О роли семиотики в исследовании языковых значений

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

О роли семиотики в исследовании языковых значений

В последнее время в работах отечественных лингвистов наблюдается проявление интереса к семиотике. Ученые, анализирующие языковые средства, осуществляющие порождение, передачу и хранение информации об окружающем мире и обществе, признают, что успех коммуникации во многом зависит от ее семиотического обеспечения, то есть от того, в какой мере удалось выразить нужную информацию в концентрированном знаковом виде. Семиотический метод помогает сравнить возможности разных знаков, а также найти эффективные каналы и средства коммуникации. Однако в формировании семиотики как науки было много не только интересного, но и спорного, что обусловлено разнообразием семиотических идей.

Местом и ролью знаков в познавательной и практической деятельности людей интересовались еще в Древней Греции. В греческом языке «семиотика» понималась как «учение о признаках болезней», в учении стоиков это слово уже обозначало более широкую область знаний - систему знаний о знаках.

Основные семиотические идеи были сформулированы в XIX веке. Ядро семиотической теории составили труды Ф. де Соссюра, Ч.С. Пирса, Ч. Морриса, Р. Якобсона. Положения, разработанные этими учеными, хотя и различающиеся между собой по некоторым принципиальным аспектам (как например, структура знака), остаются актуальными по сегодняшний день.

Наиболее четко новые исследовательские принципы были изложены Ф. де Соссюром в «Курсе общей лингвистики». В книге подчеркивается, что язык - это система знаков, выражающих понятия, его можно сравнивать с письменностью, с азбукой для глухонемых, с символическими обрядами, с формами учтивости, с военными сигналами и т.п. Он только наиважнейшая из этих систем.

Следующим образом определяет Ф. де Соссюр сущность языкового знака: «Языковой знак связывает не вещь и ее название, а понятие и акустический образ» [Соссюр 1999: 69]. Эти две стороны языкового знака ученый называет «означаемое» и «означающее», считая, что преимущество выбранных терминов заключается в противопоставлении, существующем как между ними самими, так и между целым (знак) и частями этого целого, каковыми они являются. Следует заметить, что современная наука, принимая соссюровскую точку зрения о строении языкового знака, характеризует то, что служит «реальным языковым знаком и составляет его материальную оболочку, или форму (тело), знака» [Кубрякова 2004: 246].

Важным открытием Ф. де Соссюра было утверждение о произвольном (условном) характере связи между означающим и означаемым в знаке, между знаком и обозначаемым им предметом (понятием). Слово «произвольный» понимается ученым не в том смысле, что означающее может свободно выбираться говорящем. Ф. де Соссюр подчеркивает традиционный, культурно-социальный характер языка. Сущность всякого изменения языкового знака заключается в смещении отношения между означающим и означаемым. Являясь произвольным, языковой знак в то же время допускает влияние факторов, способных изменить любую из сторон языкового знака, что приводит к сдвигам в отношениях между означающим и означаемым.

Наконец, Ф. де Соссюр делает открытие о двух типах связей между языковыми знаками. Первые, синтагматические отношения, основываются на линейном характере языка и невозможности произнесения двух элементов языка одновременно. Вторые, ассоциативные или парадигматические отношения, локализуются в мозгу человека, извлекаются из памяти и соединяют члены этих отношений в «виртуальный», «мнемонический» ряд [Соссюр 1999: 129].

На огромную роль установления отношений двоякого порядка между элементами языка указывал В.Г. Гак. Характеризуя словарный состав языка, он писал, что в том и в другом случае значения слов могут подвергаться изменениям. От одного предмета (понятия) мы можем перейти к другому через связь по сходству (замещение - метафора). При синтагматических отношениях значение слов также может подвергаться изменениям через связь по смежности (дополнение - метонимия). Метафора и метонимия предстают как два универсальных закона переноса значения [Гак 1966: 35].

Современные отечественные лингвисты высоко оценили труд Ф. де Соссюра. Так, Вяч. Вс. Иванов называет «замечательной» мысль Ф. де Соссюра о разделении в языке синхронного среза и диахронии, что важно для наук, оперирующих категорией ценности (таких как, например, семиотика и экономика) и для выявления в синхронном состоянии языка архаических черт, унаследованных от прошлого [Иванов 2004: 160].

