Морфологическая доминанта падежа в русскоязычных поэтических текстах XIX-XXI веков

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 811.161.1

МОРФОЛОГИЧЕСКАЯ ДОМИНАНТА ПАДЕЖА В РУССКОЯЗЫЧНЫХ ПОЭТИЧЕСКИХ ТЕКСТАХ XIX-XXI ВЕКОВ

Наталия Самсоненко

У статті розглядається явище згущення однотипних морфологічних форм в межах поетичного твору або його фрагмента, що призводить до формування морфологічної домінанти. Стверджується, що морфологічна домінанта відмінка є нечастотним, але яскравим засобом актуалізації поетичних смислів, утворених за рахунок актуалізації одного зі значень відмінка або за рахунок зіткнення різних значень відмінкової форми, яка повторюється.

Many modern philological researches are conducted in the course of morphological categories and morphological units studying. The problem of the functioning of the same type morphological forms in the piece of poetry still remains insufficiently studied. The purpose of the paper is to describe the predominant case form as one of the types of the similar morphological forms concentration within the structure of the poetic text or its fragment.

Key words: case, morphological dominant of case, concentration of morphological form, morphological dominant, poetic text.

Вопрос функционирования морфологических категорий в структуре поэтического текста не является новым в сфере филологических исследований. Данный аспект рассматривался в ряде лингвистических работ XX-XXI веков (Я. Гин, А. Жолковский, Л. Зубова, И. Ионова, И. Ковтунова, Е. Красильникова, Н. Николина, О. Ревзина, Е. Скоробогатова и др.). Однако недостаточно изученной, на наш взгляд, остается проблема отбора и функционирования однотипных морфологических форм в поэтическом произведении. Морфологические средства выразительности, наряду со средствами выразительности других языковых уровней, играют важную роль в формировании смыслов поэтического текста.

Сгущение однотипных морфологических форм в том или ином текстовом пространстве приводит к формированию морфологической доминанты, под которой мы, вслед за Е. Скоробогатовой, понимаем «преобладающую в тексте морфологическую форму и / или созданное соположением форм грамматическое значение, которые являются частотными в данном тексте и связаны с его содержанием» (Skorobogatova, “Dominanta Chisla, Roda i Padezha...” 383). Морфологическая доминанта как явление, характерное для поэзии нового и новейшего времени, бывает разных типов. Выделяем морфологическую доминанту именных категорий (морфологическую доминанту рода, числа, падежа) и глагольных категорий (морфологическую доминанту наклонения и времени) как основные морфологические доминанты морфологических категорий центральных знаменательных частей речи русского языка. Морфологическая доминанта как явление, формирующее дополнительный поэтический смысл, описана в работах Е. Скоробогатовой (Skorobogatova, “Grammaticheskiye Znacheniya i Poeticheskiye Smysly...” 373-391). Некоторые аспекты данной проблемы изложены в работах Н. Ткачевой (Самсоненко) (Tkacheva, “Grammaticheskaya Dominanta v Stikhotvoreniyakh...”; Tkacheva, “Chislovaya Morfologicheskaya Dominanta.”; Samsonenko, “Morfologicheskaya Dominanta Muzhskogo Roda...”). Более детального описания требует морфологическая доминанта падежа как явление сгущения однотипных форм одного из шести падежей русского языка.

Целью данной статьи является попытка системного представления доминантной падежной формы как одного из видов сгущения однотипных морфологических форм в структуре поэтического произведения или его фрагмента.

Категория падежа имени существительного, являясь словоизменительной грамматической категорией, обозначает разные типы отношений предмета к другим предметам и / или признакам. Категория падежа охватывает не только имена существительные, но и является словоизменительной категорией «местоимения- существительного, количественного числительного и прилагательного (включая местоимения-прилагательные, порядковые числительные и полные формы причастий)» (Shvedova, “Padezh” 313). Категория падежа всех именных частей речи является «парадигмообразующей» (перевод наш - Н. С.) (SUM 268). Система шести падежных форм именных частей речи, каждая из которых «заключает в себе определенный комплекс категориальных морфологических значений» (Shvedova, “Padezh” 313), является одной их центральных грамматических категорий русского языка.

Отбор форм одного падежа и их сосредоточение в определенном стихотворном отрывке или реже - в целом поэтическом произведении приводит к формированию падежной доминанты (Skorobogatova, “Poetychnyy Potentsial Imennych Hramatychnykh Katehoriy...” 328-330), которая относится к редким видам морфологической доминанты.

