Слово и информация: принцип неопределенности

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Известный принцип неопределенности, сформулированный В. Гейзенбергом, установил вполне определенные границы в отношении познания материи. Четырехсотлетняя история науки, развивавшаяся на основе точного знания и четких определений, опиралась на материю в форме вещества и поля, а также на энергию как способность совершать работу. Многим стало очевидно, что необходимо расширять понимание материи, что связано с изменением представления об объекте исследования. Главным пусковым моментом, генерирующим смену научной парадигмы, была мысль о том, что каждое явление, историческое событие, предмет, природа и, в целом, материя имеет смысл. Теперь одной из главных задач современной науки является выявление смысловых или семантических свойств материи [2, c. 9], что нашло свое отражение в понятии «информация». Можно сказать, что информация отражает семантические свойства материи и присуща каждому материальному объекту [Там же].

Принцип неопределенности по отношению к элементарным частицам в самом общем виде выявляет контроверсию категории определенности - неопределенности: невозможно с одинаковой точностью определить некоторые параметры изучаемого объекта, например, частотный спектр в данный момент времени или точно зафиксировать хотя бы один параметр (например, той же частоты) в разные моменты времени [11].

По отношению к лингвистике принцип неопределенности имеет различную интерпретацию в зависимости от объекта изучения, в качестве которого может рассматриваться слово или текст. Слово в европейской лингвистической традиции является основной минимальной относительно самостоятельной значащей единицей языка [7, с. 100]. Однако ставится под сомнение сам статус слова как «основной единицы» такого раздела языкознания как лексикология в силу того, что собственно понятие слова не определено [1, c. 192]. Зависит ли существование предмета как факт бытия от четкости его определения? Очевидно смыслы, вербализуемые в той или иной мере в слове, могут существовать сами по себе, независимо от нас.

Важно другое. Сам термин «слово» «находится в центре языковой системы» [Там же] и рассматривается как знаковая единица на самых разных уровнях (фонетическом, морфологическом, синтаксическом) [Там же]. Это наделяет слово самыми разными характеристиками, которые не могут быть одинаково точными по принципу неопределенности. Об этом говорит, например, несовпадение «акцентного слова» и «орфографического слова» [9, с. 94]. Подобных утверждений достаточно, чтобы согласиться с тем, что «слово оказывается очень неопределенной как с точки зрения своей структуры и своих формальных признаков, так и с точки зрения своего смыслового содержания» единицей [Там же, c. 30]. «Слово - продукт познавательной деятельности человека», структурно состоящий из лексемы и семемы [4, c. 68, 74]. языковой лингвистика неопределенность слово

Членение слова на лексему и семему связано с соотношением двух планов - содержания и выражения: «В плане выражения слово - лексема, в плане содержания - семема» [Там же, c. 43]. План выражения слова, представляющий собой суть языковой материи, до недавнего времени был традиционным объектом изучения структурной лингвистики и продолжает оставаться таковым в понимании сторонников ортодоксального структурализма датской школы: «лингвистика должна изучать только план выражения, т.е. чисто грамматические уровни: синтаксис, морфологию, фонетику» [6, c. 23-24]. Однако «наши отечественные лингвисты-структуралисты, начиная с Р. Якобсона, постоянно выходили за рамки плана выражения, “поднимались” в уровни плана содержания (мировоззренческие, идеологические сферы, сюжет и композиция, система образов, лексическая семантика)» [Там же]. Так, Ю.М. Лотман, заступавший область традиционно «запретного», расширил пределы досягаемости науки, сместил материальный план выражения в область нематериального плана содержания. Вместе с тем в принцип неопределенности была внесена очередная корректива, которую можно сформулировать следующим образом: одни и те же параметры изучаемого объекта, например, понятия, снятые в один момент времени, но с разных точек языкового пространства (из разных языков) не будут совпадающими, т.е. одинаково точными.

Это позволяет слову, как основной языковой единице, и, в целом, языку играть особую роль среди прочих наук в деле добычи, хранения и передачи знания (информации), что позволяет ему (слову) служить индикатором социальной и духовной активности [8, c. 57]. Таким образом, эту особенность можно выразить следующими положениями: 1) язык имеет двуединую природу: материальный план выражения (фонетическая оболочка, морфемный (графический) состав, синтаксис) и нематериальный план содержания (семантика); 2) основным свойством языковой материи является то, что она имеет смысл (информацию); 3) план выражения тяготеет к точности (определенности), план содержания - к синкретичности.

