О первичных и вторичных свойствах текста

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

О первичных и вторичных свойствах текста

Е.В.Левченко

Интерес к тексту характерен для всех гуманитарных наук: "Там, где человек изучается вне текста и независимо от него, это уже не гуманитарные науки…" (Бахтин 1986: 478). Проявляется он и в психологии, гуманитарный статус которой долгое время оставался неопределенным, сомнительным, "скелетом в шкафу" из-за ее стремления соответствовать идеалам научности, предопределенным успехами естественных наук. Однако осознание в конце XX века необходимости пересмотра классических норм научности имело следствием все большую "дозволенность" гуманитарных тенденций в психологии, "открытие" в ней обширных пластов знания, характеристики которого соответствуют присущим знанию гуманитарному, что должно было повлечь за собой большее внимание к тексту.

Однако основа основ психологической науки -- общая психология -- остается девственной в отношении такого посредника в познании психической реальности, как текст: она его просто не замечает. Обнаружение этого посредника и постановка проблемы восприятия психологического знания (Левченко 1995) заставляют обращаться к результатам, достигнутым науками, традиционно изучающими текст. При взгляде на текст с точки зрения общей психологии заметнее как продуктивные приемы анализа текста, так и стереотипы, привычные подходы, выступающие в роли "ограничителей" его познания.

Изучение текста лингвистами не избежало влияния высокого статуса естественных наук, их длительной диктатуры в вопросе об определении критериев научности: и в эту область проникли впоследствии пересмотренные идеалы классической науки и объектный стиль мышления, при котором устранение субъекта выступает как необходимое условие получения научной истины и доминирует стремление познать реальность саму по себе, безотносительно к условиям ее изучения субъектом (Ильин, Калинкин 1985).

И по сей день в теории текста сохранились рудименты объектного подхода, которые можно обнаружить не столько в развернутых высказываниях, сколько в кратких определениях, цель которых -- передать наиболее существенные свойства исследуемой реальности. В частности, с чертами, характерными для объектного подхода, можно столкнуться при попытке разобраться в вопросе о свойствах текста. Поскольку имеются свойства двух уровней -- достигающие и не достигающие уровня текстовых категорий, будем иметь в виду первую группу, и тогда свойство текста -- это "один из взаимосвязанных существенных признаков текста, представляющий собой отражение определенной части общетекстового смысла различными языковыми, речевыми и собственно текстовыми (композитивными) средствами" (Матвеева 2003: 533). В этом определении указание на субъекта текста отсутствует, имеется лишь намек на акт сотворения текста и наделения его смыслом, после чего текст перестает нуждаться в каком-либо субъекте, а свойства текста выступают как универсалии, вечные и неизменно ему присущие.

Объектный взгляд на свойства текста отчетливо проявляется как в дискуссиях, связанных с обнаружением его новых существенных признаков, так и в определениях отдельных свойств. Всякий намек на "мерцание" вновь выделяемого свойства текста, изменение степени его выраженности, зависимости от опыта воспринимающего текст субъекта вызывает роковое, с точки зрения оппонентов, указание на субъективность свойства, а, следовательно, невозможность его включения в число текстовых категорий.

Имеющиеся в литературе определения свойств текста (связности, целостности, завершенности, информативности, членимости, развернутости) исследователи стремятся формулировать как бессубъектные, то есть в первую очередь отсылающие к внутритекстовому пространству смыслов или (реже) к описанной в тексте реальности, но не к отношениям текста с одним из его субъектов. Так, например, в словарной статье о целостности (со ссылкой на психолингвистику и на А.А.Леонтьева) приведена дефиниция его как свойства текста, соотносимого с целесообразным содержательно-функциональным единством, не определяемого лингвистически, а далее -- как механизма, приводящего в действие речевые сигналы единства текста (согласно Л.В.Сахарному) (Котюрова 2003), (причем механизм этот обезличенный, с неопределенной локализацией, и напоминает гомункулюса). Субъект в этих определениях не дан явно, он едва угадывается на заднем плане; это -- тот, кто соотносит, (не) определяет, кто является, по-видимому, носителем того самого механизма, который запускает сигналы единства текста. Таким образом, в изучении свойств текста обнаруживается тенденция к представлению исследуемой реальности так, как если бы умерли и Автор, и Читатель, а исследователь имел дело с вечным, сакральным Текстом, обладающим раз и навсегда заданными объективными свойствами.