Доминирование форм именительного падежа в определенном поэтическом текстовом пространстве приводит к формированию так называемых именительных рядов (термин О. Голиковой). В работе О. Голиковой «Номинативные и инфинитивные ряды в художественном тексте» (Golikova, “Nominativnyye i Infinitivnyye Ryady...”) рассматривается выразительный потенциал номинативных рядов (рядов имен существительных в именительном падеже), под которыми автор понимает «последовательность морфологически однородных номинативов, объединенных композиционной ролью и связанных с определенным приемом построения текста» (Golikova, “Ryad Otglagol'nykh Nominativov...” 44). Автор выделяет прегнантную морфологическую единицу, «которая в наиболее свернутой, значимой и минимально необходимой структурно-грамматической форме воплощает определенное языковое значение» (Golikova, “Ryad Otglagol'nykh Nominativov.” 47). Одной из прегнантных единиц является именительный падеж в структуре номинативного ряда произведения. Одним из условий смыслового «развертывания» прегнантных языковых форм О. Голикова называет их функционирование в структуре грамматического ряда (Golikova, “Ryad Otglagol'nykh Nominativov.” 47). Структура грамматического ряда предполагает накопление однородных грамматических единиц (в данном случае - номинативов), их постепенное «развертывание» в лирическом нарративе, что приводит к созданию определенного смыслового наслоения и экспрессивного потенциала. Именительный падеж способен к созданию определенного эстетического эффекта, в особенности если этот эффект достигается в совокупности с другими выразительными средствами.

Рассмотрим в качестве примера стихотворение А. Кабанова «И мы обращаемся к бездне.» (Kabanov), морфологическую доминанту которого составляют формы именительного падежа. Из 33 представленных граммем именительного падежа 23 являются антропонимами - фамилиями известных поэтов, литературных и общественных деятелей. Антропонимы представлены в номинативных рядах, каждый из которых дает представление об определенном временном отрезке и его представителях: ...Каневский, Ватутина, Строцев, / Остудин, Коровин, Жадан... / Один караван стихотворцев, / впадает в другой караван. //...Гандлевский, Цветков и Кенжеев, / Горалик, Давыдов, Кузьмин.; Емелин, Лукомников, Лесин... Антропонимы представлены и вне номинативных рядов: бредут Родионов и Русс; Херсонский нахмурился. Быков / походную песню завел; бредет Караулов двугорбый, / и Лосев по-прежнему - Лев. Ряды антропонимов и парные антропонимы противопоставляются персоне автора: и счастлив по-прежнему дикий, / читатель (Кабанов) один. Морфологическая доминантная форма именительного падежа данного стихотворения представлена и апеллятивными формами: небо, караван, рассвет, рычание, молчанье, воздух, груз, нить, желатин. В данном фрагменте доминанта именительного падежа, представленная преобладающими антропонимными существительными, выражает смену поколений представителей искусства, культуры и литературы второй половины XX - начала XXI века, что является закономерным и неизбежным процессом развития любой эпохи.

Случаи сгущения форм родительного падежа зафиксированы нами в пределах строф или фрагментов стихотворения, но не целого стихотворного фрагмента или поэтического произведения. Например: Из-под острых ресниц / Глядя, будто бы клад ища - / Мимо старых гробниц / Или нового кладбища; / От срывающих куш - / Или рвущихся в дебри те - / Мимо грязных кликуш / И холеных селебрити... (В. Полозкова. «От богатых господ.») (Polozkova). Сгущение предложно-падежных комплексов (существительных, прилагательных и причастий) в форме родительного падежа актуализирует пространственное значение предлогов из-под, от и мимо. В данном фрагменте создается динамичная картина движения за счет включения в стиховой ряд описания прохождения в непосредственной близости от чего-то без взаимодействия с данными объектами (Мимо старых гробниц / Или нового кладбища; Мимо грязных кликуш / И холеных селебрити) и движения прочь от чего-то (От срывающих куш - / Или рвущихся в дебри те). В данном случае реализуется одно из значений родительного падежа, названное П. Дурст-Андерсеном «пространственным рефлексом», в котором наблюдается «близкая далекость (статичность)» и «удаление (динамичность)» (Durst Andersen 141). Заглавие стихотворения «От богатых господ...», в котором подается идея ухода от чего- то, бегства, дальней дороги, актуализируется повторением других падежных форм: Мимо тех, кто умней, / Или, может быть, выше нас; Мимо тех, кто иссяк, / Или тех, кого слушаю... И. Ковтунова отмечает, что указательное местоимение тот «рождает образ внутреннего пространства, которое втягивает в себя внешнее пространство, расширенное по сравнению со зрительно воспринимаемым» (Kovtunova 42). Повторяющееся указательное местоимение те в форме множественного числа усиливает уход от внешнего мира, актуализирует погружение во внутренний мир лирического героя.

