский район Тамбовской области) являются подворные фамилии, по которым знают этих людей, их родственников значительно лучше, чем по официальной (см.: таблица 2).

Таблица 2

Используя традиционные схемы именования лиц, жители данного региона, в зависимости от местных традиций, мышления, понимания мира, которые присущи данной среде, вносят в эти традиционные схемы определенные коррективы или сохраняют их. Если в каком-либо регионе отмечаются некоторые отступления от традиционно принятых норм, то именно на субординатном уровне представлена их специфика.

Как свидетельствует диалектный антропонимический материал, высокая частотность тех или иных имён в диалектной среде отражает определенную зависимость между количеством уменьшительных форм, образованных от имени, и популярностью данного имени:

Петр > Пе?кша > Пе?кшев, Пе?тер > Пе?терев, Пе?тик/Пе?тич (К/Ч) > Пе?тичев, Пет?оша > Пето?шин, Петра?й > Петра?ев, Петрак > Петрако?в, Петра?ш > Петрашо?в, П?етрик > Пе?триков, Петру?ня > Петру?нин, Петру?ха > Петру?хин, Петру?ша > Петру?шин, Петру?шка > Петру?шкин, Петры?ня > Петры?нин, Петря?на > Петря?нин, Петько? > Петьк?ов, Петя?н > Петя?нов.

Фамилии типа Акулинин, Акульчев, Акулинчев, Акулинкин, Кулюкин, образованные от уменьшительных форм народного женского имени, имели ярко выраженный оценочный характер ввиду того, что, кроме социального аспекта, в них имеется еще аспект, содержащий характер уничижительной оценки.

Акульчев < Акулька < Акулина < Акилина

Акулинин < Акулина < Акилина

Акулинчев < Акулинча < Акулина < Акилина

Акулинкин < Акулинка < Акулина

Кулюкин < Кулюка (простореч.) < Кулина < Акилина < Акулина.

В отличие от языковой картины мира в целом, региональная антропонимическая картина мира всегда более образна, конкретна, более детализирована и характеризуется достаточно субъективным характером.

Региональная концептосфера обеспечивает появление новых областей знания о человеке на основе уже имеющихся концептуальных структур, которые задают способы ее репрезентации за счет концептуальной характеристики «принадлежность к территории», формирует МОДЕЛЬ ЧЕЛОВЕК < ГЕОГРАФИЧЕСКАЯ МЕСТНОСТЬ.

Фамилия Битюцкий восходит к именованию человека по его прежнему месту жительства: битюцкий - «выходец с берегов р. Битюг»), Завражин, Завражнев (враж/враг - «живущий за оврагом»), завражный, завражной (более старая форма) - «живущий за врагом». Слово враг в тамбовских говорах означает овраг. Прозвище Завраж со временем легло в основу фамилии Завражин [Фамилии Тамбовской области. Ч. VIII., 2003: 48].

Особенности региональной антропонимической картины мира можно охарактеризовать как совокупность антропонимических и диалектных знаний, результат познания человеком окружающей действительности, объективированный в антропонимах.

Таким образом, предпринятое исследование подтверждает, что формирование региональных антрополексем, контекстом понимания которых служит диалектный материал, происходит по определённым когнитивным моделям, что антропонимы распределяются согласно трем уровням: суперординатном, базовом и субординатном.

Предпринятое исследование региональной ономастики открывает перспективы для сравнения тамбовского ономастикона с аналогичным материалом из других регионов России. Результаты диссертации могут быть значимыми для дальнейшей разработки лексикографической практики.

Литература

1. Жалнина Е.В., Щербак А.С. Диалектное слово со статусом онима в когнитивном аспекте // Вестник Тамбовского университета. Сер. Гуманитарные науки. - Тамбов, 2013. - Вып. 8 (124). - С. 233-237 (0,3 п.л.).

2. Жалнина Е.В. Тамбовские фамилии с диалектной основой как источник изучения регионального антропонимикона // Вестник Тамбовского университета. Сер. Гуманитарные науки. - Тамбов, 2012. - Вып. 6 (110). - С. 209-213 (0,4 п.л.).

3. Щербак А.С., Жалнина Е.В. Региональная антропонимика - составная часть ономастики // Вестник Тамбовского университета. Сер. Гуманитарные науки. - Тамбов, 2012. - Вып. 10 (114). - С. 42-47 (0,4 п.л.).

4. Жалнина Е.В. О соотношении терминов «диалект» и «региолект» // Экология языка и речи: мат-лы Международной научной конференции (8-9 октября 2012 г.) / отв. ред. А.С. Щербак. - Тамбов, 2013. - С. 244-247 (0,2 п.л.).

5. Жалнина Е.В. Диалектные слова в основах тамбовских фамилий // Экология языка и речи: мат-лы Международной научной конференции (17-18 ноября 2011 г.) / отв. ред. А.С. Щербак. - Тамбов, 2012. - С. 300-302 (0,1 п.л.).

6. Жалнина Е.В. Аспекты изучения диалектной лексики

7. в ономастике // XVII Державинские чтения. Институт филологии: мат-лы Общерос. науч. конф. Февраль 2012 г. / отв. ред. Н.Ю. Желтова. - Тамбов, 2012. - С. 226-228 (0,1 п.л.).

8. Жалнина Е.В. О чем могут рассказать «ягодные» фамилии Тамбовской области // Материалы Третьей всероссийской научной конференции молодых исследователей, посвященной Дню славянской письменности и культуры / Моск. гос. обл. соц.-гум. инст.; отв. ред. Л.Н. Костякова. - Коломна, 2011. - С. 73-76 (0,2 п.л.).

9. Жалнина Е.В. Образность русских антропонимов (на материале Жердевского района Тамбовской области) // Актуальные проблемы русской филологии: юбилейный сборник к 80-летию профессора Н.Г. Блохиной / отв. ред. А.С. Щербак. - Тамбов, 2011. - С. 134-138 (0,3 п.л.).

10. Жалнина Е.В., Фомина К.С. Словообразовательная характеристика тамбовских фамилий // XV Державинские чтения. Институт русской филологии: мат-лы Общерос. науч. конф. Февраль 2010 г. / отв. ред. Н.Л. Потанина. - Тамбов, 2010. - С. 228-230 (0,1 п.л.).

11. Щербак А.С., Жалнина Е.В. Диалектная ономастика как объект языкознания // XVIII Державинские чтения. Институт филологии: мат-лы Общерос. науч. конф. Февраль 2013 г. / отв. ред. С.С. Худяков. - Тамбов, 2013. - С.169-172 (0,3 п.л.).

Размещено на Allbest.ru