Роль интерпретатора в процессе семиозиса и миф о передаче информации

Размещено на http://www.allbest.ru/

Магнитогорский государственный университет

Роль интерпретатора в процессе семиозиса и миф о передаче информации

Карамалак О. А.

Адрес статьи: www.gramota.net/materials/1/2008/2-1/38.html

Статья опубликована в авторской редакции и отражает точку зрения автора(ов) по рассматриваемому вопросу.

Источник Альманах современной науки и образования

Тамбов: Грамота, 2008. № 2 (9): в 3-х ч. Ч. I. C. 100-103. ISSN 1993-5552.

Адрес журнала: www.gramota.net/editions/1.html

Содержание данного номера журнала: www.gramota.net/materials/1/2008/2-1/

«Отношение «человек-знак» онтогенетически первично, так как языковой знак имеет антропогенную природу: в природе знаки не существуют сами по себе подобно предметам, они являются «человеческим» продуктом, призванным удовлетворять определенные потребности» [Кравченко 2004: 8-10]. Следовательно, знак необходимо изучать прежде всего с точки зрения прагматики. «Предметом прагматики является дискурс, соотнесенный с главным субъектом, с «Эго». Прагматика рассматривает человека взаимодействующего с языковыми знаками, как автора событий» [Степанов 2001: 35, 36].

Обращение к роли интерпретатора было характерно еще для греческой и латинской риторик, для коммуникативной теории софистов, Аристотеля, Августина, для которых знаки определяются тем фактом, что они порождают мысль в разуме воспринимающего [Усманова 2000: 139]. Языковой знак - продукт человеческого мышления. Только человек генерирует и интерпретирует языковые знаки, хотя знак понимается исключительно как «физическая сущность» (physical event). Еще Ч. Пирс и Ч. Моррис говорили о том, что формирование знака - это динамический процесс, который протекает в человеческом сознании.

Суть воззрений Ч. Пирса на знаки состоит в том, что их природа и характер должны определяться в их непосредственном отношении к пользователю, в роли которого выступает «разум, способный к научению через опыт». У Ч. Пирса знак определяется как триадическое отношение, которое вызывает динамический процесс интерпретации. Ч. С. Пирс характеризует знак в широком смысле как «трехчастное соединение знака, обозначаемой вещи (thing signified) и познания, производимого в сознании (cognition produced in the mind) [Пирс 2001: 5-32]».

Развитие идей Ч. С. Пирса продолжает Ч. У. Моррис в своем научном труде «Основания теории знаков». Ч. Моррис был одним из первых лингвистов, который уделяет должное внимание человеческому сознанию.

Он дополняет три компонента семиозиса четвертым, соответственно знаковое средство (знаконоситель) (sign vehicle), десигнат (designatum) (на что указывает знак), интерпретанта (interpretant) (смысл, стоящий за знаком) и интерпретатор (interpreter) [Моррис 2001: 47].

Многие современные лингвисты уделяют огромную роль интерпретатору. «Знака нет, если нет системы знаков, знака нет, если нет и его интерпретатора» [Кубрякова 1993: 27]. «Тело знака, взятое само по себе без означающего его человека, не содержит какой-либо внутренней энергии, не может самоорганизовываться структурно» [Залевская 2003: 63]. «Запертые на ночь книги библиотеки не содержат знаки и лишены какого-либо содержания. Содержание, созданное авторами книг, генерируется вновь, воссоздается сознанием читателей, когда они снимают книги с полок и их глаза встречаются с буквами» [Архипов 2001: 78, 80]. Физическая сторона языкового знака - звук / графический символ существует в объективной реальности. Психическая сторона языкового знака, включающая в себя образ формы знака и концепт, существует только в сознании человека, никогда не покидая его.

Принцип «ничто не передается» был сформулирован в трудах многих лингвистов классиков, в частности В. Фон Гумбольдта, А. А. Потебни, И. А. Бодуэна де Куртенэ, Ж. Деррида, Р. Барта, У. Эко и др. а также в трудах современных лингвистов, У. Матурана, М. К. Мамардашвили, Г. П. Мельникова, В. М. Солнцева, А. В. Кравченко, В. В. Каличенко, М. В. Никитина, И. К. Архипова, С. А. Песиной и др.