Сплошная доминанта родительного падежа с предлогом в поэтическом тексте может быть составляющей одного из видов «актуализации служебных слов», а именно «их соположения с созвучными сочетаниями» (Minina 48):

Старая стала: происходящее все отдельнее и чужей.

Того и гляди, начнет допиваться до искажений, до миражей,

(В. Полозкова. «И если летом она казалась царевна Лыбедь...»)

доминантный падежный форма морфологический

Соположение приставки до- в глаголе допиваться, имеющей значение «довести до нежелательного состояния с помощью действия, названного мотивирующим глаголом» (Russkaya Grammatika 1: 358), с повторяющимися предложно-падежными формами родительного падежа (до искажений, до миражей, / до несвоих мужей, / До дьявольских чертежей) усиливает значения предела, до которого может дойти лирический герой. Данный пример является яркой иллюстрацией «тенденции поиска “главного” (первого) значения префикса и предлога» (Azarova 60), который и приводит к актуализации общего значения префикса и предлога.

В поэтическом тексте находим примеры доминантных форм родительного падежа, которые являются примером так называемой аттракции, описанной А. Потебней, т. е. повторения «слов под влиянием предыдущего или последующего» компонента (Potebnya, “Iz Zapisok...” 3: 162): Ухожу, благо путь мне открыт, /путь без пота, без жажды и зноя... (Rakhlina, “Poteryavshiyesya Stikhi” 75); А - ни сна, ни покою, ни кола, ни двора... / Та же - с новой клюкою - вот такая игра! (Rakhlina, “Drugu v Pokolen'ye” 61).

В стихотворении Е. Евтушенко «Не надо бояться густого тумана.» (Yevtushenko) повтор ключевой фразы произведения (Не) надо бояться, находящейся в том числе и в сильной позиции - позиции инициализации, предопределяет употребление форм родительного падежа существительных и зависимых прилагательных: Не надо бояться густого тумана, / Не надо бояться пустого кармана. / Не надо бояться ни горных потоков, / ни топей болотных, ни грязных подонков! // Не надо бояться тяжёлой задачи, / а надо бояться дешёвой удачи; лишь собственной трусости надо бояться... Доминанта форма родительного падежа при многократном повторе глагола бояться актуализирует объектное значение управляемых существительных.

Случаи доминантных форм дательного падежа нами не зафиксированы, хотя мы не исключаем потенциальной возможности существования подобного текста.

Доминанта винительного падежа является одной из наиболее частотных среди всех падежных доминант, зафиксированных нами в русскоязычном поэтическом тексте. Ярким примером является известное стихотворение В. Высоцкого «Я не люблю», в котором повтор ключевой фразы произведения Я не люблю предопределяет основу грамматического рисунка произведения, состоящую из доминантных форм винительного падежа.

В стихотворении Дианы Арбениной «fly» (Arbenina 62-64) сгущение форм винительного падежа и их количественное преобладание над другими падежными формами приводит к образованию падежной доминанты винительного падежа. Доминирование форм винительного падежа продиктовано несколькими ключевыми фразами (я не знаю, что ты любишь; я хочу что-нибудь подарить тебе; может что-нибудь другое подарить тебе?; я просто не представляю что подарить тебе!), переходные глаголы которых любить и подарить выводят на передний план объектное значение винительного падежа (любишь - кого? что? подарить - кого? что?) и предопределяют развертывание целого ряда существительных в форме винительного падежа, в которых осуществляется поиск ответа на поставленные вопросы: цветы или книги / портвейн или театр / боно или бритни / термосы из стали / или чашки в горошек / псов-великанов или / карликового роста /молоко или брют/ joint на гаити; зоопарк или джунгли / дайвинг на сто метров / или джомолунгму / буковски или кафку / помидоры или суши / <...> / ван гога или репина / магний или литий; байки или ролики / кеды или сланцы /мальчиков-чистюль / девочек-засранцев /<...> / пилюли от кашля или / в вену уколы / дергать стоп-кран; континенты и глину / <... > /абсент и малину /газеты в кафе / бортовые журналы / я знаю что ты любишь / больше папу чем маму... Наличие других переходных глаголов с существительными в форме винительного падежа усиливает значение объектной направленности глагольных форм: дергать стоп-кран; я подарю тебе город; и мозг изумлённо / трогал на ощупь / ответ на вопрос; в саду рвать сирень; грызть косточки сливы /рвать черные платья.

