Языковая личность и концепт как категориальный аппарат лингвокультурологии

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Орловский государственный технический университет

Языковая личность и концепт как категориальный аппарат лингвокультурологии

О. В. Жильцова

В работе освещается проблема толкования понятия «языковая личность» в связи с принципом методики преподавания родного языка отечественного методиста и педагога Ф. И. Буслаева, рассматриваются различные подходы в трактовке термина «концепт», а также производится сопоставительный анализ объёмов значений концептов «воздух» и “air” в русском и английском языках через сочетаемость этих предметных имён с именами прилагательными разных семантических групп.

The article covers the problem of interpretation of the notion “linguistic person” in connection with the principle of Russian methodologist and pedagogue F. I. Buslaev, it deals with different approaches to interpretation of the term “concept” and it also raises the question of the meaning scope of concepts “vozduch” in Russian and “air” in English languages, paying special attention to comparable analysis of the concepts through combinability of these subject names with adjectives of various semantic groups.

языковой личность воздух концепт

Вопросы, поднимаемые в данной статье, являются актуальными как в свете изучения когнитологии и лингвокультурологии, так и в отношении преемственности одного из принципов преподавания русского языка в школе Ф. И. Буслаева: «Педагог должен развивать, образовывать и упражнять способности учащихся: наука его тогда имеет свою цену, когда прилична тем лицам, коим преподаётся» [Буслаев 1941: с. 44]. Этот принцип выдающегося отечественного педагога, методиста и лингвиста подразумевает преподавание отечественного языка с учётом психических, физиологических, ментальных, ценностных, поведенческих особенностей школьников, с учётом принципов педагогики и методики. Утверждение Ф. И. Буслаева о связи методики преподавания и самого языка с личностью явилось, своего рода, предтечей понятию «языковая личность» - одной из составляющих таких современных наук как когнитология и лингвокультурология.

Лингвокультурология - на сегодняшний день одно из самых молодых ответвлений этнолингвистики [Телия 1996: 217]. В её задачи входит изучение и описание взаимоотношений языка и культуры, языка и этноса, языка и народного менталитета [Телия 1996: 216-217; Маслова 1997: 4-6; Маслова 2001: 28], она создана по прогнозу Эмиля Бенвениста [Бенвенист 1974: 45] и представляет лингвокультуру как линзу, через которую исследователь может увидеть материальную и духовную самобытность этноса: Volkgeist В. Фон Гумбольдта и Г. Штейнтайля.

Зрелость и право на самостоятельное существование любой научной дисциплины определяются наличием и степенью сформированности её категориального аппарата - системы базовых терминов. Как представляется, основу категориального аппарата лингвокультурологии составляют понятия языковой личности и концепта [Карасик 2001: 15], гносеологическое становление которых, судя по всему, еще не закончено.

Понятие «языковая личность» образовано проекцией в область языкознания соответствующего междисциплинарного термина, в значении которого преломляются философские, социологические и психологические взгляды на общественно значимую совокупность физических и духовных свойств человека, составляющих его качественную определенность. Интеграционный и многомерный характер этого термина имплицирует неоднозначность и многоаспектность его понимания в лингвистике, задаваемого такими параметрами, как уровень абстракции (личность индивидная, групповая и базисная) и качественная область (личность физическая, социальная и духовная). Прежде всего, под `языковой личностью' понимается «человек как носитель языка» [Богин 1986: 3], взятый со стороны его способности к речевой деятельности [Богин 1984: 1], то есть, комплекс психофизических свойств индивида, позволяющий ему производить и воспринимать речевые произведения - по существу, личность речевая. Под `языковой личностью' понимается также совокупность особенностей вербального поведения человека, использующего язык как средство общения, - личность коммуникативная [Сухих 1997: 64]. И, наконец, под `языковой личностью' может пониматься закрепленный преимущественно в лексической системе базовый национально-культурный прототип носителя определенного языка, своего рода `семантический фоторобот', составляемый на основе мировоззренческих установок, ценностных приоритетов и поведенческих реакций, отраженных в словаре - личность `словарная' [Карасик 1994], этносемантическая [Воркачев 1997: 115].