Слово «информация» (от лат. informatio - сведения, разъяснение, изложение) «в широком смысле абстрактное понятие, имеющее множество значений, в зависимости от контекста. В узком смысле этого слова - сведения (сообщения, данные) независимо от формы их представления. Сведения об объектах живой и неживой природы, их свойствах и взаимном влиянии друг на друга» [10].

Как и «слово», термин «информация» не имеет точного определения и имеет несколько значений с точки зрения различных областей знания [Там же]. Так, в философии под информацией понимается отраженное многообразие. В быту - это сведения об окружающем мире. В технике - это сообщения с помощью знаков или сигналов, без учета их смысла. В теории информации - это «не любые сведения, а лишь те, которые снимают <или> уменьшают существующую до их получения неопределенность» [2, c. 22]. Можно сказать, что и в случае с термином «информация» мы имеем пример принципа неопределенности, который правильнее было бы назвать неопределенность непределенности (смысл смысла), поскольку подразумевается не все слово, а его содержательная часть (семема), включающая лексическое понятие и лексический фон [4, c. 74].

Оппозиция двух планов содержания и выражения в лингвистике понимается как противостояние интенсионала и экстенсионала: «интенсионал совпадает, очевидно, со смыслом, экстенсионал - со значением» [3, c. 49, 178]. Известно, что экстенсионал «чужд “фактору смысла”, <поскольку> учитывает только дескриптивные характеристики объекта» [Там же]. Думается, вопрос о предпочтении одного другому выглядит некорректным.

Таким образом, принцип неопределенности в отношении плана содержания сохраняет свою актуальность, в то время как план выражения все время уточняется.

Мы можем говорить о целостности слова только в соотнесении двух планов: содержания и выражения, смысла и значения, неопределенности и точности.

Очевидно, следует различать информацию в неживой природе или технических системах и информацию в живых социальных системах, куда следует отнести и языковые этнокультурные системы.

Применительно к семантике можно сказать, что в неживой природе (но не в культуре) смыслы могут оставаться скрытыми, т.е. на уровне значений.

Иными словами существует два подхода к понятию «информация»: с точки зрения неживой материи и с точки зрения живой. В первом случае реализуется тезис: «информация - мера организации» и порядка [5, c. 133].

В этом случае смысл объектов неживой природы заключается в понятиях «структура», «упорядоченность», «организация» [2, c. 11], т.е. смысл - в «порядке вещей». Для живых систем смысл - в понятиях «сознание», «иноприродность», а также «избыточность», что подразумевает стремление к тому, чтобы быть больше себя самого.

Таким образом, невероятное с точки зрения точной науки единство двух планов бытия разрешается универсализмом миропорядка, сущность которого - в разноплановости, а ее критерием выступает слово.

Двуединство планов выражения и содержания делает слово уникальной моделью мира, а язык в целом - самой актуальной живой системой.

Список литературы

1. Алефиренко Н.Ф. Теория языка: вводный курс. М.: Академия, 2004. 368 с.

2. Бешенков С.А., Ракитина Е.А. Информатика: систематический курс: учебник для 10-го класса. М.: Лаборатория базовых знаний, 2001. 432 с.

3. Бочкарев А.Е. Семантический словарь. Н. Новгород: ДЕКОМ, 2003. 200 с.

4. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. М.: Индрик, 2005. 1040 с.

5. Винер Н. Творец и будущее. М.: АСТ, 2003. 732 с.

6. Егоров Б.Ф. Нам созвучный глубинно // Вышгород. Таллинн, 2000. № 1. С. 20-26.

7. Кронгауз М.А. Семантика. М.: Академия, 2005. 352 с.

8. Крячко В.Б. Имя и именуемое // Вопросы филологических наук. 2011. № 6. С. 57-60.

9. Маслов Ю.С. Введение в языкознание. СПб.: Филологический факультет СПбГУ; М.: Академия, 2007. 304 с.

Размещено на Allbest.ru