Переводческие ошибки в контексте культуры (на материале немецкой прозы)

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Изучение перевода в культурологическом аспекте доказывает, что это сложный процесс, в котором играет роль не только подбор эквивалентных языковых соответствий, но и набор культурных знаний потенциальных адресатов, на которых ориентируется переводчик, а также и характер взаимоотношения контактирующих культур. Потенциальный текст перевода контактирует с особенностями культурно-языкового контекста адресата и в той или иной степени утрачивает связь с текстами своей культуры. Будучи «бикультурным» [Швейцер, 1994, с. 185], текст перевода превращается в новом контексте в другой текст, обладающий иной литературной и культурной значимостью.

При такой трактовке перевод является актом межкультурной коммуникации, в котором выделяются два этапа. Первый этап представляет собой результат интерпретации переводчиком текста оригинала и отражает трансформирование текста, созданного на языке одной лингвокультурной общности в другой текст, предназначенный для использования другой лингвокультурной общностью. Сопоставление текста перевода с текстом оригинала дает для лингвокультурологических исследований информацию о наличии в тексте оригинала национально-специфических единиц.

Такие единицы принадлежат и языку, и культуре и являются компонентами национальной картины мира, так как приобрели «символическое, эталонное, образно-метафорическое значение» и были зафиксированы в языковых структурах [Маслова, 2001, с. 30-36]. К ним относятся следующие разновидности:

- единицы вербальной коммуникации: слова-этнореалии, языковые единицы, вызывающие ассоциации (фразеологизмы, афоризмы, цитаты, прецедентные высказывания), имена собственные (личные имена, фамилии знаменитых личностей, географические названия, литературные, музыкальные произведения и т.д.);

- паралингвистические единицы и явления: мимика, жесты, телодвижения, дистанция между партнёрами по коммуникации;

- вербально-паралингвистические понятия: традиции и нравы, обычаи, праздники, национальные игры, этикет, народные приметы, поверья и предания [Ольшанский, 2000, с. 33-34].

Очевидно, что все группы единиц образуют основу фоновых знаний, необходимых для понимания текста, особенно иноязычного. Они наглядно демонстрируют проникновение в язык элементов культуры, а их присутствие в тексте придает ему национальный колорит. В лингвистической науке существуют различные классификации отдельных культурно обусловленных единиц, например, реалий, позволяющие охарактеризовать практически любые их разновидности в сопоставляемых языках.

Наличие национально-культурной специфики делает данные единицы ощутимым препятствием для взаимопонимания между представителями различных культур, поэтому переводчику необходимо стремиться ликвидировать существующие языковой и культурный барьеры, чтобы облегчить читателю понимание фрагментов чужой культуры.

Итак, второй этап перевода связан с адресатом текста перевода. Исследование этого этапа заключается в изучении результатов осуществления межкультурной коммуникации в отношениях понимания и восприятия переводного текста читателем.

Несмотря на разнообразие способов перевода, именно культурно обусловленные единицы чаще всего провоцируют переводческие неточности или даже ошибки. Здесь показательны результаты анализа ошибок, встретившихся в текстах русскоязычных переводов романов Э. М. Ремарка, Г. Бёлля и Г. Канта.

1. При переводе фразеологических оборотов наблюдались случаи создания авторского фразеологизма, хотя существовал и литературный вариант, например:

Er musste Geld wie Heu haben. - Он загребает деньги возами.

Более привычным для читателя было бы выражение «У него денег куры не клюют».

2. Дословный перевод некоторых устойчивых оборотов привёл к искажению самой сути высказывания, например:

Wagen fьr Appel und Ei einsteigern und Profit teilen. - Пустим машину в обмен на яблоки и яйца, а прибыль поделим.

В данном случае переводчик буквально перевел образное выражение fьr Appel (Apfel) und Ei, которое означает «по дешевке, почти задаром».

3. Иногда при переводе использовалась чуждая русскоязычному читателю реалия, например:

Ich wдre sonst bitter wie eine wilde Zitrone geworden. - Иначе я стал бы горьким, как дикий померанец.

Высказывание не совсем понятно из-за лексемы «померанец», так как этот оранжево-красный горьковатый цитрус не очень хорошо известен. Лучше было бы сохранить в переводе слово «лимон».