У. Матурана говорит о широко используемой метафоре информационного канала: «С точки зрения биологии в коммуникации не существует «переданной информации». Коммуникация происходит всякий раз, когда существует координация поведения в области структурной сопряженности… Согласно метафоре коммуникационного канала, коммуникация есть нечто, порождаемое в определенной точке. Затем она распространяется по каналу связи (коммуникационному каналу) и поступает к приемнику на другом его конце…. Эта метафора в корне не верна. Она предполагает существование единства, не определенного структурно, в котором взаимодействия несут в себе инструкции, или команды, хотя происходящее с системой при взаимодействии определяется возмущающим агентом, а не ее структурной динамикой. Однако ясно, что даже в повседневной жизни ситуация с коммуникацией иная: каждый говорит то, что говорит, или слышит, что слышит, в соответствии со своей собственной структурной детерминацией…» [Матурана, Варела 2001: 173].

Информацию (in-formation) следует понимать как встраивание (организма в среду), в результате которого он оказывается информированным (in-formed). Такую информацию нельзя рассматривать как эфемерное значение или биты информации, ожидающие, когда живая система ими воспользуется [Varela 1992: 8]. Язык не передает информации, а его функциональная роль заключается в создании кооперативной области взаимодействия между говорящими путем выработки общей системы отсчета… Каждый говорящий…действует исключительно в рамках своей когнитивной области, где любая предельная истина зависит от опыта многих переживаний [Матурана 1996]. В действительности, весь механизм формирования знаков, а значит и знания в индивидуальном сознании является «личным делом» самого этого сознания и потому называется «аутопоэзом» [Maturana 1978; Кравченко 2001: 184-194]. Каждый из нас создает свое знание и не делится «готовым знанием» ни с кем [Мамардашвили 1999: 115].

А. В. Кравченко вслед за У. Матурана приходит к выводу, что «функция языка состоит в том, чтобы ориентировать ориентируемого в его когнитивной области, не обращая внимания на когнитивную область ориентирующего, как становится очевидным, что никакой передачи информации через язык не происходит» [Матурана 1996: 119, 125; Кравченко 2001: 162].

И. К. Архипов считает, что «форма знака принадлежит объективному миру, а его содержание никогда не выходит за пределы индивидуального сознания» [Архипов 2001: 78]. «Содержание остается в сознании, так как его создают и с ним «работают» только там, и поэтому в сознание получателя сообщения оно никоим образом не попадает» [Архипов 2004: 75-85].

Подобных взглядов придерживается С. А. Песина, говоря, что «у говорящего в прямом смысле нет физических возможностей с помощью языковых средств передать связываемое с формой содержание, т. е. именно тот смысл, который он в своем сознании связывает с данной формой. Важным для данного подхода является положение о том, что значения слов не «возникают», а создаются человеком в процессе коммуникации как основной функции языка, используемой как важнейшее средство адаптации человека к действительности, в которой он существует» [Песина 2006: 39].

В. В. Глыбин приводит еще один аргумент в пользу воспроизведения информации, а не ее передачи. «Если бы информация передавалась, то процесс обучения можно было бы свести к механическому запоминанию знаний, его «зазубриванию», что, в свою очередь, редуцировало бы некоторые образовательные области» [Глыбин 2006: 40].

М. В. Никитин, говорит о том, что форма знака не является вместилищем содержания, его содержание существует только в сознании человека. «Значение - факт сознания. Оно замкнуто в сознании и, так сказать, никогда не покидает головы. При сообщении значений, строго говоря, не происходит их передачи: знаки нельзя считать носителями значений в том смысле, что значения не заключены в них, не составляют часть материального тела знак…Знаки не несут и не передают значения от одного человека к другому, а индуцируют тождественные или сходные значения, возбуждают аналогичные информационные процессы в сознании» [Никитин 1988: 16].

«Передача мыслей» - это не что иное, как одна из метафор, так как «…смысл сообщения «мысли» будет заключаться скорее в возбуждении аналогичного события в мозгу слушающего, чем в спиритуалистическом процессе переселения готовой мысли» [Мельников, Преображенский 1989: 53]. «Ни устное говорение, ни письмо не есть техника передачи мыслей - это лишь техника передачи стимулов, провоцирующих мысли, если повезет» [Каличенко 1999: 162]. Этот механизм называется «консенсуальным» [Матурана 1996: 117-122] или «конгениальным» [Мамардашвили 1996: 96, 158, 289-290]. Он обусловлен объективно тем, что «строго говоря, никакой передачи мысли не происходит. Слушатель сам создает информацию, уменьшая неопределенность путем взаимодействия в собственной когнитивной области» [Матурана 1996: 119].

