Объем и границы народного языка в культурно-языковой ситуации первой половины XIX в.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Объем и границы народного языка в культурно-языковой ситуации первой половины XIX в.

Чапаева Л.Г.

В лингвистических спорах первой половины XIX в. содержание и границы литературного языка постепенно оформляются в оппозиции к народному языку, хотя ориентация на «народный язык» оказывается в определенной степени размытой, неконкретной, так как «народный язык» выступает как родовое, обобщенное понятие, объединяющее несколько языковых стихий, также недостаточно определенных в языковом сознании эпохи. Идеалистическое отождествление понятий народ и народный язык (ср.: «Мы, русские <…> искони соединили в одном слове «язык» понятие о говоре народном с понятием о самом народе» [Срезневский 1959: 16]), ничего не объясняет, так как по-разному определяется и социальное содержание понятия народ. Диффузность значений основных понятий, характеризующих народность языка, вызывала взаимонепонимание участников спора, а полемический пыл заострял мнения сторон: там, где один подразумевал под народным общенациональное, другой видел грубую простонародность. Впрочем, Д. Н. Ушаков и в 1927 г. замечал, что в определении понятия «народный язык до сих пор существует путаница: на самом деле народный язык, который обычно противопоставляется литературному, ? не что иное, как фикция, т. е. это все местные говоры, вместе взятые; в каждой местности свой народный язык» [Ушаков 1995: 252]. Н. С. Трубецкой подчеркивал, что, различая язык народный и язык литературный, следует учитывать их взаимодействие, которое «определяется сложной сетью взаимно перекрещивающихся линий общения между людьми. Если ко всему этому прибавить и то, что как народный, так и литературный язык не остаются неизменными, а, наоборот, непрерывно развиваются, притом каждый по своим законам и в своем направлении, то получается очень сложная картина жизни языка [Трубецкой 1995: 9].

В XIX в. народный язык определяется через синонимию или антонимию к понятиям разговорный и простонародный, а содержание частично синонимичной парадигмы народный ~ простонародный ~ просторечный ~ разговорный в исследуемую эпоху конкретизируется постепенно, начиная с конца XVIII столетия. К середине XIX в. они продолжают оставаться мало разграниченными, хотя наблюдаются попытки их терминологизации.

В лексикографической практике первой половины XIX в. характеристика явления как «народного» обозначается пометами простонародный и просторечный (просторечие). В. В. Виноградов отмечал, что в первой трети XIX в. в русской лексикографии понятия «просторечие» и «простонародный язык» уже частично противопоставлялись: «Понятие «простонародного языка» применялось к обиходному языку сельского населения (в его общих, не имевших резкого местного, областного отпечатка формах), к языку мелкого чиновничества <…>, вообще к бытовому языку широких демократических масс, не тронутых «просвещением» [Виноградов 1982: 227]; а просторечие означало «обиходные, не «светские», не связанные нормами этикета стили живой устной речи» [Там же: 232]; это преимущественно «литературно не нормированная масса диалектов города», т.е. нечетко оформленная система, стилистический диапазон которой оказывается очень широким. «Как известно, в дореволюционной лексикографии <…> просторечие отождествлялось с разговорной речью, и термином «просторечное» отмечалось любое разговорное слово, в отличие от книжного, высокого. Для круга слов, свойственных речи социальных низов и наделенных определенной степенью грубости, употреблялась помета «простонародное» [Скляревская 1972: 32]. Таким образом, в первой половине XIX в. понятия разговорный язык, народный язык, просторечие, простонародный язык обозначали все-таки нерасчлененное представление о народной разговорной речи.