4. Достаточно часто встречалось такое явление, как гиперболизация смысла, которая обычно характерна для русского узуса в случае высшей степени эмоциональности, например:

Ich konnte auch nichts an ihm entdecken, was einen Anhaltspunkt fьr Rosas Affenliebe gegeben hдtte. - Я не мог обнаружить в нем ничего, что объясняло бы дикую обезъянью страсть Розы.

В данном случае прилагательное «дикая» является лишним, так как в русском языке существует устойчивое выражение «животная страсть».

..., obwohl er ein Bьndel Spannung war. - …, хотя к тому времени он уже превратился в сплошной комок напряженных нервов.

Образное значение выражения ein Bьndel Spannung с русским соответствием «комок нервов» было гиперболизировано из-за одновременного добавления прилагательных «сплошной» и «напряженный».

5. Некоторые сравнительные обороты приобрели в переводе семантическую незавершённость, например: Wie angenagelt blieben wir stehen. - Мы замерли, словно пригвожденные.

Соответствием для немецкого wie angenagelt является устойчивое русское сравнение «как вкопанные». Выражение «словно пригвожденные» требует в русском языке сочетания с определенными существительными, например: «словно пригвожденные к полу», «словно пригвожденные взглядом».

6. Несовпадение немецких и русских ассоциаций, связанных с определённым предметом или явлением, также стало причиной ошибок, например:

Beim Startschuss wurde er sofort ruhig wie eine Schildkrцte. - Мы знали, что после стартового выстрела он станет спокоен, как черепаха.

У русскоязычного читателя черепаха ассоциируется, прежде всего, с медлительностью, а не со спокойствием, поэтому лучше было бы перевести «спокоен, как удав».

7. Искажение жанрово-стилистической специфики переводимых единиц также можно считать нарушением, например:

„Na, das ist nun eine Ьbertreibung. Sie sind nur voll. Voll wie eine Strandhaubitze.“ - «Не стоит преувеличивать. Просто вы накачались. Как говорится, пьяны в стельку».

Образное значение выражения voll wie eine Strandhaubitze сохранилось в переводе за счёт употребления устойчивого сравнения «пьяный в стельку». Однако стержневым компонентом немецкого сравнения является лексема Strandhaubitze, имеющая отношение к военной сфере, в то время как предложенное русское сравнение чаще встречается в разговорной речи. Поскольку главный герой - бывший военный, то для него такое выражение вполне естественно.

Es war verstimmt, ein Paar Saiten waren gesprungen und von den Elfenbeintasten fehlten auch einige; aber ich liebte den braven, ausgedienten Musikschimmel. - Оно было расстроено, несколько струн лопнуло, и на клавишах недоставало костяных пластинок; но я любил этот славный заслуженный музыкальный ящик.

В данном случае можно было бы дословно перевести окказионализм Musikschimmel («музыкальная кляча»), сохранив его оригинальность.

8. Определённые проблемы вызвал перевод некоторых реалий.

а) В следующих примерах причиной ошибки стал неправильно подобранный функциональный аналог:

Um den Hals hatte es ein weisses Tuch geknьpft, das aussah wie eine Reitkrawatte. - На шее у нее была белая косынка, напоминавшая жабо амазонки.

Лексема «амазонка» имеет несколько значений, в том числе и «женская одежда для верховой езды», однако жабо не является элементом этой одежды. Если вспомнить другое значение лексемы, то данное словосочетание выглядит комично, так как, безусловно, речь не может идти о «представительнице древнего племени женщин-воительниц». Omnibus - автобус.

В данном случае одна реалия была заменена другой, однако между ними существует значительное различие, ведь омнибусы - это особые двухэтажные автобусы, которых нет в России. Поэтому у адресата текста могут возникнуть неверные представления об этом виде транспорта. Более уместна здесь была бы транслитерация с кратким комментарием.

... und einen Pfannkuchen mitessen - … и пожирали мои пироги.

Попытка перевода реалии с помощью гиперонима привела к утрате национального колорита и исказила смысл, так как Pfannkuchen - это не пирог, а пончик или, в крайнем случае, блин.

