Родина", "родной край" в романе З. Ленца "Краеведческий музей

Размещено на http://www.allbest.ru/

"Родина", "родной край" в романе З. Ленца "Краеведческий музей"

Пирожков Геннадий Петрович, Пирожкова Ирина Геннадьевна

В статье на примере культурологического анализа литературного произведения - романа Зигфрида Ленца (ФРГ) «Краеведческий музей» - рассматриваются базовые концепты культуры «родина» и «родной край», представлены суждения об употреблении их с точки зрения образовательно-воспитательной значимости. Авторы утверждают, что занятия краеведением активно воспитывают патриотизм, но в ряде ситуаций могут спровоцировать шовинистические настроения, вызвать стремление к территориальным претензиям. Предложены меры по усилению роли воспитательных функций прикладного культуролого-краеведения.

Ключевые слова и фразы: концепт; отечественная культура; культуролого-краеведение; малая Родина; краеведческий музей; патриотизм; национализм.

Базовые концепты гуманитарных наук «родина» и «родной край» - «микромодели культуры» [7, с. 43]. «Концепт - это как бы сгусток культуры в сознании человека. И, с другой стороны, концепт - это то, посредством чего человек - обычный, рядовой человек, не “творец культурных ценностей” - сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее» [Там же]. Концепт - это содержание понятия. В нем отражаются как универсальные свойства объективного мира, так и «субъективно-национальный, идиоэтнический компонент, проистекающий из ментальных и культурных особенностей народа (этноса), говорящего на данном языке» [1, c. 27]. Таким образом, «родина» и «родной край» выявляют суть духовной культуры человека, будь он хоть россиянин, хоть немец [8]. Они осмысливаются культурой национальной.

Эта тема актуальна для России. Известно, что любить свою Родину без уважения Отчего края, не зная своих корней, истории рода, семьи, нельзя.

Цель статьи - показать суть понятий «родина» и «родной край», выявить их место в контексте истории и культуры, показать значимость как ключевых в духовном воспитании, что требует, как неоднократно утверждалось нами, повышения роли культуролого-краеведения в этой работе [3; 4, с. 58-65; 5, с. 111; 6].

К сожалению, еще со времен СССР имеется некоторый негативный взгляд на краеведение, обусловленный в те годы идеологическими причинами: оно не вписывалось в установку большевиков на отрыв советских людей от религиозных и национальных корней. Некоторые рецидивы советского мышления видятся и сегодня, например, стыдливо умалчиваются суждения о прямых и (или) косвенных связях с краеведением ностальгии, космополитизма, национализма, территориальных претензий, о чем уже писалось [3; 9, с. 6]. родина край концепт роман

В этой связи поучительна история известного романиста ФРГ Зигфрида Ленца, рассказанная в книге «Краеведческий музей» [2]. Интрига романа - в том, что герой Ленца Зигмунт Рогалла сжигает любимое детище - краеведческий музей, добровольно уничтожая плоды многолетнего кропотливого труда. Эпический фундамент романа, основу его неторопливого движения составляет рассказ о прошлом: чтобы ответить на вопрос «почему он сделал это?», Рогалла, лежа на больничной койке, размышляет о содеянном, перебирая в памяти годы своей жизни. В неспешной очередности он представляет исторический, причинно-следственный ряд событий, вобравших в себя полную противоречий историю его родного края. Настоящее же образует плоскость рефлексии, осмысления свершившегося, раздумий, в которые автор вовлекает читателя. При этом внутренний акцент делается не на том, что было, а на том, как было. Из мощной эпической структуры романа рождается его философское начало. Решение о поступке Рогалла оправдывает тем, что «подчас лишь невосполнимая утрата дает нам шанс не замарать себя…» [Там же, с. 6]. Постепенно вырисовывается нравственная подоплека поступка - он не хотел участвовать в несовместимом с его моральными представлениями деле.