Концепт - это «многомерное идеализированное формообразование» [Ляпин 1997: 16], однако единства мнений относительно числа семантических параметров, по которым может вестись его изучение, у концептологов нет. Сюда включаются как понятийное, так и образное, ценностное, поведенческое, этимологическое и культурное `измерения' [Ляпин 1997: 18-19; Степанов 1997: 41; Карасик 2001: 10], из которых почти каждое может иметь приоритетный статус в исследовании.

Как представляется, оптимальным для полноты семантического описания лингвокультурного концепта будет выделение в его составе трех составляющих: понятийной, отражающей его признаковую и дефиниционную структуру, образной, фиксирующей когнитивные метафоры, поддерживающие концепт в языковом сознании, и значимостной, определяемой местом, которое занимает имя концепта в лексико-грамматической системе конкретного языка, куда войдут также его этимологические и ассоциативные характеристики.

Из признания концепта планом содержания языкового знака следует, что он включает в себя помимо предметной отнесенности всю коммуникативно значимую информацию. Прежде всего, это указания на место, занимаемое этим знаком в лексической системе языка: его парадигматические, синтагматические и словообразовательные связи - то, что Ф.Соссюр называет «значимостью» и что, в конечном итоге, отражает «лингвистическую ценность внеязыкового объекта» [Карасик 1996: 4], проявляющуюся в соответствии с законом синонимической аттракции в семантической плотности той или иной тематической группы.

Если совокупность концептов как семантических единиц, отражающих культурную специфику мировосприятия носителей языка, образует концептуальную область, соотносимую с понятием ментальности как способа видения мира, то концепты, отмеченные этнической спецификой, входят в область, соотносимую с менталитетом как множеством когнитивных, эмотивных и поведенческих стереотипов нации. Граница, разделяющая ментальность и менталитет - концепты в широком и концепты в узком понимании - в достаточной мере нечетка, и формальных средств для описания современного менталитета той или иной лингвокультурной общности в настоящий момент не существует. Единственным критерием здесь может служить степень массовидности и инвариантности когнитивных и психологических стереотипов, отраженных в лексической семантике языка [Добровольский 1997: 42; Телия 1996: 235].

Выделение концепта как ментального образования, отмеченого лингвокультурной спецификой, - это закономерный шаг в становлении антропоцентрической парадигмы гуманитарного, в частности, лингвистического знания.

Концепты имеют как логическую (понятийную, рациональную), так и сублогическую (коннотативную, оценочную) основу [Чернейко 1997], поэтому концепты можно рассматривать как понятие, знание + оценка. В. Н. Телия вводит понятие «культурной коннотации». Представители определённого социо-лингво-культурного сообщества «выбирают» набор значимых, свойств объекта действительности, вычленяя те компоненты значения, которые являются основополагающими для данной ЯКМ, и определяют отношение (отрицательное, нейтральное, положительное) к данному явлению. Таким образом, за одними и теме же концептами в национальных языках закреплены разные прототипические и дифференциальные признаки, они репрезентируются через денотативные или коннотативные значения.

Процесс образования концептов обусловлен как собственно языковыми факторами (история языка, законы сочетаемости, законы вхождения единиц в парадигматические ряды, законы экономии средств и др.), так и внешнелингвистическими причинами (культура, территория, климат, обычаи, традиции, воспитание).

Исследуя вопрос о соотношении объёмов значений концептов, мы использовали материал исследования концептов «воздух» и “air” и руководствовались методом сопоставительного анализа сочетаемости данных предметных имён с именами прилагательными. Описывая особенности сочетаемости предметных имён «воздух» в русском языке и “air” в английском языке, необходимо указать, что данные концепты составляют группу «безграничных» пространств, поэтому признаки, лежащие в основе сочетаемости, напрямую связаны с параметрами этих явлений. Такие базовые параметры воздуха как температура, влажность, плотность, химический состав определяют особенности сочетаемости концептов с прилагательными. Суммируя всё выше сказанное, можно выделить группы прилагательных с семантикой температуры, влажности, свежести, запаха, чистоты, причём в русском и английском языках они имеют неравнозначные объёмы значения. Благодаря данным параметрам, имеющим дифференцирующие критерии, выстраивается определённая уникальная для каждого народа схема восприятия действительности, то есть языковая картина мира.

