Словесно-образные особенности народно-песенных текстов: украинско-белорусские параллели

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 801.81

СЛОВЕСНО-ОБРАЗНЫЕ ОСОБЕННОСТИ НАРОДНО-ПЕСЕННЫХ ТЕКСТОВ: УКРАИНСКО-БЕЛОРУССКИЕ ПАРАЛЛЕЛИ

Беценко Т.

Статья посвящена анализу языково-образной организации украинских и белорусских фольклорных текстов. Обращено внимание на описание формульных структур в фольклорно-песенных произведениях обеих культур. Охарактеризованы атрибутивные, вербальные, адвербиальные, предикативные текстово-образные конструкции. Осуществлен сравнительный анализ формульных структур, засвидетельствованных в украинских и белорусских фольклорно-песенных текстах.

Ключевые слова: язык фольклора, атрибутивные, субстантивные, вербальные, адвербиальные, предикативные текстово-образные конструкции, фольклорные формулы.

языковой фольклорный культура текст

Стаття присвячена аналізові мовно-образної організації українських та білоруських фольклорних текстів. Звернено увагу на опис формульних структур у фольклорно-пісенних творах обох культур. Схарактеризовано атрибутивні, вербальні, адвербіальні, предикативні текстово-образні конструкції. Здійснено порівняльний аналіз формульних структур, засвідчених в українських та білоруських фольклорно-пісенних текстах.

Ключові слова: мова фольклору, атрибутивні, субстантивні, вербальні, адвербіальні, предикативні текстово-образні конструкції, фольклорні формули.

The article is devoted to the analysis of the linguistic-figurative organization of Ukrainian and Belarusian folklore texts. Attention is drawn to the description of formula structures in folklore-song works of both cultures. Attributive, verbal, adverbial, predicative text-shaped constructions are characterized. A comparative analysis of formula structures, attested in Ukrainian and Belarusian folklore and song texts, is carried out.

Key words: language of folklore, attributive, substantive, verbal, adverbial, predicative text-shaped constructions, folklore formulas.

Постановка проблемы. Народнопоэтическое творчество является той языково-культурной средой, которая тесно взаимосвязана с народным мышлением, мировоззрением, бытовыми представлениями, то есть со всеми сторонами жизнедеятельности этноса. Поэтому изучение словесно-образной культуры фольклорных памятников этноса имеет непосредственное отношение к выявлению специфики его ментальности на языковом уровне.

Актуальность исследования состоит в том, чтобы засвидетельствовать языковые каноны народного песнетворчества, наблюдаемые в фольклорно-песенном континууме украинского и белорусского наследия, изучение которых даст возможность установить родственность культур на языковом уровне.

Цель статьи - выявить и описать словесно-образные конструкции, характерные для белорусского и украинского народнопесенного текстообразования, с точки зрения их каноничности, универсальности и одновременно уникальности. Основная задача - типизировать текстово-образные формулы (универсалии) как системоорганизующие единицы фольклорного дискурса украинских и белорусских народных песен.

Изложение основного материала. Каноничность словеснообразной организации народнопесенных произведений рассматриваем как фольклорную категорию, свидетельствующую о сложившейся языковой традиции, и вместе с тем - о своеобразии, самобытности, оригинальности отдельной культуры, в частности - украинской и белорусской. Каноничность по-другому понимаем как традиционность, формульность, универсальность. Без канонов текстообразования немыслимо существование народного творчества. Поэтому традиция - свидетельствование бытия этнической культурной реальности. Наличие текстово-образных формул (универсалий) - показатель устойчивой, сформировавшейся по правилам (нормам), законам, песенной традиции, закрепленность последней за отдельным национально-языковым континуумом. Как в украинском, так и в белорусском народнопесенном творчестве, по нашим наблюдениям, представлены канонические текстово-образные универсалии - атрибутивные, субстантивные, вербальные, адвербиальные, предикативные структуры.