Структурный принцип романа связан с его этическим смыслом. Разгадка сегодняшних событий - в прошлом. Поэтому повествование - монолог героя - концентрическими кругами уходит в былое, всякий раз возвращаясь в настоящее. Совокупность эпизодов минувших лет создает объемную историю мазурского края - территории, на которой издавна рядом жили представители разных национальностей, потомки древних мазовшан, пруссов, судинов. Одни из них традиционно тяготели к Пруссии, связывая свои надежды на будущее с германским государством, другие ощущали родство со славянской культурой.

В доме неистового коллекционера и собирателя мазурских древностей Адама будучи еще мальчиком Рогалла понял, что «познание мира начинается с познания родного края… или кончается им» [Там же, с. 289]. Именно в этой формуле - ключ к истории Рогаллы и сожженного им музея. Именно вокруг понятий «родина», «родной край» кипят страсти, разгорается вражда. Здесь упрятана пружина романного действия, его философско-этический, нравственный заряд.

Герой романа любит свой родной край. Слово «родина» много значит для него. Это не просто «дорогие могилы», с юных лет милые пейзажи. Это уголок, где человек «всячески укрыт», и нечто еще более важное:

«пятачок, где тебя всегда признают». И, значит, принимают - человеку надо «быть принятым». Экспонаты музея, создаваемого Рогаллой, постепенно вступая в «спор с распадом», с гибелью в безвестности, призваны сохранить в памяти людей обычаи предков, образ родных мест: старинное оружие, монеты, прялки, тряпичные куклы, другие музейные экспонаты - свидетельства «мазурской самобытности». Поначалу Рогалла и не подозревает, что эта «самобытность» вдруг станет аргументом в пользу националистического чванства, против мирного добрососедства, послужит истоком проявлений великогерманского шовинизма, который вскоре приведет к известным фашистским злодеяниям [Там же, с. 10].

З. Ленц прослеживает в романе путь от зарождающейся национальной розни к политике агрессии. И в центре националистических страстей, вызванных плебисцитом, - жители городка должны решить, присоединиться им к Германии или к Польше - краеведческий музей, экспонаты которого - прошлое края - превращаются в доказательства национального первородства одних и неполноценности других. Они интерпретируются в «нужном» духе: каждый должен убедиться, что, например, старинная скалка «свидетельствует в пользу Германии» [Там же]. Исторические материалы используются для утверждения расовых преимуществ немцев, обоснования их притязаний на эту территорию.

Сюжеты романа - общеисторичны. Так же антигуманно использовались экспонаты музеев, архивные и библиотечные документы в политических целях в других странах, так как часто понимание родины, родного края связывается с ненавистью к «другому», иноплеменному. Это доказала история: «ревнители родного края» вскоре начинают «обходиться со всеми иноплеменниками как с неверными»; доказывая свое первородство, апологеты «родного уголка» начинают бороться «за чистоту крови», а там, где «одни силой добиваются чистоты… другим крышка». Стремление к «чистоте» ведет к насилию: от анонимных писем с требованием убираться в страну происхождения один шаг до призыва «раз и навсегда» решить проблему национальных меньшинств. Факты, как известно, - упрямая вещь, но и они могут стать объектом демагогических спекуляций - история (как нацизма, так и интернационализма) дала отменные образцы пропагандистского «искусства» фальсификаторства [Там же, с. 11].

После разгрома нацистской Германии музей вновь становится центром борьбы: из темы родного края пытаются извлечь капитал реваншисты, которые намерены «привести в соответствие» его экспонаты. И снова под флагом «родины»! Сталкиваясь с таким толкованием истории, герой романа не может допустить, чтобы собранные им предметы старины вновь стали «обоснованием для каких-то притязаний». И здесь Ленц предлагает читателю на выбор разные возможности оценки истории, вовлекая в спор вокруг понятия «родина» новое поколение, многие представители которого считают это слово «замаранным». И это не просто скептицизм - подобный взгляд имеет историческое объяснение: у многих молодых людей в Германии уроки истории породили глубочайшее недоверие к тем понятиям, которыми оперировал национал-социализм [Там же, с. 16].