... und schicken Sie ihm einen Butterzettel, sagen wir, fьr ein halbes Pfund. - И пошли ему талончик на масло, ну, скажем, на двести граммов.

Подобное искажение смысла наблюдается и при переводе реалии, обозначающей меру веса. Итак, ein halbes Pfund переводится как двести граммов, хотя на самом деле это составляет 250 граммов. Поскольку в романе идёт речь о сравнительно небогатых людях, для которых лишний грамм имеет значение, такая неточность может существенно повлиять на адекватное понимание текста.

б) Использование калькирования без дополнительных пояснений также затрудняет понимание предложения, например:

Die Schwarzwдlderuhr tickte. - Мерно тикали шварцвальдские часы.

Очевидно, что большинство читателей не представляют себе, чем шварцвальдские часы отличаются от обычных часов. Поэтому необходим комментарий, что это часы с кукушкой, или можно было бы опустить слово «шварцвальдские».

Ein Mann mit einem Burgundergesicht… starrte mich entrьstet an. - Передо мной стоял человек с лицом бургундца.

Русскому читателю неизвестно, какие особенности имеет лицо бургундца и чем отличается от других лиц - цветом кожи, чертами лица и т.д., поэтому переводчику не удалось достичь адекватного перевода.

Ein verdammtes Lakritzenwasser. - Противная лакричная водичка.

Закономерно возникают вопросы, что такое лакричная водичка и почему она противная. Пояснения переводчика по поводу этого сладкого бобового растения, настойка которого используется при изготовлении лекарств, могли бы устранить сомнения.

… und Alois schleppte die Eisbeine, das Sauerkraut und die Salzkartoffeln. - … и Алоис притащил свиные ножки, квашеную капусту и соленый картофель.

В данном примере калькирование исказило смысл высказывания, так как Salzkartoffeln - это не солёный, а отварной картофель. Естественно, словосочетание «солёный картофель» вызывает недоумение, потому что создаётся впечатление, что это какое-то особое блюдо.

Du musst abstrakt denken. Abstrakt ist, wenn du denkst, dass das ebensogut Rollmцpse sein kцnnten oder Honigkuchen oder Hufnдgel, was die da stricken. - Надо мыслить абстрактно. А это знаешь, что значит? Это когда тебе все равно, что они там вяжут - рольмопсы, коврижки или подковы.

Вероятно, при чтении слова «рольмопс» адресату текста будет сложно понять, что или кто имеется в виду и почему этот предмет ставится в один ряд с коврижками и подковами. Это означает, что он не сможет оценить иронию автора, так как переводчиком был выбран неверный способ перевода. Следовало бы пояснить, что Rollmops - это блюдо из маринованной селедки, свернутой кольцом.

Wдre er klug gewesen, hдtte er nie den heiligen Gral erobert. - Будь он умен, он никогда не завоевал бы кубок святого Грааля.

Для понимания смысла этого предложения необходимо знать содержание немецкого исторического эпос «Парцифаль». Чудотворная чаша «Святой Грааль» приносит счастье и исцеление от всех болезней. Несмотря на слово кубок, которое переводчик добавил в текст романа, предложение не совсем понятно для читателя.

в) Транскрипция при переводе некоторых персоналий также препятствует достижению желаемого образно-эстетического воздействия, например:

Parzival war dumm. - Парцифаль был глуп.

Еще один пример из эпоса «Парцифаль». Если не знать, кто такой Парцифаль, то неясна ирония персонажа по поводу его глупости.

г) Неравноценные замены реалий «не-реалиями» привели к утрате национально-культурной специфики, например:

Seitdem Marie mich verlassen hat, um Zьpfner, diesen Katholiken, zu heiraten, … - С тех пор как Мария меня покинула, чтобы выйти замуж за этого деятеля Цюпфнера, …

Лексема Katholik обозначает лицо, исповедующее данную религию, но в переводе её смысл был искажён, так как деятелем обычно называют человека, «проявившего себя в какой-либо общественной деятельности».

При этом контекст получает дополнительный эмотивный оттенок «ирония».

Aus dem offenen Fenster gegenьber quakte ein Grammophon den Hohenfriedberger Marsch. - Из полуоткрытого окна напротив доносились квакающие звуки военного марша.