Вместе с тем очевидно, что удержать объектный стиль мышления в решении вопроса о свойствах текста, представить и в этом случае текст как безгласную вещь (М.М.Бахтин), как вещь бессубъектную вряд ли возможно. Так, в словарную статью ограниченного объема о тексте как объединенной смысловой связью последовательности знаковых единиц включен абзац с упоминанием о восприятии текста, то есть с указанием на присутствие субъекта текста. Но и в этом случае объектный стиль мышления стремится к доминированию -- речь идет о правильности восприятия (Языкознание 1998: 507). В вышеупомянутой статье о целостности текста вторым (со ссылкой на герменевтику) приводится определение, выводящее субъекта из тени: в нем рассматривается проблема целостности уже не текста, а его восприятия (Котюрова 2003).

В этой обязательности, предопределенности перехода от обсуждения свойств "текста в себе" к рассмотрению восприятия текста, то есть к анализу "текста для нас" проявляется присущее современной культуре отношение к тексту. Если Автор (субъект порождения текста) и умер (Р.Барт), то Читатель (субъект восприятия текста) здравствует и обретает все большую власть над текстом (Левченко 2000).

Подобное направление движения мысли -- от объекта познания к его данности субъекту -- можно обнаружить не только в настоящем, но и в прошлом. Так, в истории естествознания субъект, долгое время остававшийся "за кадром", ныне присутствует в картине знания не только как измерительный инструмент или биоробот, совершающий исследовательские действия, но и как носитель целей и ценностей. Знание об объекте постоянно соотносится с характеристиками познающего субъекта.

В истории философии уже начиная с античности также можно проследить переход от изучения вещей, как они существуют сами по себе, к исследованию того, как они даны в восприятии субъекта, то есть к соотнесению знания о вещи с присутствием субъекта, без участия которого это знание не может быть получено и не может существовать как знание. Так, Демокрит различал свойства явлений, представляющие вещи в себе (величина, образ, масса, движение, твердость) и имеющие определенные основания в строении атомов, и субъективные свойства, которые вытекают из взаимодействия с органами чувств человека (цвет, яркость, звук, вкус, запах и т.п.) (Словарь античности 1989: 176).

Позже Кампанелла, Галилей, Декарт и Гоббс обсуждали проблему субъективности восприятий, а Локк провел ее анализ в терминах первичных и вторичных качеств. Первичными качествами он назвал истинные свойства вещей, с устранением которых устраняются и сами вещи, вторичными -- возникающие в результате воздействия тел на наше чувственное познание, принадлежащие вещам только случайно и в известных отношениях. Вслед за Декартом к истинным свойствам он отнес математические и пространственно-временные определения величины, фигуры, числа, положения и движения, вторичными провозгласил чувственные качества цвета, звука, запаха, вкуса, температуры и т.п. По вопросу о непроницаемости (solidity) мнения философов разошлись: если для Декарта это -- вторичное качество осязания, то Локк включил его в число первичных. Обсуждение проблемы первичных и вторичных качеств привело к тому, что общепризнанным стало положение о несводимости субъективных образов вещей, возникающих у человека, к простым копиям предметов внешнего мира (Виндельбанд 2000).

Таким образом, было констатировано различие между познаваемым объектом и его образом и сделан вывод о том, что различные свойства объекта с разной степенью точности отображаются в образе. Первичные качества не могут не отображаться, поскольку с их устранением перестает существовать сам объект. Вторичные привносит во взаимодействие с объектом сам субъект, они устраняются вместе с субъектом.

