Языковая личность как субъект коммуникативного поведения

Размещено на http://www.allbest.ru/

184

Ульяновский государственный университет

ЯЗЫКОВАЯ ЛИЧНОСТЬ КАК СУБЪЕКТ КОММУНИКАТИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ

Сконина Д. С.

Важнейшим видом личности и личностности является «языковая личность», - концепция которой в последние годы развивается Ю. Н. Карауловым. В его работах языковая личность определяется как «совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются а) степенью структурно-языковой сложности, б) глубиной и точностью отражения действительности, в) определенной целевой направленностью. В этом определении соединены способности человека с особенностями порождаемых им текстов» [Караулов 1989: 3].

Ю. Н. Караулов также определяет языковую личность как «многослойный и многокомпонентный набор языковых способностей, умений, готовностей к осуществлению речевых поступков разной степени сложности, поступков, которые классифицируются, с одной стороны, по видам речевой деятельности (имеется в виду говорение, аудирование, письмо и чтение), а с другой - по уровням языка, т.е. фонетике, грамматике и лексике» [Сысоев 2003: 114-115].

Ю. Н. Караулов представляет структуру языковой личности, состоящей из трех уровней: «1) вербально-семантического, предполагающего для носителя нормальное владение естественным языком, а для исследователя - традиционное описание формальных средств выражения определенных значений; 2) когнитивного, единицами которого являются понятия, идеи, концепты, складывающиеся у каждой языковой индивидуальности в более или менее упорядоченную, более или менее систематизированную «картину мира», отражающую иерархию ценностей. Когнитивный уровень устройства языковой личности и ее анализа предполагает расширение значения и переход к знаниям, а значит, охватывает интеллектуальную сферу личности, давая исследователю выход через язык, через процессы говорения и понимания - к знанию, сознанию, процес сампознания человека; 3) прагматического, заключающего цели, мотивы, интересы, установки и интенциональности. Эти уровни обеспечивают в анализе языковой личности закономерный и обусловленный переход от оценок ее речевой деятельности к осмыслению речевой деятельности в мире» [Караулов 1989: 5].

Личность - это детализованный характер. Человек же говорящий, по мнению многих философов языка, должен поступиться некоторыми (если не многими) своими неповторимыми чертами именно вследствие того, что используется конкретный язык. Б. Расселл считал, что язык по своей природе социален в отношении своих основных функций: даже ведя дневник только для себя, мы тем не менее не можем быть сверхиндивидуальными. Поэтому «то, что наиболее личностно в опыте каждого индивида, обычно улетучивается по ходу перевода на этот язык. Более того, сама направленность на публику в языке в значительной степени иллюзорна. Конкретное словесное выражение интерпретируется компетентными слушающими таким образом, чтобы быть истинным или ложным для каждого из них, - и тем не менее, значит это выражение для каждого из них что-то свое. Различия, не затрагивающие истинность или ложность высказывания, обычно обладают малой практической значимостью, а потому ими пренебрегают, отчего наш личный мир нам кажется гораздо более близким к миру общественному, чем это есть на самом деле» [Asch 1952/87: 3].

Воркачев утверждает, что термин «языковая личность» образован проекцией в область языкознания соответствующего междисциплинарного термина, в значении которого преломляются философские, социологические и психологические взгляды на общественно значимую совокупность физических и духовных свойств человека, составляющих его качественную определённость [Воркачев 2001: 65].

В рамках антропоцентрической парадигмы язык рассматривается как факт, а в центре внимания стоит языковая личность.

«В нашем понимании любая языковая личность представляет собой многослойную и многокомпонентную парадигму речевых личностей…различные языковые личности могут дифференцироваться, во- первых, по уровню языковых знаний, во-вторых. По степени владения видами речевой деятельности, в-третьих, - по тем темам, сферам и коммуникативным ситуациям, в рамках которых происходит речевое общение» [Клобукова 1995: 322-323].

Прохоров Ю. Е. считает, что «если языковая личность - это парадигма речевых личностей, то, наоборот, речевая личность - это языковая личность в парадигме реального общения, в деятельности. В этом случае речевая личность - набор элементов языковой личности, реализация которых связана со всеми экстралингвистическими и лингвистическими характеристиками данной ситуации общения: ее коммуникативными целями и задачами, ее темой, нормой и узусом, ее этнокультурными, социальными и психологическими параметрами» [Прохоров 2006: 86].

«В личности, вернее в ее речевой и неречевой деятельности, реально опредмечиваются, завершаются многочисленные процессы социализации индивида» [Тарасов 1977: 41].