В Словаре Академии Российской 1806-1822 гг. (САР) просторечие определяется как «употребление слов простым народом. Слова в просторечии употребляемые суть средние между высокими и низкими» [САР V: 640], а простонародный язык как «принадлежащий, свойственный черни, приличный черни, низкому простому народу»; в свою очередь, простой народ ? это «непросвещенные науками, неученые люди» [САР V: 645]. В Словаре церковнославянского и русского языка 1847 г. просторечие ? «простой, обыкновенный разговор». В Словаре Даля (СД) просторечие вновь смещено в область «простонародности», т.е. связано с характеристикой речи простого народа: «простонародный говор, язык» [СД, III: 515], в то время как подобное значение: «принадлежащий простому народу (простонародное слово)» в Словаре 1847 г. принадлежит понятию простонародный язык, а простонародность связывается с понятиями «невоспитанность», «необразованность». В свою очередь слово «простонародный» в СД используется как синоним понятий низкий слог, низкий язык [СД, II: 545] и в определении просторечия (см. выше).

В. В. Виноградов отмечал размытость границ просторечия в начале XIX в.: «Тут были и общеразговорные слова, обороты и формы, лишенные книжного колорита, и те элементы бытовой речи, которые носили экспрессивный отпечаток демократической непринужденности, фамильярности, а иногда и грубости, даже вульгаризма, а также диалектные или жаргонные выражения. К «просторечию» подходила, отчасти с ним сливаясь, струя «простонародной« речи» [Виноградов 1949: 168]. Таким образом, в первой половине XIX в. к просторечию относилось любое русское слово, противопоставленное книжному, высокому, т.е. просторечие являлось стилистически-функциональной категорией.

Стилистическая характеристика просторечных и простонародных слов к середине XIX в. заменяется узусной, социально-речевой. Простонародными в Словаре 1847 г. оказываются слова, отмеченные грубоватой экспрессией, имеющие те или иные грамматические признаки нелитературной речи, например: задаром, намеднишный, прощелыга, сглазить, смаяться, шнырять. Правда, некоторые слова с яркой экспрессивной окраской могут вытесняться и из области простонародного, характеризуясь как жаргонизмы: по поводу выражения «надувать кого-либо» говорится, что «это слово вовсе не простонародное, а взятое из языка, называемого французами argot, то же что подтибрил, скамзолил, подкузмил и прочие слова, которые не должны появляться в печати» [«Северная пчела», 1844, № 255]. Но по-прежнему простонародные слова нечетко противопоставлены просторечным. «Сопоставляя слова с пометами «просторечное», «простонародное» САР, Сл. 1847, заключаем, что в первом словаре просторечие характеризовало простую разговорную речь, было, в основе своей, стилистическим средством среднего стиля литературного языка, а во втором, отражавшем новые отношения в лексико-стилистической системе языка, просторечная, простонародная лексика в результате нейтрализации образует так называемое «литературное просторечие» [Шоцкая 1972: 22].

Оппозиция народный ~ книжный в первой половине XIX в. содержит в себе и противопоставление разговорный ~ литературный. В связи с тем, что народный язык связывается с понятием живой, разговорный, категория разговорности основывается не на общенациональных разговорных элементах, противопоставленных книжным, а преимущественно на стилистически окрашенной лексике, связанной с просторечием и диалектизмами, и, таким образом, совмещается с широким понятием народного языка. Например, Ф. Булгарин говорит о языке писателя М. Загоскина: «Он постиг народный, разговорный язык» [«Северная пчела», 1836, № 12: 47]. «Народный русский говор» писателю необходимо знать, но нельзя низводить его «ниже сельского говору», ? считал Ф. Булгарин [Там же], явно приравнивая диалектную речь просторечию: «Между нами есть писатели, которые ради оригинальности коверкают и терзают русский язык, как в пытке <…> Итак, просим взглянуть в книгу под названием «Миргород», <…> Там есть такие фразы, что сам Эдип не разгадал бы их. Перекорчено, перековеркано, до нельзя <…> Разве подобное просторечие может иметь место в литературе?» [Там же: 48].