Текст, конечно же, не вещь, и взаимодействие с ним субъекта не ограничивается чувственным восприятием. Вместе с тем интересно, что при описании истории изучения текстовых категорий, а также деятельности исследователя текста используют глаголы, относящиеся к зрительному восприятию. Так, Т.В.Матвеева указывает, какие категории в лингвистике текста были замечены первыми (Матвеева 2003: 533). Содержание работы с текстом при выделении новых категорий описывают как наблюдение.

Исторические параллели побуждают к отчетливой постановке вопроса о необходимости различения свойств текста и свойств восприятия текста, или, если заимствовать терминологию, использованную Локком, первичных и вторичных свойств текста. Какие свойства текста изучали теория текста и психолингвистика -- одни и те же или разные? Различается ли та реальность, которая обозначена, например, терминами целостность текста и целостность восприятия текста?

До сих пор в теории текста изучали, искали его первичные свойства -- неустранимые, присущие тексту вообще вне зависимости от влияния Автора и Читателя. Тенденция движения от объектного стиля мышления к учету присутствия субъекта в картине знания и требование экологической валидности (соответствия исследовательской ситуации реальным жизненным условиям) побуждает приступить к поиску вторичных свойств текста, реанимировать и реабилитировать Читателя, проанализировать, что реально он вносит во взаимодействие с текстом, какие его свойства порождает из своей головы, как Зевс Афину Палладу. Вторичные свойства текста -- субъектно-объектные. Они возникают при взаимодействии субъекта с текстом и исчезают при размыкании этого контакта, выступая как субъектно-объектные отношения.

Продемонстрируем особенности такого рода свойств текста на примере текстов-парадоксов -- высказываний и логических задач. При изучении их восприятия было разработано представление об особом классе психических явлений, которые можно понять лишь как субъектно-объектные отношения. Прежде всего возник вопрос о том, является ли парадоксальность свойством объекта восприятия или же это -- свойство субъекта. Обращение к определениям парадокса, рассматриваемым в данном случае в качестве руководств для распознавания объекта восприятия, позволило получить ответ на этот вопрос. "Предположение о том, что парадокс -- это объект с особыми свойствами, не оправдывает себя, поскольку в одних определениях парадокс описан как впечатление от объекта восприятия (неважно, каков объект на самом деле, -- важно, что он кажется странным, необычным), в других -- как сам объект с определенной структурой (рассуждение, умозаключение) без упоминания о том впечатлении, которое он производит на субъекта. Инвариантными составляющими определений парадокса являются не признаки воспринимаемого объекта, а набор из трех компонентов: объекта, критерия, имеющегося у познающего субъекта, и отношения несоответствия между объектом и критерием. Наименее вариативным компонентом является отношение. Поэтому парадокс может быть определен как субъектно-объектное противоречие. Психологическое содержание парадокса состоит в противоречии между опытом субъекта и воспринимаемым объектом. При восприятии парадоксальных описаний возникновение противоречия обусловлено объединением в объекте восприятия взаимоисключающей по отношению к опыту субъекта информации, то есть информации о двух взаимоисключающих состояниях объекта (ситуации)-прообраза" (Левченко 1991: 47). Таким образом, парадокс -- это не сам объект восприятия, а отношение к объекту. Вклад объекта в возникновение отношения парадоксальности необходим, но не достаточен. Для возникновения парадоксальности недостаточно ни объекта, ни субъекта, взятых отдельно друг от друга; необходима связь между ними, отношение, взаимодействие, замыкание контакта, возникновение первого впечатления (при более глубоком и пристальном рассмотрении особая аффективная окраска этого впечатления, а также само впечатление может либо исчезнуть, либо существенно измениться). Другим примером субъектно-объектного свойства может служить комическое. Как в отсутствие субъекта мир не имеет ни цвета, ни запаха, так и некоторые классы текстов с особыми характеристиками без субъекта с его опытом не будут ни парадоксальными, ни комичными.