В национальных языковых картинах мира концепты «воздух» и “air” нетождественны. Хотя общее количество прилагательных, сочетающихся с предметными именами «воздух» и “air”, как ни странно, получилось одинаковым (36) в русском и (36) в английском языке. Значительная разница наблюдалась в группах прилагательных с семантикой влажности (3) в русском и (6) в английском; и с семантикой лёгкости (3) в русском и (1) в английском языке.

1. При выявлении и сопоставлении концептов «воздух» и “air” именно коннотативные значения явились теми дифференцирующими признаками, которые делают концепты «воздух» и “air” нетождественными в русском и

английском языках. Особенно ярко коннотативность проявляется на примере сочетаемости этих предметных имён с прилагательными с семантикой высоких температур и с семантикой влажности. В русском языковом сознании тёплый воздух содержит функциональную характеристику «дающий, источающий тепло» [Даль 2002: 578с.], отношение к которой нейтрально, то есть за этим явлением стоит денотативное, понятийное, значение, разделяемое членами данного социума. В английской ЯКМ за сочетанием “warm air” закреплена наряду с денотативным значением «с повышенной температурой» (with a high temperature) и положительная эмоциональная оценка удовольствия, воспринимаемого через кожу (that seems pleasant) [Oxford Advanced Learner's Dictionary, 1998].

2. Отрицательно оценивается, если затрудняет дыхание из-за неприятного запаха или сырости (русские прилагательные с семантикой запаха: затхлый, гнилой).

Отрицательно оценивается влажный воздух с неприятным запахом, затрудняющий дыхание, сырой, холодный, без ветра, грязный (английские прилагательные с семантикой влажности: humid, moist, damp, dank, muggy, sticky).

Не менее интересным в этой связи представляется сочетаемость существительных «воздух» и “air” с прилагательными c семантикой влажности. В русской ЯКМ влажный воздух имеет понятийное денотативное значение «пропитанный влагой, мокрый» и не воспринимается как негативное явление. В английском языковом сознании “wet” в сочетании с “air”, выступая доминантой синонимического ряда: humid, moist, damp, dank, muggy, sticky, обнаруживает отрицательные коннотации, причём для каждого из прилагательных их «возбудителями» будут разные признаки: «затруднённость дыхания» (you cannot breathe easily), «избыточная влажность» (very wet), «холод» (cold), «холод и плохой запах» (cold, smells bad), «непроветренность» (without any wind), «тепло» (unpleasantly warm), «грязь» (dirt) [Longman Language Activator, 1993] соответственно. Отметим, что синонимический ряд прилагательных с семантикой влажности в русском языке гораздо беднее (влажный, мокрый, сырой) английского ряда, то есть, в русском языке просто нет эквивалентных прилагательных и соответствующих признаков, каузирующих отрицательную оценку неудовольствия. Из этого следует, что английское “air” более влажный. Сема «влажность» входит в ядро концепта “air”, для её означивания используется 6 прилагательных (humid, moist, damp, dank, muggy, sticky).

3. Отсутствие компонента «ветер». Наличие компонента «ветер». Ещё одну интересную особенность в сочетаемости данных предметных имён с прилагательными представляет прилагательное «свежий» (fresh). В семантике русского атрибута «свежий» нет компонента значения «ветреный», у английского “fresh” этот признак присутствует в семантике: “clear and windy”. Это означает, что компонент значения «ветер» не отражён в русском языковом сознании и не входит в прототипическое поле значений прилагательного «свежий», сочетающегося с именем концепта «воздух» Английское “fresh” сдержит этот компонент значения, но не несёт эмоциональной оценки; это денотативное понятийное значение «способность проветривать пространства».

4. Не имеет веса. Характеризуется отсутствием какой-либо субстанции в больших количествах (имеет вес) [Большой толковый словарь русского языка, 2002].

В русской ЯКМ лёгкий воздух это тот, который «не имеет веса, прозрачный, создающий чёткую видимость». Этот компонент значения денотативный, оценка нейтральна. Сема «лёгкость» входит в ядро концепта «воздух», для её означивания используется 3 прилагательных (лёгкий, прозрачный, чистый). За концептом “air”, сочетающимся с прилагательным “thin” также закреплено денотативное значение, однако дифференцирующим признаком концепта “air” в этом случае является «отсутствие какой-либо субстанции в воздухе в больших количествах» “not present in large quantities, not thick or dense” [OALD] или, выражая тот же смысл другими словами: наличие какой-либо субстанции в воздухе в малых количествах, то есть, несмотря на то, что количество некой субстанции, примесей в воздухе незначительно, его (количество) можно «измерить, вычислить» и заключить, что оно невелико. Получатся, что по признаку «веса» данные концепты отличаются.