Категория разговорности в литературном языке первой половины XIX в. еще не сформировалась как лингвистическое и стилистическое понятие, такой пометы нет в словарях XIX в. Хотя, по мнению К. А. Войловой, сама разговорная или устная разновидность русского литературного языка образовалась на рубеже XVIII - XIX вв. в результате синтеза книжных и просторечных единиц [Войлова 2000: 18], в то время как собственно просторечие оформилось во второй половине XIX в. [Там же: 113]. В Словаре Даля «разговорная речь, язык, слог» означают «простой, как говорят обиходом» [СД, IV: 24]; «письменный слог, язык» не только противопоставлен устному как письменная форма языка, но и характеризуется как «напыщенный и искусственный, в котором нет простоты» [Там же, III: 114]; в качестве синонима к слову «письменный» можно рассматривать понятие «книжный язык», отличающийся изысканностью и высокопарностью [СД, II: 125]. Терминов «народный», «народно-разговорный» применительно к характеристике языка в Словаре Даля не отмечено, только «простонародный говор, язык» с синонимами «простой», «низкий» [Там же, III: 514; II: 545]. Можно заметить, что в Словаре Даля сохраняется синонимия понятий народный - простонародный, характерная для XVIII и начала XIX вв. К. С. Аксаков, говоря о русском языке в XVIII в., отмечал, что он «оставался разговорным и исключительно национальным» [Аксаков 1875: 258], подчеркивая таким образом его неписьменный и некнижный характер. Лексикографическая помета «разговорное» как одна из форм устной речи появляется впервые в Словаре Ушакова: «Разговорное означает: свойственно преимущественно разговорной речи; не нарушает норм литературного употребления, но, употребленное в книжном языке, придает данному контексту некнижный, разговорный характер» [СУ, I: L]. Но, как справедливо заметила К. А. Войлова, «сущность понятий нейтральности, книжности, разговорности, просторечности изучена недостаточно полно ни в истории русского литературного языка и стиля, ни в современной стилистике» [Войлова 2000: 130], поэтому и в современной русистике соотношение литературного, общенационального и различных форм разговорной речи рассматривается по-разному. простонародность литературный язык

Антитеза литературный язык ~ народный язык оказывается зависимой от решения главного вопроса в оценке культурно-языковой ситуации первой половины XIX в. - вопроса о народности языка и литературы, т.е. как и какими средствами литература и язык должны стать подлинно народными. В ответе на этот вопрос общефилософское и идеологическое противостояние находит конкретную реализацию, поскольку «идеологические взгляды складываются и проявляются прежде всего не в сфере отвлеченного мышления, а в сфере обобщающе-оценочных представлений людей, непосредственно возникающих во всей конкретности их общественных отношений и вызывающих соответствующие чувства, эмоции, настроения, стремления, а затем и действия» [Поспелов 1978: 79-80]. Характеристика современной культурно-языковой ситуации и определение перспектив ее развития, изменения зависят в значительной степени именно от понимания того, что такое народный язык, каковы его социальные границы и степень взаимодействия с «правильной» литературной речью.

Список использованной литературы

1. Аксаков К. С. Полн. собр. соч.: В 3-х томах. - М., 1861-1880. - Т. 2. - Ч. 1.

2. Виноградов В. В. Из наблюдений над языком и стилем И. И. Дмитриева // Материалы и исследования по истории русского литературного языка. - М.; Л., 1949. - Т. I.

3. Виноградов В. В. Очерки по истории русского литературного языка XVII-XIX вв. - М., 1982.

4. Войлова К. А. Судьба просторечия в русском языке: Докт. дис. - М., 2000.

5. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. - М., 1955.

6. Поспелов Г. Н. Теория литературы. - М., 1978.

7. Скляревская Г. Н. О соотношении лексикографических понятий «разговорное» и «просторечное»: Докт. дис. - Л., 1972.

8. Словарь Академии Российской, по азбучному порядку расположенный. - СПб., 1806-1822. - Ч. I-IV.

9. Срезневский И. И. Мысли об истории русского языка. - М., 1959.

10. Толковый словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. Д. Н. Ушакова. - М., 2000.

11. Трубецкой Н. С. История. Культура. Язык / Сост. В. М. Живова. - М., 1995.

12. Ушаков Д. Н. Русский язык. - М., 1995.

13. Шоцкая Л. И. Народно-разговорная речь как источник обогащения словарного состава русского литературного языка (30-40-е годы XIX века): Докт. дис. - Иркутск, 1973.

Размещено на Allbest.ru