Трактование понятия знака Ф. де Соссюром принципиально отличается от логики другого основоположника семиотики, Ч.С. Пирса, для которого знак - это конкретный объект, репрезентирующий другой объект.

До настоящего времени сохраняет свое значение классическое разбиение знаков Ч.С. Пирса:

1. Иконические (знаки-копии или знаки-иконы) - означающее обнаруживает такое сходство с означаемым, что означаемое может быть распознано по одному только означающему (например, портрет, рисунок);

2. Индексные (знаки-индексы) - означающее которых связано отношениями смежности с означаемым

(например, лицо, по которому мы узнаем человека, симптом, по которому распознается болезнь);

3. Символьные (знаки-символы) - означающее и означаемое которых связаны только ассоциативной мнемонической связью (например, буквы алфавита, слова естественного языка, условный рефлекс).

При этом, как указывал Р. Якобсон, в основе разделения знаков на иконические, индексы и символы лежит не наличие подобия или смежности между означающим и означаемым и не условный, привычный характер связи между двумя составляющими знака, а лишь преобладание одного из этих фактов над другими. Так, в языковой знаковой системе символ всегда включает своего рода индекс, а без индекса невозможно обозначить то, о чем говорит человек. Ч.С. Пирс уделяет особое пристальное внимание именно индексальным и иконическим компонентам языковых знаков, поскольку «самые совершенные из знаков» - те, в которых иконические, индексальные и символьные признаки «смешаны по возможности в равных отношениях». Данное утверждение в корне отличается от настойчивого подчеркивания Ф. де Соссюром условности языка и его утверждения о том, что «полностью произвольные знаки наиболее пригодны для обеспечения оптимального семиотического процесса» [Якобсон 2001: 115-116].

Современные ученые-семиотики и лингвисты признают, что Ч.С. Пирс разработал самую органичную для семиотики классификацию знаков. Так, Ф.П. Бабушкин, определяя типы языковых знаков в семиотическом аспекте, пишет: «Наши наблюдения показывают, что на уровне производности (как бы на новом «витке») вновь можно говорить об иконических и индексальных знаках» [Бабаушкин 2005: 10].

Знаковая теория Ч.С. Пирса привела к определению роли языкового знака как инструмента познавательной деятельности человека, как социального продукта, призванного удовлетворять определенным потребностям. С удовлетворением этих потребностей и связана языковая функция знака, состоящая в замещении реалий окружающего мира.

Терминологический аппарат, используемый сегодня при семиотическом анализе явлений языка, во многом обязан Ч. Моррису. Ученый развивает и уточняет термин «интерпретанта», введенный Ч.С. Пирсом, и связывает его с человеком. Язык определяется как важнейшее средство коммуникации, как общественное явление и системно-структурное, знаковое образование.

Разъясняя понятие знака, Ч. Моррис сводит основные термины семиотики следующим образом: семиозис (или знаковый процесс), рассматриваемый как пятичленное отношение - знак, интерпретатор, интерпретанта, значение (означивание, сигнификация) и контекст, в котором встречается знак. Е.С. Кубрякова, анализируя семиотические идеи Ч. Морриса, утверждает, что под актом семиозиса следует скорее понимать поиски такой языковой формы, которая оптимальным образом соотносилась бы с данным содержанием. Такую цель имеют, по мнению Е.С. Кубряковой, словообразовательные акты, и подавляющее большинство появляющихся сейчас новых словесных знаков связано именно со словообразованием. Слова редко «придумываются» просто так, и изучение их как актов семиозиса наиболее целесообразно, потому, что жизнь слова в системе языка обуславливается его местом в этой системе как системе знаковой, семиотической [Кубрякова 2004: 245].

Все факторы семиозиса, указанные в определении Ч. Морриса, сводятся к трем главным измерениям семиотики: синтактике, семантике и прагматике. Перечисленные Ч. Моррисом измерения семиотики считаются формирующими три главных раздела семиотики как науки. Ч. Моррис подчеркивал свое видение в семиотике образовательного фундамента культуры. По замыслу ученого, главное назначение семиотики предполагалось как «унифицирующая наука», «органон, или инструмент всех наук», идущий на смену логике. Именно к семиотике должны обращаться науки за понятиями и общими принципами. Один из путей осуществления этой функции виделся Ч. Моррису в конкретном анализе научных терминов, выражения с помощью языковых средств достижений в той или иной научной области. Семиотический подход может служить основой для понимания важнейших форм человеческой деятельности и их связи друг с другом, поскольку все виды деятельности и все отношения находят выражение в знаках.

