Антропоморфная семантика предикативных конструкций в детской речи

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Антропоморфная семантика предикативных конструкций в детской речи

Анализ языковых форм олицетворения в детской речи строится на основе выделения в высказывании центра олицетворения. Центром олицетворения будем называть ведущую языковую форму выражения персонифицированной семантики. Приоритет выражения олицетворений соответствует грамматическим приоритетам, и ведущее место занимает позиция предиката. Среди средств олицетворения практически всегда можно обнаружить центральное, ядерное средство, и в большинстве случаев оно фиксируется в предикативных позициях. Обычно центром олицетворения является глагол с семой лица.

Среди предикатных знаков, или семантических предикатов, Н.Д. Арутюнова выделяет: «1) слова, обладающие только понятийным содержанием, сигнификатом, и сами по себе не приспособленные к денотации (прилагательные и глаголы) и 2) слова, в принципе наделенные полной семантической структурой, т.е. способные получать как сигнификативное, так и денотативное содержание (существительные)» [1, с. 239].

Автор также указывает на емкость свойств значения предикатов, обладающих: «1) тенденцией к отрыву от денотата, абстрактности, 2) стремлением к элементарности, 3) гомогенностью «объективных» компонентов, 4) наличием субъективно-оценочных коннотаций, 5) антонимическими связями, 6) особым характером синонимии, базирующейся на близости сигнификатов, а не возможной идентичности референтов, 7) соотносительностью с абстрактными производными, 8) «объективностью», социальностью вызываемого представления при известной вольности, индивидуальном варьировании употребления [1, с. 342]. Для предикатных олицетворений важно подчеркнуть тенденцию к отрыву от денотата и «объективность» социально вызываемого представления при известной вольности, индивидуальном варьировании употребления (1-я и 8-я характеристики в списке Н.Д. Арутюновой). Кроме того, 4-я и 6-я особенности предикатных значений (субъективно-оценочные коннотации и особый характер синонимии) также обнаруживаются в предикатных олицетворениях достаточно ярко, причем не только в детской речи («Улыбнулись сонные березки». С. Есенин [5]).

Предикатными знаками могут быть не только глаголы, но и именные части речи: существительные, прилагательные, но в силу того, что подобные предложения менее типичны, в том числе и в детской речи, предикатные олицетворения мы будем рассматривать на материале группы глаголов-сказуемых как наиболее характерных выразителей олицетворяющего признака. Предикатное олицетворение с олицетворяющим центром в позиции сказуемого проецирует олицетворяющую семантику на все предложение в целом. Глагол с ярко выраженной семой объекта в предложении, как правило, становится олицетворяющим центром. При употреблении глагола, в семантике которого присутствует «приверженность» действия лицу или во всяком случае живому существу, в сферу олицетворения оказываются втянутыми слова-понятия, занимающие и другие синтаксические позиции, и в первую очередь, позицию прямого дополнения. - Я убил танк (6 л. 6 м.). - Вот бы мне микроба в микроскопе увидеть. - Зачем? - Я бы его взял за шиворот и отшлепал линейкой (6 л. 2 м.). О треснувшем помидоре. - Посмотри, кто это помидор ранил? (6 л. 1 м.) [3].

В данных примерах наблюдается вторичное, «вынужденное» олицетворение таких неодушевленных слов-понятий, как танк, микроб, помидор. Аналогичный процесс наблюдается у существительных в других падежах, стоящих при сильноуправляющих глаголах ждать, погрозить. Нашла шарик, который долго искала. - Ура, шарик мой! Я его ждала, ждала и забыла уже (4 г. 11 м.). Прикусил язык. - Я языку кулаком погрозил, чтобы не болел (6 л. 1 м.) [3].

За исключением слова микроб, которое даже в кодифицированном языке относится к числу существительных переходного характера в плане одушевленности-неодушевленности, по данным примерам трудно судить, считает ли ребенок такие понятия, как танк, шарик, язык действительно одушевленными. Олицетворение этим денотатам можно приписать лишь условно: подчеркнуть человеческое отношение к предмету (ждала шарик, погрозил языку кулаком).

Иная ситуация наблюдается в предложениях, в которых в позиции объекта, прямого и косвенного, оказываются названия мифических, сказочных существ типа Дед Мороз, Снегурочка, джин. Употребление глаголов с сильной олицетворяющей семантикой попросить, поразговаривать, позвонить не порождает олицетворения (оно де-факто присутствует в семантике самих этих слов), а сигнализирует о богатом и интересном восприятии ребенком мифических существ как существ не столько живых, сколько реально живущих. - Когда тебе Дед Мороз позвонит из Лапландии, спросить, хороший я мальчик или нет, попроси у него его номер телефона. Очень хочется мне с ним поразговаривать (6 л. 4 м.). - А что сейчас делает Дед Мороз? - Не знаю. - Давай позвоним Снегурочке и спросим (6 л. 1 м.). - Все, ты выздоровел, завтра пойдешь в садик. - А я сегодня найду джина и попрошу у него, чтобы завтра все садики были закрыты (5 л. 5 м.) [3].