Исходя из того, что содержание знака человек генерирует каждый раз заново, не получает как готовое «нечто», процесс семиозиса - это активный процесс. В рамках такого подхода семиозис - это динамический процесс интерпретации знака, который происходит в сознании интерпретатора.

Ж. Деррида также заявляет о динамизме знаков: знак не может и не должен пониматься как жесткая связь одного означающего с определенным означаемым; знак - это движение - течение - от одного означающего к другому. Это движение во все стороны (passй-partout)… Для Ж. Деррида семиозис - это прежде всего процесс, который нельзя помыслить в замкнутой логике. Ж. Деррида предлагает отдаться «свободной игре» «активной интерпретации», открыть «бездну» возможных смысловых значений. Это и есть «ницшианское утверждение - радостное утверждение свободной игры мира без истины и начала» [Derrida 1972: 264].

Как утверждает один из американских последователей Деррида Дж. Х. Миллер, «чтение произведения влечет за собой активную его интерпретацию со стороны читателя. Каждый читатель овладевает произведением по той или иной причине и налагает на него определенную схему смысла», следовательно чтение не может быть объективным процессом обнаружения смысла, но является вкладыванием его в текст, который «сам по себе» не имеет никакого смысла» [Miller 1972: 12].

Р. Барт выступает против «единственности» прочтения текста и окончательности в интерпретации его смысла. Текст, согласно его концепции, есть род удовольствия, а чтение - нечто вроде прогулки или даже сексуального удовлетворения (при этом он разделяет «текст-наслаждение» и «текст-удовольствие»). Восприятие текста определяется уровнем читателя и его подготовленностью к прочтению и интерпретации основных пяти кодов, сплетенных в ткани текста, - кода Эмпирии, кода Личности, кода Знания, кода Истины и кода Символа. «Прогулка по тексту» осуществляется по мере прочтения основных единиц протяженности текста - лексий, которые могут быть разновеликими [Барт 2006].

По мнению У. Эко, понятие знака и семиозиса не противоположны, а комплиментарны: сущность знака раскрывается в процессе интерпретации, что позволяет нам осознать, почему значения не застывают в замкнутую, абсолютную систему. «Семиотический процесс интерпретации представляет собой самую сущность понятия знака» [Eco 1984: 1]. У. Эко, с одной стороны, поддерживает идею неограниченного семиозиса. Под неограниченным семиозисом У. Эко понимает свободное прочтение, при котором интерпретатор (читатель) «обтесывает» текст в своих целях. Но с другой стороны, У. Эко считает, что читатель все-таки ограничен некоторыми интенциями автора. «Если невозможно определить, какая именно интерпретация предпочтительнее, то можно хотя бы принять во внимание тот факт, что некоторые интерпретации контекстуально недопустимы» [Eco 1990: 41, 42]. В одном из своих интервью Эко сказал: «как семиотик я постоянно пытаюсь искать значение вещей, сокрытое в подтексте, но я против раковой опухоли чрезмерной интерпретации, которой вы никак не можете удовлетвориться и продолжаете искать другие ответы» [Smith 1989: 51].

У. Эко показывает, что представление об отправителе и получателе сообщения, обладающих якобы одним кодом, не соответствует действительности. На деле оба пользуются сложным набором кодов и субкодов, а всякая реальная интерпретация будет более или менее неадекватной [Усманова 2000: 96]. «Текст - всего лишь сложный букет неоформленных возможностей, стимулирующий интерпретативный дрейф своего читателя» [Eco 1990: 52]. «Читатель как активное начало интерпретации - это часть самого процесса порождения текста» [Эко 2005: 14].