Что-то подобное есть сегодня и в России, например, недоверие к интернационалистским советизмам, протаскиваемым из прошлого в настоящее. Еще многие связывают «родину» с высокомерной ненавистью к «другому», для них музей - вроде «кумирни»: если родина - просто «изобретение заносчивой ограниченности», то и желание сохранить в памяти людей своеобразие родного края - затея, способная в лучшем случае вызвать сочувственную усмешку.

История не растворяется в гегелевском «мировом духе» - она остается, ее надо осмысливать, в том числе, и на основе литературных источников, и извлекать уроки. Нельзя просто зачеркивать слово «родина» только потому, что им чудовищно злоупотребляли, и сегодня часто фальсифицируют. Понятия «родина», «родной край» нужно освободить от порочащих наслоений, вернуть им изначально высокий нравственный смысл. Вместе с тем, нельзя не видеть иногда проявляющейся вредной сущности националистической идеологии «родного края». Это повышает значимость образовательно-воспитательных функций краеведческих учебных дисциплин, прикладного культуролого-краеведения. Краевед как гуманист, общественный деятель не может не осуждать идеи национальной исключительности и расового превосходства, не напоминать о равноправии народов и уважении к национальной культуре.

Другими словами, нельзя принять формулу: познание мира вместо познания родного края. Как вредна националистическая ограниченность, приводящая к насилию, так опасно и скептическое отрицание национальных истоков: крайне вредны попытки зачеркнуть всякое проявление национального своеобразия, стремление кого-то «растворить в анонимности». Вывод прост: не претендуя на особые права за счет других, на первородство, каждый народ должен сохранять свою национально-культурную самобытность.

Список литературы

1. Александров О. А., Андреева О. А. Универсальные концепты в когнитивной системе человека // Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2010. № 3 (7). C. 26-29.

2. Ленц З. Краеведческий музей: роман / пер. с нем.: В. Курелл, И. Каринцева; предисл. И. Млечина. М.: Радуга, 1982. 528 с.

3. Пирожков Г. П. «Родина», «родной край» в контексте истории // Формирование специалиста в условиях региона: новые подходы: материалы Всерос. межвуз. науч. конф. (г. Тамбов, 15 октября 2004 г.). Тамбов - М. - СПб. - Баку - Вена: Изд-во МИНЦ, 2004. С. 62-67.

4. Пирожков Г. П. Краеведение как составляющая социокультурного пространства региона // Социокультурное пространство региона: общие тенденции, региональные особенности, локальная специфика (по материалам «Вестника Тамбовского центра краеведения»): коллективная монография. Тамбов - М. - СПб. - Баку - Вена - Гамбург: Изд-во МИНЦ, 2015. С. 58-65.

ISSN 1993-5552 Альманах современной науки и образования, № 4 (106) 2016 95

5. Пирожков Г. П. Отечество(родино,отчизно,крае)ведение в образовании Российской империи // Stredoevropsky Vestnik pro Vedu a Vyzkum. Прага (Чехия), 2015. Т. 78.

6. Пирожков Г. П., Пирожкова И. Г. Культуролого-краеведение в вузовском образовании (к постановке интегративного учебного курса) // Fundamental and Applied Science - 2015: materials of the XI International Scientific and Practical Conference. Sheffield: Science and Education, Ltd., 2015. Vol. 7. Pedagogical Sciences. Р. 72-79. 7. Степанов Ю. С. Константы: словарь русской культуры. М.: Академический Проект, 2004. 992 c.

8. Чеснокова Л. В. Национально-культурная специфика немецкого концепта Heimat (Родина) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2015. № 5 (55): в 2-х ч. Ч. 2. С. 204-208.

9. Щерба Н. Н. Краеведческая библиография. М.: МГИК, 1993. 32 с.

Размещено на Allbest.ru