Использование гиперонима сохранило смысл высказывания, но нивелировало его национальный колорит.

д) Иногда наблюдалось опущение реалий при переводе, например:

Das ьbrige geben wir einer Speditionsfirma zum Aufbewahren. - Остальное сдадим на хранение. У читателя вполне закономерно может возникнуть вопрос, куда и кому так легко можно сдать имущество на хранение. Следовательно, опущение данной реалии приводит не только к утрате национального колорита, но и к нарушению смысла, так как Speditionsfirma - это особая фирма, которая специализируется на том, что за определённую плату временно хранит товары и мебель.

9. Особый интерес вызвали переводческие неточности, связанные с недостаточным знанием традиций и обычаев немцев, например:

“Spielgeld bringt Handgeld”, sagte Rosa, spuckte darauf und steckte es ein. - «Шальные деньги приносят счастье», - сказала Роза, плюнула на кредитки и сунула их в карман.

Из контекста не понятно, затем Роза плюнула на кредитки. Либо у немцев такое суеверие, либо это её привычка. Без комментариев переводчика этот эпизод может вызвать недоумение.

“Also, was willst du nun, Tee oder Kaffee?”

“Einfach Kaffee, Pat. Ich bin vom Lande”. - «Итак, что же ты хочешь, чай или кофе?» «Просто кофе, Пат. Я же крестьянин».

В этом эпизоде у читателя может возникнуть вопрос, почему кофе ассоциируется именно с крестьянином. Пили чай в Германии в начале XX века только аристократы? Стоил кофе дешевле, чем чай? В данном случае также необходимы пояснения переводчика.

Ich ging um das Bett herum, nahm den Spiegel und lieЯ ihn fallen. Er zersprang. - Я обошел кровать, снял со стены зеркало и уронил его. Оно разбилось.

Итак, герой нарочно разбил зеркало. Но согласно русскому суеверию, разбитое зеркало - к несчастью, поэтому читателю может показаться странным, зачем герой сам себе создает неприятности.

Количество и характер переводческих ошибок в тексте перевода зависят от нескольких факторов, создающих трудности при извлечении и сохранении смысла исходного текста. К ним относятся наличие переводческой программы, невозможность сохранить авторский стиль и различие культурных моделей восприятия оригинала и перевода.

Выполняя переводческую программу, переводчик пытается выразить смысл оригинала на языке перевода, основываясь на своем восприятии и понимании текста, которое обусловлено его культурными моделями. Ему приходится создавать текст в новых для него языковых и культурных условиях и пытаться сохранить в переводе языковые и стилистические особенности оригинала. Особенно сложно это осуществить тогда, когда автор текста отклоняется от языковых и культурных норм и канонов. Значительное влияние на процесс ассимиляции оказывают и культурные контексты, в которых функционируют оригинальный и переводной тексты. В каждой культуре действуют собственные культурные и языковые модели, а тексты данной культуры обладают специфическими взаимосвязями. Вступая в интертекстуальные отношения, текст перевода, в отличие от оригинала, неизбежно приобретает другой смысл.

Таким образом, в рамках культурологического подхода к переводу тексты рассматриваются как принадлежащие к разным культурам. С одной стороны, признается генетическая общность текстов перевода и оригинала, а с другой - учитывается и самостоятельность текста перевода по отношению к оригиналу. Лингвокультурологический переход подразумевает, что перевод представляет собой тип текста, функционирующий в другой культуре и имеющий в этой культуре самостоятельное существование. Поэтому при анализе текстов перевода и оригинала на передний план выходят принципиальные различия между ними, обусловленные не только языковой формой, но и факторами культуры.

Список использованной литературы

перевод языковой культурный транскрипция

1. Маслова В.А. Лингвокультурология: учебное пособие. М.: Академия, 2001. 208 с.

2. Ольшанский И.Г. Лингвокультурология в конце ХХ в.: итоги, тенденции, перспективы // Лингвистические исследования в конце ХХ века: сборник обзоров. М.: Изд-во ИНИОН РАН, 2000.

3. Швейцер А.Д. Перевод в контексте культурной традиции // Литературный язык и культурная традиция. М.: Стелла, 1994.

Размещено на Allbest.ru