Атрибутивные конструкции - структурные образования типа “прилагательное + существительное”. В белорусском народном творчестве естественными есть универсальные для славянского фольклора формулы буйны ветры [8, с. 37], дробны дажджи [8, с. 37], маманька родная [8, с. 51, дзіуненькі сон [8, с. 54], ясен сокал [8, с. 54], холодная вада [8, с. 290], драмучьмі лясамі [8, с. 427], цемная ночачка [8, с. 428], ясен месяц [8, с. 428], луг зяленый [10, с. 47], быстрая ракі [10, с. 206], быстра вода [10, с. 80]. Ср. в украинских народных думах: бистрі води [14, с. 327, 333], біле каміння [14, с. 163, 183, 188, 197, 202], білий камінь [14, с. 109, 124, 125, 128, 312, 314, 315 та ін.], білі руки [4, с. 145, 284], буйні вітри [14, с. 176, 291], дрібен дощик [14, с. 107, 108, 223, 254], дрібні сльози [14, с. 94, 96, 97, 182, 184, 193, 265 та ін.], зелені явори [14, с. 161, 206], зелена діброва [14, с. 363, 378], холодна вода [14, с. 91, 92, 93, 94, 95, 97], ясні соколи [14, с. 103, 154], ясне сонце [14, с. 138, 182], темная нічка [14, с. 206, 208]. Только в белорусском фольклоре засвидетельствованы формульные структуры зеленая липка [10, с. 146], липачка кудрявая [10, с. 146], бярозка белая [10, с 147], белая бярозка караністая [10, с. 402], яленчанка зеляная [10, с. 278], зязюлечка баравая [10, с. 223]. Универсальность подобных словосочетаний усматриваем в том, что, во-первых, это самые простые структуры и самые употребляемые в языке конструкции, во-вторых, - это единицы, обладающие эстетической окраской, образностью, тропеические по своей сущности, в-третьих, национально обусловленные. Сравните, например, в украинских народных думах: бистра куля [14, с. 93], бистра річка [14, с. 276], бистра супротивна хвиля [14, с. 386, 388], бистра хвиля [14, с. 98, 108, 110, 112, 395, 397, 398], бистрі ріки-озера [14, с. 300], прудкі річки [14, с. 332], битий гординський шлях [14, с. 74], бідні невільники [14, с.13], бідні козаки [14, с. 95, 97, 126, 209], запорозьке войско [14, с. 149], сизопірі орли [14, с. 156], превоздобне дерево [14, с. 116], православні християни [14, с. 115, 165, 181] и др. Атрибутивные конструкции есть непосредственным отображением неязыковых фактов - картины мира этноса, в частности - расчлененное обозначение предмета и его признака (т. е. представление предмета таким, каким его видит этноноситель языка).

Субстантивные текстово-образные формулы - сочетания существительного с существительным. Например, в украинских народных думах - это конструкции слава-рицарство [14, с. 231, 232, 236], сокіл-брат [14, с. 114] , срібло-злото [14, с. 100], час-пора [14, с. 305], щастя-доля [14, с.127, 155, 201, 212, 361], щука-риба [4, с. 317], шлях-дорога [14, с. 367], в белорусском народном творчестве - рута- мята [8, с. 36], зязюлька-кукушка [8, с. 47], мед-гарэланьку [8, с. 50], мед-віно [8, с. 50], мурагу-сена [8, с. 287], выно-мед [8, с. 295], паніч- королік [8, с. 295], сад-віноград [8, с. 296], званы-калаколы [8, с. 382], барі-сосна [10, с. 81], шчуцы-рыбаньцы [10, с. 179], каліна-маліна [10, с. 222]. Сложные слова составляют неотъемлемую часть народнопесенной словесной культуры славян.

Вербальные текстово-образные формулы-универсалии в украинской и белорусской фольклорной традиции также подчинены законам канонической внутренней архитектоники. К этим формулам принадлежат сложные глагольные конструкции (сложные слова): сікти- рубати [14, с. 163, 164, 177 та ін.], бере-хапає [14, с. 203, 205], бити- карати [14, с. 218], бігти-доганяти [14, с. 216], грати-вигравати [14, с. 98 та ін.] - в украинских народных думах, в белорусском фольклоре - селы-пасел [8, с. 37], сячыце-рубайце [8, с. 285], стучыць-гручыць [8, с. 297, 298], лець-палець [7, с. 570], едзь-паедзь [ 8, с. 370], и структуры, образованные по модели “глагол + глагол”: не гнися, не ламайся [8, с. 433], хоць маем, хоць не маем [10, с. 427], не гніся, не ламіся [8, с. 432], хаджу, малачу [10, с. 80]. Принцип конструирования структур - тот же, компонентный состав близкий, похожий, но в большинстве случаев не одинаковый, не повторяющийся.