Если поставить задачу изучения не восприятия текста, а восприятия текста, то отмеченное для отдельных классов текстов можно распространить на Текст вообще и попытаться увидеть, обнаружить, уловить его вторичные, или субъектно-объектные, свойства -- привносимые Субъектом, оживающие вновь и вновь, но лишь в присутствии текста. Для этого необходимо создать особые условия взаимодействия этих двух сторон, способствующие усилению и проявлению его субъектной составляющей. Они должны отличаться от тех, которые традиционно ожидаются от субъекта при работе с этим объектом познания, когда предполагается сосредоточение на тексте, его длительное созерцание и наблюдение, погружение в текст и его постижение (правильное восприятие и понимание). В экспериментах по изучению восприятия текста следует предлагать испытуемым большой объем работы (значительное разнообразие предлагаемого текстового материала), что приведет к ограничению времени взаимодействия с отдельным текстом, а также необычные, отличающиеся от традиционных, задания по обработке текста (например, свободную классификацию текстов, подбор определений к текстам в целом), подчеркнув невозможность деления полученных ответов на правильные и неправильные.

В выполненном под нашим руководством диссертационном исследовании Л.В.Ширинкиной (Ширинкина 2004) испытуемым (студентам-философам ПермГУ) было предложено подобрать определения к 20 текстам, различающимся по стилю, предмету описания и относящимся к разным предметным областям. В результате был получен словарь из 32 прилагательных. При их интерпретации возникли трудности, связанные с омонимией (в дальнейшем при указании количественных показателей вторая цифра -- это количество омонимов).

Наиболее многочисленная группа определений (9; 2) свидетельствует об отношении к тексту как к другому человеку (личности), то есть о его персонификации. Она включает в себя указание на его эмоциональные (спокойный, серьезный, эмоциональный, печальный) и коммуникативные (близкий, искренний, открытый) качества, оценку интеллекта (умный) и половой принадлежности (женственный). Вторая по численности группа определений (8; 2) указывает на отношение к тексту как к физическому объекту, в котором воспринимаются энергетические характеристики (сильный, активный, динамичный, напряженный, спокойный), а также цвет (серый), возникающие тактильные ощущения (мягкий), дается оценка удаленности (близкий).

Было выделено также 4 группы определений по 4 слова в каждой. В первом из них текст представлен как отношение воспринимающего -- эстетическое и познавательное (приятный, прекрасный, интересный, познавательный). Во второй группе определений (4; 1) содержится оценка его рабочих качеств -- удобства в работе, доступности, податливости познанию (четкий, ясный, конкретный, открытый). В третьей группе представлена оценка жанра и предметной области (научный, психологический, художественный, поэтический). В четвертой группе реконструированы отношения с текстом Автора (осмысленный, интимный), других текстов (уникальный), а также отношение, содержащееся внутри текста (пессимистический). Интересно, что, помимо оценки содержания, возможна также оценка формы текста в результате операции, подобной его сканированию (2), -- порядка в нем (упорядоченный) и однородности состава (разнообразный).

На следующем этапе исследования производилась оценка тех же текстов по 15 шкалам, сконструированным на основе полученного словаря, методом семантического дифференциала. Корреляционный анализ результатов показал, что наиболее устойчивые и напряженные связи, наблюдающиеся во всех группах текстов, имеются для тандема шкал "активный" и "динамичный". Еще одну устойчивую корреляционную плеяду образовали шкалы "близкий", "серый", "приятный", "интересный". Кластерный анализ показал, что на объединение текстов в кластеры влияет как жанр и предметная область, так и оценка по шкалам "напряженный", "конкретный", "эмоциональный" и "психологический". Эти данные свидетельствуют о том, что при работе с текстами в наибольшей степени нагружены категории восприятия, относящиеся к оценке текста как физического объекта, и прежде всего его энергетики, цветности, удаленности от наблюдателя. Кроме того, работают категории, выражающие отношение субъекта к тексту -- как эмоциональное, так и когнитивное. Имеет место персонификация текста и оценка его эмоциональности и близости субъекту восприятия. Производится оценка одного из рабочих качеств текста -- его конкретности-абстрактности. текст иностранный язык