Мы полностью поддерживаем точку зрения данных лингвистов и считаем, что оба коммуникатора в процессе общения активны, а в процессе прочтения текста интерпретатор играет основополагающую роль. Слушающий или читающий генерирует свой собственный смысл, причем часто не совпадающий со смыслом, который «вкладывал» говорящий или пишущий человек. «Нет готового, заданного мира, он воспроизводится, воссоздается и длится каждый миг» [Мамардашвили 1999: 115]. Так, А. Р. Лурия говорит, что «понимание слова вовсе не является простым узнаванием его значения: это активный процесс выбора из многих возможных значений, протекающих неодинаково на различных уровнях развития познавательной деятельности…. Если бы такая активная работа не проводилась, субъект рисковал бы остаться на уровне регистрации отдельных фрагментов сообщения, не мог бы проникнуть в его подтекст, выделить основную мысль» [Лурия 2007: 152, 187]. Слушающему выдается не языковой знак, а лишь его форма в виде конфигураций звуковых колебаний или отпечатков на бумаге (физические элементы), которые активируют соответствующие нейронные сигналы в мозгу человека, в свою очередь вызывающие тот или иной концепт, т. е. слушающий сам генерирует смысл, а не получает его в готовом виде [Архипов 2001, 2004]. лингвист интерпретатор семиозис

Принимая во внимание вышесказанное, представляется мифом существование активной и пассивной части в коммуникативном акте или в процессе прочтения текста: «активно все то, что идет от ассоциирующего центра одного из субъектов к уху другого субъекта, а пассивно все то, что идет от уха этого последнего к его ассоциирующему центру» [Соссюр 2004: 36, 37].

Естественно, что при общении нет никакого обмена мыслями. В произнесенном слове нет никакой мысли. Обмен мыслями - это метафора. Знаками нельзя ни обмениваться, ни передавать их. «Знак возникает, живет и умирает в тиши индивидуального сознания и вне непосредственной материальной связи с формами слов, не говоря уже о предмете, который он замещает» [Архипов 2004: 75-85]. «Знак является реальным единством образов формы и содержания. Жизнь его недолговечна - она вспыхивает на тот краткий миг, когда в фокусе активного сознания перекрещиваются и сливаются мысли о предмете и форме выбранного слова. Знак - это событие, в котором принимают участие свойства ткани в определенном месте и времени» [Архипов 2001: 46-58]. «Ступить дважды в один и тот же поток языковой мысли невозможно» [Shore 1991: 11-12].

Таким образом, языковой знак раскрывается в процессе семиозиса, форма знака обладает ориентирующей функцией для человека. Означающее и означаемое представляют собой единое целое лишь в сознании человека, причем в сознании двух разных людей одинаковому означающему соответствуют подобные, но не тождественные смыслы. В процессе речевого общения оба коммуникатора активны.

Тексты не содержат и не передают «законсервированных мыслей», читатель генерирует содержание при соприкосновении с текстом. Слово текста, как и весь текст, на каком-то носителе в действительности знаком не является вне фокуса активного внимания говорящего или слушающего, поэтому слово не содержит в себе, как в капсуле, единство означающего и означаемого, в слове нет мысли, так как мысль (концепт) не может находиться внутри или на поверхности какого-либо материально предмета кроме человеческой головы.

Список использованной литературы

1. Архипов И. К. Человеческий фактор в языке: Учеб.-метод. пособие (материалы к спецкурсу). - СПб.: Невский институт языка и культуры, 2001. - С. 78-80.

2. Архипов И. К. Коммуникативный цейтнот и прототипическая семантика // Известия РГПУ им. А. И. Герцена. - № 4 (7). - СПб.: РГПУ, 2004. - С. 75-85.

3. Барт, Ролан [Электронный ресурс]: "БАРТ, РОЛАН" "КРУГОСВЕТ" ®.Энциклопедия 2006 Сopyright © 1998 by Atlas Editions, Inc. All right reserved. Copyright © 2000- 2006 Central European University Regents. All right reserved. - Режим доступа: http://www.krugosvet.ru/articles/66/1006639/1006639a1.htm.

4. Глыбин В. В. «Эпистемологические миражи» лингвистики // Studia Linguistica Cognitiva. - 1: Язык и познание: методологические проблемы и перспективы. - М.: Гнозис, 2006. - С. 31-44.

5. Залевская А. А. Текст и его понимание // Вопросы языкознания. - 2003. - № 4. - С. 63.

6. Каличенко В. В. Об одной попытке «децентрализовать» Мераба Мамардашвили // Конгениальность мысли. О философе Мерабе Мамардашвили. - 1999. - С. 162.

7. Кравченко А. В. Знак, значение, знание. Очерк когнитивной философии языка. - Иркутск: Издание ОГУП «Иркутская областная типография № 1», 2001. - С. 162.