Для дальнейшего анализа необходимо использовать ценное в теоретическом отношении понятие актанта, выделяемое некоторыми исследователями.

По мысли Р.И. Розиной, «особенностью глаголов, субъектным аспектом которых может быть слово человек, является способность вступать в сочетания с глаголом хотеть, что свидетельствует о стремлении человека сознавать и контролировать практически все свои действия и состояния - вплоть до тех, которые по определению являются неконтролируемыми (хотеть жить, хотеть умереть, хотеть быть высоким и т.д.) Семантические компоненты + желание + контроль могут не только выражаться сочетаниями с хотеть, но и содержаться в значениях отдельных глаголов, субъектным актантом которых является человек. Употребление этих же глаголов с другими актантами может рассматриваться как анормальное. Наряду с человеком и животные могут перемещаться с помощью транспорта, однако они это делают только не по своей воле, и соответственно люди едут (+ контроль), животных везут (- контроль). Если же животные едут сами, это действие оценивается как ненормальное или комичное … Естественным результатом употребления актанта-нечеловека при глаголе с семантическим компонентом + контроль является метафора, ср.: Человек рисует узоры на стекле и Мороз рисует узоры на стекле» [2, с. 52-53].

Автор приведенного высказывания рассматривает олицетворение как вид метафоры (с чем мы не совсем согласны), но, главное, очень наглядно демонстрирует яркий антропоморфный характер актанта в глаголе «хотеть» и в глаголах движения.

В следующих высказывания эффект олицетворения создают глагол намерения «хотеть» и управляемый им инфинитив. - Бабушка, жуки только притворяются мертвыми. Они хитрые, так и хотят обмануть (6 л. 8 м.). - Ну почему у меня глаза хотят спать? (4 г. 5 м.). - Если меня взвесить на магазинных весах, то они сломаются. Стрелке захочется дальше пойти, а она не сможет (6 л. 5 м.) - Я знаю, почему у меня зуб выпал. Потому что на его месте хотел вырасти другой (6 л. 5 м.). - Она весь урок занималась с теми, кто не понял, поэтому у нас хотели быть две математики (10 л. 8 м.). О помидорах. - Они только хотят покраснеть (6 л. 11 м.) [3].

Теоретически можно предположить, что ребенок в качестве средства олицетворения использует сначала более простые в семантико-словообразовательном отношении глаголы и только потом более сложные. Но такая гипотеза не находит подтверждения среди реальных фактов детской речи. Если расположить персонифицированные глаголы по способам глагольного действия, то оказывается, что факты олицетворения представлены в разнообразных семантических и словообразовательных группировках глаголов, объединенных по общности способа глагольного действия.

1. Начинательный (ингрессивный, инхоативный) способ глагольного действия.

Задели стол. - Смотри, как холодец задрожал (6 л. 7 м.). О желтом помидоре. - Не буду его, он желтухой заболел (7 л.) [4].

2. Усилительный способ глагольного действия.

О жуке. - Мой дружище позавтракал и теперь разлегся на солнышке (6 л. 8 м.). - Ветер раздул семечки по всему огороду (9 л. 4 м.) [4].

3. Однократный (семельфактивный) способ глагольного действия.

О разбитой чашке. - Честно, она сама как прыгнула (7 л. 5 м.) [4].

4. Ограничительный (делиминативный) способ глагольного действия.

О Деде Морозе. - Очень мне хочется с ним поразговаривать (6 л. 4 м.) [4].

5. Накопительный способ глагольного действия.

Поймал карася. - Хоть бы это была мама, она бы нам полную ванну карасиков нарожала (6 л. 11 м.). О жуке. - Чуть не выронил его. А то наставит себе синяков (6 л. 8 м.) [4].

6. Смягчительный способ глагольного действия.

- Что ж вы морковку поранили? (7 л.) [4].

7. Тотальный способ глагольного действия.

- Дерево вырастет и всю банку перерубит корнями (9 л. 4 м.) [4].

В собранной картотеке детских высказываний не зафиксированы такие способы глагольного действия, как длительно-ограничительный (пердуративный), прерывисто-смягчительный (деминутивно-итеративный), многократный, сопроводительный, видимо, потому, что подобные глаголы не относятся к числу частотных.

Таким образом, можно утверждать, что антропоморфная семантика чаще всего реализуется в предикативных конструкциях, так как центр олицетворения в абсолютном большинстве случаев фиксируется в предикативных позициях и обычно выражается глаголом с актантом лица.

Список литературы

семантический речь глагол ребенок

1. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. - М: Наука, 1976. - 384 с.

2. Розина Р.И. Человек и личность в языке // Логический анализ текста. Культурные концепты. - М: Наука, 1991. - 204 с.

3. Харченко В.К. Корпус детских высказываний. - М.: Изд-во Литературного института им. А.М. Горького, 2012. - 520 с.

4. Харченко В.К. Детская речь: аспекты исследования лонгитюда, новые материалы, электронная база высказываний. - М.: Изд-во Литературного института им. А.М. Горького, 2013. - 132 с.

Размещено на Allbest.ru