Исследования восприятия текста на иностранном языке, проведенные С.В.Поляковой под нашим руководством и с использованием той же методики, показали, что в этом случае значительная часть испытуемых (студентов философско-социологического, механико-математического и химического факультетов ПермГУ), вопреки инструкции, предпочла использовать вместо прилагательных существительные (мягкость вместо мягкий) или наречия (интересно, трудно, непонятно). Еще одна тенденция соотносится с указаниями на жанр и предметную область. Однако основные категории восприятия текста, выявленные при работе с текстом на родном языке, обнаружены и в этом исследовании. Так, можно отметить попытки категоризовать текст как объект с физическими свойствами: тактильные ощущения (твердыня, мягкость), цветовые ощущения (красочный); отношение к тексту как к другому человеку (спокойствие, умиротворенность, восторг, уверенный, беспокойный, безэмоциональный, добрый, уверенность); эмоциональное и когнитивное отношение к тексту (неинтересно, грустно, нудно, загадочно); оценку рабочих качеств текста (польза, необъятный, трудно, обучающий); отношение к другим текстам (спорный).

Таким образом, эмпирические данные показывают, что при взаимодействии с текстом у субъекта актуализируются категории восприятия, в соответствии с которыми происходит приписывание тексту некоторых устойчиво воспроизводящихся характеристик. Последние и могут быть обозначены как вторичные, или субъектно-объектные, свойства текста. От первичных свойств они отличаются тем, что отражают не существенные свойства текста, а существенные свойства приписывания субъектом свойств тексту. При этом не существенна правильность или неправильность приписывания -- важна лишь его устойчивость, повторяемость, воспроизводимость. Текст здесь выступает лишь как повод для приведения в действие какого-то неизвестного нам механизма, который всегда срабатывает, если субъект взаимодействует с текстом. При первичном взаимодействии человек скользит взглядом по поверхности текста: производятся его общая оценка, категоризация по обобщенным признакам как формы, так и содержания, а также принятие решения о том, будет ли осуществляться погружение в текст. Именно такой тип взаимодействия с текстом становится доминирующим в современном обществе с его изматывающим темпом жизни и ежедневно и ежечасно обрушивающимся на человека огромным количеством информации.

Каков полный набор вторичных свойств текста? Какие из них запрашиваются субъектом при взаимодействии с текстом чаще, какие -- реже? Насколько устойчивыми они являются? Чувствительны ли они к жанру текста и предметной области, представленной в нем, и в какой степени? Найти ответы на эти вопросы и поставить новые позволят результаты дальнейших эмпирических исследований восприятия текста.

Библиографический список

Бахтин М.М., 1986, Литературно-критические статьи. Москва.

Виндельбанд В., 2000, История новой философии в ее связи с общей культурой и отдельными науками: В 2 т. Т.1: От Возрождения до Просвещения. Пер. с нем. под ред. А.Введенского. Москва.

Ильин В.В., Калинкин А.Т., 1985, Природа науки. Москва.

Котюрова М.П., 2003, Целостность текста, Стилистический энциклопедический словарь русского языка. Под ред.М.Н.Кожиной. Москва.

Левченко Е.В., 1991, Восприятие и понимание парадоксальных высказываний, Проблемы деривации: семантика и поэтика. Пермь.

Левченко Е.В., 1995, Психология познания в области психологии, Актуальные проблемы психологической теории и практики. Экспериментальная и прикладная психология. Вып. 14. С.-Петербург.

Левченко Е.В., 2000, О явлении мифологизации текста в учебном

процессе, Университетское образование: Университеты в формировании специалиста XXI века. Вестник Пермского университета. Вып. 4. Пермь.

Матвеева Т.В., 2003, Текстовая категория, Стилистический энциклопедический словарь русского языка. Под ред.М.Н.Кожиной. Москва.

Словарь античности, 1989, Перевод с нем. Редколлегия: В.И.Кузнецов и др. Москва.

Ширинкина Л.В., 2004, Восприятие текста как психологический феномен: Дисс. ... канд. психол. наук. Пермь.

Языкознание, 1998, Большой энциклопедический словарь. Гл. ред.

В.И.Ярцева. Второе (репринтное) издание "Лингвистического энциклопедического словаря" 1990 г. Москва.

Размещено на Allbest.ru