Стихотворение построено по модели противопоставления противоположных либо контрастных понятий: эмоциональное и интеллектуальное восприятие (цветы или книги), дешевое удовольствие или элитарное искусство (портвейн или театр), рок- или поп-музыка (боно или бритни), практичность или домашний уют (термосы из стали / или чашки в горошек), большое или маленькое (псов-великанов или / карликового роста), сладкое или горькое (молоко или брют), одомашненное или дикое (зоопарк или джунгли), глубина или высота (дайвинг на сто метров / или джомолунгму), «грязный реализм» или экспрессионизм (буковски или кафку), простая или экзотическая еда (помидоры или суши), постимпрессионизм или реализм (ван гога или репина), один из ковких металлов серебристо-белого цвета (магний или литий), моторное или механическое средство передвижения (байки или ролики), закрытая спортивная обувь или открытая обувь для отдыха (кеды или сланцы), чистота или неопрятность (мальчиков-чистюль / девочек-засранцев), оральные лекарственные препараты или инъекционные (пилюли от кашля или / в вену уколы), противодействие или движение по течению (дергать стоп-кран /или следовать политике).

Последняя строфа стихотворения, в отличие от предыдущих, выражает не сомнение, а уверенность: я знаю что ты любишь. Сочетание существительных в форме винительного падежа, которые попарно принадлежат к одной тематической группе, передают не контрастное, а присоединительное значение: континенты и глину; абсент и малину; газеты в кафе / бортовые журналы. Исключение составляет сочетание больше папу чем маму, где передается значение противопоставления за счет сравнительной конструкции больше чем.

Следует обратить внимание и на черту, характерную для многих современных поэтических текстов, а именно на отсутствие в данном тексте заглавных букв и знаков препинания. Это объясняется тем, что «все элементы текста равны с точки зрения смысла, а главными знаками членения и интонирования становятся пробелы и границы строк» (Fateyeva 83).

Падежную доминанту винительного падежа наблюдаем в стихотворении Ю. Олефир «Ты идешь по легкому пути...», в котором представлен внутренний диалог лирического героя (Я) с лирическим адресатом (Ты). Основой морфологического рисунка стихотворения является переходный глагол с винительным падежом. Особенностью данного произведения является то, что неспособность лирического героя воспринимать жизнь не в черно-белой палитре (Ты идешь по легкому пути; У тебя есть только полюса, / Путь иной ты называешь ложным!) выражается при помощи отрицательных конструкций (не любишь, не станешь, не шепчешь, не приемлешь, не веришь) и в непосредственном выражении самих объектов, на которых либо не направлено действие (Ты не любишь принимать решения, / Ты не станешь сыпать конфетти; Ты не станешь делать лимонад, / Если в холодильнике лимоны; Ты не шепчешь нежные слова, / Не приемлешь праздник Валентина), либо могло бы быть направлено действие (Чтоб создать на праздник настроение). При возможном выборе между формами родительного или винительного падежа при переходном глаголе с отрицанием, например, не шепчешь нежные слова / не шепчешь нежных слов, авторский выбор происходит в пользу винительного падежа, а не родительного, хотя данная тенденция является общеупотребительной: «Единая старая норма обязательного род. п. при глаголах с отрицанием в современном языке под влиянием разговорной речи не выдерживается: во многих случаях употребление вин. п. не только предпочитается, но и является единственно правильным» (Russkaya Grammatika 2: 415). Кроме падежной доминанты в данном поэтическом тексте прослеживается доминанта частицы не, подчеркивающая отрицательную семантику грамматических конструкций.

Доминанта творительного падежа как текстообразующий прием прослеживается в русскоязычной поэзии XIX века. Не менее ярко она представлена в поэтическом тексте конца XX - начала XXI веков. Сгущение разных именных словоформ в идентичной падежной форме приводит к актуализации различных значений одного падежа, в нашем случае - творительного:

Мы вплываем друг другу в сны иногда - акулами,

Донным мраком, лежащим на глубине веками,