Интерес представляют адвербиальные текстово-образные универсалии. Предназначение этих структур - поэтизировать пространственные, временные и другие характеристики измерения бытия. Формульные структуры с семантикой места указывают на местоположение описываемого предмета, явления, события, на направление, движение к определенному предмету в пространстве и проч. Пространство в фольклоре, как и время, - реальное обобщенное бытие, мыслящееся в тесной связи с человеком. Для белорусского носителя культуры актуальным есть макропространство: на Русь, на Украіну [8, с. 282], на ціхім Дунаі [8, с. 282], за ціхім Дунаем [8, с. 288], на Украіну [8, с. 282] , на Украіну[8, с. 281], на Русь [8, с. 283], на моры на синюсенькым [8, с.37], з поля [8, с. 37], па Дунаечку [10, с. 126, 127], на рыночку[ 8, с. 36], у луг, у бор [8, с. 40], у крьініцу [8, с. 41], у садзе [8, с. 41], па саду [8, с. 42], у садочку [8, с 42], да з гары на даліну [8, с. 283], пад круту гару [8, с. 430], да на моры, на моры, на сіненькім возеры [8, с. 283], у бору [8, с. 289], у чыстым полі [8, с. 299], за лесам [8, с. 302], па чісту полю [8, с. 302], за гарой, за гарой круценькай [8, с. 392], за гумном, за новенькім [8, с. 289], чэрэз тры лясы [8, с. 303], чэрэз тры сялы [8, с. 303], між гор, між далны [8, с. 292], да й у чыстым у полі, да й на бітому шляху [8, с. 430], а также и микропространство: на камены на бялюсенькым [8, с. 37], у каморы [8, с. 42], у хаце [8, с. 48], по сянех [8, с. 51], на бярозах [8, с. 50], на дварэ [8, с. 293], каля коніка [8, с. 287], на коніку [8, с. 55], у новым калодзежы [8, с. 281], з-пад крыницы [8, с. 290], на масту [10, с. 427]. Идентичное словесно-образное кодирование пространства в украинском фольклоре, что свидетельствует о родственности этносов: з чужої сторони [14, с. 116], із чистого поля [14, с. 312], з криниці Салтанки [14, с. 94, 96], із чужого дому [14, с. 360], у тихий Дунай [14, с. 409], в чисте поле, в широке роздолля [14, с. 216], у чужий дім [14, с. 217], через темні луги [14, с. 328], через високі ліси [14, с. 338].

Поэтизацию пространства связываем с намерением песнетворцев зафиксировать местопребывание, местонахождение существенных для бытия реалий духовной и материальной жизни человека. Локус есть частью этноса, составляющей мировоззрения индивидов, компонентом национальной (генетической) памяти. Для белорусов важными локативами считаем лес, сад, поле, бор, гай, гора, дубрава, море и др. Для украинцев, к примеру, - степь, поле, лес, сад, бор, гора, дубрава, море и др. Сходство пространственного обозначения действительности и в белорусском, и в украинском фольклоре - очевидное.

Время в словесно-образном оформлении тоже есть обязательным показателем национально-образного видения бытия. Для белорусского носителя языковой культуры характерным считаем время, которое определено словами ранюсенько [8, с 51], з суботкі на нядзельку [8, с. 5], у суботу на нядзелю [8, с. 52] з суботкі на нядзельку [8, с 53], у нядзелю рана [8, с. 55], у нядзелечку [8, с.56], з суботы на нядзелю [8, с. 56, 57], у нядзелю да рана параненька [8, с. 280], у надзельку рана [8, с. 280], ой, рана, рана, на зарэ [8, с. 429]. Для украинской фольклорной традиции характерны конструкции ранньою зорею [14, с. 325], у святую неділеньку рано-пораненьку [14, с. 190, 366, 367], до схід сонця [14, с. 359], в неділю рано-пораненьку з світовою зорею [14, с. 340, 341], ясною зорею [14, с. 206].