Приведённые выше критерии позволили нам показать нетождественность концептов «воздух» и “air” в сочетаемости с прилагательными, хотя исследование по дифференциации этих концептов может быть продолжено за счёт когнитивного анализа сочетаемости существительных «воздух» и “air” с глаголами, предлогами, а также через описание их фразеологически связной сочетаемости.

Различие между культурами состоит в значимых нюансах, выделяемых при сравнении больших концептуальных объединений (концептосфер). Множественные характеристики дадут здесь более веские основания для того, чтобы сделать выводы о специфики менталитета того или иного народа. Концепт опирается на «лингвокультурологическое поле - иерархическую систему единиц, обладающих общим значением и отражающих в себе систему соответствующих понятий культуры» [Воробьёв 1997: с.60].

Так как существует разница объёмов значений концептов в русском и английском языках, то это предопределяет разницу пониманий людей, изучающих английский язык как иностранный, поэтому данный факт необходимо учитывать на любом этапе обучения и при изучении теоретического и практического аспектов языка. Называние предмета - присвоение ему имени - происходит параллельно с отнесением имени к этому предмету посредством смыслового содержательного плана концепта, что определяет теоретический аспект языка. Распознавание, сегментирование признаковых значений концептов, их правильное употребление в лексической системе языка относится к практическим аспектам исследования данной проблемы. Овладение речевой деятельностью, коммуникативная направленность высказывания и его оценочные коннотации снова подводят нас к понятию «языковая личность», которую подразумевал, но ещё не дефиницировал в своих работах выдающийся отечественный учёный Ф. И. Буслаев. Совокупность значимостных характеристик такой личности предполагает владение типами речевых актов, стратификационной моделью и когнитивными метафорами, а также знакомство с системой статусных отношений социума.

Литература

1. Бенвенист Э.Общая лингвистика. М., 1974.

2. Богин Г. И. Модель языковой личности в её отношении к разновидностям текстов: АДД. Л., 1984.

3. Богин Г. И. Типология понимания текста. Калинин, 1986.

4.Буслаев Ф. И. О преподавании отечественного языка. - М., 1941.

5. Воркачёв С. Г. Безразличие как этносемантическая характеристика личности: опыт сопоставительной паремиологии // Вопросы языкознания. - 1997. - №4. С. 115-124.

6. Воробьёв В. В. Лингвокультурология (теория и методы): Монография. М., 1997.

7. Гумбольдт В. О различии организмов человеческого языка и влиянии этого языка на умственное развитие человеческого рода. Введение во всеобщее языкознание. Спб., 1858.

8. Добровольский Д. О. Национально-культурная специфика во фразеологии (1) // Вопросы языкознания. - 1997. - №6. С. 37-48.

9. Карасик В. И. Оценочная мотивировка, статус лица и словарная личность // Филология. Краснодар, 1994. №3. С. 2-7.

10. Карасик В. И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград-Архангельск. 1996.

11. Карасик В. И. О категориях лингвокультурологии // Языковая личность: проблемы коммуникативной деятельности. Волгоград, 2001. С. 3-16.

12. Ляпин С. Х. Концептология: к становлению подхода // Концепты. Вып. I. Архангельск, 1997. С. 11-35.

13. Маслова В. А. Введение в лингвокультурологию. М., 1997.

14. Маслова В. А. Лингвокультурология. М., 2001.

15. Степанов Ю. С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М., 1997.

16. Сухих С. А., Зеленская В. В. Репрезентативная сущность личности в коммуникативном аспекте реализаций. Краснодар, 1997.

17. Телия В. Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М., 1986.

18. Телия В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологические аспекты. М., 1996.

19. Чернейко Л.О. Лингво-филосовский анализ абстрактного имени. М., 1997 с.289-291.

Размещено на Allbest.ru