В ХХ-ом веке наметился рост интереса к семиотике как науке и к семиотическим проблемам в нашей стране. Первыми семиотическими публикациями стали «Труды по знаковым системам». Появление в печати работ представителей тартуско-московской семиотической школы Ю.М. Лотмана, Вяч. Вс. Иванова, Б.А. Успенского и других было вызвано стремлением рассматривать не отдельные, изолированные жизненные реалии, а обширные единства. Ученые-семиотики видели в каждом, казалось бы, простом явлении действительности структуру, состоящую из более простых элементов, а само явление - как часть более сложного единства. С этим было связано глубоко диалектическое представление о том, что для понимания явления недостаточно изучать его изолированно, а следует определить его место в системе.

Современные ученые говорят о необходимости «семиотической компетенции», которая в контексте мощных процессов междисциплинарных взаимодействий (включающих теорию коммуникации, филологическую герменевтику, культурологию и основы семиотики) служит условием успешной коммуникации, обеспечивая понимание, как самого человека, так и окружающего его мира (как семиосферы), в котором «происходят события встречи и события различных ценностно-этических сознаний» [Гончаров 2006: 22].

Российские ученые-семиотики и лингвисты активно разрабатывают такие направления семиотики, как общая семиотика и лингвосемиотика. Однако, анализ существующих на сегодняшний день направлений семиотики, приводит к выводу о том, что семиотической теории в законченном виде пока не существует, в трудах ученых наблюдаются значительные расхождения. С другой стороны, признается, что именно незавершенность обеспечивает семиотике дальнейшее существование. Актуально воспринимаются в этих условиях слова Б.А. Успенского: «Сейчас мы движемся дальше, научные интересы динамичны, точка еще не поставлена» [Успенский 1994: 277].

Итак, история развития семиотики, демонстрирующая на всей своей протяженности двустороннюю связь с лингвистикой, оснастила последнюю терминологическим аппаратом и исследовательскими принципами, показывающими свою результативность при изучении разнообразных информационных процессов и их знаковых реализаций.

Список использованной литературы

семиотика языковой лингвист

1. Бабушкин, А.П. Типы языковых знаков в семиотическом аспекте / А.П. Бабушкин // Вопросы когнитивной лингвистики. - 2005. - №2. - С. 5 - 13.

2. Гак, В.Г. Беседы о французском слове / В.Г. Гак. - М.: Издательство «Международные отношения», 1966.

3. Гончаров, С.А. От теории коммуникации и герменевтики к гуманитарным технологиям (прикладные аспекты гуманитарных наук в университетском образовании) / С.А. Гончаров // Актуальные вопросы современного университетского образования: Материалы IX Российско-Американской научно-практической конференции, 15-17 мая 2006 г. - СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2006. - С. 20 - 28.

4. Иванов, Вяч. Вс. Лингвистика третьего тысячелетия: Вопросы к будущему / Вяч. Вс. Иванов. - М.: Языки славянской культуры, 2004.

5. Кубрякова, Е.С. О семиотических особенностях производного слова / Е.С. Кубрякова // Семиотика, лингвистика, поэтика: К столетию со дня рождения А.А. Реформатского. - М.: Языки славянской культуры, 2004. - С. 243 - 249.

6. Моррис, Ч.У. Основания теории знаков / Ч.У. Моррис // Семиотика: Антология / Сост. Ю.С. Степанов. - М.:

Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2001. - Изд. 2-е, испр. и доп. - С. 45 - 110.

7. Соссюр, Ф. де. Курс общей лингвистики / Ф. де Соссюр. - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 1999.

8. Успенский, Б.А. К проблеме генезиса тартуско-московской семиотической школы / Б.А. Успенский // Ю.М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. - М.: «Гнозис», 1994. - С. 265 - 278.

9. Якобсон, Р. В поисках сущности языка / Р. Якобсон // Семиотика: Антология / Сост. Ю.С. Степанов. - М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2001. - Изд. 2-е, испр. и доп. - С. 111 - 126.

Размещено на Allbest.ru