Текстово-образные предикативные конструкции-универсалии в народном творчестве - структуры, соотносительные с предложениями. Такие единицы достаточно активные и в украинском, и в белорусском народном фольклоре. Например, в белорусском народном творчестве: дробныя слезкі роніць [8, с. 43], дробны дажджы паліваюць [8, с. 36], коніка сядлае [8, с. 47], зязюлька кукавала [8, с. 48], по сянех пахадзила [8, с. 51], сон сасніла [8, с. 53], сон відзела [8, с. 53], на коніку сядзіць [8, с. 55], цякла рэчачка [8, с. 56], русая каса да да паяса [8, с. 280], два конікі да ваду пілі [8, с. 280], коні поюць [8, с. 289], вада ручаем цячэ [8, с. 290], вада цячэ холодная [8, с. 290], вадзічка ручаем бяжыць [8, с. 292], быстра рэчка сячэ [8, с. 294], по чысту полю стралою імчьіся [8, с. 302], не вей, вецер [8, с. 431], кала рєчанькі хадзіла, кала быстрае гуляла [10, с. 390], я над ракою стаяла, белыя ручкі умывала [10, с. 391], з адной гары вецер вее, з-пад другой гары павявае [10, с. 279], кукавала зязюля [10, с. 222] и др., в украинском фольклоре: став з Дніпра тихий вітер повівати [14, с. 388], будуть козаки чистим полем гуляти [14, с. 89], дрібен дощик накрапає [14, с. 254], став буйний вітер повівати [14, с. 186], не буйні вітри повівали [14, с. 79]. По своей сущности (учитывая лексический состав, содержательность конструкции) подобные текстово-образные универсалии, на наш взгляд, родственны с эпическими формулами песен славянского фольклора вообще.

Выводы

Итак, язык фольклора - та область духовно-культурной традиции, которая позволяет изучать и сравнивать своеобразие этнического мышления, этнического творчества в контексте родственных и неродственных культурных связей. Анализ текстовообразных формульных структур белорусского и украинского фольклорно-песенного творчества свидетельствует во многих случаях о аналогичности в их употреблении и использовании для обозначения реалий действительности. Вместе с тем прослеживаем тяготение к сугубо национальным способам (особенно, на лексическом уровне) фиксации национально-языковой картины мира

Литература

Беценко Т. П. Адвербіальні текстові універсали з семантикою місця в українських народних думах. Stylistyka. Opole, 2006. Вип. XV. C. 183-219.

Беценко Т. П. Атрибутивные эпические формулы в украинских народных

думах. Стереотипность и творчество в тексте. Пермь, 2005. С. 322-331.

Беценко Т. Мова думового епосу: Словник епітетів, складних слів, тавтологічних і плеонастичних структур, географічних найменувань і релігійних понять. Суми, 2008. 107 с.

Беценко Т. П. Мова українських народних дум: Словник текстово- образних одиниць. Суми, 2016. 36 с.

Беценко Т. П. Поэтическая фразеология украинских народных думах. Слово и контекст: филологический сборник к 75-летию Н. С. Валгиной. 2002. С. 180-194.

Беценко Т. П. Текстово-образні універсали думового епосу: структура, семантика, функції: монографія. Суми, 2008. 400 с.

Беценко Т. П. Текстово-образні універсали - системні одиниці. Карповские научные чтения: сб. науч. ст.: в 2-х ч. Минск, 2012. Вып. 6, ч. 1. С. 12-25.

Вяселле песні: У шасці кнігах. Мінск: Навука і теэхнка, 1981. Кн. 1.

680 с.

Вяселле песні: У шасці кнігах. Мінск: Навука і теэхнка, 1981. Кн. 2. 831 с.

Восеньскі талочныя песні. Мінск: Навука і теэхнка, 1981.678 с.

Евгеньева А. П. Очерки по языку русской устной поэзии в записях XVII- XX в. Москва-Ленинград: Изд-во АН СССР, 1963. 348 с.

Єрмоленко С. Я. Фольклор і літературна мова. Київ: Наукова думка, 1987. 242 с.

Размещено на Allbest.ru