«Как известно из психологии, главным признаком личности является наличие сознания и самосознания. Тогда главным признаком языковой личности является наличие языкового сознания и самосознания» [Никитина 1989: 34]. языковый речевой культурологический личность

«Языковое сознание реализуется в речевом поведении. Поэтому, говоря о языковом сознании личности, мы должны иметь в виду те особенности речевого поведения индивидуума, которые определяются коммуникативной ситуацией, его языковым и культурным статусом, социальной принадлежностью, полом, возрастом, психическим типом, мировоззрением, особенностями биографии и другими константными и переменными параметрами личности» [Никитина 1989: 34].

Замалетдинов Р. Р. считает, что «культурологический подход, являясь основой формирования языковой личности, с одной стороны, предполагает диалог с этнонациональными культурами и приобщение личности к общечеловеческой культуре, с другой проявляет себя как нечто чрезвычайно гибкое, резонируя с внедрением в жизнь новшеств самого разного свойства, откликаясь на последние достижения НТП и преломляясь в профессиональной, информационной, экологической сферах» [Замалетдинов 2004: 159].

Й. Вайсгербер, который одним из первых обратился к языковой личности, утверждает о зависимости всей жизни человека от родного языка, а также о взаимосвязи родного языка и духовного формирования человека. В этом отношении, справедливо высказывание В. В. Воробьёва: «Личность - средоточие взаимосвязи культуры и языка, диалектики их развития. Поэтому о личности можно говорить только как о языковой личности, как о воплощённой в языке» [Воробьёв 1998: 26].

Основная структура личности, по Кардинеру, обозначает «группу психических и поведенческих характеристик, проистекающих из контакта с одними и теми же институциями и явлениями, такими, как язык, специфические значения и т. п.»[Kardiner 1939: 12] Этот термин обозначает не целостного индивида, а только те его черты, которые роднят его с другими членами его этнической общности, возникшей в результате специфических культурных и социальных влияний. Иначе говоря, базовая личность, модальная личность, национальный характер - это «те склонности, представления, способы связи с другими и т. п., которые делают индивида максимально восприимчивым к определенной культуре и идеологии и которые позволяют ему достигать адекватной удовлетворенности и устойчивости в рамках существующего порядка» [Inkeles 1969: 424-425].

Список использованной литературы

1. Воркачев С. Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании // Филологические науки. 2001. № 1. С. 64-72.

2. Воробьев В. В. Языковая личность и национальная идея // Народное образование. 1998. № 5. С. 25-30.

3. Замалетдинов Р. Р. Лингвокультурология и проблемы преподавания лингвистических дисциплин (в условиях дву- и многоязычия) // Вопросы филологии. 2004. № 2. С. 159-163.

4. Караулов Ю. Н. Предисловие: Русская языковая личность и задачи ее изучения // Д. Шмелев ed. Язык и личность. М.: Наука, 1989. - С. 3-8.

5. Клобукова Л. П. Феномен языковой личности в свете лингводидактики // Международная юбилейная сессия, посвященная 100-летию со дня рождения академика В. В. Виноградова: Тезисы докладов. М., 1995. С. 321-323.

6. Никитина С. Е. Языковое сознание и самосознание личности в народной культуре // Язык и личность. М.: Наука. 1989. С. 34-41.

7. Прохоров Ю. Е. Концепт, текст, дискурс в структуре и содержании коммуникации: Дис.... д-ра филол. наук: 10.02.01. - М., 2006. 338 с.

8. Сысоев В. П. Когнитивные аспекты овладения культурой // Вестник МГУ. Сер 19: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2003. № 4. С. 110-122.

9. Тарасов Е. Ф. Социально-психологические аспекты этнопсихолингвистики // Национально-культурная специфика речевого поведения / АН СССР. М.: Наука, 1977. С. 38-54.

10. Asch S. E. Social Psychology. Oxford U.P., 1987.

11. Inkeles A. and D. J. Levinson. National Character: the Study of Modal Personality and Sociocultural Systems // Handbook of Social Psychology / Ed. by Q. Lindzey and E. Aronson. Vol. 4. Reading (Mass.), 1969. P. 424-425.

12. Kardiner A. Individual and his Society. New York, 1939. P. 12.

13. Inkeles A. and D. J. Levinson. National Character: the Study of Modal Personality and Sociocultural Systems / Ed. by Q. Lindzey and E. Aronson. Vol. 4. Reading (Mass.), 1969. P. 424-425.

Размещено на Allbest.ru