8. Кравченко А. В. Язык и восприятие: когнитивные аспекты языковой категоризации. - Иркутск: Изд. Иркут. гос. ун-та, 2004. - С. 8-10.

9. Кубрякова Е. С. Возвращаясь к определению знака // ВЯ. - 1993. - № 4. - С. 27.

10. Лурия А. Р. Основы проблемы нейролингвистики. - Изд. 2-е. - М.: Издательство ЛКИ, 2007. - С. 152, 187.

11. Мамардашвили М. К. Стрела познания. Набросок естественноисторической гносеологии. - М., 1996. - С. 96, 158, 289-290.

12. Мамардашвили М. К. О призвании и точке присутствия // Конгениальность мысли. О философе Мерабе Мамардашвили. - 1999. - С. 115.

13. Матурана У. Биология познания // Язык и интеллект. - М.: Прогресс, 1996. - С. 95-125.

14. Матурана У. Р., Варела Ф. Х. Древо познания. Перевод с англ. Ю. А. Данилова. - М.: Прогресс-Традиция, 2001. - С. 173.

15. Мельников Г. П., Преображенский С. Ю. Методология лингвистики. - М.: Изд-во УДН, 1989. - С. 53.

16. Моррис Ч. У. Основания теории знаков. Семиотика: Антология / Сост. Ю. С. Степанов. - Изд. 2-е, испр. и доп. - М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2001. - С. 47.

17. Никитин М. В. Основы лингвистической теории значения. - М.: Высшая школа, 1988. - С. 16.

18. Пирс, Чарлз Сандерс [Электронный ресурс]: Винфрид Нёт в переводе Н. Сироткина. Критика и семиотика. Университет Касселя, Германия. - 2001. - Вып. 3/4. - С. 5-32. - Режим доступа: http://phy.narod.ru/pirs.htm.

19. Песина С. А. Актуальные проблемы лингвистики и межкультурной коммуникации: Межвуз. сб. науч. тр. - Магнитогорск: МаГУ, 2006. - Вып. III.- С. 39.

20. Соссюр Фердинанд де. Курс общей лингвистики: Пер. с фр. / Под редакцией и с примечаниями Р. И. Шор. - Изд. 2-е, стереотипное. - М.: Едиториал УРСС, 2004. - С. 36, 37.

21. Степанов Ю. С. Семиотика: антология / Сост. Ю. С. Степанов. - Изд. 2-е, испр. и доп. - М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2001. - С. 35-36.

22. Усманова А. Р. Умберто Эко: парадоксы интерпретации. - Мн.: «Пропилеи», 2000. - С. 96, 139.

23. Эко Умберто / Пер. с англ. и итал. С. Серебряного. - М. Изд-во РГПУ, 2005. - С. 14.

24. Derrida J. Structure, Sign, and Play in the Discourse of the Human Sciences // The Structuralist Controversy: The Lang. of Criticism of the Sciences of Man / Ed. By Macksey R., Donato E. - Baltimorе, 1972. - P. 253-271.

25. Eco U. Semiotics and the Philosophy of Language. - Indiana University Press, 1984. - P. 1.

26. Eco U. Unlimited Semiosis and Drift: Pragmaticism vs. “Prafmatism” // The Limits of Interpretation. - Indiana University Press, 1990. - P. 41, 42.

27. Eco U. Intentio Lectoris: The State of the Art // The Limits of Interpretation. - Bloomington&Indianapolis: Indiana University Press, 1990. - P. 52.

28. Hillis Miller J. Tradition and difference. - Diacritics, Ithaca, 1972. - Vol. 2. - № 4. - P. 12.

29. Maturana H. Biology of Language: The Epistemology of Reality // G. Miller and E. Lenneberg (eds.). Psychology and Biology of Language and Thought. - NY: Academic Press, 1978.

30. Shore B. Twice-Born, Once Conceived Meaning Construction And Cultural Cognition // American Anthropologist. - Vol. 93. - No. 1. - 1991. - Р. 11-12.

31. Smith W. Umberto Eco. - Publisher's Weekly. - 1989. - Vol. 236. - N. 17. - P. 51.

32. Varela F. J. Autopoesis and a Biology of Intentionality // B. McMullin and N. Murphy (eds.). - Autopoesis and Perception: A Workshop with ESPRIT BRA 3352. - Dublin, 1992. - P. 8.

Размещено на Allbest.ru